Мне казалось, что я ощущаю, как повсюду течет невидимое вещество, из которого сделали нас обоих. Всех людей. Это вещество нельзя потрогать и нельзя услышать, но именно оно гонит кровь по сосудам, делит клетки и является источником любого движения. Является источником жизни. Само по себе является жизнью.
Мы ищем мужчин. На работе, в путешествиях и на сайтах знакомств. Находим. Разочаровываемся. Жалуемся. Выпиваем тысячу и один капучино с корицей. Грустим, а дождь все идёт. Лимонная бабочка весны разбивается о стекло и прекращается в ртуть нашей простуды. Сквозь кашель и жар мы пьём витамины и говорим о неправильным питанием, о том как мало в году солнечных дней. Затем все повторяется.
Какое облегчение, этот вопрос для меня перестал быть вопросом. Я собиралась жить свою жизнь. Хорошо выполнять свою работу. Наслаждаться теплотой дружеских встреч. Помогать другим там, где это возможно. Меня приветствовал огромный мир, где каждый предмет или человек содержал в себе все остальное и рождал вселенную отражений, переливающихся цветами радуги.
16
IELTS был сдан на 7.5. Я заполняла профиль репетитора, когда мне позвонил мой друг. Мы вместе учились в университете.
– Вера, привет!
– Привет, Серёжа, рада тебе! Как оно?
– Да, все хорошо. Слушай, я на самом деле по делу звоню. Ты пока не нашла себе работу?
– Ну… Можно сказать, что нет.
– У нас в City Bank сейчас ищут аналитика. Мне кажется, тебе было бы интересно. Я скину описание вакансии на headhunter.
– А, да, спасибо, Сереж.
Кажется, мой голос прозвучал разочаровано. Хотя теперь я видела смысл во всем, например, в своей предыдущей работе.
Но я уже все решила.
Я прикрепила к профилю свой IELTS сертификат и нажала Submit.
В наушниках играла композиция Боба Дилана Gotta serve somebody.
Это может быть Добро, это может быть Зло.
Каждый делает свой выбор.
Я подошла к окну. Две элегантные чёрные птицы кружились в танце над крышами домов.
По ту сторону чисел
1
Зима закончилась, и наступила весна. Дни становились длиннее, а вечера все загадочнее.
Я отказалась от отдельной квартиры и переехала в комнату. Так было дешевле. Мысль об этом была грустной.
Потолок низко нависал над потертым серым диванчиком. Около небольшого письменного стола крутился офисный стул. Он жужжал, как рассерженный шмель, а я скучала по эргономическим моделям, которые остались в банке. Но недолго.
На окне висели синие шторы. Мягкие подушки на диване того же глубокого и спокойного цвета делали атмосферу уютной. Поправлюсь. Мой взгляд на комнату придавал ей состаренный шик и превращал в уютную мансарду. За потолком начиналось небо, и светились гигантские звезды Сен-Реми-де-Прованс с ночных этюдов Ван Гога.
Я купила алоэ вера в пластмассовом горшке цвета молочного шоколада и меленький кактус, осыпанный жёлтой пудрой цветков. В прозрачной стеклянной вазе из икеи я хранила сухоцветы.
Моя жизнь больше не делилась на будни и выходные. Я давала уроки английского и была счастлива. По понедельникам я пекла яблочный пирог или булочки с корицей. В выходные я старалась меньше бывать дома и не мешать молодой паре, которая жила по соседству.
Каждый день я выходила на улицу, и оказывалась среди серого перламутра пятиэтажек. Они обступали меня со всех сторон, как будто хотели посекретничать. В одной из них жила девушка, которая мечтала увидеть Париж. В другой – независимый инвестор вложил своё состояния в биткоин и бесстрастно ждал наступления эры криптовалют. Фрилансер в третьей был последователем Сэма Харриса и работал над приложением для медитаций.
Мне нравилось окно комнаты напротив моего подъезда. Я думаю, в ней жила почтенная пожилая леди, которая любила комнатные растения. Пестрые листья кодеума никогда не падали духом. Изысканно плелась лилия хлорофитума. Фикус Бенджамина был аккуратно подстрижен, а тропическая афеландра хранила в лимонной желтизне своих цветков воспоминания о далекой солнечной Колумбии.
Мой путь шёл по лабиринту дворов среди лип и скамеек, которым были известны все события мира. Я выходила к большой дороге, по которой скользили трамваи. Они со звоном проплывали мимо. Я заходила в маленькую кофейню, где пекли круассаны с марципаном. После поездки в Черногорию я перестала пить кофейные десерты: флэт уайт, латте с ванильным сиропом, миндальный раф. Нет уж. Я пила свой чёрный кофе внимательно. Наблюдая каждый глоток. Он имел свой цвет. Свой вкус. Свой запах.
Напротив окна стоял старый дом. Его фасад был украшен коринфской колоннадой. В нем чувствовалось дыхание времени, которое бесстрастно наблюдало за прохожими из-под листьев каменных папоротников. Круглые цветы чередовались с овальными окнами последнего этажа и посылали привет вечно-зеленым растениями из комнатного бамбука, аккуратно расставленным на низком подоконнике кофейни.
Нам кажется, что время течёт мимо нас. Но, если поменять систему координат, это мы переходим из одного состояния в другое мимо времени, которое стоит неподвижно. Чашка кофе постепенно перетекала в чашку с золотисто-коричневым капельками на стенках. Полупустая, тихая кофейня перетекала в кофейню, наполненную веселой мелодией разговоров. Это две подружки обсуждали за капучино новую коллекцию пальто на lamoda, пары в институте и своих преподавателей.
Я прощалась с Аней, которой принадлежала кофейня, и уезжала проводить занятия.
2
Было время, когда я преподавала высшую математику в университете. Давным-давно. В прошлой жизни. Мой друг Саша продолжал работать на кафедре. Теперь мы встречались каждый четверг за картонным стаканчиками дешевого кофе из сильно-обжаренного зёрна, которое полагалось торопливо пить за узким столом и высокими стульями без спинок. Но мы нарушали правила.
– Ну как проходит этот семестр?
– Да как обычно, – Саша пожал плечами. – Раздражает, что пары растянули на 4 дня. Ахметова каждый раз спрашивает мои «пожелания» и делает в точности наоборот. Я сегодня специально посмотрел общее расписание и все приезжают 3 раза в неделю. Кроме меня. Ладно. Буду чаще ходить в бассейн.
– Может быть, в следующем семестре будет лучше. Вот в индустрии все по-другому. Дни одинаковы. Хотя. Можно начинать рабочий день в 9. Можно в 10. А можно в 11.
Саша пренебрежительно усмехнулся. Его это явно не воодушевляло.
– Зато там платят нормально, – добавил он со вздохом.
– Ты можешь поменять работу, – улыбнулась я. – Мы не рабы на галерах.
– И я все чаще об этом думаю.
Мы некоторое время пили кофе молча.
– Как прошли твои выходные? – спросила я.
– Прекрасно!
– О, правда? Я так рада за тебя.
Саша смотрел на меня с изумлением.
– Вера, ты отвыкла от сарказма. Я приехал в университет в субботу, в свой выходной, и почти целый день вносил в базу посещения студентов и баллы за первое домашнее задание. Вернее в две базы. Кафедральную и общую. Когда ты работала, эта система уже была?
– Таблички в excel и форма на сайте? Конечно. Это было незабываемо. Мне кажется, что если посчитать, то их заполнение заняло так же много времени, как проведение семинаров.
– Ну да. Так вот их изменили.
– Поменяли название?
– Я бы посмеялся. Но дело хуже. Раньше было так: посетил / отсутствовал на занятии. А теперь стало: активно работал / посетил / отсутствовал.
Я недолго молчала.
– Ты не будешь против, если я перейду на мат?
– Нет, не буду. Потому что это театр абсурда. Система и сейчас несовершенна. Думаю, лучше сделать так: выходил к доске / отвечал с места / разговаривал с соседом / нарушал дисциплину. Дальше полёт фантазии.
– Нет, Саша. Боюсь, так не будет. Студент теперь твой клиент. А клиент всегда прав.
– Да, и если студентам что-то не понравится, то они снимут обо мне видео и покажут его, кому следует. Знаешь, одно радует: ещё не все студенты это поняли. Ты правильно сделала, что уволилась. Ладно, мне пора ехать вести уроки.
– С кем ты сейчас занимаешься?
– Это десятиклассник. Я готовлю к ЕГЭ. Но это тяжело. Да и его мама в прошлый раз сидела у нас за спиной. Смотрела, как проходит занятие.
– У нас везде так, – вздохнула я. – И в индустрии тоже.
– У меня только один вопрос. Зачем?
Саша ушёл. В окне во всю стену можно было видеть белую глыбу лабораторного корпуса и старое здание университета. Место было шумным и оживленным. По улице в развалку прогуливались студенты. Они курили вишневые вейпы и только некоторые предпочитали сигареты. Старая школа. Растворимый Nescafé с молоком цвета крем-брюле. Лекции по матанализу. Как давно это было.
3
В выходной никто не торопился на пары, и никто не торопился прогуливать. Только ветер веселился и играл с комочками пыли. Он складывал свои маленькие сокровища на краю тротуаров, которые слегка выступали над основной частью дороги. Не так давно она стала пешеходной.
В ожидании Саши я ела батончик из сушеного лайма и имбиря в маленькой кофейне напротив выхода из метро. Интересно, в чем разница между одиночеством и искусством быть одному?
– Может быть, вам сделать кофе?
Девушка в татуировках с короткой стрижкой была угрюмой и неприветливой. Её раздражало, когда редкие посетители неплотно закрывали дверь. И её можно было понять. Меня бы тоже раздражало.
– Давайте, – ответила я как можно мягче. – А какой ваш любимый кофе? – Я даже не знаю, как мне пришёл в голову этот вопрос, и почему я решила его задать.
– Я не пью кофе с молоком. И не понимаю американо, – призналась девушка. – Это же просто эспрессо и вода, от жесткости которой сильно зависит вкус. Лучше уж просто выпить эспрессо.
Мой американо был готов.
– Знаете, – сказала девушка, – мне сегодня как будто положили свинец на голову. Очень болит.
Как грустно. Вероятно, дело в погоде.
– Тогда, может быть, кофе? – зеркально предложила я.
– Я сегодня не мерила давление. А если оно высокое.
Эни, так звали девушку, сделала себе американо.
– Пить можно, – сказала она и первый раз улыбнулась. Эни включила свет и музыку. Sade пела проникновенный соул. Одиночество закрыло MacBook Air и вышло на улицу. Посмотрело по сторонам, но никого не было. Тогда оно торопливо отправилось к метро. Мы с Эни остались вдвоём.
Я медленно тянуло свой крепкий и горький американо. Саша опаздывал. Сегодня люди слишком заняты, чтобы приходить на встречи вовремя. Не беда. Мне нравился запах арабики и уединение кофейни. Я открыла Умберто Эко на английском, чтобы раствориться в красоте античных статуй и философских концепций.
Саша отказался пить кофе после тренировки в бассейне, и Эни заварила для него зелёный чай с жасмином во френч-прессе. Сегодня что-то необычное было во взгляде у Саши.
– В этом семестре одна моя группа – особенная.
– В чем это заключается?
– Они умные, причём не заучки и зубрилы. Одеваются со вкусом. И вообще хорошо выглядят, – он немного смутился.
– Кажется, в целом ты невысокого мнения о своих студентах.
– Одна студентка уже сдала мне домашнее задание, хотя срок только через две недели. Я проверил вчера, и все решено правильно.
Я только улыбнулась в ответ. В обществе друг друга мы с Сашей были сдержанными сухарями. Могло показаться, что ни у кого из нас не было личной жизни. Я впервые видела его глаза сияющими.
– Как её зовут?
– Даша.
Мы немного помолчали.
– Мне пора ехать на занятие, – сказала я. – Прости, я не могу тебя ждать.
– Я сегодня на машине. Давай подвезу тебя? Куда тебе удобно?
– Саша, спасибо. Я доеду на метро.
4
Прошла неделя, и мы с Сашей снова пили кофе в перерывах между уроками и лекциями.
– Вера, вчера на паре я объяснял, как решать дифференциальные уравнения. Все это будет на контрольной через неделю. Лучше бы студенты всю пару, не отрываясь, смотрели в IPhone.
– Почему?
– Так я не видел бы выражение их глаз. Полных скуки и равнодушия.
– Да, студенты не понимают, зачем они сидят на парах, а ты не понимаешь, для чего ты решаешь для них задачи. Но вы продолжаете это делать. Потому что в конце месяца ты получишь зарплату. В конце семестра студенты получат оценку на экзамене. В конце года ты получишь премию. Через три года студенты получат диплом бакалавра. Все произойдёт с нами в будущем.
– А здесь и сейчас есть только ипотека, которую мне нужно выплатить.
Я задумалась. Наверно, я казалась Саше очень легкомысленной. Уроки английского. Комната в пятиэтажке.
– Когда я вёл пару, девушка и парень на последней парте наслаждались обществом друг друга.
– Ох, меня раньше это особенно раздражало, – призналась я.
– Я наоборот был рад. Хоть кто-то хорошо провёл эти полтора часа.
– Влюбленность это прекрасно, – я улыбнулась. – Интересно, ведь так много девушек выходят замуж за своих одногруппников. Просто и естественно. В 20 лет. В 22. В 24. А другие нет.
– Это ты о себе? – рассмеялся Саша.
Саша ушёл, и рядом со мной сели два студента.
– Давай не пойдём на сопромат?
– Ага. Нам поставят отсутствие. Я приду, посижу две пары и поеду в общагу. Надо уже курсач начинать делать.
– Да я вообще не понимаю, что препод объясняет.
– А я понимаю?
– Скорее бы это все кончилось. Вот честно. Пойти работать и не париться.
– Да, я согласен с тобой. Знаешь, один мой друган на районе после школы не пошёл ни в какой универ. Закончил колледж. Сейчас работает админом и зарабатывает норм. Я бы сказал, очень даже неплохо он зарабатывает.
– Да я вообще не знаю, зачем пошёл в Бауманку. Мне в десятом классе сказали, что это круто.
– Так и есть. Ты слышал про технопарк? Web-разработка. Высоконагруженные системы. По-моему это реальная тема. У меня друган там отучился два года и теперь работает в mail.
– Да, респект. Я смотрел их программу и мне не совсем это интересно. Конкурс десять человек на место. Жесть. Да дело даже не в этом. Я ещё сам не понял, чем бы хотел заниматься.
– А что понял, не понял. Мне родители сказали: получишь диплом – делай, что хочешь. Что тут думать?
Теперь все это было в прошлом. У меня был горячий кофе. И круассан. Мягкое, светло-горчичное солнце и голубь, который важно расхаживал по узкому тротуару в поисках крошек от сэндвичей и улиток с изюмом.
Крошки разлетались под ногами студентов с космической скоростью. Эти студенты учились в технопарке. Они были уверены в себе и знали, чего хотели от жизни.
5
– На прошлой неделе я провёл контрольную во всех группах. Результаты просто ужасные. Я ещё не успел проставить баллы и заполнить таблицы, но думаю, что на зачёт сдали меньше 50% студентов.
– Прощай премия за успеваемость.
– Мне интересно, когда это образование прекратит своё существование? Как это будет? Ракета упадёт на главный офис Роскосмоса? Успею ли я выплатить ипотеку?
– Нет, просто в нормальных компаниях не будут смотреть на дипломы в принципе. Сразу тестовое задание. Сделал или нет. 1 или 0. Да и вот ещё я слышала проект Технопарк – вещь стоящая.
– Я надеюсь, что у нас ещё останутся нормальные компании. Иногда мне кажется, что 5 лет назад такого не было. Вера, студенты реально тупые. Я не знаю, как сказать по-другому. У них мозг выключен.
– Ну что значит тупые?
– Я им объяснил, как решить все задачи, которые были на контрольной. Но в их работах отсутствует даже элементарная логика.
– Хорошо, Саша, пусть будет так. Мы с тобой знаем, что у студентов мало мотивации. Но даже если в целом у них слабо развито аналитическое мышление…
– То что они делают в техническом вузе?
– Почему мы так настойчиво поклоняемся разуму? Почему «тупой» звучит так оскорбительно? Даже если измерять успех в деньгах. Артем Дзюба не жалуется на жизнь, но на паре по высшей математике он был бы хуже любого из твоих студентов. Выходит, умный – не значит успешный. А вот ещё пример. Преподаватель Котовский на кафедре прикладной математики. Вряд ли кто-то станет подвергать сомнению его ум. Но в итоге он элементарно не моется, не гладит одежду. С ним неприятно находиться рядом. Он смотрит вокруг испуганным, загнанным взглядом. Я никогда не слышала, чтобы он говорил о чем-либо, кроме математики. Я никогда не слышала, чтобы он смеялся.
– А вот, представляешь, Вера, студенты тупые для меня. Какие они для Котовского? После стольких лет преподавания он навсегда потерял возможность смеяться.
Я смотрела в окно. Бесполезно. Мне не хотелось спорить. Я не чувствовала силы в своих аргументах. Как могу я обсуждать чужую жизнь? Кто я для этого? Что я знаю о преподавателе по фамилии Котовский? Что я знаю о футболисте по фамилии Дзюба? Я была уверена только в одном: каждый человек достоин уважения. Неважно, как он умеет вычислять интегралы. И умеет ли вообще.
У нас так мало памятников Пифагору. Мне кажется это досадным недоразумением. Древнегреческий математик, философ и мистик в 6 веке до нашей эры выдвинул принцип, на котором построена наша жизнь. «Все есть число».
Успех – это размер твоей зарплаты. Цена твоего автомобиля. Размер твоей семьи. Число твоих мужей. Площадь твоей квартиры.
Красота – это пропорции твоего тела. Стоимость дизайн-проекта. Цена твоей сумочки.
Поступки – это статистика доходов и расходов, которую так удобно смотреть в приложении смартфона.
Предпочтения – это числа на выходе математических алгоритмов. Которые ежесекундно рассчитываются на безликих металлических серверах. Ещё бы. А как вы думали YouTube, рекомендует вам видео к просмотру?
Но что находится за числом. По ту сторону чисел, которыми не может ограничиться наша жизнь. Дружба. Любовь. Небо. Университет. Латте. Круассан с шоколадной пастой. Страх. Конфликт. Препятствие. Решение. Вселенная. Человек. То, что вне формул и вне систем уравнений. Правдивее, чем прогноз. И не подвержено закону противоречия.
Все то же находится здесь, по эту сторону нашего взгляда, и вдоль тонкой, прозрачной границы, на которой мы построили стену. Наш взгляд стал замылен. Мы приучили себя видеть только числа.
Иногда я думаю, почему все школьники обязательно должны сдавать выпускной экзамен по математике? Уже в 11 веке философы в Шартре полагали, что в основе мира лежит не число, а гибкая и изменчивая природа.
Но мы же не будем гоняться за этими новомодными тенденциями.
6
Илья проснулся от того, что в окно светило солнце. Его рука потянулась к телефону. 11:30. Он снова проспал две первые пары. Просто прекрасно. Стоит ли идти на последнюю? Илья потянулся и сел в кровати.
Расслабленность. Приятное чувство, которое испытываешь во втором семестре. Страхи школы лежат позади. Ходят слухи, что в университете больше не отчисляют. А значит ни к чему напрягаться. Все идёт своим чередом.
Илья учился на первом курсе факультете «Информационное управление». Делал он это не слишком старательно. Первая сессия была закрыта с нетвердыми тройками на полтора месяца позже. Илье нравилось изучать физику. Но на этом список любимых предметов заканчивался. И начиналось очень скучное программирование.
Илья пил чай и лениво листал инстаграм, когда дверь открыли снаружи и в прихожую влетели громкие голоса.
– Я так люблю тебя.
– Побегу приму душ! – Девушка рассмеялась. Приторно и ненатурально. Она заглянула на кухню и помахала Илье рукой.
«Интересно, я уже видел её?» – подумал он и кивнул в ответ. Да, кажется пора собираться. Девушки-однодневки. Сайты знакомств. Группы в контакте. Вчера я не знал тебя. Сегодня люблю тебя. Завтра гуляю с другой. Они называют это «счастье».
Илья снимал квартиру со своим приятелем. Счета оплачивали их родители. Они хотели дать своим детям образование в вузе Москвы. В ответ они ждали карьеры. Успехов. Взлетов. И никаких падений. Ошибок. Неверных решений. Не хочу даже слышать об этом.
Илья собрал вещи и вышел. По дороге в университет он встретил Дашу. Она училась в параллельной группе. В ней было что-то. Вдохновляющее. Глядя на неё приходило в голову: она точно знает, чего хочет.
– Как прошли выходные? – спросил Илья.
– Неплохо. Долго разбиралась с домашним заданием по матанализу. Комплексные числа дались мне не сразу, – рассмеялась она.
– Ух. Я даже не начинал.
– Ещё есть время. Потом разбирала на coursera уроки по машинному обучению. Один наш преподаватель говорит, надо больше изучать современные технологии. Проходить летние стажировки. Сейчас просматриваю понемногу варианты. Думал об этом?
– Да мне бы сессию закрыть…
– Ок, извини. А в воскресенье с девочками ходили на квест.
– Ого. Круто.
– Да, это VR-квест. Называется Альтаир. Нужно понять, что случилось с пропавшими космонавтами на научной станции.
– И вы прошли до конца?
– Да, но понадобилось допвремя.
– Знаешь. Я подумал…
– Ты подумал?
– Даша, ты не такая. Да, я подумал. Моя бабушка ходила на балет.
– Да, ладно. Читала Достоевского? И носила платья с пышными юбками? – Илья, посмотрел на обтягивающие кожаные брюки Даши. Она выглядела потрясающе. – Все это понятно. Квест – это более полное погружение. Переключение. Эскейп от повседневности. Для людей с техническим складом ума. Если тебе неинтересны головоломки, зачем ты в Бауманке?
– Только не это, – простонал Илья.
– И потом. Балет. Достоевский. То же бегство от реальности.
– Даша, прости. Но ты сравниваешь Карточный домик с Трансформерами.
– Ну да. И то, и другое смотрят для развлечения.
– Мэйби. Возьмём кофе с собой?
– Ок.
Студенты зашли туда, где Саша и Вера пили американо горьким и черным.
– О. Здравствуйте, Александр Юрьевич, – Даша слегка покраснела. Заметил ли кто-нибудь? Может быть, Вера.
Ночью Илья лежал в кровати и не мог заснуть. Редкие машины проносились мимо, пробегая по потолку светом фар. Илья проверил свой Iphone. Сообщений не было. Жаль. Он встал и пошёл на кухню выпить воды. Из комнаты соседа доносилась возня и восторженное похрюкивание. Вода была прохладной. Но ничего не поменялось. Он вернулся в комнату и забил косяк. Если бы в этом мире было то, что мне по-настоящему нравится – прозвучала последняя равнодушная мысль.
7
– Вера, я не успел заполнить все таблицы в срок, и мне не заплатили премию.
– Правда? Но это же просто ужасно.
– Как я мог успеть их заполнить? Контрольную написали отвратительно. Я дал переписывать. Нужно было все проверить. Плюс домашние задания. У меня десять групп.
– И ведь теперь уже ничего не сделаешь.
– Я хотел устроить забастовку. Пришел к Пруткову и высказал ему все, что я думаю о студентах, баллах, таблицах в Excel. И если честно. Я был не прав. Прутков делает всю методическую работу на кафедре. И в итоге не он, а чиновники в деканате распоряжаются премиями.
– Да, работа держится на Пруткове. Ты хотел устроить забастовку? Я тоже раньше хотела. Но сколько нас? Одни никогда не пойдут против руководства, чтобы не лишиться премии. И позиции заведующего секцией. Другие заняты наукой. Им нет дела до мелочей, которые происходят в аудиториях.
– Кстати в этом семестре вообще не было времени на науку. Непонятно, когда писать статьи. И я уже пятый месяц жду ответа из «Автоматики и телемеханики». Похоже, мое исследование будет опубликовано только в следующем году.
– Да всем понятно, что хороших работ не может быть много. Только Ахметова пишет шесть статей в год. «Основы построения графиков». Вещи, очевидные для студента первого курса.
– Такие люди двигают науку вперёд.
Саша ушёл, а я осталась читать про геометрию Лобачевского. Девочка, с которой предстояло занятие, любила математику. Мне хотелось познакомить её с разными моделями пространства. На английском. Задачка не из легких.
– Привет.
Я повернулась. Справа сидел студент лет восемнадцати. Красивый по общим меркам. Общие мерки. Интересно, что это значит? Накачанный. Моё удивление не знало границ. Со мной в 18 лет никто не знакомился. А тут на тебе. Здравствуйте.
– Привет, – сдержанно ответила я.
– Меня зовут Егор.
– Вера.
– Первый курс? – Я несколько раз моргнула.
– Да, – это было проще всего.
– На каком факультете учишься?
– Фундаментальные науки. Прикладная математика.
По крайней мере, училась десять лет назад, подумала я про себя.
– Я на Специальном машиностроении. Мехатроника и робототехника. И зачем тебе эта математика? – ласково спросил Егор.
Я замялась. Это такой долгий разговор.
– Развивает мышление. Позволяет видеть разные способы решения задач. Включая те, которые ставит перед нами жизнь.
– Жизнь, – задумался Егор. – Знаешь, если у меня в жизни есть проблема, то я, бах, головой об стену. Если она не решается, то бах, второй раз. Всегда помогает.
Для меня это звучало предельно странно. Казалось, что мои глаза лезут на лоб. Одно понятно, вместо выпускного экзамена по математике Егор с радостью сдал бы нормативы по физкультуре. Интересно, каково ему изучать схемотехнику?
8
Прошло 15 минут. А потом полчаса. Саша всегда опаздывал. Но это, извините, был уже перебор. Я даже не стала звонить. Допила кофе. Кивнула Эни и ушла. Поздно вечером я получила сообщение: «Дашу насмерть сбила машина».
Как я узнала позже, это случилось напротив лабораторного корпуса. Несколько лет назад активисты добились строительства подземного перехода. На деле им никто не пользовался. Слишком мало времени. Особенно, когда надвигается сессия.
Те, кого мы любим, никогда не задерживаются долго. Потери песком текут сквозь пальцы. У нас нет ничего. Кроме светло-горчичного солнца. Оно заливает улицы. Танцует на крышах. Вплетается в волосы прохожих.
Мы встретились с Сашей спустя три недели.
– Сегодня меня вызывал заведующий кафедры. Со мной не будут заключать новый договор.
– Что? Как это случилось?
– Я неправильно заполнил ведомости. Когда студент не приходит на экзамен, нужно было ставить «не явка». Я не знал и в пяти группах поставил «неудовлетворительно».
– Но что это же можно исправить!
– Это не главная причина. У меня нет статей уровня web of science. За последние пять лет. Как раз столько прошло с тех пор, как я закончил университет. И знаешь, Вера, я не расстроен. Я смотрел, как Орлов, доктор физико-математических наук, делает программу к предмету «Теория управления». Мне кажется, он уже второй месяц исправляет запятые, отступы, ссылки на литературу. Потому что комиссия в деканате три раза находила ошибки.
Мы помолчали.
– И я не хочу ставить «3» там, где должно быть «2». И отчисление. Которого больше не существует.
Я вспомнила студента по имени Егор, который учится на специальном машиностроении. Да, Саша, я понимаю, о чем ты.
– По итогам семестра многих уволят. Очень достойных преподавателей пожилого возраста. Старая гвардия больше не нужна. Выполнение плана по статьям важнее. Я решил съездить домой на две недели. Параллельно буду думать, что с работой. Когда вернусь, встретимся на кофе.
Саша подарил мне вазу из лампы накаливания, которую он сделал своими руками, и маленький букет роз, перевязанный жёлтой лентой. Я повесила вазу на карниз для штор, и моя мансарда стала уютнее.
9
Саша работал исследователем данных в новостном агентстве. Над проектом «Экран событий». Целью был анализ новостей за сутки и выделение главные темы. Пока редакторы делали это вручную. Предполагалось, что система облегчит их работу и представит информацию в простом, эстетически приятном виде.
Команда состояла из трёх человек. Java-разработчик Володя собирал новости с сайтов и складывал их в базу, разворачивал параллельные вычисления и обеспечивал связь с отделом системных администраторов. Саше нужно было причесать данные. Убрать все лишнее, и превратить кипу текстов в огромную матрицу нулей и единиц. В основном нулей. Матрица была большая и по-особенному хранилась в памяти. К счастью, Саше не нужно было об этом думать. Все написано до нас разработчиками Python. Дальше надо было скормить разреженную матрицу одному из алгоритмов машинного обучения. И все. Делов-то.
Web-разработчик Влад превращал выходной поток чисел в небесно-голубые пузырьки свежих историй. Мыльные пузырьки меняли положение, перемешивались друг с другом. Уступали место новым. К каждому пузырьку можно было прочесть описание. Получить список новостей по теме. Время начала и конца публикаций на просторах интернета. Ну и так далее. У менеджера проекта в голове был ещё десяток идей. Но это потом.