Восьмой цвет радуги. Часть 1. Путь

© Татьяна Резник, 2018

ISBN 978-5-4493-6262-9 (т. 1)

ISBN 978-5-4493-6263-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Когда желтоклювый гусь, надменно глядя на него с вершины огромного валуна заявил, что его ждут в Хродгерде, он не придал этому значения. Дикие утки тоже не смогли убедить его отправиться на край света, в продуваемый всеми ветрами северный город. И только огромная, покрытая бородавками коричневая жаба, на которую он чуть не наступил в сумраке леса, приняв ее за камень, заставила его отказаться от первоначальных планов и все-таки отправиться в Хродгерд. И вот спустя неделю после этих событий он, наконец, выбрался из милого его сердцу леса и теперь шагал по огромному плато. До Хродгерда оставалось не больше суток пути. Мужчина шел, не обращая внимания на белоснежные цветы, которые били его по ногам, оставляя на штанах и сапогах желтую пахучую пыльцу. Восточный ветер гулял по плато, перекатывая зеленые травяные волны. Пахло морем. Оно было совсем рядом, в тридцати метрах внизу, у самого подножья коричнево-ржавых скал. У горизонта, приобретая в лучах заходящего солнца серебристо-розовый оттенок, тонкой лентой тянулись облака. Криспин поправил тяжелый, уже порядком надоевший ему мешок, оттягивающий вниз его правое плечо, и ускорил шаг. Скоро стемнеет и этот замечательный жемчужно-розовый вечер сменится холодной ночью. Тяжелая, как театральный занавес, темнота падет, скрывая то, к чему уже успели привыкнуть глаза. Вместе с темнотой придут холодный ветер и дождь. Криспин уже успел заметить, что мелкий, промозглый, не по-летнему холодный дождь здесь всегда идет по ночам, добавляя унылых красок в общую картину происходящего. Его глаза скользнули по плато и остановились на темном пятне, возвышавшемся над равниной. Он заметил его давно и вот уже около часа шел к нему, все больше отклоняясь от первоначального маршрута. Пятно, оставаясь на месте, по мере его приближения меняло свои очертания. Если вначале оно действительно напоминало лишь неясное пятно, то теперь все больше и больше походило на огромный камень. О том, что это именно так, говорила тень, которую оно отбрасывало, и которая увеличивалась по мере того, как солнце все ниже опускалось к горизонту. Конечно, камень, если это действительно был он, не бог весть какая защита от непогоды, но это все же лучше, чем ничего. Провести еще одну ночь на ветру, под мелким холодным дождем, Криспину совсем не хотелось.

Он подошел к нему в сумерках, когда последние лучи солнца уже «стекали» с плато в море и остановился. Определенно, сегодня был не его день. Если удача отвернулась от тебя с самого утра, глупо ждать, что она вернется вечером. Камень, к которому он так стремился и из-за которого ушел в сторону от тропы, не годился для укрытия. Сожалея о потерянном времени, Криспин обошел вокруг камня, стараясь не наступать на длинную, вытянутую по направлению к морю тень, и вздохнул. И тут, как будто его вздох послужил своеобразной командой, пошел дождь. Криспин дернул плечом, сбрасывая на землю мешок. Он все еще надеялся на то, что этот камень окажется просто куском скалы, а не тем, в чем его хотели убедить глаза и разум. Его руки с длинными пальцами прикоснулись к камню. Знак, если он, конечно, был, должен находиться на восточной стороне камня. Жаль, что он не оказался здесь чуть раньше, когда было еще светло… Тень от камня исчезла, утонув темноте ночи. Криспин придвинулся вплотную к камню и стал ощупывать его. Его глаза были закрыты. Сейчас, в полной темноте, они уже ничем не могли помочь ему. Его чуткие пальцы скользили по камню, пытаясь отыскать на изъеденной ветрами и влагой поверхности только ему одному ведомый знак. Прошло десять минут. Подушечки пальцев начало саднить от мелких царапин, руки сводило от холода, но он продолжал настойчиво ощупывать камень. Угасшая надежда возрождалась в его душе. Знака не было. Это был просто камень. Один из тысячи подобных камней. Почти убедив себя в том, что воображение сыграло с ним злую шутку, он в последний раз скользнул по шершавой поверхности руками и улыбнулся. Это не портал. Это просто камень, за которым он может укрыться от дождя и ветра. Продолжая улыбаться, он опустил левую руку. Правая, опускаясь, заскользила вниз по камню. И тут улыбка на лице Криспина застыла. Простояв несколько секунд в полном молчании, он снова стал ощупывать камень. Тонкая, изрезанная мелкими трещинами ложбинка образовывала идеальный круг. Несколько более глубоких линий рассекало его, разбивая на сектора. В центре было углубление. Он запустил туда палец, определяя глубину, и не смог скрыть своего разочарованья. Это был именно тот знак, который он искал: восьмиконечная звезда в поделенном на сектора круге. Это была дверь, ведущая в другой мир. Криспин сел на корточки и стал шарить позади себя рукой. К счастью, его мешок был на прежнем месте. Схватив его в руки, он стал отступать от камня. Мелкий холодный дождь капал ему на лицо, но он не замечал этого. Он хотел как можно быстрее покинуть это место. Даже закрытый портал мог стать источником огромных неприятностей, а если он откроется… Забросив мешок на плечо, мужчина быстро пошел прочь. Ноги путались в высокой траве, он то и дело спотыкался, но упрямо продолжал идти вперед. Временами, рискуя упасть и сломать себе шею, он переходил на бег. Мужчина остановился только тогда, когда услышал тихий рокочущий звук. Он сел на корточки и прислушался. Где-то совсем близко было море. Теперь он не только слышал шум, издаваемый водой, бьющейся о скалы, но и ощущал знакомый соленый запах. Дальше идти было опасно. В такой темноте он мог запросто свалиться со скалы. Порывшись в мешке, Криспин достал грубый плащ из козлиной шкуры и набросил его на плечи. Стало теплее. Кусок вяленого мяса, засунутый за щеку, немного улучшил его настроение. На этом хорошие моменты сегодняшнего дня и закончились. Мелкий холодный дождь продолжал капать из бесконечной темноты, заставляя мужчину посильнее натягивать на голову капюшон. Сидеть на мешке было неудобно, но пропитанная влагой земля привлекала его еще меньше. Закутавшись в плащ и закрыв глаза, он тщетно пытался уснуть. Когда же ему это удалось, Криспину приснилась огромная коричневая жаба, которая смотрела ему в глаза и повторяла: «Хродгерд… Хродгерд…», а на ее груди точно между кривых передних лап блестел большой золотой медальон с выпуклой звездой в центре. Криспин потянулся к медальону, но тот оказался дальше, чем он рассчитывал. Он предпринял еще одну попытку забрать у жабы медальон, но не удержал равновесие, покачнулся и упал. Жаба исчезла. Он лежал на холодной траве, ощущая противный кислый запах мокрой козлиной шкуры. Встав на четвереньки, Криспин потряс головой, прогоняя остатки сна. Светало. К постоянному и немного однообразному рокоту моря добавились новые звуки. Это кричали мэвы, морские чайки. Криспин встал и сильно потянулся. Потом он немного покрутился вправо-влево, взмахнул руками и, чувствуя, что, наконец, проснулся, посмотрел по сторонам. Он стоял почти на самом краю плато. Выходит, что вчера он вовремя остановился. Еще несколько десятков шагов и он бы свалился с обрыва в море… А где же камень? Криспин закружился на месте. Камня нигде не было. Блуждающий портал… Только этого не хватало! Надо уходить с плато. И чем быстрее он это сделает, тем будет лучше. Сняв плащ, он несколько раз сильно встряхнул его и, вывернув наизнанку, стал засовывать в мешок. Попутно он выудил из мешка несколько кусков вяленого мяса и фляжку с водой. Напившись, Криспин засунул за щеку мясо и завязал мешок. Ни ручья, ни реки подлизости не было. Море находилось далеко внизу. Криспин коснулся руками мокрой травы и тут же провел ими по лицу. Считай, умылся. Холодный ветер иголочками впился в кожу, и Криспин понял, что теперь он окончательно проснулся. Мешок с мокрым плащом внутри стал в несколько раз тяжелее, но делать было нечего. Привычным движением забросив его на плечо, Криспин двинулся в путь.

Солнце стояло в зените, когда он вышел к Дороге Великанов. Криспин никогда не был здесь раньше, но сразу понял, где именно находится. Не узнать это место было просто невозможно. Огромные, идеально ровные шестиугольные плиты возвышались одна над другой, образуя лестницу или дорогу, смотря какое было воображение у тех, кто на нее смотрел. Море приблизилось настолько, что мужчина при желании мог коснуться его рукой. Первая же ударившая в камни волна, заставила его отказаться от этой глупой затеи. Дождавшись, когда белая пена сползет в море, Криспин шагнул на Дорогу.

Он прыгал со ступени на ступень, подтягивался на руках там, где высота камней была почти одного с ним роста, протискивался между каменными столбами и через час так взмок, что вынужден был присесть, чтобы немного отдохнуть. К этому времени его мысли приобрели определенный характер. Криспин думал: «Как странно все-таки устроен этот мир! Тот, кто позвал меня на помощь, спокойно ждет, сидя дома у теплого очага, а я должен идти к нему, преодолевая столько препятствий, голодный, мокрый и измученный настолько, что мне хочется только одного: упасть и уснуть. Разве это справедливо?» Громкие хлопки крыльев отвлекли его от безрадостных мыслей. Криспин обернулся. Неужели ларгвиллы пожаловали? Нет. На каменной ступеньке сидела мэва и с опаской косила на него оранжевым глазом. Он взмахнул рукой, прогоняя чайку, и встал на ноги. Сегодня он не будет спать под дождем на холодном ветру. Он доберется до Хродгерда еще до наступления ночи, чего бы это ему не стоило!

Прошло еще несколько часов, прежде чем он поднялся на вершину каменной лестницы. Внизу зеленым ковром простиралась равнина. Там, где начинались Скалистые горы, виднелись небольшие, покрытые травою холмы. Это был Хродгерд. Испокон веков даняне строили именно такие дома-курганы. Криспину показалось, что он видит тонкий дымок, поднимающийся над крышей одного из этих домов. И тут его взгляд опустился и замер на Дороге Великанов. Он преодолел ровно половину пути. Мужчина обернулся, посмотрел на солнце, которое уже начало опускаться к горизонту и, примерившись, спрыгнул на расположенную ниже ступень. Кто знает: может быть, спуск окажется легче подъема?

* * *

Вождь данян Хродгерда, великий Оспак восседал во главе огромного деревянного стола, сжимая в правой руке тяжелый бронзовый кубок. Густая пена вытекала из кубка и сползала вниз, капая на стол. Вождь этого не замечал. Он смотрел на открытую дверь дома. Квадратное пятно, еще несколько часов назад яркое, теперь посерело и стало мутным. Еще несколько минут и оно окончательно потемнеет. На Хродгерд опустится ночь. Это означало только одно: дверь в дом должна быть закрыта. Настроение Оспака испортилось. Тот, кого он ждал уже неделю, сегодня опять не пришел. Значит, ему предстоит еще одна бессонная ночь. Его люди уже валились с ног от усталости, хотя и делали вид, что эти бесконечные ночные посиделки им по душе. Друг Оспака, силач Гнуп спал, уронив на стол голову. Вождь поставил на стол кубок и сделал знак Бирте. Пусть закроет дверь. Женщина поднялась со стула. На ее губах была улыбка, а в глазах плескался страх. Наверное, она думала, что Оспак настолько глуп, что не видит этого. Вождь сдвинул густые брови. Улыбка на лице женщины застыла, превратившись в гримасу. Отряхивая юбку, она направилась к двери. Вот ее пальцы потянули за бронзовое кольцо, и дверь стала закрываться, издавая жалобные звуки. Брови Оспака сошлись в одну линию. И тут кольцо вырвалось из пальцев Бирты. Дверь замерла, а потом, не успев даже скрипнуть, распахнулась настежь. Женщина взвизгнула и отскочила в сторону. На пороге стояло странное существо. У него была треугольная голова и покрытое шерстью тело. Запах, который издавало существо, заставил Бирту зажать руками нос. Оспак поморщился. Существо сбросило с головы капюшон. Шум за столом стих.

– Прошу меня извинить. Эти постоянные дожди доконают кого угодно. Даже мой плащ. Если позволите, я оставлю его за дверью.

Сдернув плащ с плеч, говоривший вышвырнул его на улицу и захлопнул дверь. Когда он вошел в дом, все увидели, что это не диковинное существо, как им показалось вначале, а молодой мужчина в грязных сапогах, потрепанной одежде и с тяжелым мешком на плече.

– Эйнар? Это ты?

От удивления Оспак даже привстал.

– Я. А ты ждал кого-то другого?

– Ты задержался.

– Немного. К тому же путь был не близким. Я был у древнян, когда получил приглашение.

– Приглашение?

– Да. Гусь сказал, что меня здесь ждут. Надеюсь, он не ошибся? А то придется свернуть ему шею. И жабе заодно…

Оспак усмехнулся:

– Иди сюда! Садись к столу. Эй, там! Освободите гостю место!

Тот, кого Оспак назвал Эйнаром, сбросил с плеча мешок, аккуратно поставил его возле двери и пошел к столу. Разом повеселевший вождь вновь поднял кубок:

– Давайте выпьем за того, кто всегда приходит на помощь… – тут Оспак немного замялся, – … в сложных ситуациях! За одинокого воина! За Эйнара!

Даняне дружно подняли кубки. Гнуп проснулся и теперь удивленно глядел по сторонам. Он явно не мог понять, что происходит. Криспин, который здесь, в Хродгерде, отзывался на имя Эйнар, сел справа от Оспака и тоже поднял кубок. Измученному долгим путешествием ему хотелось только одного – отдохнуть, но он знал, что даже столь простое желание невыполнимо. По крайней мере, сейчас. Вместе со всеми он выпил бокал крепкого пива, и вытирая пену с губ, подумал: «Все-таки хорошо, что я успел вовремя. Даняне суеверны и не открыли бы мне дверь после наступления темноты, даже если бы я молил их об этом. Еще бы и стрелу выпустили для верности в того, кто посмел их побеспокоить!» После появления Криспина пиршество продолжилось. Тосты следовали один за другим. Пьяный и сытый, Криспин чувствовал, что его глаза начинают слипаться. Половина людей сидевших за столом, уже спала, уронив головы на столешницу. Другие были пьяны настолько, что произносимые ими речи были понятны только им самим. Криспин улучил момент и склонился к Оспаку.

– Думаю, сейчас самое время задать этот вопрос: зачем ты позвал меня, вождь. Что случилось?

Оспак замер. На мгновение его пьяный взгляд, обращенный на Криспина, стал осмысленным.

– Я не стал бы беспокоить тебя по пустякам, Эйнар. Но меня хотят убить…

– Кто?

– В том то и дело, что я не знаю, кто.

Кристин удивленно заморгал.

– Я не понимаю…

– Сейчас позову Бирту, она тебе лучше объяснит…

Повинуясь взмаху его мощной руки, Бирта встала со своего места и направилась к мужу. Спрятав под передник руки, она встала между мужчинами, вопросительно склонив голову на бок. Ни ее поза, ни сложенные на животе руки не могли скрыть ее положения. Бирта была на сносях. Срок был уже достаточно велик. Оспак ожидал появление наследника в самое ближайшее время.

– Расскажи ему все, Бирта! Расскажи Эйнару все! Он пришел, чтобы спасти меня!

На лице Оспака появилась глупая улыбка. Бирта сжала тонкие губы и надменно взглянула на Криспина. В этот момент она была так похожа на гусыню, что Криспин не выдержал и усмехнулся. Бирта вспыхнула. Её белое лицо пошло пятнами. Она закусила нижнюю губу и с обидой взглянула на мужа. Оспак ее взгляда не заметил. Он был настолько пьян, что с трудом сидел. Подняв тяжелый кубок, он не удержал его и уронил. Пиво потекло по столу, и добравшись до края, закапало на пол. Криспин проводил его взглядом и поднял глаза на женщину.

– Какая опасность угрожает твоему мужу, Бирта? Он сказал, что его хотят убить…

– Так и есть. Вот только чем ты сможешь ему помочь?

– Я много что могу. Расскажи.

Бирта снова поджала губы и бросила еще один взгляд на мужа, который спал, сидя за столом и уронив голову в лужу только что пролитого им пива. Потом ее взгляд перекочевал на лицо молодого мужчины. Оспак назвал его Эйнаром, одиноким воином, но он совсем не был похож на него. Потрепанная одежда, грязная обувь, изодранные до крови руки… Разве так должен выглядеть великий воин? Давно немытое лицо, нечесаные волосы, глаза… А вот глаза у мужчины были необычными. Коричневые, как скорлупа спелого лесного ореха, они смотрели на нее с ожиданием. Густые длинные ресницы, которые больше бы подошли девушке, едва заметно дрожали. Бирта сглотнула, освобождаясь из плена необычных глаз Эйнара и выдохнула:

– Каждую ночь, стоит только моему мужу уснуть, кто-то набрасывается на него и начинает душить! Три ночи назад мы с трудом разбудили его… Еще несколько минут и он бы точно умер! С тех пор мы не спим и ждем тебя. То есть Эйнара, я хотела сказать…

– Понятно… А ты видела того, кто душит твоего мужа?

– В том то и дело, что никого нет! Оспак задыхается, стонет, машет руками, словно пытается кого-то оттолкнуть, а никого нет! Нет – и все!

Лицо Бирты снова пошло пятнами. Криспин кивнул и попытался подняться. Тело послушалось его. Ему удалось даже встать, но потом ноги подкосились и он рухнул на пол. Он попытался перевернуться, но не смог. Сон навалился на него, разом стерев все мысли. Криспин провалился в темный колодец, в котором не было ничего. Только пустота. Даже жаба с золотым медальоном и та ему больше не снилась.

Глава 2

Проснулся Криспин также внезапно, как и уснул. Голова болела, шея затекла и не хотела поворачиваться, спина ныла, а руки… Они не поднимались. Он даже пальцем не мог пошевелить! Будь проклята эта Дорога Великанов! Сколько сил она отняла у него! Мужчина заворочался на полу, пытаясь встать. Сверху донесся насмешливый женский голос:

– Неужели великий воин повержен? И кто же его одолел?

– Сон!

– И пиво!

Женщины засмеялись. Криспин открыл глаза. Над ним возвышалось две фигуры. Одной из насмешниц была Бирта, жена Оспака, а второй молоденькая девушка с такими же светлыми как у Бирты волосами и большими зелеными глазами.

– Тебе помочь? – девушка протягивала Криспину руку.

– Спасибо, я сам.

Заставив себя не думать о боли, мужчина перекатился на живот и стал осторожно подниматься. Пусть и с трудом, но ему удалось это сделать. Держась рукой за спинку стула, он снова посмотрел на женщин. Они улыбались. Бирта поинтересовалась:

– Ты чего-нибудь хочешь? Может, еще пива?

– Нет. Пива не хочу. Хочу кое-чего другого. Но об этом позже. Как Оспак?

– Еще спит.

Взгляд ореховых глаз был серьезным.

– Этой ночью ничего не случилось?

– Нет.

– Вот и хорошо.

– Наверное, невидимый убийца тебя испугался! – Зеленоглазая девушка прыснула в кулак.

– Хорошо бы. Только так не бывает. Хотя… – он пристально взглянул на девушку, – может ты и права. Иногда меня действительно можно испугаться!

Улыбка исчезла с лица девушки. Она удивленно смотрела на Криспина, не зная, что ответить. Бирта пришла ей на помощь:

– Ты сказал, что хочешь «кое-чего другого»…

– Да. Я хочу искупаться. И желательно в теплой воде. А еще лучше – в горячей. Это можно организовать?

Бирта кивнула:

– Я прикажу затопить баню. Может Оспак тоже присоединится к тебе…

Криспин опустился на стул, за спинку которого держался во время разговора. Хорошо, что убийца не пришел этой ночью. От него, как от защитника, было бы мало пользы… Криспин скользнул глазами по комнате. Его мешок стоял на прежнем месте, у двери. Бирта заметила, куда он смотрит:

– Я почистила твой плащ и повесила сушиться в сарае.

– Надеюсь, там никакой живности нет?

Женщина поняла его шутку и улыбнулась.

– Нет. Только дрова.

– Хорошо. Ты меня успокоила.

Молоденькая светловолосая девушка снова засмеялась. На этот раз он не стал смотреть на нее. Его мысли были заняты другим. Криспин думал о том, что ему нужно встать со стула, как-то дойти до своего мешка, закинуть его на плечо, а потом вернуться обратно к столу. Проблема была в том, что ему страшно не хотелось это делать.

Баня была просторной. В ней легко поместилось бы до десяти человек. Но сегодня там находилось только двое: Эйнар и Оспак. Вождь еще не пришел в себя после вчерашней ночи, поэтому был сдержан в речах и движениях. Он сидел на лавке, опустив ноги в таз с горячей водой и уперев руки в мощные бедра, делал вид, что думает. На самом деле в его голове никаких мыслей не было. Его важный вид был просто ширмой. Он исподтишка разглядывал Эйнара, стараясь, чтобы тот не заметил его интереса и ненароком не обиделся. Об одиноком воине ходили легенды, вот только что в них было правдой, а что вымыслом, Оспак не знал. Его бабка, балуя внуков сказками на ночь, рассказывала, что Эйнар родился очень давно. Людей тогда еще не было, а на земле жили ларгвиллы-боги. Эйнар с богами не соперничал, но и не чтил их, как это делают сейчас люди. Он был занят только собой. Его сила в те времена была безмерна, а способности, которыми он обладал, безграничными. Он мог разговаривать с животными, играть на музыкальных инструментах, которые сам же и создавал. А еще он мог менять свой облик. Он мог быть то женщиной, то мужчиной, а иногда обоими одновременно. Оспак представил такое существо и усмехнулся. Должно быть занятно он в то время выглядел… То, что Эйнару не было дела до богов, совсем не означало, что они им не интересовались. Зависть существовала всегда, даже в те далекие времена. Не зная, чего можно ожидать от всесильного Эйнара, и в глубине души опасаясь его, боги прибегли к обману. Они заманили воина в ловушку. И там, в пустоте, где кроме холода и света не было ничего, они разделили его тело на две части. Это привело к тому, что и душа Эйнара тоже разделилась пополам. Из одного всесильного и могучего существа получилось два. Но ларгвиллы на этом не остановились. Зависть и ненависть к более совершенному существу заставили их пойти на еще большую подлость. Они разбросали половинки Эйнара по разным мирам, сделав так, чтобы те больше никогда не смогли воссоединиться. Эйнар пытался бороться, но его силы уже не были такими, как раньше. Богам удалось одолеть его. Они сковали его по рукам и ногам и бросили в самую глубокую расщелину в земле, где он должен был пребывать между жизнью и смертью до скончания веков. Одолев Эйнара, боги занялись обустройством земли. Они создали людей, животных, растения. Новый мир, которым они могли бы безраздельно править. Сначала все шло так, как они задумали, но потом все изменилось. Желание безраздельно властвовать над созданным ими миром, в конечном счете, сыграло с богами злую шутку. Люди, которых они считали своими рабами, переняли черты характера своих создателей. Вместо того, чтобы подобно Эйнару заниматься самосовершенствованием, они стали воевать, отнимая друг у друга то, что им казалось ценным. Боги пытались их вразумить, но это было бесполезно. Тогда они вновь открыли портал, чтобы разделить теперь этих существ на части и тем самым лишить их силы. Но делить было нечего. Души людей были изначально ущербны, как и души их создателей. Тогда ларгвиллы выпустили из портала страшных существ, чтобы те помогали им держать непокорных людей в узде. Существа из других миров проникли в этот мир, но это не сделало богов всевластными. Снова полились реки крови, снова люди бунтовали и проклинали богов, обвиняя их в своих несчастьях. Ненависть порождала еще большую ненависть. Страх – еще больший страх. Боги попытались вернуть существ в портал, но у них не вышло. Новый мир им нравился больше их прежних миров. Здесь было вдоволь еды и много места. Опасаясь, что весь созданный ими мир вновь выйдет из-под контроля, боги снизошли до милости. По крайней мере, они так считали. Они спустились в расщелину, куда бросили умирать Эйнара и предложили ему сделку, которую они, чтобы скрыть свое вероломство и позор, назвали «работой». Они пообещали воссоединить половинки Эйнара, если он сделает то, о чем они его просят. Воин должен был убивать злобных существ, когда они уж очень сильно докучали людям или даже самих людей, когда те переходили в своей ненависти границы разумного. Эйнар согласился. Может быть, он сильно тосковал по своему второму «я», а может, просто не видел другого выхода из сложившейся ситуации. С тех самых пор и бродит одинокий воин по миру, сохраняя его шаткое равновесие. Говорят, что ларгвиллы снова обманули его. Они не вернули ему потерянную половину его души, хоть и обещали.

Оспак шумно вздохнул и поменял позу. Детские воспоминания надолго увели его из реального мира. Стоило просто взглянуть на мужчину, с которым он находился сейчас в бане, чтобы понять, насколько преувеличены все эти истории. Вытащив ноги из таза с водой, вождь кашлянул, прочищая горло и произнес:

– Ты еще кожу с себя не содрал? Так трешь ее мочалкой…

Эйнар обернулся:

– Я думал, ты спишь!

– А глаза?

– А глаза открыты для маскировки!

Оспак усмехнулся.

– Может, я и правда на время… отключился. Бессонные ночи сделали свое дело. Спину потереть?

– Угу. А потом веничком…

Еще час мужчины парились, не о чем не думая, почти не разговаривая, а просто наслаждаясь процессом. Оспак больше не разглядывал Эйнара, для себя решив, что этот мужчина просто не может быть тем древним существом из сказок его бабки. Ни внешностью, слишком обыкновенной по мнению вождя, ни миролюбивым поведением, он не напоминал воина, посмевшего бросить вызов богам. Это был просто мужчина примерно тридцати лет, с жилистым телом и приятной внешностью. Он скорее напоминал человека, привыкшего к долгим пешим переходам, чем воина. Его помощник и друг Гнуп внешне выглядел намного сильнее его. Да и сам Оспак десяток таких, как Эйнар уложил бы одной рукой и даже не вспотел бы. Вот только глаза… Глаза у Эйнара были необычными. И взгляд странным. Как будто он смотрел не на Оспака, а внутрь него и видел то, что другим было не суждено увидеть. Встретившись с Эйнаром взглядом, Оспак на секунду замирал, а его душа, спрятанная в сильном и могучем теле, начинала трепетать, как крылья бабочки, порхающей у цветка. И вождь понимал, что боится этого мужчины. Испытываемый им страх не был страхом воина перед битвой или походом. Это бы ужас ребенка, оставленного родителями в темном и незнакомом месте. Испытав несколько раз это ощущение, вождь старался больше не смотреть Эйнару в глаза. Пусть он и не был тем легендарным древним воином, но он отзывался на это имя и пришел на помощь, когда Оспак его позвал. Бабка говорила, что Эйнара позвать просто. Нужно выйти в поле, дождаться, когда в небе появятся птицы и несколько раз громко прокричать его имя. Птицы передадут Эйнару, что его зовут, и он придет. Оспак в эти сказки не верил. Он все-таки был вождем, а не ребенком, и поэтому поступил иначе. Он отправил за Эйнаром своего лучшего воина. Потом еще одного. И еще одного. Потом отряд из десяти человек, из которого назад, в Хродгерд вернулся только один. Он был измучен, весь в крови и рассказывал такие небылицы, в которые трудно было поверить. По его словам нечто поглотило всех воинов одного за другим и лишь ему удалось спастись. Он сумел до наступления темноты спуститься с плоскогорья и спрятаться среди камней Дороги Великанов. Он не спал всю ночь, вслушиваясь в шум моря и замирая от криков ночных птиц. Ему чудились шаги и тихий вкрадчивый шепот, который то приближался, то удалялся от него. Наверное, это нечто искало его. Но у воина хватило выдержки и утром нечто ушло, оставив его в живых. Все дружно посмеялись над этим рассказом, но никто из воинов не изъявил желания отправиться на поиски Эйнара. У всех перед глазами стоял образ трясущегося и заикающегося человека с безумными глазами и поседевшими волосами, который еще пару дней назад был одним из лучших воинов их дружины. К тому времени жизнь Оспака превратилась в сплошной кошмар. Невидимый убийца теперь приходил каждую ночь. Утром Бирта плакала и билась в истерике. Оспак боялся, что она потеряет ребенка. Да и сам он после такой ночи чувствовал себя полностью опустошенным. И вот тогда он заставил себя забыть о том, что он вождь. Ранним утром Оспак вышел в поле, дождался, когда в небе покажутся желтоклювые гуси и громко закричал:

– Эйнар! Я зову тебя! Приди в Хродгерд! Мне нужна твоя помощь!

Накричавшись так, что у него осип голос, Оспак вернулся домой и стал ждать. Прошла неделя и на пороге его дома появился незнакомый человек, который отзывался на имя Эйнар и который (Оспак почему-то был в этом уверен), ему обязательно поможет.

После бани вождь и его гость наелись вкусного супа с бараньими потрохами, выпили пива и поняли, что расслабились настолько, что вот-вот уснут. Оспак так и сделал, а Эйнар взял свои вещи и вышел из дома. Льот, старшая дочь Оспака, нашла его на берегу реки. Мужчина стоял на коленях на небольшом деревянном настиле, на котором женщины их города обычно стирали белье и что-то говорил, но так тихо, что она не могла понять ни одного слова. Льот усмехнулась. Ну и чудной этот незнакомец! Интересно, что он бормочет себе под нос? Простояв на коленях еще несколько минут, Эйнар встал и стал что-то доставать из своего мешка. Девушка вышла из-за дерева.

– Что ты собираешься делать?

Казалось, мужчина абсолютно не удивился, увидев ее.

– Собираюсь стирать одежду.

– Хочешь, я ее постираю?

– Нет. Я сам.

– Стирать вещи – не мужское дело!

– А чье?

– Женское!

– А если мужчина как я путешествует один? Он что, должен ходить грязным?

– Он может попросить кого-нибудь постирать его одежду.

Ореховые глаза взглянули на девушку.

– Я не люблю просить. Тем более о таких вещах, которые могу сделать сам. – Секунду помедлив, он добавил, – но все равно спасибо.

Льот понимала, что разговор окончен, но уходить ей не хотелось. Она села на настил недалеко от Эйнара и спросила:

– Ты пришел, чтобы спасти моего отца?

Мужчина кивнул, одновременно с этим окуная рубашку в реку.

– Ты думаешь, у тебя получится?

Эйнар не ответил. Он сосредоточенно намыливал мокрую рубашку.

– Говорят, ты великий воин… – На лице девушки появился румянец.

– Люди много чего говорят.

Обрадованная тем, что он ответил, Льот задала очередной вопрос:

– А где твой меч?

Эйнар повернул к ней лицо:

– Какой меч?

– Но ты же не будешь отрицать, что у каждого воина должен быть меч?

– Ну, раз ты так считаешь…

– У моего отца есть меч. И у дяди Гнупа есть.

– Это хорошо. – Теперь Эйнар намыливал штаны.

– Ты не ответил. У тебя есть меч?

– Есть.

– Тогда где он?

Мужчина усмехнулся.

– Отдал одному человеку на хранение.

– А если он тебе его не вернет?

– Почему не вернет?

– Обманет.

Эйнар улыбнулся.

– Я не думаю, что он обманщик. По крайней мере, до этого он никогда не обманывал меня.

– А если все-таки обманет?

В зеленых глазах девушки был неподдельный интерес.

– Тогда я вырву у него из груди сердце!

Эйнар показал, как он будет вырывать сердце у обманщика. Кусок мыла, который он держал в руке, смялся в бесформенный комок. Льот испуганно вскрикнула и отшатнулась. Эйнар положил изрядно деформированный кусок мыла на настил и, склонившись над водой, стал полоскать штаны. Девушка сидела, прижав к щекам вспотевшие ладошки. Она представила, как мужчина вырывает из чьей-то груди сердце и раздавливает его в кулаке. Этот Эйнар был страшным человеком. И почему ей раньше казалось, что он и мухи не обидит? Прополоскав брюки, мужчина их сильно выжал и принялся полоскать рубашку. Опасаясь, что Эйнар увидит, как у нее дрожат от страха руки, Льот стала потихоньку отползать в сторону. Эйнар выжал рубашку, положил ее сверху на штаны и спокойно произнес: