Магический договор – 1

– Да, но это попросту неприлично! – горничные были возмущены столь неприкрытым неуважением к местным обычаям.

– Не думаю, что их это волнует хоть в малейшей степени, – пробурчал граф. – Если все то, что нам о них рассказали, – правда, то они на редкость бесцеремонные особы, не считающиеся с мнением окружающих.

Тут в коридор вышла служанка сестер, аккуратно притворив за собой тяжелую дубовую дверь. На ней тоже было простое синее платье без корсета и огромных пышных юбок, правда, ворот, поясок и подол были расшиты кокетливыми серебристыми листочками.

– Вы могли бы не обсуждать моих хозяек так близко от их покоев? – сердито спросила она, надменно задрав нос. – Они и без вашей не слишком умной болтовни изрядно раздражены нарушающим все их планы магическим договором, составленным каким-то предком хотя и с наилучшими намерениями, но совершенно не принявшим во внимание современные реалии.

Она выражалась совершенно необычно для простой служанки, и не только горничные, но и Анрион с Криспианом подозрительно навострили уши.

– Хорошо, мы сейчас уйдем, – умиротворяюще заверил ее герцог. – Но скажите нам, успокоились ли сестры?

Камеристка чуть заметно поджала самые кончики губ.

– Они очень вспыльчивые. А уж если им показалось, что кто-то на них косо посмотрел, то может начаться настоящая война. Пока они росли, детскую в замке отстраивали раз десять, не меньше, хотя на всех стенах стоит магическая защита, причем очень сильная. Впрочем, там и сейчас не легче. Младшее поколение Салливерн тоже весьма энергично. Пусть братья и не ссорятся друг с другом так, как их постоянно воюющие между собой сестры, зато уж слишком деятельно познают мир, что не лучшим образом сказывается на обстановке.

От этих непонятных речей служанки почувствовали себя необразованными дурочками и поспешили удалиться. Горничная тоже вернулась обратно к своим хозяйкам, а герцог с графом медленно пошли по коридору обратно.

– Давай-ка к тебе, – предложил Анрион, чему-то усмехаясь. – Ближе, да и посторонних ушей не будет.

Они зашли в комнаты на третьем этаже, предназначенные для родственников герцогини и закрылись на засов.

– Слушай, дружок, – начал издалека герцог, а тебе не кажется, что они слишком уж агрессивны? И с чего бы это?

– Понятия не имею, – Криспиан открыл бутылку вина, налил себе и брату. Протянул ему бокал, но тот решительно отказался.

– А вот я предполагаю, что твоя слава бежит поперед тебя, – Анрион перекрестил длинные изящные пальцы сложным домиком. – Тебе так не кажется?

– Что ты имеешь в виду? – граф не донес бокал с вином до рта, почувствовав неприятный холодок внутри.

– А то, что сестры вполне могли переночевать в твоем любимом ресторанчике, вернее, в гостинице.

– С чего это им останавливаться в таком явно не дамском месте? – засомневался Криспиан. – Приличных гостиниц в столице полным-полно.

– Возможно, они знали о тебе гораздо больше, чем ты о них, – добил кузена герцог. – И приехали именно туда, где ты бываешь чаще всего, чтоб убедиться во всем своими глазами. И ты их успешно убедил, с чем тебя и поздравляю. Этим и объясняется их весьма раздраженное расположение духа. На их месте мне бы тоже не понравился навязанный мне жених – кутила и бабник.

Криспиан откровенно обрадовался. Неужто его план удался? Вот было бы здорово!

– Тогда, возможно, они от меня откажутся сами? – воскликнул он с воодушевлением. – Если уж я им не подхожу по всем статьям.

– Если б они могли, они бы здесь просто не появились, – разочаровал его герцог. – Они так же, как и ты, связаны магическим договором и ничего не могут поделать. Но, если хочешь знать наверняка, были они в ресторации или нет, пошли туда слугу.

Граф решительно выглянул в коридор и рявкнул:

– Гернион! Где ты шатаешься, олух!

Через некоторое время появился растрепанный малый в замызганных грязью портках. С осуждением сморщив нос, Криспиан приказал:

– Быстро слетай во «Все для вас» и выясни, не останавливались ли там две очень похожие сестры. Да поскорее. Можешь взять любого из моих коней.

Гернион убежал, а герцог лениво предложил:

– Давай поспорим, что они там были?

– Я не дурак, чтоб спорить с тобой в том, в чем и сам почти убежден, – увернулся от пари ушлый граф.

– Не злись. Ты и сам понимаешь, в какой вонючей яме мы оказались, – Анриону хотелось высказаться покрепче, но он не мог себе позволить выражаться столь неподобающим образом во дворце. Вот если б они были на охоте, в своем тесном кругу, вот тогда б он отвел душу. – Скоро бал, съедутся все знатные семейства герцогства, наверняка еще и из соседних королевств гости прибудут, а тут у нас эти вспыльчивые сестренки. Представляешь, если им что-то не понравится и они вздумают наказать обидевшего их таким же образом, как и того бедолагу, что сидит в попугайской клетке? Какая потом о нас пойдет слава?

Но Криспиан от этой неприятной перспективы просто отмахнулся.

– Как пойдет, так и пройдет. Уважать будут больше, только и всего. А вот как быть мне? У меня от одной мысли о такой зловредной жене волосы встают дыбом, а то, что должно стоять, наоборот, падает!

Герцог поневоле засмеялся.

– Ты же мне постоянно рассказывал о своих постельных подвигах, в том числе и в последнюю ночь. Все, что нужно, у тебя стояло, причем по нескольку раз.

– И меня на этом подловили ушлые сестренки. Если б я знал, что они там очутятся, то тихо сидел бы здесь, винцо бы попивал, анекдоты травил с приятелями, – Криспиан дальновидно отвел от себя подозрение в злонамеренности своего поведения.

– Ну и знакомую служаночку на ночь бы пригласил, как ты это обычно делаешь, если никуда не идешь, – добавил Анрион, засмеявшись.

– Да, как хорошо я жил, – застонал, вцепившись в буйную шевелюру, донельзя огорченный предстоящей женитьбой граф. – Но осознал я это только сейчас.

Они помолчали, думая каждый о своем. Через полчаса вернувшийся Гернион доложил о том, в чем они и без того были уже почти уверены – в гостинице в самом деле останавливались на ночь сестры со служанкой. Более того – они даже ужинали в ресторане рядом с кутившими друзьями, но отчего-то те их не замечали.

Отпустив слугу, Криспиан убито признал провал своего шикарного замысла:

– Все, теперь мне не жить. Но не понимаю я их – если они видели, что я вовсе не сахарный мальчик, почему бы им было не развернутся и не убраться восвояси? Откуда же я знал, что они такие вспыльчивые и неадекватные?

– Что уехать они из-за договора попросту не могут, ты знаешь не хуже моего. А вот почему бы тебе и не жить так, как ты привык? – Анрион развернулся к брату и лукаво подмигнул. – Обещаний ты никому никаких не давал, обручальное кольцо на палец не надевал, да даже с нареченной своей пока не знаком. Какие к тебе могут быть претензии? Вот когда ты объявишь себя женихом, вот тогда и обязательства на себя возложишь. А пока еще ты вольная пташка.

– Точно! – граф Ванский воспрянул духом и даже разрумянился от нахлынувшего на него чувства облегчения. – Справедливость должна восторжествовать!

Посмотрев на часы и сообразив, что время уже подходит к ужину, они поспешили вниз, даже не переодевшись, что грозило им по меньшей мере недовольством строгой герцогини.

В малой трапезной герцогского дворца был накрыт исключительно для своих небольшой, всего на каких-то сорок персон, стол. Ничем особенным ужин похвастаться не мог, перемен было всего три, по семь блюд в каждой, десерт немного побогаче. Герцогиня не сочла нужным менять обычное меню ради не слишком дорогих гостей. К тому же какие у леди Салливерн там кулинарные изыски в их наверняка бедноватой захолустной жизни?

На отбеленной льняной скатерти лежали повседневные столовые приборы из серебра с выбитыми на них укороченными вензелями, сервиз из самого обычного костяного фарфора был и вовсе без вензелей. В общем, все по-простому, по-свойски.

За столом присутствовали: само герцогское семейство, их родственники, фрейлины герцогини и придворные кавалеры герцога, а также свита Анриона с ним самим во главе. Два места для гостий были оставлены на нижнем столе возле самых дверей, так как по знатности сестры Салливерн были ниже всех здесь присутствующих – нетитулованных особ во дворце не привечали.

Анрион, единственный маг за столом, с опаской ожидал появления сестер, всерьез опасаясь их негодования по поводу низкой значимости определенных для них мест, но надеялся, что они снисходительно отнесутся к этикету, столь ревностно блюстимому герцогиней.

Не дожидаясь опаздывающих, герцогиня приказала подавать на стол. Вышколенные подавальщики шустро разнесли первую перемену и остановились возле дверей, чтоб по первому знаку подать то, что потребуется.

Все присутствующие за столом уже положили себе закуски и принялись за еду, когда в открытые двери неторопливо вплыли сестры. Только увидев их, Анрион тотчас узнал ту, что встретил по дороге с охоты в старой карете. У него лихорадочно забилось сердце, и он несколько раз сглотнул, смягчая пересохшее горло.

Платья на девушках были свежие, но того же странного чересчур фривольного покроя. Никаких корсетов, многочисленных нижних юбок на кринолине и, – о ужас! – их наряд даже очерчивал линию бедер, что считалось вовсе уж недопустимым.

Единственное, что соответствовало высокому статусу герцогского ужина – прекрасные жемчуга, украшавшие их шеи, и уложенные в высокие прически светлые волосы с золотыми заколками на макушках. Слегка склонив головы в знак приветствия и не изволив сделать положенного реверанса, они прошли на свободные места.

Мужчины дружно замерли, пожирая вошедших глазами и забыв про еду. Поперхнувшись, герцогиня властно приказала:

– Леди Салливерн! Напомните мне в конце трапезы, чтоб я прислала к вам свою портниху. Если б я знала, что у вас нет достойной одежды, то нашла бы для вас что-нибудь поприличнее.

Сестры переглянулись и дружно фыркнули.

– Не трудитесь, ваша светлость, – с заметным презрением ответила та, что слева. – Мы ваши древние наряды даже не из прошлого, а из позапрошлого века носить не собираемся!

Та, что справа, принялась сконфуженно извиняться, стараясь смягчить слова сестры, но получилось наоборот:

– Ваша светлость, эти платья нам сшила королева Рондии, и нам очень бы не хотелось их менять. И в самом деле, таких старомодных нарядов, как у вас, нигде уже не носят.

– Ты говоришь так, будто Паула нам их лично шила, – осадила ее сестра.

– Все догадались, что платья сшиты по ее эскизам, – собеседница обиженно выпятила розовые губки, будто собиралась заплакать. – Это все поняли, здесь же не дураки сидят!

Но у присутствовавших сложилось именно такое мнение – что все они круглые дураки, раз не понимают простейших, по мнению сестер, вещей.

Обвинение в жуткой дремучести подействовало на герцогиню, никогда не считавшей себя отсталой, как пощечина. Она даже растерялась, не зная, как осадить столь откровенных грубиянок, но тут маркиза Кресская, до глубины души возмущенная отсутствием политеса у каких-то там заштатных девиц, злокозненно поинтересовалась:

– А как вы добираетесь до этого королевства, ведь оно так далеко? И кто это такая – Паула? Ваша подружка?

Сестры одновременно в полном изумлении осуждающе вздернули ровные брови.

– Паулина – королева Рондии, неужто вы этого не знаете? Она правит там вот уже десять лет. А добираемся мы туда, как и везде, порталами. – И одна из них с откровенной насмешкой добавила: – Не думаете же вы, что мы плетемся на каких-то замученных одрах?

– Но порталы – это очень дорого! – не хотела уступать фрейлина, все пытавшаяся поймать сестер на несоответствиях. – Откуда у вас такие деньги?

– Дорого? – правая сестра недоверчиво посмотрела на немолодую женщину, будто подозревая ее в глупых шутках. – Да с чего вы это взяли? Открываешь портал – и вперед, ты уже на месте!

– Ах, Изабель, мама же предупреждала нас, что здесь нет сильных магов, и открывать порталы просто некому! В Помаррии используют для перемещений амулеты, а они действительно очень дороги для этой весьма и весьма небогатой страны, – звонко пояснила вторая сестра. – Недаром мама велела нам взять эту жуткую карету и последний день ехать в ней, хотя это было ужасно, ужасно утомительно.

– Мама вообще слишком жалостливая. Чтоб не шокировать людей нашим внезапным появлением из портала посреди дворцовой площади, поскольку к этому здесь народ не приучен, заставила нас тащиться черт знает сколько по плохой дороге! – Изабель со скептическим прищуром рассматривала стол, выбирая что повкуснее. – Но что народ здесь нищий, это точно. Даже поесть нечего, – припечатала она, и пальчиком поманила к себе стоящее неподалеку блюдо с голубями.

Вызвав волну пораженных вздохов сидящих вокруг, оно подлетело к магине и учтиво подождало, пока она не положит пару красиво поджаренных птичек к себе на тарелку.

– Беатрис, тебе положить? – провокационно спросила она у сестры, заранее зная ответ.

– Как ты можешь так поступать, Изабель! – плаксиво заявила та. – Ты же знаешь, что я не могу есть этих бедных невинно убиенных птичек! Не понимаю, как можно так безжалостно обрекать на смерть живых существ! И что за жестокосердные люди их едят, тоже не понимаю!

Равнодушно пожав плечами, Изабель отправила почти полное блюдо обратно на место и спокойно принялась за еду.

Услышав эту гневную отповедь многие дамы, обладающие излишне тонкой душевной организацией, напрочь лишились аппетита. Они отодвинули от себя тарелки и принялись изучать стоявшие перед ними блюда в поисках чего-нибудь не убитого. Но ничего подобного там не оказалось.

Герцогиня лишь потрясенно моргала, не зная, как прекратить это бесконечное критиканство, так похожее на неприкрытое издевательство. Еще никто не называл ее стол бедным, а герцогство – по сути нищим.

Маркиза Кресская, распаленная противодействием каких-то жалких, дурно одетых нахалок, никак не могла угомониться.

– Если вы уж так легко, по вашим словам, ставите порталы, то вам же нетрудно будет пригласить сюда королеву Паулу? Думаю, вам она не откажет, вы же с ней так близки, – ехидно предложила она.

– Да без проблем, – Изабель доела голубей и милостиво кивнула дотошной фрейлине. – Паулина крайне любопытна и с удовольствием сюда придет.

– Что ты такое говоришь! – всплеснула руками так и сидящая перед пустой тарелкой Беатрис. – Она-то придет, в этом нет сомнения, она ужасно любопытная, а потом разнесет по всем окрестным правителям о крайне скудной здесь жизни. Мы-то ничего не скажем, говорить гадости о пригласивших тебя людях неприлично, а вот она молчать не станет, знаешь же, как она любит посплетничать.

Изабель ласково заправила выбившийся локон за ушко сестры, одновременно постучав ту по виску с явственным намеком на некоторую ограниченность.

– Да кого волнует подобная ерунда! – бросила с небрежной вальяжностью. – Раз уж здешние дамочки хотят проверить нашу способность открывать порталы и испытать на прочность нашу дружбу с королевой Рондии, давай…

– Это волнует меня! – решительно возразила герцогиня и зло посмотрела на затеявшую это маркизу. – В мой дворец гостей приглашаю только я!

Та осеклась, сообразив, что злость и зависть завели ее куда-то не туда.

– Не хотите, не надо, – Изабель делала вид, что не понимает, из-за чего столько волнений. – Но если вам хочется посмотреть на другие страны, можно открыть портал в королевский парк той же Рондии. Там есть на что посмотреть. Еще цветут редкие цветы, листва не опала, гуляют разодетые придворные…

– Вот именно! – сердито прервала ее Беатрис. – И как среди разодетых придворных будет чувствовать себя герцогиня в своих нарядах столетней давности, ты подумала? Ее же примут за жалкую фиглярку из балагана! Ты вовсе не щадишь деликатные чувства местных дам!

Анриону, живо следящему за этой перепалкой, больше похожую на слегка завуалированные оскорбления, было и смешно, и досадно. С одной стороны мать сама виновата со своим стремлением сделать из всех окружающих свое подобие, но с другой сестры могли бы вести себя полюбезнее. Леди Салливерн же устроили из ужина нелепый фарс, больше похожий на показательную порку герцогини с фрейлинами.

Прекращая неприятные откровения, в разговор твердо вмешался герцог:

– Мы с удовольствием побываем с вашей помощью в других странах, милые леди. Но одни, без наших, как выяснилось, слишком старомодно одетых дам. Надеюсь, никто не против?

Сидевшие за столом женщины некрасиво выпучили глаза, не зная, как возразить своему правителю. Его супруга открыла было рот, чтоб возмутиться столь неуважительным предложением, но тут же его закрыла. Внушенный с детства постулат «жена не может спорить с мужем прилюдно» дал свои плоды.

Успокаивая ее, герцог мягко предложил:

– А чтобы вы в следующий раз выглядели достойно, – от этого слова все сидящие за столом дамы с негодованием уставились на него. Что, теперь они выглядят недостойно, а эти дурно одетые юницы достойно? Но герцог не обратил на их возмущенные гримасы никакого внимания, продолжив: – я возьму с собой дворцового художника, чтоб он запечатлел на бумаге тамошние моды.

– И для чего таскать с собой художника? – Изабель была как обычно весьма беспардонна. – Если хотите, я могу показать вам мороки, это гораздо проще.

Мороки в Помаррии делать умели, поэтому это предложение вызвало неподдельный интерес. Но разозленная откровенным к себе неуважением герцогиня безапелляционно приказала:

– Вот закончим трапезу, выйдем в общий зал, вот тогда и посмотрим, что нам покажут эти милые девочки.

«Милые девочки» было произнесено сквозь зубы с таким неудовольствием, что придворные уткнулись в свои тарелки, не желая попадать под герцогский гнев. Хотя он и был рассчитан исключительно на слишком уж бесцеремонно ведущих себя сестер, но на них-то как раз и не подействовал.

Принесли вторую перемену, из которой Беатрис выбрала себе заправленный белым соусом скромный салатик из экзотических овощей и сжевала его, меланхолично глядя в окно.

Анриону она напомнила милого пушистого кролика, но он догадывался, что за кротким обликом скрывается вовсе не кроткий нрав. Она заинтересовала его куда больше грубоватой сестрицы, и он рассчитывал зайти к ней вечером, перекинуться парой слов. Да и Криспиана нужно будет взять с собой, должен же тот познакомиться наконец со своими невестами?

Закончив ужин, все торопливо перешли в южное крыло и с удобствами расположились в стоящих вдоль стен креслах большого зала. Пришедшие последними сестры тоже сели с краю и принялись о чем-то негромко спорить, то и дело сердито вскрикивая. Точнее, вскрикивала Изабель, а бледнела и ломала руки Беатрис.

– И как же быть с мороками? – герцогиня строго посмотрела на них. – Вы нам обещали показать…

– Вон они, – невежливо отмахнулась от нее Изабель. – Неужто не видите?

После этого все посмотрели на противоположную сторону зала и громко ахнули – там сидели и рассматривали их странно одетые люди.

– Это что, мороки? – пораженно спросил Анрион.

Когда мороки делал он сам, они просто стояли, не двигаясь, как большие куклы, правда, зеркально похожие на оригиналы, только что слегка прозрачные. А здесь они ничем не отличались от живых людей.

Изабель призывно махнула рукой, и сидевшие напротив дамы и кавалеры начали вставать и подходить поближе. Нежно шуршал шелк узких женских платьев, очень похожих на те, в которых щеголяли сестры Салливерн, звенели короткие церемониальные шпаги на боках у мужчин, блестели золотые и серебряные позументы, ярко сверкали драгоценности, и даже пахло какими-то очень приятными изысканными ароматами. Вели же себя они как самые обычные люди: ходили, о чем-то негромко переговаривались и даже скептически поглядывали по сторонам.

Придворные изумленно ахали, не осмеливаясь подняться, чтоб поближе познакомиться со странными пришельцами, ибо правящая чета сидела молча, разглядывая необычно одетых людей, которых язык не поворачивался назвать мороками.

Первым решился Анрион. Он подошел к стоящему перед ним мужчине и ткнул в него пальцем в полной уверенности, что перед ним лишь видимость. Но его ладонь перехватила твердая теплая рука.

– Вы невероятно дурно воспитаны, господин! – услышал он.

Все закричали, вскочив:

– Это не мороки, это настоящие люди!

– Забавно, – Изабель саркастично подняла кончики губ. – Вы что, мороки от людей отличить не в состоянии?

И снова вмешалась сестра, напомнив:

– Дорогая, не забывай, среди них почти нет магов!

– А этот, что вздумал ткнуть в морок маркиза Дюдеван? Тоже не маг, по-твоему?

Беатрис ободряюще улыбнулась Анриону.

– Ваша светлость, посмотрите на ауру. Надеюсь, это вы умеете делать?

Герцог озадаченно перевел взгляд на голову стоявшего перед ним рассерженного мужчины. Он умел видеть ауры, но для этого нужно было сосредоточиться. Через некоторое время он тряхнул головой, явно не веря себе, и перевел взгляд на Криспиана, проверяя себя, потом снова на морок.

– У них нет ауры! – выдохнул он.

– Конечно, – удовлетворенно захлопала в ладоши Беатрис. – Потому что это вовсе не люди. – И, обратившись к герцогине, умильно проговорила: – Надеюсь, вы хорошенько рассмотрели нынешние моды? Можно убрать мороки?

Та быстро согласилась. Странные нелюди ее сильно беспокоили и привносили в растревоженную душу еще большее смятение.

Беатрис перевела взгляд перед собой, слегка качнула головой, и толпа необычно одетых чужестранцев тут же исчезла, оставив после себя шлейф восхитительных ароматов.

– Какие странные у вас мороки, – маркиза Кресская, страдая некоторой тучностью, из-за которой ей постоянно было жарко, принялась энергично обмахиваться веером. – Те, которые я видела, легко было отличить от нормальных людей. Да их никто бы и не спутал! Тогда как это, – она указала на место, где еще недавно стояла целая толпа, – просто ужасно! Мне ни за что не отличить, человек передо мной или этот ваш морок!

– А какие у вас мороки? – заинтересовавшись, Изабель перестала постукивать пальчиками по подлокотнику кресла, подчеркивая свою скуку, и села прямо. – Вы сможете сделать хоть один, ваша светлость? – она в упор посмотрела на герцога-младшего.

– Наши мороки вовсе не похожи на ваши, – с некоторым смущением признался тот. – Но сделаю, что смогу.

Он сосредоточился, сложил пальцы в сложную фигуру, едва слышно прочел заклинание, и перед ним возникло полупрозрачное марево с расплывающимися очертаниями человека, колеблющееся от едва заметных дуновений воздуха. Обычно мороки получались у него куда лучше, но сейчас напоминали те, что Анрион делал в самом начале овладения магией. Разочарованно вздохнув, он попытался усилить марок, но не получилось.

Скептически следившая за его действиями Изабель вытянула губы в пренебрежительную трубочку.

– Это дурно сработанный фантом вообще-то, а вовсе не морок. Мы с сестрой в детстве делали нечто подобное, пугали крестьян в дальних селениях.

– Мне кажется, они вовсе даже и не пугались, – Беатрис ностальгически улыбнулась, – просто по доброте душевной хотели нас порадовать. А потом смеялись над нашими глуповатыми попытками.

– Возможно, – нехотя согласилась с ней Изабель, и назидательно произнесла: – Ваша светлость, нормальный фантом должен выглядеть так: – И рядом с колеблющимся фантомом герцога возник точно такой же, но с четкими очертаниями, более плотный и гораздо более осязаемый. – Вот его вполне можно проткнуть пальцем, это же только видимость.

Анрион развел руками в знак своего полного поражения и развеял свое творение. Вслед за ним исчез и фантом Изабель.

– То есть нормальные мороки делать в вашей стране никто не умеет? – чисто формально спросила она, снисходительно оглядывая пестрое сборище придворных.

– Выходит, так, – согласился с ней герцог-младший. – Хотя я и не самый сильный маг Помаррии, но я никогда не слышал о таких возможностях, что продемонстрировали нам сейчас вы.

– Ладно, – Изабель резко поднялась и велела сестре: – Пошли в свои апартаменты! Они хотя и маловаты, но отдохнуть там можно.

От еще одного ядовитого укуса лицо герцогини порозовело. Ах, если б она знала, с чем, вернее, с кем ей придется столкнуться, не вела бы себя столь легкомысленно, полностью уверенная, что леди Салливерн должны быть ей благодарны за одно лишь приглашение во дворец, а сделала все, чтоб этим нахальным магиням не в чем было ее упрекнуть.

Беатрис и не подумала встать.

– Я не устала и никуда не пойду, – упрямо сказала она. – Если ты такая слабая, иди одна и ложись спать, а я посижу здесь!

– Это я-то слабая?! – зашипела разгневавшаяся Изабель. – Да я в сотню раз тебя выносливее! Могу доказать хоть сейчас! – над ее головой появились огненные ленты, сплетавшиеся в затейливые бантики.

Беатрис тоже вскочила.

– Да пожалуйста! Доказывай! Я жду! – в ее руках оказались огромные капли невероятно сверкающей воды.

Часть чрезмерно нервных дам тут же упала в обморок от потрясения. Поднимать их никто из кавалеров не спешил, все с восторженной опаской наблюдали за развертыванием боевых действий.

– Я, конечно, помешать вам не могу, – герцог-старший укоризненно покачал седеющей головой, – но все-таки прошу вас выйти для выяснения столь неотложных обстоятельств на площадь. Уверен, там вам будет гораздо сподручнее лупцевать друг дружку.

В другое время герцогиня непременно кинула бы на супруга, использовавшего не принятые в благородном обществе простонародные словечки, укоризненный взгляд, но теперь была благодарна ему за смелость. Она слышала о пробоине в каменной стене конюшни, сотворенной вспыльчивыми сестрами, но сама ее не видела, считая пустое любопытство ниже своего достоинства. Но подобной участи своему дворцу вовсе не желала.

– Пошли! – одновременно выкрикнули сестры и, резко поднявшись в воздух, вмиг вылетели в распахнувшееся перед ними окно.

На миг обомлевшие от такого зрелища придворные бросились к окнам. Упавшие в обморок дамы тоже пришли в себя, но самостоятельно встать в слишком тяжелых и объемных юбках не могли и барахтались на полу, как выброшенные на берег полудохлые рыбешки.

Оглянувшийся Анрион поднял их на ноги магией и прилип к окну, пораженный открывающимся перед ним настоящим боем.

Висевшие в воздухе на уровне третьего этажа сестры швыряли друг в друга огненными сгустками, разбивая их на подлете ледяными иглами, отчего вокруг веером разлетались кроваво-красные искры вперемешку с ярко-голубыми вспышками. В темноте ночи это было потрясающим и зловещим зрелищем. В зале одуряюще запахло озоном, как после сильной грозы.

Герцог-старший представил, что было бы, если б маги такого уровня напали на его владения, и с горечью признал, что противопоставить им ему было бы нечего. Он с новым, уже отнюдь не снисходительным, как поначалу, чувством, посмотрел на мечущих зловещие огни фурий. В этот момент два огня, желтый и красный, столкнулись, взметнувшись в небо, и вся площадь вместе с дворцом озарились неожиданно радостным фейерверком.

Эрнольд Второй бросил косой взгляд на сына. Тот стоял напряженный, как тетива в луке, и отчего-то растерянный, с непонятным выражением глаз. Похоже, такой уровень магии и он наблюдал впервые.

Правитель повернулся к стоявшей рядом жене и чуть заметно кивнул, получив в ответ едва различимый взмах ресниц. Она поняла его без слов. Да, нужно как-то смягчить первое неудачное впечатление у этих девиц об их семействе. Герцог немного расслабился, радуясь столь тесному взаимопониманию с супругой, чтоб тут же замереть от неприятнейшего осознания: а ведь эту духовную близость очень легко разрушить.

Может быть, стоит отказаться от новой любовницы, которую ему приводят в его тайные покои для развлечений вот уже неделю? Пока герцогиня считает, что он занят государственными делами, он тешится на стороне. Но ведь законная супруга прекрасно знает, что их брак чисто династический, и не должна противиться его необременительным увлечениям, которые к тому же никоим образом не влияют на его к ней отношение.

Эти нелегкие размышления отвлекли его от происходившего на площади, и он невольно вздрогнул, когда один из сгустков огня ударил в стену рядом с ним, отчего здание содрогнулось и воздух вокруг мерзко завонял гарью.

«Этак они нам весь дворец развалят! – ворвалась в его голову заполошная мысль. – И как же их остановить?»

– Они искалечат друг дружку! – начали вопить напуганные женщины. – Да и нас заодно!

Причем крики слышались со всех этажей дворца – за этим сражением следили все его обитатели.

– Они просто балуются, – услышал Анрион негромкий голос рядом. – Не волнуйтесь. Ничего серьезного не случится.

Он повернул голову и обнаружил стоящую подле него служанку сестер Салливерн. Она спокойно следила за жуткими зарницами за окном.

– Вы в этом уверены? – отчего-то герцог обратился к ней на «вы», хотя аристократы слугам всегда говорили «ты». – Что-то не верится.

– Им просто нужно скинуть избыток магии. – Странная служанка сделала небрежный жест. – Дома они выпускали ее за работой, обычно в море, или, если уж очень были перевозбуждены, летели к фьордам, среди льдов и безлюдья можно было порезвиться вволю. А здесь им приходится осторожничать. Хотя они уже заканчивают.

Действительно, огни внезапно потухли, и легкие силуэты, почти невидимые среди охватившей двор темноты, помчались к окну. Анрион еле успел отскочить, когда оно распахнулась, впуская внутрь пару перемазанных фигур.

– Ну что, убедилась, что я сильнее? – одна из них, покрытая копотью с ног до головы, горделиво подбоченилась, не замечая, что с нее на узорчатый пол летят черные хлопья жирной сажи.

Вторая, ничуть не чище первой, громко фыркнула:

– Вот еще! Да я тебя просто пожалела! – и они обе вскинули засверкавшие магией руки.

Неизвестно, чем бы закончился этот непрекращающийся спор, если б не решительное вмешательство служанки:

– Если вы не будете себя вести, как полагался девушкам из благородной семьи, я пошлю вестника вашей матушке. Уверена, она тут же отправит к вам леди Клариссу. Похоже, ее сдерживающее присутствие здесь просто необходимо.

Тут же наступила тишина. Грязь и копоть с платьев немедля пропали, возвращая ткани первоначальный цвет, кожа очистилась, на сердитых лицах появились умильные улыбки.

– Что ты говоришь, Мариула, дорогая! Мы же ничего особенного не сделали! Подумаешь, слегка подурачились! И вообще, мы уходим к себе!

Они сделали в сторону герцогов одновременный чопорный реверанс и, подхватив с двух сторон свою горничную, исчезли из зала с нечеловеческой скоростью.