– Где-то я это уже слышал… Черно-белое… Где же?
– Пойдем. Время ужина.
Когда Одди и дама вышли в коридор юрты, перед тем, как разминуться, мальчик спросил у нее:
– А можно я почаще буду приходить на то место, но не по четыре часа?
– Я поговорю с Ратаном на этот счет.
– Спасибо.
На следующее утро после завтрака Одди снова пригласили в девятую дверь. И снова задание было тем же. Спарринг прошел спокойно. Ни один из ребят замечаний не получил. После, дама Варая в формате произвольной лекции рассказала о том, как важно следить за изменениями окружающего мира. И напомнила всем, как важно не спешить с выводами добавив, что ребята только начинают свой жизненный путь.
– Как любит говорить Ратан, из-за необдуманных поступков рождаются недоразумения, порой возрастом на всю жизнь. Так что, чтобы не превратиться к старости в комок сплошного недоразумения, а значит в чью-то обузу, тяжелую ношу, нужно не спешить. И первая мысль – не всегда правильная. Уяснили?
– Да, – почти хором произнесли ребята.
– Хорошо. Тогда начнем проверку ваших сердец и может, у кого-нибудь проявятся скрытые способности.
– А если у меня их нет и не будет? – специально спросил Одди.
– Проверим, – ответила дама.
Из девятой двери правой стороны, они перешли в другую девятую дверь – напротив. Большой светлый зал с высокими потолками, вместил бы в себя два этажа. Ни окон, ни дверей. Посередине лишь пять деревянных одинаковых коробов. В каждой из них поместилось бы четыре бурых медведя, если бы они встали друг на друга. Дама подошла ближе к Оутэрнуму.
– Одди, с каждым аквариумом связана определенная наша стихия. Ты, как и остальные, должен будешь залезть сверху поочередно в каждую емкость и проявить способность связаться с ней. Для этого ты должен будешь взять эмоции под контроль и быть спокойным.
– Внутри?
– Верно. Сейчас сам увидишь. – Она подняла руки.
Лианы, в миг выросшие из ее ладоней, стремились ко всем коробам. Небольшими усилиями деревянные панели, прикрывающие прозрачные каменные емкости, попадали с грохотом. В каждом таком аквариуме были видны стихии. Даже волны звука.
– Мара, ты первый, – добро произнесла дама.
Грин без колебания подошел к первому аквариуму, где гудел, иногда завывая, ветер. Потоки стихии были настолько быстрыми и сильными, что сплачивал воздух в видимую глазом длинную извивающуюся бело-серую пленку. Мара превратился в зеленый огонек и подлетел вверх, остановившись над ребром стены.
– Стойте! Его же в такой форме разнесет на части! – выпалил Одди, сильно разнервничавшись.
– Не беспокойся. – Дама была непоколебима. – Наши ребята не первый раз и не последний, проходят эти испытания.
– Это так, – подтвердила Арана. – Пока у нас есть контракт, мы будем в безопасности.
– Только он не гарантирует полную сохранность. Особенно тем, кто сам может нести угрозу изнутри, – добавил Май Лоу.
– Тьма. Вот что проявляется на этих испытаниях, – прошептала женщина.
Мальчик переспросил:
– Тьма?
– Черная энергия – врожденная частота проявления пороков. Точнее, вживленная с детства и укрепленная на ранней стадии формирования души. С таковой энергией являются, например, глумы и представители некоторых народов. Но тьма состоит также и из серой энергии. Она приобретается постепенно, незаметно до каких-то пор. И может проснуться в любом.
– А Вы сможете подробнее рассказать об энергиях? – Одди не верил своим ушам. Он давно забросил идею о поиске информации об энергиях. Но вот, появился неожиданный лучик надежды.
– Тебе сначала нужно выяснить более приземленные вещи, – как отрезала Варая. – Мара, начинай.
Зеленый огонек поплыл внутрь аквариума. Ветер будто огибал его. Вокруг Мары он был слабым и незаметным. Все сумасшедшее движение находилось на безопасном расстоянии от грина.
– Как он это сделал? – Оутэрнум был весьма удивлен.
Дама Варая ответила, продолжая внимательно наблюдать за процессом:
– Спокойствие, контроль эмоций. Так, стихия может понять твою сущность. И сделает то, что посчитает нужным. Мара – часть охраняемой территории и не несет угрозы, а значит, его также нужно защищать.
– Но я же не являюсь частью вашего леса! – Одди снова запаниковал. – Я отказываюсь проходить испытания!
– Одди Оутэрнум, все будет хорошо. Если стихия тебя не признает, она всего лишь вытолкнет тебя из аквариума, а мы подловим. Бояться нечего.
– А огонь? Я же могу получить ожоги!
– Повторяю – тебе не о чем беспокоиться.
С замиранием сердца Одди смотрел на других ребят, на то, как они перескакивали от одного аквариума к другому.
Арану выпихнули силы стихии из емкости с огнем и волнами звука. Позже она призналась, что вчера вечером поругалась с родителями и была зла. Наговорила им лишнего и не чувствовала за это своей вины. Дама договорилась с ней о том, чтобы та со своими родителями собрались в пятой комнате, где уладят ссору. И после, женщина снова проверит Арану с помощью стихий.
Май Лоу подкинул ветер. Причина: лень заботиться о младшей сестре. Эту проблему он сам знал, как решить. Через два дня его снова проверят на совместимость с ветром.
Очередь Одди. Также, как и Мара, он легко прошел все аквариумы. За исключением земли. Причина: страх прохождения этого испытания. Но от самой стихии мальчик услышал следующее: «Ты не хочешь признавать ценность краткости жизней». Скрепя зубами он рассказал об этом даме, а та с широко раскрытыми глазами от сильного удивления сказала, чтобы Одди встретился с Ратаном. Никогда прежде никто не мог слышать стихии без посредника.
– Видимо, это и есть твой дар свыше, – заключила она. – Испытания на сегодня окончены.
– Глупости… – случайно выпалил Оутэрнум, не желая верить в случившееся.
Когда пришло время ужина, Одди узнал, что посредник стихии земли ничего не говорила ему. Тогда, это была шутка собственного разума? Вторая личность мальчика решила посмеяться над своим создателем?
Оутэрнум, еле выдавив из себя, решил признаться в недуге Ратану поделившись, что стал беспокоиться об ухудшении состояния. Ведь раньше он говорил сам с собой только наедине, и мысли второго «Я» появлялись только в одиночестве. Но вдруг, оно начнет путать Одди в более серьезных ситуациях? Всеми своими переживаниями маленький послушник поделился с хранителем во всех красках.
Ратана сильно ошеломила новость от мальчика.
– Не думал, что помешательство разума смогло настигнуть тебя в таком возрасте… К сожалению, на данный момент я не знаю, как исправить ситуацию. Но я постараюсь выяснить в ближайшее время, как же можно тебе помочь. А пока что, вернее, завтра, мы будем помогать жителям леса, выполнять естественную работу. Буду тебя ждать с утра. Спокойных снов.
Одди вернулся в комнату. Только он захлопнул за собой дверь, как тут же возмутился:
– Ну привет!! Я слышу голос. Раздвоение личности? Или внутренний диалог? Какой из них здравый смысл? Кого хочешь выбирай! Мысли же все равно твои! В твоей голове? Значит твои! Зачем ты поделился с теми, кому полностью не доверяешь? Ты никогда не задавался вопросом – почему у тебя такая особенность! А теперь зовешь чужаков на помощь?
– А они чужаки? Разве? – снова Одди начал диалог сам с собой.
– Конечно, конечно. Не чужаки, угу… Еще скажи, что мир – прекрасная книга!
– Отстань от меня! Я устал!
– Доколе! Я тоже! Ведь ты – это я, а я – это ты, тупица!
Одди тут же побежал к кровати и со всей силы уткнулся лицом в подушку выкрикивая весь воздух, который заранее набрал в грудь.
– Чуть легче, – констатировал мальчик, устало притянув одеяло к себе.
И в эту ночь Оутэрнуму ничего не снилось. Слишком много всего было за день.
Утром Ратан на оленях забрал Одди, и они вместе отправились на край к подножию главной горы: туда, где грань территории гринов только начиналась, а крылановых жителей – заканчивалась.
На конце тропы леса взрослый барановый еж умудрился застрять в ямке под не сильно большим камнем, держащимся только за ветки кустарника. Именно по этой причине мужчина с мальчиком спустились к подножию. Ратан попросил оленя копытом сбить булыгу в сторону. Животное так и поступило. Освобожденный еж не думая удрал за территорию. Одди, наблюдая за торопыгой, вспомнил запрет на вмешательство в законы природы и спросил хранителя:
– А разве он не должен был остаться под камнем?
– Нет. – Ратан поглаживал своего оленя, столь редкого представителя данного рода. – Она случайно забрела к нам. Здесь ей нет места. Потому стихия земли заботливо остановила ее.
– Это девочка? А как Вы узнали, что ее здесь быть не должно?
– Причины ее побега с другой территории не знаем, ведь она не с наших земель, и за ней мы не следили. Но знаем последствия этого недоразумения. На практике, обычно такие казусы – дела рук глумов или просто нежелательное проявление закономерности.
– Вы уже упоминали об этом…
– Я объясню тебе на примере. Он как раз будет очень подходящим, – начал Ратан, заметив искрящийся от любопытства взгляд Одди. – Если бы мама-еж забежала далеко к нам, она бы потеряла дорогу обратно или не успела бы вернуться к своему потомству. А значит, не успела бы спасти его. Представь: сбежав, ежиха оставила десять ежат беззащитными. А ведь на тех территориях, как и на любых других, течет круговорот жизни, и опасность никто не отменял. И вот, змея наткнется на слабых детенышей без присмотра. Десяти ежат не станет, а их мама – одиннадцатое существо своего рода, предположим, не вернется назад вовсе. Тогда тот, кто питается ежами, в этом году будет сыт вдвойне. Но вот в следующем – будет голодным.
– Потому что десять ежат не вырастут?
– Именно. И уже не смогут превратиться в большее количество.
– То есть?
– Наверняка, из десяти ежат – три окажутся девочками. Через еще год, если бы они были живы, каждая принесла бы еще десять ежат. Итого, сорок четыре ежа должно было бы быть на тех землях, если бы ежиха не убежала. Но она убежала. И через год на той территории именно такого количества пропитания не будет хватать хищникам. Это приведет к дракам друг между другом. Самый слабый умрет от нехватки пищи в схватке. Баланс восстановится. Но проблема в том, что насекомые, которые являются пропитанием для ежей, вырастут в своем количестве. А значит те, кто еще ими питается, как и ежи, например, птицы, будут также расти в количестве из-за благоприятных условий. Появится не одно яйцо, а два. И тогда охоты на насекомых будет больше. Баланс опять восстановится. Но только, когда это произойдет, насекомые успеют повредить растения больше чем, когда это было бы до пропажи ежей. Растениям станет хуже. А они восстанавливаются очень медленно и сами по себе хрупки. К примеру те насекомые, которых не должно было бы быть, легко смогут добраться до орехов зибузы и попортить их. Тогда, один крылановый житель не насытится. Это приведет к желанию восполнить нехватку еды. Он найдет что съесть для баланса внутри себя. Но это значит, что другому жителю не достанется. Начнется дележка. Проявятся жадность и зависть. А это уже пороки. Если вместо крылановых вспомнить людей, то именно так и начиналась война. Вот так и выглядит закономерность Великого баланса. И его начало такое, вроде бы несущественное… И обычно, никто этот эффект кроме нас не замечает. Хотя он может проявляться по-разному, но все равно остается частью судьбы, которую очень сложно предугадать. И нить судьбы всегда очень гибкая и длинная. Вместо того, чтобы точно докапываться до истины, искать виноватых, мы решаем контролировать свою территорию всегда и везде. Заботиться о каждом и делать так, чтобы все были довольны в рамках баланса. Ведь нам это под силу. И стихии очень в этом помогают.
– Вот как… – для Одди многое встало на свои места, но мальчик не верил в судьбу. Может баланс – что-то другое, а не часть судьбы? Мальчик прошептал вслух: – Контроль всегда и везде… Тяжело, наверное.
– Здесь мы закончили. Теперь пора в другое место. Туда нас приведет четвертая дверь в юрте.
Они вернулись в деревню. Через четвертую дверь вышли на середину самой дальней горы Гринового леса. В той стороне серая росомаха по высоким веткам деревьев убегала от призрачного голема7, чей рост был с половину многолетней березы. Для Одди наблюдать за такой шумихой было в новинку. В одно и то же время он восхищался наблюдением и ждал, чем же все закончится.
– Ты не туда забрел, уважаемый. Я покажу путь. Следуй за мной, – обратился к голему Ратан, и гигант медленно размашистыми шагами беспрекословно последовал за ним. – Случается и так, что даже духи теряют ориентир, – специально объяснял хранитель по пути для Одди. – По какой причине – неизвестно, но мы должны будем исправить это недоразумение. Если росомаха не вернется сама на свою домашнюю территорию, то нам придется ее заставить. Возможно, пока были эти догонялки, рядом происходили еще некоторые недоразумения. Как видишь, работы у нас много.
После наведения порядка в этой местности, Одди и Ратан переправились к кобре, которая хотела съесть больше двух мышей разом. Забрали ее к специалисту – грину, сидящему всегда за двадцатой дверью. Его способность помогает возвращать животным чувство меры. Но только тем, кто живет лишь инстинктами. Спустя пару минут Одди наблюдал, как укрощали пресмыкающееся. Каких-то несколько секунд хватило, чтобы змея была в порядке. Затем загипнотизировали ее, чтобы та крепко уснула. Ратан и Одди тут же перенесли пресмыкающееся к представительскому гнезду змей в деревне, откуда она поползет к себе домой, когда проснется.
Вот таким образом пролетел еще один день.
Следующим днем Одди помогал в посадке семян и уходом за ветками деревьев в западной части леса. Если какая-то старая ветка падала, но не сумела приземлиться на почву, ее вручную переносили так, как если бы ей ничто не мешало. Так ветки не пропадали даром и способствовали плодородию земли леса.
После этого дня мальчик пахал у ручья, помогая муравьям проделать безопасный туннель под камнями. Оберегал их от хищников, так как популяция муравьев в этом месте почему-то была снижена. Подобным образом для Одди прошла целая неделя в Гриновом лесу.
Следующая неделя начиналась испытаниями дамы Вараи. После, Май Лоу напомнил о предложении поучаствовать в гонках. Одди согласился.
Маленький Оутэрнум впервые узнал, где находился дом стаи вервольфов, и в первый раз увидел человеческий облик Май Лоу. Его прическа очень напоминала огонь на голове Мары. Бордовые волосы вервольфа стояли торчком вверх. А рост клыкастого грина чуть меньше, чем у Одди.
Гонки проходили по трассе, обозначенной от пещеры вервольфов до вершины горы. Помимо сложно проходимой местности, на маршруте были расставлены ловушки и препятствия.
После того, как Одди весь в ушибах и грязи, но счастливый, еле добрался до финиша пятым по счету, радостно поделился тем, что эти гонки похлеще физических практик в храмах.
– Я был прав – мои бывшие товарищи в храмах были просто ленивыми, а я сам – никакой не особенный. Пришел только пятым. Растерял навыки, пока жил с крылановыми жителями. Это ли не показатель, что я обычный?
Тетя Май Лоу, подслушав восклицания Одди, прокомментировала, что у любого существа есть свои пределы. И мальчик с пущей радостью кивнул.
Гонки с вервольфами – были одним из самых запоминающихся приятных событий с момента поселения в Гриновом лесу.
Следующим днем Одди снова помогал Ратану по поддержанию жизни леса. В перерыве между упорной работой он отправлялся в чащу памяти забвения, чтобы сделать ментальную передышку размером в два часа. Разрешение от хранителя было получено позапрошлым днем, и дама Варая поддержала инициативу посещать чащу чуть ли не каждый день.
Еще через несколько дней мальчик познакомился с другими дверями на втором этаже юрты и с разными специалистами-гринами: от фельдшера до философа. Оказалось, что у народа Гринового леса были свои ученые, свои разработчики всего. Даже разработчики меню и путей передвижения для каждого зверя.
Ратан советовал не углубляться с головой во что-то одно, ведь Одди был рожден благодаря божеству. И никто не знал, что может пригодиться мальчику в жизни, а что нет. Знакомясь со всем понемногу, Одди сквозь время поймет, что ему следует изучить больше. Так что, пока, мальчик будет помогать каждому специалисту в меру своих познаний. Например, психологу для многозубых8 животных потребуется от Одди помощь в записи показаний пациента или банально принести еду, когда у специалиста будет куча дел. Работа не пыльная, но зато маленький послушник, находясь рядом с разными работниками, что-то, да возьмет себе на заметку.
Прошел месяц в бешеном ритме жизни гринов. Ратан сообщил мальчику, что наконец-то добился совета от Гуру Помощи о раздвоении личности Одди. Служитель передал маленькому послушнику, что видимо, божество так запланировало. И ничего не стоит с этим делать – свыше разберутся. Одди в ответ сообщил, что уже давно не слышал второго голоса. Видимо, определение ценностей в жизни и разъяснения некоторых вопросов утихомирили пыл другой личности.
– Как давно ты перестал вести самостоятельные диалоги? – попытался уточнить Ратан.
– Ну, недели две, – ответил Одди, перенося коробки из коридора в пустое помещение.
– Маленький срок. Если снова услышишь голос или если что-то произойдет, немедленно сообщи мне.
– Разумеется.
Итак, без единого намека на сверхъестественные для Одди случаи, пролетали месяцы, за ними – сезоны. Мальчик давно назвал Гриновый лес родным домом.
Пару раз к ним заглядывали в гости Пито с его сестрой. Тогда у Одди наступали беззаботные дни. Они вместе, и естественно, с вервольфами, участвовали в гонках. Приносило радость и то, что за все время Одди только один раз побеждал в них.
Остальное время тратилось на череду помощи гринам, на испытания, на чтение массы литературы и самостоятельные духовные практики в чаще. Таким виделся весь прошедший год.
Праздник урожая подкрался слишком незаметно. И также был слишком скоротечен. Речи дамы Вараи и Ратана были слово в слово теми же, что и в прошлый раз. Но у крылановых жителей были еще большие продвижения в уходе за своими плантациями.
Пролетел второй год, который отметился в памяти Одди пожаром. Маленькая огненная саламандра испугалась слонового тетерева, хотя тот никак кроху заметить не мог из-за своей тучности. Из-за небольшого недоразумения одна восьмая часть самой высокой горы на западе Гринового леса сгорела до основания. Стихия звука, отвечающая за данную территорию, была не в силах защитить животных. Ожоги получили многие выжившие. Но не меньшему количеству спастись не удалось, в том числе некоторым духам. Жертвы были расплавлены под мощью языков пламени безвозвратно. Этот случай гринам никак не исправить.
Лазареты были переполнены, расчистки и посевы сгоревшей части леса не прекращались достаточно долгое время. Одди понял, насколько ужасной может быть стихия огня и боялся представить, как сгорели его родители. Но если в лесу пожар был по вине местного жителя, который случайно проявил в экстренной для него ситуации свою особенность, то причину сожжения родного дома мальчику понять было невозможно. Особенно, если не окунаться в прошлое. Но Одди настолько не хотелось возвращаться в плохие воспоминания, что размышления на данный счет и попытку разузнать о гибели его родителей, он бросил сразу.
После пожара, что оставил шрамы на сердце мальчика, жизнь Одди текла как раньше, ничем больше не отличаясь от прошлых дней.
За неделю и три дня до девятого дня рождения Одди Оутэрнума, мальчику приснились храмы, дерево с красными магнолиями, и он сам, держащий шар из бело-серого газа. Что всё это значило? Он так и не смог понять.
Однако наведывались предположения. В последние месяцы Одди ничего нового не узнавал. И ежедневно оставаясь в чаще памяти забвения, вместо привычных духовных практик, когда он задавал себе вопросы и старался ответить на них, мальчик просто выполнял тренировку памяти. Просто потому, что с каждым месяцем его способность запоминать переставала быть выдающейся. Одди давно прекратил гадать о том, что происходило за пределами Гринового леса, как ему быть дальше, и о многом другом, что раньше было так привычно интересно. Жизнь с гринами была слишком объемна, хоть и монотонна. Отвлекаться на пустяки мальчику было некогда. Он знал, что лучше отдохнуть, чем загрузить себя еще больше. Поэтому, иногда, Одди оставалось только вспоминать прошлое, находясь в тихой чаще. Воссоздавать в памяти минувший опыт. Вот и «навспоминал» себе, что аж во сне его подсознание вдобавок присылало приветы из прошлого. Только вот… Что за шар был в его руках? Одди не стал зацикливаться на этом вопросе, так как ему предстояло и сегодня помогать жителям.
Разложившись на потресканной земле, глядя на проплывающие облака, Одди перечислял самые запоминающиеся события каждого года своей жизни:
– … Я ничего не помню, когда мне был год. Я не помню ничего интересного, когда мне было два года… Когда мне было три… Я помню первый запах. Запахи цветов, разных… Гуру Помощи общался с мастером Монпой. Тогда я впервые заприметил что-то неладное между ними. Но сад храмов был слишком красив, чтобы отвлекаться от него на другие вещи. Когда мне было четыре… Помню знакомство с другими учениками. Их было так много передо мной. Все были такие дружелюбные. Мне нравились люди… Раньше. С пяти лет самых значимых воспоминаний не было – много чего происходило… Изнуряющие тренировки, постоянно надо было учиться чему-то в кругу группы людей, не обращать внимание на других, смотреть только за своим личным ростом, не воспринимать других всерьез кроме наставников, не уходить за территорию… Но я ушел… Было весело … в шесть лет… Особенно с Пито и Лимой…
– Ты не призрак. И не демон. Неужели простой мальчик? Как ты здесь оказался? В сей мертвой глуши?
Когда Одди услышал незнакомый мужской голос, он медленно встал и с осторожностью повернулся к источнику вопросов. Внутри мальчика заиграл ужас. Кто же мог очутиться здесь, кроме него самого и дамы Вараи? Задача теперь – успокоиться и взять себя в руки. Не стоит ни оппонента, ни себя провоцировать. К Одди вышел из-за дерева вооруженный человек лет тридцати.
– Вижу, ты в полном порядке. – Мужчина облокотился спиной к стволу, убрал меч в ножны и опустился на землю.
Одди обсмотрел человека с ног до головы. Он успел за время проживания с гринами изучить по книгам всю историю и разнообразие быта каждого народа человечества на Бастинии. Мужчину нельзя было отнести по внешнему виду ни к одной известной общности. Одет он был очень странно. Единственное, с чьим народом Оутэрнум мог провести аналогию – это с островным населением Нихон9, и то, очень отдаленно. Уличный халат незваного гостя будто соткан из множества грязно-голубых плотных тряпок. Но синяя оборка воротника, тянущаяся наискосок до полов одежды, придавала им целостность. Широкий пояс походил больше на потрепанный медицинский бинт. Меч в руках мужчины отличался от оружия островного народа: конец прямого тонкого лезвия будто нарочно и аккуратно обрублен. Ножны меча не деревянные. Хотя бы сланцы и шляпа имели общее – из соломы, да и плетение похоже, как у народа Нихон.
– Может, ты сын отшельников? – глубокий и спокойный голос мужчины заставил Одди отвлечься от внешности незваного гостя. – Значит должен знать здешние земли.
– Как Вы попали на эти территории? – мальчик почти пришел в эмоциональное равновесие, но держал внимание начеку.
– «Как?», спрашиваешь? Я заблудился. Два года не могу найти дорогу к своей хибаре. Где-то рядом должна быть часть Резного водопада…
– В этих горах нет таких земель.
– Как же «нет»? Я хожу по тому же лесу. Просто кругами. Уверен, мой дом где-то рядом. Если бы только не духи…
– Из какой Вы страны? Из Фивии?
В ответ мужчина тихонько ухмыльнулся.
– Такой страны не существует. Родители тебя не учат внешнему миру? Это плохо. Даже если ты живешь в горах, поверь, нужно знать не только о них.
– Похоже, это Вас родители ничему не учили. Если Вы из какой-то навесной деревни – Каскады, Стимы или Зиры, то могли бы сразу сказать.
Мужчина резко встал, медленно обнажив меч.
– Так ты все же проклятый дух. Я все еще гонимый вашими насмешками. Мой дом точно близок. – Он стал отступать назад. – Не ходи за мной.
Одди в растерянности. Он не понимал, почему его назвали духом и почему мужчина так отреагировал.
– Но я не дух…
– Как же. Думаешь, я куплюсь?
– Извините, но Вы не можете расхаживать по этому лесу. Вы опасны для местных жителей… – Одди не шел за ним. Однако продумывал план, как же мальчику остановить человека до прихода дамы Вараи. Лезть на рожон – точно не лучшая идея.
Когда мужчина скрылся за деревьями, мальчик дополнил свое прошлое высказывание шепотом:
– Я не дух жителей, которых давно нет из-за людей. Как Вы сюда попали – не знаю, но уверен, что выбраться не сможете. – С этими словами Одди лег обратно на землю делая вид, что безмятежен. Сам же следил за звуками, издаваемыми незнакомцем.
Мужчина ходил кругами, ходил зигзагами, петлями. Но был уверен, что держал курс прямо. Очутившись в который раз перед Одди, не повел и бровью. Только будто сдавшись, тяжело выдохнул и сел на пень, находящийся неподалеку от мальчика, но и не совсем близко.
– Значит, не отпустишь меня? – спросил он у Одди.
– Я и не держу.
– Даже честным быть не хочешь…
– Я не дух. Я обычный человек.
– Обычных людей с такими выразительными ярко-оранжевыми глазами не бывает. Даже взгляды европейцев менее броские, чем твой. Это ли не показатель того, что ты злой дух? – снова ухмыльнулся мужчина.
– Дядь, ты вообще откуда свалился? Кто такие европейцы? Мне кажется, тебе не здоровится… – вполне серьезно поделился мальчик.
– Ты точно не дух?
– Я же сказал – обычный человек.
– Если ты – обычный человек в мертвой чаще, то я – тоже обычный человек, бывалый преданным самураем.
– Самураем?
– Ох нет… – мужчина внезапно что-то понял. – Что это за место?
– Гриновый лес.
– К какой стране он относится?
– Ни к какой. Это территория гринов. Дядь, ты что ли, что-то понял? – маленький послушник делал вид безразличия, но ехидной улыбки не смог скрыть.
– Немного. – Взгляд мужчины с напряжением бегал из стороны в сторону. – Мальчик, каково твое имя?
– Мне нельзя его называть посторонним. – У Одди моментально повысилось волнение. Даже пот выступил на спине. Неужели он – тот самый из «единоличников», кто охотится на Оутэрнума по своей воле, никому не подчиняясь? Он – противник Великой Гармонии?
– Почему нельзя? Можешь звать меня Акаяма. Полное имя – Акаяма Тора, а твое?
– Я же сказал, мне нельзя его называть… – притворно «натянув» вид спокойствия, ответил Одди, но его голос немного дрожал.
– Так как тогда мне к тебе обращаться? – развел руки человек, и наигранно спросил: – Может самому придумать? Какое же тебе подойдет…
– Отт.
– Отлично. Теперь, Отт, прошу, отведи меня к своим родителям.
– У меня их нет.
Мужчина с сочувствием посмотрел на мальчика. После небольшого молчания он поднялся с места.
– Я еще раз обойду местность.
– Как скажете…
Одди не знал, что можно сделать до того, как дама Варая очутится рядом. Вроде он не ощущал угрозы от Акаямы. Может, все-таки еще рано что-то предпринимать? Но бдительность терять пока явно не следовало.
Вернувшись, Акаяма поделился:
– Я должен был заметить раньше. Хорошая была мысль – обойти повторно округу. Если приглядеться к окружающим живым деревьям, то сразу видно, что большинство из них вовсе не пихты и не сосны. Они лишь похожи на них. А здешние виды мертвых деревьев так вообще первый раз вижу.
– И что же это значит?
– Боюсь говорить… Но я очень далеко от дома. Ваши люди знают, что такое звезды?
Одди поднял бровь.
– Да.
– И даже знают, что они живут на шарообразной планете? – мужчине явно было неловко спрашивать мальчика о таком.
– Да… – Оутэрнум почти потерял дар речи. Кто же не знал о подобном?
– И вашу планету называют Земля?..
– Бастиния…
Мужчина сильно поник.
– М-да… Жаль, что меня не предупредили о том, что может случится такое. Пришел «помогать», называется. Теперь нужно решать новую задачу, – пробормотал Акаяма, и задал риторический вопрос: – Что мне теперь делать?
– Послушайте… Кто Вы такой? – осторожно спросил Одди.
– Какая уж теперь разница? – мужчина будто потерял и так скудные остатки эмоций.
– Не знаете, как сюда попали. Не знаете, как выйти. В отличие от меня. Возможно, моя помощь Вам ой как пригодится.
– Разве у тебя другое положение?
Одди поднял нос к верху.
– Еще как. Я здесь по своей воле. Только вот, уйти сам не могу. Меня заберут. А вот Вас могут оставить навечно.
– Здорово придумал… Особенно с «навечно». Во внешнем мире хоть есть на что посмотреть, а здесь…
Мальчик цокнул.
– Нечего там смотреть.
Мужчина сквозь нависшую грусть немного удивился:
– Почему так решил? Для мальца твоего возраста неестественно говорить столь уверенно, не пробуя и половины предложенного.
– Мальцы моего возраста продолжают жить в тепличных условиях, прячась от жестокого внешнего мира.
– Невозможно скрыться от реальности надолго. Их тоже когда-нибудь настигнет озарение.
– Вы так думаете? – хмыкнул мальчик.
– Уверен.
– Понятно, – не веря сказал Одди, но потом задумался. А так ли станет хорошо, если его бывшие соученики узнают правду о внешнем мире под другим углом?
Мужчина чуть склонился вперед.
– Ты, наверное, обижен на мир, потому что он отнял у тебя семью? Но выглядишь вполне здоровым и живехоньким. Разве ли не хорошо?
– То, что у меня отняли родителей – это лишь малая часть. Сам по себе мир ужасен.
– Ты не прав.
– Почему это? – Интерес Одди моментально взял верх, а Акаяма заприметил реакцию мальчика.
Незваный гость разоткровенничался:
– Когда я с тобой заговорил и до сих пор, ты походил на разбалованного ребенка, у которого нет каких-либо забот. Ничем не обремененный, кроме своей скуки. Разве стоит тогда считать мир ужасным в то время, как ты сам живешь припеваючи? Но даже, если ты живешь счастливо, это не значит, что мир прекрасен… Но он и не ужасен. Нет одной стороны. И как ты умудряешься говорить подлости, пребывая в порядке?
– Вы ничего обо мне не знаете. Вам разве не говорили, что внешность обманчива?
– Обманчива. Еще как. Да только я живу не одну сотню лет и людей вижу почти насквозь. И поверь, мир слишком велик, чтобы считать его всем ужасным. – Еле уловимо Акаяма улыбнулся.
– Не одну сотню… Вы, что ли – безликий ангел? – недоверчиво спросил Одди. – Почему тогда у Вас есть лицо?
Мужчина посмеялся от души.
– Если у меня есть лицо, значит я точно не безликий. А до ангела мне далеко, как до луны морю.
– Что такое луна?
Веселое настроение Акаямы стерлось мгновенно.