–Представь себе. – частенько говорила она, – что у тебя изо рта вылетают шарики: желтые, голубые, оранжевые… Они поднимаются высоко к небу и озаряют мир своей красотой.
Ирочка представляла, а потом старательно растягивала губы и повторяла, повторяла надоевшие распевки.
Через два месяца был школьный концерт, на котором она красиво и чисто спела простенькую песенку.
–Чудеса! – говорили все.
Через год в голосе девочки появилась вибрация, ее диапазон расширился. Ира стала принимать участие в конкурсах и привозить с них дипломы лауреата.
И сразу же все знакомые учителя музыки и вокала начали оказывать содействие, всячески «толкая» и «проталкивая». Скромная Наталья Николаевна постепенно ушла на второй план.
Однажды на концерте Ирочка, будучи простуженной, не смогла вытянуть нужную ноту и сорвала голос. Пришлось отменить ближайшие выступления.
Девочка страдала, и оттого, наверное, лечение не давало результатов.
Кинулись было искать ту учительницу, но Наталья Николаевна исчезла так же незаметно, как и появилась.
Вскоре Ира перестала петь совсем. Тогда она занялась танцами, что помогло ей из красивой девочки превратиться в очаровательную девушку. Прошло время, и все забыли ее печальную историю. Все, только не Ира. Она до сих пор вспоминает свою волшебницу из детства и частенько ей снится один и тот же сон: как из ее рта вылетают разноцветные шарики и озаряют мир своей красотой.
ЯЗЫК
Язык Мишки неожиданно заговорил рифмованными строчками. И не какими-нибудь скучно-лирическими, а угрожающе-разоблачительными. Началось все на уроке математики, когда на слова учителя: «Михаил, иди к доске» – он вдруг ответил: «Помолчи в немой тоске».
Мишка сам испугался сказанного, а увидев, как в дневнике «вырастает» жирная разлапистая двойка, почувствовал, как с Языка срывается:
–Радуйся, презренный вор,
Видел, видел я украдкой,
Как вчера ты взятку пер,
Прикрываяся тетрадкой.
Это было все! Вызов родителей к директору обеспечен, а положительная оценка по математике «заказана» навсегда.
Путь домой оказался мучительным: голова понимала всю неприятность положения, а Язык весело напевал:
–Так и надо дурачкам,
А теперь крутись-ка сам.
Нечаянно Михаил столкнул с тротуара упитанную пожилую женщину. Сумка выскользнула из ее рук и оттуда на проезжую часть посыпались булочки, прянички, пирожки… Тут же раздались проклятья:
–Вот мерзавец, поглядите-ка, что натворил!
Мишкин Язык тут же ответил:
–Твой желудок от зла оградил.
Бабуля взбеленилась от таких слов:
–Ах, ты бестыжая рожа!
–Слава Богу, на твою не похожа.
–Вы посмотрите, наглец еще тот!
–Ты погляди на свой живот.
Конфликт разрастался. Вокруг собралась толпа, люди возмущались, кричали, встав, что, в общем-то, справедливо, на сторону бабули. Мишкин Язык едва успевал парировать все нападки. Наконец, кто-то набрал по сотовому «02». Мишка сразу прикрыл рот двумя руками и помчался домой.
Перед дверью своей квартиры он спрятал дневник под подкладку пиджака и с милой улыбкой шагнул на порог.
–Мишенька, – радостно встретила его мама, – что ж ты, сынок, так задержался?
Мальчик хотел было соврать что-нибудь очень приятное для мамы, но проклятый Язык начал говорить совершенно другое:
–На улице чуть с бабкой не подрался,
Она в милицию отправилась теперь,
И участковый скоро будет здесь -
Откройте дверь.
Мама опешила от услышанного, а сын продолжал, растягивая губы в улыбке и вытаращив от ужаса глаза:
–Дневник я спрятал в пиджаке,
Есть двойка в этом дневнике,
Есть от директора пометки,
И да возрадуются предки!
Мама охнула и потеряла сознание.
–Что тут происходит, черт возьми?! – послышался голос отца. Мишка хотел было прошмыгнуть в свою комнату, но Язык зацепился за дверь и злобно прорычал:
–А-а, муж любящий идет?!
Жена сознанье потеряла,
А вам, месье, и горя мало,
Когда б вчера не выпивали,
Ее б от стресса удержали.
Сильный подзатыльник восстановил на время «статус-кво», но потом Язык заработал еще быстрее:
–Ладно, ладно, потерплю
Ваши, сударь мой, придирки,
Только маме объявлю
О знакомой вашей Ирке…
Как назло, в этот момент мама попыталась прийти в себя, но в тот же миг «ушла» обратно.
–Ах, ты, наглец! – рассвирепел родитель.
–Такой, как отец, – тут же услышал он.
–Ах, ты дубина!
–Тебя половина.
–Ишь ты, поэт!
–Ире привет… – последние слова Мишка проорал, улепетывая по лестнице вниз. Следом с ремнем в руках мчался отец.
–Все равно сейчас поймаю сорванца, – кричал он.
–Ой, спасите от родимого отца, – отвечал поганый Язык.
Мишка не знал, что ему делать. На бегу он стал жевать шарф, пытаясь засунуть его как можно глубже себе в рот, но «проклятущий» с силой выталкивал его и плевался прямо на прохожих.
–Молодой человек, как вам не стыдно! – не выдержал кто-то.
–А у вас все видно, видно, видно…
Все происходящее превращалось для Мишки в кошмар. Он пытался кусать язык, но тот ловко увертывался от зубов. Мишка хватал его пальцами, но он вырывался. А потом язык стал раздуваться. Он становился все больше и уже едва помещался во рту, потом вывалился наружу, пополз по асфальту, слизывая мусор.
Мишка в ужасе заревел.
–Детка, что с тобой? – вдруг раздался за спиной ласковый, спокойный голос.
Мишка попытался развернуться, резко дернулся и… проснулся.
Над ним склонилось доброе, милое лицо бабушки.
–Мишенька, – сказала она, – разве можно есть на ночь так много орехов? У тебя, наверное, и язык распух?
Услышав слово «язык», Мишка перепугался и прикрыл рот рукой. Но Язык молчал. Мальчик убрал руку и высунул его наружу. Тишина. Он покрутил языком то в одну, то в другую сторону. И снова ни звука.
–Глупышок мой, что ты старухе рожи-то корчишь? – засмеялась бабуля.
Мишка широко улыбнулся и, обняв бабушку, прошептал:
–Спасительница моя!
ЧЛЕН СЕМЬИ
Кузя – огромный рыжий кот, очень пушистый и красивый. Только не совсем вежливый. На всех гостей он громко и страшно шипит. Как змея. Может даже ударить лапой.
Раньше хозяйку Эмму это злило. Потому что иногда гости бывают желанные, а иногда просто важные.
Кузя не признавал никого. Лишь открывалась дверь, и в квартире тут же раздавалось:
–Ш-ш-ш!
Многие пугались, некоторые сразу уходили. Наиболее отважные передвигались-таки по квартире. Но сохранить спокойствие мало кому удавалось, потому что каждый их шаг преследовался грозным котом с его «шипом».
–Кузя, ну что ты людей пугаешь? – сердилась Эмма, – Разве так можно?
Кот понимал, виновато терся спиной о ноги хозяйки, но на малейший звук и чужой голос реагировал однозначно:
–Ш-ш-ш!
Выдержать такое было трудно. Безопасное место – на диване, где можно, не шевелясь молчать. Но зачем тогда, спрашивается, приходить в гости? Молчать никто не хотел, не шевелиться – тем более. А двигаться было страшно.
И гости стали ходить к Эмме все реже. А потом перестали ходить совсем. Сначала они пытались пообщаться с нею по телефону, но Кузя и здесь не дремал. Он садился рядом с хозяйкой и в паузах между словами издавал свой жуткий «шип».
Но самое страшное ждало впереди. Весна. Красавца кота начали одолевать невесты. Они лазали по карнизу, пытаясь проникнуть в открытую форточку, днем и ночью любовно орали под окнами свои серенады.
Кузя и до этого был не очень добрым, а тут и вовсе стал нервным. Он начал шипеть и на Эмму. Особенно когда та отгоняла его от окна.
–Все, – не выдержала хозяйка, – куда-нибудь.
И муж отвез Кузю к знакомым на пустую дачу.
Первое утро без него показалось Эмме нерадостным. Никто не шипел на звенящий будильник, не пытался вытолкать ее из ванной, не урчал над мисочкой с гречневой кашей.
К обеду Эмме захотелось плакать. А когда в окошко заглянула чужая кошка, стало невыносимо грустно. Глаза выискивали по квартире Кузьку.