Глава 11
Разрекламированные Рофтом милокасто оказались чем-то вроде пожаренной до золотистой корочки рыбы. Как она выглядела до того, как попасть к ним на тарелки уже в готовом виде Генка старался не думать.
Чила, ни на секунду не переставая радостно крутить мощным задом, по очереди обходила всех сидевших за столом заглядывая в лицо своими страшными глазищами и приоткрыв слюнявую пасть как будто в какой-то жуткой ухмылке. Рофт время от времени бросал ей кусочек еды из своей тарелки. Поймав угощение зверюга захлопывала пасть и еще энергичнее двигая задней частью тела тут же вновь ее открывала.
– Рофти, прекрати! – проворчал старик. – Чила, отойди от стола, ненасытная скотина!
Взглянув на Генку все еще с некоторой опаской косившегося на странное существо с внешностью монстра из фильмов ужасов хозяин замка усмехнулся.
– Чила очень умная, но она невозможная попрошайка. Никогда не чувствует себя сытой, всегда хочет еще.
Ненасытная попрошайка подбежала к старику и ткнулась ему в колени здоровенной башкой.
– Чила, ты знаешь, что ты страшная безобразница? – нежно потрепал питомицу за ушами хозяин.
«Вот насчет страшная, прямо в точку» – мысленно ухмыльнулся Генка.
Энси, забравший у Генки карточку переданную аурийцем, явно не мог усидеть на месте. Вначале он вообще начал есть стоя, «закидывая» в себя еду кусками, но Стью велел ему сесть за стол. Сейчас Энси с отсутствующим видом быстро поглощал то что оставалось в его тарелке, явно горя желанием как можно быстрее вернуться к своим делам.
– Ну что там? – спросил Стью, обращаясь к Энси. Тот передернул плечами.
– Вы же не даете мне ничего делать. Постоянно отвлекаете…
Старик ухмыльнулся.
– Ты всегда был ворчуном и к тому же ужасно неугомонным и нетерпеливым. Нужно было тебя обменять на другого мальчишку. Поспокойнее.
Рофт закатился от смеха. Старик тоже засмеялся, а Энси впервые за вечер расплылся в улыбке. Генка ничего не понял. Ну да ладно, зато теперь самый странный не он, а, наоборот, все остальные.
Чила радуясь, что все радуются, носилась вокруг стола, утыкаясь мордой в колени, всем по очереди и тряся головой так, что слюни разлетались во все стороны.
– А где Перти? – сдвинув брови недовольно проворчал старик. – Ну что за наказание?…
Рофт махнул рукой.
– Он возится с ботом. Ты же его знаешь…
– Нужно было вас всех выкинуть на улицу, – состроив недовольную гримасу, сказал старый Стью. Рофт опять засмеялся, Энси склонился над тарелкой пряча улыбку. Старик махнул на них сморщеной рукой.
Пока Генка доедал более менее сносное блюдо, и строил догадки, что означает весь этот странный «разговор», в помещение кухни, вошел такой здоровенный детина, что Генка в очередной раз вытаращил глаза и раскрыл рот от удивления. Вошедший был высоченный, широченный в плечах и с лицом как у уголовника сделавшего несколько ходок. Чила бросилась к гиганту и запрыгала вокруг него, облизывая и нежно покусывая руки, тоже разумеется такие, словно это кулаки Халка. Детина расплылся в неожиданно обаятельной и даже трогательной улыбке. Подхватив страхолюдную зверюгу на руки он нежно прижал ее к себе. И, фу, фу, фу, поцеловал. Генка почувствовал, что его начинает разбирать истерический смех.
– Перти! Всегда одно и то же! – сдвинув седые брови и сердито глядя на обнимающего Чилу здоровяка проворчал старик.
– Извини, Стью! Просто поршень заклинило, пришлось разбирать часть механизма… – Перти, уже успевший опустить Чилу на пол развел здоровенными ручищами.
– Все уже остыло! Нужно вовремя приходить за стол!..
– Ничего, что остыло, я так проголодался, что готов съесть все что угодно. Рофти, что у нас там?…
– Милокасто…
– О! Отлично! Положи побольше, если осталось!
– Перти, – старик указал верзиле на Генку. – Сначала познакомься с нашим новым другом.
Перти расплылся в улыбке и шагнув к месту, где сидел Генка, энергично затряс его руку, в буквальном смысле потерявшуюся в его огромной ладони.
После горячего, Рофт, который, как понял Генка, был тут за повара, подал десерт. В больших посудинах из полупрозрачного голубого стекла подрагивали бесцветные желеобразные лепешки, внешним видом напоминавшие медуз. Генка со смесью ужаса и отвращения уставился в свою посудину. Чила вихляясь теперь уже всем своим малопривлекательным телом ткнулась в Генкины ноги носом, преданно заглядывая ему в глаза.
– Чила! Прекрати немедленно! Риори ее любимое блюдо, – «сказал» старик. – Чила! Хватит выпрашивать!…
Генка с опаской подцепил одну из склизких лепешек и осторожно откусил от нее микроскопический кусочек. Такой дряни он за все время проведенное здесь, еще даже не пробовал. Риори переплюнули все прочие «шедевры» местной кухни.
Видимо заметив выражение лица нового товарища, Рофт добродушно ухмыльнулся.
– Если не нравится, ты можешь поделиться с Чилой. Она будет просто счастлива.
– Еще чего! Это же риори! Если Гена не хочет, я сьем его порцию! – сделав ударение на последнем слоге необычного для него имени, возмутился Перти. Взглянув на Чилу он великодушно добавил, – Ладно, ладно, я с тобой поделюсь, прожорливая морда!
– Спасибо, Рофти ужин был отменный! – Энси поднялся из-за стола и чуть ли не на ходу допив свой каори, который напоминал по вкусу кофе и был даже вполне удобоварим по мнению Генки, стремительной походкой направился к выходу из кухни.
Старик покачал головой.
– Безобразие! Никто здесь не умеет себя вести…
Генка помог Рофту убрать со стола и навести порядок на кухне. Перти снова отправился чинить какой-то там бот. Старик, ушел к себе в кабинет, как он сообщил Генке, и велев Рофту, когда они закончат с уборкой, привести их нового друга к нему.
– Ты выглядишь слегка растерянным и удивленным, – усмехнулся Рофт. – Хотя, я тебя понимаю, новая компания, и думаю, довольно странная для тебя, новое место… Но ты не переживай. Мы олично поладим, я уверен. Ты наш человек, это сразу видно.
Он рассмеялся. Генка тоже улыбнулся жизнерадостному приятелю.
– Кстати, Стью ты явно понравился. Ты его сильно заинтересовал. Он любит необычных людей. А ты точно необычный, – Рофт подмигнул. – Стью только делает вид, что ворчит. И все его разговоры, о том что нужно было всех выгнать на улицу, это все ерунда. Он любит всех и вообще добрейший старикан.
– А почему он говорит, что нужно было всех выгнать? – не удержавшись, спросил Генка.
Рофт как обычно расплылся в улыбке до ушей.
– Так он же выкупил Энси, Перти и Нито, когда они были еще детьми и они выросли здесь в замке. И когда Стью ворчит, всегда говорит, что нужно было обменять их на других мальчишек, а то и просто выгнать. Но это ерунда…
– Выкупил?! У кого?…
– У Слуг. – Рофт пожал плечами. – После того, как их родителей признали нежелательными и приговорили к устранению, Стью их выкупил. иначе бы их отправили в Исправительный дом, а там тоже, те еще правила и вообще жизнь не очень. А если через какое-то время новый воспитанник не проходит проверку на благонадежность и пригодность, его тоже признают нежелательным…
Генка смотрел на нового товарища со смесью ужаса и изумления. Это же дети!… Что вообще за хрень тут у них!!! Кругом. На каждом шагу! Чем дальше он узнает этот мир, тем все ужаснее и ужаснее он перед ним предстает… Ненормальный, больной мир! С полным отсутствием хоть какой-то жалости, сострадания…
Рофт пожал плечами.
– Аурийцы, не все конечно, но те кто имеет отношение к власти те еще твари. Стью утверждает, что так было не всегда, но как по мне, раз они такими стали, значит это сидело где-то в их душах с самого начала…
Впервые с момента их знакомства лицо Рофта выглядело не нахальным и развязно-веселым, а словно застывшим и злым. В его глазах была самая настоящая лютая ненависть. Несколько мгновений спустя черты почти мальчишеского лица смягчились, на губах вновь появилась немного насмешливая улыбка.
– Так что Стью, можно сказать, заменил им всем семью.
– А ты?… – Генка не знал как спросить, чтобы не обидеть и не сказать чего-то лишнего, что может причинить боль.
– Я?! – Рофти жизнерадостно рассмеялся. – Нет, меня никто не выкупал. Я же таориец!
Генка заморгал. Голова у него шла кругом. То есть его новый товарищ один из тех самых «тофов», как их здесь называют, и которых большинство тех, кто живет здесь ненавидит, считает рабами посмевшими восстать и желает им всем смерти.
– Сразу после того как я родился наше селение было уничтожено аурийцами. Почти все жители были убиты. И вся моя семья тоже погибла… – Рофт немного помолчал. – Один из наших соседей сумел спастись. Он переправил меня в место где было более спокойно. А потом, когда мне было пять лет война пришла и туда. Нито был тогда в Таории по делам, и забрал меня сюда.
– А кто такой Нито? Ты сказал, что его тоже выкупили.
Рофт в очередной раз зашелся от смеха.
– Нито это тот, кто отправил тебя сюда из Канопса. – Рофт слегка посерьезнел. – Но я понимаю, что он не стал называть своего имени. Сейчас очень опасно. Везде. Службы Главных просто лютуют. Хватают по малейшему подозрению и отправляют на проверку на допрос.
Рофт улыбнулся и хлопнул Генку по плечу.
– Я рад, что ты здесь. Правда. Хорошо, что ты познакомился с Нито. Мне он как отец. Да и Стью тоже…
– Да, мне повезло, что мы с ним познакомились. – Генка вздохнул, вспомнив о той, благодаря кому произошло это знакомство… – Он очень помог мне. И не только сейчас.
Рофт внимательно смотрел на Генку. Он улыбался, но не так как обычно, без насмешки. Генке показалось, что в глубине серо-голубых глаз притаилась грусть и даже что-то похожее на нежность. Очевидно, Рофт вспоминал о человеке, заменившем ему отца. Рофт сделал шаг навстречу Генке и протянул руку.
– Друг за друга до конца! – сказал он. Генка улыбнулся и протянул таорийцу свою руку.
– Да, до конца!
– Потом расскажешь о себе больше? – уже вновь обретя привычное веселое состояние, сказал Рофт. – Ты же не рибериец, хотя тебя, наверняка, все за него и принимают. Но я точно знаю, что это не так.
– Хорошо. Расскажу. – Генка засмеялся. – Хотя, ты навряд ли мне поверишь.
Рофт подмигнул.
– Я, друг, поверю во что угодно, если только это правда. Тут такая жизнь, что самое невозможное перестает казаться невозможным.
Генка кивнул.
– Это точно.
– Ладно, пошли, провожу тебя к Стью, а то он снова начнет ворчать.
Глава 12
Кабинет хозяина замка, куда привел Генку Рофт, в отличие от гостиной и кухни выглядел, как раз под стать старинному зданию. Обитые резными деревянными панелями стены. Тяжеловесная мебель, сделанная из удивительного черного с фиолетовым отливом дерева. Массивные кованые светильники. Вдоль одной из стен шли многочисленные ряды полок, на которых были аккуратно разложены толстые свитки. Видимо до книжного формата, как и до крутящегося колеса обозрения тут не додумались. Посреди помещения располагалась конструкция тоже черного цвета, по форме напоминающая гигантский бокал для вина. Внутри нее горел огонь бледно зеленого оттенка. С потолка спускалась расширяющаяся книзу труба, через которую уходил дым.
Хозяин всего этого мрачноватого, тяжеловесного великолепия напоминал маленького сморщенного гнома, сидя в одном из кресел, которое по размеру больше походило на небольшой диван чем на кресло. Ноги старика прикрывало толстое покрывало, а на голове красовался похожий на новогодний ярко-красный колпак. Несмотря на горящий огонь здесь было довольно прохладно. Толстые стены и отсутствие достижений цивилизации в виде отопления не позволяли проникнуть сюда теплу и прогреть помещение как следует.
Генка еле сдержался чтобы не расхохотаться при виде комичной маленькой фигурки в красном колпачке. Верная Чила лежала рядом с хозяином. При появлении юношей она приподняла голову и повиляла задом, после чего вновь улеглась спокойно. Блаженно прикрыв жутковатые глаза.
– Так-так-так! А я уже заждался, – глаза старика сверкнули задорным блеском. Сделав Рофти знак, оставить их, хозяин замка указал Генке на второе здоровенное кресло. – Располагайся, как тебе удобно.
Какое-то время старик с нескрываемым любопытством внимательно разглядывал своего гостя.
– Итак, мой юный друг, вижу, Рофти уже успел разболтать часть семейных секретов. – ухмыльнулся он.
Генка мысленно закатил глаза. Понятно, еще один специалист «обходить препятствия» и копаться в чужих мозгах, как в своих собственных.
Стью хихикнул и примирительно «сказал».
– Хорошо, друг мой. Я согласен, что это крайне неприятно, когда кто-то влезает в голову «без спроса» и начинает вынюхивать секреты и то, что ему сообщать не хотят. И я обещаю больше этого не делать.
Генка улыбнулся.
– Так это Вы научили Нито этим приемам?
Стью покачал головой.
– Нет. У него особый дар. Я просто помог этому дару развиться. Потому что сам, в какой-то степени обладаю им. Но, в отличии от Нито, я не могу, к примеру, считать твои «глубинные» мысли. Маятник в твоей голове не дает мне этого сделать. Я могу «услышать» только то, что находится прямо за ним. Ты сейчас думал о вашем разговоре с Рофтом и поэтому я смог узнать, что именно он тебе рассказал. – Он выставил перед собой сморщенные ладошки. – Как я сказал, обещаю не делать этого больше.
– Спасибо! – с искренней благодарностью сказал Генка.
– Я знаю, что ты не рибериец, и не ауриец, и, разумеется, не таориец. – Он наклонил голову на бок и с улыбкой смотрел на Генку. – Откуда ты? Ты отличаешься ото всех живущих здесь. Уверен, Нито понял это как только тебя увидел.
– Я сам не знаю как обьяснить откуда я, – Генка вздохнул.
– Не волнуйся. Говори как хочешь. Если будет непонятно, я просто попрошу тебя пояснить более подробно, то что не пойму. И ты, разумеется, можешь не рассказывать то, что не хочешь.
Генка кивнул.
– Этот мир, он не мой. Я просто не знаю куда именно я попал – в другой мир, или даже на другую планету. Со мной, в моем мире произошла странная история и в результате я оказался здесь. И теперь не знаю как попасть обратно. И возможно ли попасть обратно…
– Так-так, очень интересно, – задумчиво сказал старик.
После того как Генка закончил рассказ о своих злоключениях, Стью очень внимательно слушавший и ни разу не перебивший его, с некоторой грустью сказал:
– Это очень интересная история. И очень печальная.
Генка кивнул. Перед глазами снова стоял образ мамы. И еще Тира. И Генкина школа. И дом, где все знакомое и родное…
– Пока ты здесь, возможно ты расскажешь мне еще что-то о своем мире? Это действительно очень интересно. Конечно, если это не расстроит тебя…
Генка помотал головой.
– Нет, вернее да, конечно я немного расстраиваюсь, когда вспоминаю. Вернее я сильно расстраиваюсь, но в то же время, мне приятно рассказывать о своем доме…
Старик покивал.
– Я тебя понимаю. Нам всем приятно вспоминать и рассказывать о том, что нам было дорого… и продолжает оставаться дорогим, неважно сколько бы не прошло времени… подбрось пожалуйста еще поленьев в печь…
Выполнив просьбу старика, Генка немного смущенно сказал:
– А можно мне тоже кое о чем спросить Вас?
Стью улыбнулся.
– Конечно. Это вполне справедливо. Ты же мне рассказал о себе.
– А почему Вы, ну, как сказал Рофт выкупили Нито, Энси и Перти?
– Это довольно долгая история. Она началась, когда я был еще достаточно молод, больше сорока лет назад. Я собирался жениться. Брат моей невесты был моим близким другом. Он занимался делами связанными с сотрудничеством с Рибером. Следил за заключением торговых сделок, за соблюдением всевозможных договоренностей и так далее. За несколько месяцев до нашей свадьбы с его сестрой он в очередной раз отправился в Рибер по делам. Спустя какое-то время, он связался со мной и предупредил, что очень скоро могут произойти крайне неприятные перемены для всех . А несколько дней спустя он разбился насмерть на своем биле. Это было преподнесено как несчастный случай, но я знал, что авария была подстроена. А вскоре только что избранный Первый Слуга объявил об Истинном Учении. С этого момента жизнь аурийцев и таорийцев превратилась в кошмар. В первые же дни после принятия Учения было устранено множество тех кто был не согласен с новыми порядками. Моя невеста была в числе тех, кого устранили. Я даже не знал, что она арестована. Мне сообщили о том что произошло, когда все было уже кончено…
Старик замолчал, задумчиво глядя на пляшущие языки пламени в печи. Он все еще переживал события произошедшие больше четырех десятков лет назад…
Генка сидел не шевелясь, он чувствовал как его захлестывает поднимающаяся внутри волна гнева. Ну что же это такое?! Как вообще могло произойти подобное? Жили, жили все себе нормально и вдруг, раз, и в один момент прежней жизни просто не осталось. И началась другая. Страшная. Несправедливая. Превратившая всех в запуганное, дрожащее за свою жизнь безропотное стадо. А кто не пожелал быть частью стада, тех истребили и продолжают истреблять.
Хозяин замка вновь покивал головой.
– Да, такие вот дела… Я, как представитель одного из древнейших родов, а также как обладающий весьма солидным состоянием гражданин по закону о привилегиях рода, который, по понятным причинам, не отменили, никаким проверкам на благонадежность не подвергался. Богачи, в большинстве своем, новые порядки поддержали. Так легче управлять всеми остальными. И война, которая вот-вот должна была начаться с не пожелавшими покориться новым законам таорийцами сулила богатым еще большие прибыли.
Было понятно, что при сложившихся обстоятельствах ни о каком открытом противостоянии в Аурии не может быть и речи. Службы Главного и Служители в очень короткий срок взяли все под такой жесткий контроль, что невозможно стало вообще сделать хоть что-то, что не соответствовало бы новым законам и правилам. В местах развлечений, в магазинах, в обучающих заведениях, везде появилась желтая разметка, делящая пространство на сектора, чтобы никто не мог устроить никакой заговор. Жители начали доносить друг на друга. Появились районы для бедных и Списки, в которые стали включать всех, кто не в состоянии приносить прибыль государству. Жизнь сделалась невыносимой.
Через год после начала всего этого безумия я решил, что нужно что-то делать. Но вести какую-то борьбу с новыми порядками было практически невозможно. Как найти единомышленников, если все вокруг либо так одурачены Слушами и правительством, что приняли все как есть, либо, даже если кто-то всей душой ненавидит эти порядки, то они вынуждены тщательнейшим образом это скрывать. И тогда мне пришла мысль, что можно «воспитать» тех, кто не будет отравлен ядом лжи, и тех кто не будет запуган до такой степени, что из-за своего страха готов принять все как есть. Кто будет способен бороться, кто будет силен духом настолько, чтобы ни поддаться ни лжи ни чувству страха. И я начал выкупать детей тех, кто был приговорен к устранению. Я подписывал обязательство, что буду следить за благонадёжность моих воспитанников и после больше никто нас не беспокоил. Как я уже сказал, богатство и знатность рода дают свои преимущества.
К сожалению я не мог выкупить слишком много детей. Потому что тут тоже есть специальное правило, как и на все прочее в нашей стране. Самым первым я выкупил Нито. Я сразу почувствовал, что он невероятно одарен. И не ошибся. При выкупе, как я сказал, существуют правила. Выкупить еще одного ребенка можно не раньше чем через два года. Следующим был Энси. Он тоже был невероятно талантлив, но в других вопросах. Он с детства обожал изобретать, делать опыты. И самой большой его страстью был информатор и все что с ним связано. А потом я взял к себе Перти. Ему было всего два года. Он был очень болезненным и слабым и в Доме для таких детей он бы просто ни выжил. – Старик улыбнулся, очевидно вспомнив, каким беспомощным и болезненным был здоровенный Перти, когда он взял его к себе. – С самого начала я воспитывал каждого из своих мальчиков с ненавистью к системе. К ее бесчеловечности. И постепенно подготавливал к борьбе против нее. И я вырастил отличных ребят. И сейчас они именно этим и занимаются. Борются против системы…
– Я даже не знаю, что сказать, – Генка тряхнул кучерявой головой. – Вы просто молодец! Вы здорово придумали.
Маленький сморщенный человечек в колпаке Санты больше не казался Генке смешным. Генка и до этого симпатизировал старому чудаку, а сейчас проникся к нему искренним уважением.
– Спасибо, что позволили приехать к Вам. Я рад, что я здесь… И что познакомился со всеми вами…
– Я так понимаю, твой мир лучше чем наш? – с печальной улыбкой спросил Стью.
Генка хотел ответить сразу, что разумеется, да. Тут вообще мрак, ужас и жуть. Но неожиданно для себя самого он задумался. Ответ, как ему начало казаться, как ни странно, не мог быть однозначным.
– Знаете, я сейчас подумал, что в моем мире тоже хватает прибабахов. Он мне ближе, но в нем тоже есть много зла, много различных бед и много лжи и подлости. Даже интересно существует ли где-то может в каком-то другом измерении пусть не идеальный, но такой, просто добрый, справедливый мир. Где нет всяких гадов, готовых ради себя и своих интересов на все?
Старик покачал головой.
– Я могу представить такой мир. Но я не могу представить, что он существует, – грустно улыбнулся он.