Верни меня домой

Глава 5, где я собралась в деревню

Я долго не решалась, а потом все же отдала Лесеку свои брюки. Мы не стали их обрезать, просто подвернули, а в пояс продели веревку. Жаль, что мой пиджак оказался слишком велик. Резать его было жалко, поэтому оставили на вырост.

– Краси-и-и-иво, – протянула Ильга, кружа вокруг «нарядного» брата.

Лесек застенчиво улыбался. А я расплакалась. Так страшно смотреть на красивого мальчика, радующегося нелепо сидящим на нем штанам.

Мы облазили все хозяйские постройки в усадьбе, но ничего толкового не нашли, кроме большого куска мешковины, которым завесили дверь. Раз дом не хочет держать ее закрытой, пусть терпит страшные тряпки. Как выяснилось, что не успели растащить слуги, спрятал в своих закромах под лестницей Лесек. Он время от времени выдавал мне какую-нибудь нужную вещь, но провести полную ревизию не разрешал.

– Завтра идем в деревню, – после недолгих размышлений объявила я.

– Зачем нам в деревню? – Лесек вскинул голову, прекратив помешивать овощное рагу. Громко постучал деревянной ложкой по краю котелка.

– Пора выбираться за пределы дома и налаживать контакты. Не может быть, чтобы вокруг не осталось ни одной души.

– А если эти души – враги? – мальчишка зло сверкнул глазами.

– Лесек, ты кого боишься? Магов или псов?

– Я всех боюсь, – заявила Ильга, опережая брата. – Я останусь дома. Буду ему песни петь.

Я только вздохнула.

Утром вернулась к старому разговору.

– Лесек, собирайся. Если в деревне никого нет, то просто осмотрим дома. А если кого-то встретим, то попробуем предложить обмен. Мы им картошку, а они нам одежду. Возьмем любую годную тряпку. Сами переделаем или сошьем.

Я покосилась на то, что уже сшила. Плохая я портниха. Дети выглядели, как неандертальцы. Я немного укоротила свою шубу, но зато получилась прекрасная жилетка для малышки. Она теперь не жаловалась, что замерзает.

– В живые дома заходить не будем, – отозвался Лесек, напяливая башмаки. – Себе дороже. Еще закроют. Я видел, как один дом впустил людей и не выпустил.

– И что с ними произошло дальше? – я пихнула его локтем, понукая к продолжению страшного рассказа.

– Что-что… Все умерли. Без воды и еды долго не протянешь.

Я покосилась на лестницу. Как бы и нашему «хозяину» не взбрело в голову однажды закрыть нас. Надо бы заполнить всю посуду водой.

Я уже знала, что только очень богатые маги пользовались привилегией быть владельцами живых домов. Они строили их под себя, заранее определяя, какими свойствами должно обладать жилище. Народу попроще подобное было недоступно. Нам не стоило бояться заходить в дома земледельцев и скотоводов.

Иногда мы с детьми, конечно, пытались угадать, что умеет наш дом. Но не получали от него никакого отклика или подсказки. У меня совсем не было опыта общения с подобной магией, а брат и сестра, как я поняла, росли в небогатой семье. Ну что же, поживем – увидим. Во всяком случае, намеренные разрушения дом прекратил. Ничего больше не сыпалось и не грохотало. Я очень надеялась, что с нашим появлением страдания дома от одиночества закончились.

Когда мы с Лесеком вышли на крыльцо, готовые отправиться в путь, я не скрыла улыбку. Мы мало чем отличались от лисы Алисы и кота Базилио. Шубку я отдала мальчишке, на нем же были мои брюки, в которых его ноги болтались, как карандаши в стакане. Я же с вечера почистила свою шерстяную юбку, под которую надела длинную нижнюю сорочку, сверху натянула свитер и обвязалась крест на крест толстой шалью. Разбитые замшевые сапоги влезли на вязанные носки.

– Тележку сейчас возьмем? – поинтересовался Лесек, поднимая ворот шубы. Утренний ветер обжигал легким морозцем, а на мальчишке не было шапки. Он не захотел надеть свою, считая, что она будет портить красивую одежду.

– Нет, пойдем налегке. Если договоримся об обмене, прикатим телегу с картошкой и в нее же загрузим вещи. Сейчас у нас разведка. Если встретится что-нибудь интересное или бесхозное, найдем, в чем унести.

Я показала ему моток веревки, который сунула в корзинку. Там уже лежали завернутые в тряпицу две вареные картофелины и половина голубя. Лесек научился ставить силки в саду, где поселились голуби из разбитой башни, и куда часто залетали птицы из леса, чтобы полакомиться падалицей. Грудку мы оставили Ильге.

На поясе Лесека болталась фляжка с кипяченой водой. На всякий случай мы взяли с собой еще нож и небольшую садовую лопатку. Мало ли что придется откапывать? Да и для самообороны не помешает.

Прикрывая дверь, я еще раз напомнила сидящей у камина Ильге, чтобы она никуда не выходила, а если кто вдруг нагрянет, спряталась. Не стоило все богатство, что мы так бережно собирали и хранили, человеческой жизни. Девочка привычно ответила, что будет петь дому песни.

Идя по тропинке между все еще цветущими кустами, а на дворе в самом разгаре была осень, я в который раз поразилась красоте усадьбы. Когда ты занята выкапыванием картошки, стиркой или иными делами по хозяйству, трудно оценить руку садового мастера. Просто нет времени остановиться и насладиться красотой.

Всюду чувствовалось, что у хозяев водились деньги. Даже сейчас, будучи заброшенной, парковая зона являла собой образец ухоженности и продуманности.

Здесь бы прогуливаться в нарядном платье, а не давить листву разбитыми ботинками.

Выходя за ворота и оборачиваясь на дом, я впервые заметила, что на кованой ограде висит круглый щит, на котором нарисована собачья голова, перечеркнутая красной линией.

– Это значит, что в усадьбе нет псов, – пояснил Лесек. – Когда этим краем правили маги, они так показывали, что псам здесь не рады.

– Из-за чего началась война? – спросила я, желая прежде всего услышать позицию мальчика.

– Псам нужна была земля, – Лесек равнодушно пожал плечами. – А у магов ее было много.

Мы шли по дорожке между деревьями, достаточно широкой, чтобы по ней проехала телега. Даже под опавшей листвой чувствовалась наезженная колея. Лес потерял еще не весь осенний убор, поэтому радовал глаз яркими цветами. Не верилось, что там, за поворотом, мы увидим следы войны.

Побывав на поле боя, нетрудно было сделать вывод, что маги и псы ненавидят друг друга. И еще одна жуткая особенность чужого мира не скрылась от меня: псы – это оборотни. Только поэтому место битвы было усеяно нагими воинами. После смерти огромные псы вновь становились похожими на людей. Об этом мне нехотя рассказал Лесек, когда я упрекнула его в нежелании идти искать одежду.

«Тоже мне, барин! – сказала я. – Люди, вон, воинов догола раздевают». На что он мне ответил, что на этих воинах изначально не было одежды и после смерти ей взяться неоткуда.

Его сбивчивый рассказ сделал картину противостояния ясной. Псы слишком расплодились, а маги зажрались. Принадлежащая оборотням территория перестала обеспечивать нужды разросшегося клана. Входящие в королевский совет представители ущемляемого народа кричали о том на каждом собрании, но их не слышали. Поэтому пропустили, когда псы собрали военный кулак и неожиданно напали на столицу.

Король бежал, власть была захвачена. Псы принялись отлавливать и уничтожать тех, кто остался верен королю. Разрозненные отряды свергнутого монарха оказывали яростное сопротивление, чему я сама стала свидетелем. Почему-то я с теплотой вспоминала глаза того рыцаря, что не дал меня затоптать. Сейчас они даже казались мне красивыми, хотя весь остальной образ тонул в дымке. Я улыбнулась, вспомнив, как он крикнул мне: «Беги, дура!».

– Здесь недалеко есть город. Луяны. Там много чего можно купить.

Лесек поправил волосы. Кудри лезли ему в лицо. Я обратила внимание, что лицо мальчика сделалось светлей и даже где-то круглей. Щеки уже не смотрелись впалыми.

– Мука, сахар? – спросила я. – Да, хорошо бы.

– Но я не знаю, кто правит городом, поэтому соваться пока не стоит.

Я кивнула. Помнила его рассказ. С началом войны города и селения так стремительно переходили из рук в руки, что только по флагу над колокольней можно было догадаться, кто стоит у власти. Маги или псы.

– У вас идет гражданская война, – сделала я свой вывод. Лесек непонимающе уставился на меня. Пришлось объяснить. – Это когда брат идет на брата.

– Маг никогда не был и не будет братом псу, – зло отрезал мальчишка. – Мы слишком разные.

– Разве у вас не случалось такое, что маг влюблялся в женщину из псов и наоборот?

По тому, как полыхал ненавистью Лесек, я догадывалась, что он был не из простых людей. Мне самой трудно было разобраться, маг мальчишка или пес, а спрашивать напрямую я не решалась. В нашей маленькой семье все было так зыбко.

– Случалось, конечно.

– Ну. Значит, мир между вами все-таки возможен?

– Нет!

Меня расстраивала категоричность Лесека, но я не хотела давить или переубеждать. Не хватало еще поссориться. Лучше оставить свои убеждения при себе.

Куча веток надежно скрывала проход в наши владения. Никто не стремился лезть в бурелом чтобы посмотреть, что находится за ним. Нам самим пришлось пуститься в обход, чтобы продраться через более низкие кусты. Телеги на месте не оказалось. Ее утащили или разобрали на дрова. Я ожидала увидеть вдоль дороги павших воинов и разруху, но кто-то навел порядок. Вооруженные отряды больше не носились туда-сюда, и нам не пришлось сигать в канаву.

– В той деревне делать нечего, – Лесек кивнул в сторону сгоревших домов. – Пойдем дальше. На развилке есть еще одна.

Мы были одними из тех, кто шел по дороге в город. Встречные путники провожали нас тревожными взглядами. Я все время вжимала голову в плечи, но мальчишка дергал меня за платок, чтобы я успокоилась. Лишь однажды он шепнул мне, первым приметив надвигающуюся опасность:

– Надвинь на голову платок и опусти глаза, я сам буду говорить.

Я так и сделала. С нами поравнялся небольшой отряд всадников. Старший придержал коня, заставив нас остановиться и попятиться к обочине. Я кожей чувствовала ощупывающие меня взгляды.

– Из магов? – строго спросил мужчина, наклоняясь и неожиданно приставляя к моему подбородку рукоятку плетки.

Он силой заставил меня поднять голову. Я встретилась с серыми, словно холодное небо, глазами. Длинные белые волосы обрамляли худощавое лицо. Тонкий нос с горбинкой, напоминающий клюв ястреба, разлет темных бровей, высокий открытый лоб, аристократичный овал лица – все говорило о том, что передо мной представитель власти. Когда всадник распрямился, сомнений не осталось.

Глава 6, где я вспоминаю о бабушкиной собаке, а Лесек страдает от головокружения

Одежда на мужчине выглядела богато. Его тулуп из добротной угольно-черной замши обильно украшала золотая вышивка. Распахиваясь на ветру, показывался алый подбой, контрастирующий со строгим камзолом и штанами того же черного цвета. Талию перехватывали замысловатые ремни с золотыми пряжками. Мускулистые ноги покоились в высоких, до колен, сапогах. На плечах «ястреба» лежал объемный меховой воротник, что делало его похожим на нахохлившуюся птицу, презрительно смотрящую на мир.

– Это моя служанка, – ответил, вскинув голову, Лесек. – Она с Севера. В ней нет магии.

Я скосила на мальчишку глаза и поняла, что вижу перед собой барчука, которого я, простая девица из народа, сопровождаю. Мои шерстяные брюки, хоть и были ему велики, смотрелись дорого, а соболиная шуба, лежащая на тощих, но широко расправленных плечах, так и вовсе казалась королевской. Черные вьющиеся волосы вольно раздувал ветер, а высоко задранный подбородок не оставлял сомнений, что с всадником разговаривает равный.

– Из какого рода будешь? – быстрым взглядом блондин оценил бесстрашие собеседника и достоинство белой шубы.

– Трезор.

– Славный род. Куда направляетесь? – всадник сунул плетку в голенище, и я невольно отметила количество колец на его руке, надетых поверх перчатки.

– В город.

– Легкого пути, – старший отряда кивнул и, стукнув каблуками коня, послал его в галоп. Остальные воины, молча присутствующие при допросе, но не менее колоритные в одежде, полетели следом за вожаком. Все, как один, являлись обладателями шикарных белобрысых грив.

– Кто это был?

– Кто-то из высших лордов.

– Чем мы их заинтересовали? – я оглянулась, убедившись, что всадники ни разу не остановились, чтобы допросить таких же, как мы, путников.

– Ищут магов.

– Разве по мне не видно, что я просто служанка?

В моем голосе прозвучала обида, хотя я пыталась скрыть ее. Я не считала себя служанкой, а Лесека своим хозяином. В конце концов, на нем были мои вещи. Но хорошо, что все обошлось. Мало ли какие мысли возникают у мужчин при виде беззащитной женщины.

– От тебя пахнет не как от служанки.

– Да боже ж мой, что можно почувствовать, сидя на коне? – я скривила лицо, не находя причину весомой. Мелет что ни попадя.

– У псов отличный нюх.

– Так это были псы?! – я развернулась всем телом, чтобы проводить отряд глазами. – И они знают, кто такие Трезоры?

Достаточно было мгновения, чтобы понять истину и ошарашенно воскликнуть:

– Так ты тоже из псов?!

– Тише! Зачем орать? – шикнул на меня мальчишка и огляделся по сторонам. Я зажала рот ладонями.

Лесек дернул меня за рукав, чтобы я не стояла каменной глыбой посреди дороги.

– Да, я пес. И что с того? Не ты ли убеждала нас, что мы семья? В семье нет разделения на своих и чужих.

– Ты назвал меня служанкой.

– Хочешь, чтобы тебя увезли? Псы чужих слуг не трогают, а вот ничейных женщин очень даже.

Я прикусила губу и поплелась за Лесеком, переваривая услышанное. Ничего из того, что он сказал, мне не понравилось. Тон тоже. Не буду ему говорить, что у моей бабушки была дворовая собака по кличке Трезор.

На развилке мы свернули в сторону деревни. Ее крыши виднелись за полем у границ леса. Издалека трудно было разобрать, жилая она или нет. В городе хоть и хотелось побывать, но там нас никто не ждал, да и предложить горожанам нам было нечего.

– Расскажи о себе, – я перевесила корзинку на другую руку.

– Ничего особенного. Все, как у всех, кого затронула война.

– Почему вы оказались бездомными?

– Наместник обещал, что после захвата власти псы займут любую усадьбу, которая понравится.

– Но он не сказал, что лучшие дома магов с секретом?

– Никто не знал. Но усадьба, в которой мы живем, наша, хочет того дом или нет. Псы навсегда захватили власть.

– У старшего в отряде я заметила уважение в глазах, когда ты назвал имя рода. Не может того быть, чтобы твой отец шлялся по дорогам, как бездомный пес, не зная, куда приткнуться. Да еще с двумя детьми.

Лесек зло зашипел.

– Ой, прости, – я покраснела от стыда, – «бездомный пес» – это устоявшееся выражение в моем краю, и оно никак не связано с вашим видом.

– Мы не шлялись. Мы ехали в столицу, где отец купил большой дом, но попали в засаду. Папа приказал спрятаться в овраге. Мы сидели до утра, но он так и не вернулся.

– А мама?

– Мама умерла, когда родилась Ильга. Сестра ее ни разу не видела. Все? Больше вопросов не будет?

– Нет. Прости, если обидела.

– Расскажи теперь о себе. Ты ведь тоже нам врала?

Я вздохнула.

– Ты не поверишь. Я сама не верю, что произошедшее не сон.

– Говори.

– Я из другого мира. У нас нет магов и оборотней. Я вышла под дождь, а когда в меня ударила молния, оказалась здесь. Веришь?

Лесек кивнул.

– Ты тоже сирота, – подвел он итог сказанному.

– Мне повезло, что я встретила вас. Страшно быть одиноким и никому не нужным. У тебя хотя бы есть сестра, – я вытащила бутылку и сделал пару глотков. Переволновалась на дороге. Воткнув пробку на место, вытерла губы рукавом. – Скажи, а у вас все люди делятся на магов и псов? Простых нет? Я помню, ты спросил, не мертвячка ли я. Мол, только мертвецы теряют принадлежность к роду.

– Простых нет. Или псы, или маги. Но статус зависит от силы. Если ты обладаешь магической мощью, то будешь у власти. Если не хватит сил даже на то, чтобы зажечь свечу, будешь горбатиться в поле.

– Род Трезор – сильный род?

Лесек говорил грамотно. Сделалось очевидным, что его семья занимала одну из высших ступеней. Трудно представить, что пастух заявит: «Статус рода зависит от силы».

– Один из сильнейших.

– Значит, ты тоже сильный пес?

– Еще нет. В детях магия спит.

– А когда она просыпается? Например, у тебя?

Страшновато было заиметь под боком здоровенного пса, похожего на тех, кто сражались с рыцарями. Это же сколько надо еды, чтобы прокормить такого?

Лесек покосился на меня.

– Сила проявится, когда я сделаюсь мужчиной.

– Ага, – я сощурила глаза, догадываясь, что Лесеку нужно дождаться появления первых половых признаков. Пока у него безусое лицо, магии ему не видать. – Я так понимаю, у девочек магия просыпается с первой кровью?

– Откуда знаешь? – настороженно спросил мальчишка.

– Логика, – ответила я и немного ослабила платок. Мы шли так быстро, что я взопрела. Лесек расстегнул шубу. – Скажи, а мертвяки у вас на самом деле могут ходить по домам, или ты для красного словца сказал?

– На самом деле, – Лесек отчего-то вновь был в плохом настроении. Говорил отрывчато, злился. – Маги иногда натравливают мертвяков на псов. Поднимают из могил наших же, знают, что мы своего всегда в дом впустим.

– И никак нельзя догадаться, что перед тобой труп? Например, по запаху.

– Если свежий, то почти невозможно. Маги мастера отводить запах.

– А что будет, если мертвяк войдет в дом?

– Ничего хорошего. Ночью всем глотки перегрызет.

Меня передернуло от отвращения.

Лесек вдруг остановился и сделал знак, чтобы я помолчала.

– Что? – шепотом спросила я, оглядываясь по сторонам. Впереди чернела сожженными домами деревня.

– Я слышу плач. Детский плач.

– Где? – я ничего не слышала. Подташнивало от сильного запаха гари. Земля под ногами была изрыта копытами лошадей.

Лесек побежал вперед, и я припустилась за ним. Мы стороной обошли центральную улицу, выбрав путь огородами. Здесь давно собрали урожай, но местами было чем поживиться. Я едва не наступила на прячущуюся в пожухлой листве тыкву. А еще я увидела чучело, на котором было надето вполне приличное платье. Пусть с дранным подолом, но из него вышла бы хорошая юбка для Ильги.

– Не останавливайся, – предупредил меня Лесек, видя, что я направилась к чучелу. – Сначала посмотрим, что происходит.

Добежав до края деревни, мы замерли.

– Что? – опять шепотом спросила я.

– Замолчал. Не пойму, куда идти, – мальчишка крутанулся на месте. – Но я чувствую запах свежего навоза. Где-то здесь должна быть корова.

Волшебное слово «корова» тут же заставило подумать о молоке, сливочном масле и, наконец, о жаренном мясе. Я сглотнула голодную слюну. Уже который день мы питались голубями и мелкими птицами. Хотелось разнообразить меню.

Впереди маячило два уцелевших сарая. Между ними виднелся обгоревший наполовину дом. Я заметила, как в темном окне мелькнуло человеческое лицо. Как будто кто-то, испугавшись, присел.

– Там! – показала я пальцем.

Мы рысью кинулись к дому. У Лесека в руках был нож, что меня, конечно же, напугало. Наша компания выглядела самыми настоящими разбойниками, пришедшими поживиться за чужой счет.

Хлипкая дверь разлетелась от одного удара ноги.

– Зачем? – спросила я у разгоряченного мальчишки. Не успела его остановить. – Они же не сделали нам ничего плохого. Можно было просто постучать.

Лесек посмотрел на меня ошарашенно. Другого способа войти в дом не знал? Только с позиции силы? А если дадут отпор? Будем удирать с такой же прытью, как прибежали? Не время было читать нравоучения, поэтому я только покачала головой.

Лесек заглянул в одну крошечную комнату, потом в другую. Направился в ту, где я видела в окне лицо. Она была самой просторной. Без мебели, но со следами навоза на полу. В дальнем темном углу шевелилось что-то большое.

– Корова! – радостно воскликнул Лесек. Потеряв бдительность, он пропустил, когда из-за двери выскочила рыжая девчонка и ударила его сковородой по голове.

– Моя! – рявкнула она. – Не отдам!

Опрокинув на пол моего напарника, девчонка пошла на меня. В ее глазах светились решимость и отчаяние.

– Тише-тише, – я миролюбиво выставила перед собой руки, пытаясь усмирить рыжую бестию. Корзинка соскользнула с локтя и упала на грязный пол. Из нее вывалилась бутылка. Вода, булькая, полилась на чужие ноги.

– Подняла руки! – скомандовала хозяйка коровы, замахиваясь сковородой. Я не пыталась ослушаться.

Сел, потирая голову, Лесек.

Рыжая сделал шаг в сторону, чтобы держать нас обоих в поле зрения.

Из-за двери выкатились еще двое. Близнецы. Ровесники Ильги или чуть помладше. Белобрысые подельники рыжей шустро подтянули мою корзину к себе. Торопливо развязали узелок и взвизгнули от восторга, обнаружив еду.

– Голодные, что ли? – спросила я, видя с какой жадности мальчишки запихивают картошку в рот.

– На одном молоке долго не протянешь, – зло ответила рыжая, продолжая угрожать сковородой.

Сейчас девочка была похожа на теннисистку, ожидающую паса. Топталась на полусогнутых ногах, чтобы быть готовой кинуться в нужную сторону.

Сидящий на полу Лесек неожиданно громко рассмеялся.

– Настя, а ведь нас с тобой грабят, – он кивнул на малышей, рвущих зубами тушку голубя.