Музыканты, успевшие отойти от шока после газовой атаки, спонсором которой выступала ваша покорная слуга, с недюжинным энтузиазмом играли веселенький мотивчик, словно за каждую ноту им платили по золотой монете. Нарядные франты в центре лужайки высоко задирали коленки перед приседающими в реверансах кокетками и вертелись в такт мелодии как заводные болванчики.
В идеале, появление белокурой красавицы на балу должно было произвести фурор и трепет в сердце принца. На деле же прибытие замарашки никто не заметил, и самодержец все так же скучал на балконе в массивном кресле, равнодушно наблюдая со стороны за танцами и прогуливающимися парами. Даже оттуда, где стояли мы с Ивашкой, было видно брезгливое выражение на его породистой физиономии.
Заплаканная чумичка, когда мы ее нашли, не просто сидела возле скульптуры в глубине парка, а яростно пыталась отобрать у атлета копье. Ума не приложу, зачем ей понадобилась эта часть композиции. Судя по выпученным зенкам убиваемого чудовища, жить ему оставалось совсем немного, и атлет явно не нуждался в поддержке третьих лиц. С другой стороны, я могла неправильно истолковать ее намерения, и белокурый ангел пытался подсобить вовсе не атлету. Не дожидаясь, чем закончится противостояние мраморного изваяния и обиженной девицы, парень отломил от ближайшего дерева хворостину, которая должна была сыграть роль волшебной палочки. На худой конец, он собирался перекрестить скорбящую по спиняке, чтобы привести в чувство на правах крестной феи.
– А, вот ты где, – Ивашка слащаво улыбнулась, демонстрируя ровный ряд зубов.
– Крестная фея! – в голос взвыла дева. – Его высочество на меня даже не посмотрел.
– Ну-ну, не надо так переживать. Может у него зрение плохое, и он пока не разглядел тебя в толпе. Сейчас мы пойдем танцевать, и все обязательно заметят такую прелесть. А если принц не заметит вместе с остальными, то я вот этой волшебной палочкой помогу ему прозреть в нужное время.
– Я не умею-ю-ю-ю, – наша протеже истерически всхлипнула, – шить – могу, стирать – могу, готовить – тоже могу. А танцевать не научилась.
– Что ж ты всю жизнь только ерундой занималась? – сочувствие дурня было вполне искренним. – Ну ничего, я тебя в два счета обучу. Мы сейчас так зажжем, что небу станет жарко.
Страдалица успокоилась и уже с большим интересом глядела на нас в надежде на очередное дармовое чудо. Белобрысое создание в последний раз шмыгнуло покрасневшим носом, ее глазищи в обрамлении мокрых от слез ресниц загадочно блестели в свете тусклых фонарей.
– Итак, наша основная задача – обратить на тебя внимание, – хозяин поднял указательный палец к небу. – Я становлюсь в середине танцующих. А ты бежишь ко мне с края площадки, кричишь и машешь конечностями.
– У меня не получится, – девица надула и без того пухлые губы.
– А ты представь, что к тебе в огород забрался козел, и его срочно надо выгнать, – парень спустился на уровень ее сознания и призвал на подмогу знакомые любой селянке образы. – Затем обнимаешь меня за шею, а я беру тебя за талию, и мы начинаем кружиться волчком. А дальше, как пойдет. Главное, произвести первое впечатление. А уж музыка и чувство ритма сделают все остальное.
Ой, зря конечно, что они не отрепетировали заранее. Бежала она вполне себе ничего, да и руками махала как надо, но вот над текстом надо еще работать и работать. Кто же знал, что его аллегорию она воспримет так буквально. То есть, если бы на месте Ивашки стоял козел, ее прямая речь сразила бы его наповал всерьез и надолго. И как теперь дураку кружиться с ней в танце, если музыканты от неожиданности побросали инструменты и бросились врассыпную? Практически сразу вокруг их дуэта образовалось пустое пространство, а некоторые из особо смелых мужчин поспешили вооружиться садовыми стульями.