Вселенная Надзора. Исправительные работы

– Когда?

– Немедленно.

– Я подъеду.

– Нет. К тебе сейчас поднимется наш человек, ты его знаешь. Сделаешь все, как он скажет. Так надо, Ортега.

Ортега и не спорил. После всех потрясений этой недели в целом, и этой ночи в частности, он был в чертовском раздрае чувств. Поэтому Ричард не слишком удивился, когда увидел на пороге своей квартиры трех сотрудников Комитета по чрезвычайным ситуациям. Вернее, трех человек в форме сотрудников Комитета по чрезвычайным ситуациям, потому что во главе их стоял забавный, но сейчас необычайно серьезный Олаф Семеш.

От разговора с Марковым до появления коллег не прошло и десяти минут. Ортега, пусть и был не совсем в себе, сделал выводы.

– Одевайся, Ричард, – Семеш вручил ему такую же спецовку, в какую был облачен сам. Дальше ему передали парик, весьма натурально имитирующий лысеющую макушку, и накладной нос-картошку.

Ортега вопросительно глянул на коллегу, держа все это в руках.

– К чему это все, Олаф?

– У меня приказ, Ричард.

– Я только что разговаривал с Марковым…

– Как и я. Одевайся, прошу тебя.

Спецовка оказалась жесткой и негнущейся, раздражала мокрую от дождя кожу. Парик, напоминающий больше шапочку для плаванья, никак не хотел натягиваться на влажные волосы.

Наконец, справившись с врученным добром, Ортега глянул на себя в зеркало при дверях и остался доволен: на себя он действительно не слишком походил.

– Сойдет, – кивнул Олаф Семеш. – Теперь за мной. В темпе, след в след.

Из дома они вышли через главный вход, быстро нырнув в служебную машину в цветах КЧС. Едва двери за ними закрылись, рванули колеса, расплескивая собирающуюся вдоль тротуара воду, забормотал глушитель.

Семеш, как ни доставал его Ортега, на вопросы не отвечал, обещая, что все объяснят на месте. До этого самого места пришлось добираться добрый час, пока машина курсировала по ночному городу, валандаясь вокруг комплекса КЧС в центральном Блоке, болтаясь по улицам. И чем дольше каталась машина, тем увереннее становился в своих выводах Ортега относительно того, от чего именно оберегала его группа Семеша. Он искренне сомневался, что у Сопротивления есть возможность устраивать длительную профессиональную слежку за транспортом известного в отделе специалиста по оперативной деятельности Олафа Семеша. Если у кого такая возможность и была, так это у СГБ.

Все, в принципе, уже стало очевидным, но Ортега все-равно отказывался поверить в худшее. Отказывался отказать себе в надежде.

Тщетно.

– Ты под колпаком у СГБ, Ортега, – проговорил полковник Марков, подавая лейтенанту сигарету.

Они уже чуть больше часа сидели в неизвестной Ортеге квартире. Маркову она вряд ли принадлежала, потому как выглядела пусто и не обжито. Ричард, не тратя время, прямо в спецовке КЧС уселся на кухне на табурет и выдал залпом все. Про ключи в почтовом ящике, про микрофон Винкса и, очевидно, его флеш-карту. Про разговор, подслушанный на ней.

Марков долго молчал, потом предложил сигарету Ортеге. Чуть было не закурил сам. Сдержался.

– Ты под колпаком у СГБ, Ортега. Делом твоим занимается офицер по имени Илай Скарро. Очень бескомпромиссный, очень быстрый на приведение справедливости в жизнь. Он пришел ко мне спустя несколько дней после гибели Винкса, попросив о содействии в твоем… вопросе. Они подозревают, что ты связан с Сопротивлением. Как и некогда Винкс.

Ортега молча курил.

– Доказательств никаких мне представлено не было, но у Скарро имеются все полномочия. Высшего уровня.

Он не стал пояснять, что эти полномочия означают. Это казалось лишним.

Установилась долгая тишина. Ортега с трудом переваривал новый хук, которым угостила его судьба. Чего ждал Марков, он не знал. Впрочем, скоро выяснилось, что полковник усердно размышлял.

И жалел.

– Жаль, – сокрушенно покачал Марков головой. Ортега от удивления чуть не выкурил фильтр: никогда еще он не видел начальника за таким раздосадованным жестом. – Жаль, что ты мне все это рассказал, Ричард. Черт подери.

Ортега молчал.

– Служба гражданской безопасности поставляет взрывчатку Сопротивлению. Тому самому Сопротивлению, которое чуть было не убило президента. Ту самую взрывчатку, которой Сопротивление чуть было не убило президента. Черт подери.

Ортега молчал.

– И даже если это действующий под прикрытием агент, – а все именно на это походит, – то все равно они позволяют себе убивать без суда и следствия офицера дружественного Департамента Надзора. Своего же собственного коллегу, союзника. Так не бывает, Ортега.

Ортега молчал. На этот раз молчал и Марков.

– Полетят головы, – тяжело выговорил полковник. – Полетят, Ортега, головы, и я даже примерно не берусь предположить, чья будет среди них. Тут совершенно явно речь не о поставках взрывчатки и не о случайном раскрытии Винксом агента СГБ. Речь идет о чем-то таком, что, всплыв на поверхность, поднимет дикую волну, прямо-таки цунами. И утопит всех, кто что-то об этом знает. Жаль. Жаль, что ты мне об этом рассказал, Ричард.

– Поначалу я решил не говорить, – тускло отозвался Ортега. – Боялся, что вы доложите, куда надо, об этом узнают и меня заберут. А потом найдут где-нибудь… Как Винкса…

– Ты поэтому, – тихо спросил Марков, – разбил карту памяти? Поэтому не сделал копий?

Ортега не ответил. А Марков и не ждал ответа.

– Ладно. С СГБ вопрос ясен. Наша с тобой задача убедить их в том, что мы ничего не знаем. Да-да, теперь речь идет именно о нас, а не о тебе, потому что картинка, кусочек которой Винкс случайно вскрыл, явно стоит жизни начальника следственного отдела Надзора.

Ортега не спорил.

– Что мне непонятно, так это твоя сегодняшняя сцена. Сопротивление, – а это, очень похоже, именно Сопротивление, – интересуется гибелью от рук СГБ офицера Надзора. Сопротивление откуда-то осведомлено о том, что этот офицер мог перед гибелью оставить тебе какую-то информацию. И Сопротивлению эта информация нужна.

– Вероятно, – Ортега вытащил из пачки на столе еще одну сигарету, четвертую подряд, – они узнали от каких-то своих тараканов о случившемся и сложили два и два. Может, начали подозревать собственного поставщика.

– Скорее всего. И в этом наш шанс. Накроем охотящуюся на тебя банду Сопротивления, сдадим ее СГБ. Тем самым закроем все их дутые претензии к тебе. Я подключу свои связи, постараюсь убедить высоко сидящих людей в том, что ты ценный кадр и пускать тебя в расход только на базе подозрений нельзя.

– Думаете, поможет?

– Думаю, Ортега, что стоит попробовать. Слежку за тобой все равно некоторое время будут вести, поэтому Семеш пока останется при тебе. Вместе со всей своей командой. Они не позволят никому до тебя добраться в ближайшие недели, пока я все не утрясу. А потом еще несколько месяцев побудут твоими ангелами-хранителями.

– А Сопротивление?

– А что Сопротивление? – Марков усмехнулся. – Твоей молодой душе позаботиться бы о другом. Сопротивление же… завтра у тебя, похоже, свидание. Несмотря на стеснительность твоей новой знакомой, думаю, мы все же отправим с тобой людей. Управление «К». План операции разработают там же, я позабочусь, чтобы они знали ровно столько, сколько нужно знать.

Ортега зябко повел плечом, выдохнул струйку дыма.

– Я не только об этом. Мне угрожали не в первый раз в жизни, так что тут я уверен, девка говорила серьезно. Насчет того, что у них есть разная… информация. Они могут отомстить.

– Решим, – кивнул Марков.

– Спасибо, полковник, – Ортега поднял взгляд с расширенными зрачками, – спасибо вам огромное. Другой бы меня сдал не медля. Я ваш должник. Огромный должник.

– Ты офицер Департамента Надзора, – Марков поднялся с места, поправил рубашку и жилетку. – Не будем больше к этому возвращаться.

– Олаф Семеш?

– Капитан Скарро, – надзиратель обернулся на голос, остановился, скрестил руки на груди. – Я слышал, что вы проводите какое-то расследование, подменяя нашу особку. Чем могу служить?

– Так может получиться, – Скарро остановился в двух шагах, сцепил руки за спиной, впился карим блеском в простецкое лицо Семеша, – что мы с вами занимаемся одним делом. До меня дошли слухи, что вы сейчас заняты оперативной слежкой за вашим коллегой. Это так?

Семеш быстро сориентировался в ситуации, принял выражение улыбчивого дурачка, не слишком вникшего в то, что ему говорят.

Скарро не поверил.

– Боюсь, капитан, – произнес Олаф с уже серьезным выражением лица, – я не могу об этом говорить. За всей необходимой вам информацией вы можете обратиться к полковнику Маркову. Уверен, он вам не откажет.

– Полковник Марков, – прервал Скарро, – полностью развязал мне руки на время расследования. Речь идет о совместной работе двух наших структур, поэтому ваша осторожность, хоть и похвальная, здесь неуместна.

– Не понимаю, – Семеш вопросительно поднял соломенную бровь, – почему бы вам не получать необходимую информацию лично у полковника. Коли уж он вам так доверяет.

– Не люблю сломанный телефон.

– А я не люблю сложных решений. Как вы могли заметить, я человек простой и незамысловатый, для меня понятна четкая командная и отчетная структура. Находящиеся вне ее люди, пусть и обладающие широкими полномочиями, меня пугают и смущают. Вызывают животные и грустные желания взять и удолбать.

Глаза Скарро на мгновение сузились.

– Даже так?

– Именно что так.

– В таком случае, Семеш, мне интересно узнать кое-что еще. Вы отдаете себе отчет в том, что в рамках нашей работы, если я все же прав и вы присматриваете за своим коллегой, мы можем в ближайшее время пересечься в самой непредсказуемой, зачастую неясной и хаотичной обстановке? Когда может произойти что угодно и несмотря ни на что?

– Я отдаю себе в этом отчет, капитан. На последний пункт я возлагаю особые надежды, если вы меня понимаете.

Карий взгляд холодно сверкнул из-под бровей. Скарро, похоже, все прекрасно понимал.

Глава 8

Вечер выдался удивительно теплым и светлым. Стемнело, как и должно, ровно в положенное время, так что Ортеге пришлось признаться самому себе, что его прошлые наблюдения были, вероятно, ошибочны. Дул аккуратный, обволакивающий ветерок, едва заметный, если стоять на месте. Перистые облака малость расползлись за день, поэтому теперь радовали взор невероятной мозаикой кровавого, золотого и детско-розового, переливающейся на западе.

Ортега улыбнулся, несмотря на нервное перенапряжение, на выжимающий жилы страх, на физическую усталость. Несмотря ни на что.

Потому что закат был прекрасен.

Нос приятно щекотал запах недавно скошенной во дворе вокруг детской площадки травы – запах столь же здесь, в городе, необычный, сколь и тайно желанный. Очищенный долгими многодневными дождями город пах, струился запахами. По большей части мерзкими, привычными. Но этому двору повезло. Здесь пахло лишь свежескошенной травой.

Ортега еще раз улыбнулся, как бы напоследок, про запас. Потому что скоро будет не до улыбок.

Майю – по фамилии Фаукс, как теперь знал Ортега – опознали по его описанию довольно быстро. Крайне одиозная, в том числе и среди ряда других бандгрупп, она давно находилась в розыске за теракты, убийства, вымогательства, похищения людей и многое другое. Прекрасный послужной список для девушки, не разменявшей еще и третьего десятка. Имевшей все шансы его так никогда и не разменять.

Для захвата опасной бандитки были, разумеется, задействованы лучшие специалисты Департамента. План операции подразумевал передачу девушке флеш-карты, вроде бы содержащей требуемую ею информацию. Аналитики сомневались, что она будет действовать одна, поэтому намеревались проследить ее как минимум до сообщников. Как максимум – до лагеря Сопротивления. На тот случай, если террористке придет в голову убить Ортегу на месте, за встречей наблюдали несколько снайперов, готовых в любой момент ликвидировать угрозу. Наконец, на непредвиденный случай, в полной боевой готовности неподалеку располагались несколько десятков бойцов подразделения специального назначения, некоторые – в гражданском.

План, учитывая готовность правоохранителей, предполагал быстрый и чистый, по возможности бескровный захват. И провалился.

Потому что Майя на встречу не пришла.

Сказать, что Ортега начал беспокоиться к десяти часам вечера, было бы весьма неверным. Невыспавшийся, перенервничавший, с жуткой головной болью, он беспокоился весь день. Когда в девять часов на месте встречи никого не оказалось, он не слишком удивился. Его опыт подсказывал, что вряд ли чуть было не пустившая его в расход намедни дамочка прибудет точно вовремя, сложит оружие, да еще и завернет себя в подарочную ленту. Тем не менее, через час он начал ощущать более предметное беспокойство. Что, если девушка говорила о другом месте встречи? Если он неверно ее понял?

Сплюнув, Ортега помассировал уставшие глаза, присел на небольшую оградку у тротуара и закурил. Собрался, приглушил эмоции. Если уж что и могло пойти не так, – подумал он, то только потому, что она как-то поняла, что он привел с собой с полсотни вооруженных друзей. Даже если и так, ничего страшного не произойдет, просто не состоится встреча. Всех, кому Сопротивление могло угрожать местью, уже взяли под наблюдение. Эвакуировать или вступать в контакт не стали, боясь спугнуть повстанцев, но держали руку на пульсе.

И тем не менее…

Тем не менее, часы показывали уже одиннадцать часов вечера. Дети и мамаши скрылись в подъездах, двор лишь время от времени быстрым шагом пересекали обычные граждане разной степени замаринованности.

Выждавший до часу ночи, как и было оговорено заранее, Ортега был уже более-менее спокоен. Что не значит – расхлябан. Двинувшись домой, он держал одну руку в кармане, на рукояти пистолета, вторую оставил на виду. Имелась немалая вероятность того, что именно по дороге от места встречи до дома Ортегу прихватят члены подполья.

Впрочем, и этого не произошло. Миновав без проблем двор, Ортега пересек темную улицу, небольшой, пустынный в эту позднюю пору сквер, еще одну улицу, из-за клонящихся к дороге лысеющих кленов даже более темную, чем предыдущая. Вошел в подъезд. Здесь, разумеется, тоже уже располагались несколько надзирателей, но прямого визуального контакта с лейтенантом они не имели. До тех пор, пока Ричард не доберется до своей квартиры, руководители операции не смогут получать оперативную информацию.

Тут-то его и прихватили.

Лейтенант так и не понял, что именно его насторожило, но он вдруг замер на лестнице, не преодолевая пары оставшихся до клетки ступенек. Весьма возможно, он что-то услышал, потому что рассмотреть какое бы то ни было движение при тусклом лимитированном освещении было нелегко.

А потом краем глаза он отметил тень, скользнувшую на пролете ниже.

– Стой и не дергайся.

Дергаться он и не думал. Судя по отчетливо щелкнувшему в тишине звуку, его держали на прицеле. А по напряженному сопению откуда-то сбоку можно было предположить, что держали его в несколько стволов.

Из-за угла, до которого он чуть-чуть не добрался, вывалился неясный силуэт. Похоже, на человеке был разгрузочный жилет. Быстро обыскав лейтенанта, силуэт освободил его от пистолета, мобильного телефона, ручки, записной книжки, сигарет, зажигалки… всего.

Под конец Ричарда вытряхнули из ботинок и начали толкать куда-то вверх по лестнице. Скоро загнали в неизвестную квартиру, бросили на старый скрипящий при каждом движении диван, захлопнули дверь.

Сукины дети. Разумеется, Ортегу встретили не в его квартире. Не в квартире, предусмотрительно забитой прослушивающей аппаратурой. Не в квартире, находящейся под видеонаблюдением. Не в квартире, комнаты которой через окна с заранее заготовленных лежок простреливали снайперы.

Не в квартире, где он был в безопасности.

Конечно, скоро руководство операцией поймет, что Ортега слишком долго поднимается к себе, но сколько пройдет времени, пока его найдут? И будет ли он к тому моменту еще достаточно живым и здоровым, чтобы беспокоиться на этот счет?..

«Вздор, – Ортега, подслеповато щурясь на исходящий от горящих свечей неверный свет, встряхнул головой. – Вздор». Что нужно сделать, так это угомониться и тянуть время. Время – это все, что ему сейчас было нужно.

– Принес флеш-карту?

Голос принадлежал Майе, это он зафиксировал моментально. Тот же, в общем-то, приятный, даже мелодичный, но заставляемый звучать жестко, холодно и пронзительно голосок.

Он обрел, наконец, способность видеть. Лейтенант находился в обычного вида однокомнатной квартире с выходящим во двор окном. Кроме дивана в комнате стоял табурет с телевизором, пол и стены устилали пыльные узорчатые ковры. Прямо-таки бери фотоаппарат – и позорься.

Майя стояла прямо перед ним. Волосы ее, как и вчера, были собраны в хвост, мягкие кожаные брючки заправлены в ботинки с высокой шнуровкой. Камуфляжная бесформенная куртка прижималась к телу разгрузочным жилетом. В руках у нее, как и у ее дружков, был автомат.

Дружков было двое. Один, чуть придерживая тяжелые воняющие жиром и пылью занавески, присматривал за улицей. Это был чертовски солидный мужчина лет сорока, довоенные корни которого явно уходили в южном направлении. Легкая щетина, темные, почти черные прямые волосы до плеч и выразительное, сильное лицо прямо-таки просились на какой-нибудь агитационный плакат. Камуфляжный костюм, такой же неопределенной формы и размера, как и у Майи, сидел на нем весьма удачно, подчеркивая развитую мускулатуру и широкие плечи. Ортега, признаться, совсем не ожидал увидеть в рядах боевиков кого-то с внешностью киноактера.

Третий бандит из команды Майи был, в противовес предыдущему, весьма непригляден. Покрывающая всю щеку сыпь от плохо перенесенной ветрянки упиралась в чудовищный шрам, тянущийся прямо посреди лица, вертикально, от центра лба до ямки подбородка, через нос. Узкие губы мужчины были настолько бледны, что Ортега, не приглядываясь, не смог разобрать очертания рта. Растительности на голове практически не было – мужчина уже добрался до хорошего возраста, разменяв с полтинник. Зато немалую часть его лица занимали лесистые брови, торчащие во все стороны, словно дымовые следы от разорвавшегося только что снаряда.

Держа автомат на сгибе локтя, мужчина неприязненно поглядывал на Ортегу. Стоял он так, чтобы видеть входную дверь.

– Что молчишь? – Майя приблизилась ближе, приподняла ствол автомата, продемонстрировала черную лунку дула. – Принес флеш-карту?

– Виноват, – бросил стоящий у окна креол. – Я забрал, когда его обыскивал.

Он чуть покопался в одном из узких кармашков жилета, после чего вытащил и передал Майе выданную Ортеге для задания флеш-карту.

Разумеется, пустую.

Майя покрутила вещицу в руке, щелкнула крышечкой, вопросительно склонила голову.

– Это она?

Ортега сглотнул.

– Нет, не она.

В установившейся тишине стало слышно, как где-то за стеной подвывает ночным сериалом телевизор. Гремевший рядом колоритной тишиной вопрос звучал много более выразительно.

– Это рабочая, там ничего нет. Можете посмотреть, если хотите, – тишина стала гуще, грознее, поэтому Ортега поспешил продолжить, надеясь, что его заикающуюся импровизацию спишут на нервы. – Я прослушивал запись на флешке и знаю, насколько опасные там вещи. Именно из-за них убили моего сослуживца. Именно поэтому я никому ни о чем не рассказывал.

– Где флешка? – перебила Майя, а в глазах ее дернулись уже знакомые Ортеге зеленые черти. – Где флешка, зараза?

– Уничтожена, – задержал дыхание Ричард. – Мой кабинет проверял отдел собственного контроля, я еле успел спустить ее в унитаз.

Майя не пошевелилась, не изменила позы. Все также держала в руке пустую флешку, в другой зажимала рукоять автомата. Ортега, стараясь не моргать, не отводил взгляда, глядел девушке прямо в ярко-зеленые глаза, отмечая красные прожилки на белках и мелкие темные точечки на роговицах. Пыль на длинных спутанных ресницах. Пытался понять, поверила ли они ему, и если еще нет, то к чему склоняется?

Напрасно. Как Ортега ни старался, как ни вглядывался, он ничего не мог прочитать в зеленом взгляде, кроме напряженно крутящихся шестеренок, определяющих его судьбу. Текли секунды, минуты.

На секунду Ортеге показалось, что он вглядывается в глаза вовсе не этой странной молодки, что их обладатель ему на самом деле давно знаком. Но он быстро прогнал наваждение. Он был неправ. Отчасти.

Взгляд этот он и правда прекрасно знал. Взгляд человека, давно переступившего черту. Взгляд того, кто долго скрывался, но уже давно этим не тяготился. Взгляд человека, которого многие человеком бы уже не признали.

Ричарда что-то кольнуло в душе. Несмотря на страшное и тягостное положение, он вдруг забыл на мгновение обо всем на свете и дико захотел, чтобы во взгляде девушки что-то переменилось. Чтобы что-то, хоть что-то отличило бы ее от всего того, худшего, что многие годы выплевывала на него действительность.

Тщетно.

Ему казалось, что эти размышления и странная тоска заняли его не более чем на пару секунд. Но, возможно, прошло все же больше времени. Потому что он вдруг четко увидел во взгляде Майи ответ на мучавший его вопрос.

– Что-то не так, – произнес оператор, не спуская глаз с монитора.

Олаф Семеш не ответил. Он давно уже чувствовал, что что-то не так. Что что-то настолько глубоко не так, что уже, быть может, поздно это исправлять. Но следовало убедиться, нужно было проявить терпение. Это отличало профессионала от профана.

Олаф Семеш был профессионалом. Однако ждать больше не мог.

– Он вошел в подъезд семь минут назад, – напомнил на всякий случай оператор.

– Верно.

Семеш еще раз окинул взглядом изображения, передающие кадры с установленных в квартире Ортеги видеокамер. Ни на одном из них не было ни следа движения.

Ричард Ортега вошел в свой подъезд и растворился в нем.

– Труби «шухер», – скомандовал Семеш. – Пусть «Факел» начинает проверять подъезд. Группам оцепления – фас, пусть никого не выпускают и не впускают. И подгоняйте штурмовиков. Быстро!

– Работаем по плану? – уточнил оператор.

Семеш некоторое время молчал, потом кивнул.

– Да. Ортега расценивается как заложник, не как противник.

– Рискуем.

– Рискуем. Но у нас нет никаких свидетельств того, что он с бандитами заодно.

– Олаф.

– Да?

– Доклад от «Циркуля-пять». Неопознанные вооруженные люди, много. Похоже, что наши.

Семеш подошел к окну, отвел занавески, выглянул на улицу. Поджал губы, отчего его пухлое лицо стало совсем похожим на детское.

– Не наши.

Тихо и аккуратно, из соседних подъездов выходили люди, множество людей. Конвоировали их вооруженные, силуэты которых выдавали тяжелую экипировку, которой они были нагружены. Все походило на то, что спецназ Надзора прибыл невероятно рано и уже приступил к эвакуации жителей дома.

Только вот это было невозможно.

– СГБ, – подтвердил догадку Семеша оператор, вслушиваясь в оживленный радиообмен. – «Факел» нарвался на спецназ СГБ. Это Управление специальными операциями, у них приказ… – обернувшись, оператор замолк. В комнате, кроме него никого не было.

Сбежав по лестнице, Семеш кое-как приладил раскладную радио-гарнитуру, рявкнул в общий канал:

– Всем группам, это «Цитадель»! В районе проведения спецоперации дружественные силы, огонь не открывать! Повторяю: в районе проведения спецоперации работают дружественные войска, не открывать огонь!

Распахнулась входная дверь, улица хлестнула Олафа холодным ночным воздухом, вбивая последние слова обратно в рот.

– «Факел», продолжать поисковые мероприятия! Найдите Ортегу и запритесь с ним где-нибудь! Как поняли меня, прием!

– Понял тебя, «Цитадель». Это будет нелегко. Здесь УСО СГБ, у них все документы на руках.

– Ты их не видел, – распорядился Семеш. – А теперь работай.

– Принято.

Преодолев улицу, Семеш остановился возле уже заблокировавших подъезд дома Ортеги бойцов. Сгбшники несли тяжелые бронежилеты и титановые штурмовые шлемы. Весь их внешний вид явно предполагал адресную спецоперацию с вероятностью затяжного боя, а не стремительный захват.

– Мужик, – выступил ему навстречу один из бойцов, – сюда нельзя. В доме бандиты, мы эвакуируем людей. Проследуй со всеми.

– Капитан Олаф Семеш, Департамент Надзора, – Семеш протянул документы. – Здесь проходит специальная операция Департамента. Кто дал вам приказ, где ответственный офицер?

– Простите, капитан, не могу знать. Ответственный офицер только что прибыл, он…

– Уже здесь.

Обернувшись, Семеш, нос к носу столкнулся с Илаем Скарро. Карие глаза офицера СГБ казались в ночи совсем черными, однако сверкали не хуже обычного.

– Все в порядке, лейтенант, – обратился он к спецназовцу, не отрываясь глазами от Семеша. – Продолжайте.

– Нихрена не продолжайте, лейтенант, – зло отчеканил Олаф. – Повторяю, это место проведения спецоперации Департамента Надзора. У нас есть все нужные бумаги, все разрешения самого высокого уровня.

– Разрешения высокого уровня, – приятно улыбнулся Скарро, – прикладывают к бумагам еще и полномочия, которые, я глубоко убежден, у меня выше.

– Срал я на твои полномочия, капитан, – Семеш сплюнул. – Ортега обвиняется в должностных преступлениях, и будет задержан и доставлен в Департамент.

– Глушите эмоции, Семеш, – Скарро скрестил руки на груди. – Ваш коллега – если вы все еще считаете его своим коллегой, что небезопасно – сейчас там, в этом доме, в обществе своих приятелей-террористов. Точнее говоря группы опаснейших и вооруженных до зубов убийц. И даже если вам по каким-то возвышенным причинам кажется неправильным, что захват проводит СГБ, борющееся с терроризмом, то я полюбопытствую, у кого, по-вашему, здесь имеются силы, достаточные для проведения операции?

– Полагаю, здесь мы равны.

Скарро приятно улыбнулся, бросил красноречивый взгляд на спецназовцев СГБ в массивных бронежилетах.

– В самом деле?

– О да, – Семеш ухмыльнулся, глядя куда-то над плечом Скарро. – Ты даже не поверишь, насколько.

Рявкнув, из-за поворота выскочил тяжелый бронированный грузовик Надзора. Резко затормозив перед подъездом, он лязгнул дверьми, выпуская несколько десятков тяжеловооруженных спецназовцев Департамента, высыпавших на улицу.

– Сэр? – уточнил, понятно что, боец СГБ.

Скарро молчал.

– Сука, – тихо выдохнула Майя. – Тупая, трусливая надзорская сука. Зар-раза-а…

– У нас мало времени, – прервал креол. – Информации у него нет, что будем делать?

– Завалим, – тихо и хрипло предложил лысеющий, со шрамом на морде. – Завалим по-тихому, и – со всей крейсерской отсюда.

– Информации у него нет? – задумчиво проговорила Майя, отбрасывая бесполезную пустую флешку. – Это вряд ли. Говоришь, – обратилась она к Ортеге, – что просмотрел ее?

Ортега облегченно кивнул.

– Да.

– Запомнил?

– Как тебя.

– Это ты зря.

– Убьешь?

– Убью. Потом. А сейчас – говори. Все, что помнишь со флешки.

– Зачем?

Глаза Майи на секунду округлились.

– Что?

– Зачем говорить? Если все равно убьете.

– Говори, дядя, говори, – оторвавшись от окна, креол показал в правильной улыбке ровные зубы. – Потому что так мы тебя, и верно, просто убьем, а иначе запытаем.

Ортега через силу усмехнулся. Хотя гораздо легче ему сейчас было сблевать.

– Запытаете? Сомневаюсь.

– Проверить хочешь?

– Не хочет, – вмешалась Майя, все это время задумчиво разглядывавшая Ортегу. Эта ее задумчивость пугала его больше всего. – Он прекрасно знает, что пытать нам его некогда, да и шуму слишком много. Не успеем припечь, как следует, перепуганные соседи всех его окрестных друзей скликают.

Ортега молчал.

– Что ты хочешь, надзор?

– Есть кое-что. Это будет второй пункт. А первым я хочу узнать, зачем вам информация с этой несчастной флешки.

Майя опустила голову, засмеялась.

– Очуметь можно. Твоя жизнь на кону, а ты все какими-то своими следственными делишками интересуешься, пытаешься выторговать, выкупить информацию. Профессиональный заскок?

Ортега молчал.

Майя посерьезнела.

– Ты что, конченный, что ли? Что замолк? Сделаем-ка мы иначе, – она подняла автомат, направила его Ортеге прямо в грудь. – Ты скажешь мне все, что знаешь, иначе я тебя пристрелю прямо здесь, прямо сейчас.

Ортега молчал. Он не был уверен, что Майя блефует, но очень на это надеялся. Говори, иначе убью? А когда скажешь – все равно убью? Вздор.

Он угадал. Майя, похоже, и сама быстро поняла свой промах, потому что держала его на прицеле от силы секунд десять. Потом чуть опустила автомат и без вступления выпалила, явно торопясь:

– Твой друг-надзор проследил за нашим человеком, после чего его убили. Мы думаем, что убили сгбшники.

– Думаете, что ваш человек – таракан?

– Умница, – прошипела Майя. – А теперь, давай, в темпе, пока я не…

Красавец-креол, следящий за улицей, резко дернулся, поднял автомат.

– Поздно.

– Что?

– Поздно. Надзор здесь.

К прибывшим первыми «кобрам» Надзора быстро присоединились еще две машины. Немного потолкавшись с вяло блокирующими подъезд, не знающими, что делать, сгбшниками, они все же вошли в здание, загремели тяжелыми сапогами по лестнице. Потом приехали еще грузовики, уже – Службы гражданской безопасности. Пока не дошло до беды, пришлось вывести большинство бойцов обоих спецподразделений из дома, оставив лишь несколько сводных отрядов на этажах.

Илай Скарро, несмотря на наверняка душившую его ярость, выглядел довольно спокойно. Лишь богатый опыт Олафа Семеша в общении с людьми позволял замечать истинное состояние капитана.

Семеш уже дозвонился до Маркова, Марков обещал дозвониться до кого-то еще. Скарро тоже запрашивал дополнительные инструкции, отдавая по ходу дела приказы подчиненным. Оба капитана – и Надзора и СГБ – находились метрах в пяти друг от друга, но не дальше. Несмотря на взаимную неприязнь, оба они предпочитали присматривать за оппонентом, а потому кружили по двору, то сокращая, то увеличивая дистанцию.

– Они на шестом этаже, – доложил подбежавший к Скарро молодой офицер, держащий в каждой руке по мобильному телефону.

– Уверены?

– Да.

– Пусть оперативно-штурмовые группы начинают.

– Что это ты там бормочешь, капитан? – приблизился Семеш. – Пока ситуация не прояснится, твои группы могут начинать разве что дружно онанировать, да и то не слишком бурно, чтобы казенный пол не заляпать.

Скарро улыбнулся обычной своей приятной улыбкой, но Семеш вдруг четко понял, что что-то изменилось.

– Очень смешно. Однако ситуация как раз только что прояснилась. У нас имеется согласованное с высшим руководством Департамента Надзора решение, по которому ответственность за операцию возлагается на Службу гражданской безопасности. Посему…

– Я не отзову людей, – буркнул Семеш, – пока не получу подтверждения от…

Он прервался, достал зазвеневший мобильный телефон. Звонил Марков.

– Семеш.

– Полковник?

Марков тяжело вздохнул.

– Ничего не вышло. Дело гораздо круче, чем мы все думали.

– Значит ли это?..

– Да. Со Скарро мы, увы, ничего сделать не сможем.