Элен

***

Три месяца в госпитале пролетели незаметно. Элен работала, отдавая всю себя, за что все пациенты полюбили её и быстрее шли на поправку. Выполняла самую разную работу: мыла, убирала, делала перевязки и даже ассистировала на операциях.

– Элен, хочу сказать, что наши раненые, все до единого, души в вас не чают. Не ожидал, что вы так отнесётесь к работе. Простите, что был груб с вами и не верил в ваш профессионализм. Правда, не все девчата рады этой ситуации, – усмехнулся доктор. – Вы слишком хороши и в работе, и внешне. С этим надо что-то делать… – не успел договорить врач, как Элен его перебила.

– Вы действительно в затруднительном положении, доктор Ричмонд, но я не знаю, как мне вам помочь, – в той же манере поддержала беседу Элен. – Вы тут главный, вам и выкручиваться.

И оба они улыбнулись. Обедая иногда вместе, они могли позволить себе шутки и отвлечённые разговоры. Доктор Ричмонд по возможности подстраивал время для совместного обеда, этим временем он очень дорожил. Разговоры с Элен его успокаивали и снимали напряжение. «И я попался на её удочку», – подумал про себя опытный врач.

– Я просто делаю своё дело, мне приятно видеть, как ребята выздоравливают, как к ним возвращается жизнь. Конечно, есть и трагичные ситуации, но один вернувшийся в Мир, стоит всех этих переживаний, – продолжала Элен. – А девочкам незачем меня не любить или бояться, я – им не соперница. У меня другие планы и желания. Так и передайте, – с искренней улыбкой сказала Элен.

– Вы меня обрадовали, Элен. Именно такой ответ я и хотел услышать.

– Как Джон, доктор Гюстав? Я могу уже его навестить? – остановила она главного врача в дверях.

– Он уже пришёл в себя, если можно так сказать, Элен. Но примете ли вы ситуацию такой, как она есть, и не будете ли строить надежд? Сможете ли смириться и не мучить ни себя, ни его, Элен? – строго посмотрев на женщину, спросил доктор.

– Я готова ко всему. Я просто хочу навещать его, ухаживать за ним, как и за любым другим здесь. Понимаете? – спросила Элен.

– Хорошо, идите к нему и отпустите Марию спать. Скажите, что теперь вы будете работать с ней в паре. Но я вас предупреждаю, Элен, без глупостей. Не навредите ему, да и себе тоже. Он не совсем такой, как все. Подумайте, прежде чем что-то ему сказать, нужны ли ему воспоминания, принесут ли они благо.

– Я всё поняла, доктор, – уже на ходу проговорила Элен, торопясь в палату, где лежал Джон.

Запыхавшись то ли от волнения, то ли от быстрого шага, Элен зашла в комнату. Сердце так громко стучало, что она не услышала приветствия Мари. Несколько секунд она стояла у его изголовья, и бесконечная череда воспоминаний пронеслась перед её глазами, которые вдруг стали мокрыми. Вспомнив обещание доктору, Элен взяла себя в руки и поздоровалась с Мари, которая от удивления не нашлась, что сказать ей. Элен передала распоряжение главврача и отпустила Мари.

– Он хорошо поел, что необычно. Сейчас он набрался сил, и ему, возможно, будут делать операцию на следующей неделе. Доктор надеется поднять его на ноги. Хотя такую операцию ещё никто никогда не делал, – Мари побоялась, что может сболтнуть лишнего, и поторопилась из палаты.

Элен подошла к столику с приборами, рассмотрела их, обошла кровать и почитала табличку с назначениями, но взглянуть на Джона всё ещё не решалась. Боялась, что он её узнает, и это навредит ему, придётся отложить операцию – единственный шанс на спасение. Оглядываясь по сторонам, она ждала, что её позовёт кто-нибудь из пациентов, но в палате стояла тишина спокойствия и умиротворения, что ещё больше заставляло Элен нервничать. «Очень странное состояние. Я же так ждала возможности побыть рядом с ним, поухаживать за ним. Почему же сейчас боюсь взглянуть на него?» – недоумевала Элен. «Быть может, боюсь, что он вспомнит меня и ему станет хуже? Или боюсь, что не вспомнит? Может, вспомнит, но не захочет со мной общаться, разлюбил?» – перебирая предметы, Элен услышала спасительный для неё призыв о помощи. Раненый, который лежал в другом конце палаты, еле слышно звал сестру. Элен, оставив назойливые вопросы в голове, подошла к нему и обнаружила, что отсюда можно было спокойно смотреть на Джона и не бояться встречи взглядов. Как и полагалось по инструкции, перед тем как оказать помощь, ознакомилась с важной информацией о больном.

– Что случилось, Жан? Чем вам помочь? – наклонившись к мужчине, спросила Элен.

– Кто вы? Я вас здесь не видел раньше, – приоткрыв глаза, спросил Жан.

– Меня зовут Элен. Я работала в других отделениях. Сейчас меня направили к вам. Давайте, Жан, я вам помогу. Приподнимитесь, опирайтесь, вот и отлично, – Элен подставила судно.

– О, тогда хорошо. Вы читаете? Я имею в виду, вы любите читать? – спросил мужчина, тем самым отвлекаясь от смущающей его ситуации.

– Да, я очень люблю читать. Жаль, времени на это сейчас совсем не хватает. Но если вы все согласны, то я найду возможность читать всей палате что-нибудь на ночь. При условии, что все будут строго выполнять предписания и хорошо себя вести.

– О, я переговорю с ребятами. Договорились, Элен. Вы определённо владеете навыками дипломатии. И голос у вас приятный. Нельзя упускать возможность слушать его чаще.

– Вот и отлично, Жан, – сказала ему Элен.

Сама же всё время смотрела в сторону Джона, который лежал абсолютно неподвижно. Набравшись смелости, она подошла к нему. Лицо его было спокойным, и маска безразличия к жизни, возможно, даже спасла его от смерти. Он ни разу не открывал глаза и не показывал признаки присутствия. Где он был и о чём думал, можно было только догадываться. Ознакомление с его историей болезни оптимизма не прибавило ни на грамм, зато открылась полная картина его состояния и пропали иллюзии.

Джон облизнул губы, как будто хотел пить. Элен поднесла воду и напоила его из ложки. Потом другой раненый попросил воды и помощи сходить в туалет. Элен помогла и ему, и ещё другому, и так незаметно прошёл весь день, который ничем не отличался от всех остальных, проведённых здесь. За короткое время она познакомилась со всеми, кто лежал в палате, с их историями болезней, а в личные драмы ещё предстояло вникнуть. Перекусив, она вернулась к своим подопечным и принялась читать, как и обещала, книгу, предложенную Жаном. Сидя так, что каждого ей было видно, да и вход в палату тоже попадал в поле зрения, Элен погрузилась в мир новых персонажей. Одни слушатели уснули под приятный голос, другие – держались из последних сил, продолжали путешествие, третьи – наслаждались необычным и долгожданным развлечением, а некоторые, как Джон, и не заметили ничего нового в этом вечере, они были в своём, никому неведомом мире. Самые активные и заинтересованные задавали вопросы, происходила дискуссия, пока в дверях не появился доктор Гюстав.

– Ну что, как настроение, борцы за жизнь и их помощница? – тихо, чтобы не разбудить спящих, спросил главврач.

– Всё отлично. Но как вы могли так долго прятать от нас Элен? Мы бы уже давно все выздоровели, – улыбаясь, ответил Жан.

– Отлично, я рад, что вы нашли общий язык и интересы. Теперь же позвольте прервать вас, и мы займёмся делом. Я осмотрю всех. Элен, а вы расскажите мне о каждом что-то новенькое.

Доктор начал осмотр своих подопечных и тайком поглядывал на Элен, считывая информацию о её самочувствии. Конечно, он не мог себе позволить спросить её напрямую о том, как она себя чувствует, как прошёл её первый день рядом с Джоном, но это было очень важно для него. Он просто наблюдал за ней, за её взглядом и дыханием, хотел, не дотрагиваясь до запястья, узнать, насколько участился пульс, когда они подошли к кровати Джона для осмотра. Доктор Гюстав не имел никакого представления, что связывало Элен и этого американца. Напрямую спросить её об этом считал абсолютно бестактным. Сама же Элен не затрагивала эту тему. Так он и оставался в неведении.

– Вам надо поесть и отдохнуть, Элен. Завтра такой же тяжёлый день, как и сегодня. Ни к чему загонять себя. Мари подежурит с ними ночью. Тем более тяжёлых здесь нет, – уставшим голосом предложил доктор.

– А как же вы, доктор? Вы сколько спите сами? – спросила Элен.

– Я обещаю вам, что скоро тоже пойду спать, как только допишу все назначения на завтра, чтоб медсестрам было чем заняться утром, – улыбнулся врач.

Гюстав писал назначения, Элен, перекусив, собиралась ко сну, но оба они думали о Джоне. Ему предстояла операция, и никто не знал и даже не мог предположить её исход. Свою первую встречу с Джоном Элен представляла совсем другой. За весь день он ни разу не открыл глаза и не посмотрел на неё. «Может, оно и к лучшему, ему сейчас не до потрясений. Скоро важная операция, и ему нужны силы на выздоровление», – размышляла Элен. «Если он сам меня не вспомнит, не буду ему ничего говорить. Пусть всё течёт своим чередом», – решила женщина, укладываясь спать.

Дописав всем назначения, доктор собрался было лечь, как услышал непонятный то ли шорох, то ли шёпот. Оглядевшись и прислушавшись, откуда идёт звук, доктор обнаружил, что это Джон.

– Что случилось, Джон? – подойдя к нему, спросил врач.

– Как её зовут? – прошептал Джон.

– Кого? – не доверяя своим ушам, переспросил Гюстав. Джон, казалось, был в другом измерении, и неожиданный его вопрос застал врача врасплох.

– Новенькая медсестра, – прилагая нечеловеческие усилия, проговорил Джон. Лицо исказилось от боли, абсолютно трезвый взгляд пронизывал Гюстава с ног до головы. Увернуться от ответа было невозможно. Не веря в происходящее, Гюстав хотел расспросить его о самочувствии, как давно он осознает себя, но пронизывающий взгляд Джона вернул его к ответу.

– Это Элен. Она давно уже в госпитале, ухаживает за ранеными. Как ты себя чувствуешь, Джон? – присев на край кровати, решил с ним поговорить Гюстав и по необходимости сделать ему успокоительный укол. Сейчас больному нельзя излишне волноваться, но то, что он реагирует и осознает происходящее, уже даёт больше шансов на поправку.

Гюстав не знал, что было между Джоном и Элен и по какой причине они расстались, и вообще всю их историю. Однако сейчас его волновал один вопрос: как воспоминания могут повлиять на здоровье мужчины? Один день пребывания Элен в палате побудил Джона к разговору, это говорит только о том, что влияние на него она имеет и по сей день. Связь между ними до сих пор есть, и она невероятно сильная. «Хорошо, что он соображает, хотя, если выяснится, что он не сможет ходить?» – размышлял доктор. Общаясь с Джоном, Гюстав внимательно всматривался в его лицо и прислушивался к интонации, желая узнать больше, чем тот скажет.

– Элен, – на выдохе шепнул Джон и, не проронив больше ни слова, уснул.

Сейчас его лицо опять ничего не выражало. Он лежал так же отрешённо, как и все эти месяцы. Гюстав было подумал, что ему показалось всё происходящее, но рядом проснулся солдат и спросил:

– Доктор, а что, Джон очнулся? – приподнявшись в кровати, спросил Макар – молодой мужчина с гангреной ноги. Уже часть ноги ампутировали, но это не помогло. И ему предстояла очередная операция.

– Видимо, да, Макар. Но ты спи. И утром не тревожь Джона, может, это он во сне. Не надо никому говорить о том, что сейчас произошло. И с ним не надо разговаривать, если он сам не очнётся. Ты понял? А если он заговорит, то сразу зовите меня! – Гюстав поймал себя на том, что перешёл на сдавленный крик и сразу же успокоился.

– Да, доктор, я всё понял. Не стоит так нервничать. Я – не дурак.

Макар повернулся на другой бок и уснул. Врач позвал медсестру, которая дежурила в этой палате ночью. Ни одна палата не оставалась без круглосуточного присмотра. Возвращаясь в свой кабинет, Ричмонд заставлял себя не думать об Элен, Джоне и всей сложившейся ситуации. Он уговаривал себя успокоиться и немного поспать. Завтра предстояли три запланированных операции и сколько всего другого. Уже ложась, врач понял, что без таблеток ему не уснуть. Он выпил одну и провалился в тревожный сон.

***

– Мари, что вы тут делаете? – спросонья потирая глаза, удивлённо спросил Гюстав. – Что произошло? Кому-то плохо?

– Уже семь часов, доктор. Я переживала и решила зайти. Ведь скоро операция, а вас нигде не было. К ней готовиться? И кого первым?

– О Боже! – окончательно проснувшись, Гюстав осознал происходящее. – Первого готовьте Макара.

– Да он готов, так же, как и все остальные. Но Поль сильно нервничает, Может, его первым? – тихо спросила Мари.

– Хорошо, давай я всех осмотрю и решу, кого и когда. Через десять минут я буду готов.

Во время осмотра Гюстав поглядывал на Джона и пытался найти хоть какие-то внешние изменения, но так ничего и не обнаружил. Поль действительно нервничал, в то время как Макар спал. И первым решили оперировать Поля, дабы он не успел накрутить себя и у него не поднялось давление.

– Мари, готовьте Поля. Позовите Элен. Она будет мне ассистировать, – направляясь в свой кабинет, сообщил доктор.

Бодрая, выспавшаяся Элен завтракала и мысленно планировала свой день.

– Элен, доктор Ричмонд ждет вас на операцию, он хочет, чтобы вы ему ассистировали, – запыхавшись, проговорила Мари. – Он просил вас зайти к нему в кабинет. Я пошла, столько дел сегодня, – уже разворачиваясь к выходу, Мари пожелала приятного аппетита.

– Кого оперировать? – немного встревожившись, спросила Элен.

– Первый – Поль. Он сильно переживает. Потом Макара.

– Фух, – облегчённо выдохнула Элен. – Да, как только Поль узнал об операции, так начал нервничать и только об этом думал, всем задавал вопросы одни и те же.

Очередной насыщенный и сложный день пролетел незаметно. Гюстав был приятно удивлён, увидев Элен такой сильной, смелой, наполненной, и с нежным румянцем, который делал её ещё привлекательней. За сутки в ней что-то невидимое, но ясно ощутимое изменилось. Такой Элен доктор ещё не видел, и он её не узнавал. Да, у неё всегда всё отлично получалось, но с усилием, сейчас же дела спорились легко и непринужденно. Пространство вокруг неё было заряжено спокойствием и мощью, не хотелось от неё уходить далеко.

– Как вы, доктор? – мягким голосом спросила медсестра, собирая инструменты.

– Замечательно, Элен. День оказался весьма продуктивным. И всё-таки я устал, да, годы уже берут своё, – улыбаясь, ответил врач. – Вы сами-то как? Видимо, выспались, сегодня вы очень лёгкая и сильная, – с большим интересом Гюстав наблюдал за женщиной, желая узнать причину её перемен.

– Да, вы правы, полноценный сон лучше всего приводит человека в норму. Такой интенсивный день, а я бы ещё столько же проработала, – глянув на собеседника, ответила Элен. – Кто сегодня дежурит в палате Джона? Я совсем не устала и могу побыть с ребятами, если вы не против? – не глядя на доктора, напрашивалась на дежурство Элен.

– Тогда и договорились, Элен. Дежурьте. Думаю, это будет справедливо по отношению к Мари. Она совсем измученная, столько на себя взвалила. Отпущу-ка я её завтра прямо до обеда, пусть прогуляется, проветрится. А то она сбежит от нас, – и они оба рассмеялись. – А теперь нам пора вкусно поесть. Пойдёмте, Элен, мы заслужили хороший ужин.

И они направились в столовую молча, каждый задумался о своём. Напряжение после долгих операций уходило с каждым шагом, приближавшим их к еде. Молча поев за одним столом, они признались, что вкусная еда смогла восполнить силы.

– Вот чудесная наша повариха Сью – настоящая волшебница. Вернула меня к жизни. Я готов на подвиги и свершения! – специально громко проговорил доктор, поднося подносы с грязной посудой к кухне, таким образом каждый раз благодарил работников, которых уже много лет возглавляла Сью – шеф-повар госпиталя.

– Ну вот, а вы говорили старый, старый, вы просто голодный были, – бодро сказала Элен.

– Раз так, тогда приглашаю вас, Элен, на совместный обход, – беря её под руку, как на вечернюю прогулку, позвал доктор молодую женщину, и оба, подыгрывая друг другу, вышли из столовой, словно из бального зала. – А затем вы отправитесь на дежурство, – уже без всякого баловства проговорил главврач.

После осмотра, попрощавшись, Элен осталась в палате Джона, а Гюстав направился к себе в кабинет. Пациенты все были очень довольны, что сегодня будет литературный вечер. Жан уже держал для неё книгу. О том, что Джон спрашивал её имя, Ричмонд, конечно, не проронил ни слова Элен.

– Итак, вы не потеряли закладку, Жан? Где мы остановились? Или кто-то ещё приходил читать вам? А, ну-ка, признавайтесь! – в прекрасном расположении духа, Элен начала своё дежурство.

В госпитале всё было относительно спокойно, стабильно, и весь персонал, да и сами пациенты как минимум смирились, как максимум были удовлетворены положением дел.

– Элен, как вы могли о нас такое подумать, чтоб мы позволили читать кому-то ещё! Эта книга ваша. У нас есть же другие книги, – и все, кто был в комнате, рассмеялись, все, кроме Джона. Он лежал так же тихо и неподвижно, как и всегда.

– У нас для каждой сестрички по книжке, – добавил Жан.

– Я почему-то ни капельки не удивлена, Жан. Вы такие большие любители литературы, что мне порой неловко вам читать. Но всё ж давайте приступим, – открывая книгу, хотела начать Элен, но Жан её прервал, попросил подойти к нему поближе.

– Элен, вы знаете, что вчера ночью Джон очнулся и спрашивал ваше имя у доктора Ричмонда? Доктор вам рассказал об этом? Нам Макар перед тем, как его отвезли на операцию, все уши прожужжал.

Элен взглянула на Джона, потом на Жана, не веря ему, так как солдат лежал абсолютно неподвижно. Если не знать, что он живой, то вообще можно было бы подумать, что он мёртв. Заметив сомнения в глазах Элен, Жан продолжил:

– Да, да, серьёзно. Макар бы не стал придумывать такое. Он сам слышал, как Джон спрашивал ваше имя, правда, потом он отключился, как будто и не говорил ничего. До сих пор не подавал никаких признаков сознания, даже воду не просил. Представляете?

– Скорее всего, Макару приснилось всё, – желая побыстрее закончить разговор, Элен демонстративно открыла книгу и указала на Джона, который лежал практически не дыша. – Посмотрите, он и живым то не выглядит.

– Это вряд ли. Макару снится Мари, ему до Джона нет большого дела.

– Наша Мари? – обрадовалась Элен, что тема окончательно сменилась.

– Да, только я вам ничего не говорил. Ни по первому, ни по второму вопросу, – укладываясь поудобнее, Жан приготовился к слушанию.

Элен чуть оторопев от новостей, быстро собралась и принялась читать, как всегда, эмоционально, присваивая каждому персонажу его личную интонацию и манеру говорить. У слушателей появлялись яркие образы, и в палате царила полнейшая тишина. Кто стонал – прекращал, кто спал – просыпался, и она чувствовала на себе двенадцать пар внимательных глаз. С живой мимикой и мастерски меняя голос, Элен читала своим подопечным, иногда поглядывая на них незаметно. Все, кто мог, смотрели на неё, у кого не получалось пока приподнять голову, превращались в стопроцентный слух и с закрытыми глазами слушали свою дорогую Элен.

И только Джон был безучастен к происходящему. Его лицо иногда искажалось то ли от боли, то ли от воспоминаний, но большую часть времени на нём была маска отрешённости и абсолютного безучастия к этому миру. И никто из присутствующих не мог даже себе представить, что творилось у него внутри, в его мире, с каким усилием воли он сдерживал свой пронзительный крик от невыносимой, казалось бы, боли. Она искажала его лицо гримасой страдания и затем отчуждения. Физическая боль сменялась болью потерь и воспоминаний, которые волнами разбивались о скалы настоящего и с новой немыслимой силой накатывали вновь и вновь, проверяя его на прочность. Войне Джон даже был рад, он там почувствовал облегчение, осознал и смирился с потерей своей единственной любви и настоящей жизни. Там он решил начать новое существование и больше не возвращаться в прошлое. Но судьба решила убедиться, насколько серьёзным было его намерение и готов ли он отречься теперь уже сам от любви. Его сила воли была подавлена таблетками и голосом, таким родным и далёким. Из последних сил он притворялся, он не был готов к встрече с Элен. И даже радовался, что она сидит далеко от него и ей не видно его лица, а он мог аккуратно и незаметно для всех слушать её. «Её взгляд я не выдержу и сдамся, она поймёт, что я узнал её, что всё помню, что всё так же свежо, как будто это было вчера. Я люблю Элен ещё сильнее, хотя раньше мне казалось, что это невозможно. Я ошибался. Я не могу ей причинить ещё раз боль. Она, надеюсь, меня не простила, злится или разлюбила вообще. Я не хочу привязывать Элен к себе, я – инвалид, я не готов так поступить с ней. Я больше не испорчу ей жизнь», – гонял разные мысли Джон в своей перегруженной болью и лекарствами голове.

Ничего не подозревавшая Элен увлечённо читала книгу, когда же подопечные один за другим начали засыпать, она отложила чтение, умылась и приготовила свою постель. Перед тем как лечь, медсестра обошла каждого, укрыв и оглядев всех, и остановилась у кровати Джона. Его лицо было сильно напряжено, что не могло не удивить её. Сев на край кровати, она взяла руку такого близкого ей человека и стала разглядывать его лицо. «Он такой же, как и много лет тому назад, при нашей первой встрече, только уставший и замученный. Интересно, взгляд остался таким же воинственным и смелым, или жизнь его сломала, как и многих?» – размышляла Элен. Чтоб не вызывать лишнего интереса у других, медсестра поправила Джону одеяло и пошла к своей кровати. Ночь была тихая, пару раз её будили просьбами, но в целом все спокойно спали. Джон, видимо, спал плохо, ему снились кошмары, каждый раз, когда Элен смотрела на него, его лицо никак не расслаблялось. И так изо дня в день Джон притворялся спящим и всё не решался встретиться с Элен, он не был готов, он не знал её реакцию и не мог предсказать своей. «Какое это мучение – видеть её так близко и не иметь возможности обнять. Какое это счастье – дышать с ней одним воздухом. Только бы она не догадалась, что я притворяюсь. Когда же она уйдет? Как я не хочу, чтобы она уходила», – каждый раз терзал себя Джон.

– Элен, ложитесь спать. Завтра, как и обычно, сложный день, – заглядывая в палату, посоветовал доктор Гюстав.

– О, да, конечно, доктор. Я уже собиралась. Спокойной ночи, доктор, – укладываясь, тихо прошептала Элен.

Утром медсестра проснулась от стонов, доносившихся из другого конца комнаты. Она вскочила и побежала на голос. Это был Джон. Он стонал и был покрыт испариной. Сестра выбежала из палаты за доктором.

– Доктор Гюстав, Джон, Джон очнулся… – задыхаясь, выпалила Элен. – Пожалуйста, помогите ему.

Ричмонд в оцепенении смотрел на женщину, которая взволнованно объясняла ситуацию, за это время доктор успел собраться и, взяв медсестру за руку, попытался её успокоить.

– Элен, тише, вы сейчас распугаете всех вокруг. Пойдёмте же к Джону, хватит причитать, – и оба быстрым шагом направились в палату.

– Так, что случилось? – зайдя в палату, спросил доктор.

Четверо больных окружили койку Джона и разговаривали с ним, но он был в агонии.

– Ну-ка, разойдитесь все, идите на свои места, ребята. Не толпитесь, ему нужен воздух, – твёрдо проговорил доктор, и все разошлись. – Джон, Джон, посмотри на меня, – доктор взял его за руку, чтоб померить пульс. – У него жар, дайте ему жаропонижающее, Элен, что вы стоите, как вкопанная? – прикрикнул врач. – И позовите Анну!

Быстро поставив укол, Элен побежала за Анной. Найдя её в приёмном покое, женщина поторопила медсестру. Анна, как всегда невозмутимо, но быстро, направилась к доктору, прихватив инструменты и лекарства, которые могли понадобиться. Никто не знал, что вообще могло вывести её из равновесия, такая выдержка, спокойствие некоторых даже пугало.

– Анна, как хорошо, что вы принесли собой всё необходимое. Джон очнулся. Это невероятно. Но нам надо его подготовить к операции. Раз он пришёл в себя, значит – есть надежда, есть смысл бороться. Анна, готовьте операционную, – обращаясь к медсестре, но глядя на Элен, дал распоряжение доктор. – А вы, Элен, идите в приёмный покой и разберитесь со всем, как следует, чтоб никакого шума и чтоб всех приняли и оформили, как положено.

Элен пыталась было попроситься на операцию, но встретившись взглядом с доктором, поняла, что сейчас не время спорить, и помчалась выполнять его указания.

С одной стороны, хорошо, что Элен при деле, в приёмном покое всегда много работы, надо быть сосредоточенным и уметь выполнять сразу несколько задач. Сейчас это то, что нужно ей – полностью погрузиться и не думать о Джоне. С другой стороны, она хотела знать о его состоянии всё, помочь ему, но смогла ли быть она полезной, учитывая её эмоциональное состояние?

К пяти часам вечера в приёмном покое всех вновь прибывших распределили по палатам, Элен же, обессиленная, села на стул, как вдруг в комнату вбежала Анна, вся мокрая и взволнованная.

– Что случилась? Как Джон? Что с ним, Анна? – как ошпаренная подскочила Элен.

– Всё в порядке, Элен. Он спит, ещё не отошёл от наркоза. Дай воды, пожалуйста, – тяжело сев на стул, попросила Анна.

– Как доктор Гюстав чувствует себя? Такая долгая операция… – поинтересовалась Элен.

– Он очень устал. Операция длилась более десяти часов. И доктор очень переживает. Ведь раньше нигде и никто не выполнял такого рода операций. На нём большая ответственность, – сама еле разговаривая, рассказывала Анна, понимая, что Элен ждала новостей и переживала.

– Я пойду к доктору Ричмонду, вдруг ему что-то нужно, – успокоившись, сказала Элен. – Анна, спасибо тебе большое, что пришла и рассказала мне, несмотря на дикую усталость. Еда на столе, поешь и отдыхай. Спасибо тебе за всё, что ты сделала для Джона сегодня.

– Иди к доктору, он звал тебя, – практически засыпая, пробормотала Анна.

– В приёмном покое все тихо и спокойно. Пациенты осмотрены и распределены по палатам, первая помощь оказана, назначения выписаны, – отчиталась о проделанной работе, уже выбегая в коридор, Элен.

– О, спасибо, Элен, – прошептала девушка с закрытыми глазами.

– Доктор Ричмонд, как вы себя чувствуете? – спросила Элен, заходя в кабинет главврача.

– Как видите, Элен, разбитый и уставший, как старая калоша. Время безжалостно забирает энергию, – он смотрел на молодую женщину с таким теплом, что сам смутился своих проявленных чувств. – С Джоном всё хорошо, он ещё спит. Вы могли бы подежурить сегодня у него? – продолжал врач, не отрывая от неё взгляда.

– Я? Конечно, да! – с радостным удивлением сразу же согласилась Элен. Она боялась, что доктор ей не разрешит подходить к Джону, пока он не наберётся сил.

– Да, вы. Вы ему нужны как никогда сейчас. Вы творите с ним чудеса. Откровенно говоря, не только с ним, – устало улыбнулся Гюстав. – Давайте уже отдыхать, на завтра полно работы и никто не отменял её.

– Доктор, спокойной ночи. Спасибо за Джона. Я знаю, как вам тяжело было решиться на операцию, не говоря уже о том, чтоб сделать её.

– Я выполнял долг и следовал данной много лет назад клятве. И дай Бог, чтобы я не навредил, – совсем обессиленный, Гюстав замолчал. Разговор был окончен.

Зайдя в палату Джона, Элен немного задержалась в дверях, чтобы привыкнуть к темноте, и подошла к больному. Его лицо было спокойным, дыхание ровным, что, безусловно, обрадовало медсестру. Она придвинула свою кровать ближе к его и легла рядом. Теперь женщина слышала каждый вдох и выдох Джона, такой ритмичный и мягкий.

С первыми лучами солнца Джон открыл глаза. Оглядевшись, он увидел Элен, спящую и беззащитную. Мужчина ещё не мог вспомнить и разобраться, почему она лежит так близко и что произошло с ним, да и не хотел сейчас искать ответы, просто наслаждался присутствием любимой женщины, такой родной и близкой. Остаток ночи он держал её за руку, боялся пошевелиться, чтоб не разбудить. Предательский кашель разрушил идиллию зыбкого счастья, Элен мгновенно открыла глаза. «Притворяться спящим уже не получится», – подумал Джон и улыбнулся. Встреча взглядов немного смутила Элен. Его забавляла детская непосредственность и готовность Элен помочь. Джон улыбнулся, она вскочила и сразу же упала, так как места между кроватями не было, о чём спросонья она, конечно, забыла.

– Ты хочешь пить? – растерянная Элен не знала, куда себя деть.

– Элен, я в порядке. Не суетись так, – спокойно и размеренно говорил Джон, но слабость в голосе выдавала истинное положение дел, что, естественно, не ускользнуло от Элен. Она замерла, и они смотрели друг на друга молча, и у каждого бежали мысли строчками, кадры воспоминаний сменяли друг друга. Оба были счастливы от прочитанного и увиденного. Их сердца бились в унисон, как и много лет тому назад на полянке. Только сейчас добавилось глубокое понимание и ценность момента. Они боялись лишний раз вдохнуть, чтобы не сбить молчаливый многозначительный диалог глаз. Их сердца и души общались, и никакая сила не могла забрать у них разговор.

– О, Джон, ты в порядке. Я рада. Хочешь воды?

– Нет, Элен, я хочу в туалет, а потом уж воду, – улыбаясь ответил мужчина. – Позови другую медсестру, я не хочу, чтобы ты…

Элен не дала ему договорить:

– Джон, ты сомневаешься в моих навыках? Поверь, я делаю это уже не первый раз.

Конечно, они оба понимали, в чём дело, но Элен сразу расставила все точки над i, так как в дальнейшем ложное стеснение могло бы им помешать. Элен четко выполнила свою работу и вышла из палаты, чтоб вынести судно. По возвращении она увидела доктора Гюстава, осматривающего пациента, и поспешила к ним.

– Элен, вы отлично справились. Пациент чувствует себя превосходно, и вы выспались, значит, ночь прошла тихо. Я рад, это просто замечательно. Джон, давайте продолжим нашу работу. Что вы чувствуете вот так, а вот так? – доктор колол тело Джона в разных местах. Элен стояла рядом и следила за каждым движением врача, дабы не пропустить ничего.

– Я чувствую ваши прикосновения, доктор, просто слабость во всем теле, и оно ноет, внутри невыносимо больно, – описывал свое состояние Джон.

– Больно? Это хорошо, хуже было бы, если б вы не чувствовали боль. Берегите Элен, Джон, одно её присутствие лечит вас и всех остальных ребят тоже. Её уникальная способность заставляет и молодых, и старых вставать на ноги. – Гюстав посмотрел на них, и все смутились. – Элен, вам нужно привести себя в порядок и поесть. Я пришлю сюда сестричку, Джон не останется один – таковы правила нашего госпиталя, – продолжил доктор.

Элен хотела возразить, но главврач жестом указал ей на выход. Зная своего начальника, медсестра не стала сопротивляться:

– Хорошо, доктор Гюстав, – вынужденная покинуть палату, Элен направилась в сестринскую, чтоб выполнить распоряжения главврача.