Арсений расплылся в улыбке.
–Вот, Морозова, почему даже когда ты хочешь сказать что-то хорошее, все равно, в результате, получается какая-то гадость? Давай, говори, в какой день тебе удобнее быть публично выпоротой, в среду или в четверг, я сейчас сотрудникам оповещение отправлю, чтобы все на месте были.
–Ты дурак, но я тебя люблю,– со смехом сказала Маша.
–Ну, так значит, поедем, переспим?
Машин кулачок врезался в начальственный бок.
–Ай, больно же! Ты совсем, Маруська, страх потеряла?
Смеясь и хихикая, как два школьника, они покинули здание ресторана, пообедать в котором могли позволить себе исключительно люди состоятельные, а соответственно, в большинстве своем, серьезные, не склонные к детским выходкам и проказам.
––
Торговый центр поражал воображение обилием товаров, которое являло дисбаланс и несоответствие совсем небольшому количеству покупателей, которые неторопливо прогуливались от отдела к отделу, иногда заходя внутрь. При виде пустых залов за стеклами витрин в голове возникал вполне логичный вопрос: «Неужели все это висящее, лежащее на прилавках и красиво расставленное и разложенное на полках и в витринах, и впрямь кому-то нужно?». Все блестело, сверкало, безумное количество цветов и оттенков сливалось, пестрило перед глазами, сливаясь в картинку как будто из детского калейдоскопа. Будний день, вечер, планета шопинга, развлечений и многочисленных фастфудов, как будто застыла в сонном ожидании выходных, когда за покупками ринутся наработавшиеся, измотанные за неделю морально и физически обитатели огромного города, желающие снять стресс, испытать удовлетворение чувством обладания новой вещью, а возможно и не одной. Маша прошлась по нескольким отделам, торгующим посудой. Свекровь любила дорогой фарфор. Ценительница изящного, утонченного, истинная аристократка. Можно было конечно, раз уж она все равно приехала в магазин, походить, поискать что-то, может быть и не слишком нужное, но симпатичное и подходящее, просто чтобы доставить себе удовольствие, но не было ни сил, ни особого желания. Да и мысль о детях, о том, что они дома одни и наверняка воюют, и не поели нормально, нахватавшись сладостей, вызывала безосновательное, но, тем не менее, неприятное чувство вины. Выбрав подарок, Маша не спеша пошла к выходу. Можно было бы зайти перекусить, но для этого нужно пройти в обратную сторону через половину центра, а потом опять идти назад, к выходу и опять же дома дети… Из отдела парфюмерии, невидимой волной в воздухе разливались приятные, соблазнительные ароматы. Как обычно, в первые мгновения сработал рефлекс, продиктованный растревоженным обонянием, который испытывает почти любая женщина, оказавшаяся поблизости с подобным магазином – ужасно захотелось зайти и купить что-то, хоть духов дома было предостаточно. Сказав решительное «нет» возникшему соблазну, Маша пошла дальше. Организм довольно настойчиво подал знак, что то, что и впрямь не помешало бы сделать, так это посетить дамскую комнату. Оглядевшись по сторонам, и найдя соответствующий указатель, Маша повернула в указанном направлении.
Толкнув дверь, рядом с которой на стене висела медная табличка с выведенной на ней жирной «w» и условным обозначением изящной женской головки в шляпе, Маша шагнула в тишину и прохладу, просторного, отделанного благородным травертином помещения. Воздух наполнял запах освежителя и едва уловимый запах моющих средств. Бросив взгляд на подстолье из мраморной крошки с раковинами для мытья рук, Маша, в первый момент, замерла с выражением чрезвычайного удивления и даже испуга. На мраморной поверхности, изогнувшись не хуже женщины-змеи из цирка, в совершенно невероятной позе сидела, каким-то чудом умудряясь сохранять равновесие и не свалиться, девушка с длинными распущенными волосами и ослепительной неестественно-застывшей улыбкой. В вытянутой высоко вверх руке «акробатка» держала мобильный. Бросив в Машину сторону равнодушный взгляд, любительница селфи продолжила фотосессию, сменив позу и изогнувшись теперь по новому, приняв не менее экзотичную и невероятную позу. «Настоящее сумасшествие! Совсем все рехнулись! Жуть какая-то»,– чувствуя себя старой, несовременной, ворчливой, и чуждой странностям окружающего ее мира, подумала Маша. Зачем снимать себя в туалете? Ответ на этот вопрос ее пониманию был недоступен. Маша прошла мимо юной фотомодели, прикидывая, ограничится ли та зоной умывальников или потом переместится дальше, в область кабинок. А может она начала оттуда, а уже потом отправилась извиваться на мраморе между раковинами? Маша подавила смешок. «Безумие заразно. В голову лезет всякий бред»,– хихикнула она, живо представляя возможные и невозможные позы внутри кабинки.
Маша открыла дверь квартиры. Было удивительно, что Степка не вылетел с радостным лаем и повизгиванием встречать ее, как делал всегда, едва слышал, что ключ вставили в замок. Из детской послышался жалобный визг и рычание.
– Что там у вас? Что случилось?! – встревоженно крикнула Маша.
–Мам! Привет!– вынырнув из комнаты, Федька радостно подлетел к ней и крепко обхватил ее обеими руками. Из-за его спины снова раздался визг, а затем лай и рычание. – А Верка фотографируется,– сообщил Федька и скорчил презрительную гримасу в адрес старшей сестры.
Заглянув в детскую, Маша обнаружила Веру, крепко прижимающую к себе, изо всех сил пытающегося вырваться Степку. С томным выражением лица, вытаращив глаза, вероятно для того чтобы они казались больше и изобразив неестественный оскал, дочь снимала себя и Степку на телефон с разных ракурсов. На ковре, рядом с диваном, на котором проходила съемка валялись детали Федькиного конструктора. «Может, я правда сошла с ума? Или это все вокруг совсем помешались?» – почувствовав раздражение, подумала Маша. Степка смешно дрыгал ножками, скалил зубы, и даже предпринял попытку куснуть свою младшую хозяйку.
– Я тебе сейчас дам кусаться! – прикрикнула на него Вера, продолжая водить рукой с телефоном перед собой. – Сиди спокойно!
– Вера!!! Прекрати сейчас же! Отпусти собаку! Что ты делаешь?
– Ой, мам, привет. – Воспользовавшись тем, что Вера отвлеклась и «ослабила хватку, Степка вырвался и тут же рванул к Маше. Всем своим видом, давая понять, что ему пришлось пережить настоящее испытание.
– Мам, Степка так прикольно на фотках получается, хочешь посмотреть?– радостно сообщила дочь.
– Да, очень прикольно, – сердито сказала Маша. – Вер, ты чуть собаку не задушила, ради своих фоток. Что за всеобщее помешательство такое? У всей молодежи совсем, что ли мозги набекрень? Повальный психоз с этим селфи? Сейчас в торговом центре, в туалете, одна юная особа извивалась перед телефоном, сидя чуть ли не в раковине. Я даже испугалась сначала, когда ее увидела. Думала сумасшедшая, у которой как раз приступ буйного помешательства начался.
Вера беззаботно рассмеялась.
– Мам, ну сейчас все снимают. Что тут такого? Прикольно же.
– Не вижу ничего прикольного в том, чтобы вести себя как ненормальные, потому что все так делают.– Маша посмотрела на дочь. – Очень надеюсь, что, если все, вдруг, начнут из окна выпрыгивать, ты не ринешься делать тоже самое, чтобы быть как все, а все же подумаешь, стоит ли?
– Мам, ну что за ерунда?! Это просто фото, ничего плохого в этом нет, – Вера фыркнула.
–Ничего плохого нет, когда человек себя фотографирует на фоне достопримечательностей или вместе с друзьями, или во время какого-то события. А когда ты фотографируешь себя с утра до вечера, и не ради того, чтобы осталась память, а чтобы получать лайки, или что там вы друг другу ставите при просмотре фотографий, это уже не просто странно, а именно, что ненормально.
– А она целый вечер фотографировалась. Даже переодевалась, и рожи всякие перед телефоном корчила дурацкие, – наябедничал Федька и захихикал, очевидно вспомнив какие именно Вера корчила рожи. Вера сердито посмотрела на брата.
– А ты весь вечер из своих деталек какую-то фигню строил, и что?! Я же ничего не говорю,– с вызовом сказала она.
– Строить что-то из конструктора не только намного более нормально, но еще и полезно – развивает пространственное мышление и фантазию,– Маша многозначительно посмотрела на дочь. – А твоя бесконечная фотосъемка, развивает только невроз и у тебя, и у меня и теперь еще и у собаки.
Вера закатила глаза и покосилась на пикнувший телефон, оповестивший, что пришло новое сообщение. Очевидно, их фото со Степкой уже нашли своих поклонников.
– Лучше бы почитала, – вздохнула мать.
– Угу…– кивнула Вера, не отрываясь от экрана, продолжая общение с кем-то близким по духу, по возрасту и по увлечениям, кто не считает, что почитать книжку гораздо лучше, чем потратить вечер на съемки самой себя.
Махнув рукой, Маша пошла разогревать ужин. Степка держался рядом и потому что был рад ее возвращению, и, заодно, из опасения еще одного акта лишения свободы и совершения насилия над собой.
Наконец, долгий день закончился. Осталось только одно желание лечь в постель и поскорее уснуть, дать организму расслабиться, отключиться от всех забот. Но сон не спешил прийти и раскрыть свои объятия. В голову лезли не нужные сейчас мысли. Маша вспомнила сегодняшний разговор во время обеда. Насчет того, что все чего-то хотят, к чему-то стремятся. Радиоведущий Макс Стрельников, к примеру, хочет восхищения, славы, денег, хочет получать от жизни все. Арсений хочет вечного праздника, чтобы жизнь била ключом, чтобы веселье никогда не прекращалось. А чего хочет она? К чему она стремится? Что нужно ей, чтобы чувствовать удовлетворение собственной жизнью? Счастья. Понимания. Чтобы рядом был близкий человек, с которым можно разделить радость и невзгоды, который поддержит, успокоит, согреет своим теплом.
Тридцать пять это примерно середина жизни. Уже имеется накопленный жизненный опыт. Взлеты, падения, сложившиеся и не сложившиеся отношения, важные события, вроде окончания учебы, женитьбы, рождения детей. У большинства все эти события к данному моменту уже успели произойти. В этом возрасте мы уже не так наивны, не так безрассудны, как прежде. Жизнь приобретает какое-то постоянство, входит в определенный ритм. Еще нет ощущения, что все уже позади и больше ничего важного и интересного уже не будет. Но и опьяняющего нас в ранней молодости чувства, что все только начинается, что любые дороги открыты перед нами и вся жизнь прекрасная и светлая впереди, тоже уже нет. И нет того неистового горения, заставляющего все внутри трепетать в предвкушении что вот-вот произойдет что-то необыкновенное, прекрасное, настоящее чудо, которое сделает нашу жизнь именно такой как мы ее себе представляем, какой мечтаем чтобы она была.
Мы уже понимаем, что мечты, в большинстве своем, так и остаются мечтами. Мы постепенно утрачиваем способность мечтать, боясь разочарований, из страха испытать уже знакомую нам горечь неудач. Мы несем на себе груз ответственности, забот, взятых на себя обязательств, и этот груз придавливает нас к земле, лишает той легкости, которая была свойственна нам в юности, создавая ощущение полета, выросших за спиной крыльев. Чтобы хоть ненадолго ощутить эту легкость нам теперь требуется особый стимул, толчок из вне. Важное событие или сильное чувство к другому человеку. Значимые события происходят не так часто. Чувство влюбленности тоже с годами приходит к нам все реже и реже. И мы ползаем, копошимся, не можем оторваться от земли и взлететь. Пытаемся решать возникающие проблемы, занимаемся повседневными, давно наскучившими делами. Но душа не имеет возраста. Она, в отличие от сознания, остается вечно юной. И она, также как и раньше, хочет радоваться, хочет быть счастливой, хочет любви, ощущения чуда. И это противоречие между душой и повзрослевшим разумом, раздражает, расстраивает, не дает нам покоя, заставляет испытывать неудовлетворенность нашей жизнью, лежать по ночам, ворочаясь с боку на бок без сна.
Мысли ползли в голове медленно, неторопливо. Некоторые из них делали круг и вновь, и вновь возникали в сознании. Ночь длинная, торопиться некуда. В конце концов, после бесчисленного количества кругов, мысли постепенно начали таять, исчезать и затем окончательно пропали, растворившись в холодных, темных волнах Белого моря. Водяные валы вздымали острые гребни высоко вверх, неслись друг за другом и с шумом обрушивались на выступающие из земли гранитные глыбы. Темная, беспокойная вода завораживала и пугала.
Глава 9
-Еще раз доброе утро всем кто сегодня с нами. Меня зовут Макс Стрельников, и вы находитесь на волне радио «Ультрамарин». Сегодня, дорогие друзья, мы вновь поговорим об эмоциях. Ими наполнена вся наша жизнь. Мы испытываем эмоции постоянно и непрерывно, с момента пробуждения по утрам и до того времени, когда вновь погружаемся в сон. Слово эмоция происходит от латинского emoveo, которое переводится, как потрясаю, волную, и означает психический процесс средней продолжительности, отражающий субъективное оценочное отношение к существующим или возможным ситуациям и объективному миру. А говоря проще, понятным каждому нормальному человеку языком, это реакция нашего сознания и нашей психики на тот или иной внешний раздражитель. А так как на нас постоянно что-то воздействует, то, как я уже сказал, и эмоции мы испытываем постоянно. Наши с вами эмоции делятся на три типа: положительные, негативные и нейтральные. Мы уже разбирали такие эмоции как азарт, печаль, симпатия и презрение. Сегодня, друзья мои, мы поговорим о гневе. Одной из самых сильных, относящихся к негативным, эмоции. Хотя, на самом деле, гнев помогает нам выплеснуть из себя этот самый негатив, так что, как и все прочие эмоции, он также необходим нам для полноценной жизни и разнообразного, всестороннего восприятия этого мира.
Мы испытываем гнев, когда встречаем какое-либо препятствие своим планам, исполнению желаний. Наше сознание тут же реагирует, происходит всплеск. Мы не можем получить то, что хотим, мы чувствуем себя ущемленными, обманутыми, мы злимся, мы испытываем гнев. Мы испытываем его, в той или иной степени каждый день. Пробка на дороге, начальник не подписывает бумаги на повышение, нам предстоит важный вечер, и вдруг, перед самым выходом из дома, ребенок сообщает, что он плохо себя чувствует, и наши планы рушатся. В каждом из этих случаев мы испытаем гнев. Естественно, гнев бывает мимолетный. Мы почувствовали злость, а спустя уже несколько минут взяли себя в руки, оценили ситуацию и просто начали действовать в другом направлении или изменили планы и дали себе установку, что все в порядке и ничего страшного не произошло. Но бывает гнев такой силы, что не поддается контролю с нашей стороны. С таким чувством очень сложно справиться, порой оно вообще неподвластно нам. Это гнев-ярость. Если не обуздать его, последствия могут быть в прямом смысле слова разрушительными. Чаще всего, в повседневной жизни, испытав приступ гнева, мы обходимся словами. Пара фраз на повышенных тонах, и мы выпустили пар, остыли и успокоились, пришли в норму. Но когда мы в ярости, задетое самолюбие отказывается прислушиваться к голосу разума, и мы полностью оказываемся во власти охватившего нас чувства гнева и тогда мы способны совершить что-то о чем, вполне возможно, будем сожалеть впоследствии, когда наш разум вновь обретет способность трезво оценивать ситуацию и принимать обдуманные решения…
––
Вся неделя была напряженная. Приближался конец года. Сотрудники издательства были завалены работой. Маша, помимо выполнения привычных обязанностей, занималась еще подготовкой к ежегодно проводимому издательством мероприятию по награждению писателей впервые издавших свои книги. Из года в год, в конце сентября объявлялся конкурс, в котором могли принять участие все желающие, из числа тех, кому посчастливилось получить признание в виде выхода в свет тиража своего произведения. Номинантам, чьи произведения по итогам конкурса были признаны лучшими, вручались дипломы со званием «Новое имя», а также небольшие денежные премии и, естественно каждый из авторов, удостоившийся награды, получал чувство удовлетворения и повод для заслуженной гордости. Автор удостоившийся главной награды конкурса, получал контракт на издание своего следующего произведения. Мероприятие проводилось торжественно, даже с размахом, по окончании торжественной части устраивался банкет. Работы с конкурсом и с подготовкой церемонии награждения было много. Помимо отбора книг достойных войти в число лучших, нужно было тщательно спланировать и подготовить, вплоть до мелочей, проведение самой церемонии, чтобы все прошло удачно без каких либо накладок.
По вечерам, накормив детей ужином, проверив выполнение домашних заданий и, в конце концов, уложив Федьку спать, Маша сама падала в постель без сил. Но усталость не мешала мыслям, никак не связанным ни с конкурсом, ни с работой в целом, ни с вопросами воспитания детей, начинать крутиться в голове, не давая уснуть и получить желанный отдых. Человек жив не одной работой, и если работа занимает большую часть времени, то все остальное, естественно, претендует на ту небольшую его часть, оставшуюся от нее свободной. И использует ее по полной программе, не заботясь о том, что необходима хоть маленькая передышка от нескончаемых забот и проблем. Мысли, приходившие в голову в моменты, когда, по-хорошему, нужно было отключиться ото всего и просто выспаться и отдохнуть, по большей части, касались ее личных отношений и их развития. То есть их отношений с Владом. Маша всегда была твердо убеждена, что первостепенное значение в отношениях между двумя людьми имеет духовная близость. Родство душ, взаимопонимание. И именно недостаток этой близости мешает развивать отношения, двигать их дальше в нужном направлении. Встречи раз в неделю, большая часть времени которых посвящена близости отнюдь не духовной, а физической, не слишком способствуют, какому бы там ни было развитию, во всех остальных направлениях. Конечно, эта часть отношений тоже важна, и приятна, но все же хочется чего-то еще. Нужно было что-то менять, иначе эти отношения обречены. Так они и будут встречаться еще какое-то время, как выражалась Кира, сношаться, а потом просто расстанутся, потому что ничего связывающего их помимо удовлетворения физических потребностей так между ними и не будет.
В четверг Маша договорилась с Фаиной Родионовной, что в пятницу она поработает дома и в издательство не придет. Редакторша благосклонно дала добро. Маша выглядела измотанной и Фаина Родионовна, будучи человеком, хоть и строгим и чрезвычайно требовательным, но при этом вполне адекватным, решила, что помощнице не помешает небольшой отдых. К тому же она его вполне заслужила.
С утра, проводив детей в школу, Маша принялась за осуществление плана, родившегося у нее в голове во время ее ночных бодрствований. План по внесению корректировок в застывшие на одной точке отношения, состоял из нескольких пунктов. Сегодня Маша решила воплотить в жизнь первый из них. Для начала была проведена генеральная уборка квартиры, по окончании которой все начало сверкать и сиять чистотой. Все вещи лежали на своих местах, и больше не возникало риска, что в любой момент под ногами хрустнет раздавленная игрушка или рассыпанные чипсы, а пропавшие месяц назад роликовые коньки свалятся на голову с верхней полки шкафа, как только вы откроете дверцу. Все это время Степка, радуясь, что хозяйка, наконец-то, поняла, что совершенно не нужно каждое утро куда-то уходить, потому что дома гораздо-гораздо лучше чем где-то там, носился следом с радостным лаем, запугивая пылесос, а затем гоняясь за тряпкой для мытья пола.
Оглядев результаты своего труда, и испытав приятное чувство удовлетворения и радости, что с уборкой покончено, Маша отправилась совершать очередной набег на супермаркет. Разложив принесенные продукты, она взялась за самую важную часть сегодняшнего плана действий – приготовление ужина, которому суждено было послужить важной вехой в ее отношениях, стать началом «сближения» на уровне духовном.
Вернувшиеся домой дети, с радостью набросились на, приготовленный мамой по случаю внепланового выходного по-праздничному вкусный и разнообразный обед. Сытые и довольные они отвалились от стола и клятвенно пообещали Маше, что до приезда отца, который должен был заехать и забрать их, чтобы затем всем вместе отправится на день рождения к бабушке, они не приведут квартиру в то же состояние, в котором она пребывала до произведенной сегодня уборки.
После отъезда детей Маша принялась за финальный этап подготовки – декорирование места предстоящего «действа». Стол, застеленный по столь важному случаю, красивой скатертью был сервирован фарфором, подаренным свекровью, ценительницей всего утонченного и изысканного. По соседству с фарфором расположился хрусталь, в виде бокалов для вина и стаканов, предназначенных для других напитков. В старинном подсвечнике ждали своего часа свечи. Обстановка была самая что ни наесть романтичная, располагающая к задушевной беседе, приятному, уютному общению между неравнодушными друг к другу людьми.
–Привет,– чувствуя охватившее ее радостное возбуждение, нежно сказала Маша.
Обычно сама она не звонила. Роль «ведущего», как-то с самого начала досталась Владу. Он назначал встречи, вносил предложения куда пойти.
–Привет!– отозвался из трубки приятный баритон. В голосе слышалось некоторое удивление, но звучал он радостно.– Какой приятный сюрприз! Надеюсь, он не связан с изменением планов и мы сегодня увидимся? Я, например, соскучился, а ты?
Маша почувствовала, как ее охватывает все более сильное волнение, по спине пробежали приятные мурашки. Как здорово она все-таки придумала! И как ей раньше в голову не пришло ничего подобного? Этот вечер точно положит начало новому этапу их отношений, расшевелит, заставит взглянуть друг на друга по-новому.
–И я соскучилась. И у меня к тебе предложение,– чувствуя необыкновенный радостный подъем, сказала она.
–Интересно,– промурлыкал Влад.– Не руки и сердца? Или это что-то пикантное? Тогда я однозначно за.– В трубке послышался смех. Чувствуя, что сейчас запрыгает от радости, как маленькая девочка, Маша тоже рассмеялась.
–Так во сколько за тобой заехать?
–А за мной сегодня не нужно заезжать. Я сегодня прогуливаю работу. Вернее не совсем прогуливаю, а взяла ее на дом.
–Вот это да! Интересно…– в голосе приятеля послышалось искреннее удивление. За все время их знакомства, насколько он знал, не было ни одного случая, чтобы Маша «прогуляла» работу. В этом плане она была ужасно обязательной.
–И я решила использовать представившуюся возможность и предлагаю сегодня провести романтический вечер вдвоем. Я приготовила ужин. Стол накрыт, вино в холодильнике и не хватает только тебя. Ты ведь ни разу у меня не был, думаю, пришло время и тебе побывать у меня, увидеть, как я живу. Ведь обстановка многое говорит о человеке, вот ты и узнаешь меня лучше. Дети уехали, и мы со Степкой ждем тебя в нашем фамильном замке.
–Ммм… понимаешь, тут такое дело,– Влад слегка замялся, очевидно, соображая, как лучше объяснить какое там дело.– В общем, мы с ребятами договорились пойти сегодня в клуб. Я уже пообещал. Теперь уже неудобно отказываться. Мы же можем поужинать у тебя как-нибудь в другой раз. А сегодня сходим, развлечемся. Будет весело. Дома-то чего сидеть?
–Влад, я полдня простояла у плиты. Думала мы посидим вдвоем, пообщаемся. Я терпеть не могу клубы, ты прекрасно об этом знаешь. Мне кажется, мы несколько переросли тусовки среди кучи пьяных молодых незнакомцев, когда музыка орет в ухо так, что кажется, сейчас барабанные перепонки выскочат из головы вместе с мозгами.– Она понимала, что, возможно, не стоит всего этого говорить и вести себя, как ворчливая, вечно всем недовольная старушка, но в ней говорила обида, разочарование. Как будто ее лишили праздника, на который она рассчитывала, которого ждала…
–Маш, ну я же тебе объясняю, что уже пообещал ребятам встретиться. Ты когда с людьми о чем-то договариваешься, наверняка, выполняешь данные обещания. Согласись, некрасиво дать слово и потом не сдержать.
–Это поход в клуб. При чем тут обещания? Думаешь, они без тебя не напьются и смогут от расстройства хватать девушек, младше их лет на пятнадцать, за задницы, как они обычно делают.
–Прекрати! Ты же, в конце концов, не предупредила заранее, что планируешь ужин,– в его голосе послышалось раздражение. – К чему, вообще, устраивать трагедию на пустом месте?
–Да, не предупреждала, точно. И трагедию, и в самом деле, устраивать незачем,– холодно ответила Маша. – Просто, мне кажется, тебе вообще наплевать на то, что я чувствую, чего хочу.
–Маш, давай без обид, и без вот этих вот обвинений, ладно? Что ты, как маленькая?
–Конечно, какие могут быть обиды?
–Маша!…
–Все, пока. Хорошо повеселиться.
–Так ты что не пойдешь с нами?– судя по искреннему удивлению, звучавшему в голосе, в сознании приятеля совершенно не укладывалось, как можно взять и отказаться от похода в клуб.
–Нет. Не пойду. Я же, слава богу, никому ничего не обещала. Пока…
Маша нажала отбой и швырнула телефон на стол. Вот тебе и романтический вечер, и выход отношений на новый уровень. Она с хмурым видом смотрела на, стоявший на плите, противень с аппетитно подрумяненным в духовке куском мяса размером с небольшого теленка. И что теперь с этим делать? Конечно, дети съедят по паре кусков, и Степка с радостью к ним присоединится. Но, как минимум половина, останется и, наверняка, отправится в помойку. Разумеется, можно пойти поискать каких-нибудь бездомных и отдать им и мясо, и все остальное, что она приготовила для дурацкого, никому не нужного ужина при свечах. Кстати, можно и свечи им отнести, может, пригодятся. Бездомные точно не откажутся от еды и оценят по достоинству ее старания. Только Маша не знала где искать этих самых бездомных. Еще можно отнести часть еды, опять же бездомным, котам, потому что со всем имеющимся количеством даже прожорливые, голодные бездомные коты не справятся.
Прикрыв мясо фольгой, чтобы не сохло и заодно не раздражало своим видом, Маша поплелась в комнату делать взятую на дом работу. Раз романтический вечер накрылся, можно провести его пусть не так приятно, но хотя бы с пользой.
Какое-то время она надеялась, что приятель одумается и позвонит, чтобы сказать, что решил изменить свои планы и приехать. Принесет в жертву клуб и «ребят», осознав, что она и впрямь расстроилась, но время приближалось к девяти, телефон молчал. За весь вечер позвонил только бывший муж, сообщил, что они доехали нормально и у них все хорошо, просто замечательно.
В девять часов Степка настойчиво заявил о своем желании выйти на улицу.
–Пошли, после прогулки устрою тебе праздник живота. Должен же хоть кто-то получить сегодня удовольствие,– сказала Маша, вставая с дивана. Шаркая ногами, как старушка, она поплелась к двери.
В холодном воздухе медленно кружились редкие снежинки. Маша внимательно огляделась по сторонам во избежание встречи с алкозависимым соседом. Общаться с Саней у нее сегодня желания было еще меньше, чем обычно. Сани поблизости видно не было. Оставалось надеяться, что он не притаился в кустах или где-нибудь на дереве, в ожидании ее появления и не выскочит из засады, как в прошлый раз.
К подъезду подъехал серебристый внедорожник.
–Привет!– выбравшись из машины, помахал Андрей. Маша махнула в ответ.
Захлопнув дверцу, он направился ее сторону.
–Как дела? С трубами больше проблем нет, помощь не требуется?
Маша улыбнулась.
–Нет, с трубами все в порядке.
–Хорошо…
Он немного потоптался на месте, посмотрел на темное, затянутое тучами небо, с которого неторопливо падали снежинки.
–Настоящая зима…
–Да,– кивнула Маша. Взглянув на него, она решительно сказала: – Не хочешь со мной сегодня поужинать?
Лицо у него сделалось удивленное. Он приоткрыл рот и внимательно смотрел на нее.
–Если, конечно, у тебя нет других планов,– поспешно сказала Маша, чувствуя неловкость. С чего, вдруг ей пришло в голову приглашать почти незнакомого человека поужинать с ней? Возможно, он теперь подумает о ней, бог знает что. А может, ему просто неудобно ответить отказом, хотя никакого желания ужинать вместе с ней, у него нет.
Выйдя из краткосрочного оцепенения, вызванного удивлением, Андрей улыбнулся.
–Планов нет. И я с удовольствием приму неожиданное, но весьма приятное предложение. А ужин по поводу или так?– уточнил он. – Я имею в виду, может, день рождения у тебя, или у кого-то из детей, или у Степки.
Он засмеялся и Маша тоже.
–Нет. Дня рождения ни у кого нет. Просто так получилось, что у меня образовалось безумное количество еды и нужна помощь, чтобы с ней расправиться.
–Ясно. Ладно, я только зайду домой заброшу сумки, а то я всякие железяки с работы привез.
–Домашняя работа?– улыбнулась Маша.
–Можно и так сказать. Кстати, какая форма одежды и может принести что-то к ужину?
–Форма одежды свободная. А принести хороший аппетит.
–В этом можешь не сомневаться. Я сегодня с утра ничего не ел, так что подумай хорошенько, прежде чем меня приглашать. Я голодный как волк.
–Теперь у тебя точно нет шанса отказаться,– сказала Маша.– Именно такой гость мне и нужен. Голодный и прожорливый.
Через полчаса Андрей пришел с бутылкой вина и целым пакетом фруктов, заявив, что с пустыми руками идти было неудобно. Маша засмеялась.
–Я тебя позвала, чтобы ты спас меня от уже имеющейся еды, а ты еще принес.
-Если ты мне еще чего-нибудь положишь, я лопну,– пообещал Андрей, попытавшейся подложить салата в его тарелку Маше.– Все очень вкусно, но я, правда, больше не могу. Хотя завтра, наверняка, буду жалеть,– он подмигнул Степке. Наевшийся до отвала пес, с блаженным видом лежал на коленях гостя, выставив вверх розовый живот, и раскинув маленькие лапки в стороны.– В холостяцком рационе редко бывают такие деликатесы.
–Я положу тебе с собой,– улыбнулась Маша.
–Лучше не надо. К хорошему быстро привыкаешь,– рассмеялся Андрей.
Было уже далеко за полночь. Неожиданный ужин прошел мило и уютно, в атмосфере какого-то приятного спокойствия, как будто встретились старые друзья, знающие друг друга долгое-долгое время. Маша уже не ощущала себя такой расстроенной, обиженной на весь мир. Она вообще как-то забыла о своей ссоре с Владом.
Кивнув на стол, заставленный посудой с всевозможной едой, Андрей спросил:
–Ты готовилась к какому-то конкурсу кулинаров?
Маша засмеялась.
–Нет. Честно говоря, я собиралась пригласить кое-кого на ужин, но кое у кого оказались другие планы.
–Ясно,– Андрей пожал плечами. – Ну, кое-кому не повезло. Все ужасно вкусно.
Маша предложила кофе. Андрею не слишком хотелось кофе – места в животе уже и впрямь не осталось, он, в самом деле, объелся. Но уходить домой, тоже не хотелось. Он не рассчитывал на какое-то продолжение вечера. Просто было приятно сидеть на маленькой уютной кухне, разговаривать, чесать пузико, посапывающему во сне, Степке. Находясь здесь, он ощущал какое-то особое, приятное тепло. Дома его ждала пустая квартира, наполненная тишиной и ночными кошмарами.