Смотря, как приближается взрослый дракон, я мысленно прикидывала: «Может, он маячок на меня повесил»? Проверив свою ауру на всякий случай, я ничего подозрительного не заметила. Видимо, Стоун отыскивал меня по запаху и обязательно в неподходящий момент.

Всегда считала, что это от судьбы не уйти, а от наказания сбежать можно, но господин Рей мои твердые умозаключения рушил на корню.

Сначала он накинулся с воплями на всех остальных, ругая парня, эльфийку и юного ящера на чем свет стоит. И признаться честно, стоило к нему прислушаться. На стадионе не было ни единой души, не считая нашей четверки и мэтра. А ведь утром всех предупредили о том, что студентам одним оставаться не следует, тем более что с нами был основной виновник всех проблем Сантиорской академии магии. Но я, ведомая духом будущих соревнований, позабыла обо всех мерах предосторожности. Когда я уже начну думать наперед, а не поддаваться своим желаниям?

–Все, идите по комнатам, – уже спокойным тоном сообщил преподаватель, добавив напоследок, – и не заставляйте меня вас проверять. А вы… – он развернулся ко мне. – За мной.

Помахав ладошкой недоумевающим и раздосадованным друзьям, я вприпрыжку побежала за главой тайной канцелярии Рэйвенара, пытаясь нагнать его темп. Разговор я не заводила, приготовившись к худшему. Бесконечное терпение Стоуна я исчерпала еще вчера, вломившись к брату, а сегодня мне стоило помалкивать.

– Великие боги, – войдя в свой кабинет и предварительно впихнув меня туда, он приложил руки к лицу. – Как с вами справляются ваш отец и брат?

– Весьма бережно, – высказалась я, опуская взгляд к своим ногам. – Простите, я действительно собиралась прийти, но запамятовала. После вчерашних событий ваше наказание вылетело у меня из головы.

– А осторожность, разум и сообразительность у вас хотя бы когда-то задерживаются? – дракон не принял моих извинений. – А если бы за вами не присматривали? Блейк, я диву даюсь вашей беспечности. По-моему, я ясно дал понять, что не один Конор в опасности. На кой вам сдалось отправляться на стадион, находящийся настолько вдалеке от основных корпусов?

– Тренировка? – замялась я, потому что мои доводы были очень слабыми. Но быстро скинула с себя образ робкой девицы, переварив сказанное им предложение. – Подождите, а что, за нами кто-то присматривает?

Чешуйчатый ящер, понятное дело, помрачнел еще больше.

– И как вы думали, я намереваюсь исполнять обещание, данное Кирану? Естественно, за вами и Кингом ведется наблюдение.

Наблюдение? Он сказал наблюдение?

От неожиданности я закашлялась. Нет, я все понимала, пыталась принять, но мне же жизни не будет, если за мной кто-то следит. У меня же планов бесконечное количество. Мне надо было разобраться с поклонницами Адриана, пускавшими обо мне противные слухи, с его друзьями, шептавшими мерзкие шутки. Как я все проверну, если за моей спиной маячит какой-то стражник, готовый донести на меня мэтру?

С другой стороны, меры предосторожности приняты не зря. И если я вечно забываю о том, как следует себя вести, то они могут помочь одной скромной и слабой девушке.

– А за Лусиэнь? – я вспомнила о подруге. – О ней хоть кто-то побеспокоился?

– Зачем? – нахмурился господин Рей. – Она не близка к королевской семье, ее родные ничего не значат в политической сфере, находясь в услужении у вашего отца.

– Но она близкий друг Конора! – я искренне возмутилась. – Даже чересчур.

Если однокурсник думал, что я не замечаю его случайно брошенных взглядов на белокурую феечку, то он сильно ошибался. Все я видела, но не вмешивалась, понадеявшись, что ребята разберутся между собой. Пока оба жутко глупили, но я старательно сдерживала свои порывы в сводничестве.

– Ладно, – Стоун согласился со мной без споров. – К Лусиэнь Эллион я не присматривался, но коли вы утверждаете, что она близка с адептом Кингом, и за ней будут ходить стражники.

Интересно, а я сейчас удружила девушке или наоборот?

– Тогда я пойду? – я потянулась к двери, делая вид, что ничего примечательного не произошло. – Завтра отработаю?

– Нет уж, – Дракон сложил руки на груди. – Я вас потом в жизни не поймаю. Тряпку и ведро видите? Вперед.

Наглый змей толкнул меня, а сам уселся за стол, разбирать накопленные за первые дни обучения бумаги. И мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Это с Кираном я могла поклянчить, поныть, чтобы любимый брат принял мою сторону, но на Рея вряд ли подействуют мои распахнутые глаза и подрагивающая губа.

Уже вернувшись, когда ведро было наполнено, а тряпка мокрой, я что-то напевала себе под нос, возя шваброй по полу. Бытовые заклинания мэтр использовать запретил, а я никогда до этого момента не занималась уборкой самостоятельно. Скорее я возила грязь по полу, чем убирала ее, но Стоун не делал замечаний. Время близилось к полуночи.

Внезапно в его кабинет постучались. Изумившись, я остановилась, но дракон жестом попросил меня продолжить, впуская на свою территорию еще одного преподавателя – Лесли Аптона.

Молодой мужчина при виде меня остановился, выгнул брови, наблюдая за палкой в моей руке, но говорить ничего не стал, зато обратился к Рею.

– Простите, что задержался. – Выглядел он взъерошенным и каким-то… жалким. Костюм был безбожно смят, прическа всклокочена, руки то и дело опускались вниз. – Вы же вызывали меня на проверку.

– Верно, мэтр Аптон, – кивнул мой мучитель, теребя кольцо на пальце. – Но почему вы так поздно явились?

– Семейные неурядицы, – вздохнул Лэсли. – Моя жена совсем недавно родила. Я не мог их оставить.

Мне прямо стыдно стало за господина Рея. Лэсли Аптон, несчастный, весь запыхался, с трудом держится на ногах, а биение его сердца слышно даже мне через всю комнату. Мог же дракон до утра подождать?

Видимо, сострадание и сознательность, да и понимание ситуации с кричащим, новорожденным младенцем, требующим много внимания, у ящеров не в чести.

– Пойдемте, – махнул рукой Стоун, кивая на смежное помещение его кабинета. – Это не займет много времени.

Проводив их взглядом, я опустилась на ближайший ко мне стул. После тренировки у меня слипались глаза, а необходимость изображать из себя старательную уборщицу жутко бесила. Но едва я перестала шуметь, как из-за двери довольно отчетливо слышался весь разговор дознавателя с новой пойманной им жертвой.

– Да не бойтесь вы, – увещевал Аптона Рей. – Я всего лишь приложу к вам кольцо.

– Это не больно? – голос мэтра по бытовой магии был полон страха и отчаяния.

Удивительно, почему молодой мужчина настолько боится проверки артефактом? Я было подумала, что через секунду раздадутся толчки и выкрики, потому что дракон поймает шпионку, не желающую прикасаться к магическому предмету, но… ничего не произошло.

Нахмурившись, я ждала окончания звукового представления. Стоун объяснял,по какой причине вызывает профессоров, велел являться к нему каждую неделю для повторения, а также настойчиво просил, чтобы Лэсли, заметив что-то подозрительное, сразу приходил к нему и указывал на адепта или преподавателя. Дальше я вскочила с места, догадавшись, что оба сейчас выйдут.

При виде меня, без швабры и с невозмутимым лицом, господин Рей помрачнел, но устроился обратно на своем удобном и широком кресле, а вот мэтр Аптон задался очевидным вопросом.

– Коллега, простите, если это не мое дело, но с какой стати леди Уиллоуби убирается у вас в столь поздний час? Ей давно пора вернуться в свою комнату.

– Это не ваше дело, – Стоун не оторвался от отчета, который читал, – но я поясню. Леди, как вы выразились. – Вот нахал! А кто я по его мнению? – сильно провинилась, а на отработку явиться не соизволила. Мне пришлось ее искать и буквально тащить за шкирку. Думаю, что в Сантиоре порядок наказаний не сильно отличается от традиций в Рэйвенарских академиях?

– Но она же наивная барышня?! – вступился за меня профессор, ставший в моих глазах бесспорным любимчиком. – Наверняка это большая ошибка. Я готов поручиться за адептку. Уверен, что если она и провинилась, ее подговорили на это.

– Серьезно? – драконище прищурился, внимательно меня изучая. – Мэтр Аптон, я приму к сведению ваши слова, но и вам дам совет на будущее.

– Это какой же? – изумился побледневший Лэсли.

К советам он оказался не готов. А мне стало интересно, какой счастливице достался молодой и трусливый мужчина? Нет, я понимаю, что сердцу не прикажешь, но леди-то выходят замуж, чтобы оказаться за каменной стеной, а не возводить ее.

– Наивных барышень не существует, мэтр Аптон. – усмехнулся господин Рей. – Они сами распространяют эти слухи для спокойствия мужчин. А если к вам повернется удача, узнать леди Уиллоуби лучше, осознаете ее невероятное коварство.

Открыв рот от неожиданности, я поглядывала на вредного ящера. Вряд ли он меня хвалил, но все равно, я посчитала, что характеристика мне была дана весьма хвалебная.

– Хотя бы разрешите ей пользоваться магией! – все-таки возмутился преподаватель.

Ан-нет, я была неправа. С его характером можно и на баррикады. Он мнется, краснеет, но продолжает меня защищать.

– Уроки лучше усваиваются, когда используется ручной труд. – Не проникся праведной речью второй мэтр. – Идите, а то адептка Блейк до утра будет здесь все намывать.

Жаль, но моему защитнику ничего не оставалось делать, как покинуть злополучный кабинет. Едва за ним закрылась дверь, Стоун развернулся ко мне, противно цокая языком.

– Никак не пойму, как у вас получается всех обаять? Поделитесь тайной?

Взявшись за черенок, я не торопилась с ответом, устало вздохнула и отбросила непослушные волосы, выбивающиеся из прически.

– При условии, что вы меня отпустите. – сверкнула я глазами, не скрывая надежды. —Тайны нельзя выдавать просто так.

– Если они ценные, эти тайны, – произнес мужчина. Он не двигался, задумался, стоял и смотрел на меня. Полагаю, что прикидывал, стоит ли овчинка выделки. – Хорошо, – процедил дракон сквозь зубы. – Откроетесь, и я разрешу вам идти и готовиться ко сну. Это ведь не зелье, не магия внушения?

Великие боги, он же сейчас говорит совершенно серьезно.

Подобными делами я никогда не занималась. Да и не существовало в Сантиоре столь сильного колдуна. Это драконья страна могла похвастаться древними знаниями и редкими умениями. Со мной все было намного проще.

– Я милая, – беспечно сообщила Стоуну о своей великолепной черте характера, – и харизматичная. Не морщусь, если окружающие несут чушь, не закатываю глаза, если мне неприятен разговор. Внимательно всех выслушиваю и редко отказываю в помощи. Обычно я всем нравлюсь… Кроме вас, конечно.

Удивлению дознавателя не было предела.

– С чего вы решили, что вы мне не нравитесь? – Он подошел поближе, возвышаясь надо мной.

– Ну, как же? – я растерянно развела руками, теряясь под махиной. – Вы постоянно на меня вызвериваетесь, поднимаете голос и стремитесь наказать. Это не похоже на симпатию.

– Вызвериваюсь? – губы господина Рея тронула легкая усмешка. – Вот как вы это называете?

Я закатила глаза.

– Какая разница, как я это называю? Все же очевидно.

Мне, но не господину Стоуну.

– Блейк, да я вами восхищаюсь. С одной стороны, вы маленькая, капризная и смешливая девчонка, – начал он, схватив меня за предплечья. – А с другой стороны, вы самая пронырливая, хитрая, вероломная плутовка. У меня в голове не укладывается, отчего Киран и Август не замечают ваших внутренних демонов?

– Верят в лучшее во мне, – ошеломленно ответила я, поражаясь жестам главы тайной канцелярии, и нагло добавила, обозревая его руки на своей фигуре. – Я выполнила ваши условия?

Забывшийся на миг дракон, оторопело уставился. Осознав, что его действия сильно и, пожалуй, очень переходят грань вседозволенности, а он большой поборник морали, господин Рей отпустил меня, поправил мои же рукава и сделал шаг назад.

– Да, – его тон вернулся к сухим и отрывистым выражениям. – Можете, но не торопитесь. Я проверю, есть ли мой служащий в коридоре.

Пока тот подзывал к себе стражника из Рейвенара, приказывая ему сопроводить меня, я лихорадочно размышляла.

Это что такое было?

Мне же не показалось?

Мелькнул интерес в змеиных глазах Стоуна?

Кажется, потихонечку план начинал срабатывать. Вряд ли бы профессор расхваливал меня, а я его фразы восприняла именно как комплименты, если бы я была ему противна. Прав был Конор, надо просто быть собой, и все у меня получится.

Но от собственных мыслей становилось чуточку тошно. Все же ищейка своеобразно заботился о своем воспитаннике и других ребятах. И меня с Лусиэнь под крылышко взял, чтобы с нами ничего не случилось. Следовало поговорить с адептом на эту тему, но где-то внутри я вспоминала его печальные слова, что Конор не желает возвращаться к Боудике.

Расспрашивать мэтра об их королеве я не решилась. Не переступила грань, когда беседа из занятной превращается в потенциально опасную. Я дочь высокого чиновника, и любой мог шаг может быть расценен как шпионаж. Я и без того постоянно оступаюсь, надеясь на благоразумие старших мужчин. Они посетуют, поругают меня, но спустят все на тормоза, привычно мазнув рукой, потому что Блейк – это Блейк.

Выходя из кабинета, извинившись и поклонившись преподавателю Рэю, меня обуяло странное, никогда не испытанное чувство. Будто я не одна в своем теле. Раздвоилась, расщепилась и не контролировала себя. Внутри что-то зацарапало, зацепилось, стремясь к хмурому и весьма мрачному мужчине.

– Он мой, – что-то кусалось и рычало внутри.

К моей вящей радости, это не продлилось долго, пару мгновений, но если бы от каждого испуга я седела, то сейчас мои волосы бы превратились в бесконечную, серебристую вязь.

Не реагируя, игнорируя внезапное желание, я послушно ступала за воином, назначенным мне в провожатые, и вспомнила о буйстве магии во мне. Больше так не может продолжаться. Мне не к кому обратиться, но и сидеть сложа руки я не буду.

Что за диковинка? Я не смогла преодолеть родовое заклинание, но с легкостью коснулась ауры Стоуна. Нарушила его плетения, проскользнула через защиту, да так, чтобы никто из старых магов этого не заметил, потом преспокойно раскрыла малюсенький, никуда не ведущий портальчик, для которого требуется тонна резерва и терпения, а после мое тело не хотело меня слушаться. Мне была нужна помощь.

И я ее нашла, пусть эта сама помощь спала беспробудным сном.

– Лу, вставай, – я кинула в подругу своей любимой подушкой. – У меня невероятные проблемы.

– Ты захватила Сантиор? – Эльфиечка беспечно перевернулась на другой бок, произнося догадку в полусне. Но опомнилась. – Великие боги, ты же не захватила Сантиор?

– А надо? – расстроено отвечала я, сидя на своей кровати и болтая ногами. – Какие сроки?

Каждая нежная девочка должна обладать особой силой. Моя заключалась в том, что я всегда добивалась поставленных целей.

– Блейк, перестань паясничать, – стерла с себя последние остатки сонливости Лусиэнь. – Что у тебя случилось? Донимал боевик?

Если бы. Если не брать в расчет его предвзятость, то он был довольно мил и снисходителен.

Периодически прерываясь, чтобы отдышаться, я поведала о своих страхах и необычных явлениях. Подруга, естественно, мои слова сразу принимала на веру, где-то и она успела стать свидетелем.

– И что ты думаешь? – я посмотрела на нее, втайне мечтая, чтобы она меня успокоила и сообщила, что это никакая не опасная болезнь, сулившая мне мучения и отсутствие рассудка.

Но ее предположение оказалось гораздо хуже. А она ведь была у нас лучшим на курсе лекарем.

– Блейк, – она встала со своего места и в одной ночнушке уселась ко мне. – Завтра, после занятий проштудируем всю библиотеку, а если понадобится, отправимся в королевские чертоги. Мы выясним, что с тобой происходит.

– Но у тебя же уже есть мысли, – я укоризненно на нее посмотрела.

У Лу все на лице написано, не умеет она хранить тайны.

Эльфийка скривилась.

– Да, но тебе мое заключение не понравится.

– Нет уж, – я насупилась. – Режь без ножа и выдавай новости. Что за дрянь поселилась в моем организме?

– Я могу ошибаться, – нехотя начала девушка. – Но по симптомам, если не брать в расчет открытый портал, все очень походит на первую инициацию дракона. Блейк, а ты хорошо знала свою маму?

– Да иди ты, – опешила я.

Какой дракон? Какая инициация? Мне девятнадцать лет. Девятнадцать. Я не ребенок, чтобы переживать неприятные мгновения превращения. Мой переходный возраст почти не принес проблем родителям. Всего лишь капризничала и плакала по каким-то мальчикам, я и имени их не вспомню. Обычно, у драконов первая смена ипостаси приходится лет на десять-одиннадцать, и тогда лучше прятаться по норам. Подростки ящеров в эти мгновения становятся невыносимыми и вредными. Я куда старше и веду себя словно самая прилежная и добрая аристократка.

– Нет, а что? – продолжила как ни в чем не бывало Лусиэнь. – Ты легко пробираешься сквозь плетения Стоуна, что присуще всем представителям его расы, ощутила внутри себя зверя, а то что родовая магия не признала… Она ведь не фамильная. Их вечно путают между собой. Август Уиллоуби дал тебе свое имя и принял в семью. Вот ты и завладела отпечатком ауры, но род – это другое. Невесты, выходящие замуж за представителей рода, их заклинаниями пользоваться не могут, одни лишь дети. Ты не знала?

Я задумалась. Я почти ничего не знала о своей матери. Киран и отец избегали разговоров о ней. Раньше я считала, что это из-за ее скорой смерти, все-таки оба ее безмерно любили. Но вдруг? Вдруг они просто уворачивались от расспросов, не желая еще больше мне лгать? И родовой магией я, правда, никогда не пользовалась. И надобности в этом не возникало.

Нет. Не может быть.

В голове не укладывается, что папа окажется не моим папой. Как я тогда могу хоть кому-нибудь довериться?

– Но у меня нет и других симптомов, – упрямо утверждала я, отрицая ее невероятную догадку. – Я не горю, меня не бросает в жар, у меня нет звериных инстинктов, да и к золоту я отношусь равнодушно.

– Ну-ну, – печально усмехнулась эльфийка. – А твоя любовь к драгоценным украшениям? Ты же себе натурально сокровищницу свила в гардеробной. Я иногда боюсь заглянуть в шкаф, зная, что увижу очередную, новую цацку. Признай, Блейк. В чем-то моя мысль здравая.

Драконица…

Великие боги, я как раз и не могла признать в себе принадлежность к древней расе. Я ничего похожего не ощущала. Все барышни любят бриллианты, изумруды, рубины и другие дорогие, бесценные камни. А я, кстати, без споров делилась своими вещами с Лу, что совершенно не походит на поведение жадных крылатых. Но если она права, что это значит для меня?

По закону все драконицы проживали в Рэйвенаре, закрытая страна не выпускала женщин со своей территории, потому что рождались они гораздо реже мужчин. А будущие признаки? Не хочу в какой-то момент оказаться в больничном крыле, потому что у меня закипает кровь, и ящерица во мне затребует свободы и перевоплощения. Великие боги, да я для окружающих опасна. И самое ужасное – проклятье истинности. Получается, я выйду замуж за того, на кого укажет магия?

– Нет, это бред, – обрубила дальнейшие рассуждения подруги. – Просто невозможно. Как бы я попала в Сантиор… младенцем?

К собственным детям драконы относились еще щепетильнее, чем к девицам. Малышей не выпускали из виду, холили, лелеяли и охраняли каждого. Любой ребенок считался собственностью не семьи, а страны.

Но и на это у Лусиэнь были разумные доводы.

– Блейк, твой отец – дипломат. Мало ли тайных троп он знает, чтобы попасть в Рэйвенар? Даже мои родители как-то упоминали, что это вполне реально. А они не любители рисковать и пускаться в авантюры.

– И что мне делать? – я развела руками, обеспокоенно поглядывая на девушку. – Как удостовериться наверняка?

Эльфийка растерянно пожала плечами.

– Давай расспросим Конора. Он-то точно знает, как происходит превращение. Надеюсь, от него ты скрывать не собираешься?

Я надула губы, не ведая, как поступить правильнее. У друга и без меня хватало проблем. Вряд ли он обрадуется подобной новости.

Дальнейшая беседа с Лусиэнь не сложилась. Я видела, что она бросает на меня взволнованные взгляды, жалеет, что, вообще, донесла странную и пугающую мысль, но усмирить свою тревогу я не могла. Лежа в кровати, я долго ворочалась, размышляя над всеми загадками.

Во-первых, мне надо было расспросить брата о маме. Едва я заикалась, называя имя родившей меня женщины, все родственники находили кучу дел, лишь бы не отвечать на мои вопросы. В этот раз я не уйду без четкого осознания, что узнала все, что мне потребовалось.

Во-вторых, подруга была права. Умалчивать от Конора свои подозрения сродни предательству. У меня больше нет чешуйчатокрылых знакомых, способных усмирить мой нрав. Парень должен мне помочь.

В-третьих, наверняка же есть артефакт, проверяющий принадлежность крови. Мало ли магов-бастардов, которые понятия не имеют о своем происхождении?

И весь мой план перекрывало одно. Вредное, противное, недавнее воспоминание, из-за которого я запаниковала и из-за которого призналась во всем Лу. Уходить от господина Рея, я не желала. Хотела остаться в его кабинете, а сущность внутри меня рычала и противилась. Еще повезло, что это был какое-то очень слабое помутнение.

Если я действительно драконица, неужели я ощутила отголоски истинности? Слишком мало я проинформирована об укладе их жизни.