Сумрачный покров. Идеальные
TekstГлава 4. Первая жертва
– Джей! ДЖЕЙ!!!
В комнату вошла Кирстен и вытащила меня из моей полудремы.
– Мы идем к соседям. Ты с нами?
– Нет, я полежу… голова болит.
Сестра выпучила глаза и притронулась ко лбу теплой ладошкой.
– Ты что заболел?!
– Нет… просто хочу побыть один.
– Ну и ладно, – немного обижено фыркнув, она хлопнула дверью.
Я взял книгу с полки и остаток дня провел за чтением. Время от времени строки расплывались в глаза таинственной теперь уже соседки, иногда в ее губы, но чаще всего в безупречную грудь. Я старался изо всех сил сосредоточиться, но мои мысли были только о ее молящем изгибающимся надо мной теле, закусанных губах и ее безжалостных тисках на моем члене.
Вечер мы все как обычно проводили за ужином. Мама приготовила идеально прожаренные стейки.
– Ну, и как вам знакомство с новыми соседями? – мигом опустошив тарелку завел разговор отец, а меня передернуло.
Я все еще смотрел, не отрываясь, на свое нетронутую тарелку.
– Просто класс. Курт такой горячий! И у него никого нет, – выпалила сестренка и поджала губы, поняв, что ляпнула лишнего.
– Кирстен… это неприлично.
– Но ма-а-ам! Ну признай, что он очень симпатичный.
– Пусть даже не думает, я его самолично кастрирую!
– ДЖОН! – рявкнул глава семьи, – Что за выражения за столом, что за тон?
Я резко бросил вилку с ножом на стол. И так и не начав свой ужин, покинул столовую, не зная, куда идти… чувство стремительно разрастающейся тревоги, необъяснимой ревности и злости переполняло меня. Впервые…
Я уравновешенный и рассудительный парень. Я идеально контролирую все, в том числе и свои эмоции. Но разговоры о наших соседях выводят меня из себя.
– Джонни! – в коридоре меня окликнул встревоженный голос отца.
– Ты куда собрался?
– Пойду прогуляюсь перед сном.
Я метался по прихожей, словно зверь в клетке, мои глаза бегали, не в силах найти точку для концентрации.
– Сынок, что тебя беспокоит? Ты сам не свой.
– Со мной все хорошо. Позже я извинюсь перед всеми и покаюсь, – я ехидно ухмыльнулся.
Я огрызаюсь с отцом? Это что-то новенькое.
– Да, твое поведение было, мягко говоря, неподобающим. Пойми, твоя сестра уже взрослая, и рано или поздно у нее появится ухажер. Это нормально, что ты так реагируешь. Пойми, так может…
Я грубо перебил его на пол мысли.
– О, папа, не читай мне нотации. Этот Курт – кусок дерьма! И если он приблизится к нашей семье… – я набрал полную грудь воздуха и строго выпалил, – Я его убью!
Я сам испугался своих слов… глаза отца округлились, он попытался взять меня за плечо, но я увернулся, надел куртку и выскользнул на улицу.
Я шел на автомате и не заметил, как оказался в том месте, где повстречал вчера оленя.
Интересно, он еще здесь?
Я осторожничал. Вдруг вдалеке я увидел темное пятно прямо рядом с дорогой. Я подошел ближе.
Кровь…
Меня затошнило, и я стал кашлять в порыве рвоты. Я не переносил вида и запаха крови.
Я никогда не сдаю анализы и не делаю уколы… это для меня равносильно смерти.
Алая дорожка вела вглубь леса.
– Черт!
Любопытство пересилило рвотные позывы, и я аккуратно направился в чащу. Следуя каплям, я вышел к канаве, которая углублялась под меня.
Следы здесь заканчиваются.
Изгибая шею как гусак, я попытался заглянуть под этот "навес", но не удержался на ногах и упал.
Сегодня день падений.
Я быстро встал и начал отряхиваться от снега. Осмотревшись по сторонам, я замер… из сугроба торчала чья-то окровавленная рука. Я подумал, что вдруг этот кто-то еще живой, и стал разрывать белое покрывало, борясь со своим главным страхом. Увы, на меня смотрели стеклянные неживые глаза. Я схватился за голову… в висках застучало. Сердце подскочило под горло и начало безбожно душить меня.
Он мертв…
Не помню, как добрался до дома, но распахнув дверь я заорал.
– ТАМ ТРУП! В ЛЕСУ! ТАМ ПОКОЙНИК!!!
Мама схватилась за сердце, Кирстен взвизгнула и спряталась за маму. Хладнокровие проявил лишь отец.
– Я вызову скорую и полицию.
Я не мог восстановить дыхание, и лесная картинка стояла перед глазами двадцать пятым кадром. Я помчался в ванную, залез в душ и отчаянно начал стирать, даже сдирать с себя сегодняшний день. Я до боли тер себя мочалкой снова и снова… пока не услышал вой приближающихся сирен.
На улице столпились соседи возле полицейских машин и карет скорой помощи. Детально все описав, я указал им направление, но они настаивали, чтобы я пошел с ними.
– Нет-нет, я туда не пойду.
– Джон, спокойно, я пойду с тобой, – настоял отец, и я утвердительно кивнул.
Мы дошли до места с лужей крови, и я закрыл глаза. Дальше полицейские последовали без нам. По их поведению издалека мы поняли, что они нашли то место.
Мы с отцом вернулись. Перед нашим домом стоял Курт и обнимал маму и Кирстен, закутав их в гигантское клетчатое одеяло.
– Какого черта ты делаешь?! – я до хруста костей и скрипа кожи сжимал кулаки, ибо волна лютой ненависти захлестывала меня с головой, и я захлебывался в этом шторме.
– Я проявил вежливость, согрел ваших женщин и предложил теплый плед. Это просто знак внимания.
В его глазах бегали черти, его наглая вызывающая ухмылка вывела меня из себя.
– Убери свои грязные руки, или я их сломаю!
– Сын! Прекрати! Не забывай свою фамилию! Ты позоришь меня! Спасибо, Курт, ты очень любезен.
Отец никогда так со мной не разговаривал. Он унизил меня прилюдно. Все вокруг смотрели и перешептывались, а Курт победоносно улыбался, но все же сделал два шага назад и отпустил маму и Кирстен.
– Я, пожалуй, пойду…
Полицейские разгоняли зевак. Отец обнял маму, и они пошли в дом. Я же абсолютно разгневанный схватил Кирстен за запястье и потащил за дом.
– Ты делаешь мне БОЛЬНО! – упиралась сестра, а я уже не мог контролировать себя и отдавать отчет своим действиям.
– Заткнись! – выплюнул я ей в лицо, грубо разворачивая и впечатывая в стену хрупкое тело, – Ты что себе позволяешь?! Он же козел! Он хочет просто трахнуть тебя!
– Да с чего ты взял? Ты же его совсем не знаешь!
– Я знаю парней! Они все хотят одного и того же!
– Даже если он этого хочет?! Может я тоже хочу! Это не твое дело! – повысила голос Кирстен, и я озверел.
– НЕ МОЕ ДЕЛО?!
Я влепил ей пощечину со всей дури так, что она упала на снег и громко заплакала. Хорошо, что наши крики заглушала отъезжающая сирена скорой помощи.
– Да что ты творишь, Джей?!
В эту минуту я осознал, что сделал. Я упал рядом с ней на колени и крепко прижал к себе.
– Прости… прости… прости меня… – повторял я вновь и вновь словно сумасшедший, – Я просто так переживаю за тебя, цветочек! Я же люблю тебя!!!
– И я тебя люблю, Джей…
Всхлипывая, пропищала она, утыкаясь лбом в мое плечо. Я набрал в руку снег, прикладывая к ее щеке и поглаживая ее по волосам.
– Умоляю, прости меня… пойдем в дом.
Мы разошлись по комнатам. Я зашел в свою и ударил ладонью и затем кулаком в шкаф… моя идеальная жизнь летела под откос.
Самые ужасные выходные в моей жизни.
Завтра будет уже лучше… завтра мы вернемся к прежнему ритму, и все станет таким как прежде.
Глава 5. Карен
Звенит будильник. Он играет мою любимую песню Френка Синатры «Странники в ночи».
Обожаю старину Френки… его бархатный идеальный тембр всегда заряжает меня бодростью на целый день.
Семья завтракала внизу, а я так не хотел пока с ними сталкиваться после своих выходок, поэтому проскользнул через кухню на задний двор, где стоял мой железный конь, мой великолепный черный мустанг.
В нашей семье страсть к черным авто.
Я завел машину и стал ждать Кирстен, чтобы ехать на занятия. И она не заставила себя долго ждать.
– Джей?
– Кирстен?
Мне было стыдно за вчерашнее. Сделав огромное усилие над собой, я с трудом посмотрел в родные ласковые глаза.
– Ты простила меня?
– Нет! Ты должен будешь искупать свою вину еще очень долго, мистер!
Ее глаза смеялись, и я, наконец, выдохнул.
Она не обижается, но припоминать будет мне еще очень долго вчерашний вечер.
– Ладно, ладно. Едем
Я улыбнулся и вдавил педаль газа до упора. Мотор взревел, и мы быстро помчались по заснеженной дороге, вздымая за собой облако белой дымки.
Мы учились в лучшем университете города, я на факультете информационных технологий, а Кирстен на экономическом, на курс младше.
Первые две пары пролетели незаметно. Несмотря на свое положение и связи отца учился я очень хорошо. Можно сказать, был ботаном, а вот мой друг Шон нет, его держали лишь из-за того, что он был капитаном баскетбольной команды в школе. На обеде мы сидели в практически опустевшей университетской столовой и болтали о тачках. Я засмотрелся на начинающийся снег в высоких окнах высотой в полтора этажа, когда Шон заявил.
– Не, чувак, настоящая тачка – это Феррари!!! Итальяшки соображают в сексе! Это же не машина, а искусство!
– Я думаю, прежде всего, о практичности.
Он взорвался от смеха.
– И именно поэтому у тебя Мустанг?!
Я шутливо толкнул его в плечо. Шон был единственным человеком, с которым я нашел общий язык среди однокурсников. Но в принципе, я больше ни с кем и не пытался…
Мне не нужны друзья. Все люди ищут только выгоду от общения, хотят погреться в лучах моей славы. В какой-нибудь сопливой молодежной мыльной опере я был бы звездой, местной знаменитостью. Но Я не хотел и пресекал все попытки жалких однокурсников подружиться со мной.
То ли дело мой тупой дружок. Да у него мозгов просто не хватит. Хотите надежного друга, дружите с идиотами.
– Ну-ка, Джон, расскажи, как прошли выходные?
Шон развалился на стуле, обнимая свой любимый оранжевый мяч, а меня передернуло…
– Могли бы и лучше…
– Понял, приятель, захочешь, расскажешь.
Я был благодарен за его понятливость и неожиданное от него чувство такта. Друган закинул в себя остатки кофе и задал свой любимый вопрос.
– Ну, а как твоя сестренка? Все еще свободна?
– Хах, пока я рядом, да.
Он лукаво ухмыльнулся и уставился в свой поднос.
– Тебе не кажется, что пора освободить девочку?
– Нет! Пусть сначала закончит учебу. А то знаешь, как это бывает? Любовь, трах, залет, свадьба, трах, залет, любовники, развод.
– Но не у всех же так… – меня пугала настойчивость этого парня в отношении Кирстен.
– У всех! – ткнул я в него пальцем, – Даже у тебя.
Он обреченно покачал головой и откинул мою руку, сминая салфетку в кулак.
– А как же твоя семья?
– Это скорее исключение, чем правило…
Тут кто-то подкрался сзади и закрыл мои глаза, а я сразу же узнал родные теплые ладошки…
– Цветочек!
Скинув нежное тепло, я развернулся. За мной стояла широко и искренне улыбающаяся Кирстен.
– Как ты так быстро догадался? Привет, Шон!
– Здравствуй, красавица!
Щеки сестры вспыхнули. Я знал, что она нравится Шону, а он ей… но он меня побаивался, как и многие здесь, он бы никогда не посмел коснуться ее без моего разрешения.
– Ладно. Я побежала. Чмоки.
– Ну разве эта девушка не прямое доказательство настоящей любви?! – воскликнул казанова.
Я молча кивнул и только хотел погрузиться в свои мысли о нашей идеальной семье, как голос однокурсника одернул меня от этой попытки.
– Пошли на занятие. Через пять минут звонок. У нас по плану прикладная информатика.
Мы вошли в класс последними и заняли свои места. Наша преподавательница прикладной информатики Мисс Карен Уайлд была молодой аспиранткой двадцати четырех лет, с густой копной каштановых волос, большими глазами цвета горького шоколада и пухлыми чувственными алыми губами. Многие парни сходили по ней с ума, но она была неприступна. Холодна и профессиональна, и это заводило еще больше.
– Мистер Уильямс, я вас спрашиваю!
– А?
По неохватному классу послышались хихиканья.
– Мистер Уильямс, вы слушали меня? – произнесли сахарные губки, надутые от злости.
– Конечно.
– Тогда ответьте на мой вопрос.
– На любой ваш вопрос, мисс Уайлд, мой ответ будет "да"!
Аудитория взорвалась от смеха, раскачивая бесконечные ряды сидений, устремляющихся под крутым углом вверх.
– То есть на вопрос, скажите мне определение "Математического обеспечения и администрирования информационных систем", вы говорите "да"?
– Я имел в виду, что "да", я знаю определение. Математическое обеспечение и администрирование информационных систем – это область науки и техники, направленная на создание и применение средств математического обеспечения информационных систем, разработку программного обеспечения и способов администрирования информационных систем и сетей, разработку программного обеспечения средств вычислительной техники и автоматизированных систем…
– Достаточно, – прервала меня безупречная аппетитная крошка, – Будем считать, что на этот раз вы ответили. Итак, сегодня мы поговорим о создании и применении таких средств.
– Ну ты косяк… – Шон ткнул меня в бок.
Мой телефон завибрировал, пришло сообщение от отца: "Перезвони как сможешь. Это важно".
С трудом дождавшись конца пары, я сразу же набрал ему.
– Пап, привет! Что случилось?
– Здравствуй, сынок, – его голос звучал слегка встревоженно, – Почему я не видел тебя на завтраке?
– У меня болит желудок и мутит. Кусок в горло не лезет… – искусно соврал я, сплевывая через левое плечо, – Ты за этим звонил?
– Нет. Тебя вызывают в полицейский участок на допрос о происшествии. Я тоже подъеду. Будь там в 18:30. Кирстен заберет мама, они уже обо всем договорились.
– Хорошо.
Звонок закончился, и я взглянул на посерьезневшего Шона.
– Меня вызывают в участок…
– ЧТО?!
И пришлось рассказать любопытному приятелю вкратце о вчерашнем, мягко говоря, неприятном событии.
– Вот это да, хочешь я пойду с тобой?
– Нет, там будет отец. Но спасибо. Я тебе завтра все расскажу.
Прозвенел звонок. Снова занятия. Последняя пара тянулась невероятно долго, а стрелки часов отбивали в моих висках каждую ее минуту. Несмотря на то, что мы разбирали интересные примеры и решали сложные кейсы, я никак не мог сосредоточится на учебе.
– Ты идешь? – вытащил меня за уши из моих мыслей Шон, который собирался быстрее всех наших ребят, просто с молниеносной скоростью.
– Нет, я задержусь. Хочу извиниться перед мисс Уайлд… все-таки я накосячил.
– Это факт, дружище. Ладно бывай. Я погнал на треню.
– До завтра.
Когда все вышли из душного помещения, я подошел к столу очень серьезного преподавателя.
– Мисс Уайлд, простите меня за мое поведение.
Она молча встала, цокая каблучками, подошла к черной доске и начала стирать с нее наши примеры, холодно отвечая.
– Мистер Уильямс, я вас прощаю, у вас все?
Я подошел к ней со спины и провел пальцами по ее шелковому пиджаку между лопаток до копчика.
– Карен… ну что ты?
Она говорила со мной, не поворачиваясь и пытаясь быть равнодушной.
– Джон, нам надо прекратить это. "ЭТО" неправильно.
– Что именно неправильно? – я приблизился еще и резко развернул девушку к себе, вжимая ее в доску, – Это?
– Джонни… – она обвила свои руки вокруг моей шеи, а я схватил ее за задницу и, впечатывая своим горячим желанием в стену, наклоняясь к ее ушку, хрипловато уточняюще спросил.
– Или это?
Она ничего не ответила, лишь оставила свое горячее дыхание на моем плече.
– Он весь горит, Карен. Уже три часа не дает мне покоя. Поэтому я и не слышу твои дурацкий вопросы.
Я поцеловал ее шею, но она выскользнула из моих рук и упорхнула к своему столу, кокетливо расстегивая пуговицы своего темно-вишневого пиджака.
– Сюда могут войти…
– И? – я вопросительно приподнял бровь.
– Закрой эту чертову дверь.
Ну, да… у нас с мисс Уайлд есть один маленький секрет. И это классно. Просто идеальный секс с идеальной девушкой.
Я закрыл дверь, а она жалюзи. Карен сняла свои маленькие кружевные трусики, села на учительский стол и похотливо раздвинула ножки в черных капроновых чулках. Я рванул к ней, по пути стягивая одежду, и с разгона впился в ее губы, сливаясь во жадном глубоком поцелуе. Мне настолько не терпелось оказаться в ней, что абсолютно без прелюдий и предварительных ласк, я расстегнул ремень, и мои джинсы упали на пол. Задрав ее узкую юбку, натянув ткань до предела, я дернул на себя ее бедра и резко вошел. Карен застонала мне в шею.
– Джонни, да…
Я двигался нетерпеливо, изнывая от жажды ее роскошного тела, а мои руки гуляли по всем ее выпуклостям и вогнутостям. Я порвал полупрозрачную блузку и, оголяя прекрасную пышную грудь, вышел наружу, скользя верх вниз между ее сочных мокрых половых губ.
Покрывая поцелуями ее лицо, шею, плечи и грудь, стягивая верх, я развернул ее лицом к столу, сминая какие-то тетрадки, нагнул и рывком вновь оказался в тугой сочной турбине.
– Джонни, подожди.
Она пыталась выпрямиться, но я ей не позволил, а плотнее прижал к столу и раздвинул коленом ее ноги шире. Вдруг девушка рассмеялась и повернулась ко мне едва ли не на сто восемьдесят.
Передо мной уже была не Карен, а Эмили. Она злорадно смотрела на меня со стола и насмешливо хихикала.
– Ну давай! Отымей меня жестко, Джонни – маменькин сынок!
– Сука!
Яростная дикая похоть ослепила меня. Прижав ее за лицо как можно сильнее к столешнице, я драл ее с такой силой, что стол двигался к окну вместе с моими животными рывками.
– ДА! Джон! Еще!
Она дрожала и извивалась, кусая свои руки, ничуть не приглушая громкие стоны… и я почувствовал, как наши тела накрыло волной удовольствия, которое текло по ее сокращающимся горячим стенкам.
Натянув штаны, я сел в преподавательское кресло… а передо мной на столе сидела снова обнаженная Карен и тяжело дышала.
Какого черта опять эта Эмили в моей голове?! Она вызывает во мне какие-то животные инстинкты.
Карен встала, застегнула блузку, натянула юбку, поправила волосы… и снова завела свою песню.
– Джонни… это был последний раз.
– Прости, я сделал тебе больно?
Я встал и вновь обошел стол. Убрав выбившийся шоколадный локон за ухо, я поднял ее лицо за подбородок, чтобы видеть ее нерешительный взгляд в таких прекрасных глазах.
– Карен…
– Дело не в этом. Каждый раз с тобой непредсказуемый, страстный, идеальный и мне очень хорошо с тобой. Но я … – она сделала паузу и, опустив красивое лицо, закончила чертову фразу, – Я выхожу замуж, Джон, и уезжаю отсюда.
– А как же я? – я ощущал, как крошатся мои зубы от того, как я стискивал их в порыве ревности и ярости.
– Джонни, ну у нас же все несерьезно. Просто отличный секс. А я хочу семью, детей…
– Нет, ты не можешь так поступить со мной! – я поднял ее со стола и, повернув к доске с силой вдавил в стену за горло.
– Джон, мне больно?! Ты с ума сошел?
Перехватываю ее плечи, сжимаю их в смертельные тиски.
– Ты не бросишь меня! Скажи это!!!
– Уильямс!
Я ударил ее о стену затылком, извлекая хрустящий звук из ее маленькой черепной коробки.
– Я СКАЗАЛ, ТЫ НЕ БРОСИШЬ МЕНЯ!
Удар. Хруст.
– ДЖОН!!!
– Я ИДЕАЛЬНЫЙ!!!
Еще один яростный удар. Она была уже едва в сознании, когда передо мной снова расплылось лицо этой твари…
– Пошел к черту, гребанный маньяк!
– Сука, чертова сука!
Удар… удар… удар. Бездыханное тело Мисс Карен Уайлд осунулось на пол. Ее кровь стекала по стене и расползалась по полу, медленно подбираясь к моим ногам… я замер в ужасе от происходящего. От вида этого темно-красного потока у меня закружилась голова, ноги стали ватные и подкосились, я провалился во тьму.
Глава 6. Допрос
– Джон, нам надо прекратить это. "ЭТО" неправильно.
От неожиданности я вскрикнул и отпрянул от Карен. Мы снова стояли у доски, а моя рука была на ее спине.
– Джонни, с тобой все в порядке? – глаза девушки округлились, а я мог только открывать рот словно рыба, – Ты как будто приведение увидел.
Мне не хватало воздуха. В висках стучала разрывная пульсация. Горло сковало свинцом, и я не мог ничего сказать. Я лишь молча сел за парту, и первое, что мне пришло на ум, было взглянуть на часы.
17:30… прошел час. Целый час! Значит это не галлюцинации… но что это такое, мать твою!
Чертова Эмили знает, что со мной. Она точно знает!
– Карен, я прошу тебя, не уезжай, не выходи замуж, – вдруг взмолился я, – Подожди еще немного. Я решу свои проблемы… я сейчас в таком дерьме. И я обязательно что-нибудь придумаю. Ты нужна мне… слышишь?!
– Джонни, милый, я никуда не уезжаю, с чего ты это взял? – растерянно развела руками она, но голос ее дрожал и запинался, и я уже не понимал, где правда, а где плод моего больного воображения.
– А тогда зачем ты хочешь закончить то, что происходит между нами?
Она опустила глаза и, немного отстраняясь, негромко произнесла с глубоким сожалением.
– Просто я подумала, что не нужна тебе… что это просто секс… – продолжала заикаться Карен, – И для тебя ничего не значит.
– ТЫ ЛЖЕШЬ!!! – взревел я, – ТЫ НАШЛА ДРУГОГО!!! Какого-нибудь престарелого тридцатилетнего семьянина, надежного, с хорошей работой и в идеальном костюме!
Ее глаза стали еще больше от испуга, ведь я никогда не повышал на нее голос. От ревности мое сердце обливалось кровью, кулаки сжимались до хруста суставов, но я попытался взять в себя в руки.
– Карен, ты для меня очень много значишь! И это не просто секс… я… я вот только сейчас это понял.
Я осторожно подошел к ней и обнял за талию. Карен провела ладонью по моей щеке, ее глаза заблестели и стали влажными.
– Мы все решим. Подожди немного.
Получив легкий, но твердый кивок, я нежно поцеловал ее, и она ответила на мой поцелуй, съедая мой выдох своими губами.
– Мне пора. Скоро увидимся.
*****************************
Отец ждал меня в участке. Надо было поторопиться. Сев в машину, я вбил адрес в навигатор и в 18:15 я был на месте. Припарковавшись рядом с машиной отца, я вошел внутрь.
На входе меня встретила очаровательная блондиночка в обтягивающей черной форме.
– Добрый день, назовите ваше имя.
– Джон Уильямс. Мой отец тоже здесь.
Ослепительно улыбнувшись, она отвела меня в комнату для допроса. Это было мрачное душное помещение без окон с металлическими жесткими стульями и таким же столом.
Отец сидел напротив мужчины лет тридцати пяти в "важном" пиджаке с хитрыми нагловатыми невыспавшимися глазами, а у стены безжизненной статуей стоял полицейский. Они все разом обернулись на меня.
– Итак, мистер Уильямс, меня зовут детектив Дэвид Кларк, – начал пиджак, – У двери за вами сержант Томпсон. С вашим отцом вы знакомы.
У детектива было паршивое чувство юмора, а сержант выглядел так, будто кроме мычания и нечленораздельных звуков он ничего не сможет издать, насколько тупым и жестким было его непробиваемое лицо.
– Здравствуйте, детектив. Зачем меня вызвали?
– Сынок, он задаст всего несколько вопросов.
Я занял место рядом с отцом напротив ехидных глаз, которые запустили крутиться бабины на маленьком черном диктофоне.
– Итак, мистер Ульямс…
– Джон!
– Итак, Джон. Труп, который вы нашли, принадлежит Гарри Тейлору. Вы знакомы, не правда ли?
Я вытаращил глаза и раскрыл рот от удивления.
– Я его не узнал. Классный был мужик… – мой голос становился все тише и скорбь медленно подкралась к горлу, прихватывая дыхание.
– Когда вы видели его в последний раз?
– В день накануне гибели. Мы здоровались во дворе. Он шел в сторону леса.
– Что-нибудь подозрительное в его поведении или в обстановке вокруг вы не заметили? – продолжал задавать стандартные вопросы полицейский, а я сглотнул болезненный ком и попытался сосредоточиться.
– Нет…
И тут я резко вспомнил.
– Да! Я слышал крик.
– Та-ак, вы услышали крик, а что было дальше?
– А дальше ничего. Просто слышал.
– И вам было не интересно, откуда он, и кто его издает?
Мой собеседник ритмично постукивал пальцами по столу, задавая четкий монотонный бит под звук наматывающейся пленки, создавая в помещении в таинственную атмосферу.
– Я… я был занят.
– Кхм… грх, – раздалось из угла, куда медленно переместилась статуя, чтобы опереть свои жирные телеса.
– И чем же вы были заняты, Джон? – будто догадываясь, с усмешкой спросил детектив.
– Личными делами! Почему я вообще должен вам это говорить? – я начинал закипать, я понимал, что это мне совсем не на руку, но ничего не мог поделать со своей вспыльчивостью.
– Сын, отвечай на вопросы.
Я сложил руки в замок перед оппонентом, и он отметил мой жест кивком головы и записью в небольшой карманный блокнот.
– Я упал на улице, и соседка помогала мне с разбитой головой. Она может это подтвердить.
– Хорошо. Джон, почему вы не исполнили свой гражданский долг и не пришли на помощь вашему соседу?
Да что он себе думает?! Я что супергерой? – что-то взорвалось внутри меня, и я выпалил гневное.
– Да потому что меня не волнует ничья жизнь, кроме МОЕЙ СОБСТВЕННОЙ! – последние слова получились очень громкими… я даже не ожидал… я ведь так даже не думал.
Почему я так сказал?
– Ясно, – щелкнул ручкой Кларк, – На сегодня вы свободны, мистер Джон Уильямс. Не прощаемся.
Мы с отцом вышли на парковку, он смерил меня строгим взглядом, но все же обреченно вздохнул и обнял меня за плечи.
– Сынок, я понимаю, что ты пережил такой стресс, но прошу тебя, возьми себя в руки.
– А что со мной не так?
– Ты стал нервным и раздражительным… это так на тебя не похоже.
Я молчал, мысленно соглашаясь с каждым произнесенным им словом.
– Мне надо уехать по работе. Присмотри за нашими любимыми женщинами, – он мягко улыбнулся, а я кивнул, в очередной раз оказываясь в сиделках.
– Я вернусь, как только завершу дела. Я вас люблю.
Отец обнял меня. А я лишь думал, как бы поскорее добраться до чертовой Эмили и выбить из нее все дерьмо.