Весенний расколбас, или Баба Яга на планете поющих тараканов

Прямым текстом: не пишу я истории с продолжениями.

Прынц Радик

Соседка у меня забавная. Красотка. Прынца ждёт.

Запахнется в халатик, бигуди косыночкой прикроет, и у подъезда сядет с пивом и сигареткой. И ждёт.

А прынцы регулярно к ней подкатывают.

– Дэвушка, дэвушка, – говорят.

А она – кремень.

– Шелупонь, – говорит, – не нужна эта. Мне нужно чтоб обеспеченный, с машиной.

А тут, смотрю, дождалась. На тонированной девятке и цепь даже на шее, как в 90-е. Круче только горы. Реальный такой прынц.

Они когда разговаривают, даже стоят как одинаковые. Пиво в правой, сигарета в левой. У нее пузырем халатик на попе, у него штаны на коленках. Такие гармоничные.

Друг друга с полуслова, с полувздоха понимают. Как начнут на весь двор понимать-мать-мать…

Утром слышу, орет ейный прынц в трубку: "И не звони мне больше, я сказал. Рот закрой. Чтобы через пять минут на месте была. Все целую. Жду".

Вообще огонь. Темперамент.

Нашли ж друг друга. Любо-дорого смотреть.

Но она чегой-то куксится.

– Он, – говорит, – хороший. Во всех отношениях хороший. Но вот какой-то неделикатный. Не того я от жизни хотела. Красоты не хватает. Хочется иногда и в ресторан, и в театр сходить. Особенно в театр. Хоть посмотреть, как оно там. А с Радиком какой театр? Он без пива не ходит никуда.

А я ж баба многомудрая.

– Ты ему про театр-то скажи, – говорю, – Прямым текстом. Но как-нибудь не просто так, а торжественно. Бигуди сними что-ли. Халат постирай. Или вообще платье надень.

А Радик ее как в платье и без бигудей увидел… Екарный бабай… У него аж глушак отвалился. Об асфальт так – джбенс. И колеса спустили. А грудь наоборот колесом сделалась.

Короче, третий день от нее не выходят. Не иначе в театр собираются.

А я думаю, в советники податься, или в советчицы. А чо? Ума-то много. Надо делиться.