Кажется, мне пора…

Глава 15

– Мира, что-то не так? – Мир уложил меня в кровать, встряхнул каждую подушку на ней. Раза три поправлял одеяло и плед. Уточнял, не дует ли мне из открытой двери балкона, пока двигал шторы, и нужно ли мне ещё чего.

Я мотала головой, размазывая чёткость своей комнаты и молчала. Потому что если начну говорить, то раскричусь, но у меня сил сейчас нет даже взгляд сфокусировать.

А мне очень хочется взорваться. Ой, как хочется! Кидать в него подушки и орать, что он не имеет права, что это моя жизнь и я собиралась рисовать её своими красками, в своей технике.

– Ты сегодня не единорог? – он попытался улыбнуться, но мой взгляд, кажется, был очень выразительным и улыбка с его лица моментом стёрлась.

Мир глубоко вздохнул, улёгся рядом со мной, накрыл ладонью мою руку, которая лежала на одеяле, и открыл в телефоне какую-то книгу.

– А ты домой не пойдешь? – наконец заговорила я.

– А ты хочешь, чтобы я ушёл? – он перевел взгляд с экрана смартфона на меня и приподнял одну бровь.

– Хочу! – ответила я, будто плюнула.

– Почему? – с любопытством, но спокойно, спросил он.

Я опять зыркнула на него с ненавистью и нахмурила брови. Хочу кричать и кидаться вещами. Хочу закатить истерику. Ругаться плохими словами и некрасиво долго плакать.

– Вот и я не вижу причин уходить. – спокойно отозвался он на моё красноречивое молчание и покрепче сжал мне руку.

Очень хотелось его пнуть. Но сил хватило только зажмуриться. Из глаз снова потекли слёзы обиды и я вырубилась.

– Мирка? Ты встанешь сегодня? – теплым голоском пропела Сежка уже в десятый раз.

Я накрыла голову одеялом и уткнула нос в подушку.

– Ну пока Май здесь. Он же после обеда поедет домой. Ему на работу завтра. – проскулила она, присаживаясь ко мне на кровать. – Ты же хотела больше времени с ним проводить.

– Я не хочу вставать. – прожевала я слова в наволочку.

– Ты со вчера не ела ничего. А уже обед. Мир готовит что-то вкусное.

– Мммм! – капризно замычала я. Что в переводе с бессильного злого означает “отстаньте все от меня”.

– Ладно. Сама решай. Взрослая девочка. – обижено ответила подруга и вышла из комнаты, оставив мою дверь открытой.

Я и решила, что я взрослая. Приняла решение, шла к нему очень тяжело, через рефлексию, какая мне до этого и не снилась. Выбрала путь война, зная, через что собираюсь пройти и протащить всех своих близких. А Мир уже спланировал мне другую мою жизнь.

Вперёд. За меня.

С такими днями, как вчерашний.

С серо-бежевыми стенами, с запахами лекарств, которые я не выношу, и звуками аппаратов над койкой. Сежка с Маем очарованы этим парнем и тоже встанут на его сторону, на сто процентов.

А мне как с этим бороться? Я одна против всех не справлюсь. Где мне взять единомышленника? Где взять сейчас силы для борьбы с близкими людьми?

Зазвонил мой мобильный. Шагающим имперским маршем из фильма “Звездные войны”. Это папа звонит. И со своей московской симки, значит родители вернулись из южной деревни в столицу.

Я снова заплакала, подумав о том, как легко и они встанут на сторону Мира, когда он расскажет им, что рекомендовал врач.

В комнату влетел Май и схватил мой телефон.

– Привет, отец! Мира спит после вчерашнего загула. У нас всё хорошо. Она тебе перезвонит, наверное, вечером. Если не проспит до вторника после танцев, которые мы вчера устроили. – не заикаясь соврал мой брат. – Вы как? Уже дома?

Май слушал что рассказывает отец в трубку и заинтересованно угукал.

– Ну мы появимся обязательно! За нами не заржавеет, не переживай! Маму там поцелуй от нас двоих! Пока.

Май нажал на отбой вызова и вернул на место мой мобильник. Но себя на кухню не вернул, а аккуратно присел на край моего одеяла.

– Сью… – заботливо произнес брат.

– Блл… – отозвалась я в подушку и подняла на него взгляд.

– Ну что с настроением? – он очень трагично сложил брови и стал поглаживать моё плечо через одеяло.

– Я в печали. – всхлипнула я с нарочито угрюмой интонацией. – У меня нет союзников.

– А я? – его брови потянулись удивлённо вверх.

– И ты, Брут! – шепнула я под нос.

– С какого, простите?! – резко отозвался он.

– Ты пока об этом просто не знаешь. – капризно заметила я.

– Поведаешь мне? – заинтересовано спросил брат.

И ведь даже не собирается уходить.

Ну уйди на кухню или откуда ты взялся?! Уйдииии! Дай мне пострадать тут, пока ничего не изменилось.

– Нет! – отрезала я.

– Я тогда не поеду никуда. – Май улёгся ко мне на кровать, как вчера Мир. – Буду тут жить.

– Сежка будет рада. – буркнула я.

– Правда? – оживился он и заговорил шёпотом, – Она тебе что-нибудь сказала про меня?

Я вылезла из одеяла и, положив руки поверх него, посмотрев внимательно на брата. Даже проморгалась.

– Ну ты про себя не говоришь ничего. Давай про меня поговорим тогда. – улыбнулся брат.

– Давай… – удивлённо протянула я.

– Что она тебе сказала? – нетерпеливо спросил он.

– Ничего…

– Да ну тебя, Сью! – сказал он, будто чихнул.

Я впервые со вчера улыбнулась. Искренне. Даже слёзы неожиданно высохли.

Сежка и правда сломала мне брата.

– Она тебе нравится? Прям нравится? – прошептала я, сложив брови в умилении.

– Я теряюсь с ней рядом. И туплю, как подросток. – так же шёпотом признался брат. – Со мной такого не было ещё.

– Тогда иди и позови её на свидание! Мы – девочки – любим ходить на свидания, даже не сомневайся.

– Дашь совет какой-нибудь? – наклонился брат.

– Будь единорогом! – не раздумывая, заявила я. И почувствовала невероятный кайф от момента.

Потому что брат впервые за мои тридцать два года, обратился ко мне за советом в отношениях с девушкой. Надо пометить этот день в календаре и отмечать каждый год, как праздничный.

– Чего? – хохотнул он.

– Расскажи ей, что чувствуешь и будь искренним. – посоветовала я. – Неужели твоё ледяное сердце наконец-то оттаяло, Кай?!

– Может и себе совет этот посоветуешь, Герда? – Май улыбнулся и щёлкнул меня по красному, сопливому от слёз, носу.

Я тоже улыбнулась, а потом снова заплакала от чувства неизбежности и бессилия.

Да блин, эти слезы когда-нибудь перестанут? Сколько вообще воды в моей голове?!

– Да. Позови, пожалуйста, Мирона сюда. – всхлипнула я.

Всё-таки, быть единорогом очень и очень сложно. За те пару минут, между тем, как Май вышел из моей комнаты и в дверях показался Мир, кажется, прошла вечность. Я успела надумать, что сейчас, поговорив обо всем с парнем, я попрошу его не быть больше моим парнем, пока он не запустил щупальца в моих родных с теорией, что меня ещё можно спасти агрессивным лечением больше, чем на пару месяцев, потому что врач ему рассказал обо всём, что поведал мне наедине в своем кабинете.

Мой будущий бывший парень закрыл за собой дверь в спальню и уселся на пол, возле моей кровати, сложив на матрац руки и положив на них голову так, чтобы быть на уровне моих глаз, выглядывающих из-под одеяла.

– Привет, Единорожка. – улыбнулся он и убрал пару прядей с моего лица, чтобы видеть глаза.

– Привет. – хрипло отозвалась я.

– Ты готова к единорожьим разговорам? – заботливо спросил он.

Боже, не будь сейчас таким милым, чёртов диснеевский принц, и так на душе кошки скребутся, будто закапывают все поняли что.

– Нет, но, видимо, надо. – тяжело вздохнула я.

– Если не хочешь, то я могу ещё подождать. У нас есть время до вторника, чтобы помолчать. – кажется, настроение своим поведением я ему не испортила ни капли. Наверное, он уже весь в предвкушении длинных списков задач и планов лечения, с целью продлить мне недолгую жизнь.

– Почему до вторника? – задать вопрос надо было, из вежливости, но догадываюсь, что он потащит меня к врачу. Иуда!

– В среду начнем сборы и оформления. – заявил он.

– Для чего? – недоверчивым тоном продолжила я, но уже и так было ясно и понятно всё.

– Надо оформить визы, забронировать билеты, выбрать отель, маршрут, и дальше по списку. – буднично пояснил парень.

– Чего? – я не поняла ничего и заморгала.

– Отпуск! Ты забыла? – напомнил Мир.

– Но я ещё даже не написала заявление на работе! – возмутилась я.

– Вчера шеф твой звонил, пока ты была в палате и мы поведали ему, что у тебя настолько сильное переутомление, что ты загремела в больницу. А он сказал, что ты ещё с лета хотела отпуск брать, так что, оформит документы задним числом и с завтрашнего дня ты в отпуске на целых три недогулянных недели.

Офигеть! За меня уже и тут всё решили. Не удивлюсь, если поход в визовый центр липовый, а положат в больничку.

– Лучше б в дурку! – вслух подумала я.

– У тебя и псевдоним для неё уже есть. – поддержал меня будущий бывший парень, даже бровью не повёл, и насмешливо улыбнулся. – Положат рядом с Русалкой или Сказочной феей. Там, наверняка, вся твоя группировка с родительских ступенек будет. – в конце парень даже не сдержал глупый смешок.

– Тебе смешно? – хмуро спросила я.

– А тебе нет? – он посмотрел мне в глаза очень серьезно, но точно сдерживал широкую улыбку.

– Нет! – буркнула я.

– Тогда давай серьёзно. – парень резко похмурел. – Что в твоей голове сейчас происходит?

– Думаю теперь, что не уживусь с Русалкой. Они очень громкие и постоянно поют.

Мир громко хохотнул, но потом сложил хмуро брови обратно.

– Ты улыбалась в палате, пока спала. Звала меня, позабавив, кстати, сестёр. Они-то думали, ты призываешь всех к миру. – чуть улыбнувшись прошептал Мир. – А потом такое холодное приветствие на улице. Что поменялось?

– Ты знаком с Владимиром Николаевичем? – наконец-то набралась храбрости спросить я.

– Мы познакомились вчера, да.

Я нахмурилась и тяжело вздохнула. Не знаю с чего начать. Может, выставить колено ему в нос сейчас и будем квиты? Ему будет так же больно, как мне. Ну, почти…

– О чем ты думаешь, Мира? – тёплым хриплым голосом спросил ещё раз он, заботливо погладив мою щеку и убрав пару слезинок.

– Я не хочу лечиться. – наконец хмыкнула я.

– Я помню. – заботливым тоном ответил он.

– Но..? – вопросительно продолжила я, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Что “но”? – парень, кажется, искренне удивился.

– Но ты уже всё разузнал у моего врача! – обиженно пробубнив, оттопырила нижнюю губу я.

– Только то, что нужно было знать. – спокойно пояснил он.

– И что тебе нужно было знать? – несмело уточнила я.

– Как обезопасить тебя при перелётах, как действовать, если будут обмороки в отпуске и чего можно ещё ожидать. Я просил рекомендации перед отпуском. – пояснил Мир. – Хороший врач, кстати, участливый. Такие сейчас на вес золота.

– И ты не будешь строить план моего лечения? – я чуть ли не вскрикнула от облегчения.

– А ты хочешь? – улыбнулся он.

– Нет! – вскрикнула я.

– А в Африку? – спросил Мир.

– Хочу! – всхлипнула я. – Очень хочу!

– Ну вот! – парень провел по моей оттопыреной губе большим пальцем.

– И он тебе не рассказал о моем отсутствии динамики? – сквозь слёзы прошептала я.

– Он же твой врач, Мира. А я ещё пока даже не твой муж.

– Но у тебя же там связи! Мне Сежка сказала! – не унималась я.

– Да. Мой дед был хорошо знаком с родителями главврача. Я сразу к нему и обратился, чтобы не ждать новостей о твоём здоровье в порядке живой очереди и плохого настроения девушек на ресепшн. Да и Сежка с Маем сильно волновались. Вот я и пробился. – ему будто было неудобно или стыдно в этом признаться, потому что парень опустил взгляд.

– Люблю тебя, Мир! – разревелась окончательно я и потянула к парню руки.

– И я тебя! – тут же отозвался он. – Ты из-за этого была хмурая?

– Да. Ты.. с моим врачом… вы так активно общались. Я думала всё…

– В дурку? К Русалке? – расхохотался мой парень.

– Не поднимай эту тему, а то кошмары будут сниться! – фыркнула я.

– А с феей бы ужилась? Которая переливами колокольчиков…

– Ааааа! Перестань! – взмолилась я.

– О! Я знаю, с кем бы ты ужилась точно! – вдохновился он.

– С кем? – настороженно уточнила я.

– Гном Ворчун! – расхохотался Мир, залезая ко мне в кровать. – Кажется, твой брат всё-таки меня не обманул, описывая твои настроения.

– Ой, всё! – я закатила глаза, а потом широко их распахнула. – Мы едем в Африку?

– Мы едем в Африку! – широко улыбнулся мой парень.

На кухне вкусно пахло рыбой. Я открыла дверцу духовки, оттуда выскочил аромат лайма, зелени, какие-то сливочные ноты и запах хрустящей кожицы. Вдохнула с кайфом и потянулась вынимать посуду на стол.

А потом, несмело дошла к закрытым дверям гостиной и постучалась.

– Обедать будем? – громко спросила я.

– Да, сейчас подойду! – отозвалась как-то задумчиво Сежка.

Май ничего не ответил и я решила, что надо делать ноги обратно на кухню, чтобы случайно больше ничего не услышать. Развернулась на пятках и заметила краем глаза, что кроссовок брата нет на коврике. Подняла голову. Куртки тоже нет.

– Снежан, что я пропустила? – сунув нос в дверь, вырвалось из меня.

Подруга сидела с задумчивым видом и листала что-то в мобильном.

– Что? – переспросила она и перевела невидящий взгляд на меня, будто посмотрела насквозь.

– Где Май? – спросила я.

– Был тут… – огляделась подруга.

– У тебя всё нормально?

– Да, я сейчас. – тихо ответила она и снова уткнулась в телефон.

Я метнулась на кухню к своему парню.

– Май свинтил. И я, вроде, догадываюсь почему. – шикнула я ему. – И у Сежки, кажется, какие-то проблемы. Я без тебя не справлюсь. Можешь с ней поговорить? – деловито уточнила я.

Мир кивнул и даже не стал ничего спрашивать. Я натянула спортивный костюм, выскочила за дверь и уже у лифта стала набирать брату.

Конечно Билл не взял трубку! Кто бы сомневался?!

Быстро полезла в мессенджер и открыла диалог с ним, яростно стуча по экрану.

Сью:

Замри, где стоишь!

А то замерзну в тонком

футере из-за тебя!

Билл:

Что такое футер?

Сью:

На месте покажу.

Я почти внизу.

Май сидел в заведенной машине и гипнотизировал закрытые ворота через лобовое стекло. Я пробежалась под накрапывающим дождём и очень быстро плюхнулась к нему на переднее сидение.

– Что такое футер? Что за словечки опять модные? От парня своего набралась? – сразу пошел в наступление брат.

– Боюсь, мой парень тоже не в курсе. Футер – это ткань из которой сшит твой худи. – пояснила я.

– Это слово я уже выучил! – Май сделал дурное лицо, оттопырил нижнюю губу и оттянул свои уши в разные стороны, смотря на меня. – Хууу-диии!

– Май… – я хотела сделать серьезное лицо, но улыбки всё-таки не сдержала.

– Фууу-тееер! – продолжил баловаться брат.

– Она не согласилась на свидание? – я сложила брови домиком.

– Ты такого плохого обо мне мнения? Я не спрашивал. Подошёл поговорить, но Сежка расстроенно листала фотографии своего мужа в сети с какой-то барышней, в обнимку с её сыном на прогулке. – ответил он, не скрывая разочарования.

– Кажется, я поспешила с советом про свидание, Билл. – пояснила грустно я. – У Сежки тяжёлый период и ей сейчас, скорее, нужен друг.

– Вот и я так подумал. – он вернул взгляд к воротам. – Это твоя роль. Я ни к чему.

– А я тут, со своим диагнозом и диснеевским принцем, – продолжила я и брат хмыкнул. – Если честно, не очень-то сильно на эту роль сейчас подхожу.

– Слушай, кроме нас тут вообще кто-нибудь живёт? Или воротами только мы пользуемся? – брат пытается закрыться в своем стиле, но мне надо договорить.

Я придвинулась и положила ладонь ему на грудь в районе сердца.

– Но у меня есть брат, который готовит мне яичницу на обед, когда мне плохо, устраивает бар-трипы, чтобы поддержать, прикрывает от имперских маршей, когда я не в духе. А у неё – нет.

Май повернулся ко мне и рассмотрел моё лицо своим внимательным серым взглядом.

– И поднимает настроение за секунду, – улыбнулась я. – Сежке ты тоже сейчас очень нужен.

– Очень сомневаюсь, Сью. – хмуро отозвался он.

– Чем вы занимались, пока я изображала гнома Ворчуна? – решила уточнить я.

– Ерундой всякой. – отмахнулся он.

– Она хоть раз при этом загрустила?

– Нет.

– Потому что с тобой рядом тепло, Май. И ты, каким-то волшебным образом, открыл своё большое сердце не только мне, но и этой замечательной девушке, которая однажды решила, что будет моей подругой и не дала мне от неё отмахнуться. – воодушевленно произнесла я. – Я ей точно задолжала, и теперь в моих силах не дать отмахнуться от неё тебе.

Брат тяжело вздохнул и опустил взгляд.

– Не диснеевская сказка, конечно. Но у этой истории хорошие шансы. Ты, по её мнению, классный, а ещё был внимательный и заботливый. – улыбнулась широко я, заметив, как Май тут же расцвёл. – И, несомненно, в ответе за тех, кого рассмешил.

Глава 16

Зуб даю, если бы не мой парень, я бы посмотрела Танзанию только через стекло иллюминатора и даже не смогла бы выйти из самолёта, молчу уже про таможенный пункт, где осталась бы без документов, потому что в суматохе очередей мой паспорт чуть не отдали девушке, которая на меня даже не похожа.

Или затерялась бы где-то ещё раньше, например, на пересадке, ибо с детства страдаю топографическим кретинизмом на вокзалах и теряюсь в потоках людей в аэропортах.

Мир всю дорогу ненавязчиво следил за моим самочувствием, крепко держал и не отпускал руку, не отходя ни на шаг. А я, как ребёнок, искренне радовалась всему, что подмечала. Улыбалась туристам и радушным местным аборигенам на улицах. Охала, когда видела красивые дома и отели, разглядывала аутентичные хижины, искренне кайфовала с ломаного английского таможенных работников и водителя трансфера, и каждой клеточкой своего ржавого организма испытывала счастье от того, что мы едем в отпуск.

Я целиком и полностью доверилась плану Мира и не пожалела об этом ни секунды.

– Ого! Я бы даже присвистнула, если б умела! – воскликнула я, когда мы бросили чемоданы по центру гостиной. – Тут ещё круче, чем на фотках!

Огромные апартаменты с отдельным выходом в сторону океана, большая кровать с балдахином из москитной сетки, уютные диван и кресло с разноцветными подушками и кофейным столиком, небольшой кухонный уголок, много света от панорамных окон и огромное ощущение воздуха в пространстве.

Среди вариантов, которые я смотрела вместе с ним, были уютные и симпатичные отели в более скромных масштабах, но Мир выбрал единственный на восточном побережье Занзибара отель, который мог похвастаться наличием хорошего медицинского кабинета с персоналом, говорящим на английском.

Во время подготовки к поездке, я поразилась его ответственному вниманию к деталям и нюансам. Он и правда расспросил у Владимира Николаевича всё необходимое для поездки, потаскал меня – недовольного гнома – по врачам и завёл в моем чемодане специальный кармашек с аптечкой, моими медицинскими документами и диагнозом на двух языках.

Казалось бы, при таком серьезном подходе, он должен был бы устать за почти сутки дорожной суеты с длинной пересадкой и суматохой в пути, но мой парень очень шустро раздел меня прямо в середине номера, как только высоченный портье скрылся, и, не раздумывая, потащил в ванную комнату с широченной улыбкой.

– По сравнению с моей ванной, тут прям хоромы! – мечтательно озвучил он.

– По сравнению с моей ванной, даже твоя – царская. – поддержала я. – А тут же целый бассейн был на фотках.

Мы распахнули дверь и замерли.

Ванная комната вживую оказалась размером, наверное, с мою гостиную. Две раковины, большая душевая кабина за бамбуковой перегородкой, какие-то шкафчики с дверками из плетеного ротанга и огромная ванна перед панорамным окном с видом на океан. За окном протянулся небольшой, по меркам этого отеля, наш личный бассейн, вода в котором сливалась с полосой горизонта.

– Спорим, ты, со своим топографическим туманом, сразу меня тут потеряешь? – хохотнул Мир.

Как он изящно ушел сейчас от слова “кретинизм”! Вот молодец!

– Подключу единорожье волшебство! – отозвалась я.

– А в аэропорту чего не включила? – хохотнул он.

– Копила для этого момента. – хитро отозвалась я и развязала шнурок на его шортах. – Ты такой красивый!

– Эй, это моя реплика! – увернулся Мир, стягивая шорты. – Не отнимай!

Он задорно перескакивал взглядом по моим глазам, будто ненасытно наслаждаясь их цветом и, даже не моргнув, потянулся для поцелуя.

Не знаю, смотрел он дальше на меня или нет, потому что мои глаза закрылись автоматически от его мягких губ и аромата имбирных леденцов его дыхания. От теплых ладоней на пояснице и ниже, от слов любви шёпотом и соблазнительного хрипа его возбужденного дыхания. Я растаяла, как мороженое и даже не сразу поняла, как оказалась уже в душе под мягкими тропическими каплями, упираясь ладонями в перегородку из бамбуковых стеблей, выкрашенных в белый цвет, с теплыми гирляндами по периметру. Мир мягко водил по моему телу горячими ладонями, покрывая поцелуями каждый участок кожи перед тем, как пройтись мыльной рукой с нежным ароматом каких-то незнакомых фруктов.

Это даже ещё не секс, но из меня уже вырывались стоны и участилось дыхание. Кожа покрывалась волнами мурашек и в голове взрывались фейерверки от любых его прикосновений и ласк, плавной и медленной лавой скапливаясь внизу живота. Моё тело подсказывало ему направление, гнулось, как пластилин, дрожало и задыхалось от страсти, я хваталась руками за его спину или запускала пальцы в чёлку, и бесконечно тонула в глубине невероятных ярких голубых глаз с песочными вкраплениями.

– Что сейчас у тебя в голове? – мурлыкающим тоном спросила я, уже сидя на пляже и любуясь, как закат дал мягкий розоватый оттенок его коже на скулах и маленькие родинки стали словно тёмные точки, поставленные тушью на щеках.

– Задумался, за какие такие заслуги я получил самую прекрасную девушку на Земле? – улыбнулся Мир и притянул меня к себе.

– Много бабушек перевёл через дорогу, наверное. – хихикнула я, запуская пальцы ног во влажный чуть прохладный песок.

– О, да! Это было моим любимым занятием, пока ты в меня не врезалась. – с улыбкой произнес он. – Я почти побил мировой рекорд. Думаешь оно?

Одобрительно кивнула и погладила его горячее предплечье.

Интересно, а за какие такие заслуги мне достался этот идеальный диснеевский принц? Хотя, и так понятно, что Мир – мой утешительный приз от Вселенной, за проигрыш в генетическую рулетку.

Но я всё равно несказанно рада, что проведу остаток своих дней рядом с этим парнем, пусть даже их осталось не так много. Это самый крутой подарок и он однозначно того стоит, я даже не сомневаюсь.

Мягкая и теплая вода океана уже совсем ушла от наших ног и мы сидели на светлом песке, где недавно плескались, стоя в воде чуть выше пояса. Солнце потихоньку скрывалось за другой частью острова, небо окрасилось розово-золотистым градиентом и Мир снова завис на моих глазах.

– Когда первый раз подметил фиолетовый оттенок в твоих радужках, я решил, что спятил и попал в какую-то параллельную реальность. – шепнул парень. – Мне казалось это очень логичным. Ты и сама вся какая-то нереальная: красивая, ироничная, не раздула конфликт из-за столкновения, эпичный эфир заставила сохранить, ещё и аудиторию мне разогрела поцелуем.

– Мне Сежка рассказывала о тяжёлом труде блогеров. И я как-то очень быстро решила, что это лучше, чем бегать по набережной голой, как необдуманно до этого заявила на камеру. – хихикнула я.

– Он становится лёгким, если в тебя врежется Единорожка на набережной. – улыбнулся парень.

– У меня вообще всё стало лёгким после столкновения с Миром.

– Очень метафорично. – шепнул мой парень. Он ловко поднялся на песке и протянул ко мне руки. – Идём, наконец-то, поспим. День был очень длинный.

Один рок-музыкант в интервью как-то сказал, что бодун легче, если за окном пальмы. Думаю, он не кофеинозависимый человек, потому что мой организм уже час не мог проснуться без дозы чёрного топлива. Я лежала в кровати, периодами разлепляя глаза, разглядывая тонкую москитную сетку над кроватью и размытые пальмы у береговой линии сквозь неё. Проваливалась в сон ненадолго и снова всё повторялось. Голова была ватная, к горлу подваливала тошнота и желудок издавал крайне ворчащие и недовольные утробные звуки. Тело бросало в жар стабильно раз в пять минут и в перерывах наступала невероятная, но очень короткая, растекающаяся нега, когда волна температуры отступала из-под кожи. На несколько долгожданных и таких приятных секунд, ровно перед тем, как меня начинало знобить от холода.

Я бы сказала, что никогда не буду больше пить, но я вчера не пила и ела последний раз ещё в самолёте. Вместо ужина, мы были поглощены друг другом. Пила я исключительно воду из запечатанных бутылочек, которые были в нашем распоряжении в холодильнике в бескрайнем количестве.

Мир нашел меня в ванной комнате, в мокрой пижаме. Я пыталась смыть с себя жар прохладными каплями тропического душа, но не рассчитала время и холодная вода пошла ровно в момент, когда всё тело снова задрожало от озноба и зубы стали барабанить друг по другу с таким хрустом, что, казалось, вот-вот рассыпятся в труху.

Он что-то шептал, заглядывал мне в глаза, убирая с лица мокрые, то ли от пота, то ли от душа, кудри. Потом, я чувствовала, как бешено бьётся его сердце под моей ладонью, когда он нёс меня на руках по коридору, слышала тягучую и мягкую английскую речь его хриплым тоном и обрывки ответов мужского голоса на ломанном языке. В очередной отлив жара, в самый пик приятной неги, болезненные волны, наконец-то, отступили и я даже смогла разлепить глаза.

В комнате с сочными персиковыми стенами и светлой мебелью у большого панорамного окна, с видом на зелёный двор и густые деревья, было свежо и прохладно от работающего кондиционера и стоящего рядом очистителя воздуха, который мерно шумел, издавая тихий водянистый свист. От постельного белья пахло кокосовым молоком и из динамика над дверью негромко играла какая-то очень нежная мелодия, типа таких, как включают в спа-салонах на сеансах массажа.

– Надо видео тут поснимать и показать потом Владимиру Николаевичу, как задерживать пациентов в палатах. – хрипло произнесла я.

В горле было сухо и будто что-то царапалось, пробираясь глубже. Но зато, меня перестало колбасить и даже не тряслись руки, как когда я крутила вентили в душевой, задумав охладить свой жаркий пыл.

– Привет, Единорожка. – со вздохом произнёс хриплый усталый голос рядом со мной.

Мир сидел в большом плетёном белом кресле рядом с моей кроватью. Койкой это произведение искусства, с резным сложным узором в деревянном изголовье, язык не поворачивался назвать. Я уже крутила головой и чувствовала себя прекрасно. Но вот мой парень, кажется, был сейчас не в лучшем состоянии. Тяжёлый взгляд, взлохмаченная чёлка, мятая расстёгнутая белая рубашка поверх джинсовых рваных шорт и так сильно нахмуренные брови, что между ними образовалась складка. Усталый его вид вызвал у меня слезы и я потянулась к его руке рядом с моей подушкой.

– Прости, что ушёл. Я добывал тебе кофеин. – устало произнес он. – Ходил в главный корпус, но мне посоветовали дойти до пляжа, соседнего с нашим, – там в баре варят свежий, а не заваривают сублимат.

– Ты самый лучший! – моментом отозвалась я. – Сильно тебя напугала?

– Ты и правда сказочный персонаж, Мира. – еле улыбнулся он. – Я специально выбрал место без смены часовых поясов и минимальных случаев акклиматизации по рассказам туристов. Но ты упрямая и не поддаешься статистике.

– Ну точно Единорожка! – стараясь передразнить его хриплую интонацию, поддержала, хихикнув, я.

Дверь в комнату тихо распахнулась и к нам стеснительно зашла сухая загорелая невысокая старушка с повязанным голубым платком на голове и в синем халате, который был ей на пару размеров велик и запа́х заканчивался практически за спиной. Она что-то тихо залепетала на незнакомом нам языке и указала на пластиковое ведро с тряпкой, которое прикатила с собой.

Мы охотно ей закивали, видимо, давая согласие на уборку.

– Значит, акклиматизация? – переспросила я, сладко потягиваясь на неожиданно удобном матрасе узкой кровати.

Я бы предложила Миру присоединиться, чтобы освободить женщине рабочую поверхность для манипуляций со шваброй, но боюсь вдвоем мы на этой кровати не уместимся.

– Да. По всем признакам. – отчитался мой парень, встал и стал помогать женщине, двигая и поднимая стулья, там где она шла. – Но сказали, что такое видят впервые. Ты словно была под воздействием каких-то веществ. Они даже взяли кровь на анализ для страхового отчёта.

– У меня точно была кофеиновая ломка. – засмеялась я и развела руками. – Так что, без наркотиков не обошлось, получается.

– Тогда, придется продавать почку, чтобы покрыть страховку. – подхватил мою шутку парень и поднял кресло для пожилой женщины, даже не подав виду, что оно тяжёлое.

Я залюбовалась Миром. Какой он всё-таки прекрасный. Никто его не просил о помощи и это даже, мне кажется, не навязанное воспитание. Он просто вот такой. Ему явно не сложно помогать этой женщине сейчас, и будто отвлекает от собственных мыслей. Взгляд при этом ещё такой задумчивый и успокаивающий.

Женщина дошла до моей койки и я привстала с мыслью, что и мне надо ей помочь.

Готова была даже сама взять её швабру и помыть свой угол у стены. Но женщина, вдруг, замерла и заглянула мне прямо в душу своими тёмно-карими глазами с яркими бликами рыжей охры от солнечных бликов.

Я застыла вместе с ней, боясь пошевелиться или моргнуть, потому что взгляд у неё стал будто рентгеновский, очень сложный и глубокий, словно считывал с меня какую-то информацию.

– Маути кинаондока! – произнесла она.

– Что, простите? – пропищала я, не понимая, естественно, ни слова.

Мир перезадал мой вопрос на английском, женщина закивала и улыбнулась ему, а потом перевела взгляд опять на меня и положила сухую морщинистую руку на моё плечо, всё ещё разглядывая глаза, почти как Мир вчера. Ладонь оказалась прохладной и будто царапала слегка подгоревшую кожу, но всё равно её прикосновение почему-то вызвало приятное тепло по всему телу, как объятия родной бабушки.

– Маути кинаондока! – повторила она и заулыбалась ещё шире. – Хоросо!

– Я ничего не поняла. Но подозреваю, что она похвалила меня за выбор парня! Потому что ты хороший! – улыбнулась я Миру и он беззвучно рассмеялся за спиной старушки.

– Хоросо! – повторилась улыбчивая пожилая женщина, активно кивая. Потрепала немного Мира за руку и стала уходить.

– Хорошо… – улыбнулась я ей вслед и дверь за её спиной захлопнулась.

– Ты как себя чувствуешь? – поинтересовался мой заботливый и несомненно хороший со всех сторон парень.

– Хоросо! – отозвалась я и широко улыбнулась. – Я бы что-нибудь поела!

– Хоросо! – отозвался Мир и мы громко расхохотались.