Затерянные в России, или Записки маленькой беженки

***

Кто-то ночью сжег армянскую церковь. Мы сегодня ездили в универмаг и как раз проходили мимо нее. От здания остались только стены. Все черное, обгоревшее, крыша еле держится. Мама говорит, раньше там, внутри, было красиво: иконы, свечи, и все в золоте. Теперь армянам негде будет встречаться с Богом. Правда, их в Баку почти не осталось. А кто еще не уехал, прячутся.

А у нас в школе начались каникулы. Сегодня отменили все уроки. Мы подходим с мамой и девчонками к школе, а вдоль дороги танки стоят и солдат полно. Я по телевизору слышала, что военные пришли в наш город «для защиты русского и армянского населения». Кого они будут защищать? Уже и армян никого не осталось. Мальчишки наши по танкам лазают, говорят, занятий не будет. Мне тоже очень хотелось заглянуть внутрь, но мама никогда бы мне не разрешила. Тут из дверей выглянул наш завуч Валерий Петрович. Он был сам на себя не похож, лицо белое, а глаза опухшие и красные. Он плакал. Я еще никогда не видела плачущего мужчину. Он всегда был такой строгий, никому не улыбался и таскал хулиганов за уши. Мы боимся его даже больше, чем Забелину (директор школы). Что такое заставило его, нашего железного дровосека, заплакать? Он сказал, что школу временно отдали под жилье для солдат, что они будут спать в спортзале и кушать в буфете. Когда приходить в школу, он сам не знает. Говорит, «позвоните на днях».

***

По дому уже три дня ходят еразы и воинствующие азербайджанцы. Это местный народный фронт, у каждого на голове красные повязки. Их несколько человек, а предводитель – наш новый сосед. Они стучатся во все двери. Ищут армян. Если узнают, что азербайджанец не выгнал свою жену-армянку, а прячет ее где-нибудь, могут убить обоих. Как хорошо, что дедушка успел уехать. Азербайджанцы без конца упрекают русских, говорят: «Вы едите наш хлеб и ходите на нашей земле».

К нам тоже приходили. Бабушка на лестничную площадку вышла и говорит: «Чего вам надо? Мой муж давно в России». А сосед ей отвечает: «Про мужа я знаю. А где твой младший дочь? Он мне нужен». Я поняла, он про мою тетю спрашивал. Она родная дочь дедушки и наполовину армянка. Бабушка ему сказала, что она тоже уехала, но он не поверил. Стоит и ухмыляется: «Нет, не уехаль. Я знаю». Тетя моя давно с нами не жила, по знакомым скиталась, но из Баку уезжать не хотела. Откуда еразы обо всем знают. Теперь будут каждый день ходить. Мама с бабушкой сняли с петель кухонную дверь и на ночь к входной двери приставляют. А то спать очень страшно. Мои боятся, что нас поджечь могут.

***

Только что читали дедушкино письмо. Он опять просит нас «повременить с отъездом». Говорит, что в Рязани, а особенно в поселке, где он теперь живет много пьющих и наркоманов, пьют и курят даже женщины. А мужчины бывают такие пьяные, что часто не доходят до дома и лежат на улице или в подъездах. Дедушка пишет, что мы никогда не сможем привыкнуть к этому. Он не хочет, чтобы Татуля то есть я)росла среди пьяниц и наркоманов. Лучше нам остаться в Баку и ждать мирной жизни. Дедушка не знает, что нам все время угрожают и по ночам стучатся в дверь. Мы решили ему об этом не писать. Бабушка еще не успела ему сообщить о покупателях на нашу квартиру. Мне кажется, уж лучше нам уехать, лучше жить с пьющими мужчинами и курящими женщинами, чем ждать, когда квартиру подожгут или взорвут. И потом не может быть, чтобы все пили. Дедушка, наверное, преувеличивает. Просто он очень любит нас и волнуется.

***

Погибли наши цветочки, погибли все саженцы. Мы так долго ухаживали и поливали ростки на нашем пришкольном участке, ждали, когда они поднимутся, а вчера вечером набежали мальчишки из общежития напротив и все вытоптали. Интересно, у них там, в Карабахе и Ереване, не учили бережно относиться к растениям? Прямо табун какой-то. Наши еще не знают. Это только мы с мамой видели. Мы гуляли с Пилотиком недалеко от школы, слышим, крики, топот. А это они несутся, как ненормальные. Это нам еще повезло, что они нас не заметили. В последний раз, когда мы гуляли в школьном дворе, они увидели, чтобы с собакой, повисли на ограде и начали улюлюкать. Натуральные гиббоны. А несколько человек взяли в руки камни и давай стрелять в Пилотика. Но мы были далеко, так что никто не попал. Тогда трое перелезли через ограду и побежали к нам. И я спустила Пилота. Что было! Загляденье! Он хоть и не кусается, но лает звонко и бегает очень быстро. Эти трусы едва ноги унесли, перепрыгнули обратно и давай опять обезьянничать. Так что нам пришлось уйти.

***

Живем как на войне. Кругом танки. Нашим мальчишкам уже не разрешают на них залезать, гонят. Солдаты такие строгие. Подходить к ним нельзя. Сидят на крыше танка и бутерброды жуют. А сами тощие. Бабуля их очень жалеет. Она ходит их кормить к скверу. В первый раз я с ней была. Она подошла, а солдат ее спрашивает: «Женщина, что вы хотите?». А бабушка говорит: «Я вам поесть принесла. Мальчики, не бойтесь. Вы же голодные тут. А у меня все домашнее». Один из них заулыбался, но как-то недоверчиво: «Положите на парапет и отойдите. Мы сами возьмем». Мы отошли, тогда он спустился и взял сверток. Интересно, чего они нас боятся? Сами на танках, дула вон какие огромные, а мы безоружные.

***

Наш класс разделился на русских и азербайджанцев. Сашка с Азером с первого класса лучшими друзьями были, а теперь только «привет-привет». Сашкина мать ему даже фамилию сменила на русскую. Он у нас теперь не армянин, а русский стал. Над ним весь класс смеется, говорят, наш Саша вышел замуж. А он краснеет и молчит. Странно как-то получается, мы учимся вместе с первого класса и никогда не знали, что у нас есть национальности. И что дружить нужно по национальности: армянин с армянином, русский с русским, азербайджанец с азербайджанцем. Я вот только не понимаю, с кем дружить мне? Мама у меня русская, а папа азербайджанец, а дедушка армянин. Выходит, с кем бы я ни дружила, обязательно, кто-нибудь обидится. Одна моя подружка, азербайджанка, раньше всегда с нами гуляла, и в гости меня звала, и ко мне на день рождения приходила, а как волнения в городе начались, сразу переметнулась к другим девочкам. Теперь она только с чистокровными азербайджанками дружит. Хорошо, что мы с Ольгой и Маринкой практически одной национальности, нам не к кому перебегать. Кроме нас, русских в классе почти никого и не осталось.

***

Сегодня у нас на уроке литературы случилось такое! Несколько дней назад мы писали изложение, и Тамара Андреевна должна была объявить оценки. Сначала она раздала нам тетради с нашими изложениями, а потом вдруг заявила, что половина четверок и пятерок «липовые». Она сказала, что администрация заставляет учителей ставить хорошие оценки беженцам из Нагорного Карабаха и вообще всем приезжим детям. Если кто-то откажется, его выгонят из школы. Мы все были в шоке. А Тамара Андреевна посмотрела на наших новеньких и так прямо им говорит: «Учтите, оценки, которые я вам ставлю, условные, на самом деле вы не знаете мой предмет даже на «три». Я хочу, чтобы вы это знали». Я заглянула в раскрытую тетрадь Чичяк: все ее изложение было исчеркано красной ручкой, а внизу стояла «четверка». Всем нашим Тамара ставила «четыре» за одну или две пропущенные запятые, а тут такое… После ее слов новенькие прижухли и до конца урока боялись лишний раз вздохнуть. Хорошо, что хотя бы у Тамары хватило смелости нам об этом рассказать. Остальные учителя молча завышают еразам оценки.