– Ну как с памятью, получше?
Голос недавней знакомой вырвал Александра из бушующего потока воспоминаний. Она сидела на том же месте, что и в прошлый раз, скрестив руки на груди.
– Я никого не убивал! Я не убийца!
– Значит, вспомнил. Ты убил маленькую глупую девочку только из-за того, что она влюбилась в другого парня?
– Бред! Этого не было!
– Вроде взрослый человек, а такие неразумные поступки совершаешь. Нехорошо.
– Я не хотел!
Внезапно образовавшийся ком в горле прервал восклицание, переходящее в крик.
– А своего друга-философа тоже не ты «от мучений избавил»? Странно, он никогда не употреблял фентанил, но в крови обнаружили именно его.
Саше нечего было ответить. Неужели он действительно считал, что таблетки полностью избавят от воспоминаний? «От себя не убежишь… Даже если бегаешь очень быстро» – прошептал Александр, словно пытаясь совладать со своим мозгом и не совершить очередную глупость.
По рукам Саши стекала кровь, обагряя рукава его кофты до самых локтей. Уже сложно было понять, что галлюцинации, а что нет. «Смешалось» – снова выдавил из себя наш герой. Всё смешалось воедино. Хорошее, плохое, прошлое, настоящее. А будущего почему-то нет.
Икона Иисуса на стене впервые за долгие годы озарялась светом. Саша посмотрел на неё, и буря волнений тотчас стихла. Хотелось со страшной силой лишь одного. Творить. Трясущиеся руки достали последний лист бумаги.
Тощий Иисус висит на кресте,
Пустые глаза смотрят мимо.
Грезит о маке, словно во сне,
Вены жадно пульсируют
Он, как и мы, погряз во грехах,
Смиренность достойна мессии.
Рваные раны жгуче горят
Белой дорогой на теле России
Медленный мир пал со Христом,
Вселенная темп ускоряет.
Амфетамин-сын с маком-отцом,
Россия живет скоростями.
В конце Александр поставил жирную точку с таким усилием, что едва ли не порвал ручкой лист. Жить совсем не хотелось.
– Абсолютная посредственность. Кто же так стихи-то пишет?
Воображаемая дама картинно развела руками и стала следить за реакцией. Саша молчал и смотрел куда-то вниз.
– Что-то ты и без препаратов спокойным стал. Не кричишь, память наладилась, видишь, как всё хорошо? А что друзей и подруг не осталось, это ничего. Сколько ты уже так живешь? Устраивает же.
Кулаки Александра инстинктивно сжались, ноздри раздулись, а сердце забилось часто-часто.
– Заткнись!
Это прозвучало так громко и неестественно, что наш герой сам ненадолго впал в ступор от своего голоса. Но уже через несколько секунд он от осознания полнейшей безысходности закинул в себя целую горсть таблеток назло галлюцинации. Она сначала порывалась сказать что-то ещё, но не успела. Слюна быстро пронесла таблетки по пищеводу, где они практически растворились. Скоро настанет любимая Сашина фаза. Покой и умиротворение. Вот и всё, что нужно человеку. Вдох-выдох. Дыши и ни о чём не думай. Уже через несколько минут стало понятно, что принято было, мягко говоря, многовато. Голова потяжелела до веса чугунной батареи, Иисус вместе с остальной стеной расплывался перед глазами. Дышать стало трудно. Руки слушались плохо. Очень хотелось спать. Из последних сил Александр достал сигарету, неуклюже поджёг её и затянулся. Дым не чувствовался. Глаза плотно закрылись, сон уносил сознание в неизвестную и пугающую даль.
Из небольшой искорки быстро вспыхнул всепоглощающий огонь, распространяясь всё дальше. Горела квартира, а вместе с ней прошлое и настоящее. Икона упала со стены прямиком в злое пламя. «Тепло» – успел подумать Александр.