"Три звезды" миллиардера. Отель для новобрачных

– Ты… вы… – начинаю мэкать, но он меня перебивает.

– Вы проиграли, мисс Плохая. Поэтому придется вам мне помогать. Мне нужен развод.

– Это не ко мне, господин Асадов, – бормочу взволнованно, – чем я могу помочь? Я не адвокат.

– Я буду за вами ухаживать, – отвечает он отрывисто, – а вы мне подыграете.

– Разве такое может быть? – вскидываю голову. С улицы в окна вливается свет, и я вижу нависающий надо мной силуэт.

– Почему нет? Я не могу влюбиться в красивую девушку?

– В меня? – вскрикиваю в ужасе.

Он молчит, потом протягивает руку и проводит большим пальцем по щеке, затем по губам.

– Если не будешь уродовать себе лицо идиотскими уколами, то вполне возможно. Только не по-настоящему. Влюбляться я разучился уже очень давно.

Мы снова замолкаем, на этот раз пауза опасно затягивается.

– Ладно, я пойду. Тебе пора начинать руководить, а мое присутствие здесь не самый желательный вариант, – Асадов одергивает руку и сует в карман. Забрасывает на плечо мокрый пиджак и направляется к выходу. У самой двери оборачивается. – И не забудь, мы договорились.

Он уходит, а я остаюсь хватать ртом воздух как рыба. Рыбка, пойманная на крючок, а затем выброшенная на берег чересчур переборчивым рыбаком.

Глава 8

Артем шел по коридору, закинув на плечо мокрый пиджак, и улыбался.

Насколько же удачная мысль пришла ему в голову – подключить к своему разводу эту перфекционистку! Такая пока не доведет дело до конца, не отступит. Зубами скрипеть будет, а получит результат.

Значит развод дело практически решенное, можно расслабиться и вернуться к привычной холостой жизни. За него все сделает эта девчонка. Управляющая.

Плохая девочка…

Только почему, вспоминая ее, ему все время хочется улыбаться?

Вспомнил о наличии пока еще официальной жены и достал телефон из кармана брюк. Надо же, целый. И даже работает.

Нашел «Круглова Влада» и нажал на вызов. Она была и останется Кругловой, в брачном контракте прописано, что в случае развода Влада возвращает себе девичью фамилию.

– Артем, – раздался в трубке плаксивый голос, – где ты пропал? Тут такое творится!

– Я знаю, Влада. На техническом этаже из-за грозы начался пожар. Он уже потушен, но пришлось налить немного воды.

– Ты называешь это немного? – возмущенно воскликнула Влада. – Да здесь все стены в потеках, и с потолка капает.

«Бедная девочка, – подумал Артем, – влетела ты на ремонт из-за этого бестолкового любителя механических вейпов».

– Тебя сейчас переселят в другой номер, – постарался успокоить Асадов временную жену. – Я попрошу, чтобы работники отеля помогли перенести вещи.

– А ты? – капризно спросила Влада. – Ты не придешь?

– Нет. Я не приду.

– Но почему?

– Хочу пройтись.

– Ты в окно смотрел? Там же ливень! Ты промокнешь, заболеешь, и твоя мама…

Он отбился, не слушая возмущенных возражений почти бывшей жены, и вышел в просторный холл. Подошел к ресепшену, там его заверили, что госпожу Асадову сейчас переселят в апартаменты в другом крыле. И вещи перенесут.

«Не Асадову, а Круглову», – мысленно поправил Артем и вышел на улицу через стеклянную дверь.

Гроза прошла, а дождь продолжал лить. Вода вертикально падала с неба на асфальт и выглядела сплошной стеной.

Артем вышел из уютного, сверкающего холла отеля и нырнул под дождевые струи.

***

Он сто лет уже так не гулял. Просто шел, пытаясь поймать губами хлесткие струйки, и улыбался. Хорошо, со стороны никто не видит.

В секунду промок до нижнего белья и свернул в первую же попавшуюся кафешку. Он в таких не был тоже лет сто. Статус не позволял. А сейчас в грязной рубашке, промокший до нитки, Асадов вряд ли мог рассчитывать на теплый прием в каком-нибудь привычном дорогом ресторане.

– Что месье желает? – с сильным французским акцентом спросил пожилой бармен.

– Месье желает согреться, – ответил Артем, бросая пиджак рядом с собой на высокий стул.

– Я не стану предлагать вам чай, и не просите, – ухмыльнулся бармен.

– Не буду, – мотнул головой Асадов. – Давайте что-нибудь погорячее.

– Месье влюблен? – подмигнул ему бармен, готовя напиток.

– С чего вы взяли? – удивился Артем.

Вместо ответа мужчина лишь загадочно улыбнулся.

– У месье на рукаве дыра, – кивком указал он на свисающий со стула пиджак.

– Месье видел, – кивнул Артем.

– Если желаете, у меня есть друг, он портной. Зашьет так, что и следа не останется.

Артем представил, как ему ставят заплату на пиджак, который стоит как вся эта кофейня, и с трудом подавил улыбку. То, что его видят впервые и предлагают помощь, тоже было непривычно. И приятно.

– Желаю. Конечно желаю.

Его пересадили поближе к камину, еще и кондиционер включили на обогрев. Принесли согревающий напиток, пахнущий пряностями и апельсином.

Артем вытянул ноги и блаженно откинулся на спинку. Хотелось думать о Хелен. О Лене. А еще о ее маленьких дочках.

Бусинки… Нет, все-таки зефирки.

Лена сказала, что она не замужем, и это поднимало настроение. Как же отлично все складывается, лучше Артем и придумать не мог.

Нет, он не позволит себе лишнего. Но эта девушка будоражила сознание, притягивала. И не только отпадной фигуркой – Артем успел рассмотреть, пока они шли по коридору. Рассмотреть и заценить.

Личико у нее наверняка не уступает фигуре, лишь бы она не уродовала себя теми чертовыми уколами красоты. Судя по налепленным пластырям, процедура оказалась неудачной. Так было у его троюродной сестры, кузина как-то жаловалась Артему, что у нее обнаружилась аллергия на препарат.

Вот и хорошо. И волосы у Хелены похоже длинные и густые, как ему нравится. Жаль, она их затягивает в слишком тугой узел.

Но главным было не это. Главное, что она помешана на своей работе. Впервые Артем встретил такую же ненормальную, влюбленную в свой отель, как он в свои «Параллели».

И если она способна на такое чувство к отелю, то может и к нему…

Нет, это конечно же бред. Он давно для себя решил, что ему не нужны все эти сопли и слюни. Больше никакой любви и серьезных отношений.

Разве что изобразить их ради свободы от Влады Кругловой. Тут можно и поиграть…

В отель Артем вернулся поздно. Дождь уже закончился, рубашка и брюки высохли, а пиджак он оставил в кафе. Перед стеклянной дверью сидел Марсель и заглядывал внутрь.

Наверное, сбежал, когда началась суматоха. Артем подошел к двери и взялся за ручку.

– Что, не пускают? – спросил у кота.

Тот жалобно посмотрел на Асадова и мяукнул.

– Ладно, я же должен сегодня кого-то спасти, – снисходительно сказал он коту и открыл перед ним дверь.

***

Его разбудил шум, доносящийся с улицы. Дребезжащий звук, как будто по асфальту катят тележку для сбора и сортировки белья, лишил последней надежды на сон.

Артем с досадой посмотрел на часы и вскочил. Одиннадцать утра, вот это он заспал!

Тележку хорошенько тряхнуло, Асадов выглянул в окно. И даже глаза протер в изумлении, потому что это действительно была отельная тележка для сбора и сортировки белья. Только сейчас на ней стояли мешки явно не с бельем. Из мешков торчало что-то разноцветное, пластиковое и угловатое.

Катили тележку девочки Плохие, и это окончательно прогнало сон у Асадова. Сегодня малышки были одеты в удобные комбинезончики, а не воздушные платьица, и уже не так напоминали зефирки.

«Карамельки», – пришло на ум Асадову, когда он смотрел на легкие облачка волос, подпрыгивающие в такт шагам маленьких ножек.

Девочки скрылись за поворотом, свернув к входу в хозяйственный блок, и Артем спохватился.

Все это хорошо, только почему дети ходят по улице в одиночку? И куда смотрит мамаша Плохая?

Схватил брюки и начал их натягивать, затем вспомнил, что после вчерашнего пожара в этих брюках в люди лучше не выходить.

Зашвырнул их в шкаф, достал из чемодана джинсы и пока надевал, в двери номера постучали.

Их апартаменты состояли из трех спален. Когда Артем вернулся, была глубокая ночь, и Влада давно спала. Он выбрал себе самую дальнюю спальню, так что пока добрался до двери, Влада уже с недоумением рассматривала забавную троицу, стоявшую на пороге.

– Здравствуйте, – очень вежливо и дружно поздоровались девочки.

– Здравствуйте, дети, – удивленно ответила Влада и обернулась на Артема. – Вы к кому?

– К вам, – сказала девочка слева, глядя на Владу.

Артем помнил, что их зовут Маргарита, Милана и Марианна. Еще он запомнил, что самая мелкая из них Марьяша, а вот кто Милаша, а кто Маргоша, вспомнить не мог, и сразу почувствовал себя дном.

– Ко мне? – переспросила Владислава, и мелкая Марьяшка ступила наперед.

– Мы пришли меняться, – сказала она с вызовом. Обернулась к сестрам, и те быстро начали доставать из мешков… игрушки.

Игрушечный домик для кукол с мебелью и самими куклами, которыми был забит целый пластиковый пакет. Динозавр с глупой улыбающейся мордой.

– Он интерактивный, – шмыгнула носом Марьяша и повернулась к сестре. – Мил, покажи.

Ага, значит вот это чудо с родинкой на щечке – Милаша. Уже легче. У Артема даже настроение поднялось.

Миланка нажала на кнопку, и динозаврик замотал большой лобастой головой.

Железная дорога с милым глазастым паровозиком. В вагончиках были рассажены мягкие игрушки.

Игрушечный чайник, игрушечная стиральная машина, игрушечный холодильник с пластиковой курицей и даже глажка с игрушечным утюгом.

Все это девочки доставали из мешков и складывали перед опешившей Владой. Спустя несколько минут перед ней высилась целая гора игрушек.

– Но… – потрясенно проговорила она, – на что меняться?

– На него, – вперились в Артема три пары голубых глаз, и он чуть не подавился слюной.

– Что-о-о? – вырвалось у них с Владой синхронно.

– Нам нужен папа, – объяснила третья сестренка, Маргоша, – а он нам подошел.

Влада хватала ртом воздух, Артем сглотнул.

– Он прошел испытание, – прошептала Марьяша, и он понял, что девочка сейчас расплачется.

– Испытание? – присел перед ней на корточки Асадов. Он в полном потрясении осознавал, что готов на все, что угодно. Душу готов продать, только чтобы в голубых глазах высохли слезинки. – Какое испытание?

Девочка обернулась на сестер, те молча покачали головами. Марьяша вздохнула.

– Я не могу рассказать. Это тайна, – она прижала ручки к груди. – Но поверьте, мы не обманываем. Нам очень-очень нужен папа.

– Ну это уж слишком, – возмущенно протянула Влада. – Что за избалованные дети?

– Нормальные дети, – поморщился Артем, – помолчи.

Он снова повернулся к девочкам. В груди разливалось незнакомое горячее чувство.

Никто и никогда в его жизни, не считая родителей, не был готов отдать за него самое дорогое. Плохие девочки привезли на обмен все свои сокровища, и Артем не собирался оставлять это без внимания.

– Давайте договоримся так, – он взмахнул рукой, – вы это все забираете обратно. Дети не должны оставаться без игрушек. А я обещаю, что мы этот вопрос обсудим с вашей мамой. Идет?

Три облачка волос радостно запрыгали. Это так усердно закивали Плохие девочки.

– Что ты такое говоришь, дорогой? – продолжила возмущаться Влада, но Асадов дал знак ей замолчать.

– Я обещаю, – повторил он с нажимом и был вознагражден тремя благодарными взглядами.

– Милаша, Марьяша, Маргоша! – послышался в коридоре пронзительный голос. – Девочки! Куда вы подевались?

– Это наша бабушка, – наклонившись к самому уху Асадова, прошептала Миланка.

– А где она была? – так же шепотом спросил он.

– Спала.

Пришлось замаскировать смех под приступ кашля. Ни к чему обижать пожилую леди, у которой целых три внучки сбежали из-под самого носа.

Артем поднялся с колен и отряхнул джинсы.

– Давайте складывать игрушки обратно, – сказал он и сунул интерактивного динозаврика в мешок.

Глава 9

Артем помог не только сложить игрушки, а еще и спустить мешки лифтом в холл. Там у него мешки отобрали и настойчиво попытались спровадить обратно в номер. Но он никуда не ушел, пока не усадил девочек и их бабушку в такси вместе с мешками.

Пожилая женщина не переставала обмахиваться ладонью, и Артем всерьез начал переживать, чтобы ей не стало плохо. Вспомнил, что как раз на самом верху в мешке лежит игрушечный веер из перьев. Он лично его туда положил.

Достал и вручил Елизавете Алексеевне прямо перед дверцей машины.

Та взглянула с благодарностью и принялась обмахиваться перьями.

– Простите меня, господин Асадов, это я виновата. Я недоглядела. Сама не понимаю, как эти хитрюги мимо меня проскочили.

Артем не стал выдавать Миланку, а с понимающим видом кивнул.

– Все в порядке, мадам Плохая, не беспокойтесь.

– Но ваша жена, что она подумает?

– Об этом тоже не беспокойтесь. Владе очень понравились девочки. Она слова против не скажет.

«Пусть только попробует…»

Елизавета Алексеевна еще раз махнула веером и неожиданно сообщила:

– Только я не Плохая. Это они Плохие, – кивнула она на насупленных, притихших малышек, – и внучка моя тоже. Я вообще-то прабабушка для этих бусинок. Паша Плохой был моим зятем. Они видать в него пошли, в деда. Это же надо додуматься стащить у Ханны списанную тележку!

– Бабушка Плохих девочек? – улыбнулся Асадов.

– Меня все так называют, – призналась ему Елизавета Алексеевна.

В мозгу Асадова что-то встрепенулось. Встрепенулось и затихло.

– А Хелена где? – спросил он, потирая лоб, и наткнулся на непонимающий взгляд. – Лена, где она?

– Хе..? Але..? А, Леночка! Уехала по делам, скоро будет дома, – глаза пожилой леди странно забегали.

– Я обещал девочкам, что поговорю с ней, – объяснил Артем.

– Знаете что? Приходите к нам сегодня на обед, – внезапно предложила Елизавета Алексеевна, – у нас сегодня курица со шпинатом в сливочном соусе.

– С удовольствием! – заверил Асадов. Подмигнул девочкам, отчего те немного оживились, попрощался с их бабушкой и вернулся в отель.

– Дорогой, нам принесли завтрак! – встретила его Владислава, наряженная в кружевной пеньюар, который, Артем готов был спорить на новый «Резорт», присоветовала его маман.

Он, кстати, такие терпеть не мог. Ему «вставляли» совсем другие модели, короткие и прозрачные.

Представил Плохую Хелену в такой штучке, и еле сдержался, чтобы не поправить ширинку. Не хватало, чтобы временная жена приняла это на свой счет.

– Завтрак? Отлично, – он подошел к столу и откусил половину круассана. – Будь добра, распорядись, чтобы мне накрыли в кабинете.

– Как это? – глаза Кругловой сделались такими же круглыми, как ее фамилия. – Я думала, мы позавтракаем вместе.

Артем налил из кофейника кофе, положил надкушенный круассан на тарелку и доверительно склонился над Владиславой.

– Слушай, Владка, я вот думаю, ты зря не махнулась на динозавра. Поверь, от него было бы намного больше толку. Все-таки, интерактивный!

И направился в кабинет.

– На черта мне твой динозавр, – услышал за спиной ворчливое. – Лучше тогда домик для принцесс.

Артем хмыкнул, закрыл ногой дверь и уселся за ноутбук. Забил в поисковик «Павел Плохой», и как только на экране появилась информация, даже глаза рукой прикрыл.

Как он мог забыть? Известный успешный отельер, который погиб почти двадцать лет назад, и чьи отели прикарманил подонок Берсенев. У Павла оставалась маленькая дочь, Елена. И эта дочь лишилась отцовского состояния из-за глупости своей матери.

Так вот откуда ты взялась, фантастическая Плохая девочка!

Артем ругал себя, что забыл о Павле. Его оправдывало только то, что когда Плохой погиб, Артем был подростком. Но сейчас вспомнились все родительские разговоры.

Нужно попробовать больше нарыть о Берсеневе. Несправедливо, что этот мерзавец обманом пользуется чужим имуществом, а его законная владелица работает управляющей в чужом отеле.

Еще и сама растит троих детей. Не мешало бы еще узнать, куда девался отец-герой. Вот кому Асадов с удовольствием подправил бы аватарку.

И он обязательно сегодня пойдет на обед. Даже если это не понравится Елене Плохой. Не она его приглашала, а ее дочери. И бабушка. А кто в здравом уме откажется от обеда, на который приглашает бабушка?

Артем посмотрел на часы и открыл электронную почту. Надо поработать, пока есть время до обеда. Но все равно при этом не переставал улыбаться.

***

А я еще радовалась, что у меня дочки, а не сыновья!

Обвожу мрачным взглядом понурившую головы троицу.

Это же надо до такого додуматься! Поменять игрушки на Асадова. Представляю его физиономию.

Мда, жаль, конечно, что никто не догадался в этот момент его сфотографировать.

Выражение лица нашей новобрачной боюсь даже представить.

– Ну, и? – спрашиваю с надеждой. – Кто-нибудь объяснит мне, каким образом вы собирались меняться? Я жду!

Девочки переглядываются.

– Обыкновенно, – бубнит Маргоша. – Мы ей игрушки, она нам… его.

Представляю, как дочки везут Асадова на тележке через весь квартал и чуть не захожусь в истерическом хохоте. Но я хочу лишь отчитать детей, а не испугать.

– Почему вы без разрешения ушли из дома? – продолжаю допытываться. – Вы кого-то предупредили?

О том, как они уходили, даже не спрашиваю.

Ясно как. Бабушка дождалась, пока они выйдут на связь с преподавателем, и со спокойной совестью уснула.

Но у нас с детьми существует негласное правило – они не могут переступить порог, не спросив разрешения. Я сама пока еще никуда их не отпускаю, они слишком маленькие. А договорились мы заранее.

И каково же мое удивление, когда девочки радостно кивают.

– Да. Предупредили.

– Мы спросили разрешения, – добавляет Марьяша.

– И у кого же? – мне даже интересно. Я была вне зоны действия сети, потому что ездила в офис «Цитадели». С бабушкой тем более ясно.

– У дедушки Джорджа! – дружно отвечают девочки, и я вперяю взгляд в бабушку.

– Он разрешил, – на всякий случай добавляет Марьяша.

– Мы ему все рассказали, – объясняет Миланка.

– Ты не отвечала, а бабушка спала, – сдает все пароли Маргаритка.

Это правда, я когда вышла из офиса, увидела пропущенный звонок от детей.

– И откуда же он узнал, кто тут у нас в гостях, а? – спрашиваю медовым голосом, сверля бабушку взглядом. Она виновато моргает, и у меня появляется стойкое ощущение, что я в осаде.

Мистер Рич давно выдал девочкам свой личный номер и сказал, что они могут звонить ему в любое время. Еще бы наш добрый дедушка Джордж не разрешил им выменять на пластиковую курицу родного отца!

– Влада Асадова наша гостья, – пробую достучаться до упрямо насупленных малышек. – Вы подумали, как это отразится на репутации отеля?

– Мамочка, – вдруг говорит Марьяша, захлопав ресничками, – но если он уедет, как же мы потом его найдем?

– Он может никогда не вернуться, – шепчет потерянно Милаша, – а он нам больше всех подходит!

Этот аргумент полностью выбивает из-под ног почву. Моя девочка права. Шесть лет наши с Артемом пути не пересекались. Какие шансы встретить его снова? Никаких. Если честно…

И я снова ощущаю жгучую вину перед своими детьми.

– Не сердись, мамуля! – девочки чувствуют, что я дала слабину, и все втроем бросаются на шею. Это действует безотказно.

Все, что мне остается, это взять с них слово, что в следующий раз они не станут беспокоить дедушку Джорджа. А разбудят бабушку.

Малышки убегают в детскую, и я не успеваю ничего сказать.

– Аленка, честное слово, я прилегла буквально на минутку, – самоотверженно говорит бабушка, и я скептически хмыкаю.

Хорошая такая получилась минутка. Насыщенная.

У девочек закончился урок, они успели сбегать к Ханне за тележкой, сгрузить игрушки и привезти их в отель. А, еще и с мистером Ричем созвониться.

Но бабушка так виновато смотрит, что я вздыхаю.

Я все понимаю. Ей тяжело с тремя, она и так мне очень помогает. Бабуля тем временем скорбно качает головой.

– Тебе не мешало бы больше уделять внимания детям, Аленка. Они совсем от рук отбились, – и многозначительно добавляет: – Без отца!

Она мне уже успела выесть в мозге огромную дыру насчет того, что я должна все рассказать Артему. Но я не остаюсь в долгу.

– Откуда Рич знает про Асадова? – подозрительно щурюсь. – Это ты ему доложила?

– Не помню, – честно глядя в глаза, отвечает бабушка, – может и говорила. Так, мельком упомянула…

Снова все то же чувство, что я окружена. Решаю сделать себе кофе, но только встаю со стула, как раздается звонок.

– Это Артем! Он приехал! – радостно визжат девочки, глядя в домофон, и я прирастаю к полу.

– Как приехал? – беспомощно лепечу. – Сюда?

– А я разве тебе не сказала? – делано удивляется бабушка. – Я пригласила его на обед. На курицу.

Разве это осада? Это настоящий заговор!

– Не вздумай назвать меня Аленой при Асадове, – предупреждаю бабулю свистящим шепотом и сломя голову несусь в свою спальню.

Глава 10

Отчаянно мечусь по комнате, выдвигаю ящик за ящиком в надежде найти спасительное средство. Шапки-невидимки у меня нет, превратиться на время в мышку или птичку я тоже не могу.

Взгляд падает на упаковку с корейской тканевой маской, которыми я недавно начала пользоваться. Мне ее посоветовала Мария. Очень хвалила, я потом почитала в интернете отзывы. Там тоже все хвалили.

Но для меня главное их преимущество в том, что эти штуки просты в использовании. Разорвать упаковку и наклеить маску на лицо. Все. А то у меня вечно на себя не хватает времени.

Зато теперь я спасена!

Разрываю упаковку, достаю изделие и в недоумении смотрю на одно-единственное отверстие. Мда, зря я решила поэкспериментировать и сменила производителя.

Ладно, пусть это будет рот. Хотя для рта оно слишком круглое. Ну может это для тех, кто подкачал губы? Может. А где отверстия для носа и глаз? И зачем здесь «уши»?

Слышу из коридора голоса и лихорадочно роюсь в косметичке в поисках маникюрных ножниц. Потом буду выяснять, что и почему. Значит, мне как всегда повезло, попалась бракованная маска. А уши тоже надо увлажнять, корейцы не дураки, знают что делают.

Быстро складываю маску поперек и вырезаю отверстия для глаз. Затем ромбик для носа. Здесь мне нет равных, я могу это делать на скорость. Трое детей, а еще и девочек, лучший способ стать профессиональной вырезальщицей масок и снежинок.

Внахлест прилепляю маску на лицо. Губы неудобно сворачиваются в трубочку, но не отдирать же ее теперь, чтобы увеличить отверстие. Раньше надо было думать.

Для моего лица маска явно велика. Или это у меня лицо маленькое? Вроде было обычное, по крайней мере, я ничего такого не замечала. Не хватало теперь начать комплексовать. Наверное, просто взяла не свой размер.

Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов и выхожу из комнаты. Асадова нигде не видно. Тишину взрывает переливчатый детский смех, ему вторит низкий хриплый баритон. Крадусь по коридору к детской комнате, прислушиваюсь.

Так и есть. Он уже там. Просочился к нам как ядовитый воздух. На цыпочках отхожу от двери и пробираюсь в кухню, где бабушка вовсю гремит посудой.

– Зачем ты его позвала, ба? – говорю с упреком, входя в кухню.

– Он помог мне вызвать такси и загрузить мешки, – не поворачиваясь, отвечает бабушка. Она моет овощи в мойке. – Лучше помоги нарезать салат.

– Полный отель сотрудников, – ворчу, вставая рядом, и беру нож. – Некого было попросить?

Бабушка поворачивается, чтобы ответить, и видит меня.

– А! – кричит она и в ужасе отшатывается. – Кто это?

– Бабуль, будешь так кричать, нас отсюда выселят, – стараюсь ее успокоить. – Это я, а на мне маска для лица. Ты не узнала мой голос?

– Господи-Боже, – хватается она за сердце, – разве это маска? Это страх и ужас.

– Она просто телесного цвета, – отвечаю примирительно, – потому жутковато смотрится. Это другой производитель, я решила его попробовать.

– Это хорошо, что ты решила привести себя в порядок, – хвалит бабушка. – Артем такой привлекательный парень! Только не держи долго, не доведи Господь ему тебя в ней увидеть.

– Я ее не собираюсь снимать, бабуль, – отвечаю, кромсая помидоры, – тем более не собираюсь для него прихорашиваться. У него есть жена, пусть ею любуется.

Бабушка ничего не говорит, лишь поджимает губы. Мы быстро накрываем стол в гостиной, и я иду в детскую звать всех к столу.

Распахиваю дверь и застываю на пороге с открытым ртом. Мысленно открытым, в реале это сделать мешает маска.

Асадов сидит на полу за игрушечным столом, разбросав свои длинные ноги в джинсах по бокам. Перед ним стоит тарелка с пластиковой курицей и кукольная чашка с блюдцем. На стульчиках сидят девочки и игрушечный динозавр Максимилиан, бусинкам его подарил мистер Рич.

Максимилиан интерактивный, у него на морде и боках стоят датчики, которые реагируют на касание рук. Он может рычать, клацать зубами, двигать головой, хвостом и лапами.

Теперь выясняется, что динозавр еще может пить чай с Асадовым.

Девочки наперебой болтают, теребят Артема за рукава рубашки, тот блаженно жмурится, откинувшись на стенку шкафа. В общем, по-человечески за столом себя ведет только Максимилиан.

– Пойдемте обедать, – зову я и, спохватившись, добавляю: – Здравствуйте, господин Асадов.

Артем поворачивает голову и цепенеет, впившись пальцами в стол.

– Ой, мамочка, это у тебя что? – дочки подбегают ко мне и обхватывают за ноги. – А можно и нам такое?

Асадов в ужасе вскидывается, но не говорит ни слова. Поднимает руку и машет перед носом, как будто прогоняет видение.

– Что такое, господин Асадов? Вы онемели? – интересуюсь невинно. – Какое счастье… Простите, хотела сказать, какая жалость!

– Я хотел спросить, – выдает он, наконец, сипло, – где ваши уши, мисс Хелена? И что вы опять творите со своим лицом? Я думал, вас пытали.

Хватаю себя за уши. Все на месте. Они просто спрятаны под маской.

– Не пугайте меня, господин Асадов, ну что за дремучесть? Это экспресс-уход, корейская увлажняющая маска для лица на тканевой основе. Эффект изумительный, очень рекомендую.

– У мамы есть еще панда, тюлень, кот и собака, – хвастается Миланка и смотрит на меня умоляюще. – Мамочка, а можно нам одну? С пандой? Мы будем играть с Артемом в салон красоты.

– Нет, малышка, – Асадов торопливо встает с пола, – давайте лучше играть в мороженщика. Я буду делать мороженое и вас угощать.

– Напрасно отказываетесь, господин Асадов, – говорю с сердечностью в голосе, – в их составе коллаген и гиалуроновая кислота, они способствуют омолаживанию кожи.

– Я все же предпочту мороженое. Глядя на вас меньше всего хочется экспериментировать, мисс Плохая, – говорит язвительно Артем, подходя ближе.

– Вам можно за собой не следить, вы уже женаты, – делано вздыхаю. – А мне нужно быть в тонусе. Мужчинам нравятся ухоженные женщины.

Асадов мрачнеет на глазах, и мне это доставляет мстительное удовольствие.

– Жаль, что вы в этот раз не выбрали тюленя, – говорит он резко, – я бы не пропустил такое зрелище.

«Ну так я его и выбрала. Шесть лет назад», – хочется ответить. Но девочки берут его за руки и тянут в гостиную. Миланка с Маргариткой тянут, а Марьяша сзади подталкивает.

Асадов выходит из детской, и мне ничего не остается, как поплестись за ними.

***

– Очень вкусно, – хвалит Артем, бабушка благодарно улыбается. – Только ваша внучка почему-то ничего не ест.

Он смотрит на меня, и я поспешно отвечаю:

– Не успела проголодаться.

На самом деле я еле держусь. Не знаю, что там за действующее вещество использовали производители, но проклятая маска начала греть как только мы сели за стол. Потом стало пощипывать.

А теперь такое ощущение, что я сунула лицо в раскаленную духовку.

Кожа под тканью жжет и горит. Впервые такая странная реакция, сколько раз я уже использовала экспресс-уход, никогда такого не было.

Артем всматривается в меня, затем его взгляд скользит по шее.

– Вы уверены, что нормально себя чувствуете, Хелена? – спрашивает он. – У вас на шее красные пятна.

Больше терпеть не могу. Бормочу извинения, вскакиваю и несусь в ванную. В зеркале кажется, что мое лицо стало вдвое больше.

Тяну за края маски и шиплю от боли, даже слезы на глазах выступают. Треклятая маска как будто вросла. А когда вижу себя в зеркале, они уже льются ручьем.

Из зеркала на меня смотрит чудище с красным распухшим лицом и красными воспаленными глазами. Как же я в таком виде вернусь в отель?

Плещу на лицо холодной водой, так немного лучше. Внезапно распахивается дверь, и в ванную вламывается Асадов. Из-за его плеча выглядывает испуганная бабушка.

Артем разворачивает меня к себе за плечи и глухо матерится.

– Много льда, быстро! – командует он, хватает меня поперек, перебрасывает через плечо и несет в мою комнату.

Бабушка вбегает с миской, наполненной льдом. Артем отправляет ее успокаивать девочек, а сам берет меня за затылок и сует лицом в лед.

– Постарайся выдержать максимально долго. Лед снимет жжение.

Так и правда легче. Прикладываюсь пылающей кожей к льдинкам, Артем подходит к столу.

– Это и есть твой экспресс-уход? – слышу удивленное. Отрываюсь от миски, он с недоумением крутит в руках разорванную упаковку. Киваю. – А почему тогда здесь нарисован живот.

Холодею. Как живот? Почему живот?

Словно в ответ на мой безмолвный вопрос Асадов показывает упаковку, и я в отчаянии вцепляюсь в волосы.

Боже. Теперь ясно, почему там было только одно отверстие. Для пупка. А уши для боков. И почему жжет, тоже ясно, я специально такой выбрала. С перцем чили.

– Я перепутала, – стону сквозь зубы, – это антицеллюлитный патч для сжигания жира. На животе и боках. Я совсем о нем забыла.

– Но зачем он тебе?

– Там же написано, чтобы сжигать жир на животе и боках.

Асадов скептически осматривает мой живот и бока, но от замечаний удерживается. Зато не может удержаться от нотаций.

– Ты могла доиграться до анафилактического шока. Ты никогда не смотришь, что лепишь на лицо? Это во всем так? – спрашивает Артем, а я лишаюсь дара речи, потому что он стоит прямо напротив фотографии в рамке, где изображены мы с девочками. Там им по два года.

Вот сейчас он поднимет голову, чуть развернется и…

– Я торопилась, – отвечаю поспешно.

Артем вопросительно поднимает брови, а я замолкаю. Не говорить же, что это все из-за него.

– Я сейчас вернусь. В машине есть препарат для снятия отеков. У меня аллергия на мед, поэтому всегда вожу с собой инъекции. Постарайся за это время не опробовать на себе какое-нибудь очередное косметологическое ноу-хау, договорились?

Быстро киваю, и как только за Артемом закрывается дверь, бросаюсь к портрету и прячу его под кроватью. А сама перевариваю услышанное.

Так вот кого мы с бабушкой должны благодарить за бессонные ночи после медовых пирожных, которыми Ханна угостила девочек в свой день рождения.

Аллергия на мед. Как бы так выпытать у него, на что в их семье еще есть аллергия?

Асадов возвращается быстро. Просит закатать рукав и довольно профессионально делает инъекцию в плечо. Заставляет лечь, задергивает шторы, и у меня сразу начинают слипаться глаза. Это всегда так, независимо от времени суток и наличия опасности анафилактического шока.

Артем садится в кресле напротив кровати.

– Потерпи, скоро станет легче, – говорит он успокаивающим тоном, а затем уже строже. – Я тебя просил не ставить на себе эксперименты. Не будь это так нереально, я бы решил, что ты от меня прячешься.