Цепочка распада

– Да нет. Не строгая.

– Работается… Нормально. Не жалуемся, – сказал низкий.

– Угу. Ну, тогда может поделитесь какими-нибудь советами?

Антиподы хором пожали плечами. Дальше обедали молча.

В отделе все снова уставились в мониторы. L-80 ещё раз перечитал те файлы, которые смог пока сопоставить с имеющейся у него информацией. Попытался вспомнить из лекций что-нибудь полезное про ментальные ядра. Ещё раз понял, что без наводок от коллег он так и останется в тупике этой метафоры с тяжёлыми эмоциями-изотопами. И тогда он решил просто подсмотреть. Как в школе.

– Где туалет?

– По коридору третья справа дверь.

L-80 встал, картинно потянулся и начал продвигаться к двери. Проходя мимо L-34, он замедлил шаг и попытался разглядеть экран его ноутбука. Увидев классическую «Косынку», он чуть не хохотнул от весёлого изумления. Но вспомнив о конспирации, прошёл мимо и направился к уборной. Увиденное его и повеселило, и насторожило: в суперсекретной Лаборатории по суперважной задаче суперколлеги валяют супердурака. Хотя возможно, L-34 просто решил пару минут отдохнуть от суперсложных исследований. Идя обратно к своему столу, он теперь заглянул в ноутбук L-43: у того был открыт «Сапёр». Возможно, он тоже отдыхал.

На следующий день L-80 уже не мог думать о том, чтобы заниматься выделенным ему участком работы. Его волновало то, чем занимаются антиподы. В конце концов, если здесь достаточно просто сидеть и раскладывать пасьянс, значит, ему тоже можно! Также его волновало, во что играет L-13. Вернее, играет она или может хоть кто-то в их отделе занят делом, в чём бы оно ни заключалось. Но увы, её стол стоял в дальней стороне их кабинета, и незаметно пройти мимо было просто невозможно. Оставалось только наблюдать. Ну и конечно, продолжать исследовать содержимое собственного ноутбука.

L-80 пытался сортировать файлы, которые представляли собой два типа информации: обрывки статей, скопированные в хаотичном порядке, и черновики формул в эксель таблицах, ни одна из которых не была ни дописана, ни объяснена. Единственное, что ему удалось понять, так это то, что как следует в Лаборатории не понимают, что именно заставляет Устройства работать, а вернее не контролируют ни интенсивность, ни скорость реакции, ни объём фактических последствий. Также ему казалось странным, что, по сути, самый ответственный участок – непосредственно цепная реакция – была доверена ему, новичку, только вчера с улицы. Не имеющего ни опыта в построении психологических и любых других моделей, а также особо глубоких познаний в этой науке.

– Можно вопрос?

L-13 не сразу подняла на него глаза.

– Почему в столь ответственном проекте не работают лучшие, так сказать, умы? Я имею в виду серьёзные учёные, профессора там и всё такое…

Только договорив, он понял, что стоило сформулировать вопрос иначе. Но L-13, кажется, не обиделась, а только тоскливо вздохнула:

– А кто вам сказал, что мы с коллегами недостаточно серьёзные учёные?

L-80 хотел было сказать, что уж он-то точно не тянет на подобное звание, но решил промолчать.

В этот день они снова пошли вместе обедать. За столиком он решил снова попытать удачи и разговорить антиподов.

– А кто здесь работал до меня?

– Был один. Как раз учёный, как ты спрашивал, – сказал тонкий.

– И почему он ушёл?

Тонкий скривил рот в гримасу, которая означает «не знаю и мне всё равно».

– Наверное, надоело.

– Что надоело? «Косынку» раскладывать? – не удержался от подкола L-80.

К его удивлению, коллега не рассердился, а так же безразлично ответил:

– Ну да.

– А вам не надоело?

– Тоже надоело.

– Я думал, мы тут на передовой современной науки, ответственными разработками занимаемся.

– Занимаемся, – кивнул низкий.

L-80 почувствовал, что разговор заходит в тупик и замолчал. Выделываться среди коллег ему хотелось меньше всего. Но не хотелось и продолбаться, не делая чего-то, что потом с него спросит L-13. И он решил, что стоит как-то аккуратненько узнать у неё, что именно она ждёт от него в качестве результата его пребывания на рабочем месте. Оставалось понять, как бы это так спросить, чтобы не выдать своей полной дезориентации.

– 13? – спросил он, просидев за компьютером для достоверности часок после обеда.

– Да?

– У меня вопрос касательно формата.

– Спрашивайте.

– Я сейчас работаю над расчётами, и в материалах моего предшественника отсутствует один необходимый фрагмент.

– А вы хотели прийти на всё готовенькое?

– Нет-нет, я не об этом. Без этого фрагмента я не совсем могу понять меру эффективности собственно формулы. Вы могли бы обозначить мне, какой итоговый формат предполагается на текущей стадии разработок?

L-13 поморщилась от его канцеляризмов. И кажется, ему удалось напустить тумана, не ударив в грязь лицом.

–Итогом вашей работы, коллега, должна быть формула, которая позволит рассчитать скорость распада ментальных ядер. Вы, я надеюсь, помните, как считать скорость?

– Ээ, расстояние разделить на время?

L-13 потёрла переносицу.

– Хорошо, другой вопрос. Представляете, как рассчитать скорость возгорания?

– Возгорания чего?

– Неважно. Смотрите, концентрационные пределы распространения пламени, КПР, – она начала писать греческие буквы на листочке, – сто разделить на произведение константы a и число молекул кислорода плюс константа b. КПР умножаем на… Вам понятно?

– Нет, – признался L-80.

– Так ладно. Смотрите, вот горит лес, так? Чем сильнее пламя, чем быстрее оно движется, тем лучше.

– Лучше? – слабо переспросил L-80.

– Ну если это чужой лес, то да. Вам надо рассчитать, с какой скоростью и, следовательно, эффективностью деревья будут самовозгораться.

– Что значит эффективностью? В чём она вообще считается?

– Как в чём? – подняла брови L-13. – Разумеется, в долларах.

5.

– Позвольте, я запутался. Почему горит чужой лес? Зачем нам эффективность в долларах?

– 80, зачем вы вообще задаётесь этими вопросами? Вам что, нечем заняться?

– Откровенно говоря, мне как раз есть чем заняться, но я не понимаю, чем именно? Мне бы хотелось какой-то ясности, а иначе…

– Иначе что?

– Да я просто не буду знать, что делать.

– Объясняю в последний раз. Ментальные ядра, подверженные…

– Нет-нет, это я вроде как раз понял. Объясните мне про эффективность.

– Что же тут вы не понимаете? Устройство влияет на ментальные ядра. Чем сильнее – тем лучше. Ядра, разумеется, чужие, не наши же? – кажется, L-13 начинала выходить из себя. – Они распадаются, запускают цепные реакции, получаем реакцию синтеза. Чем она плотнее и глубже, тем эффективнее.

– Реакция синтеза – это если по-атомному что?

– Термоядерный взрыв.

– Тогда почему эффективность взрыва в долларах, если она там обычно в тротиловых тоннах?

– Потому что у нас ядра не атомные, а ментальные. И при их распаде, эффективность…

– Повышается? – не выдержал L-80.

– Да вы что, совсем что ли тупой? Конечно, наоборот. Отрицательная эффективность.

– И она вычисляется в долларах?

– Естественно. Понятие упущенная выгода слышали?

– Чья выгода?

– Ну чья, коммерческих структур, отвечающих за конверсию рекламных бюджетов в конкретные потраченные доллары конечным потребителем. Соответственно, чем выше отрицательная эффективность, – L-13 взглянула на него, чтобы удостовериться, что он ещё не выпал в осадок – тем качественнее сработало Устройство, и тем менее привлекательны с точки инвестиционного климата становятся ментальные территории.

– Вы хотите сказать, что всё это – ради рекламы?

– А что вас удивляет? Или это недостаточно благородная цель для вас?

– Да нет… Просто как-то удивительно. Мы разрушаем ментальные ядра людей ради того, чтобы продать им шоколадку?

– Вы так ничего и не поняли. Всё ровно наоборот. Чтобы НЕ продать им шоколадку. Устройство работает в границах другой страны, чтобы их ментальные территории стали непригодны для разворота рекламных кампаний. Следовательно, наши будут более привлекательны для соответствующих структур, что позволит властям привлечь необходимые инвестиционные бюджеты в страну.

– То есть власти продают умы своих граждан для посева, так сказать, в них рекламных слоганов? Это как продажа времени в эфирной сетке, только в масштабах психики людей?

– Ну не драматизируйте, коллега. Вы так говорите, как будто вас это сильно волнует. По факту, все так или иначе всё равно покупают и шоколадки, и прокладки. Что плохого в том, чтобы покупать их у проверенных производителей, да и бюджет страны пополнить?

– Допустим. Но каким образом разрушается этот климат в других странах?

– Слушайте, вы записывайте что ли. Хотя бы тезисно. Ментальные ядра там разрушены у людей.

– Да, но что это означает по факту?

– Ну что. Народ становится демотивированный, нудный, недовольный. Ссоры, склоки, различные патологии, типа депрессии, зависимости. Начинают работу терять, а те, что не теряют – выгорают или бухают, им не до покупок. Это один вид Устройств. Другой вид, например, всех в тревогу погружает. Это если нужны инвестиции в недвижку или инфраструктуру. Там квартиры перестали покупать, значит, у нас получше. Вот как раз из недавнего, война, все боятся, ипотеку никто не берёт.

– Но ведь люди умирают…

– Что вы как маленький, ну правда. Ну сколько их там умерло? Сравните это с кумулятивным благополучием наших граждан, которые только выиграли от улучшившегося климата. И потом, если вас так беспокоят такие высокие материи: вы думаете, это мы такие плохие? Разрушаем чужие ментальные ядра? Так ведь там тоже есть своя Лаборатория, свои Устройства и исследования. Представьте, если не сдерживать их потенциал. Боюсь, что они не станут проявлять присущего вам благородства. Поэтому, нам просто приходится играть по этим правилам. Если не мы их, то…

– Они нас, – закончил за ней фразу L-80.

– Верно мыслите, коллега, – почему-то радостно произнёс возникший за его спиной F-26.

L-80 обернулся: F-26 сиял, стоя на пороге их кабинета. В руке его была увесистая белая папка, из которой неаккуратно торчали углы бумаги.

– Я к вам с новостями: утвердили испытания У-57, – он обращался к начальнице, но она как будто его и не заметила. – У-пятьдесят семь, – повторил он, заглядывая ей в лицо.

– Да слышу-слышу. Рановато, у нас ещё не всё готово.

«Не весь пасьянс ещё разложили», – подумал L-80.

– L-80, вы нас можете чем-то порадовать?

– Я?

– Ну конечно, а кто ещё. Пушкин? – хищно улыбнулась L-13. – Или вы сюда в игры пришли играть?

– Вы знаете, я не совсем понимаю…

– Давайте мы с коллегой, так сказать, сверим часы? – встрял F-26. – Думаю, мы можем начать настройку, если сядем вместе и сопоставим результаты.