Многомерная психика. Внутренний мир личности

1.2. Чувственные образы как пространственно-временные гештальты

Надлежит проанализировать еще одну особенность внутреннего пространства, а именно – воспроизведение в нем в форме пространственных параметров временных характеристик отражаемого объекта и собственных темпоральных предпочтений субъекта. Время воплощается в структурах внутреннего пространства уже потому, что большинство вторичных образов относятся или к нашему прошлому или будущему. Поэтому, говоря о внутреннем пространстве, необходимо проанализировать и его темпоральную составляющую. В сущности время в нашей жизни выступает в двух аспектах: как процесс (тикающие часы) и как результат, и этот-то результат и проявляет себя в пространственных характеристиках (построенный дом, защищенный диплом, морщины на лице). Более подробно о внутреннем времени человека как процессе мы поговорим в специальной главе, здесь же остановимся на результате.

Такая особенность внутреннего пространства человека (а именно – воплощение в нем пространственных и временных координат) не является чем-то уникальным в нашем мире. Проходящее время всегда откладывается в пространственных параметрах: в биологических объектах (кольца на стволе дерева, позволяющие проследить всю историю дерева, засушливые и дождливые годы), в геологических масштабах (геологические слои и пласты), в любой химической реакции (зримо, объемно накапливаются продукты реакции – осадок, столб жидкости).

Современные представления о мироздании включают в себя представления об единстве пространственных и временных его характеристик, начиная от самых простейших форм существования материи до самых сложных.

Это известно для физического пространства. По Эйнштейну, единый пространственно-временной континуум представляет собой ни пространство как таковое, ни время само по себе, ни сам по себе некоторый род их единения, но является воплощением необходимой связи того и другого в том едином, что он называет физическим многообразием мира. То же верно, как мы увидим ниже, и для более сложных форм движения материи, а именно для психологического и личностного пространства – времени. Как и физический, психологический пространственно-временной континуум не может быть получен простым сложением 3-мерного пространства и пространственноподобного времени, он представляет собой более сложное образование.

Что касается биологического пространства, то с возникновением жизни появляется новое биологическое пространство и новое биологическое время [297]. Биологическое пространство в отличие от пространства физического характеризуется неэвклидовыми, новыми видами асимметрии, появлением эффектов левизны и правизны в живом веществе, обособлением внутреннего пространства от пространства внешней среды. Предполагается, что живые существа ориентируются во времени, основываясь на собственных внутренних биологических часах [86, 340].

А также для ряда других более сложных форм протяженностей, поскольку существуют различные формы движения материи (биологические, психологические, социальные, исторические) [217]. Многие авторы выделяют специфические пространственно-временные формы: социокультурное пространство [309], пространственно-временная структура танца [141], поэзии [292], музыки [341] и т. п.

Одной из наиболее известных концепций, позволяющих связать пространство и время движения сложных форм движения материи, является концепция хронотопа. Термин хронотоп ввел в практику А. А. Ухтомский как форму существования живой материи, находящейся в живом движении. Связь пространства и времени в хронотопе носит более тесный характер, они приобретают способность переходить друг в друга. Как писал В. П. Зинченко, характеризуя хронотоп, «пространство и время подверглись в нем деятельностно-семиотической переработке, они выступают в нем в превращенной форме вплоть до того, что реальное движение в пространстве трансформируется в остановленное время, а последнее в свою очередь трансформируется в движущееся пространство» [142, с. 317].

С другой стороны, хронотоп является целостной структурой, гештальтом, формируясь в конкретной деятельности, он сохраняет ее структуру. Говоря о пространственно-временной структуре танца, американский исследователь Зигфрид отмечает, что «структура эта складывается в самом начале исполнения группового танца. Возникнув, она определяет во времени и пространстве точки отсчета и тем самым накладывает на движения участников определенные ограничения» [141, с. 132]. И вообще «объекты, описываемые исключительно как пространственно-временные отношения, могут быть не менее реальны, чем объекты материальные» [292, с.83].

А. А. Ухтомский рассматривал как пример хронотопа прежде всего процессы, протекающие в центральной нервной системе живого существа. В этих процессах наиболее явственно выразился основной принцип хронотопа – единство и взаимопереход временных и пространственных характеристик объекта.

Современные исследования в области нейробиологии и физиологии высшей нервной деятельности подтверждают гипотезу хронотопа [173, 282]. Согласно интересной концепции американского исследователя Джера Леви, описывающей соотношение правого и левого полушарий, как взаимоотношений познавательных функций, левое полушарие располагает пространственную информацию во временном порядке, а правое – временную информацию в порядке пространственном. Понимание же состоит в каком-то смысле по преимуществу в том, что одна форма упорядочения информации то и дело преобразуется в другую: пространственная во временную, а временная в пространственную. В итоге получается что-то вроде стереоскопического постижения глубины [381]. «Возможно, не случайно в английском, французском, венгерском, арабском, японском и почти наверняка во всех прочих языках слова «длинный» и «короткий» могут означать как временную продолжительность, так и пространственную протяженность. Эта переходно модальная эквивалентность речевого выражения, вероятно, связана с врожденной эквивалентностью соответствующих мысленных представлений. При постоянной скорости движения расстояние между точками линейно коррелируют со временем перемещения между ними, поэтому в ходе эволюции мозга учет такой эквивалентности должен был бы оказаться полезным» [184, с.235].

Поскольку пространственно-временные характеристики большинством исследователей [80, 381] рассматриваются как сквозные, то свойствами хронотопа обладают все психические образования, их включающие, начиная с уровня сенсорного отображения, кончая уровнем личностной организации.

Свойствами хронотопа обладает исторический путь, пройденный человеческой цивилизацией, культурно-историческое развитие человечества, «социокультурное пространство» Флоренского [309]. М. М. Бахтин изучал особенности хронотопа художественной литературы, написанной в различные исторические эпохи. «В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем» [37, с. 121–122].

Свойствами хронотопа также обладает жизнь отдельного человека, точнее его жизнедеятельность. Это следует из работ К. А. Абульхановой, в которых жизнедеятельность раскрывается как то «пространство», и тот масштаб анализа личности, в котором собственно улавливается ее развитие; жизнедеятельность есть также и то «время», в котором осуществляются изменения личности, происходит деление на «настоящее», «прошлое», «будущее» «[4, с.20]. Деятельность личности рассматривается как специфически активный хронотоп или особое время-пространственное образование в работах Ковалева В. И. [163–165]. В. Я. Ляудис предложила типологию самоорганизации личности на основе различных хронотопов памяти: от досознательной непроизвольной до метапамяти [205].

Психологические функции более высокого уровня интеграции, такие, как простейшие когнитивные акты [80, 359], память [205], также хронотопичны. Поскольку субъект изначально активен, то высшие психические функции представляют собой активный хронотоп, то есть их активность хронотопична. Как писал Ж. Пиаже: «Уже простейшие когнитивные функции, такие, как восприятие, навык, память, продолжают это равновесие как в пространстве (восприятие удаленных объектов), так и во времени (предвосхищение будущего, восстановление в памяти прошлого), но один лишь интеллект, способный на все возвраты в действии и мышлении, лишь он один тяготеет к тотальному равновесию, стремясь к тому, чтобы ассимилировать всю совокупную действительность и чтобы аккомодировать к ней действие, которое освобождает от рабского подчинения изначальным «здесь» и «теперь» [237, с.68].

Оригинальный механизм такой организации предложен J. Brown, определенный им как процесс капсулирования [359]. Согласно его концепции, именно мышление преобразует континуальность психологического пространства-времени в отдельные моменты Абсолютного Теперь (наполнение капсулы). И далее мышление мысленно выстраивает из этих моментом непрерывную цепь (последовательность капсул). Исследования внутренних психических процессов показали, что они также хронотопичны. В большинстве из них выполняется важнейшее свойство хронотопа – взаимный переход пространственных и временных характеристик. С точки зрения А. Блюменталя временная последовательность трансформируется в пространственные симультанные структуры восприятия, памяти или мышления.

Особенно это относится к интересующему нас процессу формирования мысленного образа. «Ярким примером взаимной трансформации пространственно-временных свойств живого движения служит процесс формирования образа. В этом процессе отчетливо наблюдается трансформация временных характеристик движения в их пространственный слепок» [106, с.195–196]. «В образе всегда присутствуют неотделимые друг от друга пространство и время» [142, с.318].

Недаром именно образы Л. М. Веккер определял как «пространственно-временные образные гештальты». При формировании такого гештальта на уровне сенсорно-перцептивных процессов происходит преобразование сукцессивного временного ряда в целостно-пространственную структуру. Механизм подобного преобразования хорошо изучен и для слухового анализатора [80, т.3], и для тактильно-кинестетического [20], и для зрительного. Воспроизведение образа в психическом пространстве происходит за счет пространственной развертки временной последовательности восприятия элементов предмета. «Временные компоненты сенсорных гештальтов представлены как инвариантная форма воспроизведения и оценки временной последовательности и длительности. Последовательность была представлена как топология пространства, а длительность соответствовала его метрике» [80, т.3, с.225]. При исследовании сенсорно-перцептивных процессов осязания, слуха и зрения было показано, что временные компоненты – длительность и последовательность – переходят в пространственные: длину, площадь и расположение [83].

Таким образом, мы видим, что на уровне сенсорного пространства и сенсорного времени происходит взаимопереход временных и пространственных характеристик, при этом длительность времени определяется через пространственную длину, а последовательность событий кодируется расположением в пространстве.

Как показано исследованиями К. А. Абульхановой и ее школы, личностное пространство – время также хронотопичны [7]. В работах В. И. Ковалева предполагается, что пространство и время на уровне личности образуют трансспективу [164]. Представление о трансспективе В. И. Ковалева близко к тому, что мы понимаем под внутренним пространством. Это особое личностное образование, представляющее собой объединение зрительных образов, относящихся к прошлому, настоящему и будущему человека, при этом это не просто совокупность образов в пространстве, она – само пространство, потому что подразумевает «обозрение индивидом течения времени собственной жизни в любом его направлении, на любом его «участке». ИВТ (индивидуальная временная трансспектива – прим. мое – Т. Б.) как «сквозное видение» в прошлое и будущее в их взаимосвязи и в связи с настоящим (и в настоящем) подразумевает особую психическую способность индивида к связыванию этих временных компонентов человеческой жизни в сознании и подсознании» [163, с.183].

Объединение временных и пространственных характеристик человеческой жизни в образной сфере подробно исследовано в одном из современных направлений психотерапии – нейролингвистическом программировании [21,22, 43,44]. Временные линии, предлагаемые нейролингвистическим программированием в качестве психотерапевтического средства позволяют представить в пространстве прошлое, настоящее и будущее конкретного человека в виде последовательности образов разных лет жизни. По мнению авторов методики, «самая распространенная субмодальность, используемая людьми для сортировки времени, – это местоположение. Если подумать, в этом есть смысл. Зрительная система идеальна для одновременного представления множества событий. Если вам нужно расположить множество репрезентаций последовательно, то местоположение – превосходный способ сделать это» [22, с.14]. Разработанная нами интрапсихическая образная модель личностной организации времени также является хронотопом, именно в такой форме проявляется во внутреннем пространстве единство пространственно-временных характеристик, отмеченное на всех уровнях организации материи. Именно в образной сфере личности наиболее заметной становится взаимосвязь временных и пространственных характеристик.

2. Эмпирическое исследование топологии внутреннего пространства

2.1. Структура образного континуума

Целью нашего исследования явилось изучение особенностей структуры и топологии внутреннего пространства по отношению к его носителю. Естественно, что организатором внутреннего пространства выступает человек – субъект. Представляя зрительные образы, он как-то располагает их по отношению к самому себе (своему телу), формируя образную сферу прямо перед собой или помещая ее над собой, иногда он воспроизводит все образы слева от себя или справа.

Что означает то или иное расположение образного континуума, какие психологические, личностные свои особенности человек вкладывает в ту или иную структуру?

Выражает ли представление образа человека или события в определенной части пространства воображения отношение человека к прототипам этих образов. Или наоборот, поскольку именно образ является регулятором собственных действий индивида [80, 106], то влияет ли соответствующее расположение образа на поведение человека, вынуждая его переживать эмоции и совершать поступки?

Представление о важной роли образов в организации психической жизни человека подробно исследовано как в отечественной, так и в зарубежной психологии [21, 22, 108]; созданы даже целые психотерапевтические направления, в которых преобразование образного континуума приводило к избавлению человека от фобий, депрессий, вредных привычек. Это и имаготерапия [108], и особенно популярное ныне нейролингвистическое программирование [43,44]. Именно в нейролингвистическом программировании разработано положение о значимости пространственных характеристик образа («субмодальностей: размера, цвета и т. п.») в работе с психологическими переживаниями и проблемами. «Например, в то время, как вы вспоминаете приятный опыт, степень удовольствия, которое вы получаете из этого воспоминания, есть прямое следствие цвета, размеров, яркости и дистанции до визуального образа, который вы «держите» глазами своего воспоминания. /…/ Обучение манипулировать субмодальностями, такими как цвет, фокус, размер, дистанция, движение, высота, объем, положение, является первым шагом в развитии гибкости для контролирования ваших внутренних состояний» [207, с.16].

В качестве гипотезы нашего исследования мы предположили, что структура внутреннего пространства действительно отражает особенности психофизиологические, психологические и личностные черты человека.

1. Ряд показателей (право-левостороннее расположение образов) связан с особенностями функциональной асимметрии полушарий индивида.

2. Другие показатели определяют ценностное отношение человека к прошедшим или возможным будущим событиям жизни человека – расположение образов в верхней или нижней части пространства воображения.

3. Третьи показатели связаны с целеволевыми характеристиками самого человека, его способностями продумать и воплотить в жизнь изображенные в образе планы.

Согласно основной экспериментальной гипотезе нашего исследования мы предположили, что взаимосвязь пространственных и временных характеристик, существующая на всех уровнях, начиная с физического, в психике человека образует своеобразный образный континуум, последовательность расположения эмоционально-мысленных образов и другие особенности изображения воплощают ценность и репрезентируют способ переживания и воспроизведения личностью времени жизни, ее периодов, изменений и событий.

Однако моделирование такого континуума происходит непосредственно в субъективной психической реальности индивидуума, а «психологи лишены возможности непосредственно наблюдать структуру психики другого человека» (В. Н. Дружинин). Поэтому в качестве наиболее адекватного способа исследования психики на глубинном уровне (личность – жизненный путь) он рекомендует герменевтические методы исследования, а не естественнонаучные. И в качестве метода, позволяющего проникнуть к глубинным психическим процессам, наряду с пониманием В. Н. Дружинин рассматривает интроспекцию, представляющую собой «наблюдение субъектом состояний собственной субъективной реальности» [132, с.140].

В современной психологии наблюдается возрождение интереса к интроспективным методам исследования. А недостатки классической интроспекции заставляют исследователей искать все новые и новые способы заглянуть внутрь психических процессов [69, 147, 371]. Получают развитие герменевтические методы исследования, и в частности интерпретация [275]. Современные исследователи рассматривают интроспекцию как один из методов научного исследования, точнее, как группу таких методов [254].Что же касается образной сферы, Хэбб полагал, что механизм образования психических образов есть не что иное, как искаженный механизм внешнего восприятия, поэтому субъективное вербальное описание собственных образов может быть отнесено к объективным методам исследования [373]. Чтобы преодолеть основные недостатки классической интроспекции: крайний субъективизм испытуемых в оценке своего опыта и невозможность сравнивать данные, полученные двумя разными людьми, – мы применили новую систему анализа образного материала.

Первым принципиальным моментом в нашей работе был подход к образу как к изображению (по Л. М. Веккеру и Б. Ф. Ломову [83]). Представление образа в виде изображения позволило нам сформулировать второй важный принцип нашего исследования. Мы решили отказаться от анализа содержания сознания, заключенного во внутреннем образе, потому что именно содержание наиболее субъективно и изменчиво, а провели анализ формальных характеристик образа, выделяемых методологией НЛП: особенностей его формы, величины, месторасположения в пространстве воображения.

Методика. В основу работы положена известная техника временных линий нейролингвистического программирования (С. и К. Андреасы) [22]. Данная техника творчески переработана под углом зрения личностной организации времени и апробирована на российской выборке.

Временная линия – это последовательность образов (мысленных картин), в которых индивидуум представляет события своего прошлого, настоящего и возможного будущего. Обычно мы предлагали респондентам представить четыре образа прошлого: 20-летней, 10-летней, 5-летней и годичной давности; один образ, относящийся к настоящему времени; и пять образов будущего: через 1 год, через 5 лет, через 10 лет, через 20 лет и через 50 лет. Иногда предлагалось представить дополнительный образ «через 100 лет». Всего 10–11 образов.

Для стандартизации представлений всем испытуемым предлагается воображать в картинах одно и то же максимально общее событие, например «как они умываются», «как чистят зубы», или «как принимают пищу» и т. п. Если испытуемый утверждал, что он «не умеет представлять образы» (безобразный тип мышления), то ему предлагалось представлять мнимые картинки.

Образно представляя эти события, испытуемый как-то их располагает в пространстве своего воображения. Одни образы ему представляются ближе, больше, ярче; другие дальше, меньше, туманнее. Далее испытуемый сообщает интересующие экспериментатора характеристики своих образов.

В результате мы получали информацию о следующих формальных особенностях мысленных образов прошлого, настоящего и будущего у каждого испытуемого.

– Субъективное местоположение образа в пространстве воображения. Где именно человек представляет ту или иную картину своей жизни относительно самого себя: впереди, позади или вокруг себя, справа или слева от себя, выше или ниже.

Выделялись: восходящая линия будущего (образы будущего последовательно поднимаются вверх), горизонтальная (образы будущего на одной прямой) и нисходящая (образы будущего опускаются вниз)

– Субъективное расстояние до образа. Как далеко от себя испытуемый представляет ту или иную картину своей жизни. Обычно оценивалось относительное расстояние: ближе или дальше от испытуемого представляется последующий образ относительно предыдущего.

– Субъективный размер образа. Насколько большими или маленькими представляются испытуемому эти картины. Оценивался также относительный размер: большим или меньшим представляет испытуемый последующий образ относительно предыдущего.

Выделялись: расходящая линия будущего (образы будущего последовательно увеличиваются) и сходящаяся (образы будущего последовательно уменьшаются).

– Цвет, яркость и четкость каждого образа.

– Представление себя в образе: диссоциированное или ассоциированное. Если испытуемый на задание экспериментатора «представить, как вы гуляете по улице 5 лет назад» представлял образ – изображение самого себя, гуляющего по улице, – это диссоциированный образ. Если же он представлял окружающую обстановку: улицу – глазами себя гуляющего, то это – ассоциированный образ.

– Объективированность образа, показатель описан Л. М. Веккером и Б. Ф. Ломовым. Он характеризует расположение образов во внешнем по отношению к себе пространстве (образ объективирован) или во внутреннем, «внутри головы» (образ необъективирован).

Кроме этого, у линии прошлого и будущего анализировались еще два параметра:

– Структурированность линии – закономерное представление образов во внутреннем пространстве. Структурированная линия представляет собой функцию от времени, образы располагаются во внутреннем пространстве максимально упорядоченно, каждая последующая картина появляется непосредственно после предыдущей, образуя линию. Обычно эта линия близка к прямой, но иногда может быть и более сложной формы. Неструктурированной считалась такая линия, внутренние образы в которой располагались во внутреннем пространстве психики беспорядочно. Иногда их место зависело от реального положения предмета, например, испытуемый представлял свою ванную комнату слева от себя, потому что она и на самом деле была в левой части квартиры.

Отдельно анализировались: «разрывы», «перегибы» в ровной последовательности образов и «особо выделяющиеся образы» (самые большие или самые маленькие). С их помощью на основе свободных ассоциаций давалась психологическая интерпретация событий.

– Сцепление между образами. Характерно для структурированных линий. После представления испытуемым ряда своих временных образов в пространстве воображения, испытуемому предлагалось «мысленно передвинуть крайний образ». При этом у части испытуемых остальные образы оставались неподвижными (отсутствие мысленного сцепления), а у других самопроизвольно перемещались вслед за первым (наличие сцепления). Если сцепление наличествует, то не имеет значения, какой именно образ двигать – все равно смещается вся линия.

С целью выявления взаимосвязи пространственно-временных характеристик образной сферы и собственно личностных особенностей испытуемым также предлагалась батарея вербальных тестов – опросников:

1. Миннесотский многофакторный личностный опросник (MMPI).

2. Тесты для определения психологического типа по К. Г. Юнгу, в число которых входили рисуночный тест Г. Рида [257, 388] и методики экспресс-диагностики соционики [227, 304]. Определялись главная и дополнительная функции.

3. Оригинальный опросник жизненного пути личности, включающий в себя показатель конвергентного-дивергентного мышления по Гилфорду.

4. Опросник планирования времени В. Ф. Серенковой.

5. У группы испытуемых дополнительно определялась ведущая рука (левая или правая) на основе предпочтений для письма и по тестам (сцепленные пальцы, аплодисменты, поза Наполеона), также определялось наличие связанных с правополушарностью феноменов («зеркальное письмо» и т. п.) по методикам Т. А. Доброхотовой и Н. Н. Брагиной [128].

Далее проводился качественный и количественный анализ полученного эмпирического материала с применением кластерного (метод кластеризации корреляция+гибкая) и корреляционного анализов (коэффициент корреляции Пирсона) из пакета унифицированных программ статистической обработки STADIA.

Эмпирическая база исследования. Выборка составляла 174 человека, мужчин и женщин в возрасте от 25 до 35 лет, у которых исследовалась организация времени описанной выше оригинальной методикой, позволяющей выявить характер интрапсихической образной пространственно-временной модели.

Выборку из 111 испытуемых мы разделили на две группы, резко различные по своему жизненному стилю. Первая группа – аспиранты – (57 %), предшествующий жизненный путь у них был достаточно насыщенным (поступление в вуз, защита диплома, поступление в аспирантуру), от них требовалось проявить свои способности, работоспособность. Вторая группа – лица без высшего образования – (43 %). Общая психологическая характеристика представителей этой группы была весьма своеобразной. Все они пришли на краткосрочные курсы (2–3 недели) для приобретения «современной, высокооплачиваемой специальности» (менеджмент, бухучет, массаж). Это разделение было сделано с целью проследить влияние фактора образования (прежде всего как характеристики, связанной с способностью испытуемых реализовывать долгосрочные планы) на образные репрезентации.

На выборке из 63 человек (студентов) проверялась гипотеза о связи структуры образного континуума с функциональной асимметрией полушарий (лево- и праворукостью).

Полученные результаты были проанализированы с точки зрения личностных детерминант топологии внутреннего пространства и с содержательной точки зрения (временная последовательность образов как модель жизненного пути индивида).