В течение почти трёх лет большевики не оставляли попыток захвата полуострова и в ноябре 1920 года, выбив остатки белогвардейской армии, полностью захватили Крым. Судак был освобождён от врангелевцев. В Крыму окончательно установилась Советская власть. С её установлением на сторонников старого режима и пособников белогвардейцев обрушился гнев победивших большевиков. Начались расстрелы, казни и преследования врагов революции. Тысячи солдат и офицеров армии Врангеля, и просто гражданских лиц из «буржуазных элементов» по решениям особых отделов и чрезвычайных комиссий, образованных большевиками, были расстреляны Красной Армией.
В эти дни, возвращаясь из Судака, Асан рассказывал отцу, что видел и слышал в городе:
– Отец, идут расстрелы тех, кто боролся против красных и помогал белогвардейцам. Хорошо, что Осман давно ушёл с военной службы и работает со мной на виноградниках.
– Насилие, сынок, порождает насилие. Что кровью началось, то кровью и закончится, – отвечал ему Бекир.
После распада Российской империи покой народов, населявших Крым, то и дело нарушался захватами полуострова и экспансией. Переход власти сопровождался многочисленными жертвами, разрухой и обнищанием населения. Люди метались от одной власти к другой. Они подчинялись и сопротивлялись, чтобы выжить и не потерять то, что у них есть. Но зверства и кровопролитие не оправдывают тех, кто ценой жизни других людей, с той или другой стороны власти, добивался установления своих порядков и законов. Перешагивая через кровь, одни устанавливали свою власть силой, другие боролись за независимость. С обеих сторон лились реки крови. Распри наполняли землю Крыма горем, слёзами и отчаянием.
Асан не хотел втягиваться в братоубийственную войну. Он не убийца и не сторонник силы, ведь насилием не объединить народы, в унижении не рождается преданность, от мщения не появится понимание и не наступит мир. Он вспомнил слова из Корана о красоте мира: «Аллах Всевышний создал мир прекрасным и сделал человека наивысшим существом, предоставив ему все, в чем он нуждается. Весь мир создан Аллахом как место поклонения, место созерцания и размышления над величием, красотой и всемогуществом Аллаха». «Почему люди считают себя вправе что-то менять, менять мироустройство, созданное не ими?» – задумывался Асан. Его мучили мысли о том, что он не мог определиться, как быть дальше, смириться или бежать в Турцию к брату? Спустя время он решил: остаться на своей родной земле и работать на ней, несмотря ни на какую власть. Заповеди Корана всегда были для него путеводителем в жизни. Он помнил его суры очень хорошо. В одном из айатов Корана Всевышний Аллах предупреждает верующих, что те, кто разжигает войны на земле, – безбожники, ведь Аллах не одобряет войну: «Если же они остановят войну, то и вы остановите … ведь Аллах – Прощающий, Милосердный!»
С приходом Советской власти Асан понимал, что не за горами тот день, когда к ним придут забирать последнее и самое главное – землю. И вскоре этот день настал. В декабре 1920 года в их дом нагрянул отряд красноармейцев из Судакского ревкома с винтовками.
Комиссар в кожаной куртке был достаточно вежливым и спокойно объявил семье:
– Граждане эксплуататоры! Ваше имущество будет описано и изъято, в том числе земельные владения. Теперь всё принадлежит народу и государству. Вы имеете право работать на этой земле на равных с другими гражданами и приносить пользу Советской стране. В случае несогласия вы будете арестованы, а в случае сопротивления расстреляны. Я понятно излагаю, господа хорошие? – спросил присутствующих членов семьи комиссар.
Асан кивнул головой в знак согласия. Бекир молчал. Он старался не смотреть в сторону пришедших представителей власти, чтобы удержать себя в руках.
– Приступайте, товарищи! – дал команду красноармейцам комиссар.
Ревкомовцы устроили в доме погром, обыскали всё. Забрали документы на землю и ценные вещи: картины, ковры, посуду и другую дорогую утварь. Увели почти всех лошадей и домашний скот. Наряду с экспроприацией ревком занимался выявлением лиц, сотрудничавших с белогвардейцами. Поэтому все в доме были опрошены и составлен протокол допроса. Женщины сидели в углу комнаты и тихо плакали. На руках у Эмине сидел испуганный Усеин. Медине прижималась к матери. Когда они ушли, Асан принялся успокаивать домочадцев:
– Ничего, мы справимся, будем работать, нам будут платить, ничего, выживем.
Выдавив из себя эти слова, он затих, опустил голову и задумался. В голове крутились вопросы: «В разрушении нет счастья. Куда дорога выведет эту революцию? Ну почему путь к свободе, равноправию и благополучию должен лежать через смерти, хаос и унижение? Как не потеряться в этом круговороте и что надо сделать, чтобы воронка революции не затянула нас и не довела до гибели? Зачем нужна война за идеи, если она сопровождается кровью и смертью? Неужели, чтобы быть счастливыми, люди должны сначала всё потерять, чтобы обрести лучшее?»
Бекир тяжело перенёс эту утрату, ведь он получил землю по наследству от отца. «Что теперь я оставлю детям? – думал Бекир. – Слава Аллаху, что они уже взрослые, смогут сами о себе позаботиться. Что мог, я для них сделал». От переживаний у него разболелась голова. Он позвал Гульсум и попросил дать отвар от головной боли. А Гульсум успокоили слова сына. Она ещё в силах работать и тоже будет трудиться. Главное – все живы и здоровы, что матери ещё надо?
В доме погас свет. Вместе с ним погасли их благополучное прошлое и уверенность в завтрашнем дне. Всю ночь Асан не мог уснуть, мысли о происходящем не давали покоя, но ведь он принял для себя решение остаться на родине, поэтому на следующее утро встал с уверенностью, что принимает этот удар и это время. «Такова судьба, надо думать о семье. Столько уже лет без определённости с кем мы. Где, в какой стране живём? Это не может продолжаться вечно. В любом случае мы на своей земле, и она нам дорога́», – так думал Асан в это судьбоносное время.
Все эти дни по крестьянским дворам разъезжались вооружённые отряды ревкомов для изъятия продовольствия. Это сопровождалось насилием, конфискацией имущества и расстрелами. Жители находились под постоянным страхом погромов и смерти. Кроме реквизиций, людям угрожала другая опасность: толпы голодных банд слонялись по деревням в поисках еды. Асану с отцом не раз приходилось обороняться от налётчиков. Защищая семью и дом, они давали им достойный отпор.
Позднее, в 1936 году, повзрослевший сын Асана – Усеин – прочтёт в журнале стихотворение автора М. В. Помренинга, посвященное этому неспокойному времени:
С Перчема задувает. Прорвало?
Морская даль, как пенистая чаша.
В тачанках – осень, шашки наголо,
И рубятся в садах у Таракташа.
И звездная тропа уже узка
Над изумрудной лампой маяка…
4 глава
Новая жизнь
Родина! С тобою вместе я
разделю и радость, и беду.
Маленький Усеин, пока его никто не видит, надумал сбегать в курятник посмотреть, как его любимая курочка высиживает яйца. Вчера было два яичка. Хотя ему было всего пять лет, он умел уже считать, мама научила. Но как интересно, что же там, под курочкой? Он подошел к курице и стал заглядывать под неё. Тут петух громко закричал: «Ко ко ко!», раскрыв крылья, направился прямо к нему. Того и гляди, клюнет. Засуетились, заволновались, закудахтали другие курочки, стали летать над головой Усеина. Пух и перья, пыль и помёт – всё летало по курятнику. Поднялся куриный переполох, и мальчик выбежал оттуда.
– Мама! – закричал Усеин, – я боюсь!
Эмине увидела в окно сына, бежавшего домой, и вышла навстречу.
– Ну, что ты испугался, кто обидел моего мальчика? – целуя, спрашивала сына Эмине.
– Там, там петух меня клюнул!
– Где? Нет ничего, – разглядывая его, сказала Эмине, – а ты зачем полез туда? Нельзя курочек волновать, а то нестись не будут.
– Хочу цыплёнка-а-а, – расплакался Усеин, – хочу с ним играть!
– Ну, ладно, пойдём, посмотрим, что нам снесла курочка?
Они зашли в курятник. Эмине показала Усеину, что под курочкой по-прежнему лежат два яичка.
– Видишь, нет цыплят. Рано ещё, подожди. Иди, играй, не шуми, вон там твоя деревянная лошадка ждёт.
Эмине успокоила сына и вернулась в дом. Она готовила обед, ждала мужа с работы. Отец Асана тяжело болен и не встаёт вот уже две недели. Он чувствует слабость, суставы опухают и болят. Приезжал врач из Судака, поставил ему диагноз – подагра. Мама мужа, Гульсум, ткёт ковёр. Почти все ковры у них забрал ревком, поэтому нужны новые. На рынке Гульсум купила нитки, и теперь она ткёт, а невестка вяжет вещи.
Прошло почти шесть лет, как Эмине замужем, но детей, кроме сына Усеина, пока Аллах не дал. Эмине не может выносить ребёнка, случались выкидыши, которые забирали её здоровье. Она слабела, и только любовь Асана поддерживала её силы и надежду. Иногда они сидели вдвоём и мечтали о будущем. Кем будет Усеин, какая жизнь ждёт их на родной земле? К ним прибегал их маленький сынок – озорной мальчишка, обнимал маму и отца, и они вместе дружно смеялись. Усеин тянулся к отцу, не отходил от него, когда тот был дома, просился с ним в горы на охоту. Ему хотелось быть похожим на папу, быть ему помощником и таким же, как он, вырасти большим и сильным.
Пока Эмине занималась хозяйством в доме, Асан работал на виноградниках, трудился в совхозе на общее хозяйство. В собственности у них остались лошадь, корова, коза, две овцы, куры. Зерна было не достать и муки тоже. Иногда Эмине с Медине ходили на рынок менять вещи на муку и пшено. Летом собирали фрукты, сушили на зиму. Обычно по вечерам семья собиралась вместе, с работы возвращался Асан. Он воодушевлённо рассказывал о новостях дня и о том, какой будет урожай. Так было и в этот вечер.
– Мама, Эмине, к нам сегодня приезжал виноградарь-винодел Константин Петрович Дьяков, правнук Ларгье, – сообщил Асан. – Помните, вы слышали про Ларгье?
– А как же, помню, – ответила Гульсум.
– Он занимался виноделием в Судакской долине. Константин Петрович в прошлом году участвовал в создании Судакского винсовхоза. Вместе с ним приезжал председатель совхоза. Он предложил мне должность агротехника в Таракташской долине. Они сказали нам, что в нашем крае нет агронома. Был один на всю Феодосию, и Судак и того уже нет, умер. Нет химикатов, виноградники болеют. И много ещё разных проблем, которые надо решать.
– Конечно сынок! Ты грамотный и опыт уже есть. Кому как не тебе быть агротехником, – поддержала сына мать.
Они сели ужинать. Гульсум понесла еду к заболевшему мужу и поставила перед ним.
– Как дети, внуки? – спросил Бекир.
– Всё хорошо, не волнуйся, все живы, здоровы.
Наступил июньский вечер. На сером крымском вечернем небе, окутанном серебристой дымкой, появился лунный профиль. Воздух стал заметно прохладней. Резвившийся недавно ветерок успокаивался. Солнце уныло закатывалось за горизонт и в вечернее время ещё наполовину виднелось огромной полусферой с раскалённым содержимым. Казалось, что где-то вдали оно соприкасается с землёй, прощально оставляя в озере свою светящуюся оранжевую дорожку, словно огненную лестницу к солнцу. В этой вечерней дали горизонт окрашивается в жёлто-красные оттенки. Это самое красивое время суток! Волшебная игра света и цвета меняет свою палитру с каждой минутой. Замолкают птицы. Наступают вечерние сумерки. Так приходит ночь…
Когда в доме все крепко спали, в окно кто-то постучал. «Странно, – подумал Асан, – и собак не слышно, кто же это мог быть?» Он встал, прихватив с собой кинжал, осторожно подошёл к окну.
– Асан! – сказал кто-то за окном знакомым голосом, – это я, Ахтем, брат!
– Ахтем?!
Асан выбежал во двор.
– Брат! Ты как здесь? Откуда?
– Тише! Услышат соседи! – шёпотом произнёс Ахтем.
– Заходи в дом. Как все обрадуются, когда тебя увидят!
– Под утро надо уходить. Я приехал за вами, буди всех, увезу вас в Турцию.
– В Турцию? А ты как прибыл сюда, на чём? – спросил Асан.
– На лодке, брат. На чём же ещё?! До нейтральных вод я дошёл на судне моего друга. Он ждёт нас там.
– Нет, Ахтем, – подумав, сказал Асан. – Не надо никого будить. Мы не поедем. Отец с матерью не захотят умирать на чужбине. И мы не хотим, но я всех спрошу, что они скажут, – согласился Асан. – Расскажи лучше, как ты там живёшь, как семья?
– У меня всё хорошо, купил винзавод и магазин. Торгую. У нас уже двое детей. Дядя помогает мне во всём. Расскажи, как вы? Смотрю, нет нашего забора, сразу даже не признал отцовский дом.
– Наш магазин забрали большевики. Теперь он принадлежит государству, а забор снесли. Пришлось поставить другое небольшое ограждение. Советы забрали у нас землю и имущество. Выживаем тем, что спрятали. Осман и я работаем в совхозе. Усеину уже пять лет. Сестрёнка Медине растёт. Родители в порядке.
– А золото? Вы его сбыли?
– Мы перенесли его в дом – в наше подземное хранилище. Пока невозможно его сбыть. Узнают – арестуют, а золото отберут. Потом, позже, попробуем с Османом его продать.
– До утра мне надо успеть отчалить, пока не заметили, – сказал Ахтем. – Хотелось бы отца увидеть.
– Можешь зайти к нему, только тихо, не разбуди.
Ахтем потихоньку пробрался в комнату отца, чтобы взглянуть на него. Потом также тихо вышел. В свете луны в его глазах блеснули слёзы. Ещё немного поговорив, братья собрались в путь. Добрались до места, где кончается дорога, и начинаются горные тропы. Там Ахтем стал прощаться:
– Брат, обещай, что в следующий раз, когда я приеду, вы уедете со мной, – попросил он.
– Хорошо, мы подумаем. Будь осторожен, опасно сюда добираться. Вдруг шторм или береговая охрана. Тебя могут перехватить большевики.
– Не волнуйся, я везучий, – сказал Ахтем и, попрощавшись с братом, направился в сторону Феодосии, на то место, где припрятал лодку.
Возвращаясь домой, Асан размышлял: «Как перекроила нашу жизнь эта революция. А может, и правда уехать? Что скажет Осман? В воскресенье и поговорим». Он зашёл в дом, незаметно прокрался в спальню и, укладываясь спать, подумал: «Вот и хорошо, что никто не заметил нас. Завтра всем расскажу об Ахтеме».
Настало утро. Солнце заглянуло в окна и заиграло бликами от оконных стёкол. Таракташ засверкал под солнцем яркими красками зелени и цветов. Люди начали выходить из домов на работу в поля и на пастбище пасти общий скот.
Перед тем, как уйти на работу Асан, сообщил семье, что ночью тайно приезжал Ахтем из Турции.
– Хотел нас забрать. Он ещё раз приедет. Ждёт ответа и нашего решения уплыть вместе с ним. Что думаете?
Все были приятно удивлены. Им казалось, что они никогда уже не увидятся. Ахтем в другой стране. Родители были несказанно рады слышать такую новость, но ехать не захотели.
– Нет, сынок, – сказала Гульсум, – мы останемся здесь, а вы поезжайте. Начнёте новую жизнь.
– Ну что вы, мама! Мы останемся с вами и не бросим нашу землю. Может, всё ещё изменится и будет по-прежнему.
– Сынок, – сказал Бекир, – позови Османа в воскресенье, хочу поговорить с вами.
– Хорошо, отец, обязательно!
В воскресенье пришёл Осман и Асан рассказал ему об Ахтеме, о его неожиданном приезде и о том, что он предлагает уехать в Турцию.
– Отец хотел с нами поговорить, идём к нему, – сказал он брату.
Зайдя в спальню, они поприветствовали отца, поцеловав ему руку и приложив её к своему лбу. Осман обратился к нему:
– Вот мы перед вами, как вы просили, отец.
– Хорошо, сыновья мои! – сказал Бекир. – Давно хотел с вами поговорить, но всё как-то не получалось. Вы знаете, что наступили тяжёлые времена. Я хочу сказать вам, чтобы вы жили дружно, берегли семью. Будьте честными и достойными нашего рода. Вы должны друг другу помогать. Любите родину. Не уезжайте с этой земли, не предавайте память предков.
– Что передать Ахтему? – обратился к брату Асан. – Каким будет твоё решение?
– Ты же слышал, что сказал отец, – ответил Осман, – не покидать землю. Вот мы и останемся. Так и передай Ахтему, когда приедет ещё. Я найду способ сбывать золото, и мы сможем выжить и здесь, – предложил Осман.
Все согласились с таким предложением. Решение было принято.
Шёл 1921 год…
Крым получил статус автономии в составе РСФСР, просуществовавший до 1946 года. Государственными языками признаны крымскотатарский и русский.
В этот год лето по всей стране выдалось на редкость засушливым. Засуха, неурожай. В стране свирепствовал голод. Ещё с лета 1918 года Украина устроила таможенную блокаду Крыму и ослабила её только осенью, но голод было уже не остановить. Из-за неразберихи, отсутствия единой власти и порядка рухнула экономика. По мере усиления голода рос бандитизм. Воры объединялись в шайки и банды. Грабили магазины, склады, дома. Оружия у населения не было, ещё в прошлом году оно было изъято ревкомами. У Асана оставалось охотничье ружьё. Его-то он и приготовил на случай нападения на дом. Опыт отражения грабителей у них уже есть. На прошлой неделе ограбили соседей, бандиты проникли в дом, когда все домочадцы спали, но на свою беду в этот момент они проснулись. Мародёры убили хозяина, схватившегося за нож, а женщин и детей связали.
В горных районах Крыма голод ощущался особенно тяжело. Осенью на рынках не стало картошки, зерна и муки. Крымчане начали умирать от недоедания. Се́мьи без запасов продовольствия становились первыми жертвами голода. Смерть косила людей с холодным безразличием. Она приходила не слышно, без грохота снарядов и разрыва бомб, иссушала и ела их изнутри. Первыми погибали дети и старики. Особенно разыгрался голод в марте 1922 года. Это был самый страшный месяц для Крыма. Но за голодом, как правило, приходят болезни и смерть. Вскоре разразилась эпидемия тифа. Трупы умерших валялись прямо на улицах, власти городов отказывались их убирать. Люди ели всё, что возможно и невозможно есть, лишь бы не умереть. Питались падалью, кожей овец и коров. Больницы, были переполнены больными и голодающими, которые умирали от истощения. В деревнях и городах съеден весь скот. Люди уезжали в другие города и деревни России. Крестьяне покидали землю, обрекая себя на бродяжничество. Смертность росла с каждым днём. Голодомор шагал по стране, как страшное чудовище, пожирающее людей.
Чтобы выжить, нужны были деньги. Осман нашёл скупщика золота Териса через друга Мойшу. Грек Терис промышлял скупкой золота давно, работал в одиночку. Золото и изделия из него он вывозил небольшими партиями в Турцию, оттуда в Грецию. Там его отец золото переплавлял и изготавливал ювелирные украшения. Продав золото Терису, Осман делился деньгами с братом.
Асан побывал в Судаке, у друзей в Новом свете и в Феодосии. Повсюду царил голод. Братья выезжали в деревни Крыма, где выращивались зерновые, за мукой и картофелем. Они покупали или обменивали на золото продукты. Приходилось действовать по ночам, чтобы не привлекать к себе внимание. Опасность напороться на грабителей подстерегала их повсюду. За продуктами они отправлялись, вооружившись кинжалами и охотничьими ружьями. Со временем и в деревнях нечем было разжиться. И тогда они ехали дальше. На рынках Ялты, Феодосии, Симферополя у перекупщиков и спекулянтов приобретали необходимые продукты. С пустыми руками никогда не возвращались. Не обходилось и без приключений. То случались погони, то схватки с грабителями.
Однажды, как всегда затемно, братья возвращались из города. Ночь повисла над горами непроглядной тьмой, тускло светили звёзды, молодой месяц чуть виднелся. В такую темень на горных дорогах и тропах опасно, можно упасть или сорваться вниз. Но братья решили ехать.
– Если мы не вернёмся к утру, – сказал Асан, – наши забьют тревогу, всполошатся. Мама схватится за сердце. Эмине будет плакать. Поедем!
– Хорошо, поедем, но только не торопясь. Я еду впереди, ты сзади, – предложил Осман.
Они ехали молча из соображений безопасности, ведь их могли услышать грабители, охотившиеся в лесах и на дорогах. Вдруг на тропу перед Османом с горы покатились камни.
– Асан, вперёд! Не оглядывайся! – крикнул брату Осман.
Они пришпорили коней, но путь им преградили два тёмных силуэта. Перед глазами Асана промелькнула верёвка. Видимо, сзади был третий грабитель. Верёвка обвила тело Асана, и нападавший сдёрнул его с коня. В это время Осман, размахивая кинжалом, отбивался от двоих других нападавших. Он спрыгнул с лошади сразу, как только увидел впереди людей, чтобы сразиться с ними. Его лошадь от страха с визгом и ржанием рванула вперёд и ускакала, пока хозяин боролся. Кинжал Османа полоснул по шее одного, второго ранил в плечо. От удара одного из грабителей Осман упал на землю и сильно ударился головой. Не обращая внимания на боль, он достал верёвку, висевшую за поясом, и ловко связал обоих. Он не один год воевал, сражаясь с врагами, а тут какие-то разбойники, голодные и слабые. Вид их был жалким. Тем временем Асан боролся как мог с третьим, но безуспешно. В то время, когда грабитель уже занёс над его головой большой камень, в спину нападавшего вонзился нож брата. Бандит грузно повалился на землю.
– Что ж ты, брат, не справился с этим доходягой? – спросил Осман.
– Он опутал меня верёвкой, – оправдывался Асан.
Распутав верёвку на теле брата, Осман спросил:
– Один уже предстал перед Аллахом, что будем делать с этими двумя? Их нельзя оставлять в живых. Найдут, будут мстить.
– Нет, брат, мы не убийцы. Одно дело – убить, защищаясь, другое – убить беззащитного или поверженного врага. Поехали! – решительно сказал Асан.
Тем временем конь Асана покорно ждал своего хозяина, волнуясь, нервно перебирая копытами, пофыркивал, раздувая ноздри. Оставив в живых связанных грабителей и усевшись вдвоём на коня Асана, они двинулись вперёд. За поворотом на тропинке их встретила лошадь Османа. Потряхивая гривой и мотая головой, она приветствовала хозяина…
***
В эти страшные годы люди надеялись только на себя, рассчитывая на свои силы и возможности. Страна потеряла миллионы жизней в Первой мировой войне, гражданской войне и голодоморе 1921-1922 г.г. Разрушена экономика. Сельское хозяйство находилось в упадке. Только к осени 1923 года, благодаря хорошему урожаю и мерам, предпринятым государством, голод был побеждён.
Асан трудился в совхозе. Усеин пошёл в школу. За это время Ахтем ещё раз приезжал к ним из Турции. В этот раз он увиделся с родителями, но уговорить их ему так и не удалось. Он снова возвращался один.
– Брат, – сказал ему тогда на прощание Асан, – ты не приезжай больше, это опасно. Мы не хотим потерять тебя. Мы останемся здесь навсегда. Даст Аллах, встретимся, когда наступят хорошие времена.
Ахтем отчаянный и смелый мужчина, не зря он получил награду во время Первой мировой войны. Он очень скучал по родной земле, несмотря на опасность, переплывал на лодке Чёрное море, чтобы повидать родных, и надеялся, что они все будут жить с ним рядом на новой родине. Но ожидания его были напрасны. Никто тогда не знал, что это последняя их встреча. Больше Асан не получал от него весточек.
Первые годы власти Советское государство находилось в политической изоляции. Но и после установления дипломатических отношений с другими странами переписка с гражданами иностранных государств была невозможна.
Вскоре Осман женился на армянской девушке – Евгении. А на следующий год они переехали на её родину в Азербайджан, в город Кировобад.
Тем временем, пришедшая в Таракташ новая экономическая политика (НЭП), ненадолго изменила жизнь его жителей к лучшему. При НЭПе разрешалась аренда земли, отменялась продразвёрстка. Излишки сельскохозяйственной продукции можно было продавать или обменивать. Так, семье Бекира дали в аренду часть их же земли. Они опять растили виноград, делали вино, продавали. На обработку земель, как и прежде, нанимали работников, но члены семьи работали со всеми наравне. Таково условие НЭПа. Излишки овощей и фруктов вывозили на рынки, делали запасы и хорошо помнили время, когда люди умирали от голода. Может случиться всё, что угодно. Вот уже ходят слухи, что НЭП скоро отменят.
Жизнь улучшилась, голод остался позади. Теперь в гости к ним часто стали заходить Мерьем с семьёй. Асан подружился с её мужем Айдером, который заменил ему братьев.
Айдер крепко сложенный, полноватый молодой человек среднего роста, с крупными чертами лица, весёлый и оптимистичный. Когда он не спешил, то шёл вразвалку, переваливаясь с ноги на ногу. Жил размеренно и поэтому, видимо, был склонен к полноте. Мужчины вместе ходили на охоту, ремонтировали крышу дома и другие постройки. Вместе встретили Новый 1926 год. Год, который станет переломным в их судьбе и разрушит счастье этой большой и дружной семьи.
Наступила весна 1926 года. Эмине снова ждала ребёнка и молила Аллаха, чтобы родился здоровый малыш…