Смысл своей жизни, сбежавший невзначай.
Смысл её жизни – наш порочный рай.
Там всегда красиво, там всегда светло.
Там шизофрении нет уже давно.
Там и я красивый в стороне стою,
Немного сумасшедший. Опиум курю.
Рай был очень хрупок, рассыпался тотчас.
Раньше были мы,
Но нет теперь уж нас.
Набрасывая эти строки, Саша хотел продлить прекрасные мгновения, но, увы, они безвозвратно улетели и затерялись на фоне серого города. Смешались с дождевой водой и утекли в водосток. Дождь кончился. Радостные люди пошли дальше по своим делам, а Александр так и остался сидеть на одном месте, смотря куда-то вдаль.
Глава 3
Хоть прогресс и не стоит на месте, как принято считать, он явно обошёл этот город стороной. Под прогрессом стоит понимать не столько технические инновации, сколько развитие системы ценностей, мировоззрения, самосознания и культуры в целом. Кто виноват в том, что люди мало зарабатывают, а на улицах грязно и часто совершаются преступления? Государство? Возможно, отчасти. Но в наибольшей степени виноваты сами люди, простые граждане, хоть это и крайне непросто признать. Люди, которые бросают бычки на землю. Люди, которые поощряют физическое насилие. Люди, которые не пьют алкоголь, а бухают. Общество не может меняться, пока не поменяется большинство его членов, пока каждый не найдёт в себе силы задуматься. Задуматься не о глобальных вещах, не о жизни случайного Александра, а о себе самом. Чужие ошибки показательны, но хорошо научиться можно только на своих.
Есть романтика и в несовершенстве. Если все идеально, то смысл об этом говорить и писать? И так понятно. Некоторых притягивает грязь и разруха, какой простор мысли и воображению они дают! Что привело к такой ситуации? Как люди здесь живут? Как они к этому приспособились? Почему не уезжают? Неужели нравится? Немного понаблюдав за городом, можно точно сказать: «Да. Нравится».
Очень хочется назвать это место антиутопией, но язык не поворачивается. Термин «антиутопия» возводит всю мерзость и отвратительность в абсолют. Идеальная мерзость и отвратительность. Нам до этого далеко. Даже слишком. Но главное, что есть, к чему стремиться.
Солнце почти ушло за горизонт, вечер сумерками растёкся по спальному райончику. Щебетание птиц и голоса людей звучали, скорее, как имитация жизни, а не оживлённость. Вымученно и ненатурально. Не верю!
Заканчивается еще один день, похожий, словно брат-близнец, на 364 предыдущих. Один кто-то возвращается домой, в свою пропахшую безысходностью квартиру. С прекрасной работы продавцом-консультантом. Этому кому-то хотелось бы добраться до жилья быстрее, но из-за чрезмерной усталости получалось идти лишь прогулочным шагом. Столько времени на то, чтобы оценить красоты панельных девятиэтажных могилок, битый асфальт, остатки чьего-то ужина или, быть может, завтрака на тротуаре. Послушать фальшивых птиц и не менее фальшивых собратьев по несчастью. Вдохнуть полной грудью воздух с примесями табачного дыма и бензинового выхлопа. Красота. Очень умиротворяет и притупляет мозговую деятельность. В свежей луже отражалось презрение, но стоило тяжелому ботинку сделать по ней «шлёп», как ничего не осталось. Только влажный асфальт и кто-то, отчаянно думающий. Смириться со своим алкоголизмом и купить побольше пива или сопротивляться естественным низменным желаниям и продолжать копить деньги, пока не настанут лучшие времена? Загвоздка в том, что кто-то не знал, как должны выглядеть «лучшие времена», когда они настанут и настанут ли вообще. А пиво – оно всегда рядом, только руку протяни. Принесёт сиюминутную радость и немного окрасит окружающую действительность, позволив существовать дальше без всяких вредных мыслей.
Неизвестно, что бы наш кто-то решил в итоге, если бы не воля случая. У следующего подъезда лежало три тела. Нет, не мертвых, по крайней мере, пока. Да и один, скорее, сидел, чем лежал, ну или пытался. Рядом стояли две бутылки, предположительно водки. Одну так и не осилили, где-то четверть осталась. Полулежащий-полусидящий человек пытался что-то сказать, но получались лишь нечленораздельные звуки. Кто-то окинул эту картину беглым взглядом, поморщился и поспешил пройти дальше, аккуратно переступая через невменяемые тела. То ли их лучшие времена уже позади, то ли этих времён так за всю жизнь и не настало, но одно известно точно: вряд ли они смогут теперь измениться.
«Фиг его знает, на что я откладываю, но пусть лучше деньги будут, пить мне пока что-то расхотелось. Как минимум, на недельку» – промелькнула у кого-то в голове мысль. Она еле ощутимо витала в воздухе крохотным островком благоразумия, пока фигура неизвестного человека не скрылась во тьме подъезда. Магнитная дверь громко хлопнула, один из пьянчуг перевернулся на другой бок, недовольно что-то пробормотав, а солнце окончательно пропало из вида, подведя жирную черту.
Глава 4
Ночь была беспокойной. Действие нейролептиков закончилось, Александру не спалось. Принять ещё было бы глупо. Бесцельная энергия бурлила в организме, но её некуда деть. В итоге эта энергия преобразовывалась во вполне конкретные чувства неудовлетворённости и раздражения, съедая изнутри. Иисус со стены, казалось, с лёгкой усмешкой наблюдал за душевными терзаниями нашего героя. Пальцы сами собой выстукивали на столе что-то беспокойное и печальное. Не похоронный марш, конечно, но близко к этому. Сердце билось чаще обычного, нижняя губа подрагивала. «Сигареты! Я хочу сигарет. Они успокоят мой внутренний хаос, хотя бы на пару часов. Да-да, немного никотина, я вполне могу себе это позволить, ничего страшного. Совсем-совсем чуть-чуть!» – пытался убедить самого себя Александр. «Нет, я не зависим от них, ясно тебе!?» – громко сказал он вслух. Через мгновение Саша понял, что накричал на звенящую пустоту, после чего смущённо потупил глаза. Звенящая пустота понимающе промолчала.
Обыск квартиры не принёс положительных результатов. Был тщательно проверен каждый угол и закуток. Нашлись 3 пустые пачки в ящике стола и окурок за диваном. Возможно, Александр бы докурил его, но остался лишь обугленный фильтр. «Нет-нет, ну как же так, ну почему?» – в голове это совершенно не укладывалось. Глаза, полные непонимания и обиды уставились на шкаф с одеждой. Похоже, предстоит страшное – выход на улицу. В квартире существовала хотя бы иллюзия защищённости. Можно было закрыться от всего мира и углубиться в свой личный, никому не доступный, мирок. Никаких угрюмых прохожих, открытых пространств, ярких вывесок и отвратительного шума, заставляющего съёжиться. Спокойствие.
Зависимость часто преобладает над страхом. Она сильна, толкает людей на глупые безрассудные поступки. Как и сейчас. Надев потрёпанные старые джинсы и лёгкую куртку-ветровку, Александр взял со стола несколько смятых купюр. Едва ли они выглядели хуже своего обладателя. «Вы хотя бы чего-то стоите» – с грустью в голосе произнёс Александр. Осталось зашнуровать пыльные берцы и можно выдвигаться. Руки тряслись, поэтому процесс немного затянулся.
Хлопнула дверь, в подъезде громким стуком раздавались шаги. Лестница бесконечным зигзагом тянулась вниз, извиваясь, словно змея.
Было глубоко за полночь, большинство жильцов уже спало. Только Саша быстро и уверенно шел в единственный круглосуточный магазин. Темно, лишь луна изредка поблёскивала в отражении воды на сером асфальте. Почему-то Александр никогда еще не чувствовал себя настолько одиноко, как сейчас. Даже птицы уже не пели, всё смолкло, оставив его наедине с собой, что, скорее, омрачало прогулку.
Тропа петляла меж дворов, пока не вывела Александра к большой дороге. Ещё немного и заветная пачка будет приятно оттопыривать карман куртки, призывая к действию. Редкие фонари освещали путь, медленно проезжали машины, вдалеке виднелась вывеска «Продукты, табак, алкоголь 24». Название магазина не отличалось индивидуальностью, но просто и ёмко отражало суть. А это дорогого стоит в наше-то время. Над городом висел легкий туман.
К небольшому зданию примыкала пустая парковка аналогичных размеров. По соседству стоял бывший магазин цветов, на котором ныне красовалась надпись «сдаётся в аренду». Рядом со входом в «Продукты, табак, алкоголь 24» на асфальте мелком было написано четверостишие, сильно размытое водой.