Игрушка для Альтавров

Вздрогнув от неожиданности, резко развернулась и встретилась с черными глазами похитителя. По спине пробежал мерзкий холодок страха.

– Кто вы? – пропищала едва слышно.

– Для тебя это не имеет значения, – получила ответ совершенно безэмоциональным голосом.

– Что вы со мной сделали или собираетесь сделать? – попробовала зайти с другой стороны.

– Это тоже неважно, скоро ты все забудешь.

– Тогда зачем вы сейчас пришли? – добавив голосу громкости, старалась не выдавать волнения и надеялась на то, что хотя бы на один вопрос он ответит.

Похититель молча подошел к стене возле кровати, нажал на неприметную панель, после чего из нее выдвинулась полочка со стопкой одежды и странного вида ботинками.

– Надевай.

Послушно подошла к одежде, чтобы осмотреть ее. Взяла в руки темно-синий комбинезон и неуверенно посмотрела на похитителя.

– Может, вы выйдите или хотя бы отвернетесь?

– Нет, – он даже глазом не моргнул.

Вздохнув, повернулась к нему спиной и стала натягивать комбинезон прямо на шорты. Потом сунула босые ноги в ботинки, после чего заклепки сами собой застегнулись, а размер обуви отрегулировался, подстроившись под мои стопы.

В новой одежде было очень удобно, она не сковывала движений и приятно прилегала к телу.

– Следуй за мной, – мужчина вышел из камеры, уверенный в том, что я не ослушаюсь.

Решила так и сделать. Раз уж сразу умереть не получилось, значит, буду пытаться другим способом уберечь Снежу от похищения. Для этого придется вести себя тихо и покорно, чтобы узнать, как можно больше информации, может удастся сбежать.

Задумав побег, я даже не подозревала, как сильно заблуждаюсь.

Едва поспевая за черноглазым, на ходу пыталась подобрать правильные слова, чтобы спросить, как к нему обращаться. Узнав его имя, будет легче втереться в доверие и усыпить бдительность. Хочется на это надеяться.

В какой-то момент в сознании что-то перемкнуло, и я перестала бояться за себя. Смерть больше не пугала. Не знаю, что это было. Но теперь казалось, что погибнуть во время опытов или от рук инопланетных существ будет самым лучшим вариантом. А если меня не собираются отправлять на тот свет, тогда придется изворачиваться и приспосабливаться. И биться мое сердце заставляли только мысли о дочери. Я любым возможным и невозможным способом сделаю все, чтобы обезопасить ее. Материнская любовь даст мне сил справиться.

– Простите! – ускорив шаг, постаралась поравняться с ним, широкий коридор позволял идти рядом. – Как к вам можно обращаться?

– Скоро все объясню, – бросил он коротко, даже не взглянув в мою сторону.

Мы быстро шли по длинным коридорам, каждый раз сворачивая на развилках то налево, то направо. На пути часто попадались двери, я даже пыталась сосчитать их, но сбилась, когда одна из них открылась. Двое мужчин, вышедших нам на встречу, казались похожими друг на друга как две капли воды. Они даже одеты были в одинаковые серые комбинезоны. Нелюди подождали, когда мы пройдем мимо, и только потом отправились по своим делам.

Все, кто дальше встречался на пути, вели себя точно так же. И были они как на подбор. Только цвет кожи варьировался от едва заметного голубого до синюшного. Ну, комплекция иногда тоже различалась. А черты лица, бесцветные волосы и черные глаза были неразличимы, словно у инкубаторских. Единственный, кто кардинально от всех отличался, это был мой сопровождающий.

Свернув в очередное ответвление коридора, мы остановились у двери. Мужчина провел рукой у считывающего устройства, и нам открылся путь на улицу.

Я обрадовалась возможности хотя бы приблизительно определить, где нахожусь.

Как начала радоваться, так и перестала, потому что поняла – чтобы попасть домой мне необходимо совершить невозможное. А если не получится, придется остаться тут навсегда.

Глава 4

На небе сияло двойное солнце и беспощадно пекло, нагревая наши неприкрытые головы.

Обливаясь потом и едва не задыхаясь, я бежала из последних сил. Крепко сжав челюсть, не позволяла себе даже мысли о передышке. Я просто не могла потерпеть поражение, ведь наградой за победу будет частичная свобода.

На взлетной площадке размером в два футбольных поля, собрали всех подопытных. Среди них я была единственной женщиной. Нас заставили бежать двадцать кругов, пообещав тому, кто финиширует первый, свободный доступ в некоторые отсеки подземной лаборатории. Для мужчин этот стимул, может, и был не ахти какой, а для меня – это шанс.

Сначала тридцать человек бодро бежали, пытаясь обогнать друг друга. Через несколько кругов энтузиазм поубавился, а потом мужчины начали падать один за другим. К обессиленным людям тут же подлетали два небольших робота – сферы с руками манипуляторами, сканировали пострадавших и под руки волоком утаскивали. С каждым кругом выбывших из гонки становилось больше.

Не понимая, откуда берутся силы, я продолжала бежать до тех пор, пока не осталась последней. И все же осилить двадцать кругов не смогла и даже сама не поняла, как ноги подкосились. Я упала на твердую поверхность, содрав в кровь кожу на ладонях и лице.

Голова закружилась, стало трудно дышать. Встать не смогла, с трудом перевернулась на спину. В попытке сделать вдох, рот непроизвольно открывался как у рыбы на суше. Да и под палящим солнцем чувствовала я себя точно так же.

Переутомление взяло свое, и я на время отключилась.

Пришла в себя уже на койке в лаборатории, подключенная к датчикам и системе капельного вливания.

Рядом с кроватью стоял лаборант и что-то внимательно изучал на тонком сенсорном планшете. Закрыла глаза, пока он не заметил моего пробуждения.

Лежать в таком положении скоро надоело, и я хотела уже встать, когда в палату кто-то вошел. По безжизненному голосу лишенному эмоций узнала единственного брюнета.

– Доложите о состоянии.

– Образец два пять семь в удовлетворительном состоянии. Пятеро подопытных скончались. Остальные в норме. Следующая нагрузка через два цикла, – отчеканил ученый.

– Продолжайте отбор. Следующую нагрузку через цикл. Верховный совет требует результатов, – его команда отдавала сталью и осталась для меня непонятной.

– Но, командующий, в таком темпе мы можем потерять большую часть образцов, а к завершающему этапу дойдут только единицы, – в отличие от меня ученый все понял и даже осмелился возразить.

– Мне нужен всего один, самый лучший. Возражения не принимаются.

На этом разговор закончился. Командующий ушел.

– И куда так торопиться. Итак время упущено. На цикл раньше, на цикл позже, роли никакой не сыграет, – пробормотал лаборант.

Дверь снова зашипела. Решила, что у нас опять гости, но тишина говорила об обратном.

Приоткрыла глаза, действительно, никого нет.

Вынув из вены эластичную, полимерную иглу и отцепив от висков электроды, попыталась выйти. Автоматические двери ни в какую не хотели меня выпускать, как бы я не танцевала перед ними: «Хоть лбом бейся – бесполезно!»

Плюнув на бессмысленную затею, села на кровать. И как по заказу ученый вернулся, будто наблюдал за мной, хотя, возможно, так оно и было.

– Поразительная скорость регенерации! – сходу заявил он. В глазах блестел неподдельный интерес.

«Ну, хоть кто-то среди них может проявлять эмоции».

– Подскажите, пожалуйста, мне еще долго тут сидеть? – вежливо улыбнулась, притворившись паинькой.

– Нет. Я сделаю пару тестов, и тебя проводят в твою камеру, – инопланетянин улыбнулся в ответ.

Не так уж и сильно они от нас отличаются. Да и не страшные вовсе, просто непонятные. А человек испокон веков боялся всего неизведанного.

– В камеру? Я в тюрьме? За что? – наивно захлопала глазками и попыталась выдавить слезу.

– Как же сложно работать с женщинами! Всегда приходиться учитывать вашу излишнюю эмоциональность на фоне гормональных особенностей, – вздохнул ученый, будто на самом деле часто встречался с женскими истериками. – Вовсе нет. Тебя держат в камере для безопасности. В незнакомой среде ты можешь себе навредить. Но как только освоишься и пройдешь курс адаптации, непременно получишь свободный доступ во многие отсеки лаборатории, а после подготовки вообще покинешь эту планету.

Полученная информация очень обрадовала, и я чуть не подпрыгнула на месте, но вовремя себя осадила.

– А как к вам можно обращаться?

– Доктор Шивари будет достаточно, – он взял планшет. – Так и укажем: объект идет на контакт; скорость восстановления на десять процентов выше нормы; предполагаемый срок адаптации – десять циклов. Замечательно! Командующий будет доволен, – Шивари так и светился от счастья, только я не понимала, радоваться вместе с ним или наоборот.

– Позвольте еще поинтересоваться? Как можно обращаться к командующему? – не смогла сдержать любопытства. Интересно, как зовут эту бесчувственную машину.

– Оу, думаю, ему не понравится, если ты обратишься к нему. Не любит он общаться с землянами, – ученый обломал все мои надежды.

– А вы часто сталкиваетесь с землянами? – я затаила дыхание. Возможно, это запретная тема, и мне не положено знать ее.

– Да постоянно. На протяжении двадцати периодов, – Шивари подошел к манипуляционному столику и, повернувшись ко мне спиной, с чем-то возился.

– А вам можно об этом рассказывать?

– Почему нет? Не думаю, что это повредит процессу. Просто до тебя никто не интересовался. Правда, с женщинами я ни разу не работал по этой программе. Им обычно сразу стирают память и личностные особенности для лучшей адаптации и снижения стрессовой нагрузки. Так им легче освоиться в новых условиях жизни и выполнить поставленные цели, – ученый меня конкретно озадачил.

Фантазия услужливо предоставила несколько вариантов, для каких целей нужны землянки существам из более развитой цивилизации. И эти варианты были из ряда вон неприличные. Не могла я поверить, что им нужна женская раб сила. На эту роль больше подходят мужчины и роботы. Но спрашивать права я или нет, в открытую не рискнула.

– Что ж, как бы я ни хотел продолжить нашу занятную беседу, а работать надо, – Шивари повернулся ко мне со шприцом в руках. – Пару инъекций, и на сегодня ты от меня свободна, – он, не спросив, взял мою руку и сделал болезненный укол в плечо, затем еще один в другую руку.

– Может, все-таки скажите, как обращаться к командующему? А я обещаю, что никогда не буду устраивать вам женских истерик, – я не удержалась и все же сморщилась от боли в мышцах.

– Договорились, только не вздумай с ним разговаривать, если не хочешь неприятностей, – согласно кивнула в ответ. – Командующий Гора. А теперь можешь идти, тебя уже ждут.

В коридоре меня встретил молчаливый гуманоид. Его униформа говорила о том, что это не просто лаборант, а самый настоящий солдат. В таком же костюме я в первый раз увидела командующего. Только этот вариант был более легким и без шлема.

От одного взгляда на его высокий рост, внушительную мышечную массу и широкие плечи стало страшно: «Это чем же их тут кормят? А я уже и не помню, когда последний раз ела, и сколько времени прошло с момента похищения!»

На душе как-то разом стало тоскливо, будто до этого мои эмоции блокировали тяжелыми антидепрессантами. «Как там Снежа и Максим? Мама, папа?» – по щеке непроизвольно скатилась одинокая слеза, и глаза моментально высохли. Я даже не успела удивиться, как вновь переключила внимание на маршрут до камеры.

Может, это и к лучшему. Сейчас не время и не место, чтобы отвлекаться на душевные страдания. Холодный рассудок и ясные мысли сейчас как нельзя были кстати.

Моя камера временного содержания: «Прям, как в СИЗО или КПЗ!» – оказалась неподалеку. Я сначала решила, что это другая, но внутри обстановка была такая же, как и в первый раз.

«Хотя… нет! Двери!»

Обнаружив новые детали интерьера, осторожно заглянула за первую дверь и обнаружила маленькую каморку два на два. Все те же белые стены, яркое освещение, а на полу подобие слива. Решила, что это душевая кабина.

Быстро разделась, сложила одежду аккуратной стопкой на пол возле двери и пошла разбираться, как пользоваться местным аналогом душа.

Искать, как включать воду, не пришлось. Стоило мне встать по центру комнаты, вода сама полилась на меня со всех сторон одновременно. От неожиданности непроизвольно вздрогнула, но потом быстро сообразила, что к чему.

После теплой воды, пошли струи мелкой пены, а потом вновь теплая вода. Я только и успевала натираться. Вся процедура заняла не больше трех минут. Ну, а напоследок были теплые струи воздуха, которые высушили меня моментально.

Смыв грязь после изнурительной пробежки, я вышла из душа и не нашла свои грязные вещи, зато на кровати лежал чистый комплект нижнего белья, точно такой же, что был до этого. А рядом с кроватью из стены выдвинулся столик. На нем стояла металлическая миска, стакан воды и ложка.

Поспешила надеть белье, не хватало еще, чтобы за мной подглядывали. Потом заглянула в миску.

«Что это за гадость?» – осторожно поддела ложкой непонятную жижу болотного цвета и понюхала, а потом и лизнула: ни запаха, ни цвета. «Это вообще можно есть?»

Закрались подозрения, что в эту баланду могут быть подмешаны какие-нибудь препараты. Отставила странную мерзость в сторону и посмотрела на воду. Аппетита и жажды не было, поэтому решила не экспериментировать и легла на кровать.

Но стоило мне это сделать, как белое освещение сменилось раздражающим красным мерцанием и противным пищащим звуком.

– Образец два пять семь, немедленно завершите прием пищи! – раздался голос командующего непонятно откуда.

Не знаю, какая сила заставила меня впихнуть в себя мерзкую субстанцию, но я это сделала под красную цветомузыку. Ощущения были такими, будто ешь картон, а вот вода оказалась самой обычной.

Когда миска и стакан опустели, издевательства над моими органами чувств мгновенно прекратились.

– А теперь отбой, – пожелал спокойной ночи все тот же нелюдь.

Свет погас, и меня окутала непроглядная тьма. Ничего не оставалось кроме, как выполнить приказ. Стоило телу принять горизонтальное положение, глаза сами собой закрылись, а мозг отключился. Но в подсознании успел промелькнуть страх превратиться в покорного раба.

Глава 5

Три миллиона лет до нашей эры

Звездная система Альфа Центавра. Система звезды Плеяды. Планета Хирон.

Собрание верховного совета

– Прошу тишины! Уважаемые альтавры, возьмите себя в руки! – Верховный советник Анум повысил голос. – Я понимаю, ситуация критическая. Но не время для паники! Необходимо решить, сколько экспедиций мы сможем отправить в глубокий космос в случае провала первого плана, – Анум передал слово министру наук, и устало потер переносицу.

– Коллеги, мы в безвыходном положении. Рождаемость снизилась до десяти альтавров один раз в двадцать периодов Плеяды. Это недопустимо, к тому же из десяти новорожденных только одна девочка. Я думаю никому из вас не надо объяснять, чем это грозит, – министр наук Набу окинул присутствующих суровым взглядом черных глаз.

– Позвольте возразить, министр Набу, – министр космической обороны Нингирсу медленно встал из-за стола. – Я считаю, что нецелесообразно тратить драгоценные ресурсы на сомнительный проект. Вы ведь не можете гарантировать на сто процентов его положительный результат. К тому же война закончена, мы победили. И я не вижу ничего страшного в том, что рождаемость снизилась.

– Вы не правы, – уголок рта ученого нервно дернулся. –  Победа далась нам большой ценой. Вы, как никто другой, должны это понимать. Наше население сократилось вдвое. Моя группа  ученых провела анализ, их выводы не утешительны. Через сто периодов прирост населения составит ноль процентов. Так что ваши возмущения сейчас неуместны.

– Это ваша вина. Это все ваша генная инженерия и эксперименты! – в очередной раз с полуоборота разъярился вспыльчивый Нингирсу.

– Генная инженерия подарила нам вечную жизнь, и мы смогли выиграть войну благодаря усовершенствованным солдатам. К сожалению, бессмертие не спасает от смертельных травм. И если не найти выхода из сложившейся ситуации, нас может постигнуть страшная участь исчезновения,  – Набу еще долго говорил и убеждал совет в необходимости отправить несколько научных экспедиций в неисследованный космос. Им полностью завладела идея найти схожую разумную жизнь и использовать ее в качестве донора.

Многие члены совета были против неслыханного расточительства, к тому же длительная война истощила ресурсы планеты, и было необходимо все восстанавливать. Поэтому  совет принял решение не тратить время и средства на сомнительные мероприятия.

Но министр Набу не стал мириться с недальновидностью коллег. Он считал, что их глупость может привести к краху цивилизации. Тайно собрав единомышленников, ученому удалось организовать экспедицию за свой счет.

Снарядив большой космический корабль – лабораторию и небольшую группу сопровождения из пяти военных крейсеров, заговорщики отправили десять лучших ученых альтавров в неизведанные глубины космоса в самое сердце родной, но такой необъятной галактики Млечный путь.

По мнению министра наук, в одной из солнечных систем могла находиться молодая цивилизация разумных существ, оставалось надеяться на то, что они хотя бы немного схожи с жителями Альфа Центавра.

Наши дни. Безымянная планета – полигон. Солнечная система Плеяды.

Пробуждение было не самым приятным. Я буквально подскочила с кровати от громкого свиста: «Ну и будильник тут! Я быстрее умру от инфаркта, чем от непонятных опытов!»

Механический голос из невидимого громкоговорителя сообщил о том, что у меня десять минут на гигиенические процедуры и прием пищи.

Не знаю почему, но желание спорить или не подчиниться, не возникло. Я покорно приняла душ, съела зеленую бурду и выпила стакан чистой воды. Затем нашла на стене панель, выдвинула полку с униформой и вышла в коридор на построение.

По соседству с моей камерой была еще одна. Из нее вышло двадцать четыре мужчины, узнала в них товарищей по несчастью. Пока смотрела на ровный строй, в который они встали по стойке смирно, мне стало обидно от того, что их держат вместе, а меня отдельно. Эта мысль немного разбудила мозг от странной апатии и нехарактерной для меня покорности.

Я будто по-другому взглянула на мир. Мужчины стояли прямо, не двигались, смотрели перед собой отсутствующим взглядом и казались бездушными машинами.

Стало страшно потерять себя и превратиться во что-то подобное, поэтому я заставила себя думать, анализировать и постоянно прокручивать, словно кадры из фильма, моменты из прошлой жизни, лица близких и родных людей, момент похищения и то, как собираюсь отсюда выбираться. А самое главное то, как обниму Снежанну.

От мыслей о доме на глазах навернулись слезы. И все бы ничего, но в этом момент, командующий Гора прошелся вдоль ровного ряда невольников и остановился напротив меня.

Мне хватило ума изобразить отсутствующий взгляд и уставиться прямо перед собой, но одинокая слеза все же скатилась по щеке.

Я понимала, что нас чем-то пичкают, чтобы сделать покорными и даже страшно представить, что будет, если Гора поймет, что на меня их препараты не действуют: «Надеюсь, что не действуют!»

Командующий окинул меня пристальным взглядом, но, ничего не сказав, вернулся в начало строя. Затем нас вывели на улицу.

Встав в три шеренги: первая в пять человек и две по десять, мы слушали проникновенную речь коменданта Эннуги. Имена иноземных существ казалась совершенно дикими, они резали слух, а произнести их даже мысленно, язык не поворачивался.

– Люди! – громко обратил на себя внимание комендант в броне и прозрачном шлеме. Хотя этого и не требовалось, все и так стояли и не сводили с него глаз. – Вам выпала великая честь – служить одной из древнейших рас, именуемой альтавры. Благодаря нашим научным и техническим достижениям, вы станете физически сильными и выносливыми. Вы больше никогда не будете болеть, чувствовать боль и усталость. Цените оказанное вам доверие и те блага, что достанутся вам после завершения обучения, – он сделал паузу, чтобы сказанное дошло до людей.

Все стояли молча, лица мужчин не выражали абсолютно никаких эмоций. Даже не знаю, слышат они коменданта или нет.

– Не каждый низший, получает такую возможность. Теперь вы будите жить по строгому режиму, – нелюдь, заложив руки за спину, ходил вдоль рядов. – А теперь направо, бегом марш, вокруг взлетной площадки, двадцать кругов.

Следуя примеру товарищей, я побежала легкой трусцой.

Площадка была просто огромной, и мне казалось, что двадцать кругов – это не реальная задача.

Эннуги куда–то ушел, оставив нас выполнять приказ. Подумала, что это глупо с его стороны бросать пленных без присмотра, но, подняв голову вверх, заметила небольшие летающие сферы. За нами следили на расстоянии.

Первые десять кругов, на удивление, оказалось легко преодолеть. Я мысленно отсчитывала оставшиеся круги, ориентируясь на звездолеты, которые стояли с краю взлетной площадки. На пятнадцатом мужчины стали замедляться, а я, не чувствуя усталости, опередила их и вырвалась вперед.

Когда закончила, мои товарищи по несчастью бежали только семнадцатый круг, а я, не зная, чем заняться, села в тени, одной из летающих машин и стала разглядывать местный ландшафт.

Возможно, эта планета не заселена, или мы находимся в глухой местности. Вокруг асфальтированного пространства, пустынные степи, уходящие за горизонт, желтая трава, сохнет под палящими светилами и ничего яркого, за, что мог бы зацепиться взгляд, только небольшой металлический короб с дверьми, ведущими в подземную лабораторию.

«Интересно, это какая-то военная база, или они все живут под землей?» – не успела, как следует поразмышлять над этим вопросом, потому что ко мне подошел комендант.

Не знаю, почему все альтавры кроме командующего выходили на поверхность в скафандрах и прозрачных шлемах, а люди были в обычной униформе: «Наверное, они не могут дышать местным воздухом? Но Гора выходит без защиты!»

Я запуталась в догадках. Из всех альтавров командующий был единственным брюнетом и с относительно нормальным цветом кожи, это могло быть причиной его возможности свободно выходить на поверхность.

– Образец два пять семь, почему не выполняешь поставленную задачу? – комендант громко гаркнул, сверкая злыми глазами.

– Я выполнила ее! – нехотя встала.

– Знаю. Но команды отдыхать не было! Еще десять кругов! – Эннуги указал рукой в сторону бегунов. – Остальным отдыхать.

Я не стала спорить и побежала. Тело нисколько не устало, это наталкивало на мысли о том, что время, проведенное в лаборатории, не прошло даром. Такие способности не могли появиться сами собой.

«Но почему тогда в отличие от меня мужчины устали?» – пробегая мимо, заметила, как тяжело они дышали, и пот, мелкими бусинками, блестел на лбах, подтверждая, что пробежка далась им нелегко.

Для меня дополнительные круги показались развлечением, подарив возможность без помех обдумать все обстоятельства пребывания на инопланетной базе.

Во-первых, я жива и скорее всего не умру насильственной смертью. Во-вторых, нас приняли на службу какой-то высшей расе, чтобы это не значило, но это дает призрачный шанс на побег.

За размышлениями не заметила, как десять кругов быстро закончились.

– Всем строится! – комендант стоял, заложив руки за спину, и внимательно разглядывал новобранцев. – Теперь, каждое утро будет начинаться с пробежки, затем прием пищи, после этого силовые нагрузки, снова прием пищи, потом изучение техники и практики рукопашного боя, вечерний прием пищи, гигиенические процедуры и отбой. Один раз в неделю осмотр в лабораторном блоке.

После утренней пробежки нас действительно отвели в столовую. Она представляла собой просторное помещение с длинными рядами столов, на десять мест каждый. Они были странного вида, больше похожие на металлические коробы с выемками для ног. Вдоль столов стояли скамейки из того же металла.

По команде наша группа зашла и заняла место за первыми двумя столами. Сев с краю, я с удивлением наблюдала, как следом за нами входили люди в оранжевых костюмах. Когда они проходили мимо, заметила, как некоторые бросают завистливее взгляды в нашу сторону. Удивилась и не смогла понять, что в нашем положении могло вызвать такую реакцию.

После того как последнее свободное место было занято, раздался сигнал, и в столе напротив каждого человека появились отверстия, из которых выдвинулись подставки.

На каждой из них стояла миска болотной жижи, стакан воды и ложка.

Не обращая ни на кого внимания, быстро проглотила эту гадость и выпила воду. Сейчас бы с удовольствием съела большой кусок жареного мяса и хрустящую корочку свежего хлеба.

После завтрака нас увели в подобие тренажерного зала, и заставили качать мышцы –  ничего интересного и примечательного, потом опять была зеленая каша и вода.

А вот занятие по рукопашному бою мне понравились, точнее, там было гораздо интересней. В этот раз нами занимался сам командующий.

Перед этим нас отводили в лабораторию, где сделали кучу инъекций с непонятными препаратами. Уколы были довольно болезненными, но с каждым разом становилось все легче их переносить.

Как-то попробовала спросить, для чего нужна эта процедура, но мне ничего  не ответили. Полностью проигнорировав мой вопрос, лаборант продолжил свою работу.

Вообще, нам мало что рассказывали, не знаю почему, может, считали, что для будущих солдат неважно было разбираться в происходящем. Но все выглядело пугающе.

После инъекций мы шли в зал с тренажерами, где делали разминку, и только после этого начинались занятия по рукопашному бою.

На удивление, все запоминалось легко, даже получалось повторить изученные приемы.

– Ваша задача запомнить и повторить, – пояснял командующий, проходя вдоль ряда будущих солдат. – На данном этапе нет надобности, вкладывать в удар силу. Наблюдаете за мной, запоминаете, а потом отрабатываете до автоматизма.

Не знаю почему, но для демонстрации приемов он выбрал меня. Сначала его близость смущала и нервировала, а потом я втянулась, и мне даже стало нравиться.

Временами, казалось, что Гора странно смотрит на меня, как мужчина на женщину.  Но я каждый раз отгоняла эту мысль, говоря себе, что это все от стресса. Хотя назвать стрессом мое нынешнее состояние было очень сложно –  самочувствие на высоте, особенно физическое. Депрессии тоже нет, я, конечно, тосковала по семье, в особенности по дочке, но это где-то глубоко, как будто все отодвинулось на задний план.

Поведение светлокожего альтавра можно было объяснить отсутствием на базе женщин, хотя в столовой я видела пару землянок в оранжевых комбинезонах, но в остальное время их было не видно. А вот женщин инопланетянок, я ни разу не видела, только мужчины двухметрового роста.

После занятий с командующим мы шли на ужин, затем нас отводили в камеры – меня в одиночную, мужчин в общую. Дальше по строгому графику шли гигиенические процедуры и отбой.

Через две недели привыкла к такому режиму, отчего стало казаться, будто я всегда так жила.

Поначалу, пыталась собрать информацию о существах, которые нас похитили, и о месте, куда мы попали. Но ничего не удалось узнать больше того, что нам уже сказали.

Через месяц такой жизни, я начала терять себя, может, все дело было в препаратах, которыми нас пичкали, может, в самом месте и режиме жизни, сложно сказать. Я практически перестала думать даже перед сном, что совсем на меня не походило. Ведь перед сном, когда появлялось свободное время, мне в голову всегда лезли разные мысли. Но их больше не было, точнее, я мгновенно засыпала, стоило голове коснуться подушки, как по команде. Даже снов не видела.

Глава 6

Сегодня ночью первый раз за все время мне приснилась дочка. Я смотрела на нее, как будто из зеркала, она звала меня, а я стучала кулаком по стеклу и кричала: «Я здесь! Я слышу тебя». Но Снежа все время проходила мимо, не замечая меня. В очередной раз, подойдя к зеркалу, она, наконец-то, остановила взгляд на мне.

– Мама, ты забыла меня! – обиженно прошептала дочка и заплакала.

Я проснулась от собственного крика. Сидя на постели, поняла, что, действительно, начала забывать семью.

С этой ночи все изменилось. Я стала каждую минуту думать о родных. Вспоминала все хорошее и плохое, что было в моей жизни, начиная с самого детства. Особенно часто вспоминала свадьбу, беременность и роды. Как в первый раз увидела Снежу, первые ее зубки, первые шаги, первый смех и первое слово. Старалась вспомнить каждую мелочь, каждую деталь.

Это стало  помогать, и я вновь начала мыслить. Заметила, что мужчины, находящиеся со мной в одной группе, походили на марионеток. Все действия они выполняли на автомате с отсутствующим видом. В столовой обратила внимание на другие группы людей, но с ними в этом плане было все в порядке, они даже умудрялись переговариваться между собой.

На пробежке и занятиях решила не выделяться и старалась изобразить отсутствующий вид и безразличие к происходящему.

Изображать покорную и безразличную ко всем куклу оказалось довольно сложно, и я едва не выдала себя. Во время демонстрации приемов рукопашного боя случайно встретилась взглядом с командующим. Быстро опустив глаза, постаралась скрыть испуг. Но не смогла удержаться и до окончания занятия пару раз исподтишка пыталась за ним наблюдать, но снова натыкалась на пристальный взгляд черных глаз.

«Похоже, я попалась! Плохая из меня актриса».

До самого отбоя ничего не происходило. Казалось, что все обойдется, и Гора не придал значения моему осознанному взгляду.

И все-таки это случилось, когда я пошла мыться.

Я уже закончила вечерний туалет и на выходе из душевой кабинки наткнулась на командующего. Растерявшись, кое-как прикрыла наготу руками.

– Значит, мне не показалось, – он задумчиво смотрел на меня.

– Вы… вы о чем?!

– На тебя не действуют адаптирующие сыворотки, точнее действуют, но не так, как надо, – он обвел мое тело нечитаемым взглядом. – Если б действовали, то тебе сейчас было бы все равно, что я смотрю на тебя. Одевайся, – и стоит, смотрит.

– А, может, вы выйдите?

– Нет, – даже не шелохнулся.

– Что значит нет? – возмутилась. Раз меня раскрыли, смысл дальше притворяться овечкой. – Выйдите, я не буду при вас одеваться!

– Тогда пойдешь голой. Мне без разницы, поверь, – и ведь ни один мускул не дрогнул на лице. Только глаза подозрительно заблестели.

Не придумав ничего лучше, попыталась вытолкнуть командующего альтавра правой рукой, прикрыв грудь левой: «Откуда только взялась такая смелость?»

Но не успела даже коснуться его, он перехватил мою руку, а потом взял вторую и разогнул ее так, что все мои прелести оказались на виду. Потом подтянул к себе и приподнял над полом до уровня своего лица.

– Образец два пять семь, очень опрометчивый поступок с твоей стороны, – казалось, что на его лице появились эмоции, вот только понять их я не смогла.