Шариковы дети

***

Селивёрстов удивился, когда вошёл в дом. Его никто не встречал.

«Не порядок!»

Александр сбросил обувь и воткнул ноги в тапочки.

– Раиса! – он вошёл в гостиную и удивился, не обнаружив ужина на столе. – Раиса, ты где? – от тишины стало не по себе. Селивёрстов заглянул на кухню и поднялся на второй этаж.

Жена стояла у окна в спальне и пустыми глазами смотрела, как солнце окрашивается в предзакатный красный свет.

– Ты почему не отвечаешь? – мэр остановился в дверях, почувствовав неладное.

Раиса повернулась с отсутствующим видом и, ничего не говоря, протянула конверт из жёлтой бумаги. Селивёрстов нерешительно взял конверт и вытащил оттуда содержимое. В первый момент его обдало жаром, потом неожиданно накатила злость.

– Ты где это взяла?

– Кто-то положил в почтовый ящик.

– Ты видела кто?

– Нет, – женщина вздохнула. – Конверт взял Максим.

– Он видел это? – Селивёрстов с негодованием затряс рукой, и яркие фотографии рассыпались по полу.

– Видел, – равнодушно констатировала женщина.

– Где он сейчас?

– Взял машину и уехал. Ему лучше побыть одному после такой информации, – Раиса присела и начала собирать с пола снимки, на которых в откровенных позах мелькал муж с секретаршей в тот момент интимной близости. Картинки передавали все чувства, которые испытывала парочка. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – это не фотошоп. – Ничего не хочешь мне объяснить? – Раиса подняла на мужа глаза.

– Ты ждёшь комментариев? – Александр развязал галстук и рывком сдёрнул с шеи. – Сегодня звонил губернатор, решение о моём переводе принято. И тот, кто прислал этот пасквиль, желает лишь опорочить меня! Не пустить в губернаторское кресло.

– Саша ты не понял. Я не спрашиваю тебя о повышении. Скажи, зачем тебе эта связь и как давно это продолжается?

Такая постная реакция жены ещё больше разозлила Селивёрстова. Уж лучше бы она кричала, плакала, била посуду, кидалась на него с кулаками. А Раиса, как арктический айсберг собрала фотографии, сунула назад в конверт и пустыми глазами посмотрела на мужа.

– Вижу, ты не собираешься ничего объяснять.

– Чего ты ждёшь от меня? – Селивёрстов орал. – Это состряпанная липа! Ты должна быть на моей стороне, а не перетирать скабрёзности! – мэр распалялся, словно это он уличил Раису в чём-то неприличном. – Я пашу, как вол, делаю всё, чтобы мы, ты, – поправился Александр, – ни в чём не нуждалась! Живёшь в хоромах на всём готовом, не работаешь, твоя трудовая книжка только числится в маркетинговом отделе! Сынок тунеядец учиться не желает, на уме только девки, машины и ночные клубы. И это всё твоё воспитание!

– Ответь только на один вопрос: это правда? – Раиса подняла руку с конвертом на уровень носа Селивёрстова. – Козленкова твоя любовница?

– А если так, то что? – зло усмехнулся Александр. – Бросишь меня, разведёшься? Давай! Только уйдёшь в том, в чем пришла и прихватишь сынка. Может нужда вас научит ценить, то, что имеете!

– Ты подлый, – женщина тяжело вздохнула, опустила глаза и тихо спросила. – Как мы теперь будем жить дальше?

– Как жили! И даже лучше. Через месяц переедем в область, вся эта шелуха останется позади, – Селивёрстов скинул пиджак и бросил на кровать. Внутри всё кипело от мысли, что бесстыдная информация может стать достоянием общественности. – Найди Максима, пусть сидит дома! Не ровён час, наломает дров, расхлёбывай потом!

Раиса с поникшей головой направилась к двери с мыслями, что всё уже поломано, лишь щепки остались. Почему-то женщина не особенно удивилась. Несколько лет тому назад нечто подобное уже происходило. Она застала мужа в городской квартире с другой женщиной. Тогда он просил прощение, умолял, только что не валялся в ногах. Раиса видела, что сейчас его мало интересует сохранение семьи, на кону губернаторский трон. Селивёрстов схватил её за руку.

– Этого больше не повториться. Обещаю.

– Уже не важно, – женщина освободила запястье от цепких пальцев. – И тоже обещаю, что ничего не предприму до твоего назначения. Когда обоснуемся в области, там решим. А пока переберусь в комнату для гостей.

Александр Владимирович коротко кивнул. Главное выиграть короткий бой и получить время, а дальше всё стихнет и рассосётся. Жену Раису он любил. Давно. Сейчас глубокое чувство легко тлело и почти угасло, оставив лишь привычку. Мэр вообще не понимал, зачем менять жён? На какой чёрт создавать семью с молодой профурсеткой? Есть Раиса такая удобная, знающая все его привычки и недостатки. Связь на стороне, такая ерунда! По-настоящему главу города возбуждала власть. И чем выше он поднимался, тем ярче разгоралось это чувство. Но кто мог сделать эти снимки? Он ещё раз посмотрел фотографии, прикидывая в каком углу кабинета, любопытный размещал камеру? Злость и раздражение мешали сконцентрироваться. Александр спрятал компромат в портфель и отправился в душ.

Юра Митрофанов находился в тяжёлом похмелье, но отказать шефу, это подписать для себя смертный приговор. Ну, может не так серьёзно, но есть риск потерять работу. Поэтому водитель быстро собрался, сунул в рот лавровый лист и вырулил со стоянки. ДПСников он не боялся, кто посмеет остановить автомобиль главы города! Хуже, если запах учует Селивёрстов. Хорошо весна на дворе, можно открыть окно на полную катушку. Но никто не знает, что может произойти в следующую минуту – дождь или снег? Вон тучи собрались. Это Сибирь, снег в тенистых местах лежит до самого июня. К облегчению Юрика, шеф был настолько занят своими мыслями, что не заметил бы, если водитель находился в полной алкогольной отключке или за рулём сидел совершенно посторонний человек. Когда подъехали к зданию администрации мэр бросил:

– Можешь помыть машину и заправиться. У тебя минут тридцать есть.

Селивёрстов прошёл через главный вход и поднялся в кабинет. В субботний день в здании царила тишина, только дежурный в стеклянной будке вытянулся по стойке смирно. Светочка появилась за минуту до него и ещё не успела скинуть пальто.

– Доброе утро Александр Владимирович. Вы вызвали меня, потому что возникли какие-то срочные дела?

– Угу, – промычал Селивёрстов и прошёл через приёмную в кабинет, на ходу бросив, – ко мне зайди!

Девушка быстро скинула пальто, поправила причёску и двинулась следом за шефом. Селивёрстов закрыл за ней дверь, вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и, сунув под нос Светочке, другой рукой с размаху ударил по щеке. Удар оказался такой силы, что ничего не ожидающая секретарша отлетела к стене. В уголке губы появилась капелька крови.

– Твоя работа? – мэр в бешенстве сверкал белками глаз. – Где устанавливала камеру?

– Ничего не понимаю, – секретарша поднялась с пола и протянула руку. – Я могу посмотреть?

– А ты не видела! Сама бы не додумалась, кто-то научил? – Селивёрстов бросил конверт на стол. – Сколько заработала на этих фотографиях? Кому ещё отправила? Давай, рассказывай, всё равно не выпущу, пока не узнаю правду.

С этими словами глава города запер дверь и сунул ключи в карман. Света достала снимки и прикрыла ладонью рот, вдруг скривилась от боли и налету поймала капельку крови, которая норовила испачкать белую блузку.

– Фотографии сделаны снаружи. Здесь видны блики от стекла.

Александр уставился на снимок и мысленно согласился с девушкой. Вчера его трясло от злости, он никак не мог сосредоточиться и внимательно рассмотреть занимательные картинки. Ещё ему было стыдно видеть свою лоснящуюся рожу с закатанными от удовольствия глазами.

– Но каким образом можно было сделать это? Ремонтных лесов возле администрации нет. Напротив парк.

– Может с беспилотника? – робко предложила девушка свою версию.

– Ты фильмов насмотрелась про Джеймса Бонда?

К своему удивлению Селивёрстов неожиданно завёлся, его волновала кровь на нижней губе девушки. Захотелось впиться в неё со всей силы, порвать блузу с бюстгальтером и выпустить наружу белую, нежную опару.

– Может в этот день в парке меняли фонари, и работала вышка? – Светочка облизнула губы. – Фотографии чёткие, значит, снимали качественным, профессиональным фотоаппаратом.

– Ты в этом точно не участвовала? – наивно спросил Александр Владимирович. И сам понял глупость вопроса: даже если и участвовала, то никогда не сознается в этом.

А Светочка вдруг поняла, что наступил её час. Она заговорила быстро и горячо:

– Я никогда не смогла бы причинить вам вред! – девушка опустила глаза. – Я люблю вас. И ещё у нас будет ребёнок!

– Что? Ты в своём уме? Какой ребёнок? Неужели ты думаешь, что под это дело, – он указал на разбросанные снимки, – сможешь претендовать на создание долгосрочных отношений?

Глаза Светочки налились слезами. Селивёрстов понял, что перегнул палку. Не хватало, чтобы секретарша носилась со своим животом, как с писаной торбой по зданию администрации и охотно отвечала на вопросы об отце!

– Успокойся. Поедешь в область и сделаешь операцию.

– Нет, нет! – девушка замотала головой. – Я хочу этого ребёнка.

– Давай так, завтра выходной, праздник, девятое мая. Ты хорошо отдохни, а в понедельник со свежей головой мы вернёмся к этому разговору, – у Селивёрстова неожиданно пропало всякое желание обладать девушкой, захотелось скорее избавиться от неё и подумать в тишине. – Я скажу водителю, чтобы доставил тебя домой.

Оставшись один, Селивёрстов подошёл к окну и замер в раздумьях. По большому счёту что-то изменить радикально этот компромат не сможет. Ну, увидит губернатор, пожурит. Все мужики, с любым может случиться. У президента Америки Била Клинтона только рейтинг поднялся, когда факт его связи с Моникой Левински стал достоянием общественности. Французские папарацци поймали Франсуа Олланда в тот момент, когда он утром выходил из квартиры некой актрисы. Сам экс президент Франции не опроверг и не подтвердил информацию, но жена от него ушла! Да что говорить, первый президент США, которого публично уличили в неверности брачному обету, оказался Джеймс Гарфилд ещё в 1881 году. Его жена обнаружила любовные письма, свидетельствующие о том, что муж имел как минимум двух любовниц. Президент Уоррен Гардинг регулярно изменял жене с молоденькой девушкой по имени Нэн Бриттон прямо в туалете Белого Дома. За русскими чиновниками целый хвост тянется вот из таких историй. А со Светочкой надо что-то делать. Уволить по-тихому не получится. А вдруг и правда ждёт ребёнка? Может деньгами откупиться? Или развестись с Раисой? Будет день, будет пища. Сейчас главное это губернаторство!

Из задумчивости Александра Владимировича вывел телефонный звонок. Сотовый трезвонил в кармане куртки. Номер оказался не знакомым. Селивёрстов откликнулся сухо:

– Слушаю.

– Александр Владимирович?

– Да, я, – отозвался мэр, в голове прокручивая, кому может принадлежать этот мужской голос.

– С вами говорит секретарь мадам Керстин фон Шпигель.

«Ну, наконец-то разродилась! – облегчённо вздохнул про себя глава города. – Давно пора расставить все точки над i».

– Я весь внимание, – сухо подтолкнул Селивёрстов.

– Мадам приглашает вас выпить кофе. Сегодня выходной, и если вы не заняты, может, уделите несколько минут?

Мэр помедлил. Можно было поломаться, сослаться на занятость, придумать что-нибудь ещё, чтобы эта шведка поняла, с кем имеет дело! Когда он приглашал, она даже не соизволила отказаться, просто не появилась в ресторане! А с другой стороны время поджимает и чем скорее он решит вопрос с заводом, тем короче будет путь в область.

– У меня сейчас нет машины. Если только через час.

– Вот и прекрасно! Я сброшу на телефон адрес.

Хозяина виллы, которую снимала иностранка вместе со своей свитой, Селивёрстов знал, приходилось встречаться. В своё время он выкупил транспортно-бульдозерную базу и из предприятия-банкрота сделал процветающую автобазу. В какой-то момент руководить надоело, он оставил за себя управляющих, в боксах, гаражах и административных помещениях разместил видеонаблюдение, а сам укатил к тёплому то ли морю, то ли океану. С помощью современной техники имелась возможность отслеживать всё, что творилось в его отсутствие, заместители отчитывались раз в неделю о проделанной работе, а банковский счёт пополнялся. Мэру города не приходилось бывать на вилле, и он завистливо удивился, когда распахнулись ворота, и машина въехала в просторный двор. Александр Владимирович понятия не имел, как выглядит заморская дама, но справедливо рассудил, что женщинам в любом возрасте и в любом социальном статусе нравится получать цветы. Юрик услужливо распахнул дверь внедорожника, и мэр, прихватив роскошный букет из пурпурных роз, поднялся на крыльцо. Дверь отворилась, словно кто-то незаметно наблюдал за его перемещениями. Горничная как-то старомодно сделала книксен, пропустила гостя в ярко освещённый холл и неслышно испарилась. Через секунду по широкой лестнице вниз спустилась элегантная дама, стуча по паркету высокими каблуками. Селивёрстов расплылся в улыбке и протянул цветы, в следующее мгновение от увиденного, превратился в соляной столб.

***

Дома его никто не ждал. Жена даже не вышла встретить, но на кухне обнаружился ужин, прикрытый салфеткой. Селивёрстов, не вымыв руки и, не присаживаясь, откусил кусок жареной сёмги, задумчиво прожевал и вернул салфетку на место. Есть не хотелось, зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Вообще ничего не хотелось. Он вдруг устал бороться, карабкаться наверх, ради чего? С другой стороны в душе вылезла злоба. Нет, он просто так не сойдёт с дистанции! Хрен им всем с маслом!

Утром всей семьёй, как в былые времена завтракали и пили кофе. Разговор не клеился. Максим не отрывался от телефона, игнорируя родителей: отца за безобразное поведение, а мать зато, что всё ему прощает. Раиса прямая и строгая мазала маслом булки и раскладывала по тарелкам. Александр вдруг увидел, что жена сменила причёску и покрасила волосы.

– Тебе очень идёт эта стрижка, – Селивёрстов сам от себя не ожидал такой любезности.

– Правда? – жена смутилась и поправила пряди.

– Я буду поздно. Сначала на митинг возле городского мемориала, потом банкет в ресторане. – Александр поднялся. – Спасибо за завтрак, – он неловко попытался поцеловать Раису, а она не делала никаких попыток ответить взаимностью, так и сидела, молча прожёвывая кусок. – Может, приедешь на банкет?

– Все руководители без жён, зачем нужна дама в мужском клубе по интересам?

– Ну, как знаешь.

Торжественные мероприятия проходили из года в год по одному тому же сценарию. Песни, танцы, минута молчания, речь главы города, возложение венков, и апогей праздника банкет в ресторане. Как правило, Селивёрстов появлялся последним. Подчинённые, директора предприятий, депутаты подскакивали при его появлении с бокалами шампанского и дружно, подхалимски кричали:

– Главе города гип-гип ура, ура, ура!

В этот раз так же шло всё как по накатанному, но еле ощутимое отчуждение чувствовал в этот вечер Селивёрстов. В какой-то момент он понял причину: многие избегали смотреть ему в глаза. После трёх тостов столы поредели. Большинство переместилось на улицу для перекура. Сам Селивёрстов не курил. Было дело давно, но из-за угрозы получить инфаркт с дурной привычкой расстался. Местная самодеятельность старалась, как могла, Петренко и минуты не присел, сквозил от ведущей к певцам, контролируя каждое слово и жест. Александр Владимирович усмехнулся про себя:

«Ничего, позднее наверстает».

Мэр знал, что присутствующие расслабятся и оторвутся по-настоящему после того, как он покинет честную компанию. Он незаметно посмотрел на часы и дёрнул за рукав Семизорова:

– Вы здесь уже проследите до конца. А мне надо ещё в администрацию заехать. Забыл на столе телефон.

– Я могу кого-нибудь отправить.

– Не надо, я сам.

Селивёрстов попрощался со всеми, кто попался пока шёл до автомобиля и почти физически чувствовал, как спину сверлят множество глаз.

В понедельник Светочка появилась на рабочем месте вовремя. Она по привычке зарядила кофе машину, рассортировала почту и включила компьютер. Глянув на часы, мысленно удивилась: шеф почти никогда не опаздывает и по понедельникам в девять расширенное совещание. Стрелки подкрадывались к девяти. Может мэр пришёл рано и уже находится в кабинете? Секретарша собрала почту, сначала постучала, потом распахнул дверь и, неслышно шагнула на красную ковровую дорожку. Голова Селивёрстова лежала на столе. Светочка замерла, не зная, как поступить. Она подошла ближе, и крик застрял в горле. Под креслом главы города растеклось кровавое озеро, а глаза со стеклянным безумием смотрели в окно.

Глава 2

Следователь областной прокуратуры всегда обедал в заводской столовой. С его пропуском он мог пройти в любое, даже самое закрытое заведение, а уж на территорию радиозавода и тому подавно. Завод находился в трёх шагах от здания прокуратуры, и грех было не воспользоваться таким соседством. Готовили в местной столовой по-домашнему сытно и вкусно, цены не задирали, скорее всего, руководство доплачивало, а может профсоюзы расстарались, чтобы обеды для рабочих, не напрягали карман. Можно, конечно, потчеваться в кафе, вроде престижно, но к чему условности и пустая трата денег, в то время, когда жена ждёт второго ребёнка. Вот такая случилась незадача. Кто бы ожидал? Скорее надеялись стать бабкой и дедом, а тут такой сюрприз преподнесла жена в её сорок пять лет! А он не знал как себя вести, то ли гордиться, то ли скрывать от коллег и друзей. Однако, что толку скрывать, скоро очевидное вылезет наружу. Всё равно первое время решили помалкивать. Знала только шестнадцатилетняя дочь и то потому, что отец наказал беречь мать, как зеницу ока! Амиров Фарид Махмудович наслаждался едой. Он терпеть не мог торопливости, причём во всём. Иногда медлительность раздражала коллег и жену, но самого Фарида это мало волновало. Он не то, что был толстокожим, просто не обращал внимания на такое отношение. Мол, принимайте меня таким, какой я есть. Другим в свои пятьдесят два уже не буду. Обеденный перерыв заканчивался. Амиров торопливо заскочил в ларёк за сигаретами и вернулся в прокуратуру. Его окликнул дежурный:

– Фарид Махмудович, вас вызывает начальство.

«Перекур отменяется», – подумал про себя следователь, кивнул дежурному и поднялся на второй этаж. Начальник грузный седой мужчина глянул поверх очков и махнул рукой.

– Привет Фарид Махмудович. Как дела? Как твои женщины?

– Ой, чую, не к добру пристальный интерес к моей семье, – Амиров улыбнулся, пожал протянутую руку шефа и уселся напротив.

– Ладно, про семью поговорим позже, а сейчас вникай. Ты ещё, наверное, не слышал, потому что делу не дали ход в прессе, чтобы не началась паника. Сегодня ночью в городе Серове кто-то зверски расправился с мэром. Секретарша утром принесла почту в кабинет, а Селивёрстов лежит лицом на столе. Она сразу не сообразила, подошла ближе и увидела лужу крови. Мэра зарезали ножом. Вот представь, насколько кто-то осмелел, что убил главу города прямо в кабинете! Это кто-то местный, знает, как не очутиться в поле зрении камер видеонаблюдения.

– Так это произошло утром?

– В воскресенье вечером, потому что кровь подсохла.

– Что он делал в кабинете в воскресенье?

– Все сливки города праздновали День победы в ресторане. Селивёрстов уехал в разгар банкета. Его заместитель сказал, что глава предупредил, о намерении вернутся в здание администрации. Вроде забыл в кабинете телефон. Его привёз водитель. Потом глава забрал у него ключи от машины и отпустил шофёра домой, сказал, что до дома доберётся сам.

– Какая охрана в администрации?

– Дежурный полицейский, но он не видел, как Селивёрстов поднялся в кабинет. Мэр прошёл через запасный вход.

– Да, странная история. И что нужно от меня?

– Поедешь разбираться, – начальник увидел гримасу на лице Амирова и быстро заговорил. – Местным доверять нельзя, там сплошное кумовство. Они начнут покрывать друг друга. Кого-то из наших, тоже посылать не дело! Нужен умный, вдумчивый, как ты. Я знаю, у бульдога хватка мягче, чем твоя. Получай командировочные и отправляйся. Номер в самой лучшей городской гостинице уже забронирован. Уж извини, шофёра дать не могу. В целях экономии от своего отказался, а вот на бензин средства получишь. Начальник городского отдела внутренних дел предупреждён о твоём приезде. Нужна будет помощь, сразу звони.

«Лихо он меня окрутил, рта не дал открыть, – Амиров шёл по коридору и ухмылялся. – Как жене объявить о поездке? Наверное, расстроится. Ведь неизвестно, как долго продлится расследование».

На следующее утро следователь, заправив полный бак бензином, выехал на просторы области. В обед уже сидел в кабинете начальника городского управления полиции. Они были знакомы давно, всё-таки служат в смежных структурах, а вот по службе не пересекались. Лопатин Фёдор Николаевич вид имел грозный, однако, несмотря на то, что ему перевалило немного за сорок, выглядел далеко не блестяще. Под глазами висели мешки и щёки покрывала мелкая сеточка кровеносных сосудов. То ли давлением мучается мужик, то ли выпивает прилично, мелькнуло в голове, а вслух Амиров спросил:

– Есть какие-нибудь предположения насчёт убийцы?

– Совершенно никаких.

– Всех допросили?

– Когда? Да и вас ждали. Уж больно все важные в окружении, на хромой кобыле не подъедешь. Поговорили только с водителем мэра. У него всё сходится: привёз шефа к зданию администрации, передал ключи от машины и отправился домой. На улице поймал такси. Жена подтвердила, что в момент убийства Митрофанов находился рядом с ней.

– Время и причину смерти установили?

– Протоколы осмотра места преступления, экспертизу и другие документы получил минут сорок назад, – с этими словами Лопатин накинул на нос очки и раскрыл тонкую папку.– В общем, картина ясна. По словам свидетелей, Селивёрстов покинул банкет в десять вечера. От ресторана до администрации двадцать минут езды. Смерть наступила в одиннадцать от множественных ножевых ранений. В это время водитель был дома. Свидетелей куча. Он последний видел мэра живым.

– Орудие убийства нашли?

– Нет. Искали во дворах, мусорных контейнерах, в парке напротив здания. Кабинет опечатан, но работу администрации мы, как вы понимаете, остановить не можем.

– Что с отпечатками?

– Тоже глухо. Уборщики наводят порядок после рабочего дня, а не утром. Кабинет убирали в пятницу вечером. В понедельник, то есть вчера, секретарша обнаружила тело. Убийца выключил свет и плотно прикрыл дверь. Отпечатки только Селивёрстова и Козленковой. – увидев вопросительный взгляд следователя, Лопатин пояснил, – Козленкова Светлана секретарша мэра.

– А почему нет камер возле запасного выхода и в холле возле кабинета? Как мог Селивёрстов пройти незамеченным? Потом к нему кто-то поднялся?

– Так распорядился сам глава. Он не хотел сам попадать без конца в поле зрения. Наблюдение для того, чтобы не проникли сомнительные личности или террористы. Через запасную дверь могли проникнуть только свои, там замок кодовый. Код менялся раз в месяц. Этим занималась служба безопасности.

– Служба безопасности относится к вашему ведомству?

– Нет. В администрации числится несколько человек. Они отслеживают интернет, прессу, телевидение, неблагонадёжные личности, курируют видеонаблюдение. Руководит бывший КГБшник в отставке Хромов Сергей.

– Мне нужна встреча с ним.

– Сделаем! – коротко ответил Лопатин.

– Кто сказал жене?

– Семизоров Пётр Николаевич заместитель по социальным вопросам.

– Её кто-нибудь допрашивал?

– Говорю же, ждали вас. Она убита горем, рыдает.

– Понятно, – Амиров поднялся. – Хочу сегодня встретиться с вдовой. Мне нужен помощник, который хорошо знает город, людей.

– Предусмотрел уже. Капитан Пантелеев дожидается в приёмной, – начальник городского Управления полиции тоже поднялся и протянул листок. – Вот здесь распечатка звонков Селивёрстова в день убийства, все местные номера. Мэр разговаривал только с женой и водителем. А мне звоните в любое время дня и ночи.

– Информация проникла в местные СМИ?

– Ни в коем случае, и будем держать столько, сколько понадобится. В народе могут начаться пересуды и толки. Невозможно скрыть такую новость, но в официальных средствах, как говорится, без комментариев.

– И вы надеетесь, что они удержатся?

– Куда денутся, они все муниципальные, включая радио, телевидение и местную газету. Глава города их вот где держал, – Лопатин показал красный кулак. – Я думаю, прячь, не прячь, а необходимо озвучить факт убийства, пока сплетники не придумали свои подробности. Сделаем главу города героем, борцом с преступностью и коррупцией, который не жалея жизни вёл Серов к высотам процветания.

– Кстати, – следователь уже возле двери повернулся, – а у вас имелся код доступа к задней двери?

– Даже не стремился получить! Мы с мэром ладили, но водку вместе не пили.

– А с кем Селивёрстов пил водку? – Амиров сощурился.

– Это вам расскажут его приближённые. На мой взгляд, если он и выпивал или даже напивался, то вёл себя, как автономная субмарина.

– Как это?

– Затаривался до горла и опускался на дно. На такой стрессовой должности без расслабления нельзя. А с подчинёнными пить себе дороже, брякнешь что-нибудь по- пьянке, вот на тебя уже и компромат!

«Факт – по себе судит, – хмыкнул мысленно следователь, закрывая двери. – Сразу видно, толк в расслаблении знает».

При виде Амирова, молодой мужчина подскочил и вытянулся по стойке смирно. Фарид Махмудович критически посмотрел на фигуру, которая уже обрела пивной животик.

– Пантелеев?

– Так точно!

– Амиров Фарид Махмудович. Областная прокуратура. Поехали! – следователь протянул ключи от машины.

Дом уже покойного мэра находился за городом в коттеджном посёлке, который расположился близ деревни. Здание, окружённое высоким забором и соснами, находилось вне поля зрения любопытных. Ворота распахнул охранник и, увидев корочки, без слов, пропустил Амирова во двор. Константин Пантелеев остался в автомобиле. Следователь привык доверять лишь близким и проверенным, а этого, с пивным животиком, кто знает? Неизвестно, на какие откровения решится вдова. А вдова, похоже, вообще никого не желала запускать в семейную, личную жизнь. Помимо Раисы в доме шуршали какие-то личности то ли родственники, то ли подруги, то ли прислуга. Представившись, Фарид Махмудович предложил хозяйке дома поговорить где-нибудь наедине, надеясь, что та решится на признания, но ошибся. Высокая, статная женщина уже обрядилась во всё чёрное, покрыла голову тёмным шарфом и всё время комкала носовой платок, промокая красные, воспалённые глаза.

– Извините, что приходится тревожить вас в такое время. Мы можем поговорить наедине?

– Ничего. Я понимаю. Пройдёмте в кабинет мужа.

Они прошли в огромную комнату с письменным столом, тренажёрами и панорамным окном, открывающим вид на лес и реку.

– Красиво у вас, – не удержался следователь и присел на предложенный стул. – Раиса Михайловна вы должны вспомнить последние дни мужа. Может, кто-то звонил, угрожал или ещё какие-то мелочи, которые выбили из колеи, бросились в глаза.

Селивёрстова осталась стоять у окна. Она тревожно вглядывалась вдаль, лихорадочно размышляя, до какой степени должна быть откровенна. Женщина решительно повернулась и села в кресло напротив.

– Ничего необычного. Муж никогда не приносил проблемы в дом. Если бы ему кто-то угрожал, Саша не стал бы расстраивать меня и сына, а решил проблему сам. Тем более в его ведении существует служба безопасности. Со дня на день мы ждали повышения или в Москву или на должность губернатора. У нас была счастливая, дружная семья.

«Мы ждали», – повторил следователь мысленно,– она за ним словно тень, как декабристка, как верная Надежда Крупская. И говорит, словно репетировала заранее. А может, в горе великом, и зря я предвзято к ней отношусь? Издержки профессии».

– Волновались, что он не приехал домой ночевать?

– Волновалась, – кивнула Раиса, – но такое случалось, хоть и редко. Он хозяин города. Был,– поправилась Селивёрстова. – Где-то котельная встала, где-то прорвало трубы, да мало ли какие чрезвычайные ситуации.

– Вы разговаривали с ним только днём, а в распечатке вечерних звонков, ваш номер не фигурирует. Вы настолько спокойно относились к отсутствию мужа и даже не поинтересовались, что случилось?

– Какой подтекст вы вкладываете, задавая эти вопросы? – женщина подняла усталые глаза на Амирова.

– Как вы узнали о смерти мужа? – не отвечая на вопрос, продолжил Фарид Махмудович.

– Утром, мы с сыном ещё спали, неожиданно приехал Семизоров и сообщил.

– Сколько лет сыну?

– Зачем вам это? – Раиса агрессивно встрепенулась. – Ну, семнадцать.

– Поймите, я приехал не для того, чтобы сфабриковать липовое дело, за несколько часов найти убийцу и вернуться назад к своей семье. Важно охватить картину целиком, – Амиров поднялся. – Вы же хотите, чтобы виноватый или виноватые были наказаны? -женщина лишь кивнула на очевидное. – Тогда давайте сотрудничать, – он остановил взгляд на лице Селивёрстовой.

– Максим должен окончить первый курс института, – Раиса Михайловна с досадой покачала головой, пальцами теребя угол носового платка. – Учиться дальше не захотел, сказал, ещё не определился с профессией, но точно знает, что юристом не будет никогда! – она подняла глаза и снова уставилась в окно, где уходящее солнце окрасилось красным цветом. – Саша сначала бушевал, потом успокоился. Мы решили, что парень должен сам принимать решения, касаемо его жизни.

– Извините ещё раз и примите мои соболезнования, – неожиданно следователь остановился. – У вас имеются ключи от запасного выхода администрации?

Раиса непонимающим взглядом уставилась на полицейского:

– Не понимаю, вы о чём?

– Насколько я информирован, вы с Селивёрстовым поженились, когда ещё работали на заводе. Потом его избрали на должность мэра города, и вы отправились вслед за ним. В то время заведовали отделом молодёжной политики и имели кабинет на первом этаже в здании администрации?

– Так. А причём здесь это?

– Вы же знакомы с расположением, с тех пор ничего не изменилось. И про запасной выход знаете?

– Не понимаю, какое это имеет значение. Я не работаю почти десять лет. Про выход знаю, конечно. Раньше там находился вход в кафе, войти мог любой с улицы и обедать ходили все сотрудники администрации. Сейчас знаю, что кафе закрыли, а вот входом не интересовалась.

– В ночь убийства, кто-то кроме вас с сыном находился в доме?

– Вы что, проверяете наше алиби? – Раиса поднялась. – Не теряйте время! Во дворе и возле ворот стоят видеокамеры. Охранник покажет всё, что нужно! А теперь извините, надо заниматься похоронами!

Капитан Пантелеев видел, как Амиров вышел из дома и остановился у будки охранника. Они несколько минут о чём-то беседовали, потом следователь протянул визитку служивому и направился к автомобилю.