– Почему? – Валери посчитала нужным вмешаться. – Что с вами? Аврора и Гай любят друг друга, они встречаются четыре года, очень даже ожидаемо, что он сделал ей предложение! И нужно радоваться за нее.

– Я радуюсь, – разозлился Луис, – просто неожиданно, говорю же.

– Тем более, мы не знаем Гая.

– Ну и что, Тео? Если Аврора с ним, значит, он хороший человек. – Валери отложила книгу и начала ходить по комнате, – мы должны радоваться, что жизнь нашей подруги складывается удачно.

– Аврора, а мы сможем дружить как сейчас? – Обеспокоенно спросил Луис.

– Ну что за вопрос! – Возмутиласьрыжая. – Какая разница? Она знает Гая намного дольше, чем нас, и он ей ближе, чем мы… – голос Валери задрожал.

Я все это время, молча, смотрела в окно. Капли дождя размывались на стекле, и перед моими глазами рисовалось лицо Франца; его печальные, серые глаза, слезы, которые не смели скатиться по щекам….

Не знаю, что случилось со мной в этот момент, но я резко вскочила с места, прошла мимо своих озадаченных друзей, и вышла из гостиной.

Через минуту оказалась на улице. Дождь лил как из ведра, но это не остановило меня, я бежала по лужам, прикрывая рукой лицо, чувствовала, как все мое тело поддается дрожи. Франца нигде не было, я остановилась, чтобы перевести дыхание и совершенно случайно заметила его красную футболку. Пригляделась. Он спрятался от дождя в детской беседке, и я, не раздумывая, направилась туда. Франц удивился, увидев меня, но не двинулся с места.

– Ты вся промокла и замерзла, возвращайся, – сказал он.

– Нет, – я убрала с лица мокрые волосы и подошла к нему, – давай поговорим.

– Извини, не хочется.

– Пожалуйста, – я опустилась перед ним на колени.

– Нет, – он покачал головой, – уходи.

– Мой дорогой, – я погладила его мокрые волосы, – ты меня ненавидишь теперь?

– Я себя ненавижу. – Он склонил голову. – Я не имел права тешить себя пустыми надеждами, тем более ты их мне не давала. Я смешной. И виноват во всем… Прости, что усложнял тебе жизнь, пусть Гай тоже меня простит. Ты хорошая девушка, правильная. Это я тебя хотел испортить…

– О чем ты? Не говори так. Никто не виноват. Разве мы могли бороться с этими чувствами? Ты знаешь, что нет, иначе бы боролись…

– Я не боролся со своими чувствами, как ты не понимаешь? Даже не пытался. Я наслаждался каждой секундой, проведенной с тобой, и молился, чтобы они длились как можно дольше. Я ни о чем не думал, мне было наплевать абсолютно на всех, я просто хотел быть рядом. Я готов был стать плохим для каждого человека, только для тебя оставаться хорошим. Я бы сделал все возможное, чтобы добиться твоей любви, ничего бы не остановило меня… кроме твоего нежелания.

Франц закрыл лицо и отвернулся от меня. Все его тело задрожало. Я испугалась, пошатнулась назад, но осознав, что он плачет, вновь приблизилась и обняла. Я успокаивала его, прижимая к себе, и умоляла бога, чтобы этот кошмарный день скорее закончился.

Признаюсь в первую очередь себе, что не верила ему до этой самой минуты…. Я думала, его чувства с каждым днем все больше крепнут из-за того, что они запретны. Он тянулся ко мне, как нищий тянется к сверкающим драгоценностям, но при этом совершенно ясно осознает, что их у него никогда не будет. Это блеск, желание, магнетизм; все что угодно, но не любовь. Но разве может человек так убиваться из-за одного влечения? Он рыдал на моем плече будто ребенок, а я ненавидела себя. Как я посмела играть с ним? Кто мне давал право влюблять его в себя? Зачем я улыбалась ему, зная, что он без ума от моей улыбки…. Зачем я вообще влезла в его жизнь?

Я мечтала вернуться в день нашего знакомства, за несколько минут до нашей встречи, и просто свернуть на другую дорогу. Интересно, наши души привязались бы так сильно друг к другу, если бы не та чудная встреча у моря?

Мы вернулись домой, оба мокрые и несчастные. Друзья смотрели на нас с непониманием, даже с осуждением. Но мы не искали поддержки в их взгляде. Они не смогли бы понять всю трагичность ситуации, никто кроме нас не смог бы понять.

Я приняла горячий душ, накинула на себя просторную, длинную футболку и ушла на кухню. В фильмах, главная героиня, находясь в таком положении, обязательно бы закурила, стоя у окна, но я уселась на подоконнике и, обняв колени, заплакала. Я заметила, что за последнюю неделю стала плакать больше, чем за всю свою жизнь, и этот факт не мог не беспокоить меня. Гай говорил, что я железная леди, потому что никогда не плачу. Видел бы он меня в таком состоянии…

Я вдруг поставила себя на место Гая. Он же не знает ни о чем, живет как прежде, любит меня, скучает. Может быть, чувствует… Не пишет совсем, не звонит.

Как страшно любить кого-то. Ведь этот человек совсем другой, никогда не знаешь, что происходит в его голове. Вдруг он уже давно перестал тебя любить, а ты по-прежнему не представляешь жизни без него… Вдруг он тебя никогда и не любил…

Никто не решился проведать меня, что немного облегчало мое состояние, не хотелось разговаривать даже с Валери. Ждала, пока все уснут, и когда из гостиной перестали доноситься незначительные звуки, вышла из кухни. Во всей квартире не было света, я осторожно пробиралась вперед, ощупывая пространство, наткнулась на дверь, ведущую в мою комнату, открыла ее. Кровать, на которой спали Валери, Тео и Луис освещали уличные фонари, я стояла некоторое время возле нее, и, молча, просила прощение у своих друзей, витавших во снах…. Мне было жаль, что я испортила их последние дни, проведенные в городе. Но завтрашний, последний день, внушал надежду. Я поклялась себе, что сделаю его незабываемым для нас всех.

Я вернулась в гостиную и легла на диван, рядом с Францем. Он сразу же повернулся ко мне, но густая темнота не позволяла увидеть его лицо. Мы прислушивались к дыханию друг друга….

Ночь сводит людей с ума. Она раскрепощает, освобождает от страхов и принципов, дает волю желаниям. То, что днем кажется невероятным, ночью становится возможным…

Я растворялась в его объятиях…Каждое прикосновение дарило свободу. Мне сложно было открыть глаза, я стала ватной от его поцелуев, покрывающих мое лицо, шею, плечи, таяла, словно воск свечи и не понимала, что делаю.

Мне было незнакомо это безумие. С Гаем все иначе… он из религиозной семьи, и позволить себе прикоснуться ко мне до свадьбы – недопустимая ошибка. В этом мы с ним похожи. Я не оправдывала близость до брака, поэтому выглядела в его глазах целомудренной и чистой. Мы никогда не ночевали вместе, самое большее, что он мог допустить – это поцелуи. Но когда страсть охватывала его – он уходил.

Франц не настаивал, он позволял себе целовать меня, обнимать, ласкать мое тело, но не более… я была благодарна ему за то, что он не пользовался моей беспомощностью. Мы отстранились друг от друга только тогда, когда за окном показался ранний рассвет.

Глава 8

Я не сомкнула глаз ни на секунду, с волнением ожидая день, наступивший так скоро. Как только подсознательно хочется продлить какой-нибудь момент, вселенная сразу же реагирует на твое тайное желание и делает все наоборот. Ночь едва промелькнула, оставив на душе свой отпечаток, и снова скрылась, будто и не было ее.

Ночь всегда представляется мне в женском обличии, только женщина может быть так призрачна, загадочна и властна над судьбами других… одна ее улыбка рушит жизни, и это самый безобидный исход, который возможен.

День готовил неожиданные сюрпризы для нас всех. И они начались с раннего утра.Я сварила кофе (хотя любила больше чай), и, прислонившись открытой спиной к окну, наслаждалась его горькостью. Казалось, будто я вся чужая, незнакомая самой себе, заново рожденная. Мне был чужд запах, которым пропиталось все тело. От волос пахло мужским одеколоном, и когда я вдыхала его, кружилась голова. Перед глазами сразу же всплывали моменты нашей ночи, и внутри все переворачивалось, то ли от отчаяния, то ли от восхищения. То, что произошло между нами, кому-то показалось бы детской шалостью… кому-то похожей на Софи, но чего это стоило мне…. Я с трудом представляла большую крайность, чем ту, до которой мы дошли. И я не думала ни о чем, кроме того, как после всего этого буду смотреть в глаза Францу. А о Гае я даже думать боялась.

Когда на кухню вошла Валери, я опешила. Она, не взглянув на меня, прошла к холодильнику, достала молоко, и, все то время, пока варилось какао, мы обе хранили неловкое молчание. Рыжая девушка стояла спиной ко мне, у плиты, и внимательно рассматривала белый потолок, а я смотрела в окно, иногда на нее украдкой.

– Ты так и будешь игнорировать меня? – Спросила я, устав от неопределенности.

Ответ Валери был готов раньше, чем у меня возник вопрос:

– Да, как и ты делала все это время.

– Я не игнорировала тебя.

– Ты ничего не рассказывала, – Валери повернулась ко мне, – а я думала, что мы подруги. Самые настоящие. Как я могла ошибаться?

– Не говори так.

– Я делилась с тобой самым сокровенным, а тывсе скрывала от меня… – продолжала Валери, – как мне после этого доверять тебе?

– Я боялась твоего осуждения…

– Аврора, мне так обидно. Получается, за моей спиной происходило такое, а я жила, думая, что все хорошо. И только вчера, когда ты побежала за Францем, до меня дошло, наконец, что между вами есть что-то. И вместо того, чтобы услышать подтверждение от тебя, я услышала его от Луиса!

– Мне жаль… – я виновато опустила глаза.

– И мне жаль, что я выдумала себе эту дружбу, а на самом деле ее не было.

– Неправда.

– Правда. А ведь я верила… – голос Валери становился все тише и тише, – у меня никогда не было такой близкой подруги, и мне не стоило обнадеживать себя… Ты крутила роман с нашим другом за нашими спинами. А мы думали, что у нас нерушимая дружба!

– Крутила роман? Как же мерзко звучит. Я не верю, что все это ты говоришь мне…

– А как это назвать? Как давно продолжается все? Чего еще я не знаю?

– Прости, но твои обвинения неоправданны. Знаешь, – я посмела поднять на нее глаза, – я действительно поступила ужасно и ненавижу себя за это. Но мне не жаль, что я не делилась с тобой! Потому что ты не способна понять! Ты называешь меня омерзительной? Но разве ты постаралась выслушать меня? Постаралась узнать, что творится у меня на душе? Ты ничего не заметила… в этом есть и твоя вина. Я не понимаю, как ты могла не чувствовать мое состояние, не видеть наших с Францем взглядов, не ловить скрытые смыслы в наших речах. А ведь все время находилась рядом! Даже Луис понял… А ты слишком занята своими мыслями, чтобы замечать переживания окружающих людей, не так ли?

Как только я замолчала, ко мне пришло осознание, что наговорила слишком много лишнего. Мои слова глубоко задели Валери, это было видно по ее растерянному взгляду и трепещущим губам. Еще никогда я не видела рыжую девушку в таком состоянии. Она готова была заплакать в любую секунду. Мы больше ничего не сказали друг другу. Валери ушла, оставив на плите пролитый какао, а я так и осталась стоять у окна.

На запах горелого прибежал Тео. Он окинул всю кухню настороженным взглядом, увидел остатки закипающего какао и взял турку с плиты. Поставил ее на стол и только тогда заметил меня.

– Что с тобой, Аврора?

– Ничего…

– Тогда почему ты такая грустная? – Он подошел ко мне.

– Не знаю… – я закрыла лицо руками, чтобы Тео не увидел мои слезы.

– Иди ко мне, – парень обнял меня, – не знаю, что происходит в этом доме, но я не хочу видеть твои слезы. Слышишь? Этот город плохо влияет на нас всех, хочется вернуться обратно. А ты хочешь этого?

Я беззвучно покивала головой и снова прижалась к Тео. Он заботливо гладил меня по волосам, пока я не успокоилась.

– А теперь расскажи мне, что происходит с тобой и с моим братом, – сказал он, когда я села на стул и подняла голову.

– Ты меня тоже возненавидишь, как и Валери.

– Нет, – улыбнулся парень, стоя напротив, – Валери любит тебя, не знаю, что случилось, но она быстро отходит. Вот увидишь, вы снова помиритесь.

– Не думаю, что после всего этого… мы столько гадостей наговорили. Это ужасно.

– Вы же девушки. Сначала наговорите глупостей, а потом только думайте, стоило ли. Бросайтесь друг в друга обидными словами, потом целуйтесь, смеясь и плача одновременно. А через секунду снова лучшие подруги. Кто вообще вас понимает? Вы и сами себя не понимаете.

– Тео, – я глубоко вздохнула, – все намного сложнее, поверь мне.

– Тогда поделись, – он положил руки мне на плечи и легко встряхнул меня, – не закрывайся от всех, ни к чему хорошему это не приведет.

– Думаю, тебе нужно поговорить об этом с Францем.

– Я не узнаю его в последнее время. Мой брат круто изменился с тех пор, как познакомился с тобой. Никогда не видел его таким задумчивым, напряженным. Куда-то из его жизни пропали все девушки и вечеринки. Знаешь, как было раньше? – Тео сел на стул рядом со мной, – раньше он возвращался домой только под утро, каждый день гулял с новой девушкой, был жутким эгоистом. Я вообще не видел, чтобы он хоть на одну девушку смотрел так, как на тебя.

– Он изменился в лучшую сторону, это хорошо.

– Благодаря тебе. Скажи, ты тоже испытываешь к нему какие-то чувства?

– Мне сложно тебе ответить.

– Твой выбор очевиден. И никто не осудит тебя за него. Мой брат переживет, главное, чтобы ты была счастлива с Гаем. У вас все серьезно, а Франц молод… и вряд ли ты бы смогла положиться на него.

– Понимаю, Тео.

– Не осуждай себя за слабость, мы все ошибаемся, – сказал парень.

– Но мне нельзя было ошибаться… – тихо прошептала я.

– Это смешно, Франц! – Луис ходил по комнате, схватившись за голову, – ты поступаешь неправильно! Возможно, тебе больше никогда не выпадет такой шанс! А ты его теряешь!

Франц собирал вещи, не обращая на блондина внимания. Я сидела на диване, молча, прижав к себе колени, и наблюдала, как Франц складывает свою одежду в большую спортивную сумку.

– Уехать с нами – это дурацкая идея! У тебя через два часа отбор! -Продолжал возмущаться Луис. -Аврора, скажи ему, я больше не могу.

Он махнул рукой на Франца и вышел из комнаты.

– Луис прав, – сказала я, – ты глупо себя ведешь.

– Я не хочу оставаться в этом городе, – бросил он, закрывая сумку.

– Даже ради своей мечты?

– Ты моя мечта.

– Нет, Франц. Ты мечтал играть в этой команде и у тебя есть реальный шанс. А ты отказываешься, принимаешь поспешные решения. Совсем не думаешь. Так нельзя делать.

– А если меня возьмут? Я буду жить в этом городе, но мне не хочется теперь, понимаешь? – он остановил на мне долгий взгляд, – я хочу уехать.

– Жаль, мне некуда уехать… чтобы ты остался.

– Это твой город и твоя жизнь. А я чужой, только мешаю. Не смотри на меня так, Аврора.

– Я никогда не прощу себя…

– Ты не виновата.

– Виновата… – я встала и подошла к нему, взяла его лицо в свои ладони, – пожалуйста, не уезжай. Ты так долго стремился к своей мечте, не отступай в последнюю секунду.

Франц накрыл мои руки своими руками, закрыл глаза и откинул голову назад. Я любовалась его лицом: губами, которые чуть потрескались, длинными ресницами, прижатыми к векам, волнистыми волосами, закрывающим морщинки на лбу.

– У тебя уже волосы отросли, – сказала я, обняв его.

– Не отпускай меня никогда… – он обвил руками мою талию и прижал к себе мое тело, – мне так хорошо в твоих объятиях, так спокойно. Я обожаю, как пахнут твои волосы.

– Мне страшно.

– Чего ты боишься?

– Я боюсь, что одержима тобой.... Что не смогу отпустить, когда придет время, а оно обязательно придет, мы оба знаем это. Я боюсь, что мне не захочется просыпаться по утрам, если я буду знать, что наступил очередной день, в котором нет тебя.

– Я тоже этого боюсь. Но если не уеду сейчас – не уеду никогда…

С моих губ чуть не вырвалось «не уезжай», но тишину вовремя разрушила заигравшая музыка, стоящая на звонке моего телефона. Я неохотно освободилась от объятий Франца и взяла в руки мобильный. Звонили с незнакомого номера.

– Алло, – произнесла я в трубку.

– Аврора?

Гай. Все тело на секунду покрылось мурашками от звучания его голоса. Мне вдруг привиделось, будто земля раскололась на две части, и я оказалась посередине, ожидая, когда же мое бездушное тело полетит вниз.

– Аврора? – вновь повторил он мое имя.

– Да… – сказала я, отвернувшись от Франца.

– Почему ты так долго не отвечала?

– Я… я не знаю.

– Где ты? С кем? –Спросил он взволнованно.

– Дома.

– А почему такой странный голос?

– Ты приехал? – Этот вопрос волновал и пугал меня больше всего, но я решила сразу же задать его.

– Да.

– Давно?

– Нет, час назад мой самолет приземлился в аэропорту.

– Почему ты мне не сказал?

– Хотел сделать тебе сюрприз.

– У тебя получилось… – сказала я, опустившись на диван.

– Я хочу увидеть тебя.

– Когда?

– Сейчас.

– Где? – Мое сердце начало бешено колотиться в груди.

– Посмотри в окно.

Я прижала телефон к груди и медленными шагами подошла к окну. Не знаю, как в этот момент выглядел Франц, я старалась не смотреть в его сторону. Я увидела машину Гая, припаркованную под моим балконом.

– Я скоро спущусь… – сказала я и отключила телефон.

Когда я обернулась, Франц стоял позади меня. Бледный, словно призрак.

– Гай приехал? – спросил он, смотря на меня в упор.

– Да.

– Неожиданно.

– Да.

– Мне хочется выйти на улицу и избить его до полусмерти.

– Если ты сделаешь это, я стану презирать тебя.

– Ты думаешь, меня это волнует?

– Думаю, что волнует, – я прошла мимо Франца, чуть толкнув его в плечо, но он успел схватить меня за руку.

– Куда ты?

– Отпусти.

– Все, теперь ты забыла, что мы минуту назад обнимались?

– Замолчи.

– Замолчать? – На его лице появилась презрительная улыбка.

– Нет, говори, что тебе хочется. Продолжай проводить по мне острым лезвием ножа, оставляя кровавые следы. Продолжай это делать.

– Безумная. Я никогда не обижу тебя. Это боль вырывается наружу. Я не могу остановить ее, она словно сжирает меня изнутри.

– Франц, – я поднесла его руку к своим губам и поцеловала ее, – что ты хочешь?

– Я не знаю… – он выглядел потерянным, – я не знаю.

– Тогда отпусти меня…

– К нему?

– Да.

– И ты не вернешься больше?

– Нет.

Франц расслабил свою хватку, и я отняла руку. С трудом отвернулась от него и вышла из комнаты. Мне хотелось вернуться, но куда? Он не был готов к такому подарку судьбы. Он только хотел любить меня, но, вряд ли был готов полюбить те препятствия, которые появились бы на нашем пути. Мы выдумали мир, в котором существовали вдвоем, и который мог исчезнуть в любую минуту, чуть соприкоснувшись с реальностью. Я видела пустоту в серых глазах, отражающих наши мечты, и снова побоялась довериться им.

Я села в машину Гая, и он тут же заключил меня в свои объятия. Мне хотелось вырваться и убежать, закричать, чтобы он не трогал мои руки… Но, я понимала, что со временем эти ужасные ощущения покинут меня, и я вновь почувствую рядом с ним любовь. Да, я по-прежнему называла это любовью. Он был чужим, но одновременно и родным. Я любила, хоть и знала, что это совсем не та любовь, которая подарит крылья, когда я буду падать.

Мы провели с ним почти весь день. Сначала гуляли по парку, потом скрывались от дождя в кафе. Я написала Луису смс, что скоро вернусь, а он попросил меня не беспокоиться. Я не знала, как сообщить Гаю о своем намерении вернуться домой. Он делился впечатлениями о командировке, рассказывал мне о городе, в котором жил все это время, и я не могла прервать его. Гай выглядел счастливым, я это сразу заметила.

– Как твои друзья? – Наконец спросил он.

– Хорошо, они возвращаются завтра в деревню. Поезд утром.

– Все?

– Нет, Валери остается. Может быть… – добавила я, запнувшись.

– А тот парень? Футболист.

– Он тоже возвращается.

– Почему?

– Я не знаю.

– Как?

– Гай, мне нужно вернуться к ним, я чувствую себя неловко. Они одни дома, а я обещала погулять с ними по городу ближе к вечеру.

– Хорошо, – к моему удивлению, согласился Гай. – Я отвезу тебя.

– Все в порядке? – Настороженно спросила я, смотря на него.

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Просто… – ответила я, накидывая на плечи вязаный жакет.

– Тогда поехали.

Гай остановил машину, и посмотрел на меня.

– Приехали, – сказал он, растирая ладони и пряча от меня свой взгляд.

– Спасибо. Я рада, что ты вернулся.

Я потянулась к нему за поцелуем, но он не пошевелился, остался сидеть в своей позе.

– Что с тобой? – я снова задала ему этот вопрос.

– Ничего.

– Ты не умеешь врать.

– Ты тоже.

– Я?

– Да. На твоем пальце нет кольца.

Я посмотрела на свои руки. Гай был прав… Я забыла надеть кольцо, подаренное им. Меня всю охватила тревога, когда я посмотрела на него.

– Просто… я не думала, что ты приедешь сегодня.

– Мне казалось, что ты его сразу наденешь.

– Да, но…

– Не говори ничего.

– Гай, – я протянула свои руки к нему, но он их оттолкнул.

– Уходи, Аврора. Тебя ждут.

– Нет, давай поговорим, – умоляюще произнесла я.

– Потом поговорим, – сказал он, отвернувшись от меня к окну, – наверное.

Я стояла у машины, словно статуя, не в силах пошевелиться. Гай отъехал от меня, а я смотрела ему в след, и слезы предательски катились по щекам. Неужели все закончилось? Все то, что нам обоим было так дорого. Неужели я разрушила наше будущее? Я тогда поняла, как страшно терять родного человека…

Нам кажется, что мы не боимся вычеркивать людей из своей жизни, что у нас хватит сил их отпустить, когда придет время, но только до тех пор, пока не видим до боли родной силуэт, покидающий нас. И вдруг возникает желание догнать, остановить, сделать все, лишь бы не дать уйти, даже если этот человек давно уже нелюбим нами. Он по-прежнему занимает особое место в нашей жизни, которое будет пустовать без него и еще долгое время никем не заполнится.

Я была готова на все, чтобы вернуть его в свою жизнь. Это и было моей главной ошибкой, едва ли не ставшей роковой.