Тысяча Граней. Инкарнация

– Конечно. Им ни к чему знать, что Тиамат когда-то была ядаром. Ведь людьми куда проще управлять, когда у них есть козёл отпущения, когда людям есть кого винить в собственных бедах.

– В то время как они сами повинны в несчастьях, произошедших в их жизни, – добавил Шаин. Эту простую истину гладиатор прекрасно знал, ведь и сам он когда-то обвинял других в собственных просчётах. Как и знал, насколько проще и приятнее тыкать пальцем в «ближнего своего» (кем бы он ни был!), пытаясь перебросить на этого самого «ближнего» собственную ответственность, чем попробовать исправить то, что натворил.

Тем временем демонические воины заняли центральные красные поля. В ответ один из ангельских лучников и их маги заняли три из пяти прилегающих к бежевой зоне алых клеток. Шаин заметил, что тёмные поля вокруг красных, занятых врагом, окрасились в светлые. И тут же перед лучником и магами встали воины с ростовыми щитами, полностью закрыв их от дальнобойных демонических атак. Гладиатору ничего не оставалось, как отправить вперёд ганзиров, оставив подвижных всадников защищать воинов. Арбалетчики, маги и шеду ударили по щитоносцам врага, ибо все остальные противники, выстроившись в колонны, оказались под защитой своих воинов. Только это помогало слабо. Усиленные за счёт красных полей ангельские маги постоянно исцеляли своих защитников.

– Ничего не понимаю. Если Тиамат была одной из вас… Что она не поделила с Мардуком?

– Вот тут всё и упирается в правду о ядарах. Мы не люди, Шаин, хоть и выглядим как вы.

– Не вижу в этом ничего странного.Куда страннее то, что моя госпожа раскрывает обычному гладиатору подобные тайны, которые ему просто знать не положено, и даже опасно!

– Ты ведь… – Таргин запнулась на миг, – Вахираз. Хоть и не помнишь ничего. Ты неразрывно связан с Тиамат, и всё, что я тебе рассказываю, ты знал всегда. Так что рано или поздно ты всё равно бы всё вспомнил. Что же касается твоего непонимания… в виду того, что мы не люди, мы питаемся чужими эмоциями. И среди них чужая физическая и душевная боль приносит нам наибольшее наслаждение. Что ты на это скажешь?

Шаин тут же вспомнил хищный взгляд хозяйки башни, когда она говорила о боли, которую чувствуют игроки, погружаясь в гарсахт. Вспомнил, как она облизнула губы, рассказав об этой особенности игры. Теперь он понимал, почему гладиаторы проходили ритуал предназначения через боль.

– Храм боли собирает со всего Дархасана энергию мук и страдания людей?

Таргин звонко рассмеялась.

– Какой догадливый! Но только не со всего Дархасана, а с принадлежащих мне земель.

Карганы и ганзиры схлестнулись в воздухе между двух армий. Яростный клёкот и злобное шипение разорвали пространство. Перья и чешуя посыпались на игровое поле вместе с кровавым дождём. Шаин чувствовал на себе каждый удар, каждую полученную крылатыми змеями рану, что сильно сказывалось на способности ясно мыслить и трезво оценивать ситуацию на поле боя. Маги, арбалетчики и шеду продолжали осыпать вражеских щитоносцев болтами и заклинаниями, но ангельские целители сводили все усилия гладиатора на «нет». И это при том, что хозяйка башни держала в тылу большую часть своих войск.

– Но это…

– Чудовищно? Это ты хотел сказать? – Таргин усмехнулась.

– Да, – поникшим голосом ответил гладиатор.

– В этом и беда, Шаин. Тиамат думала также. Она хотела освободить людей от нашего влияния, считая, что мы – ядары, находясь на более высокой ступени эволюции, не имеем права поступать так с людьми. Всё бы ничего, но на наше удивление её больные идеи подхватили другие ядары. Их было шестеро. Семеро вместе с Тиамат.

– Семь голов гидры…

– Вижу, ты постепенно вспоминаешь. Мардук не мог допустить, чтобы Тиамат и её приспешники преуспели в своём деле.

– Почему? Считаю, что Тиамат была в своём праве.

– Как и Мардук.

– Но… ведь так нельзя! Почему вы не захотели освободить людей?

– Разве для этого мы их создавали? – Таргин хихикнула. – Почему бы людям не отказаться от своих ферм, от скотобоен, инкубаторов? Чем люди, употребляя животных в пищу, делая из их шкур одежду, отличаются от нас? Скажи, Шаин.

В воздушной битве счёт сравнялся: один ганзир и карган покинули игровое поле, исчезнув во вспышке света, рассыпавшись на блестящие искры после поражения. Уцелевшие, но сильно израненные, крылатая змея и птица устремились друг к другу. И вновь пространство огласили клёкот и шипение.

– Люди разумные…

– Меч в твоей руке ещё не делает тебя воином. Так и наличие разума ещё не делает тебя разумным. С другой стороны, у животных тоже есть зачатки разума. Да и где пролегает граница между животным инстинктом и человеческим разумом? Так что сути это не меняет. Люди похожи на нас, ибо они наше творение. Они используют свой разум, чтобы уничтожать друг друга. Посмотри, сколько всевозможного оружия создало человечество на Земле. Разве это не говорит, сколь многих вещей боятся люди? Иначе, зачем нужно вооружаться?

– Чтобы защищаться.

– Так говорит каждый, но кто тогда нападает? В чём причина? Снова в страхе и неуверенности в завтрашнем дне.

Ганзир всё-таки одолел каргана, но при этом получил тяжёлые ранения, так что змея опустилась на поле боя и сложила крылья. Демоны-воины вместе с всадниками на ящерах двинулись вперёд. Маги, арбалетчики и шеду тоже покинули красные поля, чтобы занять опустевшие центральные. Но так как на центральной горизонтали было всего лишь три алых клетки, Шаин приказал стрелкам прикрывать магов. В ответ Таргин выдвинула вперёд конницу – облачённых в тяжёлые доспехи рыцарей на белоснежных скакунах.

– Но, по-вашему, моя госпожа, разве не ядары… – Шаин осёкся, однако вопрос беззвучно завершился в его сознании: «… заложили в людей эти страхи? Разве не они изо дня в день подпитывают эти самые страхи?»

– Да, мы заложили в людей страхи, и мы их подпитываем. Так нам нужно, – у гладиатора отвисла бы челюсть, если б он не был в игре. Так она постоянно читала его мысли?! – Но и разум – тоже заложили мы. Ибо без разума люди не стали бы причинять друг другу боль, без разума они не чувствовали бы душевной боли. Только вот в чём же проблема, Шаин? При всей своей разумности, люди, в большинстве своём, предпочитают вести себя как животные. А иногда – хуже животных. Не остановятся ни перед чем, по головам пойдут, предадут, отнимут чужое, убьют для достижения сиюминутной выгоды или просто так – ради забавы. Они заслуживают того, чтобы мы обходились с ними именно так. Ведь если бы люди действительно пользовались своим разумом по назначению, мы никогда не обрели бы над ними власти. Но мы имеем то, что имеем. Каждый сам кузнец своего счастья… и горя. По-прежнему считаешь, что мы не имеем права питаться людской болью?

«Будь осторожен, Шаин. Одно неверное слово, и она вырвет сердце из твоей груди … по-настоящему! И будет она это делать медленно, упиваясь твоими муками», – предупредил Вахираз.

Опередив пеших демонов, всадники на ящерах атаковали выдвинувшихся вперёд конных рыцарей. Храп и ржание лошадей смешались с шипением и визгами рептилий. Один за другим ломались мечи, раскалывались щиты и с треском разлетались в щепы древки копий. Кавалерия демонов оказалась сильнее. Закованные в латы рыцари уже давно бы проиграли, если б не лечащие их маги. То, что враг временно перестал атаковать щитоносцев, позволило целителям переключиться на своих всадников. Но этого оказалось недостаточно. Подоспевшее подкрепление из демонов-пехотинцев решило исход поединка. Тяжёлые топоры со всего размаху вгрызались в бока, ноги и шеи скакунов. Теперь уже красные из-за обилия собственной крови кони падали, придавливая седоков. Их судьба была предрешена. Лезвия двуручных топоров без труда пробивали, казалось бы, прочные латы и с противным чавком погружались в плоть рыцарей.

– Что бы я ни считал, моя госпожа, это вряд ли что-то изменит, – напустив в голос уверенности, ответил Шаин. – В любом случае вы в своём праве. Вы – ядар, а я – всего лишь ваш гладиатор. Но Тиамат… – он замолчал.

– Договаривай, – Таргин рассмеялась.

– После всего, что вы мне рассказали, она для меня – как Прометей.

– И мы знаем из легенд, как сложилась судьба сочувствующего людям титана, – хозяйка башни усмехнулась. – Причём Тиамат повезло больше, чем дарителю огня, тепла и света. По крайней мере, её не обрекли на вечные муки и страдания. Но ни Прометей, ни Тиамат – не были первыми. Хочешь ещё одну поучительную историю?

– Да, моя госпожа. Я благодарен вам за всё, что вы мне рассказываете.

– Тебе знакомо имя Энки?

– Смутно. Кто-то из шумерских мифов?

– Верно. Будучи Вахиразом, ты прекрасно знал Энки. На Земле он известен в качестве шумерского бога. После Всеблагого Ану он – один из старших, наряду с Энлилем и Иштар. Шумеры и аккадцы называли их аннунаками. Все они были ядарами.

– Были?

– Да. Они стали чем-то большим. Эволюционировали. Вознеслись на высшие планы бытия. А нынешние ядары – их потомки. Нам ещё предстоит пройти путь возвышения. Но сейчас не это главное.

Разобравшись с ангельской кавалерией, оставшиеся в живых пара демонических всадников и два пехотинца ринулись к вражеским щитоносцам. В это время занявшие центральные поля усиления маги и шеду вновь ударили по прежним целям, намереваясь смести ангельских защитников и целителей.

– Энки был первым, кто пошёл по пути Прометея. Но в отличие от титана из греческих мифов, Энки не закончил свою судьбу прикованным к скале узником, чью печень каждую ночь съедал коршун. Энки понравились люди. И он стал обучать мужчину по имени Адап.

– Адап?! – Шаин вспомнил Адама – первого человека, если верить ветхозаветным сказкам.

– Да. Ты верно догадался. На основе легенды об Энки и Адапе возник миф об Адаме, Еве и змее-искусителе. Но это уже совсем другая история, – Таргин замолчала на миг. – Энки обучал Адапа тому, что людям того времени знать не следовало. Когда Ану узнал об этом, он пришёл в ярость. Чтобы успокоить Верховного, Энки рассказал, что Адап весьма умён и хорошо учится. Он предложил Ану проэкзаменовать человека. Ану согласился, но оставить Энки безнаказанным не мог. Поэтому Всеблагой поставил условие, что если Адап выдержит экзамен, он вознаградит его, дав тому яблоки вечной жизни, и сделает его ядаром. А Энки лишит сил и отправит работать вместо Адапа.

– Жестоко. И что же Энки?

– Стать первым настоящим Прометеем он не захотел. Энки обманул Адапа. Он сказал, что вскоре Адапу предстоит испытание. Сказал, чтобы он честно и правдиво отвечал на все вопросы Всеблагого Ану. Но строго-настрого предупредил, чтобы он не ел яблоки, когда ему их предложат в качестве награды. Ибо эти яблоки для человека – смерть. Адап очень любил своего покровителя. Не поверить ему Адап не мог.

До сих пор охранявший ядара ангельский лучник выдвинулся вперёд и встал рядом с первым стрелком, которого прикрывал щитоносец. Идущим в атаку демонам приходилось прорываться к врагам под частыми выстрелами метких лучников. Раненые, но всё ещё боеспособные и сильные, демоны с разбегу налетели на ангельских защитников.

– Выходит, Энки смалодушничал?

– Нет, конечно. Он осознал свою ошибку и исправил её, пусть и подобным образом. Всеблагой Ану трижды предлагал Адапу яблоки, но тот отказался. В итоге Ану разозлился и со словами «тогда возвращайся на Землю и умирай» отправил человека обратно. А Энки сохранил свою власть и силу. А ты, Шаин, как бы поступил на месте Энки? Только отвечай честно. Ты уже понял, что лгать не имеет смысла.

– Будь я не на месте Энки, а самим Энки, я бы поступил точно так же.

– Верно. Не стоит терять власть и силу, поступая благородно по отношению к рабу.

– Но… – Шаин дерзнул прервать Таргин. – Но я Шаин. Не скажу, что я страдаю чрезмерным благородством, но я не стал бы предавать Адапа. Так уж меня воспитали родители.

– И что же… ты бы отказался от власти и силы? Встал бы на место Адапа? Позволил бы рабу и ничтожному червю занять твоё место?

– Нет. Я объявил бы войну законам и правилам Всеблагого Ану.

Таргин залилась звонким смехом.

– Яблоко от яблони… – отсмеявшись, выдохнула хозяйка башни. – Именно так и поступила Тиамат, Шаин. Последствия для неё оказались печальны. И теперь, зная правду о ядарах, что ты будешь делать, о МОЙ гладиатор? Объявишь своей госпоже войну? – она ехидно рассмеялась.

– Вы прекрасно знаете, что я так не поступлю. Я обещал родителям, что вернусь домой. Пойдя против вас, моя госпожа, я буду обречён.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Но пора заканчивать игру… Есть ещё одна особенность гарсахта, о которой я тебе не рассказала. Стратегия и тактика хороши, однако исход игры решает сила воли.

Демоны расправились с остатками войска ангелов. На стороне Таргин осталась одна единственная фигура – ядар.

– Ты хорошо потрудился, Шаин, уничтожая мои войска, – Таргин говорила с задором, ей явно было весело. – Но тем самым ты подпитывал мою главную фигуру энергией боли, которую она черпала из мук и страданий собственных подчинённых. На этом игра заканчивается.

Фигурка ядара приподнялась в воздух, зависла на мгновение и резко опустилась на доску. В тот же миг все клетки игрового поля, окрасившись в белый цвет, вспыхнули ярким светом. Шаин вскрикнул от неожиданности и боли, ощутив, как его демоническое войско в муках растворяется в ослепительном сиянии. Тут гладиатора выбросило из игры.

Шаин очнулся и обнаружил себя развалившимся в кресле. Тело ныло от боли. Разум после игры был словно в тумане и воспринимал мир заторможенно. Что неудивительно после многопотокового мышления в игре.

Гладиатор поморщился и провёл ладонью по лицу, постепенно приходя в себя.

– Неприятные побочные эффекты, после поражения в гарсахте, – улыбнувшись, заявила Таргин; её слова для Шаина прозвучали приглушённо, будто уши его забило ватой. – Но скоро всё пройдёт.

Действительно, боль быстро отступала, а сознание прояснялось. Уже спустя минуту гладиатор вновь трезво мыслил и не кривил губы из-за ноющих мышц.

– Не забывай. Теперь ты просто обязан победить в турнире, – произнесла Таргин, вставая с софы.

– Просто обязан… – повторил Шаин и вздохнул. – Может, моя госпожа расскажет, в чём важность этого турнира?

Хозяйка башни взмахом руки заставила мебель исчезнуть.

– Идём, – она жестом поманила подчинённого за собой.

В молчании они прошли через гигантский зал. Створки одного из панорамных стрельчатых окон распахнулись перед хозяйкой башни. Таргин и Шаин вышли на широкий балкон. Гладиатор ещё не дошёл до балюстрады, а от увиденного зрелища уже захватило дух! Снаружи царила ночь. Заслонивший собой четверть небосвода вихрь спиральной галактики над головой завораживал, притягивая взгляд. Хоть и не в первый раз Шаин видел Млечный путь, но на такой высоте галактика сияла особенно ярко. И звёзды. Много звёзд! На Земле столько не увидишь, разве что на природе – вдали от цивилизации, куда не дотянулось световое загрязнение. Шаин стоял с открытым ртом и, задрав голову, смотрел на небо, жалея об отсутствии телескопа. По телу бежали мурашки. Вот где действительно ощущалось величие и безграничность Вселенной!

– Ты ещё не всё видел, – облокотившись о перила балюстрады, громко произнесла Таргин, чтобы вырвать гладиатора из объятий бесконечного космоса. – Подойди.

Словно сомнамбула Шаин прошагал до края балкона, чтобы в очередной раз застыть с открытым ртом! Внизу до самого горизонта простирался Дархасан, основные улицы которого освещались фонарями. Левее, вдали, высились горы. Их вершины покрывали белоснежные шапки, блестевшие в скудном свете тонкого серпа местной луны. Она не в пример была больше Земной… или гораздо ближе к планете, ибо Шаин, хоть и с трудом, но различал кратерные кольца на её поверхности. Что же касается Дархасана, то его полотно достигало и упомянутых гор. Их подножия плавно обтекали людские строения. В некоторых местах прямо посреди города росли густые чёрные леса, силуэты которых тёмными кляксами выделялись на фоне домов, построенных из светлого камня. Правее весьма обширную часть Дархасана, на глаз километров пять в самой широкой части, занимало озеро. На его спокойной глади возле самого берега стояли в порту рыбацкие кораблики. Извиваясь блестящей лентой, река проходила сквозь город слева направо и впадала в водоём. Она же из озера вытекала уже более широким и ленивым потоком.

– Мы так высоко! – наконец выдохнул Шаин. – Странно, что тут не холодно.

– Думаешь, я желаю, чтобы ты закоченел и умер от холода? – Таргин усмехнулась, снисходительно глядя на гладиатора из-под изогнутых полумесяцем бровей. – Верхушку башни сразу же окружает защитное поле, как только в моих покоях появляются гости.

Некоторое время они стояли молча: Шаин разглядывал Дархасан, Таргин читала мысли подчинённого.

– Каждый из пяти ядаров владеет частью земель Дархасана, – заговорила хозяйка башни, проведя рукой слева направо, будто осеняя город благословением. – Если один из нас одержит шесть побед подряд в шести турнирах, он получит власть над Дархасаном на три года.

– Ясно, – Шаин кивнул. – Но почему шесть, а не пять? Ведь название у турнира соответствующее: пять башен, а не шесть.

– А это тайна Дархасана и ядаров, – Таргин улыбнулась. – Ни тебе, ни кому-либо ещё знать её не положено.

– Ваше слово – закон, моя госпожа.

– Вот и хорошо, – она кивнула, не почувствовав в голосе гладиатора лукавства и не услышав в его мыслях лжи.

– Единственное, чего я не понимаю… почему вы мне всё это рассказали?

– Спроси у Вахираза, – Таргин пожала плечами. – А сейчас мы с тобой расстанемся и вряд ли увидимся до завершения турнира. Надеюсь, что ты меня не разочаруешь.

Хозяйка башни взмахнула рукой, и в пяти шагах от Шаина возникла овальная прореха портала. Гладиатор вздохнул и решительно направился к магическим вратам.

– Совет напоследок, – произнесла Таргин, заставив Шаина замереть в шаге от портала и развернуться к ней. – Воспользуйся жетонами сразу, не откладывай на потом. С началом второго этапа вашего обучения использовать их ты не сможешь, пока этап не завершится.

– Благодарю вас, моя госпожа, – Шаин поклонился. – Я обязательно воспользуюсь вашим советом.

Гладиатор вновь развернулся и шагнул в пространственный разрыв.

Глава 10

Тень бесшумно скользила по коридорам давно забытых катакомб, куда уже тысячу лет не ступала нога человека. Пол и каменные саркофаги, покоившиеся в стенных нишах, покрывала многовековая пыль. Стены давно облюбовали светящиеся подземные грибы. Плотными занавесями с потолка свисали лоскуты паутины, способные задержать и опутать любого, кто посмел бы сюда сунуться. Но скользящая за изнанкой эфира тень не обращала внимания на подобные преграды. Вытянутой кляксой, которая казалась чернее самой тьмы, царившей в затхлых подземельях, она, как призрак, стремительно неслась к цели.

Коридоры сменялись залами, те – снова коридорами. Тень нигде не останавливалась. Да и что тут может быть интересного? Она посещала треклятые катакомбы уже в который раз! Нет, всё самое интересное происходило на поверхности. К тому же… там можно питаться кровью беспечных людишек. А что тут? Запустенье и забвенье. Но противиться воле владычицы проклятых душ она не могла. Хозяйка ждала новостей. Важных новостей.

На поверхности тень несколько дней следила за Шаином. Следила издали. Изучала. Она не была уверена, что ханира, прислуживающая гладиатору, не почувствует её даже за изнанкой эфира. Поэтому и не рисковала приближаться к цели. Странным было то, что Шаину подчинялась ещё и викара. Как такое возможно? Чтобы кому-то подчинялись и демон, и ангел?!

Однако слежку пришлось оставить, как только гладиатор оказался за крепостной стеной башни. Тень ещё не растеряла разум, чтобы лезть в пасть чудовища. Ядары не вмешивались в дела смертных и даже закрывали глаза на то, что кто-то из викар убивал людей. Но посягательства на собственные обители повелители Дархасана не терпели. Немало глупых и самонадеянных демонов в своё время сломали зубы о защиту пяти башен.

Как бы там ни было, пришлось возвращаться – хозяйка не любила, когда кто-то из подчинённых опаздывал. В дурном настроении могла и жестоко наказать провинившегося демона. Конечно, телепорт решил бы все проблемы – не пришлось бы нестись через катакомбы, как угорелой. Однако владычица проклятых душ изолировала своё гнездо защитными заклинаниями, блокирующими любую возможность телепортации. К тому же эти заклинания скрывали хозяйку от глаз ядаров. Ещё бы! Ведь стоит этим поборникам порядка почувствовать великую Нунарти – одну из семи голов Тиамат – так тут такое начнётся!!! Нет, повоевать против ядаров было бы неплохо. Возможно, удалось бы даже кого-нибудь из них убить, но, с другой стороны, зачем нужна эта бесконечная война? Тень и так всё устраивало. Ведь у неё была возможность жить на поверхности и время от времени наслаждаться вкусом крови молоденьких юнцов, по наивности попадавших в её сети.

Она замерла перед входом в очередной зал. Наконец прибыла. Но остановиться пришлось из-за плотной завесы магии хаоса, которая задерживала всех даже за изнанкой эфира – столь сильным и всепронизывающим было колдовство Нунарти.

– Ваша смиренная служанка прибыла, моя госпожа, – еле слышно прошелестел голос тени.

Всего на мгновение в завесе образовалась щель, но и этого оказалось достаточно, чтобы посетительница юркой стрелой проскользнула внутрь обители Нунарти.

Гостья оказалась в просторной зале, когда-то давно служившей усыпальницей наместников Дархасана. Правда, с приходом владычицы проклятых душ, в этом месте не осталось каких-либо свидетельств о его забытом прошлом: Нунарти избавилась от всех саркофагов, уничтожила все статуи богов и свила здесь гнездо. Ведь помимо всего прочего госпожу называли змеиной шеду – и называли так отнюдь не за красивые глаза. Любой человек, на ком задерживался её взгляд, оказывался в полной власти Нунарти. Тень видела, как госпожа кормила своего питомца пленными людьми, которые, лишившись воли, бездумно шли в пасть гигантской змеи. Жутковатое зрелище. Среди викар ходили слухи, что желудок любимца госпожи связан с межмирьем. Душа любой жертвы, которой не повезёт оказаться переваренной, будет проклята и заточена в бездне. А ведь бывали случаи, когда змея проглатывала и провинившихся демонов!

Нунарти сидела на каменном троне, закинув ногу на ногу. Её обнажённое тело покрывала змеиная чешуя. Десять растущих из головы рогов, переплетаясь меж собой, образовывали причудливую живую корону. В основании каждого рога красовался каплеобразный рубин. На чёрных, пропитанных ядом, губах играла лёгкая улыбка. Свившаяся в кольца вокруг трона, змея положила на бёдра хозяйки массивную ромбообразную голову, которую Нунарти время от времени поглаживала.

– С чем пожаловала, Фахиса? – произнесла владычица проклятых душ. – Что там творится на поверхности?

– Всё по-прежнему, моя госпожа, – тень вышла из-за изнанки эфира, представ перед хозяйкой в образе прекрасной и юной девушки, из-за которой мужчины Дархасана теряли голову – многие из них буквально. – Ядары готовятся к предстоящему турниру.

Фахиса была облачена в просторное чёрное платье. Волосы викары струились, ниспадая волнистым каскадом до талии. В красных глазах любой человек заметил бы неутолимую жажду крови, если бы не попадал под чары Фахисы.

– И ради этого ты прибыла ко мне? – в ранее густом и мягком голосе Нунарти прорезалась сталь.

– Вахираз в Дархасане, – ответила викара.

– Надо же, – Нунарти усмехнулась. – Он поражает своим упрямством и настойчивостью. В стремлении отомстить Аргалу снова прорвался сквозь его защитные барьеры. Он уже устроил в городе резню?

Королева змей вспомнила, как семьсот лет назад одержимый жаждой мести Вахираз принялся сеять смерть в Дархасане. Да, много человеческих душ тогда загубил обезумевший демон. Но только благодаря тем беспорядкам, что устроил Вахираз… только благодаря тому, что отвлёк на себя внимание всех ядаров, Нунарти смогла тихо и незаметно пробраться в мир людей и обустроить здесь, пусть и под землёй, гнездо.

– Нет, моя госпожа. На поверхности всё тихо.

– Странно. На него совсем не похоже. Ты так не считаешь, Ниргун?

Змея оторвалась от ног хозяйки и, посмотрев в глаза госпожи, лишь на мгновение высунула дрожащий язык. И снова опустила голову на бёдра Нунарти.

– Да, Ниргун. Я тоже так считаю, – произнесла владычица проклятых душ. – Очень странно. Что ещё, Фахиса?

– Вы правы, моя госпожа. Всё это очень странно. Я бы никогда не обнаружила Вахираза, если бы за ним не увязался карган. Это и привлекло моё внимание. Я следила за Вахиразом.

– И даже не пыталась с ним заговорить?

– Страшно, моя госпожа. Вахираз какой-то другой. Ему прислуживает одна из нас, я почувствовала её ауру. Но ему служит и карган!

– Невозможно, – Нунарти лениво провела пальцами по голове змеи. – Ты знаешь, чем может закончиться твоё желание надо мной пошутить, Фахиса?

– Но я не шучу, моя госпожа! – викара чуть повысила голос, дабы хоть так прибавить веса своим словам, однако её колени предательски дрожали. – Именно из-за ауры каргана я не посмела приблизиться к Вахиразу. Мало того, у него на руках метки гладиатора. Он спокойно вошёл в башню Таргин!

Нунарти оторвала взгляд от чешуйчатого узора, покрывавшего кожу змеи, и взглянула на викару.

– Фахиса, ты знаешь. Карганы служат только Мардуку. Может, это не Вахираз? Ты ничего не путаешь?

– Спутать запах его ауры? Нет, моя госпожа. Я не ошибаюсь. Вахираз либо предатель, либо ведёт какую-то свою игру.

Нунарти некоторое время молча раздумывала, поглаживая чешую любимого питомца, потом вновь посмотрела на Фахису.

– Хорошо. Возвращайся обратно и продолжи слежку. Посмотрим, что у моего потомка на уме.

– Как прикажете, моя госпожа.

* * *

– И куда меня в этот раз занесло? – осматриваясь, пробубнил я под нос.

А посмотреть было на что. Покинув покои госпожи Таргин через портал, я оказался в оружейном магазине. На стенах, стойках и в витринах довольно просторного помещения лежали, висели и стояли всевозможные приспособления для нанесения вреда чужому здоровью.

– Вы в оружейной лавке башни, молодой человек, – проскрипел откуда-то слева голос, заставив меня повернуться к неожиданному собеседнику.

М-да… действительно неожиданному. Что это за чудик? Предо мной стоял покрытый густым белым мехом человек (по крайней мере таковым он мне показался), ростом достигавший мне до груди. На голове существа имелась пара треугольных ушей… весьма подвижных ушей. Фиолетовые глаза излучали любопытство.

– Чего уставился? Никогда квергов не видел?

Я открыл рот, но так ничего и не сказав, мотнул головой.

Существо вздохнуло, потом наклонив голову набок, принялось меня изучать, осматривая с ног до головы. Довольно быстро покончив с этим делом, оно спросило:

– На что жетоны собираешься менять?

– Какие жетоны? – не понял я.

– Гладиаторские, балда! Ты же от госпожи сюда прибыл. Все остальные обычно приходят ко мне через дверь, – существо ткнуло пальцем мне за спину.

– Я пока не знаю, на что их менять.

– Ну так осмотрись и выбирай. И побыстрей. Я спать хочу.

– Простите, уважаемый… а как вас зовут?

– Надо же. Вежливый попался. Дзварг меня зовут. Так ты будешь менять жетоны или нет?

– Мастер Дзварг, я пока не знаю, зачем мне это, – я достал из рюкзака один шестиугольный жетон.

Завидев моё сокровище, кверг присвистнул.

– Везучий ты, однако, – проскрипел Дзварг, – раз на первом этапе уже гимрал заработал.

– Что?

– Гимрал. Так шестиугольные жетоны называются.

– Вообще-то, их у меня семь. И ещё пятьсот круглых.

– Хм, – кверг почесал подбородок. – Определённо везучий. Ладно, счастливчик. Давай всё объясню. А ты доставай своё добро и клади сюда на стойку, – Дзварг хлопнул четырёхпалой лапой по деревянной столешнице.

Я молча последовал указаниям хозяина лавки. Тот дождался, когда я закончу с этим, потом ткнул пальцем в стопку круглых жетонов.

– Это итралы. На них изображены скрещённые мечи. Это жетоны обмена экипировки и денег. Экипировка у нас стоит дорого, но с пятью сотнями ты можешь позволить себе что-нибудь вполне достойное и качественное. Кроме того, сотню итралов можно поменять на десять танов.

Хм. Десять золотых монет будут не лишними. А на остальные четыре сотни можно будет и прикупить что-нибудь… не знаю что.

– Так что будешь брать?

– Сотню я точно обменяю на золото. А то я совсем без денег остался.

Дзварг кивнул и забрал со стола одну из пяти стопок круглых жетонов. А вместо них выложил десять танов.

– Что будешь из оружия брать? Или, может, тебе какой доспех нужен?

– Оружие не нужно, – произнёс я, здраво рассудив, что мне вполне хватит кнута и меча. Найрин могла превращаться в меч. – Да и доспехи тоже не нужны. Я в них только ещё более неуклюжим стану. Но… может, мастер Дзварг, у вас есть что-нибудь стреляющее, самозаряжающееся? – да… автомат мне бы точно не помешал. – Так, чтобы не требовало особых навыков для обращения с подобным оружием?

Кверг вновь почесал подборок.

– Хм. Арбалет, думаю, сойдёт. Много ума для обращения с ним не нужно. Но… чтобы самозаряжающийся?

– Да. Было бы неплохо, – я кивнул. – И чтобы арбалет был не слишком громоздким. Маленький и скрытный.

Вновь наклонив голову набок, Дзварг с интересом посмотрел на меня, хмыкнул и двинулся вдоль стеллажей.

– Есть у меня кое-что, – кверг снял с подставки маленький чёрный (мой цвет!) арбалет, матово поблёскивающий металлическим покрытием в свете настенных лампад. – Однако вещь дорогая. Ручная, штучная работа виальских мастеров. Снаряжён обоймой из пяти болтов. Благодаря магическому кристаллу, заряжается сам после каждого выстрела. Три сотни жетонов.

Да уж. Дороговато. Но оно того стоит…

– Добавлю к арбалету запасную обойму с болтами, – по-своему расценив моё молчание, произнёс Дзварг. – После использования, обоймы не выбрасывай. Если выживешь, зарядим новыми болтами. За определённую цену, конечно. Ну, что скажешь?

– Идёт, – запасная обойма и арбалет со складными плечами, которые не в боевом состоянии прижимались к ложу на манер крыльев,перекочевали в рюкзак. Три стопки круглых жетонов исчезли со стола.

– Что будешь делать с оставшейся сотней?

Поразмыслив, я взял последнюю стопку жетонов и убрал в рюкзак.

– Знаете, я лучше приберегу их для особого случая.

– Глупо, – Дзварг пожал плечами. – Но решать тебе.

На самом деле я решил придержать эту сотню для Алаи – так сказать, в уплату за помощь. Конечно, можно было бы обменять на золото и расплатиться с ней деньгами – они тоже могут пригодиться. Но свои деньги она, скорее всего, ещё не все потратила. Да и если сочтёт нужным, сама обменяет жетоны на таналы.

– На гимралах, как ты заметил, изображена ладонь, – проскрипел Дзварг. – Это значит, что, обменяв их, ты можешь усилить навыки предназначения.