Путешествие к Святому носу

Виталий поставил бутылку на стол и удалился, а мы молча уставились на нее и не сообразили, что нужно сказать в ответ. Это было очень приятно и душевно. Мы поужинали и умиротворенно разлеглись по мягким и чистым кроватям, накрывшись теплыми одеялами. Спалось действительно хорошо.

День пятый.

Сегодня Виталий должен был отвезти другую группу туристов на острова, расположенные еще дальше полуострова Святой Нос, вокруг которого пару дней назад мы благополучно рыбачили. И предложил закинуть нас на мыс. С ночевкой. А послезавтра, возвращаясь с островов, забрать нас и отвезти в аэропорт, а там – самолет, шесть часов перелета и «Здравствуй, пыльная Москва! Ты скучала? Нет? Я тоже…». Поскольку в запасе отпуска оставалось как раз два дня, мы, недолго думая, согласились.

Перед выездом вновь пришлось посетить магазин, но обычный маленький придворовый для таких целей не годился совершенно. И мы выдвинулись в супермаркет. Оказалось, что в этом поселке он имелся и еще какой… Да, здесь не было многоэтажных домов, даже ни одна пятиэтажка за все время пребывания так и не попалась мне на глаза, не везде были асфальтовые покрытия на дорогах, но был, представьте себе, супермаркет.

Причем по своим габаритам он нисколько не уступал известным столичным гигантам, коих я насмотрелся и облазил за свои годы вдоль и поперек. Его здание возвышалось над всеми постройками поселка и располагалось прямо в его центре. Казалось, что сначала появилось оно, а позже люди начали строить свои дома вокруг этого магазина, обживаясь на новом месте. Отличительной особенностью магазина на фоне всего остального были ярко разукрашенные фасады. К слову, он выделялся из всей серой массы не только своими габаритами, но и радужными стенами, совершенно не вписываясь в общую поселковую стилистику ни размерами, ни цветовой гаммой. Кто и с какой целью его здесь возвел – оставалось загадкой.

Мои ожидания увидеть внутри полупустые залы, незаполненные полки и полное отсутствие покупателей, к счастью, не оправдались. Для обычного буднего дня там было весьма приличное количество людей, хороший персонал, а полки просто ломились от аккуратно расставленного товара. Видимо, он притягивал к себе покупателей со всего района. Супермаркетовская жизнь была в полном расцвете.

Мы схватили у входа тележку и медленно двинулись вдоль рядов, набирая по заранее составленному списку продукты. Все продавцы были одеты в фирменную одежду и вели себя весьма приветливо. По залу ходили работники и различные консультанты. Это было для меня очень удивительно. Как частичка мегаполиса посреди жаркой пустыни. Через час мы грузили купленные продукты Виталию в машину. Он вновь искренне рассмеялся, увидев, как мы берем с собой три пятилитровые бутылки с питьевой водой. После крайнего подъема в горы мы стали брать с собой воду с большим запасом.

– Да там вода в озере чище, чем в этих бутылках! – сквозь улыбку уверял он.

Мы немного помялись, но воду в итоге выложили обратно. Что ж, попробуем. Аптечка у меня всегда была с собой. А за наличием таблеток (от диареи в первую очередь) и сроком их годности я слежу очень внимательно.

Виталий продолжал грузить вещи в лодку, стоящую на прицепе во дворе, а мы тем временем отправились к планируемому месту отплытия знакомиться с нашими соседями по путешествию. Они уже давно были готовы и ждали на берегу.

Желающих посетить острова оказалось четверо. Две сестры, их мама и жених одной из сестер. Жених оказался французом и по-русски не понимал ничего. Где же довольно симпатичная бурятская девушка умудрилась познакомиться с молодым французом, для меня было загадкой. В дальнейшем мы хорошо разговорились, и я услышал ответ на интересующий вопрос. Он был гораздо проще тех вариантов и предположений, что зарождались в моей дурной голове. Одна из дочерей оказалась всего-навсего (ВСЕГО-НАВСЕГО) студенткой по обмену. И училась уже не первый год во Франции. А на ее историческую родину он прилетел в основном по той же причине, что и мы, – посмотреть восьмое чудо света озеро Байкал (и, конечно же, познакомиться с тещей).

Виталий планировал отвезти их на острова, где нерпы являются доминирующим и массовым обитателем, поставить палатки, организовать стол, ночлег и взять на себя все обязанности по организации досуга. Мы же исполняли роли обыкновенных попутчиков и сами себе были любимыми и неизменными аниматорами.

Мы подошли к своим будущим соседям по катеру и поздоровались. От вида трех небритых здоровых мужиков в военной форме, которую в подобные путешествия надевали в обязательном порядке, все немного напряглись. Их мама, как самая опытная, быстро наладила контакт и задала необходимый тон беседе, создав искусственно точки соприкосновения интересов. Она достала из сумки бутылку водки, закуску и со словами «за знакомство» позвала всех «к столу».

Мы, недолго думая, подоставали из карманов складные рюмки из нержавеющей стали, которые всегда держали под рукой именно для таких случаев. Их подарил Рома перед самым вылетом. Очень удобная в таких случаях вещь. Выпил, сложил, убрал в карман и забыл. Когда появляется необходимость – вспомнил, достал. Единственный, но хронический минус такой посуды в том, что, наливая, ее ни в коем случае нельзя касаться горлышком бутылки. Иначе рюмка сложится, а все ее содержимое разольется по столу. Да, такое случается, и да, такое бесит.

Чокнулись, выпили, расслабились. Диалог пошел сам по себе. Легкий, непринужденный, обо всем сразу. Француз слушал и кивал, скорее всего, совершенно не понимая, о чем идет речь. Когда все смеялись, он улыбался в ответ. Его подруга периодически на ухо старалась передать ему суть происходящего разговора. Пил он тяжело, через силу, кривясь, маленькими глоточками, но наравне со всеми. Было видно, что не хотелось отставать и выглядеть не таким. Русская водка не приносила ему должного удовольствия, но ведь на то она и русская.

После небольшого перерыва мама разлила еще по одной. Все по закону жанра. Между первой и второй… Создавалось впечатление, что она давно хотела просто выпить, а с детьми сделать это не получалось. Но тут нарисовались мы, по чьим рожам было видно издалека, что эти не откажутся.

«Умеете, могете…» Я бы еще добавил – «практикуете».

Мы и не возражали. Француз пил в той же манере. Вторая легче не пошла. После третьей рюмки появился Виталий, и все быстро погрузились в лодку. Мы надели спасательные жилеты и, немного охмелевшие, развалились в каюте. Взревел мотор, и лодка поплыла. Влюбленные остались стоять на входе в каюту, где еще недавно стояли и мы, поочередно рассматривая местные красоты.

На озере был штиль. Лишь небольшая рябь блестела и отражалась в глазах тысячами лучей восходящего солнца. Байкал – он каждый день был разный. И каждый раз он поражал мое сердце с новой и новой силой. Я влюблялся в него, как мальчишка в свою первую любовь. Каждый раз он был новым и невероятным. Сегодня – безмятежным и молчаливым. Рассекая его водную гладь, я сам впитывал его энергию, его силу и наполнялся его настроением.

– Так, ребята, у нас небольшой перегруз, – крикнул нам Виталий прямо во время движения, – так что, если остановит патруль, не высовывайтесь.

Он взял с собой бинокль и временами всматривался вдаль, надеясь обнаружить дежурную лодку раньше, чем она обнаружит нашу. Нас это нисколько не удивило.

Спустя несколько часов, подплывая к уже знакомому мысу, мы издалека заметили палатку Робинзона и попросили Виталия высадить нас как можно дальше от него. От греха подальше…

Но все оказалось тщетно. Робинзон заметил приближающуюся лодку.

Выгрузившись на берег, мы попрощались со своими попутчиками и пожелали всем хорошего пути. Виталий передал Робинзону пакет с сигаретами и едой.

– Если встретите – передайте ему, – крикнул он нам, отплывая от берега.

«Если…» Я знал с самого начала, что его было невозможно не встретить. Он ведь целыми днями валялся на полуострове, всматриваясь в чарующую даль, и наблюдал за приплывающими лодками. Чем же еще можно было заниматься там одному целыми месяцами?

«Если встретите…» Да он жаждал встречи с людьми. Хоть с кем-то. В надежде заполучить немного общения и домашней еды. А в исключительных случаях, таких, как наш, – еще и алкоголь с сигаретами.

Понятие «если» в таких случаях не используется, уж я-то понял сразу, как увидел его в первый раз. Тут допускается говорить только «когда». Когда встретите…

Разбив у берега лагерь, все сразу же отправились ловить рыбу. На ужин хотелось отведать приготовленной на костре ухи из свежего хариуса. Ой как хотелось. А сварить ее без рыбы было весьма проблематично.

Первые поклевки не заставили себя долго ждать. Рыба показала свой голод с первых забросов. Сильные тычки, активное сопротивление, красочные всплески, «свечки». Это было именно то, что хочется почувствовать любому рыбаку. Именно то, что поднимает в крови уровень адреналина, то, ради чего люди и берут в руки спиннинги. Это незабываемое ощущение, познав которое хоть раз в жизни, хочется повторять вновь и вновь. Ради этого всего и организовывали поездку. Спустя немного времени мы уже не переживали о вечерней ухе.

Когда я пошел вдоль берега от разбитого лагеря в сторону более диких мест и густых лесов, в поле моего зрения попала небольшая выемка, очень уж напоминающая вход в пещеру. Сверху от яркого солнечного света она закрывалась нависшими деревьями и голыми, подсохшими корнями. Небольшой, но очевидный вход в нее быстро привлек общее внимание.

«Жаль, нет ружья…» – вспомнились слова одной известной песни, как никогда подходившей под ситуацию. Так вся жизнь и проходила, что ни день, то песня. Оставалось только надеяться, что она будет со счастливым концом.

– Гляньте, – указал я пальцем в ее сторону, – пещера какая-то.

– Пойдем поближе, посмотрим, – предложил Саша.

Маниакальный синдром возможной встречи с настоящим королем этих мест – медведем не покидал меня в отпуске ни на секунду.

«Если это берлога и он неожиданно выскочит, а мы побежим и нырнем в озеро, спасет ли это нас?» – подумал я.

Вряд ли… Совершеннее и универсальнее хищника в современном мире просто не существует (за исключением человека, конечно же, который сам по себе ничтожно слаб от природы, но чрезвычайно хитер и изобретателен). Медведь поистине совершенен. Он воплощение мощи, скорости и силы. От него не убежать, его неуклюжесть весьма обманчива – догонит. Его не победить в рукопашной схватке – он вооружен когтями и зубами размером с человеческие пальцы (вооружен от рождения). От него не спрячешься на дереве, ибо лазает он по ним со скоростью моего бега по стадиону. И, вероятнее всего, от него не уплывешь. Вряд ли существо, которое превосходит человека по всем параметрам, не догонит его в воде. В общем, его превосходство в дикой природе непоколебимо. И если косолапый повстречается в лесу, единственный шанс на спасение – его незаинтересованность в тебе.

В этих местах они встречались нечасто. Но мысль, что из леса за мной постоянно наблюдают маленькие темные глаза, не покидала меня ни на секунду. Из каждого встречного непросматриваемого куста я ожидал неожиданный прыжок в свою сторону большой шерстяной туши.

Мы приблизились к входу в предполагаемую пещеру и остановились, рассматривая его, как нам казалось, с безопасного расстояния.

– Ну че, полезем, глянем, что там внутри? – сказал Саня и двинулся вперед.

Я хотел пойти следом, но тут же был остановлен Ромой. Он прихватил меня за футболку, хитро сощурил глаза и, улыбаясь, отрицательно помотал головой из стороны в сторону.

– Подожди, вдруг там медведь, – тихо произнес он мне и тут же крикнул громче: – Да-да, Саня, давай посмотрим.

Я не смог удержаться и засмеялся. Но с места не сдвинулся.

– Да тут пусто, – сказал Саша у самого ее входа.

– Вот теперь пойдем. – Рома отпустил меня, и мы приблизились к пещере, которая оказалась слишком маленькой, чтобы там мог спрятаться хоть кто-то. Массивный вход заканчивался буквально через метр ровной вертикальной скалой.

Мы двинулись дальше вдоль берега.

Тема медведей в разговорах поднималась довольно часто. Виталий рассказывал нам, что иногда они сюда забредают. В основном юные особи. Порой, плавая вдоль берега, он замечал их на берегу. Поэтому, согласно инструкциям, мы вели себя все время очень шумно. Чтобы обозначить свое присутствие хищнику, случайно не напугать его неожиданной встречей, тем самым не спровоцировав на атаку. Если быть честным до конца, то шумно мы вели себя и без этой цели. А просто потому, что отпуск и весело.

Пещера была далеко не единственной заинтересовавшей нас береговой находкой. На большом камне, наполовину погруженном в воду, я обнаружил следы растерзанной чайки. Перья, кишки и кровь, размазанная по его гладкой, выточенной ветром, водой и миллионами лет поверхности. А рядом лежала совершенно не похожая на человеческую куча дерьма (навоза). Я искренне надеялся, что это не дело рук медведя, но мысль о том, что это был Робинзон, тоже не внушала спокойствия.

Местная фауна не переставала удивлять ни на секунду. Маленькие, громко поющие птички кружились возле, весело прыгая с камня на камень и недоверчиво поглядывая в мою сторону. Хорьки размером с небольшую кошку выглядывали из-за повалившегося дерева в надежде поживиться чем-нибудь вкусненьким. И, конечно же, морские обитатели.

В один миг поклевки неожиданно прекратились. Даже на блеснах, которые посоветовал нам гид. Желтых с черными точками. Именно на них хариус клевал наиболее активно. И именно по его рекомендации мы скупили их в ближайшем и единственном в округе рыболовном магазине с заоблачными ценами, сумевшими удивить даже жителей столицы. Некоторые экземпляры достигали стоимости в 340 рублей. Но выбора не было, пришлось раскошеливаться.

В покупке дорогих наживок оказался скрытый и не сразу проявившийся плюс – мы перестали их обрывать. Неровное каменистое дно озера – просто идеальное место для «зацепов». Острые крючки так и норовят прихватить с собой на берег нечто большое и тяжелое и цепляются намертво за все, к чему прикоснутся. А ледяная вода очень быстро отговаривает тебя лезть туда, буквально за пару шагов, на уровне щиколотки. Этого достаточно для принятия простого решения, тянешь рукой за леску изо всех сил, и случается одно из двух: либо блесна срывается с камня и спокойно продолжает свой неторопливый путь к берегу, либо натянутая до предела леска обрывается, сопровождаясь неприятным тонким звуком, мгновенно ослабляя и снимая с тянущей руки всю нагрузку, оставляя на дне все, что еще полчаса назад ты так аккуратно привязывал. С предвкушающей надеждой. Шансы на оба исхода равны. И, в принципе, любой вариант будет приемлем. С дешевой наживкой. Но с блесной за 340 рублей… все обстоит немного иначе. Зацепилась – раздеваешься до трусов, лезешь в холодную воду, не прогревающуюся, видимо, никогда, громко клацая зубами и держась за натянутую леску одной рукой. И плывешь до места зацепа. Оказавшись прямо над ним, ныряешь вниз, где температура воды слой за слоем опускается до уровня крещенской проруби, бережно нащупываешь нужный камень и так же бережно отцепляешь от него 340-рублевую блесну. Тут уж ничего не поделаешь.

Выбравшись на берег, ложишься на ближайшую большую каменную глыбу, хорошо разогретую на летнем солнце, и наслаждаешься. Ты молодец, ты победитель, ты почти оттаял и странно счастлив.

Оглядевшись, я быстро обнаружил причину исчезновения в прибрежных водах желанного хариуса. Она была проста и незамысловата. И имела два больших черных глаза и забавную усатую мордашку. Причина аккуратно плыла на спине вдоль берега, не спеша перебирая лапами, с любопытством поглядывая в нашу сторону.

«Если рядом появилась нерпа – рыбалки не будет», – вспомнил я слова Виталия. Мы тут же собрали снасти и двинулись в лагерь. На ужин пойманной рыбы вполне хватало. И на уху, и на закуску.

Я изъявил желание быть поваром. Добровольно. Посмотрев накануне рецепт похлебки, я горел желанием попробовать ее приготовить. А таким желаниям друзья не отказывают. Хочешь готовить – готовь на здоровье. Никто не против. Только не пересоли и позови к обеду.

Помимо ухи, в углях запекалась картошка – неизменное блюдо в каждой вылазке на природу, закуска – уже знакомое нам свежее мясо хариуса с солью и луком и свежие поджаренные кедровые дымящиеся шишки, собранные у соседнего кедрового дерева. Даже сейчас, когда я вспоминаю все эти запахи, ненароком повышается слюноотделение. Эх, вкуснота.

И вот в час икс, когда горячая ароматная уха была разлита по тарелкам, а коньяк по рюмкам, появился он – Робинзон. Это никого не удивило.

Но отказываться от выпивки и ужина мы не собирались, поэтому, передав посылку, которой он безумно обрадовался, предложили ему сесть за стол. Проявили, так сказать, не совсем чуждое нам гостеприимство.

– Только вот рюмки лишней нет, – пожал я плечами, держа в руках открытую бутылку.

Робинзон не растерялся.

– Да ничего, мне все дает природа, – с этими словами он подошел к ближайшему большому дереву, обошел его. Нащупал на уровне головы небольшое дупло и засунул туда руку.

Мы молча наблюдали. Тарелки стыли.

– У меня тут заначка просто, – сказал он, ощущая царившее в воздухе недопонимание, и достал из дупла небольшой пластиковый стаканчик явно не первой свежести.

Я расстроился: «Похоже, что он будет бухать с нами».

Робинзон подошел, дунул в стакан, одновременно продезинфицировав и помыв его таким образом, и протянул его мне. Я налил. Все выпили и сели радостно ужинать.

Солнце плавно приближалось к линии горизонта, меняя на ходу свою дивную окраску. Мы сидели вокруг костра сытые и довольные. Алкоголь приятно дурманил голову. Робинзон не умолкал ни на секунду. Ему хотелось наговориться. Казалось, что в его безлюдной и лесной жизни происходило всего интересного в разы больше, чем в нашей. Я всегда относился к таким людям с осторожностью, но если быть честным до конца, то немного завидовал. Я не умею вот так легко и просто вести беседу с незнакомыми мне людьми. Не умею и не хочу. Чтобы начать рассказывать о чем-то личном, мой собеседник должен как минимум быть моим давним знакомым. А лучше – другом… А для Робинзона таких преград не существовало. Он рассказывал все и обо всем.

Например, недавно к нему в гости заплыли двое – парень и девушка. Они плыли на лодке вдоль берега и решили отдохнуть. Встретив Робинзона, все трое сразу подружились (еще бы). И на какое-то время остались на полуострове. Разбили рядом с его палаткой свою и стали жить рядом. Ловили рыбу, ели, общались, отдыхали. Все по закону жанра. А самое главное, скорее всего, это и было ключевым моментом их дружбы, привезли с собой пакет «травки» и каждый вечер, сидя на берегу и глядя в невероятное звездное небо и на бесконечный водный горизонт, накуривались. Как скажет один мой друг, «долбаные хиппи». Но, как и любой хорошей сказке, этой пришел конец, поэтому в один прекрасный день Робинзон проснулся с утра и обнаружил, что его друзья бесследно пропали. Предварительно прихватив с собой, как он выразился, все его деньги и нужные вещи. Да-да, я сам удивился, но он настаивал на том, что деньги у него все же были. Хотя, если проанализировать, то сюда через всю страну он как-то добрался, значит, вполне возможно, у него имелись какой-то запас наличных денег и документы. Но это не точно.

И вот с утра он не обнаружил ни палатки своих соседей, ни лодки. А я после этой истории задумался, что нужно быть за людьми, чтобы ограбить ничего не имеющего и живущего отшельником в лесу человека. Бессердечные. Вроде бы. Но не совсем. Как выяснилось потом, они оказались не такими уж и зверьми. Вместо украденных у него двух тысяч рублей (судя по его словам) оставили в подарок от себя небольшое напоминание – пакетик с «травкой». Думаю, это существенно сгладило ему горечь ограбления.

Я воспринял эту историю как небольшой, но очень показательный урок. Мне урок. Теперь же, когда в моей голове возникает мысль «да кто это здесь возьмет?» или «да я только на минуточку, ничего не случится, здесь же никого нет», я вспоминаю, что нашлись люди, которые умудрились ограбить на необитаемом полуострове ничего не имеющего хиппаря. И думаю: «Да нет, лучше присмотрю, закрою, не пойду… мало ли…»

Гости уплыли, а он так и остался один. Но не бесследно, и через пару дней Робинзона таким же способом навестили уже немного менее дружелюбные люди – российские следователи. Они разыскивали эту парочку и все по тем же причинам – грабеж и распространение наркотических средств. С его слов, он выложил им все, как было, на духу. Вероятно, только не упомянув про оставленный подарок. И к длинному списку злодеяний новоиспеченных Бонни и Клайда, заканчивающемуся кражей лодки, на которой они плавали, добавились его, вероятнее всего, вымышленные две тысячи рублей и какой-нибудь удобный камень. Иначе что еще ценного они смогли вытащить ночью из его палатки.

Чуть позже, этой же ночью, его навестил еще один неожиданный гость, но уже из местных обитателей. В палатку заползла змея. Я сразу же напрягся, узнав, что они здесь водятся, нам встречать и слышать о них до этого момента не доводилось. Но почему бы и нет… И, судя по рассказу Робинзона, после непродолжительного с ней диалога (они договорились больше не беспокоить друг друга) змея удалилась. Уползла в лес. Говорят, в тех местах такое случается. С накуренными.

Мы тем временем допивали вторую бутылку коньяка. Солнце уже давно спряталось за холмами, но пообещало вернуться. К утру. Вместе с нашей трезвостью. Достав гитару, мы дружно проорали в три хриплых басистых голоса небезызвестную песню «Короля и Шута» про медведя. Она была в этом путешествии тематической и актуальной как никогда.

Наш новый питерский знакомый Робинзон, к моему великому удивлению, слышал ее впервые. Спустя немного времени он попросил сыграть ее еще раз. Я не отказал. Хотя подушечки пальцев, отвыкшие от долгой игры, уже начинали побаливать от жестких натянутых струн, а принятый алкоголь всячески мешал им вставать в нужный момент на нужный лад, изображая кистью акробатический этюд под названием «аккорд». Но это никоим образом не помешало нам проорать еще раз все куплеты. Нескладно, не по нотам, но с душою – а это самое главное.

В этом алкогольном предкостровом сказочном ночном дурмане Робинзон несколько раз порывался показать (почему-то именно Саше) свою палатку. Да так настойчиво, что в какой-то момент я немного запереживал. Видя его незаинтересованность, все же отстал. Мы и днем не испытывали большого желания и интереса знакомиться с его дивным бытом. А в кромешной темноте – и подавно.

Сидя здесь, на краю полуострова, на берегу самого красивого пресного моря, глядя в играющее на ветру пламя костра, слыша вой ветра и легкое потрескивание исчезающих в пламени сухих веток, я временами поворачивался лицом к темному лесу и проводил по траве ярким лучом своего фонаря. Он стоял вокруг черной непроглядной стеной, и только проблески разгорающегося костра отвоевывали у ночи чуточку прилегающей территории, но ненадолго. Зрелище было захватывающим и пугающим. Луч света справлялся лишь с первыми рядами веток и кустов, а дальше он растворялся в темноте. Но и этого оказывалось достаточно, чтобы выхватить из лесного царства два ярких отблеска больших хищных глаз. Привлеченных вкусными запахами и непонятными для этой местности звуками из самых глубин леса. Кто это был, я не знаю. Рассмотреть детально нашего гостя так и не удалось, он надежно скрывался в родной стихии на безопасном для себя расстоянии. Лишь луч фонаря, отражаясь от его взгляда, выдавал нам его присутствие. Незваный гость весь вечер бродил в темноте вокруг лагеря, прислушиваясь, принюхиваясь и поглядывая с голодным любопытством в нашу сторону. Для него незваными гостями были только мы. Зверь знал, что его обнаружили, но не убегал. Лишь ненадолго отходил немного назад, поглубже в лесную гущу, ожидая. Затем снова приближался. Я видел его каждый раз, взяв в руки фонарь. Жути происходящему добавлял тот факт, что это была лишь окраина леса. Страшно себе представить, что тебя могло поджидать там, в глубине. Какие еще глаза могли наблюдать за тобою, так и не выдав своего присутствия. В любом случае проверять это никто из нас не планировал. И в туалет все ходили у ближайших кустов, в зоне мерцающего света от костра.

Я надеюсь, что это все-таки была лиса. Обыкновенная рыжая лиса.

Надеюсь…

Ночью алкоголь закончился (так всегда бывает), Робинзон высказал мысль, что мы плохо подготовились – взяли всего две бутылки коньяка, не посчитали порцию на него, пожелал всем спокойной ночи и удалился. Мы остались сидеть у огня, наслаждаясь живой тишиной, погруженные в свои мысли и приятную свежую атмосферу.

Первым ее царствие нарушил Рома, предложив сходить в ближайший магазин за добавкой, и выдвинул свою кандидатуру как провожающего:

– Я тут одну тропу знаю…

Это означало лишь одно – что кондиция достигнута и никуда ни в коем случае идти не следует. Хотя в такой дали от цивилизации о подобном можно и не переживать. Но все-таки… Мы с Саней идею пересекать ночью вплавь холодный Байкал (брр-р-р), чтобы добраться до магазина и продолжить пить, не поддержали (даже шутку развивать дальше не стали) и отправились спать, благоразумно прихватив с собой в палатку все колюще-режущие предметы со стола. Слишком уж подозрительным и чудным был наш сосед на полуострове.