Аттракцион

– А завтра ее введут в курс дела, – кивнул хозяин. – Пойдемте.

Предупредительный Серов уже вызвал открытый лифт и дожидался их у открытых дверей. Перед тем, как коричневые двери отрезали их от арены, Алла еще раз увидела все так же неподвижно стоящую в центре арены одинокую фигуру в черном.

Когда на древней панели допотопного лифта высветилась желтым цифра пять, он остановился. Серов жестом дал понять Алле, что ей пора выходить.

– Всего доброго, мисс Макарова, – помахал ручкой улыбающийся мистер Бичем. – Надеюсь, вы быстро освоитесь.

– Я пришлю за тобой свою машину в шесть часов, милая, – сообщил дядя Майкл.

Сжавшиеся двери лифта спрятали от Аллы их довольные лица. Она сразу почувствовала себя свободнее, несмотря на то, что за спиной, как прилипчивая тень, стоял Серов.

– Ваш кабинет чуть дальше, – произнес он. – Я покажу вам.

Он пошел на шаг впереди. Все здесь было беднее и проще, чем на двенадцатом этаже – ни деревянных панелей, ни бронзовых ламп, ни блестящих дверных ручек. Коридор, по которому они сейчас двигались, был до ужаса похож на лифт: почти такой же мрачный, темный и облицованный коричневым пластиком. Из-за скудного освещения в нем было как-то особенно сумрачно и неуютно. Ряды высоких темных дверей по обеим сторонам коридора были плотно закрыты. Из-за них не доносилось ни единого звука, словно на всем этаже не было ни одной живой души.

– Здесь что, больше никто не работает? – Алла не смогла удержаться от вопроса.

– Наоборот, просто все как раз работают. До окончания рабочего дня еще два часа, – ровно, как автомат, ответил помощник управляющего.

Девушка поняла, что никаких пояснений он давать не намерен, и покорно последовала за ним по длинному коридору. Они дошли почти да самого его конца, когда Серов неожиданно остановился перед дверью, на которой висела простая белая табличка с надписью «Главный смотритель». Она выделялась в полумраке коридора единственным белым пятном. Все остальные не имели никаких обозначений. Алла поняла, что никогда в жизни не нашла бы свою комнату среди двух десятков одинаковых темно-коричневых дверей. Серов потянул дверь за ручку, и она мягко открылась. По-видимому, рабочие кабинеты здесь не запирались.

Алла вошла внутрь и оказалась в маленькой и очень просто обставленной комнате. Старенький стол со стандартным офисным компьютером, вертящееся кресло и встроенный шкаф для одежды составляли всю ее обстановку. Окно с пластиковыми жалюзи выходило на север, поэтому даже днем в кабинете было довольно темно, и Серов сразу включил лампу на потолке. Стены комнаты были обиты светло-серым пластиком, и его аскетическую чистоту не нарушало ни одно цветовое пятно.

– Всю необходимую информацию вы найдете в компьютере, – сказал Серов. – А это – ваш телефон внутренней связи, – он достал из кармана и подал ей маленькое черное устройство, похожее на пудреницу. – Если вы захотите связаться со мной или с кем-нибудь из сотрудников, диспетчер вам поможет. Вот эта красная кнопка открывает центральные двери арены.

Алла с удивлением взглянула на него.

– Такие есть у всех руководящих сотрудников, на всякий случай, – пояснил помощник управляющего. – Не акцентируйте на ней внимание в присутствии подчиненных.

– Понятно, – в тон ему, так же важно, произнесла девушка. – Но я ведь еще не согласилась работать здесь, а вы уже…

– Не беспокойтесь, – прервал ее Серов. – Телефоном внутренней связи могут пользоваться только сотрудники.

– Да, действительно, я отдам вам его обратно, если не останусь здесь.

В это время в кармане Серова что-то запищало. Он достал такую же «пудреницу», какую только что дал Алле, поднес к уху, после чего коротко бросил:

– Сейчас иду. Прошу меня извинить, – церемонно сказал он, повернувшись к Алле. – Я зайду позже, когда вы ознакомитесь с правилами. Захотите пообедать – свяжитесь со столовой, вам принесут все, что пожелаете.

Вежливо кивнув на прощанье, он удалился.

Алла подошла к окну. Ничего интересного она не увидела. Если центральный вход здания был расположен на маленькой, но живописной площади, обрамленной цветущими газонами, то из этого окна была видна боковая улица, широкая и чистая, но до ужаса скучная. Раз в полминуты по ней чуть слышно проезжали машины, раз в минуту проходили пешеходы, и только легкий ветерок непрерывно болтал верхушки пирамидальных тополей.

Та, кого здесь уже, по-видимому, считали главным смотрителем, села в кресло за столом и сразу поняла, что оно сохранило отпечаток другого, более крупного тела. Кресло было продавленным, и Алла сразу почувствовала, что сидит не на своем месте. Стол также хранил на своем челе царапины, оставленные ее предшественником. Алле почему-то стало неприятно, как будто она тайком пробралась в комнату, настоящий хозяин которой только что вышел. Девушка подумала, что она просто не привыкла к отдельному кабинету: раньше она всегда работала в окружении других сотрудников, и, наверное, поэтому тишина и одиночество этой комнаты так угнетали ее.

Алла прислушалась. Из коридора по-прежнему не доносилось никаких звуков. Она вздохнула и включила компьютер. Сразу после загрузки на экране появились крупные черные буквы: «Правила поведения на рабочем месте и обязанности сотрудников».

– Нестандартная формулировка, – усмехнулась девушка.

Она включила звуковое воспроизведение текста и, откинувшись в продавленном кресле, стала слушать, как голосовой модуль читает следующую тарабарщину:

– Каждый сотрудник в течение всего рабочего дня обязан находиться на своем рабочем месте. Отлучки допускаются только с ведома непосредственного начальника. Сотрудник не имеет права находиться в помещениях, не связанных со сферой его деятельности, а также проявлять интерес к документам, являющимся интеллектуальной собственностью компании. В случае нарушения вышеизложенных правил он может быть уволен без выдачи выходного пособия.

Алла приостановила воспроизведение и заставила модуль повторить все сначала, чтобы «Правила» получше разместились в ее голове. Далее она услышала следующее:

– Каждый сотрудник при поступлении на работу дает подписку о неразглашении сведений о направлениях работы компании, а также содержании своих служебных обязанностей. Недопустимы любые контакты со средствами массовой информации.

– Иначе не видать выходного пособия… – резюмировала Алла.

Остальные «Правила», тщательно проговоренные модулем, были вполне обычными. Алла уже не раз знакомилась с подобными, устраиваясь на работу. Видимо то, что все эти требования «о неразглашении» были включены в самое начало текста, означало, что они имеют первостепенное значение.

– Делай свое дело, не суй нос, куда не следует, не болтай, и все будет отлично, – произнесла про себя Алла. – Подходит ли мне это? А почему нет? Ничего экстраординарного они от меня не требуют. Заботятся о сохранении коммерческой тайны. Что ж, они имеют на это право.

Алла задумалась. Логика подсказывала ей, что следует немедленно соглашаться на эту работу. Она без гроша, жить за счет дяди не собирается, а зарплата здесь (как намекнул мистер Макаров) более, чем приличная. Других предложений не предвидится. В связи с мировым финансовым кризисом многие научные центры оказались на грани банкротства и пошли на сокращение своих штатов. Алла представила себе долгие часы копания в Сети в поисках вакансий, отсылку заискивающих резюме, унизительные собеседования в очередь с другими голодными физиками и химиками. Дядя прав, в такое время только сумасшедший откажется от подобного предложения. Но если она не сможет здесь работать? Да что за глупости, что значит «не сможет»? Не девочка, не должна распускаться.

Алла стала просматривать содержательную начинку компьютера. Кроме операционной системы и «Правил» в нем ничего не было. Ни плана здания, ни описания обязанностей главного смотрителя, которые ожидала увидеть претендентка на эту вакансию. Только возможность пользоваться им как голосовым телефоном внутри здания. Аллу удивило, что компьютер не был оснащен выходом в Сеть. Вероятно, мистер Бичем боится чужого вторжения и компьютерных вирусов. Но в памяти компьютера главного смотрителя не содержалось ничего секретного, к тому же, как сразу поняла Алла, он не был соединен с другими компьютерами Корпорации, из чрева которых злоумышленники могли бы выудить технологию восстановления Алекса.

Восстановления… Все это время Алла старалась не думать об Алексе. Час назад она увидела такое, что перечеркнуло ее знания о современной науке, да и обо всем мире, пожалуй. То, что сотворили ученые мистера Бичема, было ужасно. Но оно существовало. Ей необходимо было признать это. Все мысли о мошенничестве, которые пришли ей в голову сразу после разговора в кабинете Бичема, развеялись, как пух с тополей под окнами. С первого взгляда на «объект», она поняла, нет, скорее почувствовала, что ей сказали правду. Деньги Бичема не были потрачены впустую, они, действительно, помогли сотворить чудо.

Но сможет ли она существовать рядом с этим чудом? Алла вспомнила почти мистический ужас, испытанный ею при виде Алекса. А ведь ей придется видеть его много раз в день, приближаться к нему, может быть, даже прикасаться… Аллу передернуло от этой мысли. Она почувствовала, как сознанием овладевает чувство нереальности, фантастичности настоящего. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Ей даже пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от этого наваждения. Через секунду девушке стало стыдно. Конечно, во всем этом мало приятного, но, если она останется здесь на некоторое время, ничего не случится. Уйти она всегда успеет. Да, во всем этом много странного, непохожего на все, с чем она сталкивалась раньше. Но, в конце концов, ее дух исследователя, насильственно лишенный возможности нырять в сухой океан мировой науки, должен хоть чем-то заняться. А в этом старомодном здании, похоже, скрывается немало тайн, секретов и секретиков. Что мешает ей сунуть нос хоть в один из них? Лишение выходного пособия она как-нибудь переживет.

Стоило ей прийти к подобному заключению, как дверь мягко отворилась, и на пороге возник корректный костюм Серова, в сопровождении своего хозяина, разумеется.

– Уже без десяти шесть, мисс Макарова, – произнес он нараспев. – Я провожу вас. Вы ознакомились с «Правилами поведения на рабочем месте и обязанностями сотрудников»?

– Да, – ответила Алла, – но непосредственно обязанности главного смотрителя мне по-прежнему неведомы.

– Вы узнаете их завтра, на месте. Наша сотрудница будет сопровождать вас и все объяснит по ходу дела. А теперь… – он сделал приглашающий жест.

– Да-да, я иду, – Алла выключила компьютер, встала из-за стола, накинула пиджак, который до этого бросила прямо на стол, и направилась к двери.

– В шкафу ваша рабочая одежда, – сообщил помощник управляющего.

– Но вы ведь в своем, – заметила Алла.

– Это моя рабочий костюм. Поскольку вы будете работать непосредственно с объектом, для вас подобрана соответствующая форма.

– У вас тут все предусмотрено.

Серов не ответил. Они вышли в коридор. Алла ожидала увидеть выходящих из соседних дверей сотрудников, но вокруг было так же безлюдно и тихо. Она подумала, что помощник управляющего специально выводит ее на десять минут раньше окончания рабочего дня, чтобы она не видела других. Или чтобы другие не видели ее.

Девушка повернула в сторону лифта, но Серов указал ей в противоположную сторону. Пройдя метра четыре, они оказались перед почти неразличимыми на фоне коричневых панелей узкими дверями еще одного лифта. Заметить его можно было только благодаря светящейся над ним доске с указанием этажей. Мужчина нажал красную кнопку слева от дверей, и они вошли внутрь. Лифт спустился так быстро, что у Аллы не успела начаться клаустрофобия, хотя лифт и был ужасающе мал: в нем могли поместиться максимум четыре человека, и то, с трудом.

За раскрывшимися дверями оказался небольшой служебный вестибюль, напоминающий скорее проходную на каком-нибудь древнем заводе. Видимо, его стены недавно были облицованы серым пластиком, но пол его остался старым, выложенным из потертой гранитной плитки. При безжизненном свете ламп, лившемся с высоченного потолка, его можно было принять за асфальт. Примерно посередине вестибюль перегораживали металлические стойки, и пройти к высоким стеклянным дверям можно было только мимо коричневой, под дерево, кабинки, в которой сидел пожилой вахтер в синей форменной одежде. Чуть поодаль, возле стеклянных дверей, ведущих на улицу, стояли два охранника в черной униформе. Один из них сразу уперся в Аллу подозрительным взглядом, но, увидев Серова, тотчас потерял к ней всякий интерес и даже отвернулся. Другой так и остался вежливо равнодушным. Вахтер, напротив, поприветствовал прибывших вежливой улыбкой и учтивым наклоном головы.

– Это… – начал Серов и специально замолчал.

– Мисс Макарова, госпожа главный смотритель, – с готовностью подхватил вахтер.

Удовлетворенный ответом, помощник управляющего кивнул. Вахтер нажал на что-то внутри своей кабинки, и железяка, преграждавшая проход, откинулась в сторону, звякнув о стену кабинки.

– Всего доброго, мисс Макарова, – сказал Серов, когда Алла проходила в образовавшуюся дыру. – Ждем вас завтра в девять.

– До свиданья, – сдержанно ответила Алла.

Оглянувшись, она увидела, что в вестибюле уже начали появляться люди. Выстраиваясь в очередь, они молча продвигались к проходной. Остальные спускались по двум лестницам, расположенным слева и справа от лифта, большие часы над которым как раз показывали одну минуту седьмого.

Стеклянные двери на фотоэлементах неторопливо расползлись перед Аллой, и она вышла на улицу. Обернувшись еще раз, девушка увидела, как люди по очереди кладут ладони на сканер устройства идентификации личности и медленно проходят мимо кабинки вахтера и охранников. Взглянув наверх, она увидела свернутые в трубочку мощные роль-ставни, закрывающие двери вестибюля на ночь.

Сзади раздался короткий сигнал клаксона. Наверное, водитель автомобиля мистера Макарова решил, что племянница шефа его не видит. Алла помедлила еще несколько секунд, наблюдая, как молчаливые сотрудники «Корпорации Бичема и К°” друг за другом следуют к дверям и на улице быстро расходятся направо и налево. Она жадно вдохнула уличный воздух. Почему-то Алла чувствовала себя как человек, вышедший на свободу после длительного заключения. Яркость окружающих красок резко контрастировала с коричневым сумраком владений мистера Бичема. Светлые стены домов, зеленые листья деревьев лечили ее глаза, не привыкшие к полумраку.

Алле хотелось пройтись, но обижать дядю в лице его личного водителя, уже открывшего заднюю дверь машины, не стоило. Алла окунулась в благоуханную атмосферу салона и уже из окна машины вновь взглянула на здание Корпорации.

Автомобиль рванул с места, и перед ее глазами промелькнула светящаяся реклама в витрине какого-то магазина: «Завтра в Корпорации Бичема состоится демонстрация великого достижения науки». Надпись вспыхнула ярко-зеленым: «Легендарного певца и поэта прошлого столетия Алекса. Спешите видеть!» Алла поморщилась: да, Бичем собрался устроить настоящий аттракцион. Она оглянулась и еще раз сказала себе: «Я вернусь сюда завтра. Обязательно вернусь».

Было ровно девять, когда роскошный автомобиль дяди Миши высадил Аллу у служебного входа ее новой работы.

Пожилой улыбчивый вахтер услужливо указал ей на идентификационное устройство:

– Прошу вас, мисс Макарова.

Положив ладонь на сканер, Алла удивилась:

– А что, у вас уже есть мои данные?

– Разумеется, госпожа главный смотритель, – подтвердил служащий.

Алла так и не поняла, чего в его голосе ей послышалось больше – насмешки или подобострастия.

Узкий служебный лифт неторопливо довез ее до пятого этажа. В длинном коридоре было по-вчерашнему пустынно и тихо. Алле захотелось заглянуть в дверь какой-нибудь комнаты, но она постеснялась.

Дойдя до дверей собственного кабинета, новоиспеченная госпожа главный смотритель еще раз убедилась, что он, действительно, не запирается – чтобы его открыть, достаточно нажать кнопку на двери. Алла уже заметила, что популярное в последние годы управление голосом не используется в этом здании. Оно было не очень надежно, а мистер Бичем, по-видимому больше всего ценил основательность и надежность. Аллу не особенно смутила доступность ее кабинета, поскольку она никогда раньше не работала в одиночестве. В огромных исследовательских центрах запретными для входа были лишь лаборатории, да и то только для посторонних.

Она вошла. За прошедшую ночь в этом бедненьком кабинете ничего не изменилось. Алла только успела сесть, как в дверях, которые она оставила приоткрытыми, словно в опровержение ее тоскливых мыслей о вечном одиночестве, появилась симпатичная девушка в белоснежной спецодежде.

– Доброе утро, мисс Макарова, – улыбнулась она Алле как старинной подруге. – Я Кэт Орлова, ваш ассистент. Мне поручено проводить вас на процедуру утренней проверки экспоната.

В устах этого юного создания слово «экспонат» резануло слух Аллы еще сильнее, чем название «объект», которое использовал мистер Бичем, но она ничего не сказала. Эта девушка выглядела такой свежей и доброжелательной, что должна была вызвать у окружающих только симпатию.

– Пойдемте, мисс Макарова, скоро начало, – продолжила ассистент.

– Да, конечно, – Алла поднялась из-за стола, – пошли.

– Одну минуту, – остановила ее Кэт. На ее лице сияла любезная улыбка. – Вам необходимо переодеться.

Алла остановилась в недоумении, но вспомнила слова Серова насчет рабочей одежды и направилась к шкафу. В нем аккуратно висел тонкий белоснежный комбинезон со множеством карманов и застежек. Обычная одежда научных работников, немногим отличающаяся от той, которую Алла носила на прежней работе. Она привычно натянула ее на себя, и они вышли в коридор.

Сейчас в здании уже слышался легкий рабочий гул: звуки шагов, громыхание мебели, многочисленные голоса. Но он доносился откуда-то издалека, сверху или снизу, но не из коридора, к котором по-прежнему никого не было. Алла отметила про себя фантастические способности мистера Бичема и его помощников к дрессировке людей. Ей пришло на память забытое со времен социализма выражение «трудовая дисциплина».

Снова похожий на гроб лифт, но на сей раз путешествие было недолгим: они только поднялись на один этаж, и коричневые двери разъехались.

Кэт вышла из лифта первой и позвала Аллу за собой:

– Прошу вас, госпожа главный смотритель.

Они вошли в дверь, расположенную прямо напротив лифта и оказались в огромном, ослепительно чистом зале с однообразными белыми стенами и потолком. Пятеро сотрудников – трое мужчин и две женщины – в такой же, как у Кэт и Аллы, белоснежной униформе ожидали их в полной боевой готовности.

– Знакомьтесь, – защебетала Кэт. – Это госпожа главный смотритель, мисс Алла Макарова. А это сотрудники, отвечающие за самую важную часть проекта – за сам экспонат. Руководитель группы обслуживания, господин Голованов.

Самый старший из мужчин, высокий и седой обладатель несгибаемо закостеневших позвонков чопорно наклонил голову в знак приветствия.

– А это доктор Лестер. Он осуществляет медицинское обслуживание объекта.

Доктор Лестер был еще молодым, но очень серьезным и даже каким-то старомодным человеком. На долю мгновения Алле показалось, что он сейчас наклонится поцеловать ей руку, но, к счастью, этого не случилось, и он просто поклонился.

Кэт продолжила, указывая на оставшихся:

– Это наши ассистенты – Чен, Носова и Бауэр.

Помощники тоже поклонились новоиспеченной начальнице. На этом официальная часть была закончена, и все тут же занялись своим делом. Голованов важно подошел к большому пульту со множеством разноцветных кнопочек и экранов, стоявшему прямо у стены. Алла с любопытством разглядывала это доисторическую систему управления и гадала, где они его достали – в музее аэрокосмических исследований или на каком-нибудь аукционе? Между тем ученый надавил на какую-то кнопку, и высоченные двери на противоположной от входа стене неожиданно разъехались. Алла увидела в глубине открывшегося помещения что-то, похожее на небольшой отгороженный бункер из полупрозрачного стекла. Голованов оставил свой пульт и торжественно подошел к дверям бункера. Он положил на них ладонь, и двери начали разъезжаться в стороны.

– Вообще-то это обязанности главного смотрителя, – слегка насмешливо проговорил он, возвращаясь к своему пульту.

Но Алла почти не слышала его слов. Все ее внимание было поглощено происходящим. Голованов нажал несколько кнопок на пульте, и из открывшихся дверей бункера вперед медленно выдвинулась широкая платформа. На ней стоял невысокий саркофаг из матового пластика. Мужчина за пультом пробежался пальцами по кнопкам, и казавшийся монолитным саркофаг начал как будто рассыпаться на мелкие кусочки. Алла не сразу поняла, что он состоял из множества многоугольников, состыкованных между собой подобно мозаике; под магическим воздействием кнопок многоугольники пришли в движение и стали складываться в разных направлениях, сворачиваться, постепенно обнажая содержимое саркофага.

Алла увидела прозрачный куб, внутри которого лежало что-то черное. Странный белесый газ, заполнявший его, не позволял рассмотреть, что именно в нем находится. Присмотревшись, «главная смотрительница» поняла, что перед ее глазами предстал сам «экспонат». В кубе, словно спящая царевна в хрустальном гробу, висящем на цепях в пещере, лежал Алекс. Только, в отличие от задремавшей красавицы, он весь был опутан цветными проводами, из которых несколько, подобно тонким блестящим змеям, впивались в его нос и рот. На нем была черная трикотажная майка с какой-то непонятной эмблемой, джинсы и, что порядком удивило Аллу, грубые кожаные ботинки на ребристой подошве. Он лежал прямо в них. Растрепанные темные волосы в беспорядке падали на широкую черную повязку, закрывающую глаза.

Приступ острого неприятия происходящего снова овладел Аллой. Ей, привыкшей изучать неодушевленные объекты посреди шумной истерии громадных исследовательских центров, всегда было непонятно упоение, с которым уединившиеся в тиши стерильных лабораторий медики и биологи резали бедных белых крыс или кого-то побольше.

Тем временем седовласый оператор у пульта нажал еще одну кнопку, и прозрачная крышка технического гроба стала медленно подниматься. Белый газ, соприкасаясь с воздухом помещения, мгновенно исчезал. Крышка поднималась все выше.

– Подождите, – прервала тишину Алла, – а разве нам не следует надеть на лицо что-то вроде стерильных повязок, не говоря уже о защитных костюмах?

– Вы боитесь его чем-нибудь заразить? – засмеялся самый молодой из мужчин – темноволосый смуглый помощник-азиат. – Он же покойник, что ему сделается?

– Посерьезнее, Чен, – осадил его Голованов. – Что за шуточки? Особая стерильность нам ни к чему, – сказал он, поворачиваясь к Алле. – На данном этапе экспонат находится в отличной физической форме, и обычные человеческие микробы ему не страшны. Кстати, все мы регулярно проходим медицинский осмотр. К тому же сам Алекс жил в гораздо худших экологических условиях, чем мы теперь, ведь в конце прошлого века геноцид человечества по отношению к своей планете достиг апогея. Стало быть, выносливость его организма на порядок выше нашей.

– Выходит, он опаснее для нас, чем мы для него? – с улыбкой спросила Алла.

Ее шутка, казалось, обидела ученого:

– Ничего подобного, – довольно резко ответил он. – Воссозданный нами объект абсолютно здоров; состояние его организма соответствует состоянию физически очень крепкого человека, не страдающего никакими хроническими заболеваниями. К тому же мы, на всякий случай, снабдили его мощной генетической защитой от возможных вирусных инфекций.

– Вы говорите о его абсолютном здоровье, – не сдавалась госпожа главный смотритель (просто Алла решила уцепиться за эту возможность хоть что-нибудь выяснить), – но ведь известно, что Алекс злоупотреблял наркотиками и даже его смерть была следствием этой гибельной страсти…

– Достоверная причина его смерти так и не была установлена, – невозмутимо заявил ее оппонент, – официальная версия гласила, что он умер от сердечного приступа, вызванного непереносимостью препаратов, которые были ему прописаны врачом.

– Наверное, это были лекарства от простуды? – вежливо поинтересовалась Алла. – А я слышала, что он закончил свою жизнь на полу собственного туалета. То есть, умер от передозировки наркотиков.

Голованов возмущенно посмотрел на нее. Казалось, еще мгновение, и он крикнет: «Да что эта девчонка себе позволяет!» Но он сдержался и буркнул себе под нос:

– Разумеется, мы очистили его клетки от любой зависимости.

Алла улыбнулась своей маленькой победе. А Голованов повернулся к пульту и скомандовал:

– Продолжаем.

Остановившаяся было крышка стеклянного гроба продолжила подниматься. Когда она полностью открылась, к саркофагу приблизились две женщины из группы, Носова и Бауэр, все это время стоявшие в позах напряженного ожидания. Они успели надеть на себя непрозрачные пластиковые шлемы, полностью скрывшие их лица. Руками в эластичных перчатках они стали ловко освобождать не подававший признаков жизни «объект» от проводов. Ассистентки действовали так осторожно, как будто были саперами, обезвреживающими взрывное устройство и не знающими, какой же проводок надо отсоединить сначала – белый или красный. Остальные члены группы напряженно наблюдали за ними. Наконец, все провода были извлечены, черная повязка снята.

Ассистентки почтительно встала по обе стороны саркофага, как почетный караул. Кэт подала Алле знак, означающий, что теперь она может подойти поближе и удовлетворить свое любопытство. Госпожа главный смотритель нехотя сделала три шага вперед.

Перед ней лежал Алекс. Тот самый Алекс, который сводил с ума миллионы поклонников. Тот Алекс, песни которого казались его современникам почти божественным откровением. Тот Алекс, который однажды переборщил с наркотиками и отправился в мир иной, когда ему было не больше тридцати четырех.

Да, несомненно, это был он. Хоть Алла никогда и не принадлежала к числу почитателей певца, его лицо было ей хорошо знакомо. Но никогда, ни на одном выцветшем постере, кипу которых, как воспоминание о молодости, бережно хранил ее отец, ни на одном фото в старых журналах из его коллекции, она не видела это лицо таким неподвижным и бесстрастным, как теперь. В нем, как и вообще во всем облике «экспоната», не было ни капли живого, теплого, человеческого. Алла подумала, что землистый труп, окоченевший в холоде морга, своего предпоследнего пристанища, при сравнении показался бы ей больше похожим на живого человека, чем это цветущее розовокожее тело.

В ее голове сами собой зазвучали слова песни, которые она слышала вчера: «Мы заплатим еще за ошибки ушедших, возвратясь навсегда в оскверненную вечность».

Тем временем доктор Лестер, тоже в шлеме, до сих пор просто стоявший в сторонке, крадучись, приблизился к объекту. Его прикованный к телу Алекса взгляд, выдвинутые вперед плечи и шея выдавали сильное нервное напряжение. Очень осторожно, как будто боясь разбить хрупкое стекло, он поднес к лицу Алекса какой-то небольшой прибор, из которого тут же полилось голубое излучение, придавшее его коже по-настоящему мертвенный оттенок. Примерно через минуту Алекс открыл глаза.

Алла замерла и невольно опустила веки, боясь встретиться с ним взглядом. Но через мгновение не выдержала и посмотрела ему прямо в глаза.

В них была ночь. Черная мгла отсутствия разума, а, значит, и жизни. Алле стало страшно. Так страшно ей было только один раз, в детстве, когда, вернувшись из школы, она подбежала к сидящему в любимом кресле отцу и увидела его мертвые глаза. В тот день он почему-то не поехал на работу, а остался дома. Он сказал, что хочет немного отдохнуть, а через несколько часов умер от инфаркта. Нашла его дочь. Ей тогда было четырнадцать.

Внезапно Алле показалось, что где-то далеко вверху мелькнул и тут же погас зеленый огонек.

Пальцы оператора виртуозно порхали над пультом. Алекс глубоко вдохнул воздух, его грудь поднялась, а спина начала медленно отрываться от ложа. Женщины тут же подхватили его и помогли сесть. Несколько секунд он оставался неподвижным, но оператор за пультом старался не просто так: Алекс начал медленно смещать ноги влево, словно больной, пытающийся встать впервые после перенесенного инсульта. Постепенно его левая нога достигла края «постели» и упала вниз, согнувшись в колене и безвольно раскачиваясь. Потом к ней присоединилась и правая. Его тело лежало теперь не прямо, а наискосок. Обе ноги почти касались пола. Внезапно «сиделки» ловко подхватили Алекса за руки, а «доктор» умело подтолкнул в спину, и «больной» встал на ноги. Еще несколько секунд все четверо стояли неподвижно, как скульптурная группа под названием «Еще одно чудо медицины», а затем «главврач» за пультом скомандовал им:

– Все. Отпустите его.

Они тут же перестали поддерживать свой объект и отошли в сторону. Алекс немного постоял без посторонней помощи, а затем качнулся вперед, как будто собирался упасть. Алла даже ахнула от неожиданности. Но он не упал, а выдвинул вперед правую ногу, постоял, покачиваясь из стороны в сторону, а затем подтащил к ней левую. Еще немного постоял и уже быстрее передвинул вперед ту же левую ногу. Простоял и подтащил правую. Постоял. Быстрее выдвинул правую вперед. Потом левую. Правую. Левую. Еще быстрее. Правую. Левую. Пошел.

Алекс дошел до середины комнаты и остановился, как только Голованов театрально поднял руки над пультом.

Алла стояла, как зачарованная, не в силах отвести глаза от фигуры в черном. На лице Голованова было написано удовлетворение собственной работой, доктора Лестера – тайная боязнь «неполадок», женщин – сосредоточенность. Кэт продолжала улыбаться как ни в чем ни бывало. Видимо, прочности ее нервов могли позавидовать корабельные канаты. Чена Алла не видела, он стоял где-то сзади.

Алла поняла, что они ждут от нее восклицаний восторга, но вместо этого она спросила:

– Как вы управляете им, док? Радиоуправление?

Оператор был явно не готов к расспросам. Он нерешительно промямлил:

– Да, что-то вроде того, – и, ощутив собственную неубедительность, добавил, – к голове объекта прикреплены специальные компьютерные чипы, которые, посылая импульсы, осуществляют связь между головным мозгом и органами тела. А его мозгом управляем мы.

– Так вы сотворили обыкновенного киборга? – спросила Алла. Она почувствовала, что в ее голосе почти звенит враждебность, но ей очень хотелось вывести этого комедианта из себя.