– Я был удивлен тем, что ты не звонила и не писала. Ответь мне искренне – ты разлюбила меня?
– Гай… я… – меня поразила его прямолинейность, он никогда раньше не обладал этим качеством.
– Ты медлишь с ответом. Значит, мое сердце меня не обманывает?
Я не могла произнести ни слова. Волнение охватило меня. Я задрожала как осиновый лист на холодном ветру. Гай заметил мое состояние и поспешил успокоить.
– Тебя всю трясет, – сказал он, обнимая меня, – дать тебе воды?
– Нет… – еле выговорила я.
– Прошу тебя, ответь мне. Да или нет?
– Я… я…
– Что ты делаешь со мной? – Он тряс меня, держа за плечи. – Я скоро стану сумасшедшим из-за тебя. Просто скажи, любишь ли ты меня как прежде?
Я знала, что случится, если я скажу, что люблю его. Он обнимет меня еще крепче, охваченный радостью, взлетит над землей, его глаза засияют от счастья. А если я отвечу «нет»… Мне стало жутко, когда я представила все последствия. Гай готов был заплакать, стоя на коленях напротив моей сидячей фигуры. И мне вспомнилась сцена в беседке… Франц с поникшей головой, слезы, или же капли дождя, стекающие по его лицу, мои мокрые, голые колени на деревянных досках.
Я предпочла бы умереть в тот момент, чем что-то произнести вслух. С губ моих вырывалось «да, люблю», а сердце билось о грудную клетку, выражая протест. Первый раз в жизни я не знала, как поступить. И желала, чтобы в этот момент мою судьбу кто-нибудь решил за меня.
Гай плакал, стоя ко мне спиной. Его плечи дергались в такт дождю, который барабанил по крышам. Я, переполненная жалостью, протянула к нему свою руку, и он поднес мою ладонь к своим влажным глазам. «Франц сможет прожить без меня, а Гай нет…» – вот о чем я подумала тогда.
– Давай начнем все сначала… – вдруг сказал он, прочитав мои мысли.
– Ты не можешь простить меня.
– Могу. Я все могу простить тебе. Я поспешил, наверное, с кольцом. Забудь о нем. Давай снова любить друг друга, как и раньше, и не сковывать обстоятельствами. Я буду ждать тебя, сколько ты захочешь. Год, два, десять лет…
– Гай, ты не можешь простить мне все это… – снова сказала я, мотая головой в разные стороны.
– Могу. – Он прижал меня к своей груди. – Я могу простить. Я знаю, люди иногда сомневаются, особенно когда на них давят. Тем более ты, Аврора. Такая свободолюбивая, такая вольная птица.
– Боже мой…
– Да, обращайся к Богу. Он нам поможет пережить все трудности.
– Скажи, бог все прощает? – Я подняла заплаканные глаза на Гая.
– Да.
– Даже ложь? Мерзкую, гадкую ложь.
– Да. Но о чем ты говоришь?
– Не знаю. – Я снова положила голову ему на грудь.
– Любимая… – он гладил меня по волосам.
Бог, быть может, все прощает, но не Гай. Он никогда не простит мне моих мыслей, воспоминаний, поцелуев с другим человеком, объятий, нежности и радости, которую мы пережили за эти месяцы. Он не простит мне тех минут, в которых я была счастлива не с ним. Он возненавидит меня и никогда не простит.
Судьба сама отняла у меня Франца тогда и снова послала мне Гая. Возможно и то, что я слишком много взваливаю на свою судьбу. Но мне хотелось верить, будто бы какие-то высшие силы все решили за меня, что не я сама отказалась от настоящей любви, ее кто-то забрал из моей жизни. И я не стала этому более противиться. Порой нужно сказать себе «так суждено» и смириться. Взять себя в руки и постараться вновь собрать мелкие осколки своего прошлого, склеить их, чтобы получилось будущее.
Я не смогла, не была готова оказаться от любви Гая, посланной мне самими небесами. Разве можно отказываться от благословления, даже когда ты его не заслуживаешь?
В оформлении обложки использована картина художницы Инны Якушевой "Дождливый ялтинский день".