~ 86 ~
Публика встречала участников состязания стоя. С восхищением рассматривала доспехи: отполированные до белого блеска, червлёные, отделанные чеканкой, насечкой или гравировкой, инкрустированные золотом или серебром. Разглядывала шлемы: с рогами, клювами, мордами зверей, украшенные перьями павлинов, страусов, фазанов…
Совершив объезд ристалища, рыцари разделились на две группы и выстроились вдоль противоположных сторон поля. На арену выступили герольды в сопровождении шести трубачей, и установилась тишина. Почётный судья провозгласил турнир открытым. Грянули трубы.
Герольды сообщили зрителям, что в состязаниях принимают участие четыре сотни рыцарей – вольных и выставленных великими и малыми домами. Зачитали правила турнира и назвали награды, которые достанутся победителям. Рыцари заорали во всё горло, размахивая флагами. Никто не ожидал, что король одарит лучших из лучших не только деньгами, но и землями. Раскрасневшаяся публика рукоплескала, предвкушая жесточайшую схватку.
Почётный судья вскинул руку и в наступившей тишине обратился к участникам:
– Будьте храбрыми и беспощадными. Нежными и добрыми пусть будут ваши женщины.
Традиционное пожелание вызвало дружный смех зрителей. Под пронзительные звуки серебряных труб, выкрикивая: «К почестям! К почестям!..», герольды взошли на судейские трибуны, возведённые по периметру ристалища.
Всадники спешились. К ним подбежали оруженосцы, держа щиты, копья и боевые доспехи, предназначенные для конно-копейных поединков.
Наблюдая, как воины меняют броню, Рэн придвинулся к Янаре:
– Сейчас пройдёт конная сшибка. Надо копьём выбить противника из седла и при этом не упасть самому. Не всякий доспех подходит для этого поединка. Кираса должна быть утолщённой. К ней привинчивается специальный шлем «жабья голова». Он надёжно защищает твою собственную голову и шею, что очень важно при столкновении с копьём противника и при падении. В этом шлеме ни черта не видно. Точнее, ты видишь только летящего на тебя соперника. Для сшибки такого обзора достаточно.
Янара была благодарна мужу за толкование происходящего. Она никогда не посещала турниры, хотя читала о них. Но одно дело – смотреть в книгу и представлять, и другое дело – видеть всё наяву. Тем более что в балладах и новеллах не описываются такие тонкости.
– Кираса для сшибки в два раза тяжелее обычной. Видишь, как воины приседают под её тяжестью? – продолжил Рэн. – При падении главное не сломать позвоночник. Чтобы не попасть под копыта чужого коня, рыцари каждого отряда встанут друг от друга на безопасном расстоянии. А чтобы мы всё увидели, они будут съезжаться по очереди: пара за парой, пара за парой. Сэр Ардий крепко сидит в седле, и падать он умеет.
Вытянув шею, Янара пробежалась взглядом по воинам. Оруженосцы унесли их флаги, разноцветные плащи участников слились в пёстрое море, а разглядеть геральдические знаки на оплечьях не позволяло расстояние.
Она занервничала:
– Где сэр Ардий?
– У него пурпурные перья на шлеме. – Рэн указал влево. – Видишь?
– Теперь вижу, – кивнула Янара и вцепилась в подлокотники кресла. Более ничем она не имела права выказывать своё волнение. – Жалеешь, что не участвуешь в турнире?
Рэн наклонился к ней и произнёс с жаром:
– Я весь там, милая. Я весь там! Но кто осмелится выбить короля из седла? Кто осмелится нанести королю разящий удар мечом? Мне не нужна фальшивая победа.
Наконец всадники сели в сёдла, выстроились в две длинные шеренги с большими промежутками между участниками. Боевые кони, приученные исполнять команды хозяев без использования поводьев (ведь руки заняты копьём и щитом), принялись гарцевать. Грянули трубы, и двое рыцарей от разных отрядов помчались навстречу друг другу. С небольшой задержкой снова прозвучал сигнал, и следующая пара послала мощных коней вперёд. И вновь пронзительный звук труб заставил скакунов сорваться с места. Земля под копытами заходила ходуном. Режущие слух сигналы трубачей, ржание, удары копий о щиты, крики рыцарей и зрителей создавали неимоверный шум и воспроизводили атмосферу настоящего сражения.
Две волны схлестнулись крест-накрест и прокатили до противоположных сторон поля, оставив лежать в пыли десятки воинов. Некоторые поднялись без посторонней помощи и под прощальные аплодисменты публики побрели, хромая, в свои шатры. Других поставили на ноги подскочившие эсквайры. Пятерых, не подающих признаков жизни, потащили за сапоги к палаткам врачевателей. «Жабьи головы» чертили на земле борозды.
Оруженосцы собрали щиты и сломанные копья, увели коней, потерявших всадников. Выигравшие сшибку рыцари скучились в углу поля – они прошли в следующий тур и могли перевести дух. Те, кому не удалось выбить противника из седла, вновь выстроились в две линии и замерли в ожидании сигнала.
Всадники съезжались ещё два раза. Вонзив ногти в подлокотники кресла, Янара не сводила глаз с пурпурных перьев на шлеме сэра Ардия и со стоном выдыхала, когда перья миновали середину ристалища и благополучно добирались до края поля. А Лейза неотрывно смотрела на лорда Айвиля. Титулованная толпа вокруг него топала и орала, а он сидел на скамье, глядя себе под ноги, словно боялся поднять голову и увидеть, как его фаворит грудой металла и костей падает с коня. Мелькнула даже мысль: не поставил ли Киаран на кого-то всё своё состояние?
Но вот трубачи оповестили зрителей об окончании конной сшибки, во время которой рыцари использовали три попытки пробиться в следующий и заключительный круг состязаний – в пеший турнирный бой, называемый в народе свалкой. Лорд Айвиль собрался с силами, встал, обвёл взглядом победителей, восседающих на конях в горделивых позах. Вскочил на скамью и, потрясая кулаками, закричал: «Да! Да!..»
Смутная догадка заставила Лейзу подняться с кресла и подойти к краю помоста.
– О боги! – воскликнула она. – Рэн! Иди сюда! Рэн!
Он приблизился к матери.
Лейза вытянула руку:
– Смотри!
Рэн удивлённо вздёрнул брови:
– А кто это выступает от дома Айвилей?
– Ты не знаешь, кто это? – Лейза сцепила перед собой ладони в замок. – Ты не смотрел турнирные списки?
– Зачем? Меня интересуют только победители. – Лицо Рэна вытянулось. – Гилан…
Всадник в тёмно-коричневых, почти чёрных доспехах и в тунике такого же цвета отличался от остальных рыцарей ростом и телосложением. Под бронёй скрывался юноша! На его щите, окованном бронзой, виднелось изображение золотых стрел. Смыкаясь оперением, они словно лучи исходили из одной точки и образовывали круг.
В начале состязания четыре сотни участников, облачённых в вычурные доспехи и яркие плащи, затмили юного рыцаря своей крикливой помпезностью. Сейчас, когда осталась только половина воинов, когда они неторопливо перемещались по полю, успокаивая коней после бешеной скачки с места в карьер, сэр Гилан из великого дома Айвилей притягивал взгляды благородной сдержанностью в поведении и внешнем виде.
– Ай да лорд Верховный констебль! – произнёс Рэн восторженным тоном. – Каков смельчак! Вот кто умеет хранить тайны! Поразил. Просто поразил!
– Я не знала, что он возвёл сына в рыцари, – вымолвила Лейза и вжала подбородок в сплетённые пальцы.
– Похоже, никто не знал, – усмехнулся Рэн, наблюдая, как вокруг Киарана собираются городские сановники и титулованные дворяне. Гилана заметили все.
– О ком вы говорите? – спросила Янара.
– О сыне лорда Айвиля. – Рэн вернулся в кресло.
– Я с ним не знакома. Сын взрослый?
– Четырнадцать лет.
– Сколько?! – оторопела Янара.
– Я тоже стал рыцарем в четырнадцать. Но впервые участвовал в турнире в шестнадцать.
– Лорд Айвиль рисковый человек. И куда смотрела его жена? Я бы не позволила своему сыну в этом возрасте биться с опытными воинами.
– Вот почему мальчики проходят закалку в других домах, – вклинился в разговор Святейший отец. – Их обучением должны заниматься мужчины, только тогда из мальчика вырастает мужчина. Женщинам ничего нельзя доверять. Им даже запрещено входить в подвал, где проводится засолка мяса, чего уж говорить о воспитании. Женщина превращает сына в труса.
Янара наклонилась к Рэну и прошептала:
– Ты же не позволишь ему участвовать в пешем бою? Жестокие игры не для детей.
Святейший издал протяжный вздох:
– Ох уж эти женщины! Богатство и могущество династии способны сохранить и преумножить только сильные и жестокие потомки. Мягкотелые потомки приводят фамильные дома к упадку и превращают наследие предков в пыль. Насколько я пренебрежительно относился к лорду Айвилю, настолько теперь я его уважаю.
Рэн провёл пальцами по щеке Янары:
– Гилан не ребёнок. – Его голос звучал ласково и в то же время твёрдо. – Он уже взрослый. Я не могу опозорить Киарана.
Святейший покинул своё место и приблизился к Лейзе:
– Который из них?
Она вытянула руку:
– В тёмно-коричневом.
– Я буду за него молиться.
Рыцари отдали коней эсквайрам и стали готовиться к пешему бою.
~ 87 ~
Слуги установили на помосте столик на низких ножках. Принесли кувшины с вином и сидром, вазы с фруктами, тарелки с мясными закусками и ошпаренной кипятком зеленью. Лейза омыла в чаше с водой руки и лицо. Поглядывая на кружащих в небе стервятников, смочила шею под головной накидкой. Янара принялась ощипывать гроздь винограда. Рэн и Святейший отец утоляли голод, потягивали из кубков прохладные напитки и обменивались впечатлениями о конно-копейном поединке.
Над ристалищем стояла какофония звуков. Публику развлекали шуты, жонглёры, циркачи и танцоры. Музыканты дудели в дудки, били в бубны, крутили ручки шарманок и, выпучив глаза, играли на флейтах. Трубадуры терзали струны лютен и беззвучно открывали рты, понимая, что в таком шуме их песни всё равно никто не услышит – зачем рвать глотки? Зрители швыряли в пыль медяки и хохотали, наблюдая, как артисты мутузят друг друга, сражаясь за монеты.
Праздник Двух Семёрок – седьмой день седьмого месяца – изнурял душным зноем, что было на руку владельцам харчевен. В проходах между трибунами и ложами, возле бочек с вином и элем, болельщики толкались, не жалея ни локтей, ни денег. Опорожнялись здесь же, за трибунами. В прокалённом солнцем воздухе стоял ядрёный запах мочи, навоза и пота.
На помост поднялась фрейлина Кеола – за состязанием она следила из ложи для свиты. Перед турниром Янара предложила ей присоединиться к королевской семье, опасаясь, что дочери малого лорда будет неуютно и одиноко среди напыщенных придворных. Фрейлина отказалась. Она хотела свободно общаться со своими родственниками, приехавшими на празднество.
Выказав почтение присутствующим глубоким реверансом, Кеола наклонилась к Янаре:
– Ваше величество, можно мне уехать на несколько дней?
Бледно-восковое лицо фрейлины, обрамлённое кружевами чепца, насторожило Янару.
– Что случилось?
– Мой кузен неудачно упал с коня и сломал обе ноги.
– Он участвовал в сшибке?
– Да, ваше величество. Он вольный рыцарь, зарабатывает на турнирах.
– Надеюсь, травмы не очень серьёзные, – проговорила Янара, всматриваясь в покрасневшие глаза фрейлины и понимая: серьёзные.
– Кости проткнули мясо, разорвали кожу и теперь торчат из жутких ран. Брадобреи говорят, что ноги надо отпилить.
– Бог мой… – прошептала Янара.
– Мой дядя не соглашается. Он послал слуг за телегой. Хочет отвезти сына к какому-то целителю. – Фрейлина шмыгнула носом. – Можно мне поехать с ними? Я хочу хоть чем-то им помочь.
– Конечно, поезжайте! Вернётесь, когда ваш кузен пойдёт на поправку.
Проводив Кеолу взглядом, Янара бросила виноградную гроздь на поднос и с осуждением посмотрела на Святейшего отца, вонзающего зубы в мякоть персика. Он обещал молиться о душах воинов, но, похоже, забыл, зачем сюда пришёл.
Две сотни рыцарей тем временем сменили тяжёлые доспехи на более лёгкие, обязательной частью которых была латная юбка для защиты того, что находилось ниже пояса. Подогнали ремни на щитах. Надели подшлемники и шарообразные шлемы, плотно облегающие голову и шею.
Герольды разбили участников на две группы, вручили им жёлтые и зелёные ленты – отличительные знаки, помогающие соперникам ориентироваться в неразберихе сражения. Эсквайры прикрепили ленты к латам хозяев, и отряды разошлись в разные стороны, чтобы избрать командиров и определиться с боевым кличем.
Сэр Ардий не удивился, когда ему доверили командование сотней.
– У нас очень серьёзный противник, – сказал он столпившимся вокруг него боевым товарищам, повязанным зелёными лентами. – Но это не значит, что его нельзя победить.
– Я насчитал в «жёлтом» отряде семь рыцарей герцога Лагмера, – подал голос воин в бледно-голубой тунике с вышитым бурым медведем. – Они настоящие буйволы в броне.
– Они не переносят на дух вольных рыцарей, – откликнулся воин в чёрном плаще с алыми звёздами. – На прошлом турнире срывали с них шлемы и надевали задом наперёд, а те не могли их снять и задыхались.
– Мы тоже не лыком шиты! – отозвался рыцарь в белой тунике с красным драконом на груди. – В прошлом году сэр Зирта заплатил мне выкуп за свою жизнь. А он считается самым опытным. Так что не превращайтесь в сопливых девочек и держите крепче меч.
– Кто из них сэр Зирта? – поинтересовался Ардий, рассматривая воинов в оранжевых туниках.
Воин вытянул руку в латной перчатке:
– А вот тот, здоровый как скала. Они, похоже, выбрали его командиром.
– Беру сэра Зирту на себя, – заявил Ардий.
– Попытайтесь. Он – хитрожопая каналья, сам выбирает себе соперников.
– Беру дворянчика в червлёных доспехах, – произнёс воин в серой накидке с изображением гнедого скакуна. – Он мастер срезать ремни с набедренных щитков и вспарывать ляжки. Его трюки я хорошо изучил.
– Возьму с гребнем на шлеме, – проговорил воин с шипами на оплечьях. – Он левша, и я левша.
Когда рыцари распределили между собой семерых вассалов герцога Лагмера – остальные соперники их не сильно заботили, – Ардий обратился к сыну лорда Айвиля:
– Это ваш первый турнир, сэр Гилан. Надеюсь, что не последний. Не бросайтесь в гущу свалки. Для новичка – это верная смерть. Подождите, когда отряды схлестнутся и воины рассредоточатся по полю. К бойцам герцога Лагмера не приближайтесь, мы сами с ними разберёмся.
– Можно сделать то, чего от нас не ожидают, – сказал Гилан. – Предлагаю разбиться на две группы. Одна будет выматывать противника, другая – сражаться.
– Вообще-то я пришёл сюда подзаработать деньжат, – заметил с ехидцей воин в тунике с вышитым с медведем. – Получается, я буду выматывать противника, а кто-то потом возьмёт с него выкуп?
– Трофеи и выкупы мы разделим после турнира поровну.
– Мне такое не подходит, – возразил рыцарь в чёрно-белом полосатом плаще. – Каждый получает то, что заслужил. А вы хотите поиграться с мечом и получить часть моей добычи? С какой радости я должен делиться с вами? Считаете себя слабым – забейтесь в угол поля и не путайтесь под ногами у настоящих мужчин.
– Да, я слабое звено. – В голосе Гилана звенела злость. – У меня нет опыта, зато есть знания. Вас не удивляет, почему я здесь, среди вас? Как мне удалось победить в конной сшибке?
– Это да, это да, – закивали воины железными головами.
– О методах ведения боя я знаю всё. Вы забыли, кто я такой? Кто тренировал меня с пелёнок, учил держаться в седле и правильно принимать удары? Я замучивал Выродков вопросами после каждого их военного похода. И знаете, что они мне говорили? Они говорили, что на поле брани главное – слаженность действий, а не бравада. Если действовать сообща, мы продержимся до конца сражения и заработаем в несколько раз больше, чем поодиночке. И те, кого ранят, получат свою долю. И семьи тех, кто погибнет, тоже получат долю.
Дворянские сынки зашумели.
– Тихо! – прикрикнул воин в тунике с драконом. – Я видел, как дерутся Выродки. Давайте выслушаем их хозяина!
– Поддерживаю! – отозвался рыцарь в шлеме с трёхцветным плюмажем. – Не хочу, чтобы моя семья голодала, если меня убьют.
«Чем чёрт не шутит… Лучше синица в руке… Я привык рассчитывать на себя… Послушаем…» – вразнобой прозвучали голоса.
– Говорите, сэр Гилан, – кивнул Ардий. – Только быстро. Сейчас подадут сигнал к бою.
Артисты покинули арену. Публика обратила взоры на герольдов. Окружив почётного судью, они о чём-то спорили, сопровождая слова красноречивыми жестами. В шаге от них стояла четвёрка великих лордов. Всем стало ясно, что кто-то на кого-то пожаловался и судьи теперь разбираются в произошедшем.
Внимание зрителей переключилось на отряды. Участники турнира выстроились в две длинные шеренги, разделённые полем, и замерли в выжидательных позах, сжимая мечи. Перед группой с зелёными лентами стоял сэр Ардий, облачённый в пурпурную тунику с двумя белыми лебедями и в шлеме, украшенном багровыми перьями. Перед «жёлтой» группой возвышался рослый рыцарь – сэр Зирта – в сочно-оранжевой тунике со свирепым чёрным быком и в шлеме с оранжевым плюмажем.
– Хилд против Лагмера, – произнёс Святейший отец, потирая руки от нетерпения. – Как символично! А где же сам герцог Лагмер? Почему он не приехал поболеть за своих вассалов?
– Вам может показаться это странным, – откликнулся Рэн, – но за полтора года своего правления я ни разу его не видел. Он даже на собрания великих лордов не является.
– И действительно, странно, – согласился Святейший. – Врагов надо держать рядом, ваше величество.
– Он мне не враг. Он мой подданный.
– Плох тот герцог, который не мечтает стать королём. А вы сидите на троне непрочно.
– Вы так считаете? – прищурился Рэн.
– Ваше дело некому продолжить. Без сильного и здорового наследника все ваши усилия напрасны. Вы слышали балладу «Любимец удачи»? Самая популярная баллада среди трубадуров.
– Я не хожу по трактирам.
– Ваш придворный менестрель не пел вам песенку об отце и его четырёх сыновьях?
– Нет, – ответил Рэн и украдкой посмотрел на Янару.
Она делала вид, что их разговор её не касается, но окаменевшее лицо и нервный румянец на щеках говорили об обратном.
Святейший принялся теребить на одеянии серебряные кольца:
– У отца было четыре сына. Первый сын упал в колодец и захлебнулся. Второй заболел и умер. Третий замёрз в лесу. Четвёртый выжил с божьей помощью и, похоронив отца, позаботился о матери и сёстрах. Мужчину, которому Бог подарил четырёх сыновей, называют любимцем удачи. Это же касается и короля. Один наследник не является гарантией продолжения рода.
Рэн наполнил кубок сидром и протянул Янаре:
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Жарко. – Она сделала глоток и кивком указала на рыцарей. – Надолго их хватит? В стёганых поддоспешниках, в кожаных куртках, в подшлемниках. Сверху железо.
– Они привычные.
– Скажи мне честно. Гилан попал в отряд сэра Ардия – это хорошо или плохо?
Для Гилана, скорее всего, хорошо, а для Ардия – не очень, подумал Рэн, но уклонился от прямого ответа:
– Не знаю.
– Сэр Ардий выступает от дома короля. Значит, будет биться, пока его не убьют. И Гилана убьют.
– Ну почему же сразу – убьют? – рассердился Рэн.
– Не злись, – виновато улыбнулась Янара.
– Я не злюсь! Мне не нравятся твои фатальные мысли. Надо надеяться на лучшее.
– Я надеюсь. Правда!
Рэн взял себя в руки:
– Турнир – это шанс не только прославиться, но и хорошо заработать. Проигравший схватку признаёт своё поражение и после боя выплачивает выкуп победителю. На свой первый турнир я приехал с пустыми карманами, а уехал с монетницей, полной золота, двумя мечами, конской сбруей и обзавёлся ещё одним боевым конём. Ардий и Гилан – богатые люди. Никто не заинтересован в их смерти. Поверь мне! Да, на них устроят настоящую охоту, но убить их преднамеренно – всё равно что потерять целое состояние. В худшем случае их ранят. В лучшем – повалят на землю и приставят к груди клинок.
– Ты веришь, что они признают своё поражение? Веришь, что командир королевских рыцарей или сын лорда Верховного констебля бросит меч и скажет: «Сдаюсь»?
Такое развитие событий казалось Рэну маловероятным. Ни Ардий, ни Гилан не посрамят честь двух великих домов, а потому выйдут из схватки либо победителями, либо тяжело раненными, либо мёртвыми.
Желая рассеять тревогу супруги и погасить собственное волнение, Рэн ласково погладил Янару по плечу:
– Не забывай, у тебя есть право королевской милости. Трубачи всё сражение будут следить за тобой и ждать сигнала. Как только ты дашь им знак, они приостановят бой.
Янара посмотрела на один-единственный шест с пурпурной лентой, воткнутый возле помоста. Повернулась к Рэну и улыбнулась:
– Теперь я спокойна.
Тон, каким она произнесла короткую фразу, не вязался с выражением её глаз. В них читался панический страх.