Думаю, что, скорее всего, звезда пришла вместе с лилиями и гладиолусами – я не пересчитал посылки на пункте выдачи. Но может быть, и накануне, когда доставили комплексные удобрения для роз, карбамид и саженец чёрной смородины. Коробки три дня лежали под навесом сарая, и мне было стыдно: я хотел бы скорее распаковать их, но надо было сдавать заказ. Я не отходил от ноутбука почти неделю и только по вечерам шёл в посёлок забрать очередную покупку в сопровождении лайки и щенка. А долг между заказчиком и непосаженными растениями разрывал меня.
Я отправил макет на согласование. Опыт говорил, что меня ожидают несколько спокойных дней, прежде чем сформулируют правки. Я встал очень рано, ещё стояли сумерки. Сварил кофе, покормил вернувшегося с прогулки кота и только проснувшихся собак. Предстоял прекрасный день. Я пошёл копать яму под смородину. Куст, несмотря на хорошую упаковку, немного подсох. А луковицы начали прорастать. Неучтенную посылку я обнаружил, когда закончил с азиатскими лилиями и принялся за гладиолусы. Корень был похож на семенную коробочку лотоса и звëздчатый многогранник одновременно. Он лежал в зип-пакете среди земли, опилок и с шариками гидрогеля. Я повертел его в руках, поискал опознавательные знаки: на коробочке был только внутренний штрих-код и нарисованная от руки схема посадки. Я подумал, что либо это прислали мне бонусом, как постоянному клиенту, либо в доставке перепутали, и кто-то очень сейчас не доволен, не получив свой долгожданный посадочный материал, и уже пишет отрицательный отзыв.
Я попробовал определить вид растения с помощью приложения – надо же знать, в тени сажать или на солнце, но идентификатор не сработал. Я подумал и отнёс корневище поближе к забору со стороны новой соседки. У меня ещё не было определённых планов на ту часть сада, и там, как в лягушатнике, я высаживал то, что пока не находило себе места или было непонятного качества. Я решил, что когда незнакомец прорастёт, то я всё же смогу определить, что это, и подберу место получше, если вообще решу оставить растение в саду.
Я закопал звезду, как и было показано на схеме, на глубину десяти сантиметров, полил и, должен признаться, забыл про неё.
Когда живёшь за городом, время приобретает какой-то свой особый магический ритм. Каждый день микроскопические изменения, вроде бы не видимые глазу, незначительные, но неизбежные, выстраиваются в бесконечный калейдоскоп жизни; природа не торопится, но и никогда не останавливается.
Дни становились всё длиннее, пробили землю наглые нарциссы, их сменили тюльпаны, друг за другом белоснежным конфетти осыпались абрикосы, вишня и алыча, и лишь потом, уже в новорождённой зелёной оправе нежно-розовым зацвели яблони. Пролились дожди, хлëсткие и звенящие, миллионом тоненьких ножек барабанили по крышам и навесам; проросли драгоценным ковром травы, сплетаясь в любовном танце; и исчертили небо вернувшиеся из странствий стрижи и деревенские ласточки. Обнажённый и беззащитный зимний мир уступил место полнокровному лету.
Приехали дачники, стало шумно и суетливо. Пахло шашлыками, и громко, на разные голоса пели магнитолы из распахнутых дверей автомобилей. Убирался мусор, белились деревья и сажалась картошка. Через улицу от меня появилась старушка с двумя близнецами: мальчиком и девочкой лет двенадцати. Думаю, что у Ярила и Анфисы была задержка в развитии. Иногда они заглядывали в гости, я угощал детей конфетами и разрешал побрынчать на гитаре. Они любили запускать кораблики в тазу с водой, брызгать друг другу в лицо и убегать со счастливыми криками; и ещё им нравилось играть с собакой и подрастающим щенком. Человеческие и звериный детеныши прекрасно ладили и легко находили общие забавы. После недолгих переговоров с бабушкой, лайка и щенок переехали жить к ним. Я так же продолжал покупать корм для собак, чтобы не обременять старушку.
Не то, чтобы я забыл про посаженную звезду абсолютно. Я время от времени заглядывал в ту часть сада между сараем и соседским забором. Там стояла бочка с дождевой водой. Иногда я даже вспоминал про экспериментальные посадки и старался разглядеть что-то в разрастающихся сорняках. Однажды прополол грядку и случайно вырвал прикопанный черенок вейгелы и две луковички мышиного гиацинта – решил больше ничего не трогать. Когда в полях отцвели шалфей поникший и сибирские колокольчики, а укореннёный мной “Пьер де Ронсар” разросся и набрал несколько бутонов, я размышлял, обрывать их или нет, и отправился с ведром к бочке. Я не планировал сажать огород, но в подарок к заказанному секатору и дюжине перчаток пришли семена. Теперь я был гордым обладателем восьми гибридных огурцов и целой грядки перцев.
Я шёл за водой и наступил во что-то мокрое. Вначале я подумал, что забыл перекрыть шланг сам или кто-то из соседей живущих вверх по холму. Но лужа была маленькой, точнее даже не лужа, а наполненный водой грунт, словно подземный родник пытался найти выход к солнцу. Посередине новообразовавшейся топи я разглядел (для этого пришлось присесть на корточки) тугой закрученный росток. Я решил, что каким-то образом пролившаяся вода наконец дала возможность звездчатому корневищу прорости. Я потыкал пальцем растение. Оно было упругое и почему-то очень холодное. Ещё раз попробовал сфотографировать и распознать вид в телефоне. В этот раз приложение долго думало и показало два десятка вариантов от древовидного пиона до средиземноморского платана. Я махнул рукой. Потом определю.
Работа не шла, заказов было мало, и они были на редкость скучные, тяжеловесные и запутанные. Деньги заканчивались, и я старался экономить. Я слонялся по веранде от ноутбука к ящикам с петуньями и обратно. Заходили близнецы, я был раздражен и не сильно рад гостям. Угостил их зелёным чаем с конфетами, поиграл со щенком и даже отвлёкся от трудовых неприятностей. Мы запекли картошку на углях, и я рассказывал им страшилки про лесных монстров и блуждающую по пустынной ночной улице красную руку, а вечером проводил детей к выкрашеннему в изумрудный цвет домику их бабушки. Они приходили ещё несколько раз на той неделе. Я сводил Анфису и Ярила на рыбалку и ещё в поход к пещерам, а в выходной, проехав две остановки на электричке, мы побывали на экскурсии в областной конюшне. После импровизированных каникул я попытался вернуться к работе.
Болотная звезда выпустила несколько новых ростков и распустила округлые кожистые листья. Задумалась на какое-то время, а потом стремительно разрослась, заняв почти всё место за сараем. Топкое кольцо расширялось вместе с ней.
Я решил дренировать лужу, но вода упорно не отходила. Не помню, чтобы я особенно испугался тогда. Я попробовал удалить растение. Вырвал одну из разросшихся плетей. Она с лёгким чавканьем вышла из заболоченного грунта и потянула за собой соседнюю поросль. Корневища так же были похожи на небольшой многоугольник, только весь с прозрачными мочковатыми всасывающими корнями и расползающимися в стороны новыми ростками, которые должны были укорениться и дать новые растения. Я понял, что удалю всю плантацию в любой момент и успокоился.
Приезжала соседка со звучным именем Оксана. Крупная дама в сером полосатом трико на таком же сером корейском кроссовере. Она выкупила дачу в прошлом сезоне и развела бурную деятельность. Смешливые молодые парни поменяли кровлю на стареньком кирпичном домике, поставили новые стеклопакеты и сделали солидную пристройку с верандой. Всё было стильное, стеклянно-стальное и по возможности покрашенное в чёрный цвет. Оксана обладала отменным вкусом и уверенностью в себе, сравнимой с мощностью локомотива. В общем, она меня раздражала. Всю зиму её не было, но когда установилась солнечная погода, она вновь приехала на своём огромном блестящем автомобиле в компании трактора, устанавливать септик. Разрастающееся болото соседка заметила только под конец дня, заглянув за беседку; постучалась ко мне и попросила подумать о дренаже или как-то ещё ограничить пруд, если, конечно, это у меня пруд. Я заверил её, что со всем разберусь.
Я решил, что, пожалуй, и правда, хватит экспериментов. Мелководное болотце занимало уже всё свободное место за сараем, поглотив черенки роз и луковички, посаженные на доращивание. Ещё два щупальца тянулись на соседние участки. Как далеко они захватили территорию там, мне сложно было судить из-за зарослей золотистой смородины и хмеля. Хмель я терпеть не мог. Его посадил хозяин с верхней дачи ещё до моего рождения, наверное. Лет пятнадцать назад старик умер и участок стоял заброшенный. Через забор ко мне зелёным серпантином тянулись настырные лианы со сложносочиненными колючими листьями; они сбрасывали семена из махровых пушистых шишечек, прорастая бесчисленным множеством новых экземпляров. Хмель клонировал себя с поражающей воображение скоростью. В прошлом году я выкорчевал все корни на своей стороне, но семечки, накопленные годами, продолжали прорастать, а до материнского растения я не мог добраться из-за забора.