Глава 9
Был замечательный майский день: после теплого дождя сад заиграл распустившимися молодыми листочками, а первая травка стала сочной и мягкой. Занимаясь любимой работой в саду, она вдруг услышала, как хлопнула парадная дверь. Она никого не ждала в это время и, насторожившись, поспешила из сада в дом. Войдя в прихожую, она увидела мужа. Не задавая вопросов, только по его виду она поняла, что с ним что-то случилось: он стоял посередине, лицо было белое, волосы взъерошены, руки дрожали.
– Она… она… она беременна, – выдавил из себя он и заметался по дому.
– Я сейчас… соберу вещи… поеду… я не знаю, что делать! – и он упал в кресло.
Странно, но жене вдруг стало его жалко, как провинившегося ребенка. Единственное, что ее внутренне взбесило, – это то, что муж ее оказался простаком и попался в лапы очень ловкой и коварной хищницы, охотившейся за состоятельным мужем, и что она так ловко все устроила. Она села в рядом стоящее кресло и тихо сказала:
– Знаешь, я не помощница тебе в этой твоей проблеме, решай сам, как можешь.
– Но у меня есть ты, мои любимые дети. Что делать? И там ребенок… Я не знаю… Я вас никогда не брошу. Вы моя любимая семья! И там ребенок… Он тоже мой! Что делать? – Он, вдруг нервно вскочил и бросился в свою гардеробную комнату собирать вещи.
– Я должен ехать, прямо сейчас, ты пойми, ты пойми!
– Я понимаю! – она перешла на крик. – Ты сам во всем виноват! Может, я не права? Ты, только ты! – И тут эмоции, переполнявшие ее, хлынули наружу:
– Ты пользовался тем, что я тебе верила и никогда тебя не контролировала, ты поддался примерам своих замечательных друзей-двоеженцев и тоже устроил себе вторую семью, да еще с чужим ребенком. А теперь еще она забеременела от тебя и ждет, когда ты предашь свою семью окончательно!
Но он уже не слушал ее и не слышал. Затолкнув в чемодан вещи, он как ошпаренный выскочил из дома, сел в машину и газанул…
Все! Все рухнуло сразу! Надо начинать новую жизнь. Какая она будет? Привыкшая к беспроблемному существованию, не волновавшаяся за свое и детей будущее, она вдруг ощутила горькое чувство растерянности и непонимания чего-то того, о чем никогда раньше не задумывалась. От тяжелых мыслей ее отвлек телефонный звонок. Звонил муж. Первым ее порывом было желание не отвечать на звонок, но чувство одиночества в эту минуту подсказало ей, что она должна услышать хоть какие-то слова от него.
– Алло, слушаю.
– Дорогая, я в аэропорту, жду рейса. Ни о чем не волнуйся. Ты будешь жить, как жила, и дети тоже. Я буду с вами всегда. Дай мне разобраться и привести все мои дела в порядок. Я вас люблю.
Она молча отключила телефон. Оглядевшись вокруг, она вдруг, поняла что в этом доме она оставаться больше не сможет. Понимая, что мужа уже не вернуть, да и незачем это делать, если его душа принадлежит уже другой женщине, ее душа рвалась куда-нибудь на новое место, чтобы начать новую жизнь.
В кругу французских друзей и подруг она часто слышала подобные истории. Сейчас, понимая, что и она не миновала крупных семейных проблем, она делала выводы из этих историй, и они были таковы, что все проблемы нужно решать мирно. Она понимала, что дети, любившие отца, будут связующим звеном между ними всю жизнь. И это замечательно.
И еще она поняла, что муж ее, человек ответственный и способный материально содержать две семьи, будет еще больше стараться, чтобы дети и она ни в чем не нуждались.
Она была сильно зла сама на себя за то, что вовремя не проявила бдительности и не позволила себе чуть большего контроля над часто отъезжающим мужем. Еще она вспомнила одну историю, рассказанную ей московской подругой, которую тогда послушала, а выводов не сделала.
Подруга рассказала, что, придя однажды на прием к своему стоматологу в одну из дорогих московских клиник, она увидела перед кабинетом неопрятного вида человека в поношенном пиджачке, стоптанных ботинках и с непричесанной шевелюрой. В общем, на вид натуральный бомж. Когда он к ней повернулся, она с удивлением увидела красивое лицо с умными глазами. Она удивилась такому несоответствию. Он прошел в кабинет первым. После него была ее очередь. С женщиной-стоматологом у подруги были давние и добрые отношения, и она попросила влажную салфетку, чтобы протереть кресло после предыдущего пациента. Доктор заулыбалась и стала сама протирать кресло и подголовник, а заодно рассказала, что этот «бомж» – миллионер из Ирландии, живет в Москве и женат на русской женщине, которая тоже ходит к ней на прием. Когда она сама задала его жене вопрос «Почему он такой неопрятный?» – жена ответила, что у них пять детей, а он, ее муж, может содержать десять таких семей, как у них. Это ее совсем не устраивает, и пусть лучше он пугает своим видом женщин, чем привлекает их.
Тогда она ответила своей подруге, что все-таки ее муж не ирландец, а француз, и пижонство у них в крови. Да, ответила подруга, мы все это видим, и они посмеялись над этой историей.
Теперь, после случившегося в ее семье, она, созваниваясь со своими московскими подружками и рассказывая им свою историю, услышала от них, что все они живут со своими мужьями только из-за денег, что у всех их мужей есть женщины на стороне, но они делают вид, что ничего не знают. Таким образом они сохраняют видимость крепкой семьи и благополучие детей. И это тем более обидно, думала она, что, зная их со школьных лет, они достойны хорошего к ним отношения, а со своих мужей просто пылинки сдувают.
Глава 10
Он позвонил через неделю. Она, уже пережив свою душевную травму, говорила с ним спокойно и легко. Надо было вместе многое обсудить, и он сказал, что приедет в ближайшие три дня. Хорошо зная своего мужа, она была уверена, что он уже все хорошо обдумал и принял решение. Свое решение она выскажет ему потом, а сначала предоставит ему полную свободу действий. Ей стало интересно: совпадут ли их проекты на будущую жизнь. Ей, например, не хотелось бы оставаться с детьми в этом огромном, требующем постоянного ухода доме. Тем более что, находясь в предместьях Парижа, ей предстояло бы постоянно преодолевать довольно большие расстояния. Она понимала, что ее не коснется материальная сторона содержания дома, но его местоположение не вызывало у нее оптимизма. К тому же дети уже перешли на другой уровень обучения, и желательно бы было определить их в одну гимназию. И еще… и еще… Много неясного вырисовывалось в ее будущей жизни. Она ждала его с надеждой обо всем поговорить и договориться, ведь все прожитые вместе годы это им хорошо удавалось. Зная его меру ответственности, она предполагала, что он и там, в далеком от центра городе, проявит лучшие свои качества и обеспечит достойную жизнь своей беременной возлюбленной и ее дочери. Но, как ей казалось, у этой женщины далеко идущие планы и виды на ее мужа, и она долго оставаться на своем месте не захочет, не для этого она все затевала.
Французы, как и все нормальные люди, любят посплетничать, и семейный скандал шефа быстро распространился среди работников его компании, их жен и прочих знавших и уважавших его людей. Мнения разделились на хорошо знавших и поддерживающих в нелегком положении жену шефа и на сотрудников компании, которые вместе с шефом разъезжали по командировкам и вкушали все прелести холостой жизни. Первые в один голос говорили, что все это вызывает у них большие сомнения и хорошо бы сделать тест на ДНК; другие поддерживали шефа и подбадривали его во всех сложившихся ситуациях. Однако до жены дошли слухи, что муж уже улучшил жилищные условия своей избранницы и подарил ей новый, более престижный автомобиль.
Через два дня приехал муж. Выглядел он сильно уставшим, похудевшим и даже постаревшим. Поставив свой кейс около стола, он сразу предложил начать разговор.
– Давай обсудим все сразу, чтобы не было между нами каких-либо недоговоренностей и непонимания, – начал он. Жена молча кивнула.
– Первое. Ты собираешься жить в этом доме? – жена сразу поняла, что он уходит навсегда.
– Нет, мне стало в нем некомфортно, и я не хочу жить в нем с детьми с постоянными воспоминаниями о прошлом.
– Я так и думал. Поэтому я оставляю его тебе, и ты можешь делать с ним что захочешь: сдать или продать – это твое дело. Он твой.
– А что ты предложишь мне взамен?
– Я куплю тебе просторную квартиру в хорошем районе Парижа. Это тебя устроит? Чтобы гимназия была рядом и не было проблем с дорогой. Я даже знаю где. Они смогут ходить туда просто пешком в хорошую погоду. Согласна?
– Да, будем смотреть и выбирать вместе.
– Оплату и содержание квартиры и дома, пока ты его не продашь, я беру на себя, плюс материальные выплаты на тебя и детей, полагающиеся тебе при разводе, но разводиться не будем. Это никому не нужный шаг. Ты будешь обеспечена всем необходимым, как и раньше.
– А где ты будешь жить? – спросила жена.
– Пока я снял себе квартиру здесь, недалеко от офиса. Буду в ней жить, когда буду здесь. Мне много места не надо, главное, это удобная кровать и хорошо оборудованная кухня, где я отдыхаю от проблем. Ты же знаешь!
Она смотрела на него и думала, оценит ли его, ее мужа, эта новая провинциальная «мадам» с чужим ребенком или просто будет устраивать свою благополучную жизнь рядом с ним. Да она и сама его оценила совсем недавно, когда потеряла. Все пункты ее интересов и планов на дальнейшую жизнь он словно прочитал в ее записной книжке, когда она их составляла.
Она удивилась тому, как мало разговаривала с ним по душам, как редко проявляла к нему нежные чувства, которые он заслуживал. На его усталом лице она видела заботу о ней и понимание своей вины перед ней одновременно. Она вдруг ощутила, что она тоже виновата перед ним, и как жаль, что жизнь разделила их на две отдельные половинки.
Через месяц она с детьми уже благоустраивала новую просторную квартиру, перевозя дорогие сердцу вещи из старого дома. Дети были довольны, ведь теперь все было близко: и центр, и тенистый парк около дома с велодорожками, и школа в двух кварталах от дома. Новые друзья появились быстро, но и старые друзья и подружки приезжали к ним на выходные дни.
Между родителями мужа и жены сохранились добрые отношения. Никто их не выяснял, так как всем было ясно, что от них ничего не зависит в жизни их взрослых детей. Внуки по-прежнему каждый летний сезон отдыхали в доме у моря в Испании, но теперь летний отдых они проводили с новым членом семьи: еще одним сыном отца, привозившим малыша на испанский курорт.
Попутчицы
Повесть
Глава 1
В аэропорту, как всегда, было много народа. Передвигаясь в разных направлениях, пассажиры ручейками разбредались по своим местам регистрации. Анна подошла к своей стойке, оформила багаж и, получив посадочный талон, поспешила к паспортному контролю с маленьким чемоданчиком на колесиках. Пройдя контроль и всю предпосадочную суету, она, как всегда, замедлила шаг и направилась в сторону своего привычного кафе, где можно было выпить чашечку кофе и стакан облепихового чая, который здесь очень вкусно готовили. Времени до посадки было много, и она, сделав заказ, глядела по сторонам. Ей нравилось разглядывать людей, наблюдать за ними, но она не очень любила именно в этом месте встречать знакомых из ее прошлой жизни; всякий раз, когда она приезжала навестить своих родных, она уединялась за самым дальним столиком. Но в этот раз она не сразу заметила женщину, сидящую за соседним столиком, черты лица которой показались ей знакомыми. Женщина выглядела привлекательной и ухоженной, и что-то во всех ее манерах говорило ей о том, что они уже когда-то и где-то встречались. Ей даже показалось, что она тоже разглядывает ее сквозь дымчатые очки. Минут через десять женщина неожиданно резко встала и, подойдя к ее столику, остановилась.
– Извините меня, пожалуйста, вас, случайно не Анна зовут?
– Да, – ответила она, и вдруг ее внезапно пронзило: вот почему она подумала, что знает ее!
– А вы Вероника?
– Да, это я. Я сразу узнала тебя, как только ты зашла в кафе, – сказала Вероника, сразу перейдя на «ты». – Ты по-прежнему красивая, и мимо тебя не пройдешь, чтобы не обратить на тебя внимание, как и раньше.
– Вот когда мы с тобой встретились! – сказала Анна. – Сколько лет прошло! Ты мало изменилась, поздравляю, – тоже переходя на «ты», сказала Анна.
– Да. Мы же учились вместе с пятого класса и до окончания школы! Боже мой! Как это было давно и как недавно! Потом, помнишь, мы еще какое-то время поддерживали отношения. Как ты? Где ты? – Вероника, как и в молодые годы, забрасывала бывшую подругу вопросами.
– Слушай, ты про себя сначала расскажи, мы же после созванивались, но виделись редко. Потом я слышала, что ты вышла замуж за чеха или словака, точно не помню, и уехала к нему…
– За поляка. Мы в одном институте учились, только на разных факультетах. Это вообще была та еще история. Ты же помнишь, какое было время. Со-вет-ско-е! Все было нельзя! А тут… – И она рассказала… Полюбив друг друга и проучившись вместе полгода, когда их чувства были сильны и друг без друга они себя не мыслили, окончился срок его обучения в Москве. Он должен был ехать в Варшаву и заканчивать обучение там. Они решили пожениться, и он сказал, что вышлет ей приглашение, как только приедет, и там, в Варшаве они поженятся. Приглашение пришло быстро, но выстояв длинную очередь в ОВИРе, ей объяснили, что цель визита не ясная и жених должен обязательно написать в приглашении «с целью заключения брака». Все началось сначала. Когда и это приглашение было получено, она опять отправилась в ОВИР. Теперь, приняв приглашение, ей написали список инстанций, которые она должна была пройти. Сначала это было комсомольское собрание в институте для подписания и комсомольским активом выездной характеристики путем голосования. Там и ее, и его хорошо знали. Подружки, которые назаказывали себе кучу подарков из Варшавы, конечно, проголосовали «за», те, кто в подружках не числился, проголосовали «против», обвинив ее в «измене Родине». Но подсчет голосов был в пользу подружек, ожидавших подарки. Следующий этап – райком комсомола. Здесь было все гораздо серьезнее: длинный кабинет с таким же длинным столом и заседавшими за ним комсомольцами, в одинаковых серых костюмах и при галстуках. Во главе стола – молодой председатель. Все молодые ребята, но на вид очень строгие. Вероника, будучи девушкой продвинутой и очень модной по тем временам, не очень продумала свой наряд для такого случая и пришла так, как ходила всегда. В то время впервые в Москве появились девушки в мини-юбках. Для московских улиц это выглядело на то время вызывающе, но первые модницы с гордостью надевали мини, обнажая хорошенькие и стройные ножки. Она вошла. Сначала была пауза. Затем уже ознакомленные с анкетой комсомольские вожаки задали вопрос: «Где вы познакомились?». Она ответила легко и с улыбкой. Затем посыпались вопросы о «международном положении». Она и на эти вопросы ответила легко и со знанием дела. После этого председатель райкома комсомола, молодой человек приятной наружности, попросил ее подождать в коридоре и почему-то вышел вслед за ней. Выйдя, он сказал, что видит, как она хорошо разбирается в международной обстановке, и попытается убедить комиссию проголосовать «за». Сказал и скрылся в кабинете. Минут через десять он вышел с подписанной всеми членами заседания комсомольской характеристикой и обещал, что поинтересуется потом, как прошла поездка, и обязательно ей позвонит.
– Так судьба моя была решена, и я стала собираться в дорогу.
– Да, – сказала Анна, – тогда все так и было.
– Но это еще не все, – и Вероника продолжила…
Купив билет на поезд до Варшавы, в день выезда она приехала на вокзал с провожавшей ее компанией друзей и подруг. В молодости их бывает много, и она даже не знала некоторых девушек и ребят, которые были друзьями ее друзей. В общем, ее шумно проводили, пожелав хорошего путешествия. Поезд тронулся…
В ее купе не было никого. Все четыре полки были свободны и она, выбрав себе нижнюю, стала устраивать себе постель и стелить белье, выданное проводником. Она, девятнадцатилетняя девушка, первый раз ехала в поезде одна, в пустом купе, да еще за границу, что казалось ей тогда какой-то «нереальной реальностью». Чувство неопределенности и неизвестности смущало ее, но она успокаивала себя тем, что знала, что ее ждет и тоже волнуется вместе с ней вся семья ее жениха. Но заснуть, даже под убаюкивающий стук колес, она никак не могла, представляя себе долгожданную встречу с любимым и знакомство с его семьей, о которой он ей много рассказывал, живя в Москве. Вдруг дверь купе тихонько подвинулась в сторону, и вошла девушка. Свет она не зажгла, и разглядеть ее в тусклом свете ночника, обычно светившего с потолка купе, было очень трудно.
– Доброй ночи! Извините, что я вас потревожила. Мне только ночь переночевать, а утром я выхожу. Я займу полку напротив?
– Пожалуйста…
Девушка раскатала матрас и, не застелив его бельем, прямо в одежде легла на полку. В полумраке трудно было разглядеть, во что она была одета: все сливалось в один серый цвет.
– Вы можете зажечь свет, – сказала Вероника, подозревая, что девушке надо застелить полку бельем, а свет уже выключен. – Я что-то не могу заснуть. А где вы будете выходить утром?
– В Смоленске, – быстро ответила девушка и предложила: – Ну если вы еще не спите, то я вас приглашаю выпить со мной чаю, а т, я что-то замерзла в этом купе.
– А проводница уже, наверное, чаю не принесет.
– А у меня есть свой, – сказала девушка и достала из маленького чемоданчика термос. —
– Только мне немного, а то я вообще не засну.
– Что вы! Этот чай моя бабушка настаивает на специальных травах, он очень полезный и как раз помогает заснуть. – Она разлила чай по двум крышечкам-стаканчикам от термоса и стала пить, а Вероника сначала отпила чуть-чуть… Чай был ароматный и очень вкусный, и она выпила его весь.
После чаепития новая попутчица спросила Веронику, куда она едет и к кому, и девушка начала рассказывать все о своем женихе, о своей семье, о семье жениха, об их отношениях и планах на будущее. Она говорила и говорила, а попутчица молча слушала и кивала головой. Лица ее Вероника не видела, только короткая стрижка светлых волос проглядывала сквозь тусклый свет ночника. Глаза слипались, и Вероника заснула…
Ночью она проснулась от того, что у нее сильно разболелась голова. На соседней полке никого не было. Она вышла в коридор и увидела проводницу, подметающую коврик около своего купе.
– Скажите, пожалуйста, где мне можно взять воды для питья, у меня очень голова разболелась? – Проводница принесла ей стакан с водой.
– А что, Смоленск мы уже проехали?
– Нет, Смоленск будет через час, – ответила проводница.
– А-а-а, – протянула девушка, и решив, что ее попутчица вышла в туалет, она пошла к себе в купе и легла на свою полку. Но попутчица не вернулась в купе ни до Смоленска, ни после…
Веронику охватило какое-то неприятное чувство. Смутно вспоминая вчерашний вечер и свою попутчицу, она сердилась на себя за то, что так глупо разоткровенничалась с совершенно посторонним человеком. С тяжелой головой и мрачными мыслями она погрузилась в тревожный сон.
Утром поезд ехал уже по Польше, и пассажиры толпились у окон, рассматривая польские пейзажи, деревни и деревушки. Вероника смотрела в окно напротив своего купе, а рядом стоял седовласый, пожилой, интеллигентного вида мужчина. Он комментировал увиденное за окном, поясняя девушке те или иные отличия в пейзаже или в образе жизни польских сел и деревень. Видно было, что он здесь бывал, и не раз.
– Вы в Варшаву? – спросил он.
– Да, – ответила она.
– Надолго? – не отставал от нее интеллигентный мужчина.
– На месяц, – ответила Вероника, думая, что на этом его вопросы закончатся, и она сможет спокойно смотреть в окно.
– А паспорт у вас дипломатический? – Вероника смутилась, не понимая, что он имеет в виду.
– Я имею в виду, он у вас красный или синий? Вот у меня – синий, – сказал он и достал из кармана свой паспорт. Паспорт был синий. Он его открыл и показал свою фотографию. Это – дипломатический. А ваш какой, покажите.
– Он у меня в купе, в сумке, – сказала девушка.
– Паспорт всегда должен быть при вас, – сказал «дипломат».
Вероника побежала в купе и принесла паспорт седовласому мужчине. Он его открыл, посмотрел, отдал ей и сказал:
– В девятнадцать лет, одна, за границей. Вы должны быть осторожной!
– Хорошо. Я постараюсь, – ответила она, задумавшись над этим впервые и впервые почувствовав, что на ней лежит какая-то, неизвестно какая и перед кем, обязанность и какой-то неощутимый гнет и давление…
Потом была Варшава, встреча и месяц развлечений по заранее подготовленной программе. И беззаботная жизнь в окружении замечательной семьи жениха. Его мама, пани Ванда, которая вырастила троих детей, еще и двух дочерей, была очаровательная, тихая и все понимающая женщина. Она угадывала все желания молодой невесты сына, содержала в чистоте и уюте огромную, по тем временам, квартиру в центре Варшавы, необыкновенно вкусно готовила, и для всех своих детей и мужа была добрым советчиком и другом. Вскоре влюбленные расписались, а когда срок ее вояжа в Европу закончился, она вернулась в Москву.
Она замолчала и допила давно остывший кофе. Разговор двух давних подруг настолько их увлек, что, услышав объявление о посадке на рейс в Милан, Вероника спохватилась и вскочила.
– Дорогая, мне надо бежать. Муж уже, наверное, волнуется. Он ждет меня у выхода на посадку. Правда, он давно привык, что я, уходя на пять минут, могу вернуться через час.
– А где ты сейчас живешь? Здесь или там?
– Конечно, здесь. С тем мужем у нас как-то не сложилось. Я, когда приехала обратно, вдруг представила, что меня каждый раз будут вызывать на всякие собеседования и организовывать мне «проверку на дорогах», мой оптимизм как-то поубавился. Я же не знала тогда, что жизнь так круто изменится и все станет намного проще. А с этим моим мужем мы женаты уже очень много лет. У нас уже сын взрослый. Сейчас летим в Милан, у него там встреча по бизнесу, а я там погуляю – там шопинг хороший. Мой муж часто так делает.
– А кто твой муж, если не секрет?
– Какой же секрет? Это тот самый симпатичный молодой комсомольский секретарь, который мне все-таки потом позвонил…
– Да, – задумчиво произнесла Анна. – Никто не знает, как повернутся жизненные обстоятельства и как они изменят твою судьбу…
– Верно, – вдруг Вероника спохватилась и уже почти на ходу спросила:
– Я все о себеда о себе, а как ты?
– У меня муж, сын и двое внуков-малюток, близнецов. Все нормально.
– А куда ты направляешься сейчас?
– Да в Турцию, отдохнуть.
– А муж? Ты одна летишь?
– Он занят, у него много работы, он сейчас не может.
– А где он работает и кем, если не секрет?
– Да тоже в сфере бизнеса, как и твой.
– Ну, до свидания, может быть, еще встретимся…
– Может быть… – задумчиво ответила Анна. Подружки расцеловались, Вероника с мужем поспешила на рейс в Милан, а Анна, взяв свой маленький чемоданчик на колесиках, медленно покатила его к своему выходу на посадку. Обе затерялись в многолюдной толпе пассажиров…