На краю пропасти

– Бен! – Первая стремглав побежала к другу и угодила в его объятия. – Я так соскучилась!

– Я тоже, Нэн! Я тоже… – искренне сказал Бен.

Крепкая дружба Бена и Нэрин, длившаяся с начала Отсчета времени, была редкостью. Особенно в последние миллионы ктайтов, когда различие в образе жизни этих двух Первых становилось все заметнее. Нэрин совершала все больше и больше ограблений, тогда как Бен, довольно влиятельный политик, получал новые должности.

– У меня очередное повышение, – с натянутой полуулыбкой сообщил Первый.

Только услышав эти слова, Нэрин обратила внимание на небольшую платиновую брошь, инкрустированную разновидностью корунда: на темно-синем фоне были изображены четыре Центральные звезды и Алат. Это символика «Илиат» – союза всех Разумных видов во Вселенной.

Бен был одним из основателей Илиат, хоть идея этого союза не принадлежала Первым. В Илиат входили все жители Вселенной, за исключением тех, чья цивилизация не достигла достаточного развития. Но таких видов было очень мало – миллиардная доля процента, в которую входили даже Примитивные жители далекой Земли.

По одному представителю от каждого вида выдвигалось в подобие сената – пантэй, объединявший межгалактическую законодательную и исполнительную власть и представлявший интересы всех видов. Свод законов, единых для всех, был принят в первые триксы существования Илиат и назван Кодексом.

Первые считали создание Кодекса ненужным, ведь поначалу многим древним видам удавалось мирно существовать и без него. Поэтому официально в пантэй не было представителей от Первых, и единственный, кто был причастен к политике – Бен – избирался жителями других галактик. Многие хотели, чтобы их пантэйром стал один из Первых, но на эту должность часто могли назначить своего кандидата пантэйры Центральных галактик.

– Теперь я один из Наблюдателей Центра, – сказал Бен, улыбаясь.

– Но, – Нэрин не удалось скрыть недоумения, – теперь ты не парламентер одной из галактик?!

– Увы, моя новая должность считается престижнее только для тех, кто не знает принципов Илиат. Фактически, меня лишили права быть пантэйром той крошечной и далекой от Центра галактики Мартикс…

– Ты же знаешь, что это неспроста?! – вспылила Нэрин, взгляд ее черных глаз был устремлен куда-то вдаль. – От Первых стараются избавиться всеми возможными способами!

– Пока еще рано об этом говорить, Нэн… Но то, что нам уже давно не рады, очевидно.

Нэрин задумалась, перевела взгляд на неразумных фотосинтетиков, что покрывали грунт цельным ковром, и взяла Бена за руку.

– А помнишь, как Алат была совсем пустынной? Как же она была прекрасна тогда! Только раскаленные от света звезд коричнево-красные камни! Не то что сейчас… Хоть этими «растениями» и восхищаются многие Разумные, я сожалею, что они сейчас живут на планете, некогда никому не принадлежавшей.

– Я тоже скучаю по былым временам, – прошептал Бен.

Первые стояли и оглядывались по сторонам. Сейчас коричневые горные породы были скрыты под слоем переплетений стеблей существ всех оттенков сине-зеленого. Невысокие пологие холмы чередовались равнинами, кое-где виднелись высокие древовидные травы. Ярко-белый цвет неба резко контрастировал с пестротой благоухавших подобий растений.

Друзья стояли вдвоем, молча, воссоздавая в памяти события многомиллиардной давности.

– Жаль, что Тари нет сейчас с нами! – тихо сказал Бен.

Она была одной из ста тысяч Первых и при этом единственной, кто стал жертвой убийства. Бен хорошо знал это существо, поэтому воспоминания о ее гибели приносили ему боль даже большую, чем остальным.

Подруга Бена была убита более трех тысяч ктайтов назад, став жертвой политических игр его противников.

– Она была прекрасна… – прошептала Нэрин. – Прости за вопрос, но почему до сих пор ничего не известно о ее убийцах? Такое неслыханное преступление…

– Тот, кто это подстроил, не заинтересован, чтобы правду узнали.

– Я пыталась выведать, кто это! – призналась Первая. – Но ничего не получилось.

– Нет смысла во всем этом, Тари уже не вернуть.

– Убийство Первой – единственный случай в истории, и виновники не были найдены! Это угроза, причем не только тебе – всем нам! Ни одна из катастроф на планетах, далеких от Центра, ни один несчастный случай не лишили жизни ни одного из Первых с начала Отсчета времени! Только подлое убийство стало причиной гибели!

– Они могут быть опасны, – возразил Бен.

Нэрин внимательно посмотрела другу в глаза.

– Мне кажется, тебе что-то известно, – возмутилась Первая.

– Вовсе нет. Даже если бы я знал, я не сказал бы тебе. У тебя и так слишком много проблем, – сказал Бен. – Я наслышан о пропавшем лоуренсии…

– Ты же знаешь, что я не могла иначе! – Нэрин разгневалась не на шутку. – Зачем барлоки затеяли эти «исследования»?! Неужели Вселенная все еще нуждается в исследованиях?! Неужели Разумным необходимы дополнительные источники энергии?! Это просто повод продемонстрировать свое могущество!

– Может быть, ты и права насчет убийства Тари… Но вредить барлокам было лишним.

– Грядет что-то очень нехорошее, – Первая покачала головой. Она не решилась рассказать другу о произошедшем на корабле контрабандистов. Признаться в том, что она стала причиной гибели сотни живых существ, Нэрин не смогла. Ей хотелось, чтобы Бен как можно дольше оставался в неведении.

Они еще долго стояли посреди поля, любуясь красотой неба.

– Знаешь, я не вправе просить тебя об этом… – начал Бен, – но я рассчитываю на твою помощь. Я узнал пару триксов назад… довольно важную информацию.

– А именно? – спросила Нэрин, коснувшись плеча друга.

– Насчет Тари…

– Почему ты не сказал сразу?

– Я все еще сомневаюсь в разумности этой затеи… Я не хочу подвергать тебя опасности.

– Уже поздно размышлять, – сказала Первая.

Бен тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, прошептал:

– Это зеты. Опытные наемники. Они скрываются где-то на Глыбах.

– Считай их уже нет, – Нэрин направилась к своему кораблю.

– Прошу, будь осторожна! – Бен догнал подругу и с виноватым видом взъерошил свои, будто выкованные из тонкой бронзовой проволоки, волосы. – Я обещаю сделать все, чтобы никто не узнал об этой авантюре.

– Не переживай, я справлюсь.

– Мы справимся, Нэн! Ты же не думала, что я останусь в стороне?

6

Глыбы – безжизненная планета, история которой должна служить хорошим уроком для Примитивных с Земли. Ее обитатели, даже не входившие в Илиат, в погоне за выгодой многочисленными опытами хотели достигнуть ядра своей планеты и добыть источник несметных, как они думали, богатств. Существа состояли из кремниевой кислоты и были похожи на сферические медленно передвигавшиеся камни; этот факт и дал название планете. Жители Глыб добились желаемого – почти добрались до ядра планеты. Но не успели насладиться выгодой этой затеи. Технология не была совершенной, был нарушен верхний слой мантии и коры, кубические килорийтсы жидкой смеси металла расплавили медлительных существ. Не выжил никто.

– Будет нелегко их обнаружить, – предупредил Бен, – на это потребуется время.

– Если честно, я плохо представляю, как нам удастся застать их врасплох. Целая планета, маленькая, но все-таки…

Бен быстро подошел к окну, когда корабль Нэрин остановился на орбите Глыб. Темно-серая, почти черная поверхность планеты не отличалась разнообразием рельефа. Конкретного плана у Бена не было. Можно попытаться выследить контрабандистов – острое зрение Первых было подспорьем, как и хемосенсоры, расположенные по всему организму.

Бен до мельчайших подробностей помнил, как ему стало известно об убийцах Тари. Его ожидал лично пантэйр галактики Глауз, теперь, фактически, самое значимое существо в Центре и во всей Вселенной. Бен был удивлен, когда влиятельный политик полунамеком сообщил ему, что в убийстве Тари есть подозреваемые. Вернее сказать, не подозреваемые, а виновники – в этом убеждал пантэйр Глауз. Бену так и не удалось добиться ответа: откуда пантэйру было известно, что в смерти Первой виновны трое зет, которые последние несколько ктайтов скрывались на Глыбах. Одно Бен знал точно: парламентер Глауз не стал бы делиться непроверенной информацией. Но с какой целью он сообщил это, Бен не догадывался.

Как ни странно, официально ничего не было известно о трагедии, произошедшей с Тари. От нее просто избавились, а союз правопорядка толком не расследовал это преступление. Свидетелей не было – Тари, одну из Первых – выследили на пустынном планетоиде в крошечной галактике Эйз недалеко от Центра. Бен не был удивлен, когда узнал о планах Тари посетить этот планетоид – она часто путешествовала, изучая особенности распространения теневой энергии. Эти исследования были более, чем безопасны, поэтому весть об убийстве Первой, единственном в своем роде, всколыхнуло всю Вселенную. Первые могли жить бесконечно долго, а гибель одной из была невосполнимой утратой. Никто не сомневался, что виновниками ее смерти были влиятельные противники Бена – слишком мало расследований проводилось, будто заказчик этого убийства всячески пытался остаться неизвестным. К сожалению, ему это удалось.

Нэрин опечалилась: она знала, что Бену сейчас больно, как никогда. Первая не только хотела поддержать друга – ее терзало желание отомстить за прекрасную Тари, похожую на жителей далекой Орфэ. Нэрин понимала, что зет-наемников ожидала казнь в соответствии с Кодексом. Но последует ли наказание, если в этой ситуации замешаны влиятельные личности?

Нэрин действовала решительно. Ничего не говоря другу, она активировала двигатель и направила корабль на небольшой скорости ближе к поверхности Глыб. Первый только кивнул, прикрыв глаза.

– Куда мы летим? – тихо спросил он.

– Я не знаю, нужно подумать. Кстати, вдвоем рассуждать всегда легче, особенно, если дело касается анализа поведения таких слаборазвитых, как зеты.

– Полететь на полюсы планеты они точно не могли, – начал Бен. – На Глыбах ярко выражены повсеместные магнитные аномалии, но на полюсах они достигают пика. Ввиду своей физиологии Зеты не рискнули бы…

– Скрываться среди равнин не получится, а низкогорье есть только в нескольких областях, – Нэрин быстро указала три точки на голографической карте Глыб. – Одна гряда – на северном полюсе, поэтому ее сразу не берем в расчет. Оставшиеся две… – Первая сопровождала свою речь увеличением масштаба карты, в точности повторявшей цвет поверхности безжизненной планеты, – … в нижней трети эллипсоида планеты и на экваторе. Мне кажется, нужно проверить сначала южную гряду.

Бен тряхнул головой в знак согласия, и всего через эйнс их корабль почти коснулся корпусом пологой горной вершины.

– Смотри, там пещера, – сказал Бен, указывая на черную расщелину в скале рийтсов двести ниже. Не сговариваясь, друзья решили отправиться именно туда.

Нэрин быстро посадила корабль в долине недалеко от той самой пещеры и поспешила вслед за Беном к двери буферного отсека. Их одежда из вольфрама плотно прилегала к телу и не мешала быстро бежать. Нэрин не сразу заметила, что в руке Бена блестел, размером в несколько сантирийтсов, родсп. Первая, в свою очередь, коснулась ремня на поясе, убеждаясь в наличии оружия, и оглянулась, остановившись у входа в пещеру.

– Пойдем, – прошептал Бен и решительно шагнул в полутьму.

На планете отсутствовала атмосфера, и ночью здесь было довольно темно, но, несмотря на это, Первые легко ориентировались даже без индикации электромагнитного излучения. На Глыбах было очень большое притяжение, поэтому застывшая черная магма, из которой состояли невысокие горы, за миллионы лет стала прочной и твердой.

Они с Беном крались в темном проходе, как Первый резко замер и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.

– Они здесь, неподалеку!

Нэрин тоже остановилась и прислушалась к хемосенсорам кожи: где-то впереди отчетливо чувствовалось присутствие молибдена. Этот элемент являлся основным компонентом скелета зет, поэтому иной причины нахождения такого количества этого элемента, кроме как пребывание наемников, быть не могло.

– Нужно действовать быстро, пока они не опомнились, – предложил Бен.

Первые побежали вперед и резко свернули направо. Было видно, как в слабом искусственном освещении, лившемся из-за угла, своды пещеры сверкали вкраплениями разноцветных минералов.

Бен на эйнс остановился, прижавшись спиной к большому валуну, а затем бросился вперед. Нэрин последовала за ним. Они действовали с такой невероятной скоростью, что зеты не успели контратаковать.

Бен выстрелил в одного – родиевая пластина попала зету в ногу. Нэрин ранила другого в плечо и, даже не поворачивая головы, нанесла аналогичное поражение третьему наемнику. Облаченные в серебристые одежды большеголовые зеты громко упали, один из них – раненый Беном – почти потерял сознание.

– Кто вас нанял?! – спросила Первая, срываясь на крик. – Отвечай!

– Что? – в огромных глазах зета, черных и блестящих, как у самой Нэрин, читалось недоумение вперемешку со страхом. Он постарался дотянуться до своего оружия, но Первая выстрелила еще раз – теперь в трехпалую ладонь наемника.

– Кто заказал вам убийство Тари?! Не делай вид, что не знаешь, о чем идет речь!

– Я не помню! Не знаю! – прохрипел зет. Неповрежденную руку он прижал к сквозной ране на плече. – Мы не встречали заказчика лично и не получали от него голографического сообщения, – затараторил зет, когда Нэрин приблизила родсп к его голове. – Нам сказали барлоки-контрабандисты, что какой-то политик платит огромные деньги за смерть Первой… Нужно было действовать осторожно, чтобы покушение не смогли предотвратить.

Нэрин не мигая смотрела на наемника. Страх, ярость и внезапно появившееся чувство собственной беспомощности смешались воедино, заставив Первую безмолвно стоять в ожидании. Она понимала, что отдавать этих зет на суд Илиат бессмысленно.

– Мы решили рискнуть, – сухо сказал зет. – Нам заплатили по десять миллиардов каждому – ради таких денег можно было сделать что угодно.

– Но ведь убийство Первой было немыслимым преступлением?! Убийство той, кто поняла устройство Вселенной задолго до появления вашего вида! – возмутился Бен, не скрывая пренебрежения в голосе.

– Только после того случая ввели статью Кодекса, подразумевающую наказание за убийство кого-либо из Первых… – оскалился зет.

– Только редкое неразумное ничтожество может даже подумать о подобном! – сказала Нэрин. – А известно тебе, какое наказание ждет за убийство Первого?

– Нет, – слукавил зет.

– Смерть… – тихо проговорила Нэрин. – Единственное преступление, преступление против самого устройства мироздания, которое карается смертью.

Бен молча посмотрел на находившегося в полуобморочном состоянии зета. Первый корил себя за этот выстрел, за то, что причинил Разумному существу столько боли, но знал, что не мог поступить иначе.

Почти все виды выживали только благодаря помощи своим сородичам. И Первые не были исключением.

«Убийство Тари – преступление, которое ни в коем случае не должно остаться безнаказанным и, тем более, повториться. Но как быть с зетами? – думал Бен. – Нельзя же попросту погрузить их на корабль! Минкспикс не признается, что знает о деяниях этих существ. А в суде уже поздно что-либо доказывать!»

Вдруг Первый сжал оружие в руке. Он в подробностях вспомнил Тари: ее лицо, голос, будто встретил несколько эйнсов назад. Нэрин заметила его состояние, низко опустила голову, в раздумьях. Даже грабительнице не хватало решимости на мщение.

Лицо Нэрин казалось бесстрастным, когда она, так быстро, что Бен даже не успел отреагировать, выстрелила из родспа в головы всем троим наемникам.

– Нужно уходить, – сказала Первая и оглянулась в надежде увидеть сияние кристаллов в пещере. Бен был в замешательстве, но последовал за подругой.

К кораблю они шли молча, низко опустив головы. Нэрин чувствовала свою вину: впервые она убила живое существо по собственной инициативе, а не защищаясь. И месть была плохим оправданием такой жестокости. Все Первые ценили жизнь намного больше других видов, и это не удивительно – ведь все зарождалось у них на глазах. А теперь Нэрин перешла черту… Но она жалела лишь барлоков – зеты получили по заслугам. Их все равно должны были приговорить к смерти.

«Какая разница, – Первая пыталась скрыть свою печаль, – убила их я или это сделал бы кто-то другой? Они были обречены. А боязнь взять ответственность за наказание в соответствии с Кодексом иначе, чем трусостью, нельзя назвать».

Только на корабле по пути в Центр Бен едва слышно спросил, хоть заранее знал ответ:

– Почему ты сделала все сама? Почему не позволила мне разделить вину за самосуд с тобой?

– Со мной ничего не случится, Бен, – тоном наставника сказала Нэрин. – Но ты же подвергаешь свою репутацию! Фактически, мы, вернее сказать, я… даже не нарушила Кодекс. Но если кто-нибудь узнает о том, на что ты решился?.. На что мы с тобой решились, даже не предупредив остальных Первых?

– Это не страшно, – ответил Бен, – главное, я буду знать, что убийство Тари не осталось безнаказанным.

– Существа из всех галактик Вселенной обязаны нашему виду, – сказала Нэрин, – обязаны всем нам… Поэтому жизни Первых ценятся намного больше. Это известно каждому, это даже закреплено в Кодексе…

Она вдруг замолчала и перевела взгляд на звезды.

– Думаешь, мне было легко? Я наивно полагала, что мы не способны на жестокость…

– Нэн! – прервал Бен на полуслове. – Не стоит себя винить! Таков закон Вселенной: мы стараемся защищать себе подобных. Произошедшее с Тари – очевидная угроза всем нам!

– Теперь и ты это понял… Но правительство не желает обращать на нас внимания, – Нэрин натянуто улыбнулась, хотя печаль терзала разум.

– Это лишь попытка защититься… – проговорил Первый. – Все наши действия… с зетами – желание предотвратить собственную гибель.

– Наши жизни ценней, – ухмыльнулась Первая. – Ты веришь в это?..

– Я запутался.

– Мне пришлось, Бен! – пожаловалась Нэрин. Было видно, что она очень беспокоилась. – Барлоки… Они хотели убить меня! Поэтому мне пришлось…

Первый испуганно посмотрел на собеседницу: сразу понял, о чем шла речь.

– Уже ничего не изменить, – прошептал он и ушел в противоположную часть отсека. Первые думали о произошедшем, понимая, что пути обратно не было.

Нэрин села в кресло, наблюдая за стоявшим у окна Беном, и, коснувшись лба, неожиданно спросила:

– Кто тебе вообще рассказал о наемниках? Ты не посвящал меня в детали…

– Мне сказал пантэйр Центра, – честно ответил Первый.

– И кто же это? – Нэрин встревожилась, пододвинулась на край кресла, сплела пальцы в замок и заглянула Бену в глаза.

– Минкспикс…

– Что?! – воскликнула Нэрин. – Доверять ему – сущее безумие!

– Но в этот раз он не солгал, – сказал Бен, качая головой.

– Тогда все становится еще запутаннее! Лучше держаться подальше от пантэйра Глауз.

– Я знаю, – согласился Первый, – но теперь я ему обязан, не стоит об этом забывать.

Друзья быстро вернулись на Алат, где все еще стоял корабль Бена. Как только Первый ступил на борт своего летательного средства, Нэрин активировала двигатель и направилась подальше от Центра.

7

Нэрин больше всего любила останавливаться на орбитах больших ярких звезд и наслаждаться их красотой. В области их гравитации корабль находился в пространстве более-менее устойчиво, а не летел в непредсказуемом направлении.

Из окна была видна голубая звезда, дарившая свет многим планетам и спутникам. Нэрин сидела в гостиной и думала о произошедшем несколько триксов назад. Им с Беном так и не удалось узнать, чей коварный план убийства Тари оказался успешным. И как быть, если узнают, что Бен все же полетел на Глыбы в поисках виновников смерти представительницы своего вида?

Стараясь отогнать от себя внушавшие тревогу мысли, Нэрин вспомнила о наборе для игры «Грави-куб». Эта интеллектуальная игра была распространена во многих галактиках: давался каркас в виде куба, и нужно было установить параметры гравитации на его внутренней части так, чтобы все блоки, с различной массой и плотностью, полностью заполнили куб, без малейших пустот. Причем заполнить куб нужно было как можно быстрее.

Нэрин решила посетить «На краю пропасти», чтобы поиграть с достойными соперниками. Погода на Ώ-3 была хуже обычного. Плотные сине-фиолетовые облака ограничивали видимость; пришлось посадить корабль у самого заведения, чтобы не идти далеко под кислотным дождем.

Здание клуба было украшено гирляндами из искусно переплетенной палладиевой проволоки. Нэрин очень удивилась: она случайно прилетела к началу чемпионата по «Грави-кубу», проводившегося в «На краю пропасти». Пробираясь сквозь толпу богато одетых существ, Нэрин, в сверкавшей разными цветами висмутовой накидке на плечах, искала взглядом Лью. Хозяин клуба, самодовольно прижав к спине перепончатые крылья, с интересом наблюдал за большим количеством посетителей. Заметив Нэрин, он вытянул шею в знак приветствия.

– Они порой бывают так забавны, – сказал Лью, не сводя глаз с посетителей. – Все спешат и спешат, тревожатся о чем-то! Вместо того, чтобы просто наслаждаться жизнью, – поймав заинтересованный взгляд Нэрин, Лью часто замахал крыльями, выражая свое веселое настроение. – Не смотри на меня так осуждающе. Мой жизненный цикл не вечен, в отличие от твоего…

– Лью, – вкрадчиво обратилась Первая, – мне все же интересно узнать…

– Что же?

– Меня в последнее время мало посвящают в подробности… – Нэрин опять вспомнила о Бене и неожиданном известии об убийцах Тари. – Хотя бы постарайся ответить честно: почему ты рассказал мне о тиаре с МХ-12? Я не верю в твое бескорыстие…

– Все думают, что я негодяй, – сказал Лью с притворной обидой, взмахнув одним крылом. – А я сам не знаю, ошибаются все или нет…

Внимательно посмотрев на Нэрин, выглядевшую рассерженной, Лью ответил уже серьезно:

– Скажем так… Среди контрабандистов был один «давний друг», задолжавший мне пару миллионов титаном. Самому разбираться не хотелось, а тут вот как все вышло: я и от чересчур хитрого барлока избавился, и тебя на тиару навел. Ты мне помогла, хоть и была в неведении, этого я не отрицаю! Каждый выполнил свою миссию!

– Вот теперь я узнаю тебя, Лью! – улыбнулась Нэрин.

Еще немного пообщавшись с хозяином клуба, Нэрин направилась к одному из черных постаментов, за которым проводилась игра. Невысокого роста ваарнийка, с бордово-коричневой кожей, помахала Нэрин маленькой перепончатой рукой.

– Неужели! Сама Первая! Какая честь… – таинственно проговорило существо.

– Вновь ты здесь, Эиресс, – отозвалась Нэрин.

Если бы не одежда из вольфрама, ваарнийка расплавила бы половину заведения жаром своего тела, достигавшим температуры порядка тысячи шейтов⁴.

– Теперь здесь скучно, – пожаловалась Эиресс. – Уже совсем нет по-настоящему хороших авантюр.

– Спокойная жизнь – это не самое худшее, что может нас ожидать, – возразила Первая.

Встретившись взглядом с желтоглазой Эиресс, Нэрин подошла ближе к постаменту и громко объявила: «Ставлю десять тысяч, что соберу куб меньше, чем за тридцать эйнсов!»

Многие посетители обратили на Первую свое внимание. Несколько игроков поставили против Нэрин, скорее просто ради интереса, а не из-за сомнений в ее интеллекте. Нэрин подошла к постаменту и оценила ситуацию: ребра куба длиной по двадцать сантирийтсов, двадцать пять блоков из различных материалов, и всего тридцать эйнсов времени.

Как только Первая прикоснулась к темно-серой матовой проволоке каркаса куба и взглянула на блок из чистого кобальта, ей показалось, что она переоценила свои силы. Прозвучал щелчок, Нэрин быстро вращала небольшие шестерни, прикрепленные к проволоке, регулируя силу искусственного притяжения. Уверенность быстро вернулась к Первой – партия оказалась не такой сложной, и Нэрин удалось завершить игру меньше, чем за двадцать три эйнса. На лице Первой появилась самодовольная улыбка, когда она увидела восторженные взгляды посетителей заведения.

– Похоже, в моем клубе установлен новый рекорд, – сказал Лью.

Нэрин не успела насладиться небольшим триумфом – ей пришло голографическое сообщение от Бена. Маленькое, размером не больше сантирийтса, устройство, напоминавшее по форме тонкий диск, стало тускло светиться фиолетовым цветом. Черный блестящий голографический приемник был прикреплен на тонком ремне на запястье Нэрин, что позволяло носить его с собой при необходимости.

Первая отошла подальше от шумной толпы, будучи уверенной, что это сообщение от Бена не должны услышать посторонние. Голографические приемники не были снабжены системой безопасности – при желании сообщения мог прочесть любой, поэтому эти устройства редко оставляли без присмотра или сообщали с их помощью что-то чрезвычайно важное. Все же эти приспособления обладали преимуществом – пучок сверхтионов с закодированной в их последовательности информацией было невозможно перехватить никакими способами.

Нэрин осторожно надавила на твердый металлический корпус, вся поверхность диска заискрилась светло-голубыми огоньками. Эти лампочки испускали лучи, которые быстро переплелись в воздухе и изобразили стоявшего в полный рост Бена. Позади него виднелись украшенные невысокими статуями просторы – скорее всего, Бен был неподалеку от Алат.

«Ты неизменна, как Центр Вселенной, Нэрин! – начал Бен с общепринятого приветствия. – Извини, что опять втягиваю себя в свои проблемы… Но надеюсь, ты не забыла о собрании Илиат раз в пять тысяч ктайтов? Очередное будет проходить всего через четыре трикса, и я бы хотел, чтобы ты пошла со мной, как делала всегда. Рассчитываю на твою поддержку и понимание, хоть я уже не вправе на такую снисходительность». Светло-голубая мерцавшая голограмма смогла в точности передать смущенную улыбку Бена.

Нэрин не подозревала, как умудрилась забыть о таком важном событии, поэтому быстро провела пальцем по ребру устройства и сказала: «Можешь всегда рассчитывать на мою помощь».

Так быстро, что жившая уже триллионы ктайтов Нэрин даже не успела заметить, прошло четыре трикса, и нужно было собираться на мероприятие Илиат. Вскоре Нэрин посадила корабль в небольшом понижении рельефа на южном полюсе Алат. Ее внимание издали привлекло грандиозное сооружение – специально для проведения этой встречи построили подобие шатра, переливавшееся желто-золотыми бликами в ярких лучах четырех Центральных звезд. Этот шатер был щедро украшен узорами из дорогих материалов, и создавалось впечатление, будто все ценности Центра были собраны сейчас на Алат. Неподалеку от одного из сотен входов, напоминавшего тонкую металлическую дверь, Нэрин увидела Бена. Он, как и сама Нэрин, был облачен в дорогую вольфрамовую одежду.

Поприветствовав друг друга, они стали любоваться красотой шатра.

– Я все не могу привыкнуть к этому великолепию, – пожаловалась Нэрин.

– Мне кажется, или с каждым разом убранство становится все роскошнее? – усмехнулся Бен.

– Я знаю, что ты не мог не прийти, – прошептала Нэрин, ставшая вдруг очень серьезной, – но не слишком ли рискованно появиться здесь? Вдруг кто-нибудь узнает о наемниках? Твои враги только и ждут любого повода. Им будет достаточно и малейшего подозрения, не то что плохо оспоримых фактов…

– В любом случае, я здесь, – сказал Бен.

Бен вместе с Нэрин неспешно подошли к металлической двери, наблюдая, как плавно открылись две ее створки. Внутри шатра было еще красивее: повсюду статуи из редких металлов и минералов. Нэрин, невольно оценивая стоимость предметов вокруг, удивлялась, зачем так украшать ради одного трикса приема это сооружение. Здесь можно было увидеть почти всех пантэйров Центра – только парламентер Глауз никогда не посещал данное мероприятие.

Бен и Нэрин старались быть незаметными. Их всегда возмущал обычай устраивать подобные собрания, являвшиеся, по сути, только лишним поводом продемонстрировать свое богатство и могущество. Многих приглашенных на этот прием удивляло присутствие Нэрин – все знали о ее старой дружбе с Беном, но официально она была грабительницей в розыске. Всегда все, связанное с Первыми, не поддавалось логике. Почитание, благодарность, а иногда и страх заставляли все виды не замечать изъяны в некоторых Первых. Или, если сказать вернее, обвинения в изъянах.

Нэрин оглядывалась по сторонам, ее терзали нехорошие предчувствия. Прибывших на Алат политиков никто не досматривал, поэтому Первая не побоялась принести с собой свой верный родсп, тщательно замаскированный в складках платья. Бен то и дело приветствовал знакомых пантэйров Центра, с некоторыми даже кратко обсуждал важные для Илиат новости.

Вдруг за большой статуей Нэрин увидела, как мелькнуло довольно знакомое светло-фиолетовое лицо. Первая насторожилась, но это существо пропало из виду, будто его и не было. Несмотря на перенапряжение от происшествия с наемниками, Нэрин была настороже – померещиться что-либо ей не могло.

Последующие несколько тысяч эйнсов все было спокойно, несколько пантэйров успели выступить с речью. Наблюдение за мельканием политиков в дорогих одеждах быстро наскучило Нэрин. Она замерла, глядя вдаль, как резкий хриплый голос прозвучал недалеко от Первых так громко, что многие находившиеся рядом обернулись.

– Как Разум смеет здесь находиться?!

Этот голос был хорошо знаком Нэрин. Его обладатель – высокое надменное существо с фиолетовой кожей и короткими светлыми, почти прозрачными волосами – не кто иной, как сам Минкспикс, пантэйр Центральной галактики Глауз. Он носил прозвище Доблестный, хоть никогда не обладал подобным качеством. Столь высокой должности он добился лишь ухищрениями и наглостью. Минкспикс обращался к Нэрин уважительно, используя общепринятое выражение «Разум», но понять, что он замышлял, было сложно даже одной из Первых.

– Не думал, что Разум осмелится появится здесь! И куда только смотрят все пантэйры!

– Не стоит создавать провокационные ситуации, – сказал Бен. Он не решился более грубо ответить самому влиятельному существу во Вселенной, но и выслушивать оскорбления в адрес подруги не был намерен терпеть.

– Вот именно! – прищурившись, ответил Минкспикс. – А именно Бен эти ситуации и создает, приводя на столь важное мероприятие существо, нарушившее десятки статей Кодекса.

– Вовсе не десятки! Всего восемь, если я не ошибаюсь, – с издевкой прокомментировала Нэрин. – А Разуму лучше не учить гораздо более опытных разбираться в политике, – на лице Первой появилась ухмылка.

– Разум рискует, – сказал Минкспикс. Было не понятно, к кому именно он обращался: к Нэрин или Бену.

Нэрин привыкла не рассчитывать на щедрые приемы, но перспектива конфликта с пантэйром Глауз не вызывала воодушевления. Доблестный быстро скрылся, а встревоженная Нэрин повела Бена за руку поближе к выходу из шатра, туда, где было мало существ.

– Нам не повезло, Бен, – прошептала Первая. – Еще не хватало, чтобы Минкспикс начал за нами следить!