Минерва подошла ко мне и, поднявшись на носочки, потерлась мягкой щекой об мою. Локтем я почувствовал ее скалангус4. Во флоте даже зверинец должен быть экипирован по всем стандартам. Конечно же, она не была здесь просто так. Минерва обучена как животное-спасатель, к тому же – старый “эксперимент”. Везде человеку спокойнее, когда бок греет пушистая котяра.
У меня накопилось множество вопросов к моему капитану, пока мичманы и лейтенанты, как я, бездействовали целые недели. Но таких было не много. Основной состав команды «Артурии» – это разные ученые и их ассистенты и лаборанты. Я делю каюту с одним таким. Его зовут Силки, он – лаборант космобиолога.
– Можно вопрос, капитан?
Сегодня мне удалось застать капитана в его свободный от забот час. Иногда у него было время для общения со своими бывшими кадетами. И мы, как дети, собирались у него в каюте, вспоминая юность, Академию на орбите Терралиса и наши абсолютно нелогичные, но будоражащие вылазки в Город-над-Небесами – город, в котором можно было найти и потерять всё.
– Бесцельно ли скитание человека в космосе?
Капитан расхохотался.
– Хороший вопрос…
Силки и Тео сидели со мной рядом. Тео закатила глаза: «Ну вот опять».
– Что там за рубиконом возможности? Выберемся ли мы когда-нибудь дальше, чем мы сейчас?
Командир хмыкнул: «Когда-нибудь. Мечтать не вредно».
Но фраза на его родном языке звучала несколько дольше, и мне показалось, что он сказал нечто другое, местную поговорку. Но переспрашивать не хотелось.
– Думаешь мы увидим что-то, чего не видели раньше? – фыркнул Силки, поглаживая Минерву за ухом.
– Что с нами будет, когда мы это увидим? – поправил я его мысль.
– Это очень хороший вопрос, Индра. – Капитан задумчиво улыбнулся.
Наконец мы отправились в путь, а у меня всё крутились в голове слова капитана: «Пустота Эридана». Я не видел смысла между событиями: как Нептун мог быть связан с войдом.
Мимо пояса астероидов, чарующих туманностей, мимо… мы пролетали так быстро, что время обесценивалось, а расстояния существовали только у нас в головах. Со всех сторон пылинками-светлячками в темноте плавали галактики. Казалось, что они так близко, маленькие и невесомые создания, но они были бесконечно далеко и невероятно тяжелы. Их не возьмешь, как снежинку на ладонь, что растает и обернется каплей воды.
Мы перейдем рубикон. Это будет сегодня. Я записываю в дневник великую дату, чтобы через время, если не я, то кто-то, найдет и посмотрит в этот день. Что было с нами, что мы чувствовали…
– Эй, Силки, что ты чувствуешь?
– Хочу есть. Я бы съел кабанчика на вертеле, если бы он тут был.
Силки голоден. В нем просыпается жор, когда он немного нервничает. А Тео…
– Тео? Ты как? Какие эмоции?
– Ой, я вообще не переживаю. После той стычки на черном рынке в Городе-над-небесами мне уже всё нипочем.
Тео красит ногти в цвет лимона, и не переживает.
Я бы спросил капитана, но тот в последнее время вещь-в-себе.
Больше у меня друзей не было.
Покидая Млечный Путь, я взвешивал мысли: вернемся ли мы домой или не вернемся. Мы были готовы, безусловно. Но… мы всегда возвращались. Что я испытаю, если экспедиция будет обречена? Но я верил, что наш отряд на лучшем, пожалуй, судне экспедиторов, выдержит что угодно, любые передряги в открытом космосе.
ИИ по координатам с сигнала вел нас все дальше и дальше от знакомых краев – обжитой для Урбоса Вселенной. Нам приходилось несколько раз выходить из сверхсветовой для заправки корабля, для пополнения различных припасов и абиогенеза. И снова “заводить” Кольца, чтобы вновь не замечать расстояний. Никогда мы не летали так далеко, как в этой экспедиции в неизвестность. И расстояния ощущались.
Второй отряд был то ли воодушевлен, то ли встревожен. Видимо, как и вся команда звездолета. Так проходила наша неделя полета: в обычном быту и неспешных разговорах о том, что будет.
На сверхсветовой мы не видели, но мы чувствовали, что покидаем что-то нужное, что-то теплое – «насиженное» долгими веками место – Великую стену Геркулес – Северная Корона. В какой-то момент навигатор ИИ перестал показывать карту и вышел из сверхсветовой, открыв нашему взору на лобовом пустоту. Это была пустота Эридана. За миллиарды световых лет от Нептуна.
Как он мог знать? Можно ли вообще сказать, что он это знает? Мы многое повидали за нашу службу, но это было удивительное явление, объяснений которому мы пока не придумали.
Чернее черного был мир вокруг. Но конечная цель была в глубине этой темноты. Казалось, мы – фонарик подводного удильщика, самый яркий предмет в этой вечной ночи, за которым беззвучно ползет невообразимый ужас – сам удильщик. Если бы не внутренний пестрый мирок звездолета, где всё еще кипела жизнь, возможно, мы бы решили, что ослепли, и все воспоминания о цветном и светлом – лишь фантазии. Что мы были слепы всегда.