Глава 2. Чай или кофе?
Как-то так повелось, что мы с ребятами не дарим друг другу крупных подарков на Рождество и другие праздники. Мы вообще стараемся ничего не дарить в том традиционном смысле, к которому все привыкли. За неделю до Рождества, каждый из нас готовит маленькие сюрпризы для других. Получается, что эта волшебная неделя проходит в крошечных радостях, толкая нас в волшебный мир. Сегодня с утра мы все проснулись от чудесного аромата свежих имбирных пряников (Рагне снова ночевал у нас) – это Иришка встала раньше всех и творила чудеса на кухне. Конечно, это утро оказалось самым теплым, самым настоящим из всех остальных трехсот шестидесяти пяти.
– О, Ира, я готов петь тебе дифирамбы! – Бьёрн, похоже, уже не мог вместить в себя ни капли крепкого чая с молоком, но упорно пытался. – Мне невероятно повезло найти такое сокровище! И я сейчас не о твоих пряниках!
– Тебе бы не дифирамбы петь, а выйти и пробежаться перед работой, а то живот в куртку не поместится, – рассмеялась Ира. Она такая милая, я очень люблю её. Никогда не повышает голос, заботится о каждом, и очень тонко чувствует. Рядом с ней нельзя утаить ничего, она всё равно поймет – по взгляду, по жесту, даже по неловкой интонации.
– Он не виноват, – со смехом вмешался Рагне, – просто ты слишком вкусно готовишь!
– Только это от вас и слышу, – Ира отставила кружку с чаем и довольным взглядом обвела всех нас. – Скорей бы уже Рождество! Целый год ждали! Не хочу вспоминать, но не могу… Как мы все боялись, что ты, Несс, проведешь праздник в больнице без сознания.
– Наверное, только я не боялась этого, – мне вдруг стало немного грустно, и я обхватила свою кружку обеими руками. – Зато как круто изменилась наша жизнь! Вы теперь всегда рядом со мной, я наконец-то занимаюсь тем, что мне интересно, только дома. Рагне вот… Тоже с нами.
– Я бы и так был с вами, – почему-то шепотом откликнулся Раг.
– Ну да… Был бы, – Бьёрн хлопнул друга по плечу. – Не вспоминайте! Все живы и здоровы, это главное. Несс спасла нас всех, это действительно чудо. Так что давайте лучше поблагодарим Судьбу за этот подарок. За нашу Несси.
– Бьёрни… – я готова была расплакаться от умиления и признательности.
– Ну-ну, детка, только не реви, – он поднялся и добрался до меня, крепко обняв своими огромными руками. Тут же рядом с ним появилась Иришка и прижалась ко мне со всей силой своего крошечного тельца. Я обхватила их руки ладонями и улыбалась. У меня самые лучшие друзья на свете, и я бы сделала то, что сделала для Рагне, и для них тоже. Сто тысяч раз, даже не задумываясь.
– Спасибо вам, ребята, – едва и смогла я прошептать.
Вот так каждый день предпраздничной недели, мы считали, сколько осталось до Рождества, радовали друг друга, дарили мелочи, устроили вылазку в кино и по магазинам, а в пятницу с самого раннего утра Бьёрн поднял всех радостными воплями. Я выползла из комнаты, даже не накинув халат. Высоченный скандинав скакал как маленький мальчик по коридору, размахивая бумажными пакетами.
– Бьёрн? – я поежилась, в квартире прохладно.
– Несси! Доброе утро!
– Какое доброе, шесть утра, ты скачешь, как слон. Что случилось? – я прислонилась к дверному косяку и наблюдала, как из второй спальни выползает заспанная Ира с копной спутавшихся волос, и как Рагне, снова ночевавший с нами, поскольку в его старой квартире спать уже было не на чем, шаркая, как старик, появился в дверном проеме.
– Пятница случилась! До Рождества два дня! И я принес вам подарки!
– В шесть утра? – Ира строго посмотрела на возлюбленного, уперев руки в бока.
– А то! Самое время! – Бьёрна было не остановить, он решил устроить праздник тогда, когда душа требовала. Проскакав в сторону второй спальни, он наградил Иришку пакетом, потом добрался до Рагне и до меня.
Все зашуршали бумагой. В пакетах оказались теплые варежки и забавные шапки с помпонами! Вот Бьёрн, удивил, так удивил! В прошлом году он дарил нам теплые шерстяные носки с оленями, в позапрошлом – одинаковые свитера с гномами. Мы собрались около кухни и стали сравнивать наши подарки, Бьёрн и себе не забыл прикупить забавные вещицы. У меня на шапке узор с танцующими гномами, у Рагне – ёлки, а у Иры – колокольчики, у нарушителя спокойствия – пряничные человечки. Мы нарядились в шапки и варежки, попутно со смехом раздавая комплименты. Боюсь, что соседи в этот день проснулись от дикого гогота нашей веселой компании. Я смотрела на друзей, радующихся забавным шапкам, словно маленькие дети, и чувствовала, как мне будет жаль прощаться с ними. Сейчас, улыбаясь в ожидании Рождества, я страдала от чувства вины, словно обманывая друзей своим молчанием об отъезде. О его сроках.
Завтракали мы всё так же весело, предвкушая завтрашнюю поездку в новый дом Рагне. Ира взяла на себя ответственность за наше питание и пообещала вечером купить продукты. Бьёрн загадочно улыбнулся и под общим напором так и не выдал свою тайну, – сказал только, что заказал другу какой-то невероятный подарок. Так что завтра, кроме распаковки коробок, нас ещё ждёт сюрприз. Рагне возмущался до глубины души, даже покраснел. Посчитал, что подарок может быть слишком дорогим. Пока два товарища спорили, мы с Ирой убрали со стола, и вышли из кухни.
– Несси, ты какая-то грустная, я вижу по твоим глазам, – зашептала Ира.
– Если только самую малость, – и как она каждый раз умудряется разгадать моё состояние.
– Это ведь не из-за приглашения доктора?
– Отчасти… – как объяснить ей то, чего я и сама толком не понимаю.
– Рагне, значит. Да? – она ласково обняла меня и зашептала. – Зря ты отказалась от встречи с доктором, Стефан неплохой мужчина. И ты ему интересна. Твоя странная безответная влюбленность в Рагне ничем хорошим не кончится. Особенно, если ты не хочешь предпринимать никаких решительных действий. Я ведь уже говорила тебе…
– А что если мои чувства не безответны? – я повернулась к подруге лицом и заглянула в глаза. – Он так странно отреагировал на историю со Стефаном. Мне кажется, что Рагу не всё равно.
– Он просто беспокоится за тебя, как друг. Вот и всё.
– Ты сама-то веришь в это? Ира! Никто лучше тебя не разбирается в людях в нашей компании. Ты же всех насквозь видишь. А мне наверняка ничего не говоришь, чтобы не давать надежду!
– Агнесс! Вспомни свои слова – ты не собираешься отбивать его у девушки. Ну. Если я скажу, что ты не безразлична Рагне, что изменится? Твои страдания станут ещё более невыносимыми… Я не хочу, чтобы твоё доброе сердце болело. Тем более от любви. Несси, – она прижала меня к себе, поглаживая по спине. И мне нестерпимо захотелось расплакаться, я ощущала себя маленькой девочкой, которая очень хочет быть счастливой, но не знает как, потому что никто не сказал ей, что значит это чудесное, манящее слово – счастье.
Я высвободилась из объятий подруги, криво улыбнулась, и поспешила скрыться в своей комнате. Категорически не хочу плакать, особенно в такой замечательный день. Надо подождать всего лишь неделю, не больше, самую малость. А потом моя жизнь изменится, обязательно. Мой родной город примет меня обратно, и я растворюсь среди миллионов его жителей. Вдохну того самого воздуха, который с детства будоражил воображение, может быть, заражусь суетой постоянно спешащих куда-то жителей мегаполиса, и просто увижу всё то, чего не видела больше двух лет. И родители. Конечно же, я очень скучаю. Наверное, даже больше, чем сама себе могу представить.
Комната привычно пуста – у меня практически нет лишних вещей. За год домашней жизни, я избавилась от всего хлама и старой одежды, которые занимали полки моего шкафа и валялись в коробках по углам. Дышать сразу стало легче. Пока я проходила лечение и пыталась осознать то, что со мной произошло, поняла, что вещи, даже памятные – ничего не стоят. Первые пару дней после того, как я очнулась, вспоминала только близких, да глаза Рагне. Мне не думалось больше ни о чем, кроме как об их жизни без меня. Только воспоминания всплывали в больной голове, какие-то совершенно простые и смешные ситуации – как отец учил меня ездить на велосипеде, как я разбила банку варенья лет в десять, как в одиннадцатом классе познакомилась с Ирой, когда ходила на подготовительные курсы. Как-то так сразу вышло, что мы подружились, и уже не расставались до самого последнего курса, а потом загорелись идеей стажироваться за границей. Удивительным образом, у нас всё получилось, правда, пришлось разъехаться по разным странам. Мы обе периодически возвращались в Москву, работали, потом снова уезжали. Папа смеялся и называл нас перекати-поле. Такими мы и были: легкими, веселыми, с небольшими чемоданами в руках.
А потом Ира встретила Бьёрна, я уже к тому моменту плотно обосновалась в Осло. Норвежец первые полгода не переставал удивляться, как так случилось, что подруга любимой девушки живет в его родном городе. Да, мир очень тесен.
Я ни разу за всё время, проведенное в больнице, не вспомнила обстановку своей квартиры или любимое пальто, нет, я вспоминала людей. Задорный смех друзей, аромат пирожков Иришки, которые она всегда пекла, когда удавалось проездом оказаться у меня. И среди всего этого в памяти всплывал тот самый склон, шум толпы и перевернутый мир. Что всё же заставило меня оттолкнуть Рагне? Я ведь ещё не знала его, не могла знать. По рассказам друзей я представляла его, но в тот момент он был для меня простым человеком, которого очень сильно понадобилось спасти.
Всё же, самое важное в нашей короткой человеческой жизни – это люди. Я люблю своих друзей и совершенно не хочу их терять. Даже Рагне. Но и портить ему жизнь тоже не собираюсь, достаточно того, что он всё ещё чувствует свою вину. И меня не покидают мысли, что его доброе, теплое отношение – всего лишь способ загладить это отвратительное чувство.
В комнату заглянула Ира, а после – Бьёрн, они бегут на работу и обещают вернуться пораньше, чтобы собрать всё для завтрашней поездки. Они уже успели без меня единогласно решить, что Рождество мы будет отмечать в новом доме Рага. Что ж, пусть так. Надеюсь, за городом сейчас красиво и по-настоящему сказочно.
Хлопнула входная дверь, ребята ушли. Я снова стою перед окном, смотрю, как понемногу рассеивается ночная темнота. Слышу, как в ванной зашумела вода, – это Рагне, наверняка, отправился в душ. Что ж, на сегодня у меня много планов! Нужно заставить себя выйти на улицу и впервые за долгое время в одиночестве добраться до магазинов со всякой новогодней ерундой. Хочу купить в подарок Рагне елочные украшения и несколько сувениров для своих родных. После Рождества уже не так интересно бродить по магазинчикам, настроение совершенно не то. Если бы я была в Москве, то даже не думала бы об этом, но здесь всё иначе. А я так люблю ощущение праздника и грядущего волшебства!
Острая боль в ноге прервала мои размышления, чувствую, как темнеет в глазах, а вторая нога принимает на себя вес всего тела. Ещё немного, и я не устою. Зажмурив глаза от боли, делаю один большой шаг и падаю на кровать. Ужасно больно, ощущение такое, будто через ногу протаскивают огромную иглу. Сжала зубы и терплю. Это должно пройти, сейчас, ещё пару мгновений и отпустит. Точно. На глазах выступают слёзы, но боль постепенно притупляется, я уже могу дышать спокойнее и пытаюсь пошевелиться, чтобы лечь нормально. Идея отказаться от обезболивающих без ведома врача оказалась не самой хорошей. Если такие приступы будут слишком частыми, то я, пожалуй, не смогу никуда выходить без трости.
Смотрю на часы – прошло ровно пять минут с того момента, как мне немного полегчало. Боль практически утихла, но я всё ещё опасаюсь двигаться. Звонит телефон. Хорошо, что я оставила его под подушкой. Доктор Стефан! Я совсем забыла про него. Нашёл время звонить. Раннее утро, и я в таком состоянии.
– Алло, – всё же решила ответить.
– Доброе утро, Агнесс! – бодро начал Стефан. – Как самочувствие?
– Отличное! Собираюсь по делам, – соврала я. Хорошо, что он меня сейчас не видит. Когда вру, всегда краснею.
– Это замечательно. Надеюсь, ты не забываешь пить лекарства? – Стефан явно волнуется, слышу, как легко дрожит его голос. И он неожиданно перешёл на «ты». Надеется, значит.
– Не забываю. Я послушная пациентка, – усмехнулась я, сама не зная почему. Мои слова больше похожи на легкий флирт, что я делаю? Нельзя давать доктору никакой надежды. Нет.
– Ммм… – доктор помолчал, видимо, собираясь с мыслями. – Так что на счет завтра? Выпьем кофе?
– Завтра не могу, Стефан. Мы все вместе едем помогать Рагне обустраиваться в новом доме. Надо было написать раньше, но я, если честно, совсем закрутилась.
– Жаль. Завтра на праздничной ярмарке будет много всего интересного… – Стефан замолчал. А меня начала грызть вина, но я всегда была уверена, что нельзя ничего делать из жалости, особенно – ходить на свидания. – Агнесс! У меня есть несколько свободных часов после обеда, если ты будешь недалеко от центра, то мы могли бы пересечься в моей любимой кофейне. Как ты смотришь на это?
«Никак не смотрю» – хотела сказать я, но вовремя прикусила язык. Стефан слишком настойчив, неожиданно настойчив. И мне это совершенно не нравится, но и потерять такого отличного доктора я не могу себе позволить. Неизвестно, удастся ли мне найти хорошего специалиста в Москве, а врачебная помощь всё ещё нужна. Что же делать? Чувствую, что пауза слишком затянулась.
– Ладно, – выдохнула я. – Во сколько?
– В два! – радостно ответил Стефан, я практически вижу, как светится его лицо, чувствую через трубку телефона. – Напиши мне, как будешь в центре, я найду тебя.
– Хорошо.
– До встречи, Агнесс!
– Пока…
Я положила телефон под подушку и закрыла глаза. Что я делаю? Зачем согласилась встретиться с доктором? Никто не сможет заменить мне Рагне. Не знаю, почему, но я совершенно в этом уверена. За всю свою жизнь я никогда не встречала человека более доброго, чем он, умеющего заботиться, быть сильным и главным. Он – как огромное дерево, под которым можно уютно спрятаться от дождя, снега и бурь, ему не страшны сильные ветра, морозы и люди. Никто и ничто не может сдвинуть это древо с места. Рагне – удивительный. Он будто знает, что может понадобиться завтра, и опережает события. Только о себе не может так хорошо заботиться, как о других. Потому что он живет для людей, каждая минута его жизни прожита для кого-то. И мне иногда хочется стать ещё более огромным деревом, чтобы спрятать Рагне от бурь и ветров хотя бы на минуту, дать ему почувствовать заботу, отплатить ему добром за всё, что он делает.
Рагне работает в службе психологической поддержки, а в свободное время превращается в волонтера, ходит по приютам, хосписам, общается с людьми, дарит им частичку своего тепла. И я не могу без слез смотреть в его глаза, когда он после таких посещений приходит ко мне домой. В эти моменты в его взгляде столько боли и вселенской тоски, что моё сердце готово рассыпаться на сотни осколков. Не понимаю, как он справляется со всей той болью, отчаянием и дыханием близкой смерти, которые видит. Рагне – сильный. Но у силы тоже есть предел.
Могу ли я всё то же сказать и о Стефане? Нет. Он врач. Отличный врач. Хороший человек. Но он не настолько самоотвержен, в нём нет той огромной силы, которую я чувствую в Рагне. Я бы не стала прятаться за спину Стефана в минуту опасности, скорее, сама встала бы перед ним.
– Несси! – кричит Раг из ванной.
– Что? – как можно громче отвечаю я.
– Я забыл халат, можешь принести? Пожалуйста!
– Сейчас!
Ох, ну Рагне… Я с трудом поднялась, опасливо наступая на больную ногу. Вроде бы всё хорошо, стоять могу. Нужно попробовать сделать шаг, только осторожно. Медленно переставляю ногу вперед, опираюсь на неё, уже чувствую радость, но всё меняется в одно мгновение. Снова острая, невыносимая боль, прокалывающая ногу и бьющая куда-то в позвоночник. Мне кажется, что он сейчас рассыплется в прах. Не могу удержать равновесие, в глазах снова темно от боли, и сквозь эту темноту я слышу, как что-то с грохотом падает на пол, звеня разбегается в разные стороны. Звуки гаснут, я словно превращаюсь в тяжелое облако и лечу в пропасть.
– Несси! Несси! – с трудом различаю голос Рагне. Он вроде бы совсем рядом, но такой глухой, будто говорит откуда-то из коробки. – Ну, очнись!
– Раг, – еле шепчу, губы плохо слушаются.
– Фух, – шумно выдохнул Рагне куда-то мне в лоб и прижал к себе. Чувствую, как бьется его сердце, а ещё различаю запах апельсинового геля для душа. Тепло. – Так, давай, открывай глаза! Как ты меня напугала…
– Было больно, – не хочу открывать глаза. Я так устала, просто сил никаких нет. Эта невыносимая боль доведет меня до сумасшествия, не понимаю, почему она вернулась.
– Что случилось, Несс?
Только сейчас я сообразила, что наполовину моё тело лежит на полу, а на половину – в руках у Рагне. Он приподнял меня и крепко держит. Его тело и руки мокрые, с волос капает вода. Точно, я должна была принести ему халат. От одной только мысли, что я так близко от полуголого Рага, мне стало лучше. В голове прояснилось, я отпрянула от друга и широко распахнула глаза.
– Нога. Резко стало так больно, что я, наверное, потеряла сознание.
– Этих приступов у тебя уже полгода не было. Ты что, перестала пить лекарства? – осуждающий взгляд Рагне обжигает, мне стыдно, как нашкодившему ребенку.
– Надоело сидеть на таблетках.
– Агнесс! Если врач говорит, что надо их пить, значит, в этом есть смысл!
Я опустила взгляд и заметила что-то блестящее на полу. Осторожно повернула голову в сторону – шар! Мой любимый снежный шар, который подарил Рагне! Он разбился. Так вот что упало и разлетелось на звенящие осколки. Не знаю, почему, но именно это расстраивает меня больше всего сейчас. Невольно поджимаю губы, приготовившись разрыдаться от обиды. Рагне проследил за моим взглядом и всё понял.
– Не расстраивайся, малышка, – он осторожно повернул мою голову к себе и снова крепко обнял. – Мы купим тебе новый. Это всего лишь вещь.