Лживая истина

Глава 7. Время

Ощущение времени у каждого свое. Обычно мы отмечаем, как быстро проносятся выходные и как долго тянутся однообразные будни. Для кого-то две недели – всего ничего, для других же это огромный срок. В семье Державиных были те, для кого четырнадцати дней оказалось катастрофически мало, чтобы успеть подготовиться к важному торжеству… И та, для кого две недели безрадостно тянулись с черепашьей скоростью, потому что дорогой ее сердцу парень не смотрел в ее сторону.

Программа «Готовим вместе» явилась в особняк Державиных утром, чтобы подготовить место съемок, настроить свет и установить на кухне спонсорское оборудование. Их встретил мажордом и предупредил, что никого из хозяев не будет до обеда. Но телевизионщики только с облегчением вздохнули, поскольку все пространство для предстоящих съемок оказалось в их распоряжении. Камеры, свет, звук – все должно быть идеально, ведь снимали не просто звезду, а супругу Виктора Викторовича Державина, будущего мэра столицы.

Ресторанные блюда еще с вечера томились на задней веранде, ожидая своего звездного часа, когда их представят как кулинарные творения Виолетты. Светлана вовсю готовила, про себя ругаясь на мешающих телевизионщиков и шарлатанку-хозяйку, которой вздумалось разыгрывать спектакль перед камерами.

– Вы не могли бы убрать эту кастрюлю? – с досадой вопрошал продюсер.

– Не могла бы. Баранина должна провариться. И из-за вашей программы я не собираюсь испортить блюдо, – огрызнулась Светлана, демонстративно сняла крышку с кастрюли и помешала бульон. – Конечно… Все разбежались, чтобы не видеть этот хаос. Одной мне надо со всем тут справляться.

– Светлана, вы помогаете Виолетте с готовкой, правильно? Но основные блюда будет готовить она?

– Я в это не лезу. Что и как будет готовить Виолетта – дело ее, и с ней это обсуждайте. И будьте так добры, не путайтесь у меня под ногами, – цыкнула кухарка, и продюсер дал знак съемочной группе ее не беспокоить.

В особняке действительно творился хаос: в гостиной шла уборка, сад украшали гирляндами, столовую готовили к ужину. Чтобы не мешать прислуге, Виктор Викторович приказал семейству до обеда уехать из дома. Сам он, уставший от двухнедельной подготовки к приему, поехал в бассейн, правда, умолчав о том, что перед сеансом плавания собирался заскочить к новой девушке-стажерке «обсудить ее продвижение по службе». Виолетта и Полина отправились в салон красоты, Марина увезла Кирилла на прогулку, пообещав ему зоопарк и кафе-мороженое, Вадим сразу после завтрака поднялся в свою комнату, взял большой рюкзак и со словами: «Прогуляюсь», – куда-то ушел.

Этот день Полине показался нескончаемым. И все вокруг – город, салон красоты, ресторан, куда притащила ее мачеха, – казалось Полине дешевыми декорациями, едва скрывающими убожество темной, пыльной сцены. Даже еда казалась ненастоящей, безвкусной, как картон. Больше всего Полине хотелось поскорее вернуться домой и запереться в своей комнате с книгой до прихода подруг. В последние две недели только литература могла хотя бы ненадолго отвлечь ее от мыслей о Вадиме. После того, как он захлопнул перед ней дверь, они ни разу не говорили, лишь желали друг другу доброго утра за завтраком и спокойной ночи после ужина. Вадим перестал отвозить Полину в школу. Иногда ей казалось, что все случившееся между ними для него было лишь игрой. Она корила себя за то, что так быстро дала ему понять, как сильно он ей нравится. Не счел ли он ее слишком доступной? Может, его оттолкнула ее смелость? Но если так, утешала себя Полина, Кирой он не заинтересуется тем более. Подруга все еще жаждала заполучить Вадима в свои сети и этим вечером не собиралась терять времени.

– И вот в чем штука, я купила это платье специально для твоего братца. Сегодня или никогда! – решительно заявила Кира, поправляя бретельку перед зеркалом в Полининой спальне.

– Я уже тебе говорила, Вадим вряд ли станет с тобой общаться. Не знаю, с кем он тут подружился, но со мной практически не разговаривает, – вздохнула Полина.

Кира этого не заметила, а вот Алена нахмурилась.

– Поли, я не знаю, чем ты успела ему наскучить, – сказала Кира. – Может быть, тем, что вечно учишь уроки или вся такая правильная. Извини, но ты еще совсем ребенок, Ваду с тобой просто неинтересно. А я дам ему понять, что давно уже не девочка.

– Ну почему ты не переключишься на кого-нибудь другого? – раздраженно спросила Алена.

– А тебе-то что? Может, у меня чувства.

– Чувства? Да вы виделись всего пару раз, а общались и того меньше. Просто престижно встречаться с сыном будущего мэра, как и дружить с его дочерью, так?

– Какая же ты желчная, Алена! Я… я… – у Киры на глаза навернулись слезы. – Поли моя подруга, и я люблю ее не из-за богатого отца.

– Ладно, Кир, извини, я перегнула палку. – Алена подошла к подруге и положила руки ей на плечи. – Простишь?

– Не знаю…

– Девочки, пожалуйста, не ссорьтесь, – попросила Полина, обнимая их обеих. – Вы мне обе очень дороги. И я не хочу, чтобы между вами пробежала кошка.

– Какая очаровательная картина! – притворно умилился Ярослав. Он стоял на пороге, облокотившись о косяк, и выглядел настоящим лондонским денди в темно-синем пиджаке с бархатными отворотами, брюках в тон и начищенных до блеска ботинках.

– Тебя не учили стучаться? – насупилась Полина.

– Вообще-то я стучал. Только вы не слышали за вашими разборками. Поли, меня прислал Виктор Викторович. Твоя мама доснялась в программе и даже вынесла в столовую закуски. Там уже собираются гости, и их вовсю снимают. Мы должны спуститься вместе.

– Уже? – вздохнула Полина и виновато посмотрела на Алену, которая старательно делала вид, что вся эта ситуация ее не заботит.

– Уже. Так что давай поторапливайся. А ты, милая, – Ярослав шагнул к Алене и, положив руку ей на спину пониже талии, притянул к себе, – просто сногсшибательна. Закончим этот спектакль и тут же смоемся. Как на это смотришь?

– Отлично, – улыбнулась Алена и поправила его и без того безупречно сидящую бабочку. – Тогда скорее спускайтесь к журналистам, попозируйте и разойдитесь.

– Неужели ты ревнуешь, моя королева?

– Фу-у… – протянула Кира. – Тошно смотреть на ваши игрища. Я вниз, выпью шампанского пока и заодно кое-кого поищу. Ален, давай за мной. Пусть наша Поли войдет в роль девушки твоего парня.

– Поли, все хорошо. – Алена взяла Полину за руку и грустно улыбнулась. – Ничего такого, да? Это только игра. Я тебя очень люблю.

Полина готова была сквозь землю провалиться, когда они с Ярославом вышли на лестницу, держась за руки. Она понимала, что это такая мелочь, но все равно чувствовала себя предательницей по отношению к Алене.

– Расслабься и улыбнись мне, – шепнул Ярослав, специально приблизив свое лицо так, что со стороны могло показаться, будто он целует Полину в шею.

Она отпрянула Несколько человек с фотоаппаратами направили на них объективы, и ей пришлось натянуть улыбку, делая вид, будто его ласки ей приятны.

– Алена может не понять.

– Все она поймет. Аленка не дура. И потом, мы ничего такого не делаем. Я не претендую больше чем на пару объятий.

Полине хотелось вырвать руку из хватки Ярослава и уйти от него как можно дальше, затеряться в толпе. Она окинула взглядом приглашенных, улыбаясь всем и никому, и вдруг заметила Вадима. Он стоял в другом конце гостиной, наблюдая за ней, и двинулся навстречу, стоило их взглядам встретиться.

– Эй, здоро́во, приятель! – воскликнул Ярослав, заметив подошедшего Вадима, и протянул ему руку для приветствия.

– Привет. – Вадим ответил настолько крепким рукопожатием, что Ярослав поморщился.

– А по твоему виду не скажешь, что в тебе столько силы, – усмехнулся Ярослав.

– Хороший выход. На вас с Поли все обратили внимание. Думаю, что несколько отличных кадров есть, так что можешь убрать руки от моей сестры.

Полина с трудом сдержала улыбку. Она не узнавала в этом решительном парне своего неразговорчивого сводного брата. И ей совершенно точно нравилось, как он за нее заступался.

– Вот вы где! – неожиданно нарисовалась Кира. – Аленка куда-то запропастилась. Встретила подругу своей мамы, и они ушли. А я тут скучаю… Кстати, Виктор Викторович сказал, что у вас в саду расцвели первоцветы.

– Да, целая поляна крокусов, – ответила Полина.

– Здорово! Очень хочу увидеть! Отведешь? Ой, прости… Тебе же надо побыть тут с Яром… Вад, тогда ты меня отведи.

Полина молча смотрела, как Кира уводит Вадима в сад. Он не воспротивился, когда она взяла его за руку, улыбнулся чему-то, что она шепнула ему на ухо, и даже не оглянулся на Полину.

– Пойдем пройдемся, пообщаемся с гостями. Отыграем спектакль до конца, – усмехнулся Ярослав и притянул Полину к себе, но она резко дернулась в сторону.

– Нет. Хватит. Ты можешь общаться с гостями, найти свою девушку или выпить в баре, но без меня.

– Чего ты так взъелась? Я ничего такого не сделал. У нас же уговор.

– Но нам не обязательно быть вместе постоянно. Извини, но мне надо найти брата. Я не видела Кирюшу с утра.

– Поли, да забей! Ничего не будет с твоим Кирюшей. Он же с нянькой, а вот нам стоит…

– Что?! Что нам стоит?! И Марина моему брату не нянька. Она медсестра, потому что у него проблемы со здоровьем. Тебе ясно?!

Лицо Ярослава скривилось от злости. Он не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне, тем более какая-то девчонка. Полина видела, что он с трудом сдержался, чтобы не послать ее отборным матом, чем, по рассказам Алены, обычно не гнушался в компаниях своих приятелей.

Кирилла и Марины нигде не было, и Полина начала волноваться. Она уже хотела подняться в комнату брата, как перед ней возник Виктор Викторович, преграждая путь.

– Поли, детка, ты далеко? Сейчас пригласят в столовую.

– Не могу найти Кирилла. Он у себя? Я поднимусь к нему?

– Они с Мариной сейчас спустятся. Я попросил ее не выходить к гостям до ужина. Ты же знаешь, как нашего мальчика нервирует толпа.

Полина не верила своим ушам. Впервые ее отчим подумал о Кирилле, а не о своем статусе.

– Ну что ты хмуришься, Поли? Я же все-таки не изверг заставлять Кирюшу терпеть всех этих людей. Но, конечно, сам ужин он пропустить не сможет, тем более после нас ждет семейная фотосессия.

– Спасибо, что позволил ему не спускаться раньше времени, – проговорила Полина, все еще сомневаясь в искренности отчима.

Виктор Викторович улыбнулся и, приобняв ее, повел в столовую.

За столом Полине досталось место рядом с Ярославом. Он галантно отодвинул для нее стул и мило улыбнулся, словно забыл недавнюю обиду, но, когда они сели, больно ударил ногой по щиколотке. Полина поморщилась, с шумом втянула воздух, в недоумении посмотрела на него, но не успела ничего сказать – Ярослав рассыпался в извинениях.

– Прости, Поли… Я случайно. Тебе не больно?

– Нет… Не больно… – сквозь зубы проговорила она.

– Что случилось? – неожиданно раздался голос Вадима, и он опустился на стул с другой стороны от Полины.

– Ничего, – бросила она. Ей была невыносима мысль, что весь ужин придется сидеть между Ярославом и Вадимом. И она не знала, кому из них сейчас рада меньше.

– Поли, у вас восхитительные крокусы! – воскликнула Кира, устроившись рядом с Вадимом. – Нам так понравилось в саду и совершенно не хотелось возвращаться. Да, Вад?

Кира накрыла руку Вадима своей и чуть сжала ее. Полине показалось, что в этот момент кто-то всадил ей в сердце нож. А стоило подумать, чем могли заниматься эти двое в саду, как к горлу подступила тошнота. Она даже хотела извиниться и выйти из-за стола, но тут показались Марина и Кирилл. Полина радостно улыбнулась брату, но он не ответил. Кирилл смотрел сквозь нее, будто Полина – пустое место.

– Кирюш! – громким шепотом позвала она, но Кирилл даже не повернул головы, оставаясь безучастным ко всему, что было вокруг. – Кир!

– Поли, пообщаетесь с братом после ужина, – строго сказал Виктор Викторович и поднял в воздух свой бокал. – Друзья! Я безмерно счастлив видеть вас всех сегодня в моем доме. Повод замечательный – день рождения моей прелестной супруги. Опустим, какой по счету…

– Виктор! – игриво возмутилась Виолетта.

– Дорогая, ты прекрасна. С каждым годом я люблю тебя все больше…

Ужин был поистине королевским: холодные и горячие закуски, изысканные салаты, мясные блюда, морепродукты, икра, редкая рыба, запрещенная к отлову. На такой стол Державины потратили баснословную сумму, и, конечно, на него не попало ничего из того, что готовила Виолетта, снимаясь в телепередаче. Телевизионщики были спроважены до ужина, и на их снимках и записях остались запечатлены лишь скромные угощения, доступные избирателям Виктора Викторовича.

До десерта Виктор Викторович предложил гостям пройти в малую гостиную и послушать Брамса в исполнении струнного квартета московской филармонии. Небольшой концерт должен был занять публику, пока Державиным устраивали семейную фотосессию. Виктор Викторович пригласил одного из лучших фотографов столицы и распорядился, чтобы все семейство беспрекословно слушало его указания.

– Вот так… Мальчик на коляске будет с краю. Дочь, встаньте рядом с отцом… Сын – с матерью…

Пока фотограф, словно марионеток, устраивал всех в кадре, Полина пристально смотрела на Кирилла. За ужином брат сидел слишком далеко от нее, но она все равно заметила, как странно он себя вел. Слишком тихий, молчаливый, отрешенный. У Кирилла бывали моменты, когда он будто выпадал из реального мира, но это длилось недолго, не так, как сейчас.

– Дочь, смотрите в объектив… – протянул фотограф, делая первый снимок, – и улыбайтесь. У вас праздник, а не поминки.

– Поли, улыбнись и смотри в кадр, – прошептал Виктор Викторович и, обнимая ее за талию, больно ущипнул.

– Что с Кириллом?

– Ничего. Смотри в кадр.

– Почему мой брат такой?

– Смотри в кадр, я сказал. Не порть фотографию.

Полине пришлось изобразить улыбку и вытерпеть фотосессию до конца. Только услышав заветное «снято, все свободны», она смогла вновь обратиться к отчиму, но он лишь отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, переключив свое внимание на сына.

– Вадим, ты до ужина гулял с подругой Поли. Уж не намечается ли у тебя роман? – усмехнулся Виктор Викторович и похлопал Вадима по плечу.

– Пап, я…

– Ладно-ладно, не буду докучать расспросами, идем в малую гостиную.

В другой раз Полина бы поплелась за ними, чтобы услышать, что скажет Вадим про Киру, но сейчас ей было не до ревности. Она подошла к Кириллу, склонилась над ним, взяла его лицо в ладони и заставила посмотреть ей в глаза.

– Кирюша, что с тобой? Это я, Поли, твоя сестра. Кир…

– Поли, оставь брата. Идем к гостям, с ним все в порядке. – Виолетта взяла Полину под руку и попыталась поднять, но та оттолкнула мачеху. – Нахалка! Ты что творишь?

– Что с моим братом?!

– Все в порядке, я же сказала.

– Марина, что с Кирюшей? Почему он такой? – Полина не просто спрашивала. Она молила об ответе. И хотя ее глаза заблестели от слез, она сейчас готова была дать отпор не только Державиным, но и всему миру.

– Поли, с Кириллом действительно все в порядке. Утром он будет обычным, – проговорила Марина, не глядя на нее.

– Утром? Почему утром? А сейчас?

– Поли, мы были вынуждены сделать Кириллу укол успокоительного. Это совершенно безопасно и даже полезно. Ты же знаешь, как он пугается большого скопления народа, – сказала Виолетта.

– Вы что?!

– Тише! Нас услышат и подумают, что мы ссоримся.

– Плевать мне, пусть слышат! Что вы вкололи Кириллу?

– Простое успокоительное. Ничего страшного. Кириллу сейчас хорошо и спокойно. Посмотри на него.

– Да он в прострации! Он не понимает, что происходит вокруг! Как вы могли?

– А что нам оставалось делать? Он бы испортил праздник, а тут такие важные для твоего отца люди.

– Он мне не отец!

– Дорогая, не разбрасывайся подобными выражениями. Аккуратнее. – Виолетта шагнула к падчерице, и в ее глазах вспыхнула ярость. Только Полина не догадывалась, что Виолетта злится куда больше на себя – из-за того, что позволила сделать такое с Кириллом.

– Кирилл не животное! Как можно было накачать его успокоительным? За что вы так с ним? – Полина опустилась перед братом на корточки и попыталась поймать его отсутствующий взгляд.

– Марина, увези Кирюшу наверх и уложи. Ему лучше лечь спать. Виктор не рассердится, если он пропустит десерт, – деловито заявила Виолетта и стала поправлять свою прическу.

– Хорошо. Когда я его уложу, могу быть свободна и не спускаться?

– Естественно. Ты же не гостья на празднике. А вот ты, Поли, иди в малую гостиную.

– Я помогу уложить брата.

– Нет. Кирилла уложит Марина. Ты будешь с гостями. Идем. – Виолетта протянула Полине руку. – Ну?

– Марин, я зайду его проведать, когда праздник кончится.

– Хорошо, Поли. Но Кирюша тогда уже будет спать.

– Все равно зайду.

Под пристальным взглядом Виолетты Полина пошла в малую гостиную. Концерт еще продолжался, и гости наслаждались музыкой Брамса в импровизированном амфитеатре, устроенном Виктором Викторовичем специально для этого вечера. Место Виолетты рядом с супругом пустовало, и она протиснулась туда, а Полине оставалось только сесть на крайнем стуле в последнем ряду, где были видны лишь затылки гостей.

Музыка, которая в любой другой день обязательно понравилась бы Полине, сейчас ее угнетала, а злость на приемных родителей разъедала изнутри. Полина часто думала, что, когда ей исполнится восемнадцать, можно будет заняться вопросом опеки над братом. Она понимала, что это будет непросто, и, если Державины воспротивятся, шансы победить их будут ничтожно малы. Но ради брата Полина была готова на все. Ради него она терпела тиранию отчима и эгоизм мачехи, ради него забывала о своем Я, становясь той, кем ее хотели видеть Державины. Но этот вечер окончательно убедил ее, что нужно обязательно вырваться из этой семьи и забрать с собой брата. Снова у нее перед глазами возник образ Кирилла, и Полина громко всхлипнула.

– Тш… – возмущенно зашипела сидящая рядом дама.

– Извините.

Полина не выдержала, вскочила со стула и выбежала из малой гостиной. Но ей не хватало воздуха. Казалось, что весь кислород в доме кончился. Думая, что ее никто не видит, она направилась к черному входу, ведущему в сад.

Вечер был морозным. Лужи покрылись корочкой льда, и в них отражался холодный свет луны. Полина не надела пальто, о чем сразу пожалела, но возвращаться за ним в дом совершенно не хотелось: можно было попасться кому-нибудь на глаза, и тогда снова улизнуть не удастся. Поежившись от холода, Полина обхватила себя руками и двинулась вглубь сада. Она прошла мимо поляны с крокусами, но даже не взглянула на нее. Еще вчера это место казалось ей самым прекрасным в саду, а сегодня оно было отравлено ее ревностью. Как много всего навалилось в один вечер, Полина была не в силах с этим справиться. Она дошла до игровой зоны брата, опустилась на скамейку и заплакала.

Она не думала о макияже и яростно терла мокрые от слез щеки. Ее дыхание сбилось и стало прерывистым. Она знала, что, скорее всего, завтра проснется с высокой температурой, но ей было все равно. Вдруг на ее плечи опустилось теплое пальто. Полина резко обернулась и увидела перед собой Вадима.

– Т-ты? – Она дрожала от плача и холода и даже говорить могла с трудом. Руки превратились в льдинки, а ног Полина не чувствовала.

– Ты совсем замерзла. – Вадим опустился на скамейку рядом с ней, снял с себя шапку и надел ее на Полину.

– Ч-что т-ты тут д-делаешь?

– Я увидел, как ты ушла, пошел за тобой, а когда понял, что ты идешь раздетая в сад, испугался, что можешь заболеть.

– С-спасиб-бо…

Вадим взял продрогшую Полину за плечи, притянул к себе и крепко обнял, словно был готов отдать ей все свое тепло, будь это возможно.

– Поли, что случилось?

– Они… Они вк-кололи Кирюше ч-что-то. Какое-то ус-успокоительное. Но разве так можно?

– Что?!

– За что они так с ним?..

– Поли… Я не знал…

Полина теснее прижалась к Вадиму, словно ища у него защиты, а почувствовав, как он стал подниматься, и встала вместе с ним.

– Идем.

– Нет. Не х-хочу обратно к ним.

– Мы не пойдем домой. Идем в гараж. На мне пальто отца, а он, кажется, забыл ключи от своего «Майбаха» в кармане. Тебе надо согреться.

Словно воры, Вадим и Полина проникли в темный гараж и забрались в машину Державина. Вадим на полную мощность включил печку, снял с себя пальто и укрыл им Полину.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Как ты узнала, что родители сделали с Кирюшей?

– Виолетта сама рассказала. – Полина пыталась сдержать слезы, но у нее ничего не вышло, и она снова заплакала. – Они боялись, что брат испортит праздник, но просто оставить его в покое не могли. Кирюша же был нужен для фотографий.

– Это ужасно. Я ничего об этом не знал, честно. Мне тоже он показался каким-то странным. Обычно он такой громкий, веселый…

– Да, и это Державиным не нравится. Если бы я могла, то забрала бы Кирюшу и уехала.

– Куда?

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Понимаю, мне было бы тяжело, и денег на физиотерапевта и медсестру у меня нет, но я бы сама с ним занималась.

– Ты очень любишь брата.

– Да, он все, что у меня есть. Кроме него у меня больше никого не осталось.

– Не говори так.

– Но это правда.

– Нет, у тебя есть подруги – Кира, Алена. И есть… то есть мог бы быть… Черт…

– О чем ты?

– Знаешь, мне тоже не очень-то нравится жить с родителями. Когда я вернулся, думал, найду какую-нибудь работу и тут же от них съеду. Только теперь понял, что не могу уехать.

– Почему? – прошептала Полина. Она на секунду представила, что было бы, если бы Вадим снова уехал, и ей стало страшно, что это действительно случится. Сердце забилось сильнее, в горле встал ком, а голова слегка закружилась.

– Потому что не могу оставить тебя одну. – Вадим повернулся к Полине и оказался совсем близко.

– Как заботливый старший брат? – спросила она, заведомо зная ответ.

– Нет, Поли… Не как брат.

То ли от жара печки, то ли от слов Вадима Полина почувствовала, что разрумянилась. Щеки горели, и она дотронулась до них. Ей было страшно снова поверить в его симпатию и опять разочароваться, но она знала, что все равно не откажет ему. Только Вадим почему-то медлил. Он смотрел на Полину, но не решался заговорить. Ему оказалось проще ее коснуться. Он взял Полину за руку, и их пальцы переплелись.

– Что ты делаешь? Что это все для тебя? – наконец решилась спросить Полина.

– Не знаю. Со мной такое впервые.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что к тебе чувствую. Ты очень нравишься мне, Поли. Я все время о тебе думаю. Иногда это не очень правильные мысли, но я ничего не могу с собой поделать.

– Тогда почему ты меня прогнал в тот раз?

Полина опустила взгляд на их переплетенные пальцы. Ей не хотелось напоминать Вадиму о том случае, но она не могла сдержать в себе старую обиду. Ей нужны были ответы.

– Ради тебя.

– Как это? Не понимаю.

– Отец запретил мне к тебе приближаться. Сказал, если я его ослушаюсь, ты уедешь. Я не мог так поступить с тобой, поэтому решил, что будет лучше тебя оттолкнуть.

– А что изменилось сейчас?

– Я понял, что, если отцу будет неугодно наше общение, он скорее отошлет меня. Ты ему нужнее.

Слова Вадима были жестоки, но абсолютно правдивы. Исключительно расчет и ничего больше – такова была сущность Державина. И сейчас Полина действительно была ему необходима как элемент рекламной кампании.

В машине стало совсем жарко, Полина скинула с себя пальто отчима и стала снимать свое. Вадим захотел ей помочь и, когда она чуть привстала, чтобы стянуть пальто, он обхватил ее лицо ладонями и быстро поцеловал. Тут же отпрянул, а она широко раскрыла глаза от изумления и медленно опустилась на сиденье, забыв снять пальто.

– Мне кажется, ты не просто мне нравишься. Я думаю… даже нет… это точно… Поли, я в тебя влюбился.

– Ты сейчас говоришь серьезно? – смутилась Полина.

– Да. И я бы хотел, чтобы мы с тобой были не просто друзьями. Ты бы согласилась… согласилась стать моей девушкой?

– А как же родители?

– Мы им не скажем. Во всяком случае, пока не решим, как быть дальше.

– А Кира? Ты ушел с ней в сад, и я подумала, что… – Полина не договорила, она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Ей только что признались в чувствах, а она устраивает сцену ревности.

– Она сама меня позвала. Я не хотел идти, но мне показалось, что будет неэтичным отказать. Но мне совсем не нравится твоя подруга. Я думаю только о тебе.

– А я о тебе…

Полина подняла взгляд и посмотрела Вадиму в глаза. Ей захотелось показать ему, что она совсем взрослая и вовсе не девочка, как говорит Кира. Она сама провела ладонью по щеке Вадима, а потом, приподнявшись на сиденье, приблизилась к его лицу. Их дыхание смешалось, губы почти касались губ, но все равно в воздухе повисла какая-то нерешительность. Они так и не поняли, кто поцеловал первым и как Полина оказалась у Вадима на коленях.

– Так ты согласна? – спросил Вадим, когда они смогли оторваться друг от друга.

– Согласна?

– Быть моей девушкой.

– Да… Согласна. Но я не представляю, как мы сможем встречаться, чтобы никто про нас не узнал.

– Мы что-нибудь придумаем. – Вадим нежно убрал с лица Полины прядку волос и провел кончиками пальцев по ее щеке. – Скоро уже начнутся курсы в автошколе, там мы сможем быть вдвоем. Не думаю, что отец станет вдаваться в подробности, сколько у нас будут длиться занятия, и, если мы придем на час позже, он не заметит.

– Не думала, что буду ждать этих курсов с таким нетерпением, – радостно улыбнулась Полина.

– А теперь нам пора возвращаться. Нельзя, чтобы родители заметили наше отсутствие. Наверное, десерт уже подали.

– Ты иди на ужин, а я не пойду. Плевать, что родители рассердятся. Сейчас я их не боюсь. Хочу побыть с Кирюшей. Сегодня останусь ночевать с ним, чтобы утром, когда он проснется, быть рядом.

***

В этот раз Виктор Викторович простил падчерице строптивость. Гостям он сказал, что дочь приболела, и никто не усомнился в его словах. Праздник удался на славу. И гости, и хозяева остались довольны.

Когда все разъехались, Виолетта решила навестить Кирилла, она заглянула в его спальню и увидела, как безмятежно он спит в объятиях любимой сестры. Ее сердце сжалось, но она прогнала неугодные чувства и направилась в свою спальню. Возможно, этой ночью ей удастся забеременеть и снова стать матерью. Она искренне верила, что на этот раз все будет по-другому и материнство принесет ей долгожданное счастье.

Вадим, лежа в своей кровати, думал о Полине. Он вспоминал запах ее кожи, тепло рук, мягкость поцелуев. И снова прекрасные, невинные мысли сменились другими. Он стал представлять, как медленно ее раздевает, покрывает поцелуями обнаженное тело, слышит под собой ее стоны. Ему срочно потребовалась разрядка, и он пошел в душ, но по пути случайно смахнул с тумбочки телефон. На дисплее отображалось пять пропущенных звонков. Вадим чертыхнулся и нажал на вызов.

– Вадим? – раздался из динамика суровый мужской голос.

– Да, Владимир Николаевич, – вздохнув, ответил Вадим.

– Куда ты пропал? Забыл наш уговор? – Мужчина был рассержен.

– Нет. Я все прекрасно помню.

– Ты нарушаешь условия.

– Я был очень занят. Больше это не повторится.

***

Ощущение времени у каждого свое. Оно пролетает незаметно, когда мы счастливы, и медленно тянется, когда нам плохо. Последние несколько лет в семье Державиных были насыщены самыми разными событиями: новая должность и успешная политическая карьера Виктора Викторовича, усыновление детей, многочисленные приемы и светские выходы. А вот для Вадима эти несколько лет были отдельной жизнью. Там, где он был, день казался неделей, неделя месяцем, а месяц годом. И теперь он был готов на многое, только бы никогда туда не вернуться.