Лешечка
Рассказ
Я нашла его случайно. Было начало лихих девяностых. Кругом полная неразбериха. Деньги превращались в ничто просто на глазах, продукты исчезали с прилавков, а нам с мужем очень «повезло»: мы, наконец, переехали в новую квартиру, которую надо было обустраивать. Помимо ребенка, работы и домашних забот я металась в поисках мастеров, красок, обоев, плитки и прочих атрибутов хоть мало-мальски приличного ремонта.
Бригаду сантехников, работавших в одном из московских театров, нам порекомендовали друзья. Два «добрых молодца» работали быстро и с задором. А вот человека, который бы мог прибить-отодрать, приколотить-сломать, снять и повесить, не было. И вот случилось, что он понадобился срочно, на один раз, но именно сейчас, чтобы завтра сантехники могли бы продолжить свою работу. Что делать? Я вспомнила, что около нашего дома есть какой-то строительный объект, и бегом на эту стройку. Ищу кого-нибудь, кто может мне помочь. Смотрю по сторонам. Вижу: сидит на корточках какой-то человек и что-то пилит. Спрашиваю:
– Не подскажете, где найти кого-нибудь, чтобы сделать небольшую работу в соседнем доме прямо сейчас?
Он посмотрел в мою сторону, поднялся. Это был невысокого роста, худощавый, я бы даже сказала, подросткового телосложения мужчина с крупными руками. На вид ему было лет пятьдесят.
– А что надо? – голос у него был тихий.
– Да мне надо срочно прибить планку, а то завтра придут сантехники и не смогут работать дальше. Это рядом…
Он вздохнул.
– Ну пошли…
Мы вошли в квартиру. Я показала объект работы. Он посмотрел. Потом помолчал. Потом опять посмотрел.
– Вот, – говорю, – тут есть какие-то инструменты.
– Нет, мне нужен свой. Я принесу.
Он пришел минут через десять. Сначала он что-то долго вымерял, затем шкурил, потом грузиком на веревочке, называемым в те времена «отвесом», проверял. Затем с ювелирной точностью воспроизвел то, что я его просила сделать. Потом… нашел веник в коридоре и все подмел. Уходя он сказал:
– Плитка в углу положена криво и не по отвесу, и надо бы переделать.
С этого момента я поняла, что с Лешей, так звали моего нового знакомого, я расстанусь не скоро.
* * *
Леша оказался человеком скромным, тихим и очень ответственным. По профессии он был плотник, но как человек, проработавший на стройке более двадцати пяти лет, знал досконально все в строительном деле. В то время на стройках работали в основном за квартиру. Так и Леша, проработав в своей строительной организации положенное количество лет, получил трехкомнатную квартиру в Отрадном на себя, жену, дочь и сына. Дочь вышла замуж и жила с мужем и маленькой дочкой отдельно, а сын жил по-прежнему с родителями.
Ремонт мой потихоньку двигался. Днем работали сантехники, лихо делая свою работу, а к вечеру приходил Леша, делая свою – тихо и не спеша.
Иногда я торопила его: хотелось поскорее закончить этот беспорядок в квартире, на что он всегда отвечал, что «хорошо» быстро не бывает. Я соглашалась, тем более что качество его работы превосходило все мои представления о хорошем.
Сантехники постепенно стали Лешу тихо ненавидеть.
– Ваш Леша – «очень умный», – говорили они, когда я указывала им на ошибки, которые Леша находил в их работе, но всегда переделывали и исправляли все недочеты.
Леша не пил, но очень любил вечером после выполненной работы, собрав инструменты и разложив их в определенном порядке, посидеть с нами за столом и пропустить с моим мужем рюмочку-другую. Был он человек малограмотный, но исходил от него свет добра и терпения к людям. Иногда я, заступаясь за него же, вникая в его житейские ситуации, про которые он мне рассказывал, возмущаясь несправедливостью по отношению к нему, советовала что-то предпринять. Но он всегда говорил, что злом на зло отвечать нельзя, и аргументов против этого у меня не было.
Заключительный этап – малярные работы. Леша привел к нам домой двух молодых симпатичных женщин со своей стройки. Сначала они немного стеснялись, потом я поняла, почему, но знание своего дела в них я почувствовала сразу. Они оказались замечательными профессионалами и приятными в общении, и кроме как «наш Лешечка» они про Лешу не говорили. Уже потом они мне рассказали, как беспокоился и наставлял их Лешечка по дороге ко мне, чтобы они его не подвели и хорошо работали.
Я в то время работала учителем музыки в школе, а муж мой, музыкант, к тому времени уже объездил с концертами полмира. Леша часто слышал интересные истории моего мужа, когда он откуда-нибудь возвращался, а дома рассказывал их своей жене Ульяне. Надо сказать, что Ульяна его тоже была женщина тихая, милая и подходила ему идеально. Она хлопотала по хозяйству, а Леша старался обеспечить семью. Иногда она приходила с ним вместе и помогала мужу в работе, а мне в уборке следов ремонта.
Девушки-маляры рассказывали, что Лешечка у них на работе на доске почета никогда не висит, так как работает медленно, но если начальству надо квартиру или дачу отделывать, то они командируют туда только «нашего Лешечку», потому что им не нужно будет беспокоиться за качество работы. И делал это Леша не потому, что начальству надо было угодить, а просто по-другому никак не мог. Он мне рассказал как-то, что позвали его товарищи по работе подхалтурить. Нужно было поправить старый дом одной пожилой женщине. Ну, поехал он с ними, и поручили ему поправить обветшавшее крыльцо. Он, как всегда, сломал старое и стал делать новое, тщательно подбирая доски на ступеньки и ища новые поручни, которые остались в когда-то новом, а теперь полуразрушенном чулане. Товарищи, увидев это, закричали на него:
– Тебе что сказали делать? По-пра-вить! А ты что делаешь?
– Я так не могу, – сказал Леша, – а если я уеду, и оно опять быстро разрушится? Оно ведь совсем гнилое, а она деньги мне заплатит за работу. Нет, я так не могу. – Товарищи долго его потом ждали, но больше на халтуры не звали. Я всегда замечала, что после того, как мы с ним уже обсудим все детали предстоящей работы, он еще долго стоит в задумчивости и обсуждает еще что-то сам с собой. Беззлобный, не осуждающий никого и ничего, он ко всему в жизни относился так, как подсказывала ему его совесть. Он не умел хитрить, приспосабливаться и обманывать – это просто не совпадало с его внутренним миром. Я не замечала, чтобы он был набожный: в церковь он не ходил, но то, что Бог был в его душе и жил он по его законам, было очевидно.
Последний этап закончился быстро, но Леша так и остался в нашей семье палочкой-выручалочкой на долгие годы.
Связи с Лешей мы не теряли, да и он нет-нет, да и сам вдруг придет после работы – то с новым порожком для кухни, который сам выточил и отполировал, то вспомнит о недоделке, про которую я уже и забыла.
Один раз сломала я деревянную палку от старой половой щетки и расстроилась: ехать куда-то искать новую щетку не очень хотелось, так как тогда не было изобилия товаров в магазинах и на поиски нужной вещи можно было потратить уйму времени. Леша был у нас в очередной раз.
– Я новую палку сделаю, – сказал он.
– Не надо, – говорю, – у тебя и так работы по горло. Может, я новую куплю где-нибудь.
Но он забрал мою сломанную щетку и ушел. Три дня проходит, неделя… Я, наконец, звоню:
– Как там моя щетка? – спрашиваю я Лешу.
– Делаю… – отвечает.
Наконец, приносит… Ну что сказать? Это как вечернее платье к валенкам: щетка старая, местами лысая, а палка… Из хорошей породы дерева, отшлифована, отполирована, блестит и сверкает всей поверхностью.
Она еще долго служила и сейчас нет-нет, да и пригодится на даче для чего-нибудь. Сносу ей и по сей день нет.
Годы шли. Леша иногда звонил. Сын его вырос, и рассказывал он о нем не много, видимо, и рассказывать было особенно нечего. В основном говорил про внучку. Потом позвонил и сказал, что сын женился и привел молодую жену к ним домой. Теперь вместе с ней они живут у него дома. На мои вопросы о невестке Леша отвечал коротко и как то без особой охоты:
– Ну, приехала из провинции на заработки, но не работает.
– А что же она делает весь день, пока сын на работе?
– Дома сидит. В их с сыном комнате. – Потом помолчал и добавил,
– Красивая…
У Леши в доме всегда было тихо, они с женой принимали любые жизненные обстоятельства молча и безропотно. Главной радостью в их жизни оставалась внучка, которой они уделяли большое внимание, надеясь на ее счастливое будущее. Лешина жена Ульяна возила ее по разным школам и кружкам, пока дочь была на работе, тем более что у дочери начались семейные проблемы и дело шло к разводу. Леша надрывался, берясь за любой дополнительный приработок, и свалился с микроинсультом, но не отлежался и поспешил на очередной строительный объект.
Следующий его звонок был печальным.
* * *
Поднимаю трубку – Леша:
– У меня беда.
– Что случилось?
Нервно объясняет: сын ехал в машине за рулем. Ехал один. Машина была чужая. Ехал вечером. Попал в аварию, вылетел в кювет и сломал позвоночник. Было это в области. Пролежал без помощи до утра. Вопрос жизни, а нужного лекарства в больнице и в аптеках нет. Помогите!
Мы кинули все наши силы и возможности в это трудное перестроечное время на поиски нужного лекарства. Достали и передали Леше. Сын выжил, но остался инвалидом и передвигался по квартире в коляске. Леша как-то сразу постарел.
Жена от сына не ушла и продолжала жить с ними. Леша сам удивлялся: зачем ей, симпатичной молодой женщине, нужен полный инвалид? Но ответа не находил. Говорил, что, наверное, ей просто жить негде…
Так прошел год. Однажды приходит Леша в волнении и говорит, что врачи советуют сделать операцию, после которой сын сможет ходить. Операция дорогая, таких денег у его семьи нет, и он просит нас о помощи. Как мы могли ему отказать в такой ситуации, когда речь шла о здоровье сына?
– Я не сразу, но по частям отдам, – повторял Леша. – У меня сейчас как раз много работы, и это хорошо!
– Ладно, Леша, ты нам со своими руками всегда будешь нужен. Потихоньку отработаешь, не спеши. – Через неделю они с женой позвонили нам и наперебой рассказывали, что операция прошла хорошо и как они нам благодарны. Мы за них были искренне рады.
Потом от Леши долго не было вестей. Позвонил он где-то через полгода. Голос грустный: операция не помогла. Врачи сказали, что сделали все возможное, но их надежды не оправдались. Я спросила:
– Ты сам с врачами разговаривал?
– Нет, – говорит, – это мне сын сказал.
Я понимала, что тихий и скромный Леша, говоря путано и часто не находя нужных слов, общался с врачами в основном через сына.
– А кому ты деньги передавал?
– Сыну, – сказал Леша, – а он врачам…
Тогда я просто заставила его пойти и сказать врачам, как трудно было ему достать эти деньги и как он надеялся на выздоровление сына. И почему они сразу не предупредили, что гарантий нет. Он пообещал и через пару дней позвонил и упавшим голосом проговорил:
– Я все сказал, как ты велела, но, услышав про деньги за операцию, они ответили, что таким тяжелым и малообеспеченным больным у них в больнице все операции делаются бесплатно. Просто кому-то помогает, а кому-то нет. – Я услышала подтверждение своих печальных предположений.
Вскоре Леша опять позвонил и сказал, что в комнате у сына и его жены в шкафу появилась женская шуба, совсем новая… В чехле… Раньше ее там не было…
Каждые новогодние праздники мы всей семьей дня на три куда-нибудь уезжали, а когда возвращались, наш автоответчик до отказа был заполнен поздравлениями друзей и знакомых, и каждый раз среди них обязательно был записан Лешин голос с добрыми новогодними пожеланиями. Возвратившись в очередной раз, я обратила внимание, что его поздравления не было. Это меня насторожило, и на другой день я ему позвонила.
Трубку снял сын. Я попросила к телефону Алексея Семеновича… Пауза…
– Он умер…
Сразу стало пусто… И это ощущение меня долго не покидало…
Ты меня уважаешь?
Рассказ
Это было время поголовного приобретения земельных участков и строительства дач. Все, кто мало-мальски заработал и накопил или стремительно обогатился, спешили вложить деньги в землю и дом. Наш дачный кооператив рос как на дрожжах и пополнялся новыми землевладельцами, спешившими построить что-нибудь пригодное для жилья. Рядом с нашим участком приобрела землю семья: отец, мать, два сына и дедушка с бабушкой. Они установили на своей территории видавший виды деревянный вагончик, обработали кусок земли, посадили какие-то овощи и зелень и строили планы на строительство большого семейного дома. Люди они были простые, жили открыто и забор ставить не спешили. Говорили, что это пока для них дорого, да и не забор главное, а вагончик, земля и воздух. Один из сыновей, младший, как бы заканчивал школу, а второй, который был старше на два года, как бы работал. Но когда бы мы ни приехали, оба находились на участке и днем и ночью, и в будни и в выходные. Их мамаша, женщина громогласная, тоже постоянно находилась там же, а по вечерам приезжал отец, работавший где-то неподалеку. Часто с ним приезжали и дедушка с бабушкой. Наши новые соседи оказались очень дружной семьей насчет «выпить». Очень впечатляющим было зрелище, когда подъезжали старенькие «жигули» со всеми домочадцами, и мгновенно на поляне перед вагончиком словно из-под земли «вырастал» небольшой стол, покрытый клеенкой и уставленный бутылками. Но люди они были общительные и очень любили приглашать в свою компанию и угощать всех, кто проходил мимо. Поскольку мы, как проживающие по соседству, не могли миновать их открытую территорию, то постоянно попадали в поле их зрения и они тут же приглашали нас к своему застолью, которое начиналось сразу по прибытии на место. Не имея опыта общения с такой «аудиторией», поначалу, чтобы их не обидеть, мы подходили и отпивали немного водки, доверху разлитой по граненым стаканам. Но тут же в глазах у всех сидящих за столом появлялась кровная и непримиримая обида. Никакие отговорки о незавершенной работе или о том, что мы много не пьем, действия не имели. Глава семейства с выражением лица человека, увидевшего давнего врага, начинал говорить о неуважении к ним как к соседям и продолжал подливать. Наше пребывание на даче грозило превратиться в заточение, так как мы все время искали момент, чтобы проскользнуть незамеченными мимо участка соседей. Но они практически все время сидели за столом – или одни, или с захваченными с улицы дачниками, или со строителями, приехавшими на заработки.
После очередного «банкета» у соседей, когда нам не удалось незаметно проскочить мимо, мой муж задумчиво произнес:
– Судя по тому, сколько они пьют, на забор они денег накопят не скоро. Да и мы к тому времени сопьемся, и нам будет уже все равно, есть он, этот забор, или нет.
– А что же делать? – с грустью спросила я.
– Надо позвать их к нам и… угостить как следует…
– И что потом?
– А потом во время вечеринки сказать, что мы «завязываем», – усмехнулся он, – ну, дескать, «все», чтобы больше не приглашали…
Но идея мне показалась интересной, и я подумала, что мы должны, даже если категорически откажемся от их приглашений, а дело к этому шло, остаться в хороших отношениях: как-никак соседи. И в один из вечеров мы пригласили их на ужин, который я приготовила с особым старанием. Пришло среднее поколение: муж с женой.
– Ой-ай! У вас уже так уютно, все обустроено. – Но долго разговоры продолжаться не могли, так как на столе стояла «она самая!», дорогая и любимая! Глава семьи был человек серьезный, много не говорил, а жена болтала без умолку и явно была уже подшофе. Сели, разлили, выпили. Мы гостеприимно предложили наполнить тарелки закуской, но гости тут же налили повторой. Мы опять выпили. Муж у меня был голодный и очень хотел поесть, но гости сами не ели и нам не давали: наливали, поднимали, выпивали, опять наливали… Заметив, что я как-то не так держу поднятую рюмку, гости хором на меня накинулись:
– Так держать рюмку нельзя! – набросилась на меня жена, удивленная тем, что я до сих пор этого не знаю.
– Почему? – спросила я.
– Есть примета, что если так держать, то дети будут алкоголиками, а этого же никто не хочет, правда? – муж показал мне, как надо правильно держать рюмку.
– Точно! Кто ж хочет, – согласилась я. – Больше так держать не буду. А то…
Через довольно короткое время, когда вторая бутылка уже подходила к концу, я поняла, что из всей моей наготовленной еды нарасхват идут только соленые огурцы и больше гости есть ничего не собираются. Я предложила выйти на веранду и подышать воздухом. Жена резво встала, но ее сильно качнуло, и она задела рукой одну из бутылок с остатками водки. Пытаясь ее поднять, она сбила тарелку своего мужа под стол, забрызгав мужа соусом, стоявшим рядом. Ее муж полез за тарелкой, но, будучи крупного телосложения, приподнял стол, и все, что было на нем, плавно скатилось по гладкой поверхности на пол. Гостя из-под стола мы втроем вынули и проводили на веранду. Перепачканный в соусе, плохо держась на ногах, он хотел спать и просился домой. Мы проводили его до калитки. А жена уходить не собиралась и, размахивая руками, долго еще рассказывала нам, какая она красавица, замечательная мать и любимая жена. А я слушала и думала о том, что мне сейчас предстоит генеральная уборка моего «уютного и обустроенного» дома после сегодняшней веселенькой вечеринки…
Но в итоге мой муж оказался прав: после визита к нам мы улыбались друг другу при встрече, но наши соседи поняли, что люди мы никудышные, и выпить нас уже не приглашали.
Огурцы
Рассказ
Огородники мы с мужем, прямо скажем, никакие. Да и задачи для себя такой не ставили, когда обзаводились участком. Все наши усилия мы потратили на возведение приличного, удобного внутри и внешне привлекательного дома, в который приятно было бы приезжать. В деревне Сусанино Костромской области, куда мы специально ездили по рекомендации наших друзей, мы заказали прекрасный бревенчатый сруб и дополнительные материалы для постройки. Дом нам возвели быстро, бревна проморили, вагонку для отделки дома тоже, поскольку ни о каком сайдинге тогда никто и не знал. Домик получился очень даже приличный, весь пахнувший внутри натуральным деревом и хвоей. Все Подмосковье в те годы заполонили бригады приезжих строителей из стран бывших союзных республик. В нашем садовом товариществе работали бригады плотников из украинских деревень, которых размещал у себя на территории наш сторож, имевший процент с их трудовой деятельности. Бригадир наших плотников говорил на смеси русского с украинским более-менее понятно, остальных понять можно было только тогда, когда они были трезвые и говорили медленно. Но работали они со знанием дела, и видно было, что возвели у себя в деревнях не один дом.
Единственный момент недопонимания между нами, который имел последствия, возник при внутренней отделке комнат вагонкой. Когда я объясняла, как положить вагонку в комнатах наверху, я попросила положить ее до уровня подоконника горизонтально, а начиная от подоконника – вертикально. Довольная тем, что я обо всем с плотниками договорилась, я уехала домой.
В следующий мой приезд я увидела, что вагонка положена с точностью до наоборот.
– Я же просила, – говорю я плотнику, который эту вагонку прибивал, – до подоконника – горизонтально, после подоконника – вертикально!
Плотник посмотрел на меня с удивлением и сказал:
– А я что? Я так и поло́жил: здеся – лежмя, а тута – стоймя…
Поняв, что тратить время и энергию на долгое разъяснение друг другу того, что каждый из нас имел в виду, не имеет смысла, мы с мужем решили все оставить так, как есть, потому что работы впереди было еще достаточно, а этот эпизод останется для нас как напоминание о курьезах нашего строительства.
Затем, мы выровняли наш участок земли, засеяли его газонной травой, посадили немного фруктовых деревьев, ягодных кустарников, кустов сирени и жасмина, а сосенок и березок на нем и так было достаточно. Мы поставили деревянный забор, и первый год соседний с нами участок, на котором был построен дом, был не заселен, зарос высокой травой и выглядел заброшенно и уныло. Через год этот дом с участком продали, и его купил мужчина средних лет с женой и двумя дочерьми школьного возраста.
Мужчина оказался доктором технических наук, да к тому же очень «мастеровым» человеком. Он принялся дорабатывать купленный дом и достраивать необходимые для комфортного отдыха пристройки, причем делал все это собственноручно. Одновременно с этим они с женой привели в порядок свою территорию и вскопали большой участок земли под огород, посадив на нем много зелени и овощей. Мы с мужем с завистью смотрели на ровные, по веревочке вскопанные грядки: с зеленью, сочным зеленым луком и другими видами разнообразных огородных радостей дачника. Чуть поодаль были сооружены парники для огурцов и помидоров, за которыми они тщательно следили и периодически то открывали, то накрывали их, в зависимости от погодных условий. Сосед, видя наш участок, который был вдвое больше, каждый раз упрекал нас в том, что мы не обрабатываем землю и не пользуемся ее дарами, которые она нам может отдать при хорошем отношении к ней. Мы, каждый раз вздыхая по этому поводу, оправдывались тем, что бываем на даче не так много времени, как они, что муж часто уезжает, а я, не имея ни малейшего опыта общения с землей, абсолютно не знаю, что с этим огородом делать и как за ним ухаживать. И видя, как они с женой трудятся целыми днями, не представляю, чтобы у меня хватило на это сил и желания. Но сосед так настойчиво, каждый раз общаясь с нами, настаивал на освоении нашей «целины», что однажды я сдалась и решила посадить, наконец, огурцы, потому что мне понравились его огурчики с грядки, которыми он однажды нас угостил.
Полдня были посвящены «лекции по огурцам», которую доктор технических наук мне прочитал, а учитывая, что лекции у себя на работе он читал постоянно, она у него продлилась ровно столько же, сколько в аудитории на факультете физико-математических наук. Из лекции соседа я узнала, что семена сначала надо замачивать и проращивать, а уже потом рассаду высаживать на грядки. Затем я узнала, что на ночь я должна закрывать их пленкой, а утром при хорошей погоде и нормальной температуре воздуха эту пленку нужно снимать, а если днем будет такая же низкая температура, как ночью, то пленку лучше оставить. И все это до тех пор, пока не увеличится их высота до определенного уровня, какого я не запомнила, но при неожиданных заморозках снова надо эту рассаду накрывать. А когда ростки уже подтянутся до какого-то там определенного листа, их надо будет привязать к тонким, крепким и достаточно длинным палочкам, которые нужно воткнуть рядом с каждым ростком, чтобы они обвивали эти самые палочки и на них закреплялись, а потом на них же держались растущие огурцы. Поливать все это огуречное хозяйство надо очень часто и обильно, чтобы огурцы хорошо росли и были сочными и хрустящими. Я деловито кивала головой на все его многочисленные наставления и рекомендации. После этого, вооруженная глубокими познаниями в области выращивания огурцов, отправилась на сельский рынок.
Купив нужный сорт семян, я вернулась на дачу и стала ждать мужа, который должен будет вскопать грядки. Поскольку муж ехал с работы, и все его мысли были о том, как вкусно поужинать и потом полежать на воздухе в гамаке, вскапывание грядок было отложено на выходные дни. В выходные муж согласился копать только потому, что его выходные дни, человека творческой профессии, чаще всего не совпадали с выходными днями доктора наук. От одного только предположения, что сосед будет стоять рядом и читать очередную лекцию на тему «как вырастить огурцы», пыл его сельскохозяйственных усилий падал до нуля. Еще нас поджимало время, потому что мы должны были вместе уехать на месяца полтора, и я понимала, что это был для нас просто авантюрный эксперимент, устроенный уже вконец замучившим нас соседом, заядлым огородником и физиком. Но, тем не менее, в свой выходной день муж быстро вскопал две грядки и на этом закончил свой трудовой вклад в огородное дело. Я эти грядки разрыхлила, подсыпала в землю немного удобрений, купленных мной в небольшом количестве на том же рынке, и натыкала в ямки семян прямо из пакетиков. Семян хватило на две грядки и еще немного осталось, и я натыкала их прямо в землю без всяких ямок. Потом я обильно полила грядки из лейки дождевой водой, которая всегда накапливалась у нас в большой зеленой бочке, стоявшей под сливом крыши.
– А ты уверена, что мы сделали все так, как тебе советовал наш сосед? – после проделанной работы муж очень беспокоился за ее результат.
– Абсолютно! Все именно так, как он сказал, – мой уверенный голос не оставил у него ни малейшего сомнения в моей правоте. – Я, понимая, что выполнить все условия и правила посадки невозможно из-за отсутствия времени, пыталась создать видимость моей кипучей деятельности. Во-первых, для соседа, чтобы он больше не доставал меня моей «целиной», мол, не растут у меня на бывшей лесной земле культурные растения. И для мужа, который тоже последнее время, видя на соседнем участке постоянно согбенную и почерневшую от подмосковного загара спину жены физика, упрекал меня в том, что и я могла бы растить на огороде лук и редиску.
– А сосед тоже, между прочим, в выходные дни с утра до вечера на огороде копается, – обычно парировала я.
– Я с удовольствием буду копаться, если ты будешь зарабатывать столько, сколько я… – На этом дискуссия обычно заканчивалась.
За те два дня, которые нам оставалось провести на даче до отъезда, погода была ясная и теплая, накрывать грядки нам не пришлось, и я еще несколько раз полила их дождевой водой. Утром мы уехали, оставив наш дом и любимый сад с уже цветущей сиренью, и наши мысли были уже далеко…
Время пробежало незаметно, и через полтора месяца мы с мужем были уже в Москве. Накопившиеся дела заставили нас еще неделю пробыть в душном, пропитанном летней жарой городе, но, завершив их, мы с удовольствием рванули за город, в наш живописный и любимый дачный поселок.
Сколько бы мы ни ездили по знакомой дороге на дачу, она всегда преподносила нам очаровательные сюрпризы. Вот и в этот раз густая и сочная зелень деревьев, промытая недавним дождем, шуршащий под колесами мокрый асфальт и ясное голубое небо создавали неповторимую картину широты и простора Подмосковья, а сияющие на солнце купола соборов и церквей наполняли эту картину благодатным спокойствием. И от этого настроение в дороге было всегда приподнятым, словно в ожидании чего-то доброго и необыкновенного.
Свернув с шоссе и въехав в наш поселок, мы подъехали к забору нашего участка. Муж вышел из машины, открыл калитку, и я первая шагнула за нее в заметно подросшую за время нашего отсутствия газонную траву и сразу же почувствовала, что наступила на что-то необычно большое и скользкое, чего там никогда раньше не было. От страха я взвизгнула, а кинув мимолетный взгляд туда, куда неожиданно наступила, на какой-то момент потеряла дар речи: в траве около калитки притаилось что-то крупное и… зеленое… вроде какого-то неизвестного живого существа.
– Ой!… ой!… А-а-ай! – закричала я. – Кто это? А-а-а… – Я опрометью бросилась на улицу и прыгнула в машину, захлопнув за собой дверь. Там, сжавшись в комок от страха, я с ужасом наблюдала за мужем. Он, мужественно сохраняя спокойствие, но с осторожностью наклонился вниз и стал рассматривать зеленое существо, оказавшееся по неизвестным причинам около нашей калитки со стороны двора. Потом, к моему ужасу, он стал руками разгребать траву в том месте, где это существо лежало.
– Иди сюда, не бойся, он тебя не укусит, он хороший… – сказал муж и посмотрел на меня, загадочно улыбаясь.
– Нет, я боюсь! Кто это там такой… противный? – от страха я даже подобрала ноги на сиденье машины.
– Иди, иди, – звал меня муж, – он хороший, и их здесь много… Ух ты, сколько!
Мне стало интересно, и, поборов страх и неприязнь к чему-то «неопознанному», я медленно вышла из машины и осторожно направилась к калитке. Подойдя к ней совсем близко, я наклонилась и заметила на земле в траве большой зеленый… огурец, а за ним еще один… и еще… Я вошла во двор. Присмотревшись к подросшему газону, я увидела, что он буквально усеян огурцами, соединенными между собой длинными и гибкими зелеными ветками, которые, как потом я узнала, называются плети. Две наши грядки находились метрах в десяти-двенадцати от калитки и въездных ворот, и вокруг них в этом же радиусе в траве лежали соединенные между собой огурцы. Они были не мелкие, но и не слишком крупные, ровно такие, какие обычно рисовали на рекламных картинках с веселыми огородниками.
– Вот это да-а! Смотри, вот, вот, и вон там… И за соснами… И к дому подобрались… – Мы бегали по нашему двору, ахая и охая. На наши возгласы и громкие вопли прибежал доктор наук с женой.
– Приехали? А что у вас случилось?
– Осторожно, смотрите под ноги, а то… поскользнетесь еще… на них… – Соседи нагнулись, пригляделись и… замерли.
– Первый раз такое вижу, – сказал наш опытный лектор-огородник. Они с женой ходили по двору и, пытаясь сосчитать их количество, увязли в подсчетах на четвертом десятке, так как огурцы расползлись по газону, петляя и меняя направление по нескольку раз.
– Ничего не понимаю – уехали, все бросили, про огурцы забыли… приехали… и такой урожай! – бубнил себе под нос наш знатный огородник. Он долго не мог успокоиться и искал причину такого урожая.
– Ну да, ну да… – повторял он. – Частые дожди… теплая погода… Ну да…
Урожай действительно оказался отличный – четыре ведра чистых, отборных и сладких огурцов! Мы поделились с соседом, у которого, при всем его профессиональном уходе за грядками и познаниями в «огуречном деле», урожай получился значительно более скромный, чем у нас. Часть мы раздали друзьям, часть засолили, а в основном ели свежими, потому что вкус у них получился удивительно хороший. Сосед еще долго, приходя к нам, вспоминал про эти наши огурцы, уютно устроившиеся в газонной траве, и каждый раз говорил мне, что у меня талант, запрограммированный на удачу, и что мне самое место – в казино.