Не ходите, девки, в Африку гулять

Глава 3

Все лето вели подготовку к поездке. Кто-то работал без выходных, а кто-то просто дожидался, когда наступит осень. Из родителей согласились поехать только две мамы. Мама Ирины – тетя Соня, и мама Людмилы – тетя Галя. Остальные родители, в силу различных обстоятельств, отказались.

К концу сентября паспорта были готовы. Билеты на самолет до Москвы, а из Москвы в Тиват, находились на руках. Оставалось за малым, вовремя приехать в аэропорт и спокойно, без эксцессов добраться до самолета, пройдя все необходимые регистрации и проверки.

Уже в последний момент возникли проблемы на работе у Сергея Анатольевича ( это предсказуемо, учитывая специфику его профессии) и, к невосполнимому горю Ирины, он с нами не летел. Провожая, следователь, взглянув на нас глазами полными тоски, произнес:

– Боюсь я за вас. Вляпаетесь вы опять, во что-нибудь. Я вас знаю.

Я сделала вид, что не услышала, но моя ожившая интуиция мысленно подвякнула его предположению. Но я, опять, же, мысленно, изо всех сил, попыталась заткнуть ей рот, стараясь не вслушиваться в ее навязчивые притязания на обладание моим разумом.

Как ни странно, но в аэропорт прибыли без опозданий. Все, без исключения. И именно потому, что в среде друзей царила невозмутимость, можно было догадаться, что чемоданы были собраны заранее.

На самолет загрузились без проблем, что меня окончательно огорчило. У меня существовала своя примета: «Если дело начинается с трудностей, то в дальнейшем сложится хорошо, но если сначала тишь, да гладь, значит, неприятности повалят снегопадом потом». Вот и сейчас, очевидный факт своевременного и дружного сбора в пункте назначения и беспроблемной посадки в самолет, меня насторожил.

– Ну, что? Он сказал: «Поехали»? – проговорил Алексей, пристегиваясь ремнем к креслу.

– Ирина, помаши рукой. Сергей Анатольевич, наверняка, смотрит, – попыталась я расшевелить подругу.

– Не хочу без него, – всхлипнула, прильнувшая к иллюминатору Ирина. – Никуда не хочу. Почему все так несправедливо?

– Да, не переживай ты так, – погладила я ее по плечу. – Он же обещал, что приедет сразу же, как только освободится. Еще успеет до одури наплескаться в водах Адриатического моря и поджариться на солнышке.

– Тань, ты не забыла, созвонилась на счет микроавтобуса? – отвлекла меня от слезоточивых проблем Ирины Марина, занявшая место позади.

– Да. Драган с табличкой моих ФИО будет встречать нас. Так что смотрим в оба, – почти прокричала я, чтобы меня услышали друзья и родственники.

– Кто? Кто нас будет встречать? – оживилась Наталья, склонившись мне почти к самому уху. – Драган?

– Да. Это имя такое.

Я не успела договорить, потому что рядом, чем-то зашуршала Света.

– Я тут карту Черногории купила, – разворачивая пакет, радостно ввела она нас в курс дела.

– На кой? – повернулся к нам Алексей, сидевший на противоположном ряду. – Через интернет, что угодно посмотреть можно. И анфас, и профиль.

Брат и вся мужская компания разразились смехом.

– Правильно сделала, – громогласно, чтобы меня услышала развеселившаяся братия, похвалила я сестру, – А то был в моей жизни такой случай. С братом, помнишь Люд, – посмотрела я на сноху. – Мы поехали на машине к родственникам. Тоже понадеялись на всемирную сеть, а сигнал по дороге пропал. Естественно, мы заблудились и пока выезжали, спрашивая у всех и каждого дорогу, крюк в четыреста километров сделали. Так что, карта будет не лишней.

– Я знала, что тебе понравится, – расцвела в улыбке сестра. – Вот, глянь, на ней любая деревня указана и любая историческая развалина. Заблудиться просто невозможно.

На меня, вдруг, что-то нашло, и мне сиюминутно захотелось посмотреть, чем занято старшое поколение. Тетя Соня, мама Ирины, с которой я познакомилась две недели назад, когда мы собрались в последний раз перед поездкой, что-то рассказывала тете Гале. Та, же, самозабвенно рылась в своей торбе (именно торбе, потому что назвать сумкой это мешкообразное шитье, язык не поворачивался), не особо прислушиваясь к собеседнице.

Свою первую встречу с тетей Соней я не забуду никогда, такое яркое по ощущениям впечатление она на меня произвела. Лет маме Ирины было чуть за шестьдесят, но пенсионеркой, а тем более бабушкой, она себя не считала. И нам строго настрого было запрещено называть ее «тетя». Нам были прочитаны наставления, напоминающие угрозы, и навязаны обязательства, смахивающие на приказы, о том, что величать ее мы должны не иначе, как «Софочка». Мне и девчонкам удалось это и принять и проговаривать, а, вот, у мужчин наших языки в этом направлении не желали поворачиваться, поэтому они, как один, гундосили себе под нос «Вы».

Используя тонны косметики, бантики, рюшечки и всякие кружева, Софочка напоминала мне куклу, которую натягивают на заварочный чайник. Роста она была небольшого, но ее прическа, напоминающая высотный дом, делала женщину намного выше. Изюминкой этого волосяного шедевра служили, ниспадающие с затылка, многочисленные локоны, которые выглядели шторой и напоминали мне, отчего-то, жалюзи. Софочка умудрялась сочетать в себе несочетаемое, привлекая к себе внимание мужчин разного возраста и с всевозможными вкусами.

Но самое ужасное, что я находила в родительнице Ирины, так это ее манера общения. Нет, жеманницей она, к сожалению, не была (что контрастировало с ее образом), а вела себя так, как сейчас принято говорить «гром баба», «командир в юбке», «амазонка». И, ко всему прочему, Софочка была, почему-то, недовольна всем всегда и повсюду. Причем, абсолютно. Ей, укутанной в вязаные узоры и рюши, кокетничать и опускать бы глазки при разговоре, а она бралась поучать каждого, кто вольно или невольно оказывался в поле ее зрения, включая и животных.

– И что тебе от моей дочери нужно? – спросила она меня, встретив в первый раз.

– Простите, – остановилась я, взирая на нее с высоты своего роста. – Вы это мне?

– Конечно. А кому еще-то?

– А что вы имеете в виду? – не могла я сообразить, что хочет от меня эта незнакомая женщина.

– Мамуль, это не она. Это другая Таня. Я же тебе рассказывала, – вступилась за меня Ирина, неожиданно, возникшая возле нас, как черт из табакерки.

– Та самая, которая преступника поймала? – несколько снизив напор, демонстративно обвела взглядом контуры моей фигуры Софочка.

– Я его не ловила, – уточнила я, потому что перед моими глазами проплыла картина, как я забрасываю петлю от лассо на шею преступнику. – А всего лишь догадалась, кто он.

Софочка интенсивно встряхнула головой. Да, так, что ее белокурые кудри, свисавшие с затылка, вдруг, нырнули вперед, преобразовавшись на мгновение в челку. Лицо исчезло за таким волосопадом, а степень лохматости повысилась до максимального балла. После того, как голова вернулась в прежнее положение (вместе с кудрями), она, выпятив вперед грудь, покинула наше с Ириной общество, напоследок еще раз осмотрев меня с ног до головы.

– Ирина, – повернулась я к подруге. – А о ком говорила твоя мама?

– Не обращай внимания, – смутилась Ирина, предприняв попытку побега. – Она просто перепутала. Она приняла тебя за одну мою знакомую. Я тебе потом как-нибудь расскажу. Просто мама ее недолюбливает.

– За что? Она тебя обидела? – вцепилась я в ее рукав от кофточки, с целью не опускать, пока не узнаю всей правды.

– Нет. Она, неожиданно, разбогатела.

– А ты и твоя мама тут, с какого бока?

– Мама считает, что богатство такое ей привалило незаслуженно.

– Но и ты, вроде, как, сейчас, далеко не бедна. В свете последних событий.

– Ну, д-а-а. Просто до этого моего богатства, эта знакомая меня избегала, а теперь снова возникла в моей жизни.

– Ясно, – успокоилась я, добившись правды. – Тогда мама твоя права. Я человек, который пережил подобную ситуацию. Такие люди, как твоя знакомая, всегда будут предавать. Они, словно злато чувствующие мотыльки, летят только на запах монет. А стоит твоим запасам закончиться, они тут же закидывают тебя грязью, и улетают. Я все чаще прихожу к выводу, что у таких людей нет души.

– Я знаю, – вздохнула Ирина. – И мама знает. Она странная, но правильная.

– Обостренное чувство справедливости? – сформулировала я диагноз. – О, как мне это знакомо. Сама страдаю от этого.

Вот и сейчас, глядя, какие манипуляции выделывает руками Софочка, пытаясь что-то донести до тети Гали, я осознала, что отпуск наш будет не таким, каким мы мечтали его видеть. И это хорошо, если тетя Галя возьмет на себя значительную долю неугомонности Софочки, но она же может и не сдюжить. И тогда никому мало не покажется, темперамент у мамы Ирины, по всем признакам, был еще тот.

Иван со Славой интенсивно обсуждали рыбалку, бахвалясь друг перед другом багажом знаний и умений. Света уткнулась в изучение карты. Наталья и Алексей дремали. Марина смотрела в окно, разглядывая облака.

– Тебе не кажется, что Софочка нас замучает? – прошипела мне в затылок Люда, прильнув к спинке моего кресла вплотную.

– Только что об этом подумала, – хмыкнула я. – Ты, прямо, мысли мои читаешь.

– Я уже пожалела, что маму взяла, – вздохнула сноха. – Она ее до приступа доведет. И это еще в лучшем случае.

– Потерпи немного. Прибудем на место, поделим внимание Софочки меж собой, – успокоила я ее, мысленно сомневаясь в желании друзей добровольно принести себя в жертву гарпии.

– Может, стоит поговорить с Ириной? – предложила Люда. – Пусть поделится секретом или посоветует, как ее мама отключается.

– Тоже мне нашла Электроника, – в голос расхохоталась я.

– Чего смеетесь? – оторвалась от географических познаний Света. – Мне расскажите?

Люда сдвинула голову к ее спинке и зашипела теперь уже в затылок сестры.

– Да-да-да, – замотала головой, соглашаясь со снохой, Света. – Я тоже внимание обратила. Тяжело с ней будет.

Ирина оторвала взгляд от иллюминатора, чтобы окинуть им нас:

– Когда она вас донимать будет, просто скажите ей: «Тетя Соня, не зудите, как бабка старая. Лучше помогите материально. Вы же пенсию уже получаете!».

Мы замерли. Уж, какой-то совсем необычный способ борьбы со своей мамой предложила нам Ирина.

– Ты прикалываешься? – решилась я переспросить, на тот случай, если ослышалась или неверно восприняла смысл фразы.

– Вовсе нет. Проверено мной, и не раз, – без тени на улыбку, пожала плечами неблагодарная дочь своей матери.

– А почему именно такая фраза? – отмерла и Света.

– Не знаю, но она ее до судорог боится и не любит. Сразу смолкает и уходит.

– А потом? Обижается и не разговаривает? – полюбопытствовала Люда, и я догадалась для каких целей ей эти сведения.

– Да, нет, разговаривает, но без былого пыла и напора. Можно даже сказать, по-человечески.

– А мама моя так же должна сказать? – вытянула шею сноха, чтобы максимально приблизить голову к Ирине, понимая, что в ее словах сейчас спасение тети Гали.

Я и Света тоже настроили слух на тембр голоса Ирины. Я же, ко всему прочему, успела представить себе сцену, как тетя Галя произносит эти слова, уставившись Софочке в глаза. Нужно заметить, что тетя Галя была выше Софочки на целую голову и для того, чтобы выпалить эту фразу в лицо, ей, для удобства, следовало согнуться пополам, что со стороны выглядело бы весьма эффектно. Мне стало смешно, но озвучивать свои фантазийный картинки я не стала, опасаясь недовольства Людмилы.

– Ну, если хочет, пусть попробует. Я не знаю, – вещала в это время, пока я рисовала в уме картинки, Ирина.

Сноха откинулась на спинку своего кресла, оставив спинки наших в покое и пытаясь в голове, видимо, совместить информацию и план дальнейших действий.

– А я, кажется, догадываюсь, отчего Софочка так реагирует, – теперь я протиснула часть лица (ту, которая пролезла) меж спинок кресел, чтобы меня слышали не только Света с Ириной, но и Люда, Марина и Наташа, которая, судя по характерному сопению, пребывала в тисках Морфея. – Во-первых, Софочка не любит, когда к ней обращаются «тетя». Во-вторых, «зудеть», да, еще и как «бабка», для нее слышать невыносимо, а в-третьих, напоминание о пенсии тоже семафорит ей о ее возрасте. Поэтому она и теряет дар речи.

– Люд, да, ты чего? Расстроилась, что ли? – присоединилась ко мне Света, втиснув лицо в пространство между спинок и мной. – Что мы, все вместе и не справимся? Да, мы ее на раз отучим.

– Я бы, на вашем месте, так не обольщалась, – прокомментировала Ирина, снова, приникнув лбом к стеклу иллюминатора.

– Ну, вот что подруга, – начала злиться я, обращаясь к ее затылку. – Или ты свою маму приструнишь, или я. А я за словом в карман не полезу, ты меня знаешь.

– Да, не переживайте вы, она всегда так с новыми людьми себя ведет. Позже, спокойней будет. И я поговорю, обещаю, – не разворачиваясь, оповестила нас Ирина.

Я, вновь, оглянулась, чтобы посмотреть, чем занята Софочка в данный момент. Мама Ирины мирно спала, припав головой к плечу тети Гали. Я добровольно вернулась в предыдущее положение зажатости меж двух спинок и, как смогла, кивком указала Людмиле на Софочку:

– Может, мы зря так испугались?

– Естественно, зря, – хмыкнула, не поворачивая головы, Ирина. – Мама у меня клевая. Компанейская и бесстрашная.

Глава 4

В Москву прилетели, имея запас по времени. Самолет на Тиват вылетал с этого же аэропорта, что значительно упрощало наше путешествие. Рейс был дневным и на место мы должны были прибыть в светлое время суток. Особенностью аэропорта Тиват было то обстоятельство, что он работал не круглосуточно, а закрывался через полчаса после захода солнца. Не в определенные часы и минуты, а именно через полчаса после заката. И, если самолет опаздывал, а случалось и такое, то он просто летел в Подгорицу, где посадки осуществлялись круглые сутки.

Подгорица – это официальная столица Черногории, но сами черногорцы, в значительном их большинстве, исторической столицей считают город Цетине.

Еще в период наших сборов, мы долго спорили, в какой город нам лететь. В Подгорицу, с целью осмотреть столицу сразу, или в Тиват, чтобы сначала устроиться, а потом уже осуществлять вылазки по достопримечательностям. В результате голосования было постановлено, что лучше будет, если мы первоначально отдохнем от дороги, а потом уже «кинемся во все тяжкие». Основным аргументом, который убедил и успокоил сторонников Подгорицы, стал факт того, что Черногория – страна по площади небольшая и проехать восемьдесят девять километров от Тиват до столицы для нас, россиян, с нашими дистанциями, дело плевое.

По пути к терминалу, откуда должно было начаться наше заграничное турне, мы заглянули в один магазинчик, который привлек наше внимание обилием и разновидностью сувениров. Меня, лично, на трату денег ничто не вдохновило, и я со спокойной душой вышла на улицу. В дверях я налетела на мужчину коренастого телосложения, одетого в голубые джинсы и не застёгнутую кожаную куртку, из-под которой виднелся и слепил безупречной белизной, вязаный пуловер. Мужчина, как мне показалось, спешил укрыться внутри магазина. Больно ударив меня своим плечом, он не посчитал нужным извиниться передо мной, и на мое «Ой» никак не отреагировал. Потирая ушибленную руку, я проклинала и мысленно костерила его всевозможными неприличными словами, которые вслух произнести не осмелилась. Через несколько минут из магазина вышла толпа моих попутчиков, и я тут же забыла о невоспитанном представителе мужского пола.

– Ну, зачем тебе столько брелоков? – возмущалась Люда, обращаясь к тете Гале.

– Ну, как же, доча, – оправдывалась та, прижав к груди свою торбу, словно у нее требовали немедля выбросить сувениры. – Ты же знаешь скольким людям надо подарков привести. И папе твоему и братке, и Наде с Витей, и…

– Будут и другие магазины, – остановила поток имен родственников Люда, прибавив в голосе децибел. – А сейчас все это придется с собой тащить.

– Мне не тяжело, да, и чего я там купила-то? Несколько безделушек, – пыталась ее успокоить тетя Галя и заодно оправдать себя. – А я и в других магазинах, что-нибудь куплю. Ты же знаешь, мне много надо.

И тетя Галя, тряхнув сумкой, продолжила список имен людей и родственников, не озвученных в первом перечислении. Снохе ничего не оставалось, как махнуть на это рукой и смириться, а нам дружной ватагой двинуться к терминалу.

При подходе, нас догнал все тот же мужчина и, обернувшись при обгоне, внимательно оглядел нашу компанию. Я тоже не сводила с него глаз, но меня, вдруг, охватила паника, потому что его взгляд не сулил ничего доброго. Заметив, что я наблюдаю, мужчина ускорил шаг и первым скрылся за дверьми, мелькнув белой подошвой черных мокасин. Мы же, в количестве одиннадцати душ, ввалились в зал за ним следом.

Пройдя через рамку на входе без приключений, что меня опять подивило, мы направились к стойкам, где вскоре должна была начаться регистрация. На главном табло уже горели цифры нашего рейса, значит, регистрация вот-вот должна была начаться. Но тут Софочка, в ультимативной форме, поставила нас перед фактом, что терпеть более не намерена, а намерена сию же минуту отправиться в уборную. Никто возражать не стал, и все дружно вышли из очереди, потому как, от Софочки мы ожидали уже чего угодно, а улететь и оставить в беде (все могло случиться) ее одну (вернее, одну Ирину) было бы с нашей стороны верхом невоспитанности. Сопроводить Софочку вызвалась тетя Галя. Когда женщины скрылись за углом, Марина произнесла:

– Нужно было, кому-то и из нас с ними пойти.

– Да, куда они денутся? – ответила ей Наталья. – Далеко не уйдут, найдем, если что.

– Может, все-таки проследить? – поддержала Марину Света.

– Вы правы, – передалось их волнение Людмиле. – Я, пожалуй, пойду, прослежу.

И сноха, семеня ногами, зашагала в том же направлении, в котором скрылись Софочка и тетя Галя.

– Чего беспокоитесь? – пожала плечами Ирина. – Тетя Галя с моей мамой не пропадет!

– Это мы уже поняли, – ерничая, изрекла я.

Ирина фыркнула, а я стало напряженно всматриваться в угол стены, из-за которого должны были бы уже показаться наши женщины.

– Скоро они там? – присоединился к нашей дамской компании Алексей. – Хотелось бы в «дьюти фри» успеть до посадки.

– Вам бы только алкоголь лакать, – зачем-то, нахамила я брату и, сдвинув свой чемодан ногой в сторону, потому что он мешал мне пройти, двинулась на поиски.

– Чего это она? – услышала я уже за спиной вопрос Алексея.

– Ой, Леха, отстань, – ответила ему Марина.

– Чего не так-то? – не понял брат.

– Иди лучше к мужикам. Нечего среди баб околачиваться, – рубанула Марина, не дав брату шанса, не только оправдаться, но и понять, в чем дело.

Не пройдя и половины пути, я увидела Люду, тетю Галю и Софочку, которая быстрым и уверенным шагом шла впереди, а за ней, едва поспевая, Люда вела тетю Галю под руку. Я не удержалась и побежала им навстречу. В голове моей вихрем понеслись мысли, одна хуже другой.

– Что случилось? – запыхалась я, очутившись возле снохи.

– Не знаю, – поморщилась Люда. – Я когда их нашла, они обе ползали по полу и собирали разбросанное содержание маминой сумки.

– Ой, доча, – застонала тетя Галя. – Не тащи меня так быстро, колено больно.

Я подхватила тетю Галю с другого бока, пытаясь облегчить муки не столько ее самой, сколько Люды. Заметив нас, к нам уже во весь опор неслись друзья. Слава и Иван, отстранив меня и сноху от тети Гали, на руках понесли ее в сторону брошенных на произвол судьбы сумок и чемоданов. Девчонки, вздыхая и охая, окружили нас с расспросами.

– Я сама еще ничего не знаю, – опустила голову, расстроенная сноха.

– Люда говорит, что они валялись на полу, когда она их нашла, – ввела их в курс дела я вместо нее.

– Да, не валялись, а ползали, – исправила она на меня, устало вздохнув. – Вещи из маминой сумки собирали. Они по всему залу раскиданы почему-то были.

– А кто их раскидал? – влезла как обычно с глупостями Ирина. – Торнадо или землетрясение?

– Сейчас все узнаем, – не замечая ее комментариев, заявила с твердой решительностью Наталья.

Мы подошли к сидящей тете Гале, окружившим ее нашим мужчинам и суетливо бегающей вокруг них всех, Софочке. Я осмотрелась. На нас оглядывались все, кто находился в данный момент на этаже. Даже сотрудники аэропорта не могли отвести от нас глаз, забыв на время о своих обязанностях. Но в их услугах пока никто и не нуждался, потому что пассажиры заинтересованно наблюдали за нашими передвижениями.

– Давайте, пройдем регистрацию, а потом все выясним, – прошипела я, стараясь почти не двигать губами. – А то на нас все смотрят.

Мои сотоварищи туристы, как один подняли головы и закрутили ими в разных направлениях, высматривая, кто за ними наблюдает. Эти их бесцеремонные телодвижения привели в чувство все службы аэропорта, и очередь из желающих улететь ожила и задвигалась.

На таможенный досмотр я пристроилась позади тети Гали. Чемодан с ее вещами был у Люды, а вот ее сумка неожиданно вызвала интерес у таможенников.

– Что в сумке? – громко и четко задала вопрос женщина-таможенник, после того, как ей подал знак кивком головы ее коллега мужчина, стоящий у экрана специального прибора.

– Да, ничего, – растерялась тетя Галя, суетливо теребя ручки торбы. – Вещи.

– Доставайте, – снова громогласно скомандовала сотрудница.

– Пожалуйста, – тетя Галя, подчинившись силе, водрузила свой почти «мешок» на стол. – Вот, смотрите.

Она одним движением перевернула сумку, подхватив ее за дно. Из сумки высыпалась куча, которую назвать по-иному, кроме как хламом, язык не поворачивался. Таможенница от неожиданности отскочила назад, но, взяв себя в руки, вернулась к столу. Молча порывшись в вещах, и не найдя ничего, что привлекло бы ее внимание, она спокойно и равнодушно проговорила:

– Собирайте все обратно и можете проходить. Следующий, – тут же потеряла она всякий интерес к «сокровищам» тети Гали.

А я, вдруг, догадалась, почему возмущалась Люда, когда они вышли из магазина сувениров. В куче тети Гали я насчитала, аж, шесть совершенно одинаковых брелоков. То, что именно они были приобретены в лавке, подсказывала упаковка с логотипом того самого магазина.

Приблизительно минут через сорок, пройдя, наконец, все необходимые процедуры с регистрацией и всяческими досмотрами багажа, мы оказались в пограничной зоне аэропорта.

– Ну, теперь мне расскажет, кто-нибудь, что там случилось? – проявила любопытство первой Наталья, когда мы, дожидаясь посадки, расселись передохнуть.

Все резко смолкли, с нетерпением поглядывая то на Софочку, то на тетю Галю. Мама Люды вздохнула, но промолчала, опустив глаза.

– Ничего там не произошло, – раздраженно заметила Софочка. – Всего лишь на Галю налетел со всего размаха какой-то мужик и сбил ее с ног.

Тетя Галя снова вздохнула.

– Мы вышли из туалета, а тут он откуда не возьмись, как ураган налетел, – продолжала информировать нас мама Ирины. – Вы бы видели, как этот мужик ее крутанул. Галю вверх, к-а-а-к подбросило. А ее сумку еще выше. Из сумки посыпалась всякая мелочь. Сначала, на пол упала Галя, а следом, словно дождевой поток, ее вещи. Красота!

– И что? Мужик не помог собрать? – возмутилась Марина.

– Нет. Остановился, на какое-то время, и дальше побежал, – мне показалось, что Софочка хрюкнула.

– Может, у него живот прихватило, – заступилась за мужчину Ирина. – Ему не до помощи было.

– Извиниться, хотя бы, мог? – поддержала Марину Света. – Не обделался бы, чать, за пару секунд-то.

– Просто хам, вот и все, – поддержал сторону жены и Марины Иван.

– Морду бы ему набить, – не удержался Вячеслав, сжав кулаки и скрипя от злости зубами.

– Да, уж, – высказался и Алексей, не придумав ничего.

– Иностранец? Как выглядел? – подключился во мне сыщик.

– Не помню, – буркнула Софочка. – А Галю и не спрашивайте. Она только искры да звездочки видела. Больше ничего.

Тетя Галя кивнула, подтверждая слова Софочки, и даже всхлипнула.

– Да, уж, – снова изрек мой немногословный брат, после чего все смолкли.