На бешеной скорости

– Ты под наркотой, – я сам себе не верил, но я только что отодвинул ее от себя, посадив на цепь своего цербера, хотевшего разорвать ее тело на кусочки и насладиться, наконец-то, этим вкусом. – Садись в долбаную машину.

– Я тебе не нравлюсь?

– А должна?

– Не знаю, я чувствую что-то между нами происходит, но не могу понять, что именно. У тебя кто-то есть?

– Мне всегда есть, кого трахать, если ты об этом.

– Тогда почему ты сейчас строишь из себя хорошего мальчика? Ты же говоришь, я ничего не вспомню утром, так что бояться нечего. А может ты просто не по девочкам, а по мальчикам? – Эта дура своим острым языком сорвала чеку с бешеного Макса и в следующий момент я уже показывал ей, какой я на самом деле ориентации.

Я не просто ее целовал, я пожирал ее губы, кусая их до боли, но она не сопротивлялась, не пугалась моего напора, она отвечала ему, приветствуя мой язык победным танцем своего. В моем рту опять все горело, как от самого жгучего перца, но слаще этого вкуса я не знал. Я не мог от нее оторваться.

Она освободила свои руки и прижалась ко мне всем телом, блуждая по нему разгоряченными ладошками, а я одной рукой прижимал ее бедра к своим, а другой запустил пальцы в ее волосы. Потом резко оттянул ее за гриву назад и впился зубами в ее шею, покрывая между укусами поцелуями. Я положил ее руку на свой дымящийся член, который отчаянно в ней нуждался и не понимал, какого хрена его хозяин медлил. Если она не остановит меня прямо сейчас, уже ничто и никто не сможет меня оттащить от этого манящего плода. Она не отдернула руку, а начала мучительно медленно водить пальцами вверх-вниз, вверх-вниз.

Я затащил ее на заднее сиденье и, задирая мешающую мне ткань рубашки, рванул вниз ее белье и прохрипел:

– Готовься, Рапунцель, так тебя еще никто не трахал. Я выбью из тебя имена каждого, с кем ты была до меня. Как там твоего урода зовут, Рома, кажется? Сделаем ему фоточку на память? – Лучше бы я ничего не говорил! На смену похотливой кошечке явилась недовольная тигрица. Я обалдел, когда она начала отталкивать меня руками и ногами. – Ты куда собралась?

– Отпусти меня, я не хочу, Макс, – если ей показалось, что ее томный шепот меня остановит, то это ей только показалось. Черта с два я с нее слезу, в это время я уже добрался до ее охренительной груди. Торпеда запущена – ее не остановить.

– Я сказала, что не хочу, слезь с меня, быстро! – Она заорала как последняя истеричка и, когда я решил заткнуть ей рот своим, она со всей силы укусила меня за нижнюю губу так, что от неожиданности, боли и вкуса крови во рту, я замер, а она попыталась зарядить мне коленом в пах. Сука! А если бы она не промазала?

– Какого хрена ты творишь?

– Я передумала, понял? Я хочу выйти! – Она по-прежнему брыкалась ногами, а я не понимал, что за перемена настроения случилась.

– Сама на меня прыгнула, а потом дала заднюю? – Я выволок ее из машины и, взяв рукой за ее шею, сдерживался, чтобы не придушить от бешенства. – Со мной такая херня не проходит!

– Маааакс, – в ее глазах стоял ужас, она начала рыдать и пытаться руками ослабить мою хватку. – Отпусти, мне больно, ты меня задушишь.

“Отпусти, мне больно” – в этих словах я услышал материн голос, как тогда, когда за закрытыми дверями спальни она отбивалась от пьяного отца, пока мы с малой прятались в нашей комнате. Я разжал руку и мое тело уже колотило не от бешенства из-за ее отказа, а из-за ужаса, что я только что из-за какой-то девки вел себя также как отец, которого я ненавидел всю свою жизнь. И я не был пьян, во мне была максимум бутылка пива.

Она рванула до переднего сиденья, схватила свою сумочку и побежала по трассе, я за ней.

– Успокойся, истеричка, я отвезу домой!

– Спасибо, уже довез, – она продолжала рыдать.

– Ты жертву-то из себя не строй. Ты чем думала, когда на меня с поцелуями налетела, что я тебе серенады петь начну?

– Я не знаю, что я думала! Я дойду пешком!

– Я бы тебя прямо здесь выкинул, но я не хочу, чтобы ко мне утром менты заявились, когда тебя найдут в канаве у дома. Или ты садишься сама в машину, и я везу тебя домой, или я увезу, но в машину затащу за волосы. Выбирай.

– Ты под чем сам вообще? Ты животное, я не самоубийца с тобой ехать!

– Считаю до трех, и я потащу тебя волоком. Раз, два…

– Я сяду-сяду!

– Умница, девочка.

Она села на заднее сиденье и остаток дороги мы ехали в полной тишине с ее едва сдерживаемыми всхлипами. У дома она выскочила из машины и, не оглядываясь, забежала внутрь. А я, злой как собака, вернулся в клуб и от души потрахался в нашей вип-комнате с Вэл, она это дело любила и никогда не брыкалась.

11.4

Бедняжке Вэл сегодня от меня досталось. Во мне бурлила ядерная смесь злости, адреналина и разврата, особенно когда перед глазами вновь и вновь всплывала сцена с лесбийским поцелуем, наверное, из-за него я и выбрал именно Вэл.

После того как мы закончили я подошел к зеркалу и сморщился от вида распухшей губы.

– Это тебя Алекс так? Я и не думала, что он смог до тебя дотянуться, – обнимая меня со спины, спросила Вэл.

– Он и не смог.

– Тогда кто обидел непобедимого Макса? Неужели Кира, которую ты утащил на плече, как первобытный человек?

– Не твое дело. Увез и увез, иначе бы эта уделанная натворила здесь делов. У нее отец военный, не хватало еще проблем из-за ее тупости пить из чужих рук.

– А кто тебе сказал, что она пила что-то с запрещенкой?

– Алекс сам признался, что она лошадиную дозу выпила, предлагал по кругу ее пустить. А ты сама-то как думаешь, она просто так цирк здесь устроила и полезла к тебе сосаться?

– Ну, во-первых, не она полезла, а я. А во-вторых, мы обе кайфанули. Мы просто веселились, Макс. И да, девчонка не дура, я предупредила ее по поводу Алекса, и она просто ему подыграла, сделала вид, что пила его отраву.

– Я сам видел, что она была не в адеквате. Это она тебе сказала, что не пила из его стакана?

– Макс, все мы тут немного не в адеквате. Я сама принесла ей чистый апельсиновый сок и помогла подменить стаканы. А пойло от Алекса вылила. Она была чиста как стеклышко. Хорошая актриса, эта девчонка, да? Судя по твоему ошарашенному виду, миссия по облапошиванию хищников и всех, кто был в зале, выполнена успешно, – Вэл закатилась смехом, а я медленно переваривал полученную информацию.

Она не была под кайфом.

С ней бы ничего не случилось в клубе.

Но случилось со мной.

Она в курсе, что я чуть не оттрахал ее, пока думал, что она в невменяемом состоянии.

– Твою мать, Вэл, ты не могла сказать мне раньше?

– А с какой стати? Кто ж знал, что ты утащишь девочку от всех подальше? Ты ж с катушек слетел! Я что больная, к тебе такому подходить. Ты мне скажи, ты к ней приставал? Ты, конечно, тот еще засранец, но такого я от тебя не ожидала.

Я молча вышел из комнаты и стал еще злее, чем был. За столом меня поприветствовали Арт с Демьяном и, не сговариваясь, ринулись ко мне за подробностями.

– Где Кира? – Сразу к делу перешел Демьян.

– Дома, – буркнул я в ответ, мне совсем не хотелось объясняться ни перед братьями, ни перед кем-либо еще.

– Какого хрена ты вообще ее увез? Мы бы за ней присмотрели, – Артур явно злился, что я оставил его без добычи.

– Она развела нас всех. Она не была под кайфом, сделала вид, что выпила сок с колесами.

– Да ты брось, я не верю, – засомневался Демьян. – Ты думаешь, будь она в себе, она бы зажигала так? А на сцене что было, забыл? Она же чуть не поимела Вэл при всех.

– Пока она поимела только нас. А Вэл ей подыграла.

– Вот стерва! Ну она мне нравится все больше и больше! – Арт ржал во весь голос. – Хочу эту девчонку! Предлагаю пари. Кто первый обкатает эту кобылку, тот … Да похуй, я просто так затащу ее в кровать, готов сам кому угодно приплатить.

– Не даст она тебе, у нее есть парень, забыл?

– Я гляжу, именно поэтому ты решил проверить, даст ли она тебе, непобедимый Макс? —Арт с вызовом уставился на мой рот. – Так ты в деле или все, освобождаешь дорогу другим?

– В деле.

– Я тоже, – вставил свое слово Демьян. – Только я, в отличие от вас, готов не просто ее обкатать, а стать ее постоянным конюхом.

– Да ты ж мой хороший, ты же все это время с ней строил из себя хорошего мальчика, решил сменить тактику? Теперь у тебя роль плохого мальчика? – завопил Арт, хлопая в ладоши.

– Хорошим девочкам нравятся плохие мальчики. Только Кира не такая, хоть и строит из себя скромницу. Я это сразу понял, когда она Макса в первый день отшила. – Прямо сейчас Демьян строил из себя самого умного из Хищников. – Она сама еще не знает, какая она плохая. Сегодня была репетиция. Она еще нам покажет, на что способна! А я, как хороший преданный друг, буду рядом и вовремя утешу ее, когда вы в очередной раз ее достанете. А теперь, предлагаю на второй заезд, Макс, не хмурься, ипподром в нашем распоряжении, грех не выбрать красивую лошадку.

Желающие, как и всегда, нашлись быстро. И пока Арт с Демьяном развлекались со своими кобылками, я довольствовался минетом хрен знает от кого, я настолько обурел, что давно перестал спрашивать имена одноразовых девиц. Пока она прилежно трудилась, я не мог избавиться от мыслей:

первое, до моей грубой попытки оплодотворения Кира сама меня поцеловала,

второе, в ближайшее время кто-то из Хищников ее оседлает,

третье, мне это вряд ли светит после сегодняшнего,

четвертое, я не хочу, чтобы мои братья к ней приближались. Она нужна мне самому и чем быстрее я поставлю над ее именем галочку “проба снята”, тем быстрее вернусь в свое нормальное состояние.

Пятое. И в этом я не хотел признаваться даже себе. У меня снесло крышу от этой новенькой так, что я готов был взять ее прямо в машине, наплевав, что она под кайфом. А потом убить, когда она меня отшила, как пацана какого-то. А теперь в ее глазах я был не лучше ублюдка Алекса, а в своих – кого-то похуже Алекса. Я был такой же, как отец, как бы я не бежал от его генетики, внутри меня всегда жил зверь, готовый разрушать всё и всех вокруг себя.

Глава 12

– Доброе утро, малыш, – папа поцеловал меня в макушку, как делал каждое утро, если не уезжал с первыми петухами, пока мы спали. – Ты вчера пришла рано, даже не пришлось ехать за тобой с нарядом солдат.

– Доброе утро, пап, если бы ты так сделал, я бы с тобой не разговаривала до конца света, все норм, – ответила я.

Только мое утро было каким угодно, но точно не добрым, а вчера все было совсем не норм, но родителям лучше об этом не знать. Макс с утра прислал сообщение, что нам надо поговорить, но я даже не открыла его. Пусть катится к черту со своими извинениями, даже если он надумает изменить своим принципам и попросить прощение.

– Ты сегодня не на работе?

– По-хорошему, надо бы ехать в часть. Но если я это сделаю, твоя мама меня разлюбит и выгонит из дома, а я не хочу жить в казарме с вонючими солдатами, – папа сел за стол, подмигнул мне заговорщицки и ущипнул маму за попу, пока она подавала ему кофе (мои родители те еще подростки, которые вечно тискали друг друга, как будто им до сих пор по 20 лет).

– Так и будет. Я не подписывалась на твою круглосуточную работу. Я все понимаю, но даже великим и незаменимым нужен отдых и семья. – Мама вся светилась, для нее такие папины поступки всегда были дороже любых комплиментов, которые, кстати, папа делать не умел и не любил. Максимум, что она от него слышала, так это “ты моя сюсю-мусисю”. Это же надо такое придумать! Мне в этом плане везло больше, папа всегда меня хвалил и говорил, что я самая красивая и прекрасная девочка в мире. – Я что-то не поняла, ты приехал только потому, что устал нюхать ароматных мужчин?

– Я приехал, потому что жить не могу без своих женщин, дурында моя. Тёму надо срочно сюда телепортировать. Кира, там может на твоего брата заказ на вайлдбериз оформить? Впервые в жизни я оплачу там что—то добровольно и действительно нужное. Этот потрошитель моего кошелька доставит что угодно и кого угодно, получше спецслужб! – Папа был сегодня в ударе. – Сегодня жарим шашлыки во дворе. Чем еще займемся? Кир, ты уже смотрела, рядом с нами есть спортзал? Тело просит железа, а получает только бесконечную беготню и хронический недосып. Надо срочно его взбодрить!

– А спортзал в планах до шашлыка или после? – Мама обожала подтрунивать над папой, а я обожала слушать, как они общаются.

– Без разницы. Домашний шашлык в кругу семьи откладывается не в жир, а в воспоминания. Так что фигура не пострадает!

– Давайте только после обеда, я к одиннадцати в клуб, Революция называется, посмотрю помещение под танцы, точнее приму его, уточню все по расписанию. Ромка все равно его уже оплатил и через менеджеров строго настрого запретил спрашивать, кто это сделал и благодарить его. В итоге мы как два дурачка делаем вид, что я просто нашла помещение и все ок. Я поражаюсь этой его скромности. Кстати, я на сайте смотрела там и тренажерка есть, так что присоединяйтесь, можем вместе съездить, заодно студию посмотрите вместе со мной.

– Доченька, мы с радостью бы. Но посмотрим в другой раз, хорошо. Мы с папой лучше домашними делами займемся, продуктов закупим. Ты говори, чем помочь, а остаться там тебе или нет, решение только за тобой, – моя мудрая мама всегда находила нужные слова и говорила то, о чем я только втихушку думала, стесняясь показаться неблагодарной ханжой. – Ты же знаешь, что ты всегда, в любой момент можешь передумать, все переиграть или передоговориться?

– Знаю, мам, – знала бы ты, мама, как я вчера переобулась с твоим любимым учеником. Интересно, она бы похвалила меня или отругала, что вообще ввязалась в эту историю. – А еще я знаю, что вы просто хотите побыть вдвоем! Главное, продукты успейте купить, я буду часа через три-четыре.

На телефоне появилось уведомление, что меня добавили в группу в телеграме под названием «Мои любимые лесби под колесами». Кто бы это мог быть? Конечно, моя вчерашняя банда. От девчонок я узнала, что они веселились в клубе до трех ночи, все было классно, не хватало только меня. И что я произвела вчера фурор и не сходила с языка у многих. А еще мне прислали чей-то видос, где мы с Валей целуемся. Кошмар. Надеюсь, далеко это видео не уйдет, и я не стану по собственной глупости звездой интернета. Ну, желательно, не с этим видео.

Я позвала девчонок смотреть свой новый зал, они согласились и, как оказалось, в этом клубе они тренируются, так что мы решили после приемки студии еще и потренить с утра. Я полноценно. Девчонки – немного на дорожке, а потом отлеживаться в местной сауне, изгоняя из себя последствия вечеринки. Слава богу, апельсиновый сок мне изгонять не нужно было.

Студия оказалась потрясающей. Первый этаж. Огромные панорамные окна в пол с шикарными рулонными шторами, зеркала во всю стену, разборные пилоны, разноцветная подсветка. Мне становилось плохо, когда я подсчитывала в уме, во сколько Роме обошелся зал. Да, я здесь буду работать не одна, он в моем распоряжении три раза в неделю, вторник, четверг, суббота, по два часа вечером, но все же. Я жуть как не любила просить. И быть обязанной, даже собственному парню, особенно погано я себя чувствовала после вчерашнего, когда я изменила ему и с девушкой, и с парнем. И если первый вариант гипотетически мог ему понравиться, то второй точно нет. Скорее бы уже осенние каникулы, надо спросить сегодня у Ромы, приедет ли он и если “да”, то в какие числа, чтобы мне решить с Новосибирском. Вчера я ему так и не написала. Кстати, он тоже.

Эми и Валя пищали от восторга больше, чем я, забив себе места на мои занятия на ближайшие 9 месяцев. Мне было неудобно брать с девчонок оплату, о чем я сразу сказала им. За что получила порцию наставлений, что дела так не делаются, и они мне будут платить также как все, но согласны на место любимчиков. Я сделала несколько сторек для инсты, показала студию, разместила расписание и открыла набор в группы открытым. Моя группа поддержки сделали репосты. Я поверить не могла, что в этом городе со мной постоянно что-то происходило, а события так стремительно сменяли одно другое, что я не успевала их осмыслить и как следует порефлексировать. Я же мастер спорта по самокопанию! А еще я получала одновременно от нового окружению то тонну негатива (привет, Макс, Карина, Лена и все их подданные), то поддержки (учителя, Эми, Валя, Демьян), то домогательств (Арт, Алекс, привет тебе снова, Макс и другие).

Я составила список, что мне нужно было докупить для студии и пошла с моими новыми подружками в местную тренажерку. И кого я там не планировала встретить, так это Макса. Странное совпадение. И очень неприятное. Эми с Валей сразу пошли в сауну, а мне пришлось встать с самым ненавистным для меня Хищником рядом на беговую дорожку.

– Привет, – он поздоровался, как ни в чем не бывало. Ну еще бы, он же, наверное, думал, что я ничего не помню! – Я тебе писал, ты не могла не видеть.

– Сделай одолжение, не разговаривай со мной. Я не давала тебе мой номер. Больше не пиши мне. Не звони. Никогда. Понял? – Этот засранец еще имел наглости спрашивать с меня за мое молчание!

– Ух, у Рапунцель плохое настроение? – Он был или тупым, или глухим, или думал, что ему все сойдет с рук и я буду общаться с ним как ни в чем не бывало?

– А как бы ты себя чувствовал после попытки изнасилования? Я все помню, я не была под кайфом.

– Я в курсе. Теперь это так называется, попытка изнасилования?

– А в твоем мире как-то иначе? – С ним я чувствовала себя феррари, что разгоняется за три секунды. Только в злости, а не в скорости.

– В моем иначе. “Сучка не захочет, кобель не вскочит”.

– Пошел ты! Я запрещаю тебе со мной разговаривать, держись от меня подальше. Скажи спасибо, что не заявила на тебя в полицию. Во второй раз уже получается. Тебе не кажется, что многовато для такого короткого срока? Я серьезно. Со вчерашнего вечера ты для меня не существуешь. – Я остановила беговую дорожку, сунула в уши свои проводные наушники и пошла осматриваться в зале.

Похоже, Макс был из тех людей, которым принципиально оставить последнее слово за собой. Он резко потянул меня на себя и нагло вытащил наушники из моих ушей.

– Все-все, я понял, королева драмы! Долго будешь истерить? Пока мы не поговорим, я от тебя не отстану. Хочешь спокойно качать свою прекрасную задницу – дай мне пять минут.

– Время пошло. Ровно пять минут и ты избавишь меня от своего присутствия.

12.1

– Здесь много ушей, пошли в кабинет директора, там поговорим.

– Ты директор что ли? Можешь не отвечать. Я с тобой наедине не останусь. Говори здесь.

– Директор – друг семьи. Меня здесь знают. Там камеры везде, так что можешь не волноваться, на тебя не наброшусь. Главное, сама себя держи в руках.

– Я. Не хочу. Никуда идти. С тобой. Говори здесь или проваливай.

– У тебя два варианта или ты пойдешь сама…

– Или ты потащишь меня за волосы? – Этот театр абсурда порядком мне надоел. – Да что с тобой не так?! Ты гангстерских фильмов пересмотрел? С чего ты взял, что я спокойно с тобой пойду и вообще позволю со мной так общаться? Я не твоя очередная телочка. Я человек. Понимаешь ты это? И я могу не хотеть разговаривать с великим Максом. Если ты еще раз прикоснешься ко мне, я начну кричать.

Пока мы разговаривали на повышенных тонах, к нам двинулся местный качок в смешных велосипедках и майке, из которой выпрыгивала грудь побольше моей. Голубоглазый, с отработанной не на одной дурочке улыбке с ямочками. Эта машина по разбиванию женских сердец встала рядом с нами и я была благодарна ему за это.

– Какие-то проблемы? Нужна помощь?

– Спасибо вам, но я справлюсь. Мы уже заканчиваем разговор. Это мой одноклассник, злится, что не даю ему списать по русскому языку. А я говорю, чтобы учился сам, глядишь большим человеком станет, не все ж по вечеринкам бегать на родительские деньги, – судя по взрыву в глазах Макса, моя острота попала в цель. Я отвернулась от него и сосредоточила все свое внимание на груде мышечной массы передо мной. – Но вы мне можете помочь с другим. Я первый раз в этом зале и немного растерялась от количества тренажеров. Покажете, что к чему?

– Мы еще не закончили, – рявкнул Макс.

От его вида мне стало не по себе, я видела, как он сжал кулаки, внешне оставаясь абсолютно спокойным. Наверное, прикидывал в уме, как выйти из ситуации и не получив по морде, и не упав в моих глазах. Подошедший спортсмен был шире Макса раза в два. Мне даже немного страшно стало за одноклассничка.

– Девушка сказала, что вы закончили. Иди учи уроки, мальчик… – Он не договорил, потому что Макс ударил его в нос с такой силой, что мой защитник осел на свою пятую точку, а из носа хлынула кровь.

Эффект неожиданности был на стороне Макса. Парень приходил в себя, к нам почему-то никто из присутствующих качков не подбежал вмешаться. Меня всегда это поражало. Сейчас эта громила встанет и наваляет Максу. У меня ноги подкосились от страха.

– Извините нас, пожалуйста, – я присела к парню и приложила свое полотенце к разбитому носу. – Это мой друг, мы уже уходим.

Я схватила Макса за руку и потащила к дверям. Он только ухмыльнулся.

– Что, испугалась за нового ухажера?

– Ты совсем дурак или прикидываешься? Ты его видел? Он бы через пару минут пришел в себя и тогда бы ты валялся на полу.

– Рапунцель, так ты меня спасаешь? —Макс ржал, как конь, наверное, у него началась адреналиновая истерика. – Ты сомневаешься в моих ударных возможностях?

– Я сомневаюсь в твоих умственных способностях. У вас не равные весовые категории, возраст. Еще немного и эта туша бы тебя размазала, тебя спас эффект неожиданности. Но ты можешь продолжать строить из себя бесстрашного человека-кувалду. Или ты на самом деле отбитый на всю голову? На его стороне 120 килограммов веса и кулак размером с баскетбольный мяч.

– Чем больше туша, тем громче она падает. На моей стороне 13 лет бокса без анаболиков для роста мышц и ни одного проигранного боя. Зря распереживалась за меня, Рапунцель.

Макс взял на ресепшн ключи от кабинета директора, спросив у меня, буду ли я кофе, воду или что-то еще. Я от всего отказалась и, если честно, была в замешательстве. Он вел себя здесь если не как хозяин, то точно, как его заместитель. Его здесь знали. Ему не задавали лишние вопросы. Он знал здесь всё.

А что, если он наврал про камеры и сейчас закроет меня в кабинете, кинет на диван и закончит начатое?

Меня постепенно начинал парализовывать животный страх. Но я как послушная девочка молча шла за ним, головой понимая, что надо бежать, мне здесь никто не поможет. Но язык прилип к небу. Зубы так сжимались, что челюсть начинала ныть. Ноги шагали отдельно от моей паникующей головы. Наверное, именно так маньяки и уводили своих жертв без всякого сопротивления.

Мы зашли в темное помещение кабинета.

Почему так темно?

Здесь что нет окон?

Почему так воняет сигаретами?

Что это за злачное место?

Мозг моментально дорисовывал сцену из фильма ужасов.

Вдобавок ко всему включенный свет эпично заморгал. У меня стало выламывать руки в суставах. Это стало последней каплей. Я готова была упасть в обморок от ужаса, поселившегося внутри.

– Лампочка перегорела, – Макс подошел к окнам, они здесь были, это уже хорошо, взял пульт с рабочего стола у окна и глухие шторы, как по волшебству, поползли вверх. А потом открыл окно, не воспользовавшись кондиционером, который я успела заметить.

Я зажмурилась от резкого света, закрыв ладошками глаза. Теперь мрачное помещение залило ярким солнечным светом бабьего лета, что было в самом разгаре.

– Кира, садись. Налить тебе что-нибудь?

–Н-н-нет, спасибо, – я, заикаясь, отказалась. – Не пью больше из чужих стаканов, из чужих рук. В вашем городе есть дурная традиция с угощением напитками. Максим. Что. Тебе. От меня. Нужно.

Я стала понемногу приходить в себя, мысленно ругая, что в очередной раз накрутила себя и мой беспокойный мозг из ничего нарисовал картину апокалипсиса.

– Ты быстро учишься. Значит не дура. У меня к тебе деловое предложение. Не перебивай. Я не показываю твоей маме порновидео, где ты запрыгнула на Вэл. Ты забываешь вчерашнее недоразумение и не вставляешь мне палки в колеса по поводу занятий с твоей мамой. Естественно, по-прежнему держишь язык за зубами о гитаре. Ну как?

Он серьезно решил меня так шантажировать?

Гитара – вот ради чего он готов на все. И одно это понимание делало меня неуязвимой перед ним. Я могла делать с ним все, что захочу. Я нашла его ахиллесову пяту. Может стоить отомстить ему за все, что он мне устроил? Сидит весь такой важный в кресле босса, еще не понимая, что не с того хода он начал эту партию. Я уже победила.

– У меня другое предложение. Я рассказываю маме, что ты меня опоил, показываю видео, как доказательство, и рассказываю, как ты меня чуть не изнасиловал. А там она пусть сама решает, работать с тобой дальше или заявление на тебя написать. Мои родители всегда на моей стороне. Не с тех козырей ты пошел.

– Что ты хочешь за свое молчание? – Он сделал вид, что ему не страшно, демонстративно хрустнул пальцами, а потом и шеей, потягивая голову вправо—влево, но что-то мне подсказывало, что тайна про его гитару и занятия с моей мамой – это мой неубиваемый козырь.

– Где-то я уже это слышала. Первое. Ты извинишься передо мной завтра при всех в классе и будешь паинькой. Каждое утро ты будешь приходить в школу с упаковкой корма для собак и кормить их после школы. А еще каждый вторник, четверг и субботу после моих занятий танцами ты будешь мыть полы в студии. Лично. Никаких уборщиц. Месяц. Или два. Зависит от качества твоей работы.

– Чтот-о еще? – Он что даже не будет возмущаться?

– Любые три моих желания, – я, довольная, потирала руки. Я еще не знала, что попрошу, но от самого факта, что он согласится, я начала приплясывать попой по стулу.

– Извиниться. Месяц кормить собак. Месяц мыть полы. Идет. Три желания – не идет. Называй их сейчас, я не люблю сюрпризы.

– У тебя нет вариантов. Соглашайся сейчас или я звоню маме.

– А если ты в своих желаниях запросишь о сексе, а я не захочу?

– Максим, дорогой, о сексе со мной ты можешь мечтать и дальше, но сплю я только со своим парнем. Так ты согласен на все мои условия?

– Да. «Договорились», —он протянул мне руку, я пожала ее.

– И еще не доставать меня. Сюда же прибавь, – вспомнила я.

– Поздно, деточка, договор подписан. Надо было сразу озвучить весь список условий.

– Козел!

– До встречи завтра у тебя дома.

– В смысле?

– Завтра я занимаюсь с твоей мамой.

– Во сколько? В четыре.

– Отлично, значит в это время я домой не прихожу. Я придумала первое желание. Хочу, чтобы в этом городе мне было где пить мое любимое какао с розовым перцем и кардамоном. Завтра же, ровно в 16:00. Иначе твое занятие отменяется. – Я встала со стула и с видом победителя по жизни вышла из кабинета.

В тренажерный зал я решила не возвращаться… Блин, я даже не спросила имя у побитого качка в велосипедках. Интересно, они ему не жмут?

Поганое настроение с утра стало просто прекрасным. У меня своя (ну почти своя) студия для танцев. Дома меня ждали шашлыки. У меня прекрасные девчонки, с кем можно весело провести время. А до завтра мне надо придумать что-то изощренное для Макса на замену какао с перцем. Но я очень хочу послушать, как он сам попросит заменить ему желание.