Тысяча Граней. Инкарнация

– А это мои родители, – я показал наше семейное фото.

– Очень мило, Шаин, – она улыбнулась. – А как воспоминания попадают в коробочку?

– Всё просто, – я включил фотоаппарат и решил не использовать фронтальную камеру, иначе Алая увидит себя на экране, как в зеркале, и может испугаться. Настроил автоспуск на четыре секунды, нажал на экране кнопку съёмки и повернул смартфон в вытянутой руке к нам основной камерой.

– Улыбнись.

– Зачем?

На последней секунде я чмокнул её в щёку, мигнула вспышка. Ну вот, готово.

– Ты чего это? – Алая смущённо потёрла ладонью щёку, быстро-быстро моргая, дабы вернуть зрение в порядок.

– Ну, обычное воспоминание было бы не таким интересным, – я открыл свежеиспечённую фотографию и хитро усмехнулся. – Вот. Гляди, какая у тебя изумлённая и смешная рожица в тот момент была.

Алая смутилась, разглядывая фотографию, а затем улыбнулась и, не удержавшись, прыснула в кулак.

– Действительно, я тут смешная.

– Вот. Теперь это воспоминание будет всегда со мной. А сейчас…

Я воткнул в смартфон наушники.

– Так, теперь не двигайся, – я скорчил серьёзное лицо, будто проводил высокодуховный ритуал, и убрал волосы с её ушей. – Ничего не бойся. Просто расслабься.

Не буду травмировать психику любимой девушки, так что никакой тяжёлой музыки. Пусть послушает какой-нибудь шедевр классики. Посмотрим, что же выбрать. Церковный орган в исполнении Баха? Не музыка, а космос! Но надо что-нибудь полегче и нежнее. «Четыре сезона» Вивальди? Тоже красиво, только как-то весело звучит – весенняя и летняя часть, по крайней мере, а осенняя и зимняя – торжественные. Да и долго слушать – целых сорок минут. Ага, вот! То, что надо. Я включил композицию.

Алая замерла. По мере того, как мелодия «Лунной сонаты» Бетховена вливалась ей в уши, глаза любимой расширялись от удивления, а кожа покрылась мурашками. Как я её понимаю и… завидую. Ведь я уже по многу раз слушал эту композицию и привык к ней. Да и не только к этой. Столько треков, заслушанных до дыр. А она впервые прикоснулась к миру классики нашей планеты. В течение шести минут я с улыбкой наблюдал, как Алая, заворожённая звучанием рояля, сидела с открытым ртом. А её глаза… казалось, что в этих глазах вспыхнула новорождённая вселенная. Вот уж действительно музыка дотянулась до струнок души.

Алая всё ещё сидела с надетыми наушниками, когда композиция закончилась, и смотрела на меня взглядом, передающим гамму эмоций от грусти до удивления.

– Это… было прекрасно, – выдохнула она.

Я улыбнулся, хорошо понимая её чувства.

– Хочешь ещё что-нибудь?

– У тебя есть ещё?

– Конечно. Вот, послушай.

В этот раз с выбором проблем не возникло. Я нашёл в списке композицию «Sonera» Томаса Бергерсена и включил. С первых же аккордов глаза Алаи загорелись огнём, а когда зазвучала вокальная партия… блин! Наверно, мне никогда не надоест смотреть на её лицо – лицо изумлённого ребёнка, которому показали чудо! Пять с половиной минут – от начала и до конца трека Алая именно такого ребёнка и напоминала.

Она вытащила наушники и долго смотрела на меня немигающим взглядом.

– Спустись на грешную землю, – усмехнулся я и провёл перед её глазами рукой. – Хватит витать в облаках.

– Шаин… это… невероятно.

– Да, любимая. Знаю. Когда слушаешь в первый раз – так вообще такое чувство, будто душу омывает светом и очищает от всякой грязи.

– А… ещё есть? – робко спросила она.

Я улыбнулся и осторожно убрал в сторону смартфон.

– Есть. Но на сегодня хватит.

– Шаин, нечестно!

И как ей объяснить, что зарядку надо беречь?

– Понимаешь… вот, чтобы не помереть от голода, тебе ведь нужно есть. Верно?

Алая кивнула, но по глазам было видно, что не понимает, к чему я клоню.

– Вот и волшебной коробочке надо есть, чтобы работать.

– Так давай накормим.

Я хохотнул, даже невзирая на то, что ожидал подобного предложения.

– Не получится. Смартфон – так называется коробочка, питается электричеством – это такая специальная магия. Без неё смартфон проработает от силы до вечера, пока ты будешь слушать и наслаждаться музыкой. А потом просто отключится и перестанет работать, пока его не покормим. А в Дархасане достать электричество негде. Так что прости.

Я с сожалением на лице выключил смартфон и убрал его вместе с наушниками в рюкзак. Алая тяжело вздохнула.

– Но я обещаю, что свожу тебя в свой мир после того, как стану чемпионом турнира. Ну, надеюсь, что стану…

– Шаин, победить должна я, а не ты.

Я поморщился и нахмурил брови. М-да. Интересный поворот получается. Ради Алаи можно и не претендовать на звание чемпиона. Но тогда любимая станет целью долбанутой Орилы. А я буду заточён в межмирье – такова цена проигрыша в гарсахт. И… получится, что я не смогу вернуться домой? Но ведь слово дал родителям… Проклятье!

– Да, я помню. Твой младший брат, – я тяжело вздохнул и после недолгого молчания продолжил: – Хорошо, я не стану тебе мешать. Наоборот, помогу. Даю слово.

– Спасибо, Шаин, – Алая грустно улыбнулась. – Хочу кое-что рассказать… о себе.

У-у-у! А сколько мне придётся рассказывать о себе, как о Вахиразе… но не сейчас. Пока рано. Даже боюсь представить, как она воспримет то, что я – демон… или человек? Блин! Я вообще непонятно кто!

Внутренний голос ехидно хохотнул, но воздержался от комментариев. Язва ты, Вахираз!

– Мой народ зовётся «Амари». Ну, там… в моём мире. Я – амари, а не человек.

– Я вижу, что ты не человек, – я по-доброму усмехнулся. – Ты думаешь, что из-за такой мелочи я стану относится к тебе как-то иначе?

Алая поморщилась.

– Понимаешь, мой народ живёт обособлено от людей. Мы стараемся не пересекаться с твоим народом.

– Из-за цвета кожи и кошачьих глаз? – я покачал головой, хотя и понимал, что лукавлю: мало разве на Земле было примеров, когда цвет кожи и иное мировосприятие становилось причиной многовековой взаимной ненависти? А ведь, сколько племён и народов исчезло с лица нашей планеты из-за таких вот дурацких предрассудков?

– Если бы… амари – долгожители, Шаин. Мы живём по три – четыре сотни лет, а бывает, и до пятисот доживаем. Не старея!

Ох, ё! Хорошо, что амари живут не на Земле. Наши учёные на запчасти разобрали бы их тела, лишь бы дотянуться до секретов долголетия и вечной молодости.

– Ты уже ненавидишь меня? – Алая по-своему растолковала моё изменившееся лицо.

– Почему ты так решила?

– В моём мире люди ненавидят нас.

– Из зависти. Пойми, таковы уж люди. Нет, я ни в коем случае их не оправдываю. Но люди, к сожалению, в большинстве своём слабы. Непонятное их пугает, перемены – страшат, а смерть… – я усмехнулся. – Из-за страха перед неизвестностью они напридумывали столько чуши и поверили в эту чушь, только бы не бояться и чувствовать себя уверенными. А другие, более умные, кто всю эту чушь придумал и подсадил людей на эту веру, просто пользуются страхом людей для достижения собственных целей.

М-да, совсем как ядары. Хотя, возможно, я слишком предвзят, ведь пока не понимаю, зачем ядарам питаться чужой болью. Нет, нет, нет, Шаин! Начнёшь оправдывать ядаров, так и «бедным» жрецам да священникам примешься сочувствовать. Нафиг, нафиг!

– Так и с вашим народом, Алая. Люди желают жить вечно, не стареть, не умирать. Из-за страха перед неизвестностью. Из-за страха исчезнуть, раствориться в небытии. Именно поэтому…

– …они убивают любого из нас, будь то взрослый или ребёнок! – прервала меня Алая, оставив меня с открытым ртом. – Они охотятся на нас, ради нашей крови, наивно полагая, что смогут создать из неё эликсир вечной молодости!

Ну, не совсем наивно. Наши генетики, может быть, что-то да и поняли бы. Но озвучивать эти мысли я не рискнул.

– Только обособленность, скрытность, магические барьеры и магическая невидимость кое-как спасают нас, – она вздохнула, посмотрела на меня из-под тонких бровей. – Я рада, что не ошиблась в тебе. Остальным этих подробностей знать не нужно.

– Согласен, – я кивнул. – Гехиру тоже?

– Я сама решу, когда ему рассказать. Да и рассказывать ли вообще.

– Хорошо…

– Сегодня начинается второй этап испытаний, – начал Даир, внимательным взглядом обведя строй гладиаторов. – Как и прежде, ваша задача – вернуться в башню госпожи Таргин. Для этого отводится шестьдесят дней. Не успеете в срок – кольцо вас убьёт.

М-да. Трое из восемнадцати гладиаторов уже на том свете.

– Почему так жёстко? – подал кто-то голос из строя.

– Потому что на турнир попадут только лучшие, – маг стукнул кончиком посоха об пол. – Слабым там делать нечего. Если вы не способны справиться с испытаниями Дархасана, то и на турнире не выживете!

Даир выдержал длинную паузу, хмуро оглядев строй. Больше никто не смел возражать.

– Да, второй этап будет длиннее первого, но не думайте, что это упростит вам жизнь. Это Дархасан. И этот город всегда найдёт, чем удивить незадачливого и невнимательного гладиатора. А удивлять он умеет, порой смертельно.

Вновь долгое молчание.

– На втором этапе гладиаторы делятся на пары, но так как вас пятнадцать, будет шесть пар и одна тройка, – продолжил маг. – Второй этап должен приучить вас действовать в команде. Ваши кольца будут связаны. Смерть одного из членов команды будет означать смерть и другого. В случае тройки – всех троих гладиаторов. Поэтому заботьтесь друг о друге. К тому же, если вы разделитесь и расстояние между вами окажется больше, чем в три сотни шагов – вы оба умрёте.

– Проклятье! – воскликнула Орила.

– Что-то не так, о победительница первого испытания? – Даир подошёл к ней. – Ты против установленных правил? Будешь перечить госпоже Таргин?

– Нет, не буду, – вмиг потухший голос Орилы прозвучал жалобно.

– Вот и хорошо, – маг развернулся и прошёл на прежнее место. – Итак, сначала назову тройку. Шаин, Алая, Орила. Выйти вперёд!

Я вздохнул с облегчением – хорошо, что Алая со мной. Но… Твою ж мать, Даир!!! Почему именно Орила? Почему не Гехир?! Да хоть кто, угодно, только не эта долбанутая стерва!

Мы вышли вперёд и встали рядом с магом. На лица Алаи и Орилы смотреть было страшно – столько в них было взаимной неприязни.

– Уважаемый, Даир…

– Должен заметить, – прервал меня старик, – что гладиаторов по парам распределяла сама госпожа Таргин. Ты что-то хочешь сказать, Шаин?

– Нет, уважаемый Даир, – я мгновенно сдулся, а плечи мои поникли.

Маг кивнул и продолжил зачитывать имена. Гехир оказался в паре со здоровенным воином по имени Утар, державшим на плече огромный топор.

– На этом всё, – маг ударил посохом, и, как в прошлый раз, перед нами открылся портал. – Учтите! Вы должны войти в портал, держась за руки. Иначе вас раскидает по разным уголкам Дархасана, и я не ручаюсь, что расстояние между вами окажется меньше трёхсот шагов. Что ж, гладиаторы. Да подарит вам удачу всеблагой Ану!

Даир отступил в сторону. Я отделился от моих напарниц и подошёл к Гехиру.

– Смотри, не умри, – я хлопнул друга по плечу.

– Постараюсь, – Гехир улыбнулся на прощание. – Надеюсь, что и в этот раз судьба нас сведёт.

– Угу. Главное, чтоб не как в прошлый раз, – я ухмыльнулся и зашагал обратно.

Встав между Орилой и Алаей, я взял обеих за руки.

– Готовы? – спросил я.

– Да, – ответила Алая.

– Нет! – огрызнулась Орила.

О боже, в которого я не верю! Если ты где-то там есть, ниспошли мне терпения, чтобы пережить это испытание, и всем нам удачи… так, на всякий случай! Не помешает. Чувствую, я с этой парочкой настрадаюсь!

Глава 11

Стоило нам выйти из портала, как Орила тут же выдернула свою ладонь из моей и, отойдя в сторону, уселась на одном из ящиков какого-то склада. Вечно меня заносит куда-то не туда… Алая продолжала держать меня за руку.

Темно. Косой луч света падал внутрь через единственное прямоугольное окошко, зарешеченное снаружи и расположенное почти у потолка. Помимо ящиков на полу, на многочисленных полках лежали мотки канатов, рулоны ткани – кажется, парусины; на стене висели сети. Пахло рыбой и йодом.

– Похоже, мы в портовом складе, – прошептала Алая.

– А без тебя никто бы и не догадался, – съязвила Орила.

– Так! – надо прямо сейчас расставить точки над «и» в наших взаимоотношениях. – Мы либо команда, либо три будущих мертвеца! Тебя устраивает такая перспектива?

Положив ногу на ногу и скрестив на груди руки, стерва смотрела в сторону, не обращая на меня внимания. Я резко подошёл к ней и, схватив за плечи, тряхнул.

– Ты не слышишь?!

В горло мне уперлось лезвие кинжала.

– Убери руки, придурок!

Ну ладно, тварь, сама напросилась!

Я не успел ничего сделать, как меч Алаи оказался приставленным к шее Орилы.

– Ну что? Поубиваем друг друга? – Алая хмыкнула. – А рыбаки обнаружат на складе три трупа.

– Два, – уточнила Орила. – Твой дружок-то воскреснет.

– О чём это она? – Алая покосилась на меня.

– Я солгал, – я сглотнул подступивший к горлу ком. – Я не получал от госпожи никаких даров, которые могли бы отключить боль от использования способностей или воскрешать после смерти.

– Врёшь!

Я ехидно ухмыльнулся.

– Я просто хотел узнать, что получила в дар ты. А мне госпожа отдала два жетона, которые я подарил Алае и Гехиру. Жетоны я получил за убийство демона.

– Отключить боль или получить вторую жизнь? – Алая смотрела то на меня, то на Орилу. – Значит, Орила больше не чувствует боль? Интересно.

– Сама выдала свой секрет, – я усмехнулся.

Отведя взгляд, Орила поморщилась и прикусила губу. Однако кинжал по-прежнему держала у моего горла. Она посмотрела на меня недоверчивым взглядом.

– Так ты на самом деле убил демона?

– Двух.

Тут и Алая уставилась на меня удивлёнными глазами.

– Когда второго успел?!

– Точнее, первого. Тот здоровяк был вторым.

– Чёрный квартал, – вспомнила Алая. – Мне Гасиф сказал, что ты убил какую-то тварь. Не знала, что это был демон.

– Всё верно, – я улыбнулся, стараясь не делать резких движений. – Орила, может, уберёшь кинжал? Неудобно разговаривать, знаешь ли.

– Я думала, что ты всё наврал, – она убрала клинок, Алая вложила в ножны меч, а я отпустил плечи Орилы. – Если ты действительно убил демона, мне с тобой не тягаться.

Ну, я бы не сказал. Всё-таки использовать способности предназначения и не корчиться от боли – большой плюс. Но ни к чему её вдохновлять. Пусть думает, что я сильнее… или пусть думает, что ей удалось меня обмануть.

– Итак, мы команда? – я с вызовом посмотрел ей в глаза.

– Да… – насупившись, Орила отвела взгляд.

– Давайте выбираться отсюда, – предложила Алая. – Мы не в том положении, чтобы тратить время на грызню друг с другом.

Я подошёл к двери. Дёрнул ручку, толкнул. Заперто.

– Придётся ждать, пока нас не вызволят хозяева склада.

– Хм. И потом будут рассказывать, что у них воры завелись – три огромные крысы, ростом с человека, – сказала Алая. – Нет у нас времени ждать.

– Согласна, – Орила поднялась с насиженного ящика и, подойдя к двери, растворилась в тени.

Алая посмотрела на меня, вопросительно приподняв бровь. Я улыбнулся и пожал плечами. Секунд через пять снаружи скрежетнуло, потом послышалось, как что-то глухо брякнулось, и дверь с противным скрипом отворилась наружу.

– Выходите, – произнесла Орила. – Чего встали?

Мы вышли в коридор. На полу валялся тяжёлый навесной замок с переломанной дужкой.

– И чем ты его сломала? – спросил я, кивнув в сторону чугунного покойника.

– Кинжалом, – Орила пожала плечами. – Замок ржавый оказался.

– И чего это хозяева нормальный замок не поставили? – Алая положила ладонь на рукоять меча.

– Снаружи охранник, – предупредила Орила. – Кончаем его?

– Никого без нужды убивать не будем, – я покачал головой.

– Но… в том-то и дело. Его надо убить, – возразила стерва, обнажая второй кинжал.

– Ты думай хотя бы! – вспылил я. – Снаружи больше никого нет? Заметят ведь, как ты его убиваешь! Потом бегай от стражи. А мне надоело бегать!

Алая прыснула в кулак. Угу. Весело ей. Только я этой беготни наелся по самое «не хочу»!

– Если я его прикончу, люди испугаются. Увидят, как человека сожрала тень, – Орила усмехнулась, а мне стало не по себе.

– Нет. Не надо нам этого. Сам с этим разберусь, – я зашагал вперёд; дощатый пол под ногами жалобно заскрипел. Здесь однозначно нужен ремонт.

– И как же? – не удержалась стерва.

– Просто поговорю с ним.

Орила презрительно фыркнула. Думает, у меня ничего не получится? Посмотрим, посмотрим.

Пройдя по довольно длинному коридору и игнорируя боковые двери, я добрался до ведущих вверх каменных ступенек. Всего десять. Сквозь щели между проёмом и деревянной дверью внутрь проникали лучи света, в которых безумными светляками плясали пылинки.

Поднявшись по ступенькам, я сначала попытался открыть дверь. Закрыто, как и ожидалось. Представляя удивлённую рожу охранника, я постучал в дверь.

– Что? Какого демона тут происходит? – прозвучал с той стороны грубый подхрипловатый голос, затем заскрежетал ключ в замке, и прогремел тяжёлый засов.

Дверь со скрипом отворилась наружу, и взору предстал портовый охранник – довольно здоровый. Широко расставив ноги, он заграждал проход. В одной руке верзила держал бутылку, в другой – тесак. Ступни охватывали рваные, доживавшие последние дни сандалии. Штанины шаровар были закатаны и достигали середины голени, обнажая волосатые ноги. Когда-то белая, а ныне вся в пятнах и грязи, рубаха надета навыпуск. Пуговицы, если и существовали в лучшие времена, отсутствовали, отчего широкая, покрытая шерстью (волосами это назвать язык не поворачивался) грудь была подставлена всем ветрам и знойному солнцу. Особый колорит верзиле добавляли встопорщенные длинные усы и всклокоченная борода. Голову охранника покрывал зелёный платок, завязанный на манер банданы. Левую щёку рассекал рваный шрам.

– Ты кто, твою мать? Откуда взялся? Как проник на склад? – посыпались на меня вопросы, от верзилы несло кислым вином.

Он угрожающе качнул тесаком, и я поспешил показать открытые ладони.

– Спокойнее, приятель. Я гладиатор. Видишь узоры на моих руках?

– Какой на хрен гладиатор? – охранник зарычал.

– Ядары. Госпожа Таргин Сайдаран. Турнир Пяти Башен. Гладиатор, – каждое слово я старался произнести выразительно, всё так же держа перед собой открытые ладони.

– А? Ядары, говоришь? Турнир? – похоже, до пьяницы начало доходить, осоловелый взгляд чуть прояснился.

– Всё верно. Я прошёл через портал и оказался на складе. Теперь хочу просто тихо и спокойно уйти, – я достал из кошеля серебряную монету: два тана я ещё в башне благоразумно разменял на гилы. – Мы можем договориться. Гилар твой, если пропустишь меня и моих спутниц.

Охранник алчными глазами уставился на монету.

– Мало, – он цыкнул и покачал головой. – Если ты не один, тогда плати больше.

Жадный. Но я не собираюсь торговаться. Для этого оборванца и один гил – уже богатство.

– Нет, – я ухмыльнулся. – Хочешь позвать стражу? Зови. Тогда ты останешься без монеты.

Он некоторое время смотрел на меня из-под нахмуренных кустистых бровей.

– Мы договорились?

– А вдруг вы что-то украли? – верзила сощурил глаза и похлопал тесаком по бедру. – Хозяин меня по голове не погладит.

– И что мы тут могли украсть? Канаты? Рыбу? На кой хрен они нам сдались? За сломанный ржавый замок лишь добавлю пару медяков. Больше не проси. Или зови стражу.

– Хм… ладно. Договорились.

Я позвал Алаю и Орилу. Мои спутницы появились на ступеньках через десять секунд и с безразличным видом прошли мимо охранника. Верзила лишь жадно посмотрел им вслед.

– Не отвлекайся, – усмехаясь, я положил в мозолистую ладонь обещанные деньги. – Птицы не твоего полёта.

– Э? Ну… да, – он зажал монеты в кулаке.

– Бывай, – я со вздохом облегчения отошёл от здоровяка и двинулся к стоявшим в отдалении спутницам.

Алая сдержанно улыбалась, Орила хмурила брови.

– Ну вот, – подойдя к ним, сказал я. – А ты убить хотела.

– Надеюсь, и дальше не придётся никого убивать, – Орила скривила губы, всем своим видом показывая, что не питает на это надежд.

Мы двинулись вдоль портовых складов. В небе ярко сияло утреннее солнце, кричали чайки, ветер доносил запах моря и всплески волн. Переносившие ящики грузчики и иногда попадавшиеся на глаза стражники с подозрением смотрели на нас, но, к счастью, не приставали. Похоже, люди теряют к нам интерес из-за узоров гладиатора на предплечьях. Скорее всего, наш собрат часто оказывался в местах, в которые он при обычных обстоятельствах не полез бы. Не удивлюсь, если портал перекинул кого-то из нас во дворец наместника.

Покинув складскую зону, мы вышли к причалу.

Вплоть до горизонта простиралось море. У пирсов на его лоне покоились величественные галеры, покачивались на волнах рыболовецкие одномачтовые лодки. Левее, на скальном возвышении, стояла башня маяка. Сновали туда-сюда моряки и грузчики. Грохоча колёсами, ползли по мощёной дороге запряжённые быками телеги с товаром. Возле двухэтажных деревянных административных зданий дежурила стража.

Я посмотрел по сторонам, но, к сожалению, так и не увидел колосса башни госпожи Таргин.

– М-да, – я почесал в затылке. – Похоже, нас закинуло очень далеко. И куда двигаться – неизвестно.

– Спросим у местных, – Алая пожала плечами и направилась к ближайшему из стражников.

Орила промолчала, продолжая хмуриться и недоверчиво поглядывать по сторонам. Похоже, эта привычка в неё давно въелась. Ладно, пусть. Хоть кто-то из нас должен бдеть. Я не против, если это будет Орила.

Вскоре вернулась Алая. Выяснилось несколько печальных вещей. Нас закинуло на самый край владений Таргин. Вернуться в башню за шестьдесят дней хоть пешком, хоть на транспорте нет никакой возможности. Путешествие на мервархе невозможно – в округе нет ни единого портала в подземный Дархасан. Ближайшая пирамида, обозначающая спуск в нижний город, стоит на расстоянии пятидесяти дней пути на лошадях. И даже в этом случае мы сильно опоздаем.

– Скверно. Мы трупы, – заключила Орила.

– Если бы не Пустошь Демона, мы бы успели вернуться за сорок дней, – продолжила Алая. – Но её придётся огибать…

– Постой, постой, – вклинился я. – Что за Пустошь Демона?

Алая пожала плечами.

– Я не вдавалась в подробности. Стражник заявил, что там ничего не растёт и никто не выживает. Просто пустошь, – она замолчала на миг и добавила: – Проклятая.

Так. Похоже, я знаю, что это за место такое, и почему оно проклятое.

– А если мы пересечём эту самую пустошь, тогда успеем.

– Я туда не полезу! – вспылила Орила. – Хотите там сгинуть?

– Мы всё равно трупы, как ты выразилась, – я покачал головой. – Если рискнём, может, и выживем. А если нет – точно погибнем.

– Согласна, – сказала Алая.

– Сумасшедшие! – огрызнулась Орила и спустя миг тяжело вздохнула. – Тогда стоит купить лошадей. Может, верхом у нас будет больше шансов.

– Так и сделаем, – я кивнул. – А пока что надо наведаться в лавки и купить припасов в дорогу. Уверен, в пустоши ни еды, ни питья не раздобыть. И надо разузнать как можно больше об этой пустоши.

* * *

Ночь – время теней. Время убийц и воров. А главное – время викар. Фахиса любила ночь, как ни одна другая викара. Вкусив человеческой крови, демоница более не представляла себе прогулок под звёздным небом Дархасана без очередной жертвы, попавшей под её чары.

Вот и сейчас Фахиса шла по улицам города, ведомая смазливым юнцом, который держал её, приобняв за талию. По крайней мере, так должно было казаться окружающим. И им казалось. Многие мужчины с завистью посматривали на парня, сумевшего подцепить (или купить – пусть и на ночь) такую обворожительную красотку, и желали оказаться на его месте. Они даже не подозревали, как сильно им повезло. Ведь парню не суждено было дожить до утра. От клыков Фахисы пока ни одна жертва не ускользнула. На следующий день о парне никто даже не вспомнит – викара не просто убивала, а пожирала ауры несчастных, да так, что стирались любые следы их существования из пространства эфира, а вместе с этим – и воспоминания людей о покойнике. Немало родителей, проснувшись на соедующй день, с удивлением обнаруживали у себя в домах вещи, когда-то принадлежавшие их сыновьям, и не понимали, откуда они могли взяться в жилище. А стража, найдя очередной иссохший, похожий на мумию труп в каком-нибудь переулке, недоумевала. Конечно, солдаты догадывались, что это всё происки демона. Но как найти убийцу, если мертвеца никто опознать не может? А это значит, что ни один человек не скажет, с кем был покойник день или два назад, будучи живым. Викару найти не удавалось, а трупы – то тут, то там – обнаруживались с завидным постоянством. А судя по тому, что все погибшие неизменно оказывались мужского пола, убийцей была именно викара.

Фахиса повела жертву в тёмный переулок. Она знала, что за ними следит множество похотливых глаз. Как всегда, какой-нибудь неотёсанный, самоуверенный болван последует за ними, дабы отбить красотку у юнца, у которого ещё щетина на лице только-только начала проступать. Ну а как иначе? Молокососы должны прятаться под юбками своих мамочек, а луноликих, стройных да нежных красавиц должно ублажать настоящим мужчинам!

Викара шла всё дальше по лабиринту улиц Дархасана и самодовольно улыбалась. Здесь пованивало нечистотами, да и под ногами время от времени что-то противно чавкало, но её нисколько не волновала грязь города.

За ними шли, однако это не имело никакого значения – всё равно не найдут. Ни один человек не мог без помощи демона пройти за изнанку эфира, куда Фахиса и намеревалась утащить жертву.

Она остановилась, прижалась спиной к стене и, обняв парня за шею, потянула к себе. Тот с радостью подался вперёд, обхватывая её за талию, тиская ладонями упругие вожделенные ягодицы, поглаживая длинные бёдра, которые прекрасно чувствовались под чёрным шёлковым платьем.

– Какой нетерпеливый, – ласково прошептала на ухо викара.

– Я желаю тебя, Фахиса, – он прижался к ней, заставил согнуть в колене ногу, приподнять бедро. – Прямо сейчас!

– Знаю, Замир, знаю, – она гладила его по волосам, подставляя шею для поцелуев.

Викара не торопилась убивать. Да и зачем? Сперва следует поиграть с жертвой, дать ей возможность насладиться, утолить похоть. Почему бы и нет? Он ведь всё равно умрёт. Так пусть хотя бы перед смертью познает удовольствие. Ведь заниматься любовью с викарой во много раз приятнее, чем с обычной человеческой самкой. И Фахиса дарила каждой жертве любовь, прежде чем забрать её жизнь. Для неё это было своего рода ритуалом.

Но дальше медлить нельзя. Настойчивый преследователь был всё ближе. Она слышала его тяжёлую поступь, быстрый ритм сердца, разгонявшего по жилам разгорячившуюся кровь, сопение раздувающихся ноздрей, улавливающих тонкий аромат её духов.

Фахиса ехидно усмехнулась, представляя, как самоуверенный болван вернётся к дружкам с пустыми руками. Ну, если до этого его кто-нибудь не пырнёт ножом в печень. В тёмных переулках Дархасана не только викары разбойничали.

Прижав к груди голову Замира, который уже успел забраться руками под подол её платья, Фахиса сосредоточилась, превращая и себя, и жертву в тень. И уже в следующий миг обнимающиеся фигуры исчезли за изнанкой эфира.

– Что случилось? – в глазах Замира проступило беспокойство.

Всё вокруг было знакомым и одновременно не таким. Вроде бы те же тёмные улочки, та же вонь, та же грязь под ногами. Но вот привычные звуки куда-то подевались, очертания домов смазались, в узком просвете между скатами крыш, через который просматривалось чёрное небо, больше не мерцали звёзды, и краски… исчезли знакомые с младых лет краски – мир оделся в мрачные серые цвета, котрые, к тому же, почему то поменялись местами. Тёмное стало светлым, светлое – тёмным.

Парень взволнованно осматривался по сторонам и даже на мгновение вышел из-под влияния чар викары. Но всего лишь на мгновение. Фахиса прижала его голову к груди, шепча ласковые слова.

– Дурачок. Чего ты боишься? Ты со мной. И я принадлежу тебе. Ты ведь меня хочешь?

– Да, хочу, – покорно пролепетал Замир.

– Ну так бери, – промурлыкала она, обнимая его ногой. – Я твоя.

Он вошёл в неё. Фахиса тихо застонала, прикусив губу, и прижалась к Замиру сильнее.

– Вот так, молодец, – викара запустила пальцы в волосы парня, другой рукой обнимая за шею, и обхватила торс второй ногой. Замиру ничего другого не оставалось, как прижать демоницу к стене, держа руками за округлые ягодицы.

Он входил в неё снова и снова – утолить желание не получалось. Она стонала и просила ещё, вытягивая из жертвы силы, постепенно ослабляя и ломая волю к сопротивлению. А Замир продолжал. Всё быстрее и быстрее. Его естество стояло и не собиралось слабеть – магия Фахисы не позволяла этому произойти.

А викара еле сдерживалась от того, чтобы вонзить острые клыки в обнажённую шею юноши. Она видела иным зрением бьющуюся под кожей артерию, слышала сладкий стук человеческого сердца, и это сводило её с ума. Но она удерживала рвущийся наружу голод. Прежде чем убить, нужно поглотить ауру Замира. Поэтому она уже второй час наслаждалась любовными ласками. Парень в третий раз излил себя в неё, но всё продолжал и продолжал, не в силах остановиться под действием чар демоницы.

– Ах, Замир, ты такой сладкий! Не останавливайся, прошу! Ещё, ещё!

И он не останавливался.

Что-то острое вонзилось ему в шею, но Замир даже не поморщился от боли. Наоборот, ему стало так хорошо, как никогда в жизни не было. Викара пила кровь пока маленькими глотками, горячая солоноватая жидкость стекала по языку в горло, насыщая и придавая сил. А парень потихоньку, очень медленно слабел, но всё равно продолжал входить в неё. Так как с каждым новым толчком он чувствовал, как удовольствие обволакивает его туманом забвения. Как хорошо погрузиться в него, раствориться в нём, исчезнуть, больше ни о чём не думать, не страдать… оказаться в раю вечного блаженства. Боль? Зачем она нужна? Фахиса никогда не мучила свои жертвы, предпочитая давать им наслаждение. К тому же, болью питаются ядары. Ни к чему подпитывать заклятых врагов.

Замир уже не двигался, сил больше не осталось, и теперь, оседлав лежавшего в грязи юношу, Фахиса сама ритмично двигала тазом – надо было доделать всё до конца. И вместе с тем демоница ни на миг не отрывала губ от шеи жертвы. Теперь она пила большими глотками, высасывая из Замира всё до последней капли. Дальше можно не сдерживаться – аура парня окончательно исчезла, когда он в последний, шестой, раз излил в неё остатки семени.

Зрачки юноши расширились, глаза остекленели, а кожа начала грубеть и усыхать. Ещё несколько мгновений, и Фахиса оторвалась от шеи жертвы, приподнялась, резким движением головы откинув назад длинные волосы. Она по-прежнему сидела на уже бездыханном теле и довольно ухмылялась. Демоница провела языком по губам, слизнув с них остатки крови, и поднялась, освобождая чрево от мужского естества. Превратившийся в мумию труп, мгновенно исчез, более не поддерживаемый за изнанкой эфира магией викары. Днём кто-нибудь найдёт очередного мертвеца.