Читер, или… Один процент до ста

– Стоп, – смутился Лёва, оборвав самого себя, – опять Гриша меня запутал. Агата, а не Кристина, не правда ли?

– Точно, – снова улыбнулась Михалёва, – Агата.

– Напомните мне, пожалуйста, эту историю, – расцвёл в ответ Лёва, – почему Гриша вдруг решил переиначить такое чудесное имя в Крис?

Мятлин отлично помнил обстоятельства переименования Агаты. Просто не мог отказать себе в удовольствии лишний раз услышать рассказ в исполнении артистичного Рябова.

– Она проходила собеседование на должность менеджера по рекламе, – чуть откинулся в своём кресле Григорий, не без оснований полагая, что в очередной раз рассказанная история позволит ему задать дальнейшей деловой беседе не просто дружественный, а в большей степени доверительный тон. – Конкурс был, – директор шутливо сжал голову с боков ладонями с растопыренными пальцами, – десять человек на место. Шутка ли сказать, популярнейшее в городе рекламное агентство ищет менеджера. Так вот, – продолжал он, – я уже собирался отказать очаровательной стильной блондинке, как вдруг…

– Почему отказать? – с пылкостью зрителя, пытающегося репликой из зала предостеречь героев кинофильма об опасности, воскликнул Лев.

– Ну, как тебе сказать, – снисходительно улыбнулся Рябов, откинув в сторону ладонь правой руки, опирающейся на подлокотник. – Слишком уж она была хороша для этой должности. Да что там говорить, красотка модельной внешности, да и только. Мне доводилось не раз сталкиваться с подобными, когда я отбирал ведущих на радио.

– Но ведь на радио никто не смог бы оценить их красоту, – расхохотался Мятлин. – Разве что попытались бы сопоставить приятное звучание голоса с внешностью его обладательницы.

– Вот именно, – прыснул Гриша. – Они утверждали, что прежде чем обозначиться перед телезрителями во всей своей неотразимости, необходимо сделать затравку, уповая именно на голос. Самодовольным красоткам было невдомёк, что тексты для эфира им придётся составлять самим. Они-то считали, будто это дело редактора. А им останется только зачитывать их по бумажке или с помощью телесуфлёра. И к тому же, совсем скоро выяснялось, что все эти красотки уже пытались пробиться в каждую из городских телекомпаний. Но там тоже требовалось для начала поработать корреспондентом. Естественно, прежде всего, ценилось умение составлять тексты, а уже потом техника его подачи и внешность ведущей.

– А почему ты решил, что Агата тоже представительница этой когорты? – весело уточнил Лев. – Ни за что не поверю, будто в её манере сквозило самодовольство! – горячо добавил он, упиваясь Гришиным рассказом, который, не меняя сюжета, удивительным образом всякий раз звучал по-новому.

– О нём не было и речи, но, видишь ли, – криво улыбнулся Рябов, – в общении она держала дистанцию. А это, по моему мнению, непозволительно для менеджера. Следовало выглядеть более заинтересованной. Нужно чем-либо увлечь, зацепить работодателя. На этом я и основывался, подбирая менеджеров. Сумеешь, значит, у тебя получится заинтересовать и клиента. И, следовательно, продать больше рекламы.

– И что же поколебало твою уверенность, что девушка вам не подходит?

– Рингтон её телефона, – просто ответил Григорий. – Зазвучала мелодия песни группы «Агата Кристи». Она сразу же сбросила вызов, даже мельком не поглядев, кто звонит. Затем извинилась за не отключенный телефон. И, видимо, почувствовав моё намерение распрощаться, сделала невольное движение, порываясь встать и уйти. И тут «Остапа понесло». Выспросив у девушки, случайно ли она выбрала мелодию для рингтона или та досталась ей например от прежнего владельца телефона, в ближайшие двадцать минут я напрочь забыл о причинах появления Агаты в моём кабинете. Мы самозабвенно болтали с ней, как самые отвязные фанаты этой группы девяностых. Причём Агата, хотя и стала оживлённее, но ни разу не попыталась перебить или перехватить инициативу. Напротив, она виртуозно выспросила меня о предпочтениях в репертуаре группы в частности и о моём интересе к музыке в целом.

– И ты уже не помышлял о том, чтобы распрощаться со слишком красивой претенденткой на должность? – с улыбкой спросил Мятлин.

– Какое там! Я был убеждён, что лучшего менеджера мне не найти. И оказался прав. Кстати, Крис не проработала и года, как стала моим заместителем.

– А когда получила от тебя второе имя?

– Практически сразу. Я спросил, почему её назвали Агатой. Решил, что родители могли быть поклонниками группы, поскольку сама девушка выглядела совсем юной для их фанатки. Но она ответила, что имя Агата передаётся у них в роду через поколение. То есть, так звали бабушку. А песнями группы увлеклась совершенно случайно. Вот так вовремя зазвучавший рингтон решил исход собеседования. Встретившись на следующий день в начале работы, мы поприветствовали друг друга как хорошие знакомые. И у меня невольно вырвалось: «Привет, Крис!» Она не возразила, улыбнулась. С тех пор так и повелось. Я даже иногда с трудом удерживался, представляя Агату деловым партнёрам, чтобы не назвать её Крис. Кажется, ни разу не прокололся? – вопросительно подмигнул Гриша Михалёвой.

– Ни разу, – тепло улыбаясь, подтвердила она.

– Агата, – обратился к ней крайне заинтересованный Лёва, – можете открыть мне причину вашей холодности во время того собеседования? Ну, до тех пор, пока не зазвонил телефон.

– К сожалению, я совершила грубейшую ошибку, – пояснила Агата, – пришла на собеседование, не избавившись от негативных впечатлений предыдущего. Буквально накануне я встречалась с генеральным директором группы компаний. Он подбирал помощника. Принял меня с восторгом, уверяя, будто я подхожу им как никто другой. Сказал, что именно таким и представляет своего будущего помощника. Утверждал, что у них часто бывают иностранные делегации, инвесторы из-за границы. Многозначительно отметил, что мне придётся сопровождать их в рестораны и тому подобные загородные пансионаты отдыха. Естественно, я сбежала без оглядки.

– И вы решили, что Григорий оценивает менеджеров по тем же критериям? – продолжал веселиться Мятлин.

– В некотором роде, – кивнула Агата. – Хотя прекрасно понимала, что не все работодатели одинаковы. Но всё же, как верно заметил Гриша, старалась держать дистанцию, действуя в ущерб себе. Однако удача в тот день оказалась на моей стороне. Рингтон одной из любимых песен спас ситуацию. Я получила должность и, вдобавок, второе имя, – с улыбкой заключила она, с удовольствием поглядывая на сияющего Лёву.

Глава 3

– Ну, что же, – посерьёзнел Мятлин, с извинительной улыбкой оглядев своих собеседников, – если вы не против, то предлагаю перейти к обсуждению нашей проблемы.

– Лёва, – кивнул Рябов, немного успокоенный тем, что Мятлин обозначил проблему, как их совместную, – на самом деле, мы чрезвычайно благодарны тебе за приезд. Когда Миша позвонил, то я, честно говоря, малость ошалел. За все десять лет своего директорства впервые столкнулся с подобным. И очень плохо представляю, с чего начинать… расследование.

– Давай попробуем действовать, так сказать, по горячим следам. Соберём всех твоих руководителей холдинга. Пусть расскажут о финансовом состоянии на сегодняшний день. Полагаю, что ты и сам в курсе. Но какие-то моменты могли ускользнуть из вида. Прежде всего, психологические. Ведь такие сигналы на ровном месте не образуются. Ты согласен?

– Безусловно, – грустно подтвердил Григорий. – Соберу совещание минут через тридцать, – потянулся он к внутреннему телефону, чтобы вызвать секретаря.

– Лучше через час, – торопливо сказал Лёва. – Есть ещё один аспект, который мне хотелось бы обсудить только с вами.

Пока Гриша назначал по телефону совещание, Мятлин с Агатой тихонько переговаривались, беседуя на отвлечённые темы.

– Видишь ли, какое дело, – пристально глянул на директора Лёва, после того как тот закончил, – сигнал поступил с твоего аккаунта в одной из социальных сетей.

После заявления Мятлина на минуту воцарилась тишина. Оторопевшие от известия, Агата с Гришей хранили тягостное молчание. Лёва терпеливо ждал, прекрасно понимая, что им нечего сказать, в случае, если ни один из них не причастен к написанию письма учредителям.

– И что после всего этого Миша должен был обо мне подумать? – растерянно выговорил, наконец, Рябов.

– Вариантов немного, – отметил Лев. – Самый вероятный тот, при котором кто-то взломал твой аккаунт, либо просто-напросто имел к нему доступ. Ну, тот, кто знает пароль.

– Это исключено, – твёрдо сказал Гриша. – Я имею в виду доступ, – пояснил он.

– Ну, мысли по поводу того, что ты мог сам подать сигнал, таким образом, начиная коварную игру, ни у кого не возникло.

– Значит, и остальные учредители в теме? – уточнил Рябов.

– Конечно, Гриш. Как ты понимаешь, в подобных случаях слишком рискованно действовать в одиночку. Очень может быть, что сигнал не подтвердится. Просто кто-то хочет очень сильно тебе навредить. Но возможно и такое, что деньги действительно уходят на сторону. И это уже проблема посерьёзнее. Тут важно определить, с какой целью это делается. Если хотят подставить тебя, как директора, это одно. А вдруг это действия того, кто намерен развалить холдинг изнутри. Мы ведь примерно представляем, как это делается. Проверки со стороны налоговой, «Роскомнадзора», приостановка деятельности, вплоть до лишения лицензии. В общем, нам надо сконцентрироваться и попытаться сыграть на опережение.

– Даже в сложившихся обстоятельствах? – недоверчиво уточнила Агата. – Когда злоумышленник, получается, уже на шаг впереди.

– Вполне возможно, что это не так, – спокойно ответил Лев, кинув на молодую женщину полный симпатии взгляд. – Скорее всего, это опережение иллюзорно. Но, тем не менее, мы должны действовать быстро.

Взгляд Мятлина не ускользнул от внимания Гриши. Рябов давно заметил, что Агата нравится Лёве. Сегодня он умышленно назвал своего заместителя «Крис», предполагая не только задать беседе дружелюбный тон, но и попытаться выяснить, не угасла ли симпатия Мятлина со времени предыдущего приезда год назад. Гриша справедливо предположил, что в случае сохранения привязанности, отношение Лёвы к «расследованию» окажется более лояльным. Разумеется, это не значило, что экономист закроет глаза на разворовывание средств. Однако, вне всякого сомнения, на непредвзятость Льва Рябов мог смело рассчитывать.

Если бы Агата узнала о симпатии Мятлина, то очень сильно удивилась бы. Виделись они с Лёвой крайне редко. Его теплоту во взгляде и добродушие в разговорах Агата никогда не принимала на счёт особого расположения к ней, считая их чертами характера очень приятного в общении молодого мужчины. В случае возникновения со стороны Михалёвой ответных чувств, она нашла бы множество причин, чтобы подавить их. Прежде всего, разницу в возрасте. Лёва на четыре года младше. Затем, хотя кому-то подобный аргумент показался бы несущественным и забавным, рост мужчины, своей макушкой едва достигающего переносицы объекта внимания. И, наконец, преимущество, казавшееся весьма привлекательным Рябову, но Агату наверняка озадачившее. Мятлин был сыном учредителя, что, по мнению Михалёвой, составляло серьёзное препятствие, даже в случае потери головы от Лёвы. Но головы она не теряла, о чувствах Льва не догадывалась, а от мысли очаровать Мятлина для предоставления преимуществ рекламному агентству была невообразимо далека.

У Гриши однажды возник соблазн открыть Агате глаза по поводу Лёвы и связанных с его симпатией к ней перспектив, который он сразу же пресёк на корню. Рябов являлся неплохим психологом. Поэтому прекрасно понимал, что в лучшем случае, Агата отнесётся к просьбе директора недоуменно, а в худшем может уволиться. А этого Гриша допустить не мог. Каким бы самодостаточным ни казался Рябов, но Михалёва являлась для него страховым полисом, своего рода гарантом того, что работа агентства будет строиться с соблюдением законодательства и, главное, с использованием максимального количества возможностей для удержания ведущего места среди рекламных предприятий города.

Однажды Агата поразила шефа, высказав свою точку зрения о принципах работы топ-менеджеров, каким собственно Гриша и являлся. Она считала, что деятельность такого руководителя должна быть безупречной. Помимо исполнения основной задачи, то есть обеспечения прибыльности предприятия, топ-менеджеру следует полностью исключить нечистые ходы любого рода. Не размениваться на «левак» и подобные обманные способы повышения своего благосостояния. По видению Агаты, благосостояние должно базироваться исключительно на вознаграждении, выплачиваемом руководителю людьми, которые его наняли, в случае Рябова учредителями. А достигнуть максимального в своей сфере вознаграждения возможно лишь одним способом – безупречной деятельностью. То есть, помимо грамотного ведения бизнеса следовало доказать свою надёжность. В связи с этим, всякий раз, когда Гриша порывался провернуть «левак», он совершал это с оглядкой на рассуждения Агаты. Осознавая справедливость убеждений своего заместителя, Рябов совершал подобные «операции» всё реже, но отказаться от них совсем пока не мог.

Вдобавок ко всему, Гриша чрезвычайно ценил отсутствие у незамужней Агаты тяги к легкомысленным любовным связям и стремления, во что бы то ни стало, отвоевать для себя расположение руководителя, действуя на интимном фронте.

До прихода в агентство Агаты, всего этого Рябов нахлебался с лихвой. Лучший друг, Дима Стрельцов, был гениальным в своих способностях дизайнером рекламы любого вида: телевизионной, радийной, печатной и множества других. Но работником он был крайне неорганизованным, частенько позволяя себе опоздания, а то и прогулы. Поэтому сделать его своим заместителем Рябов не мог. В своё время, когда учредители подали идею преобразовать агентство в холдинг, создав несколько малых предприятий, Стрельцова сделали директором креативного агентства, состоявшего из него самого и вновь принятого дизайнера. Тот не обладал особыми креативными качествами, но оставался добросовестным и весьма дотошным в плане исполнения заданий сотрудником.

Вообще-то специфика рекламного агентства была такова, что предприятие испытывало нехватку в работниках, обладающих неординарным подходом к делу создания рекламы. Рябов, обладающий чутьём в этом вопросе, равно как и в других, касающихся организации работы предприятия, прекрасно это понимал. Успешно продающих рекламу менеджеров в течение несколько лет всё же удалось подобрать со стороны; а также научить и вырастить, углядев способности в своих сотрудниках, доселе не имеющих отношения к продажам. А вот с креативными кадрами была, по выражению Гриши, засада. Став директором, Рябов в буквальном смысле слова промучился два года до появления Михалёвой, упорно устраивая собеседования для поиска работников и пытаясь усмотреть способности в своих кадрах. Отыскать креативный талант посреди радийных ди-джеев Гриша с некоторых пор разочаровался. Почти все они, за исключением жемчужины одного из радиоканалов Арины Дивеевой, механически отрабатывали своё время, зачитывая короткие новости, принимая звонки слушателей, выдавая в эфир музыкальные композиции и рекламу. Рябов, сам когда-то начинавший работать ди-джеем, осознавал, что среди ведущих не находился тот, кто мог мы соответствовать его требованиям. Креативный подход к радиоэфиру Арины Дивеевой, являясь особо ценным в глазах Гриши, между тем не давал оснований предполагать, что девушка способна взять на себя управление рекламной работой. Она и сама к этому не стремилась, два года назад став счастливой женой и матерью.

Сотрудницы, подбираемые Рябовым по результатам собеседования, в скором времени как назло становились особами, стремившимися привлечь внимание бесспорно симпатичного директора в сексуальном плане. Гриша был достаточно предусмотрителен, чтобы не откликаться на подобные посягательства, и довольно умён, чтобы не реагировать на них грубым образом. Просто некоторое время спустя непременно возникал повод исключительно рабочего характера для безболезненного расставания с сотрудницей. Собеседования продолжали проводиться, а подходящего Рябову сотрудника так и не находилось. До тех пор, пока не появилась Агата, став для него правой рукой.

Вот поэтому у Гриши однажды возникло стремление оказать воздействие на учредителей, используя симпатию Лёвы. Однако порыв был мимолётным, поскольку Рябов осознавал невозможность возникновения отношений в случае отсутствия чувств со стороны Агаты. Потом Гриша даже испытал некоторого рода угрызения совести за намерения использовать Михалёву тем же образом, как пытались когда-то использовать его самого.

– Давайте рассмотрим следующую возможность проникновения в твой аккаунт, – продолжал Мятлин. – Гриша, хоть ты и утверждаешь, будто пароль известен только тебе одному, но всё же, прошу тебя, вспомни, пожалуйста, не давал ли ты пароль своим близким. Жене, прежде всего. Знаешь, – пояснил Лёва, бесхитростно вглядываясь в лицо не торопившегося с ответом Рябова, – как это бывает. Ты, например, попросил срочно проверить личные сообщения…

– Нет, – уверенно ответил Григорий, не дав Мятлину завершить фразу с предположением. – Совершенно точно, нет. Ни жене, ни дочери, ни тем более никому другому из моих родных пароль неизвестен.

– Ты извини, пожалуйста, – неожиданно покраснел Лёва, – что я делаю предположения относительно твоей жены. Но ведь бывает всякое. Скажем, после пустяковой ссоры женщина решила насолить мужу. Но раз ты говоришь, что пароль она не знает…

– Да какое там, извини, – вскинул руки Гриша. – Это я должен просить прощения, что взбудоражил всех учредителей. Ведь сообщение пришло якобы от меня.

– Вот именно, якобы, – облегчённо вздохнул Мятлин, уловив, что Григорий совершенно искренне не испытывает обиды.

– Это было бы слишком просто для нас, – отметил Рябов. – Мы поссорились, жена отправила сообщение, потом всё открылось и… все вздохнули бы с облегчением. Но, увы, здесь, рискну предположить, всё намного сложнее.

– Теперь ваша с Агатой очередь, – сказал Лёва. – Я свою неприглядную миссию выполнил, выдвинув предположение относительно жены Гриши. Согласитесь, что больше я не знаю никого из тех, кто мог бы, взломав аккаунт, подать сигнал учредителям.

– Получается, – подала голос Агата, – что теперь нам надо сделать выборку тех персон, кому по силам взломать аккаунт.

– Я бы не стал зацикливаться именно на этом аспекте, – смущённо начал пояснения Мятлин. – Скорее, попробовал бы выявить так называемых недоброжелателей. Кто имеет зуб на Гришу или на тебя. Следует обратить внимание абсолютно на всех, мало-мальски вызывающих подозрения. Здесь, в равной степени, важны как личностные отношения так и обстоятельства, от вас не зависящие.

– А почему ты отодвигаешь на второй план умения относительно аккаунта? – заинтересованно спросила Агата.

– Видишь ли, взломать аккаунт можно за деньги. Особенно за большие. Тогда совсем не обязательно использовать собственные умения. И что особенно важно, как правило, при этом остаётся гарантия конфиденциальности.

– Понятно, спасибо, – поблагодарила за разъяснения Михалёва. – Итак, с чего начнём? С межличностных отношений или обстоятельств?

– Времени до совещания остаётся не так уж много, поэтому предлагаю начать с обстоятельств.

– То есть, – Гриша сообразил, к чему ведёт Мятлин, – нам следует попытаться выявить возможных конкурентов, либо посягающих на наш бизнес рейдеров.

– Вот-вот, – закивал Лёва. – Вспомни, пожалуйста, не обращался ли к тебе кто-нибудь с абсурдными на первый взгляд предложениями. Может быть, кто-то предлагал перекупить бизнес или попросил о встрече с учредителями. Одним словом, не происходило ли в последнее время что-нибудь, чему ты не придал значения.

– Однозначно, нет. Всё что касается бизнеса, не могло пройти мимо моего внимания. Давай, попробуем порассуждать, – обратился Рябов к Агате, – насколько хватит времени. Рьяных конкурентов у нас в городе нет. Как правило, сферы влияния в деле рекламы давно уже, если так можно выразиться, поделены. Когда неожиданно возникают потенциальные крупные клиенты, то за дело берутся все рекламных конторы. А тут уже приобретает значение мастерство рекламодателя. Ну, и совсем немного возможное знакомство с клиентом. Специфика нашего города, – напомнил он специально для Льва. – К примеру, сегодняшний договор со строительным управлением это целиком и полностью заслуга Агаты. Четыре организации, включая нашу, взялись окучивать строительную королеву. Но в результате на дистанции осталась только «Орбита». Остальные выдохлись.

– Так-так, – заинтересованно подался к собеседнику Мятлин, – так может быть это месть за ускользнувший из-под носа контракт?

– Исключено, – покачала головой Агата. – Договор был заключен только сегодня. А сигнал поступил…? – она вопросительно посмотрела на Лёву.

– Ну да, ну да, – забормотал экономист, озадаченный тем, стоит ли называть заместителю Рябова реальную дату поступления сообщения, – конечно же, раньше.

– Скорее всего, – заключила Михалёва, – месть конкурентов можно исключить.

– Оставим пока, – согласился Мятлин. – Если только это не отзвуки прошлых разногласий.

– Они происходили настолько давно, – потёр ладонью лоб Гриша, – что мне и не вспомнить. Это было задолго до моего вступления в должность директора. Какие-то слухи до меня, безусловно, доходили, но подробности прошли мимо.

– Значит, этот вариант пока исключается.

– Остаются гипотетические рейдеры, – озадаченно проговорил Рябов. – Но поскольку они никак не обозначались, то для меня это равносильно тому, что искать чёрную кошку в тёмной комнате. Поэтому, Лёва, – Григорий беспомощно развёл в стороны руки, – боюсь, что на текущий момент я в тупике.

– Давайте, – дружелюбно предложил Мятлин, – прервёмся до совещания. А после него уже посмотрим. Может быть, кто-то из директоров холдинга сам заявит о возникновении проблем. Или же мы с вами сумеем понять, насколько они честны с руководством.

– А пока у нас осталось немного времени, – улыбнулся Гриша, – предлагаю выпить зелёного чаю. Но прежде отведать роллы.

– Ну, Гриш, – расцвёл ответной улыбкой Лёва, – ты супер!

Вскоре секретарь проворно накрыла стол в кабинете, расставив приборы для роллов, специально заказанных к приезду Мятлина в одном из лучших городских суши-баров. Лёва обожал роллы, о чём Рябов, со вниманием относившийся к предпочтениям учредителей, прекрасно знал.

***

Директора предприятий холдинга в большинстве своём являлись единственными или максимум одними из двух работников руководимой организации. Исключение составляли три радиоканала. На каждом из них, помимо директора, работало по четверо ди-джеев и столько же выпускающих операторов. Звукорежиссёр, обеспечивающий звуковое оформление на радио и в рекламном производстве, был один, и состоял в штате агентства. В остальных предприятиях работники нанимались только по мере необходимости, временные, по гражданско-правовым договорам. Это касалось монтажников наружной рекламы, расклейщиков рекламных плакатов, распространителей листовок, актёров, озвучивающих ролики, наборщиков печатной рекламы и других.

Ни для кого из собравшихся вызов на незапланированное совещание не стал неожиданным. Как правило, директор собирал руководителей в первый же день визита учредителей либо их представителя. Зачастую визит ограничивался одним днём, поэтому совещание было обязательным. Все директора, кроме Стрельцова, привыкли держать руку на пульсе, чтобы быть в курсе финансового состояния своего предприятия. Дима особо не заморачивался по той простой причине, что деятельность его предприятия представляла собой разовые работы по созданию масштабных рекламных кампаний. Одной из последних была дизайнерская разработка для строительной организации.

Начали, как обычно, с радийщиков. Директор радиоканала, эфир которого составляли русскоязычные современные музыкальные композиции, спокойная, миловидная женщина, пятидесяти двух лет, занявшая нынешнюю должность, проработав долгое время рекламным менеджером, заявила, что доходность предприятия по-прежнему стабильна и не вызывает тревоги даже в свете общего снижения заказов на рекламу. То же самое прозвучало в ответе сорокалетнего мужчины, бывшего радиоинженера, подтвердившего ровные, без скачков, доходы радиоканала, вещающего ретро-музыку.

– Как обстоят дела у тебя? – обратился Рябов к стройной, симпатичной брюнетке, совмещающей директорство с работой ди-джея радиоканала, на котором звучала иностранная музыка.

– После некоторого спада продажи снова возросли, – ответила Маша Киселёва. – Дивеева вышла из отпуска по уходу за ребёнком, – с улыбкой пояснила девушка. – Прошу прощения, но мне пора на эфир.

– Да-да, конечно, иди, – задумчиво разрешил Григорий. – Дальше, – кивнул он в сторону двух молодых людей. – Что скажет наружка и «Спектр»?

«Спектр» занимался рекламой на светодиодных табло. Когда-то агентство стало первым на этой стезе предприятием в городе, смонтировав несколько светодиодных экранов. Поначалу новинка вызвала всплеск заинтересованности и как следствие высокий уровень продаж. Но затем продаваемость снизилась из-за высокой стоимости услуг. Директор, предприимчивый парень, бывший рекламный менеджер, не унывал, пытаясь поддерживать доходность предприятия путём поиска клиентов в других городах.

– Доходы невысоки, – поторопился ответить он, опередив своего коллегу, руководителя предприятия по размещению наружной рекламы, – но пока нам удаётся работать без убытков.

Отметив про себя торопливость молодого директора, Рябов решил вернуться к осмыслению его порыва позже. Гриша никак не мог отделаться от гадливого чувства подозрения всех и вся. Проблема поиска «крота» в холдинге, усугубляющаяся присутствием Мятлина, не добавляла ему душевного комфорта. Рябов понимал, что ему катастрофически не хватило времени до приезда Лёвы определить круг «подозреваемых». Основная причина состояла в том, что до сегодняшнего дня Гриша не знал, каким образом поступил сигнал.

– У н-нас всё б-без изменений, – заикаясь больше, чем обычно, проговорил директор предприятия наружной рекламы.

– Понятно, – ободряюще улыбнулся Лев своему ровеснику, молодому человеку в безукоризненно отглаженной белой рубашке, клетчатом светлом галстуке, стильных очках, в оправе, едва заметной на немного вытянутом лице, где особо выделялись тёмные брови, по контрасту со светло-русыми, чуть вьющимися волосами.

Волнение Руслана Курбатова было обусловлено некоторой специфичностью работы его предприятия. Конструкции для размещения рекламных плакатов принадлежали городской администрации. За них следовало платить высокую аренду. Несколько лет назад, в период, когда рекламное агентство поделилось на множество малых предприятий, создавая организацию, занимающуюся наружкой, Рябов, совместно с учредителями, достиг с мэрией соглашения об откате, сумма которого оказалась существенно ниже официальной аренды. Передача наличных средств осуществлялась через Курбатова. Выбор пал на молодого человека в связи с его знакомствами. Изначально Руслан появился в рекламном агентстве по протекции родственника, занимающего высокую должность в мэрии.

Два года Курбатов проработал бухгалтером, зарекомендовав себя самым лучшим образом. По своей манере общения и отношению к своим обязанностям парень напоминал отличника. Отчётность, которой он занимался, слыла безупречной. К тому же Руслан вёл себя одинаково дружелюбно, как со своими руководителями, так и с рядовыми сотрудниками, обращавшимися к нему с тем или иным вопросом. К заиканию молодого человека вскоре привыкли, перестав обращать внимание на столь незначительный дефект речи.

Проблемы с речью усиливались только в случае возникновения проблем или явлений, которые Руслан считал таковыми. Невзирая на согласие принять роль человека, передающего откаты, он испытывал крайний дискомфорт, пребывая в убеждении, что предприятие в своей деятельности должно строго соблюдать законодательство. Необходимость передачи денег возникала один раз в квартал. Этому предшествовали мероприятия по их обналичиванию, что тоже не добавляло спокойствия щепетильному директору.

Рябов подозревал о терзаниях парня, но не придавал им значения, полагая, что со временем тот привыкнет. Только Мятлин во время своих редких визитов старался подбодрить Руслана, между тем отдавая должное его серьёзному отношению к своим обязанностям. Так называемый «левак», то есть неучтённую рекламу, иногда позволяли себе все «мелкие» предприятия холдинга. Гриша прекрасно об этом знал, без особого труда контролируя процесс. Проделывал это не лично, а при помощи главного бухгалтера рекламного агентства, четверо подчинённых которой вели учёт в организациях. Ни один из директоров не переходил планку дозволенного, крайне редко используя «левые» возможности. Что касалось Руслана Курбатова, то он размещал неучтённую рекламу, только заручившись разрешением Рябова и предпочитая делиться с ним доходами. Поначалу Гришу это удивляло, потом он привык, не обращая на особенности работы директора наружной рекламы особого внимания.

– И наконец, сайт, – обратился Григорий к тридцатипятилетнему мужчине, с густыми, чёрными, вьющимися локонами, забранными в хвост, с лёгкой небритостью на лице, несмотря на деловую обстановку совещания, вальяжно развалившемуся в кресле, при этом обхватив себя сцепленными ладонями за перекинутое через ногу колено.

Максим Храпов, в прошлом телевизионный корреспондент, слыл непревзойдённым редактором новостного сайта. Его мастерское умение отражать события, опережая все городские средства массовой информации, возводило сайт в ранг самого просмотрового. Зачастую коллеги из других организаций колко подсмеивались над удачливым журналистом, выдвигая версию по поводу того, что Макс освещает событие раньше, чем оно происходит. Храпов не обижался, и не опускался до ответных реплик в комментариях. Наоборот, во время мероприятий с участием представителей средств массовой информации оказывался в центре внимания, порой устраивая для окружающих моно-спектакль, с добрыми шутками в адрес коллег-мужчин и галантными изысканными комплиментами коллегам-женщинам.

Быстрота реагирования редактора сайта напрямую влияла на продажу рекламных мест. «Вести с «Орбиты» били все мыслимые рекорды в городе по размещению рекламы. Техническую работу с сайтом осуществлял двадцатитрёхлетний парень, являющийся единственным сотрудником Макса, который лично занимался сбором новостей. Худощавый молодой человек, как и его руководитель отдающий предпочтение длинным волосам, забранным в хвост, по своему отношению к обязанностям напоминал Руслана Курбатова. Размещая новости, тщательно просматривал комментарии к ним, делая обзор для начальника по завершению рабочего дня. На основании этих обзоров Храпову удавалось отслеживать приоритеты интересов посетителей сайта. Во время отсутствия своего сотрудника Макс делал обзоры сам, не отвлекаясь на детали, ухватывал суть. В отличие от него администратор сайта, Сергей Яковлев, подходил к этому со всей дотошностью, зачастую присущей ученикам-отличникам во время исполнения домашних заданий. Макс ничего не имел против, поскольку скрупулезность Яковлева являлась дополнительной гарантией того, что ни одна казавшаяся на первый взгляд мелкой деталь не станет упущенной.