Магическая Академия «Антарес». Книга 1

– Ты меня понимаешь?

– Теперь – да.

– Э, так, зачем ты здесь? Ты волшебница? О, постой, дай угадаю! – оживилась Маргарита. – Я – избранная, не так ли? Ты прознала, что я преуспела в фехтовании, и теперь хочешь попросить меня о помощи.

– Чего?

– Это не так?

– Да, абсолютно.

– Так я не… – моментально скисла Маргарита… – … я не избранная?

– Да ты кто вообще такая?!

Маргарита подалась вперёд:

– Но как же… как же перстень? Разве не ты мне его подкинула?

Чародейка сложила руки на груди и напустила на себя тень высокомерия:

– Да, об этом. Верни мне его.

– Не понимаю.

– Что тебе не понятно? Перстень тебе не принадлежит. Отдай его мне, – продемонстрировала открытую ладонь девушка в пурпурной мантии. – Быстрее. У меня нет времени.

Маргарита надулась:

– Докажи, что он твой.

– Че… чего? Не собираюсь я ничего доказывать! Ты хоть знаешь, с кем пререкаешься?

– А ну, просвети.

Чародейка ударила себя в грудь:

– Меня зовут Чара! Я… я…

– Что, нечего сказать о себе?

– Вовсе… вовсе нет, – обиделась Чара. – Просто некоторые вещи я не могу говорить простолюдинам.

– Значит, ты преступница?

– Клевета! Я – честная чародейка! А теперь, гони сюда перстень!

– А волшебное слово?

Чара так забавляла Маргариту ребяческой уверенностью в собственном превосходстве, что та уже и думать забыла о кровавом мече, от которого пали десятки «компьютерных монстров». Девушка знала много техник владения оружием ближнего боя, начиная от фехтования рапирой и заканчивая мечом и саблей. Само собой, на практике всё было сложнее, чем в теории, однако и этого хватало, чтобы в общих чертах понимать чужую схему боя. Фехтование Чары – что-то совершенно небывалое, самобытное! Мало того, что меч её двигался с нечеловеческой скоростью, так ещё и удары не имели никакой известной человеку стратегии. Они выглядели слишком необузданными, хаотичным, чтобы обладать той эффективностью, с которой Чара уничтожила врагов.

Чародейку трясло о гнева6

– Тебе жить надоело, девчонка?

Она едва не лопалась от злости. Перстень с лезвием оцарапал ей ладонь в решимости Чары вновь образовать клинок, но бледный вид Маргариты и кровь, разрисовавшая подбородок девушки, вынудили её сменить гнев на милость – ну или на элементарное благоразумие.

Чара придержала покачнувшуюся Маргариту и строго сказала:

– Это всё перстень. Поскольку ты простолюдинка, за неимением лучшего, он высасывает твою жизненную силу.

– Лучшего? – не поняла Маргарита.

– Я имею в виду духовную магию. Обычно такие реликвии подпитываются магией элементаля. Нужно снять перстень, иначе он тебя убьет!

Маргарита передернула плечами:

– Если бы я могла…

– Давай я попробую.

Чара поводила рукой над перстнем Маргариты, и тот засветился синевой и медленно, но верно стал отрываться от пальца.

Освободив девушку от проклятия, чародейка поместила перстень себе на ладонь и наколдовала трость с чёрной воронкой на месте набалдашника. Воронка искажала пространство вокруг, и даже смотреть на неё было больно.

– Эй… – сказала Чара.

Маргарита, ощутив прилив сил, улыбалась:

– Да?

– Ты можешь…

– Что?

– Отпустить мою трость.

Маргарита покачала головой:

– Прости, у меня свело пальцы.

– Чего?

– Пальцы свело, говорю! Ничего не могу с собой поделать.

Воздух вдруг завибрировал, а чёрная воронка начала расширяться.

– Это ты ее активировала? – рассердилась Чара, дергая трость на себя.

– Я ничего не делала.

– Ты же вцепилась в неё мёртвой хваткой!

– Я не специально! – жалобно простонала Маргарита. – Мои пальцы… Их свело судорогой!

– Тогда, что за чертовщина происходит?

– Ты чародейка, тебе лучше знать! И хватит тянуть, ты мне сейчас руку оторвешь!

Распространившись до таких размеров, чтобы вместить внутрь себя Чару и Маргариту, воронка схлопнулась со специфическим звуком. Крупицы отколовшейся материи пространства и времени повисли в воздухе стеклянной мозаикой.

Интернет-кафе опустело.

Глава 3. Мёртвый лес

Вспышка телепортационного света вскружила голову. Маргарита ненадолго была дезориентирована. Инстинктивно она хотела за что-нибудь зацепиться, но ничего, кроме волшебной трости, рядом не оказалось.

Когда зрение восстановилось, девушка смогла здраво оценить своё положение: вокруг на много километров разрастался лес, и до земли оставалось всего каких-то сто метров.

Чара, видно, тоже только-только протрезвела от перемещения.

Чародейка деактивировала реликвию, и та свернулась перстнем вокруг её указательного пальца. Обхватив Маргариту за талию и велев держаться, она оттолкнулась от выстроенного ей над ветками красного щита, который сотворила из собственной крови и тем самым спасла их обеих от несчастливой участи быть наколотыми на штыки сухостоя.

Проделав ещё пару таких трюков, Чара славировала между кособоких стволов и грациозно приземлилась на… грязь.

– Вот черт! – выругалась, она, хлюпая подошвами.

Лишившись поддержки, Маргарита обняла ствол сухого дерева. Ей до сих пор мерещилось, что земля плывет. В действительности же у неё просто разъезжались ноги из-за грязевых луж, на которые была щедра местная почва. И неизвестно, что было хуже – испорченные «конверсы» или гнилостное зловонье, разившее от земли. Маргарите сделалось до того неприятно, что её чуть стошнило.

– Сейчас… помру…

Чара вздохнула о приобретённой обузе и закатила глаза:

– Мне тоже не очень-то хорошо после перемещения, но я почему-то не ною!

– Прости, мне бы присесть. Правда.

Чара осмотрелась и, не отыскав ни пятачка чистого островка, порезала себе пальцы и пустила в воздух паутинки крови. Игнорируя протесты, она обмотала ими Маргариту и подняла на ветку.

– Эй, и что это ты делаешь? – взбесилась та.

– Да, ты права, – безучастно отозвалась Чара и, поразмыслив, привязала девушку к дереву. – Вот, так надёжнее будет.

– Что? Совсем рехнулась? А ну, развяжи меня сейчас же!

– Сама хотела присесть, а теперь недовольна! Глупые простолюдины!

Чара безразлично убрала паутину, и Маргарита благополучно шмякнулась в грязь.

– Да уж, подруга из тебя, конечно, такая себе… – прокомментировала свою неудачу Маргарита, брезгливо взирая на испачканные коленки.

– Притормози приписывать меня в подружки, – фыркнула та. – Я такой простолюдинской ерундой не страдаю.

Не долго думая, Маргарита, как могла, обтерла ладони о джинсы и, наконец, переключилась на вещи намного более важные, чем грязь. – Что произошло? Где мы?

Чара безотрадно взглянула на ту:

– В «Мертвом лесу», кажется.

– Звучит не очень. Это где?

– В восточных горах Де Краса.

– Де Чего?

Чара раздражённо повела рукой по лицу:

– Забудь!

– Что значит «забудь?» – взъелась Маргарита. – Это из-за тебя я здесь! Так будь добра отвечать на мои вопросы!

– Из-за меня? – Чара тоже вспылила. – Это у тебя пальцы свело, девчонка! Если бы не ты, я бы не закончила свою жизнь здесь!

Маргарита побледнела, вся её бранная энергия улетучилась.

– Что? Почему ты так говоришь? Что такого в этом лесу?

– Ещё ни один чародей не выбрался отсюда живым…

– Почему? Что здесь?..

– Я голоден.

Чара с поразительной реакцией отшвырнула Маргариту в сторону. Несмотря на свой хрупкий вид, сил ей было не занимать. Маргарита отлетела на пару метров и летела бы дальше, если бы её спина не врезалась в ствол. Вскрикнув от боли, девушка простонала:

– Ты убить меня хочешь, Чара?

Но Чара её не слушала и не слышала. Она разбивала огромной красной булавой человеческие лица, формирующиеся из грязи. Подобно «компьютерным монстрам» они поочерёдно вытаскивали из земли свои головы и конечности.

– Их здесь слишком много! – предупредила ее Маргарита, завидев окрест несколько грязевых носов и подбородков. – Не трать силы попусту! Лучше, давай убежим!

– Бесполезно! Куда бы мы не побежали – они всюду в этом лесу! Это их лес! Точнее… их кладбище…

– А ты не можешь наколдовать крылья?

– Нет!

– Но почему? Разве твоя магия не может создавать всякие… штуки? Нужно что-нибудь летающее, какой-нибудь вертолет, я не знаю! Что-нибудь, чтобы уйти по воздуху!

Чара запрыгнула на дерево и смахнула тыльной стороной запястья проступившие на лбу капли пота.

– В этом лесу особая гравитация. Возможно, ты как простолюдинка этого не ощущаешь…

– А, ну спасибо…

–… Любые магические элементы здесь в сотни раз умножается в весе. Крылья не смогут поднять меня в воздух. Кроме того, моя духовная магия тоже в зоне риска. Я едва стою на ногах, понимаешь?

Маргарита почесала затылок:

– И это причина, по которой чародеи не могут выбраться из «Мертвого леса»?

– Да, но есть и другая проблема.

– Какая?

– Позже объясню.

Чара наколдовала широкую сеть, и та накрыла собой десятки земляных монстров. Теперь и на деле было ясно, насколько магические орудия здесь тяжелее, чем выглядят. Лёгкая, на первый взгляд, сетка порезала монстров на квадратики, и те, озлобленно запузырившись, соединились в общее безликое месиво. Выиграв немного времени, Чара увлекла Маргариту подальше от центра активности.

– Итак, у нас всего пара минут до того, как вояджеры нас снова обнаружат, – заключила она.

– Вояджеры? – на бегу спросила Маргарита. Она уже уяснила, что здешняя почва не результат затяжных дождей, а – как и нескончаемые сухостои – одна из специфик «Мёртвого леса». Лес вполне оправдывал своё название. Он казался застывшим во времени, зацикленным фрагментом картины какого-нибудь готического художника. Ветер здесь не блуждал, птицы не пели, а все деревья от корней до середины ствола напоминали истлевшие головешки.

– Да, эти бестелесные демоны зовутся вояджерами, – отвечала Чара. – Вояджеры питаются магией, заключённой в реликвиях и в теле чародея. Обычно от них несложно избавиться. Даже самый неопытный чародей может сразить приставучего демона. Кроме того, их отлично отгоняют амулеты из камня фиолетовой Луны вроде тех, что у меня на поясе. Они достались мне от мастера Дорена. Таких больше нет, потому что Фира, где они водились, тоже больше нет.

– Фира?

– «Мёртвый лес» – своего рода колыбель демонов, их гнездо. Сколько бы я их не убивала, они тут же восстанавливаются. Вдобавок ко всему, при мне один из пяти мощнейших магических артефактов в мире! Они ни за что не упустят столь лакомый кусочек!

Чара резко замолчала и затормозила в болезненном приступе.

– Чара, что с тобой? Тебе плохо?

Ответом было молчание. Чародейка так низко согнулась, что капюшон полностью закрыл ей лицо.

– Разве не простолюдины виноваты в твоём несчастье?

Чара вздрогнула:

– Что ты сказала?

Маргарита осеклась:

– Эм, я спросила – всё ли с тобой хорошо?

Чара выпрямилась и медленно заковыляла прочь.

– Ладно, неважно, идём.

«Кто со мной говорил? – задумалась она. Если не эта девчонка, тогда кто? Вояджер? Нет, для безмозглого демона голос был слишком осмысленным».

– Эй, давай я заберусь на верхушку дерева и посмотрю, куда нам идти? Не может же этот лес быть бесконечным?

– Да ты оптимистка! – Чара поежилась от холода. – Терпеть не могу оптимистов.

– Заткнись и наколдуй мне лестницу.

– Ты полезешь?

– А есть какие-то возражения? – буркнула Маргарита. – У меня нет магических реликвий, и я не чародейка. Вояджеры за мной не станут охотиться, а вот от тебя они не отстанут. Согласись, проще драться с ними на земле, чем на дереве. Тем более, что выглядишь ты паршиво.

Чара согласилась. Проложив левой рукой лестницу до верхушки толстого мёртвого дуба, в правой Чара соорудила себе булаву. Для экономии духовной магии она решила обойтись оружием скромных габаритов.

Маргарита стала карабкаться вверх по лестнице, одновременно высматривая тропы среди скочевреженных стволов и скрюченных веток. Забравшись достаточно высоко, чтобы видеть макушки других деревьев, Маргарита пересела на прочную, по её оценке, ветвь.

– Хм… Я вижу какой-то замок из белого камня! – прокричала Маргарита.

– Наверное, это Академия! – раздалось снизу.

– Тогда в ту сторону и пойдём! Всё, я спускаюсь, ой, погоди-погоди… Я вижу человека!

В сумраке «Мёртвого леса» быстро летела, распугивая вояджеров одним своим видом, крылатая тень. Демоны подглядывали за ней из земли, чуя реликвии. Они высовывали земляные языки и облизывались, но присягнуть на магию существа не решались.

– Чара, думаю, нам всё же лучше пойти в другую сторону. Сюда летит что-то жуткое. Уж не знаю, что хуже – вояджеры или оно. – Маргарита собралась спускаться, но наколдованная Чарой лестница куда-то пропала. – Эй, Чара! Зачем ты убрала лестницу? Чара? Всё нормально? – Маргарита уловчилась глянуть вниз. Несмотря на то, что деревья в лесу были лысыми, веток на них росло в таком избытке, что обзор от этого лучше не становился. Ты словно смотришь на костяные джунгли из скелетов исполинских рыб, всплывших на поверхность нефтяного озера.

– Чара? – Голос Маргариты дрогнул.

Без ответов Чары лес ещё больше погрузился в траур. Вояджеры извещали о своём присутствии неприятным для слуха бульканьем. Загадочное крылатое существо исчезло из поля зрения.

Откуда не возьмись в воздух выстрелили красные паутинки. Они оплели Маргарите ноги, намереваясь свалить её с дерева.

– Чара? Что ты делаешь? Я же разобьюсь! – Девушка на миг задержалась на ветке. Чара привлекла Маргариту к себе, словно селёдку на крючке удочки, а та, под стать своей роли, извивалась и обдирала пальцы о тонкие жесткие нити.

Маргарита повисла над землёй вниз головой так, что забранные в хвост волосы подметали грязь:

– Чара, ты сказала, что помимо вояджеров есть другая проблема. Что ты имела в виду?

Где-то под капюшоном, залитые тенями, сверкали животной ненавистью глаза чародейки.

Маргарита надрывалась в потугах высвободиться, но кровавые нити сковывали её всё туже и туже… взбирались всё выше и выше… Точно микроскопические змейки, они подползали к груди и шее, чтобы безжалостно задушить жертву.

Взор Маргариты наткнулся на гору добела обглоданных человеческих костей. «Боже мой, скоро здесь буду лежать и я», – подумала она и проглотила ком.

И когда уже казалось, что конец предрешён, магия Чары ослабла.

Маргарита распахнула глаза и увидела, как дрожит земля, как мелкие прутья и хлопья коры подстегивает ветер. Грязевые лики вояджеров разбегались, будто крысы с тонущего корабля. Будучи во власти проклятья «Мёртвого леса», Чара не осознавала происходящего. Однако страх не миновал никого и ничто в этом лесу. Маргарите тоже было не по себе. Неизведанная сила, стремящаяся к ним из костлявых зарослей, взволновала её сердце.

Она зажмурилась на секунду от пыли, больно кольнувшей слизистые. Когда пыль улеглась, перед девушками, круша своей массой лесные трущобы, предстал величественный угольно-черный дракон. Он посмотрела на Чару с прищуром рассерженного родителя. Маргариту он заметил не сразу, а, когда заметил, – не мог отвести от неё любопытного взгляда. Огромные драконьи глаза напоминали две фиолетовые луны. Они лучились, также как и чешуя на спине и крыльях. Дракон точно был настоящим, осязаемым, но тогда почему всё его существо изливало этот бледный фиолетовый свет? Дракон словно таял, растворялся в рассвете, и это притом, что в лесу царил кромешный мрак.

Тряхнув головой, величественный ящер, сорвался с места. Одним прыжком он достиг Чару и расколол зубами меч, который та приготовила для атаки.

В то же мгновение Маргарита очутилась в свободном падении – Чара швырнула её прочь, словно ненужную игрушку.

Дракон подхватил девушку кончиком подвижного хвоста и аккуратно посадил себе на спину. Сплюнув магию красного меча, он что-то прорычал.

Маргарита вцепилась в драконий загривок, чем-то похожий на переливающийся плавник сказочной рыбы, и с удивлением обнаружила, что лучащийся свет проходит теперь и сквозь неё. Чешуя дракона была холодной, шершавой, как кора древнего дерева.

– Не убивай ее! – опомнилась Маргарита. – Чара – моя подруга. Просто с ней что-то произошло из-за этого леса!

Едва ли дракон понял ее речь, и всё же – он повёл полупрозрачными ушами словно бы вместо кивка.

Тем временем лишённая рассудка Чара конструировала себе иное оружие – маленький неприметный ножик. Казалось бы, что за глупая идея идти с ножом против дракона превосходящего тебя в размерах раз в десять? Но, видно, Чара знала что-то, потому что её нападки с коротким оружием неожиданно возымели больший эффект, нежели с мечом.

Дракон уклонялся от атак и, похоже, всё никак не мог приноровиться, чтобы нанести ответный удар. Он сказал что-то на своём языке, и Чара отозвалась:

– Вы тоже виноваты, тоже виноваты! Это вы во всем виноваты!

«Он боится ей навредить», – решила Маргарита, прочнее сжав загривок из-за последовавшего скачка. Дракон зачерпнул крыльями воздух и сбил Чару с ног порывом ветра.

Чародейка упала на лопатки, и магия её развеялась.

Тогда дракон придавил Чару своими пятипалыми когтистыми лапами, игнорируя подлый удар в грудь. Чародейка нарочито покарябала себе ногу о сухой корень. Поэтому, несмотря на то, что дракон обездвижил ей руки, она всё ещё могла обороняться с помощью своей кровавой магии.

Дракон взвыл от боли, но позицию не поменял. Пылая ещё ярче, он раздвинул челюсти, как будто собирался сожрать Чару. Но Маргарита держала в уме его принцип не убивать, который целиком и полностью разделяла. Доверившись дракону, девушка только слегка скрежетнула зубами и процедила в мольбе:

– Спаси её, пожалуйста, милый дракон!

По человеческому ли наитию или по своему собственному, но дракон и в самом деле обнажил клыки не для убийства.

Из груди чародейки прямо в пасть дракону устремилась чёрная субстанция. Сопротивляясь нечистому духу, тело рептилии трепетало в мелких судорогах. Маргарита отчётливо это ощущала.

Дракон буквально поглощал тёмную энергию, пил её вопреки отвращению и отторжению. Кем бы не был этот дракон – он, определённо, очень заботился о Чаре.

Наконец взгляд чародейки прояснился. На лице её проступило мимолётное удивление, затем – гнев, и, под конец, – апатия. Она потеряла сознание.

Дракон громко выдохнул через ноздри и поднял на ладони обмякшую Чару. Бережно сжав её в кулаке, он вспорхнул к макушкам деревьев, дробя их мускулистыми крыльями, упорно пробивая себе путь наверх.

Маргарита пригнулась, чтобы осыпающиеся ветки не поцарапали ее, и услышала, как среди оглушающего хруста в отчаянии взрываются грязевыми пузырями голодные вояджеры.

Дракон покинул пределы Мертвого леса. Он вынырнул из густого чёрного тумана, рассыпав вокруг себя щепки. Проклятый дух чёрным дымом сошёл с его крыльев, и дракон окунулся в небесную синеву.

Солнце незнакомого мира ослепило Маргариту. Девушка с жадностью наполнила лёгкие свежим воздухом.

Тьма «Мертвого леса» осталась позади. Маргарита кашляла от переизбытка кислорода, захлебывалась пряными запахами нагретой на солнцепёке зелени, которой вскоре сменился мрачный пейзаж. Пыльцы было так много, что небо с определённых ракурсов горело оранжевой пылью. Дракон мчался прочь через ущелья и водопады, спасал Маргариту и Чару от кошмарного сна; ветер звенел в ушах, сердце билось где-то внизу живота, впереди, из-за пышных крон, высовывался великолепный белокаменный замок с множеством башен, флигелей и шпилей.

Маргарита вспомнила слова Чары:

– Так значит, Академия?

Глава 4. Академия

Дракон пристроился на перилах балюстрады и склонил шею, предлагая Маргарите сойти на широкую площадку балкона, выложенную большими каменными плитами. Но девушка не поняла намёка.

Дракон вздернул ноздрями, выдув пар. Он вспомнил, что прокатил на себе простолюдинку, которая даже не может прыгнуть выше своего роста. Тогда, оплетя Маргариту хвостом, ящер сам поставил её на ноги.

– Надо позвать кого-нибудь. В Академии есть врач? – взволновалась Маргарита. Она вопрошающе посмотрела на дракона. Его могучую грудь озаряло свечение солнца, пронизывая перекрестными лучами магическую ауру, разгораясь всё ярче и ярче, пока, наконец, не ослепило Маргариту вспышкой – дракон взмахнул кожаными крыльями и взмыл под башенные своды, в облачную пелену.

Девушка осталась одна, но совсем ненадолго. У неё за спиной раздались умеренные шаги, и голос изрек ровным тоном:

– Как вы сюда попали? – В отличие от бессвязных диалогов, которые вели во время боя Чара и дракон, каждое слово, прозвучавшее далее, было человеческим, произнесенным красивым, чистым, но безмерно холодным мужским голосом: – Простолюдинке не стоит здесь находиться. Отойдите от девушки.

Маргарита уложила Чару в удобную позу и, сжав кулаки, приготовилась встретиться лицом к лицу с человеком, в чьём тоне не прозвучало ни намека на переживание.

– У Чары слабый пульс. Ей срочно требуется медицинская помощь, – хладнокровно объяснила она, оборачиваясь.

Мужчина остановился в двух метрах от чужеземки, будто брезговал подходить ближе. Он был высок, с вытянутыми, острыми чертами и призрачно-бледным лицом; на лбу и скулах у него выпирали странные фиолетовые отметины – единственный внешний изъян, замеченный Маргаритой. Были ли они нанесены специально, в целях некого магического ритуала, или чародея наградила ими тяжелая доля?

Волосы его были даже длиннее и темнее, чем у Маргариты. Они опадали на спину, которую чародей держал аристократично ровно, и сливались с цветом мантии, украшенной таким же золотым рисунком на кайме и атласной подкладкой, как на одежде Чары. Под многослойными тканями виднелся разрез классического коричневого с золотым жилета, белые манжеты рубашки и ярко-фиолетовый галстук.

Маргарита быстро сообразила, что оба чародея, так или иначе, имеют отношение к Академии. Глаза мужчины были впалыми, небольшими, но причудливыми, благодаря своей ледяной светлости, просвечивающей хмурые тени от нависающих над ними прямых бровей. Взгляд – уравновешенный и изнеможенный, – скользнул с возмущенного лица Маргариты на неподвижную фигуру Чары.

Из-под мантии высунулись две худые руки, окованные браслетами из драгоценных камней и стекла и разномастными перстнями; увешанные всевозможными блестящими подвесками-амулетами наподобие тех, что носила Чара.

– А если она умрёт? Вам что, всё равно? – взывала к добропорядочности Маргарита.

Чародей, как показалось ей, почти закатил глаза, но приличия ради сумел обуздать себя.

– С ней всё будет нормально. Это больше не ваша забота, юная леди.

Чародей бесцеремонно двинулся к Чаре, задев Маргариту краем рукава.

– Нас атаковали вояджеры в «Мёртвом лесу», но потом прилетел дракон и… – начала было рассказ Маргарита.

– Я знаю. Это был мой дракон, – прервал её чародей спокойно. – Он всё мне поведал.

– П… понятно. А как быть с вояджерами? Они нас не найдут? Поосторожнее с перстнем! Эта штука…

Чародей в это время как раз снимал перстень с опухшего пальца Чары. Не дав Маргарите толком поглазеть на трансформацию украшения в трость, он поднялся и, невежливо демонстрируя спину, вскинул свободную руку и коротко позвал:

– Гнеси!

– Кто? – удивилась Маргарита, но чародею не было дела до её любопытства.

От переизбытка эмоций, Маргариту лихорадило с ног до головы, а вопросов возникло сразу столько, что все они перемешались и перепутались в её сознании.

– Гнеси! Отведи юную леди в комнату встреч. Я приду через минуту, – приказал чародей.

Антропоморфное существо с вороньей головой явило себя, точно призрак. Давно ли оно присутствует рядом или возникло только что? Получеловек-полуворон, названный Гнеси, был одет в элегантный черный камзол, а его вполне человеческие ноги облегали белые колготки, поверх которых красовались шёлковые кюлоты и остроносые туфли. Вороны – птицы горластые. Чего уж говорить о том, насколько горластой может быть такая громадная воронья голова, какой обладал Гнеси?

Маргарита увернулась от его руки в белой перчатке, на что тот разразился желчным воплем.

– Подождите! Я никуда с ним не пойду! Я требую объяснений! – настаивала она.

– Лучше не сопротивляйтесь. У Гнеси вздорный характер, – холодно отреагировал на панику Маргариты чародей.

Маргарита нерешительно ступала за Гнеси вниз по коридорам каменных катакомб. Цепляясь за ремешок сумки, как за спасательный круг, она боялась даже взглотнуть. Было слышно, как ворон лязгает клювом в полутьме, как копошатся, заинтересованные новым лицом, пауки.

Маргарита в жизни не видела таких толстых, лощеных пауков, как эти. Все мохнатые, и, кажется, ног у них было не восемь, а намного больше. В отличие от земных пауков, эти обладали всего тремя глазами, но зато какими! – они смотрели на Маргариту совершенно разумно, по-человечески.

Паутина свисала с потолка, своеобразными соцветиями расцветала по углам. В ноздри пахнуло застоявшейся сыростью. По тому контрасту, который наблюдался между балюстрадой и этой каменной лестницей, можно предположить, что вели Маргариту по чёрному ходу.

Лестница вышла на квадратную площадку, к двери с массивной железной ручкой. Гнеси протолкал Маргариту через два узких прохода в просторный зал с высоким арочным потолком. Первым делом в глаза бросилась невероятных размеров каменная лестница, застланная бордовым ковром; она возвышалась вверх на несколько этажей и на каждом расходилась в две противоположные стороны.

Пол был отделан светлой плиткой. Слева от центрального входа, в восточном крыле, располагался стол на двухступенчатом постаменте, в центре которого крепилась на подставке большая книга в переплёте из выбеленной кожи. Проходя мимо, Маргарита скакнула на ступеньку и пролистала несколько страниц прежде, чем Гнеси предостерегающе каркнул. По иллюстрациям Маргарита додумала, что в книге рассказывается об Академии, возможно, о её основании. Текст был каким-то неразборчивым.

Прямо напротив – возвышались полки из красного дерева: чистенькие и лакированные, заставленные кубками и нагрудными знаками с символикой учреждения, фигурками из фарфора в виде белоснежных пегасов и огненно-ржавых фениксов. За стеклянными витринами переливались в солнечных лучах репродукции магических артефактов с гравированными табличками, рассказывающими историю того или иного предмета и его владельца. В школах Земли тоже было нечто подобное – так называемые «Исторические уголки». Как правило, они не обновлялись годами, повествуя пыльные истории о героях города, выпустившихся из конкретного образовательного учреждения каких-то сто лет тому назад. Да, героями в мире Маргариты становятся не часто, а если и становятся, то только посмертно, отдав жизнь ни за что на глупой войне.

В западном крыле, тоже на возвышении, стояла статуя девушки, оседлавшей крылатого коня. Она была совсем юной, миниатюрной, с венком из шипов на голове и с заплетенными в свободную косу волосами, сливающейся с копной лошадиной гривы. Длинное многослойное платье шёлком покрывало ей лодыжки, обнажая ступни в изящных туфлях с ленточками.

Маргариту манило исследовать это место, прочитать все надписи, но Гнеси прошествовал мимо всей красоты в предполагаемую комнату встреч.

Комната была хорошо освещенная, богато меблированная, но скучноватая. Она располагала круглым деревянным столом с фигурными ножками и четырьмя стульями с высокими спинками – и на этом все!

Гнеси вдавил Маргариту в один из стульев своей сильной ручищей, едва не переломив ей спину.

Девушка села поудобнее и кротко улыбнулась, мечтая лишь о том, чтобы этот страшный ворон наконец упорхал куда-нибудь. Так и случилось. Довольный послушанием Маргариты, Гнеси почесал острый клюв и удалился, предварительно заперев за собой дверь. Как только щелкнули наружные замки комнаты, Маргарита соскочила со стула и подошла к гипсовому бюсту какого-то старика. Она хотела прочитать на табличке его имя, но у неё никак не получалось. Знаки, символы, определённо, были нечитаемыми для нее, но при этом, периодами, собирались в знакомые слова. И так снова и снова.

У Маргариты закружилась голова, и она покачнулась прямо на гипсовый бюст. Если бы это не была собственность Академии, Маргарита не сильно бы расстроилась. Старик с самого начала ей не импонировал. У него было неулыбчивое морщинистое лицо и заплывшие сеткой морщин глаза. И всё же, девушка приложила все усилия, чтобы поставить клочок его вьющейся бороды на первоначальное место, хотя это и было за пределами законов физики. Ритмичный стук сапогов по плитке вывел ее из равновесия.

– Извольте не трогать бюст Его Высочества Алона Веспероса. – Голос чародея эхом разнёсся по всему залу и защекотал уши. Вся эта картина была очень странной, но и очень величественной. Стоящий посреди позолоты и света чародей идеально вписывался в пространство. С ног до головы Маргариту обдало блаженное чувство завершённости, которым, должно быть, страдают перфекционисты.

– Э, простите, – отозвалась она, пиная клочок мраморной бороды подальше от себя. – Так это ваш король? Впечатляет!

– Да.

– Вы так тихо вошли сюда!

– Гхм! – Чародей кашлянул, побуждая девушку заткнуться. Взгляд его печально проплыл по бюсту короля и по грязным отпечаткам на плитке, оставленным кедами; он сказал: – Будьте так добры, идёмте за мной.

– Я думала, вы расскажете мне о вашем историческом уголке.

– Хм, вы же не на экскурсии, юная леди.

– Вы вернете меня домой?

– Как раз это я и хотел обсудить с вами. Подойдите сюда.

Чародей вытащил из-под воротника на груди серебряный ключ на цепочке.

– Что это? – заинтересовалась Маргарита.

И не думая отвечать, чародей уставился в пространство перед собой. Сосредоточившись, он направил ключ в воздух и два раза повернул его по часовой стрелке.

Ключ вспыхнул, и вокруг него начала образовываться замочная скважина, а затем и сама дверь – серебряная, в цвет ключа.

Чародей взялся за круглую белую ручку, как если бы та была здесь всегда. Дверь ничто не удерживало и не подпирало, она просто висела в воздухе, чуть-чуть не касаясь пола.

Слабое усилие, – и та бесшумно открылась. Судя по всему, это было не что иное, как портал. Только не в другое измерение, а всего лишь в другую часть Академии – в кабинет. Строгий стол и стул, красный ковер перед ними, напольная ваза с таинственными иллюзорными цветами. Со стороны Маргариты и чародея они выглядели размыто и оттого – далёко, словно смотришь на них сквозь воду. Но стоило перешагнуть порог, как реальность устоялась, и всё стало настоящим.

Чародей придвинул Маргарите стул, а сам опустился в кресло напротив.

В кабинете было всего одно окно. На золотых канделябрах плясали голубоватые огоньки. Как и пауки, при виде Маргариты они оживились. Оживились в самом что ни на есть прямом смысле. Они разгорелись так ярко, что окрасились в красноватые и оранжевые тона. Показалось ли Маргарите или нет, но у каждого огонька была пара глаз и даже что-то вроде рта, которые они пораскрывали от изумления.

С трудом отведя от них взор, Маргарита посмотрела в суровое лицо чародея и опередила его с вопросом:

– Как Чара?

– Она в лазарете. Но не переживайте. Ей скоро станет лучше. С ней часто такое случается.