Также трудно согласиться с тем, что о жизни и учении Иисуса Христа начали писать только спустя 100 лет, это всего лишь версия, но не факт. В соответствии с некоторыми предположениями, Евангелия были написаны апостолами, которые записали свои воспоминания спустя несколько лет после вознесения Иисуса Христа.
В истории мировой религии, эзотерики и философии много примеров того, как философские учения записывались уже после ухода учителя. Божественные учителя человечества порой ничего не писали, их проповеди и наставления записывались годами, а иногда столетиями позже.
Тексты о жизни и учении Будды начали записывать спустя 500 лет после его ухода, до этого все сведения о его жизни и философском учении существовали только как устная традиция. В ситуации с Кришной всё ещё более сложно, Бхагавад-гита была написана десять или пятнадцать столетий после его ухода.
В современную эпоху уровень достоверности высок, ибо есть видео- и аудиозаписи. Все лекции и беседы духовных учителей записываются, что позволяет быть уверенными в достоверности материала. В древние эпохи ученики должны были точно запоминать каждое слово учителя для того, чтобы сохранить учение для будущих поколений. Так создавалась и развивалась религиозная философия.
Тем не менее замечание Льва Толстого весьма существенно, потому что мы вправе предположить, что не всё, что описано в Новом Завете, действительно сказал Иисус Христос. Точно таким же образом, следует помнить, что, цитируя Бхагавад-гиту, мы не цитируем Кришну, который жил за десять веков до написания текста.
Изложенные выше факты не уменьшают значения, подлинности, аутентичности древних священных писаний всех религий, ибо Святой Дух как всеприсутствующая милость Бога обеспечивал значительную точность передачи учения.
Далее Толстой пишет: «Много есть мест в канонических Евангелиях столь же плохих, как и в отвергнутых апокрифических» и «В апокрифических есть кое-что хорошее».
Это весьма важное утверждение, ибо источником наших знаний про учение Иисуса Христа должны быть не только канонические Евангелия, но и апокрифы. Именно такой подход должен быть во имя объективности. В то же время утверждение Льва Толстого о том, что какие-то цитаты из текста мы должны воспринять как «хорошие», а какие-то как «плохие», создаёт проблему и путаницу. Кто будет решать, что «правильно», а что «нет» в Священном Писании?
Толстой делает весьма жёсткое утверждение: «Читатель должен помнить, что священно может быть учение Христа, но никак не может быть священно известное количество стихов и букв, и не могут сделаться священными именно такие-то книги от первой до последней строчки только потому, что люди скажут, что они священны».
В соответствии с подходом Толстого священно само учение Иисуса Христа, но мы вправе подвергнуть сомнению то, что священно каждое слово, опубликованное в Библии. Мы также можем подвергнуть сомнению правомочность того, что все книги, вошедшие в Библию, имеют равный духовный смысл, как минимум для христиан.
Библию в том виде, как она есть сейчас, составили отцы Церкви, великие христианские мистики. Они составили Ветхий и Новый Заветы на основании своего понимания учения. Почему мы не можем предположить, что любой другой человек также может по-своему понять учение? Например, если мне предложат заново составить Библию, я бы это сделал по-другому. На мой взгляд, книги Ветхого Завета важны для понимания контекста жизни и учения Иисуса Христа. В то же время я считаю, что не более трети из объёма Ветхого Завета актуально для христианина, всё остальное запутывает или просто бесполезно.
Конечно, для многих современных христиан весьма трагичным является то, что у нас только лишь четыре канонических Евангелия, в то время как в первые века их было несколько десятков. Печально, что отцы Церкви включили в Библию огромное количество текстов Ветхого Завета, но вычеркнули и уничтожили многие сокровища и свидетельства новозаветного периода. Было бы замечательно, если бы в состав Нового Завета вошли не четыре Евангелия, а несколько десятков евангельских текстов, которые существовали изначально.
Подобные рассуждения не уменьшают для меня значимость и авторитетность канонического текста Библии. Речь идёт лишь о том, что у нас могла бы быть намного более полная картина о жизни и учении Иисуса Христа, если бы отцы Церкви не вычеркнули огромный объём материалов, состоявший из нескольких десятков манускриптов, повествующих о жизни и учении Иисуса Христа.
Подход Льва Толстого предполагает выборочность и вдумчивость при изучении Библии. От себя добавлю, что то же самое применимо к индуистским и буддийским писаниям.
Лев Толстой пишет: «Читатель должен помнить, что Евангелия синоптические, как они дошли до нас, есть плод медленного нарастания посредством списывания и приписывания и соображений тысяч разных умов и рук человеческих, а никак не произведения вдохновения Святого Духа евангелистам».
Увы, в мировоззрении Толстого было слишком много рациональности, он не мог понять и принять явление Святого Духа. Гениальный писатель был рациональным мыслителем, в этом была его сила и слабость. Лев Толстой придерживался традиционного научного мнения, поэтому он писал: «Приписывание Евангелий апостолам есть басня, не только не выдерживающая критики, но не имеющая даже никакого основания, кроме желания благочестивых людей, чтобы это так было».
Возможно, нет абсолютных доказательств, что авторство Евангелий принадлежит апостолам, но нет доказательств и обратного. В древности авторство четырёх Евангелий приписывалось Матфею, Марку, Луке и Иоанну, ибо для этого были серьёзные основания. Люди, жившие в то время, просто знали, кто написал каждое из Евангелий. Очевидно, что мнение некоторых учёных столь же бездоказательно, как и традиционная церковная точка зрения.
Пожалуй, одно из важнейших утверждений Льва Толстого следующее: «Я смотрю на христианство не как на исключительное божественное откровение, не как на историческое явление, я смотрю на христианство, как на учение, дающее смысл жизни».
Лев Толстой изучал не только Библию, но и Бхагавад-гиту и буддийские сутры, что показывало широту его мировоззрения. Он не относился к евангельским текстам как к исключительным, и я совершенно согласен с этим подходом, ибо существует много философских учений, все они ценны и значимы.
В то же время я не могу согласиться с тем, что Евангелие не является божественным откровением, ибо оно поистине является божественным откровением. Если оно не является таковым, то чем оно является?
Возможно, для Толстого, в каком-то смысле, это была философская литература. В таком случае может возникнуть вопрос: верил ли Лев Толстой в Бога или если верил, то в каком смысле? Можно предположить, что его вера в Бога была в большей степени рациональной.
Сложно сравнивать Льва Толстого с Мартином Лютером (1483–1546), но сходства всё же есть, оба основывались на рациональном подходе понимания Бога и религиозной философии. Мартин Лютер, так же как Лев Толстой, не был мистиком, в этом проблема обоих мыслителей.
Деятельность Лютера привела к рождению одного из крупнейших направлений христианства, протестантству. Собирался ли Лев Толстой создать свою церковь? Очевидно, что нет, хотя последователи у него всё же были, и весьма многочисленные.
Для России конца XIX века создание новой церкви в конфронтации с официальной Русской православной церковью было бы делом крайне трудным. Но если бы Толстой поставил такую задачу, то, скорее всего, смог бы её выполнить.
Я думаю, что Толстой не хотел создавать новую церковь, он стремился просто поделиться с широкой аудиторией своими мыслями. Если бы он создал свою церковь, то создал бы новый догмат, чего он не хотел.
«Дающее смысл жизни», – сказал Лев Толстой про своё отношение к учению Иисуса Христа. Замечательные слова, ибо учение Христа поистине дарует высокий смысл жизни каждому, кто погружается в светлый поток его Благой Вести.
Толстой продолжает делиться с читателями своими поисками и открытиями, его повествование жёсткое и непримиримое, автор явно не старается быть дипломатичным; «Я находился в мучительном состоянии до тех пор, пока не убедился, что жемчужины не срослись с грязью и могут быть очищены. Я не знал света, думал, что нет истины в жизни, но, убедившись в том, что люди живы только этим светом, я стал искать источник его и нашел его в Евангелиях, несмотря на лжетолкования церквей».
Вновь слова великого писателя применимы не только к библейским текстам, но также к ведическим и буддийским. При внимательном прочтении священных писаний всех религий и народов мы неминуемо видим, что великие откровения на одной странице порой сменяются примитивными догматами на следующей странице. Такие проблемы существуют также в индуизме и буддизме.
Эта ситуация усугубляется тем, что даже подлинные учения порой искажаются комментаторами. Для христианства такими догматичными комментаторами становились всевозможные Церкви, а для индуизма и буддизма лжеучения рождались в ашрамах и кастах.
Любая религия, которая становится социальным институтом, не нуждается в глубоком понимании духовного учения. Для официальной религии важно обеспечить политическую идеологию, укрепить государственный строй, оправдать насилие и эксплуатацию. Любая официальная религия заинтересована в повышении доходов, политическом влиянии, а это значит, что официальная интерпретация любого священного писания создаётся по изначально ложной мотивации. К примеру, в Новом Завете не указывается необходимость церковной иерархии и многосложных обрядов, но любая церковная организация стремится оправдать свою иерархичность, ритуальность, социальность, политичность.
4.7. Поиски персональной истины
Изучая священные писания любой религии, нужно обладать сильнейшим интеллектом и тончайшей интуицией. Нужно обладать способностью почувствовать, какая строчка действительно является откровением истины, а какая заблуждением. Лев Толстой смело провозглашает, что не каждое слово Библии есть истина, я могу добавить то же самое про Веды.
В священном писании любой религии всегда много авторов, которые находились на разных духовных уровнях. Не стоит забывать, что даже один и тот же человек может находиться в разные этапы жизни в разной вибрации. Внимательное изучение псалмов показывает, что в разные моменты жизни пророк Давид находился в разных психологических состояниях.
Некоторые из псалмов преисполнены возвышенных чувств преданности к Всевышнему Богу, в них передаётся тонкое состояние блаженной радости, а в некоторых проявляется депрессия, злость, ненависть.
Некоторые исследователи предполагают, что 150 псалмов на самом деле принадлежат разным авторам, просто впоследствии все они были приписаны авторству пророка Давида. Было бы глупо безоговорочно принимать все псалмы, гораздо мудрее было бы выбирать, какие именно псалмы следует включить в регулярную практику, а какие – нет.
Давайте читать дальше размышления Льва Толстого: «Я искал ответа на вопрос жизни, а не на богословский и исторический, и потому для меня совершенно было всё равно: Бог или не Бог Иисус Христос, и то, от кого изошёл Святой Дух и т. п., и одинаково не важно и не нужно было знать, когда и кем написано какое Евангелие и какая притча, и может или не может она быть приписана Христу. Мне важен был тот свет, который освещает человечество и освещал и освещает меня; а как назвать источник этого света, и какие материалы его, и кем он зажжён, мне было всё равно».
С подобными мыслями Льва Толстого мне согласиться невозможно. Божественность Иисуса Христа принципиальна, потому что именно благодаря его божественности учение обладает силой трансформации души.
Был ли Иисус рождён просветлённым или достиг просветления в результате духовной практики? Очевидно, что на момент своей проповеди он был просветлённым, и это принципиально важно. Если его слова – просто мнение обычного человека, то в них нет ценности.
У Льва Толстого не было понимания феномена просветления. Он, как рационально мыслящий человек, не мог вместить в рамки своего понимания мистическое переживание Бога, для Толстого была лишь возможность рационального мышления. Величайшая ошибка Льва Толстого была в отрицании Святого Духа, он даже писал его со строчной буквы. Приводя цитаты из его книги, я пишу «Святой Дух» исключительно с прописных букв, но это моё вторжение в авторский текст.
Почему Толстой отрицал Дух Божий? Ответ весьма прост, потому что Лев Толстой был рационалистом и логиком. Как литератор он мог принять факт существования человеческих эмоций, однако понять и принять мистические переживания Бога не мог.
Не понимая и не принимая Святой Дух, Толстой ставил себя в позицию невозможности понять всю полноту духовной миссии Иисуса Христа, которая как раз и заключалась в даровании Святого Духа. Толстому была важна моральная и этическая сторона учения Иисуса, в то время как основная часть духовного послания Христа была полностью мистической.
Следование морально-нравственным принципам было фундаментом учения Иисуса Христа. Сутью его учения было непосредственное мистическое переживание Святого Духа. Всё это было совершенно непонятно Льву Толстому как рационалисту.
Соглашусь, что не столь важно, кто записал Евангелие, но не смогу согласиться, что неважно, кому приписывается та или иная притча. Именно священное имя Иисуса Христа обладает чудесной силой, способной преображать душу и исцелять.
Если евангельское учение является сочинением обычных людей, в нём не было бы духовной силы. Записать эти учения и притчи мог кто угодно, однако их авторство принадлежит только Иисусу Христу, именно поэтому Евангелия обладают величайшей преображающей силой.
Лев Толстой говорит о том, что для него важен свет, а не источник света. Говоря про свет, он уже говорит про Святой Дух, просто не называя его таким именем. Кто является источником света? Бог. Что такое свет? Дух Божий.
Возможно, не так важно, написал ли Евангелие от Матфея сам апостол Матфей, но то, что свет исходит от Бога, то, что свет и есть Святой Дух, – важно как минимум для меня.
Давайте читать следующее утверждение Льва Толстого: «Главная причина тех лжетолкований, которые так изуродовали учение Христа, что его трудно видеть под их толстым слоем, состоит в том, что со времени Павла, который, не поняв хорошенько учение Христа, да и не зная его таким, каким оно выразилось потом в Евангелии Матфея, связал его с учением о фарисейском предании и потому со всеми учениями Ветхого Завета».
На мой взгляд, причина ложных интерпретаций Библии лежит не в личности апостола Павла, а в политико-финансовой сущности любой церковной организации. Повторюсь, что это утверждение истинно также для индуизма и буддизма, в которых точно так же и по тем же причинам ложно интерпретируются Веды. По каким-то слабо понятным причинам Толстой невзлюбил апостола Павла, которого называют апостолом любви.
Да, апостол Павел не знал Иисуса Христа лично, но и сам Лев Толстой тоже его не знал лично. На самом деле именно апостол Павел понял учение Христа лучше всех, именно он смог понять вселенское значение миссии Христа. Если бы не апостол Павел, то христианство осталось бы маленьким ответвлением иудаизма и Лев Толстой никогда бы не узнал про это великое учение.
Апостол Павел, как высокообразованный фарисей, принявший Христа, смог сформулировать преемственность Ветхого и Нового Заветов. Его учение полностью основывалось на Христе, суть которого было дарование Святого Духа всему человечеству.
Сатья Саи Баба, аватар нашей эпохи, заявил, что именно апостол Павел был наиболее истинным учеником Иисуса Христа, полностью осознавшим всю глубину учения. Точно так же про апостола Павла высказывался и Парамахамса Йогананда.
Вполне возможно, что Толстой считал своей любимой частью Нового Завета именно Евангелие от Матфея, но это не должно привести к отрицанию других частей Библии. Ветхий Завет является неотъемлемой частью христианской Библии. Как я уже сказал, на мой взгляд, для христиан большая часть Ветхого Завета совершенно бесполезна. Однако отрицать Ветхий Завет полностью тоже невозможно по нескольким причинам.
Суть Ветхого Завета – это провозглашение единства Бога, это же проповедовал Иисус Христос. В Ветхом Завете есть многочисленные предсказания прихода мессии, которые воплотились в жизни Иисуса Христа. Главной святыней иудаизма был Иерусалимский храм, священность которого подтверждал Иисус Христос. Кроме всего прочего, не стоит забывать, что Иисус и все его ученики были иудеями.
Очевидно, что учение Иисуса Христа предлагает всему человечеству гораздо более высокий уровень понимания Бога, чем мы видим в Ветхом Завете. И всё же Благая Весть, изложенная в Новом Завете, была основана на прочном фундаменте Ветхого Завета.
В других главах этой книги мы обсуждали версию о том, что Иисус Христос проходил духовное обучение в Индии. Он изучал индуистскую и буддийскую философию, что легло в основу его проповеди. Однако это не может отменить ветхозаветные истоки христианского учения. По сути, христианская традиция стала древнейшим примером синтеза иудаизма, индуизма и буддизма, а возможно, также джайнизма, зороастризма, митраизма и египетских мистерий.
Гармоничное и логичное соединение Ветхого и Нового Заветов во многом осуществил апостол Павел, кстати, это же прекрасно подтверждается и в Евангелии от Матфея, о котором весьма позитивно высказывается Толстой.
Читаем дальше: «Лжетолкователи эти называют Иисуса Богом; но признание его Богом не заставляет их придавать словам и учению, приписываемому Богу, больше значения, чем словам Пятикнижия, псалмов, Деяний апостолов, Посланий, Апокалипсиса и даже соборных постановлений и писаний отцов церкви».
Считал ли Лев Толстой, что Иисус Христос Бог, Сын Бога, посланец Бога, – просветлённый или философ? Сказать трудно, потому что гениальный писатель не придавал значения личности Иисуса Христа, но указывал на значимость его учения. Это была явная ошибка, ибо величие учения прямым образом зависит от личности учителя. Лев Толстой как писатель не мог этого понять, потому что считал, что любой человек может высказать истинные суждения.
Если мы говорим про мысли и суждения, можно сказать, что не столь важно, кто их автор. Однако, когда мы говорим про дарование благодати Святого Духа, в такой ситуации значение личности Иисуса Христа становится исключительным.
Для Толстого «идеи» были существенны, а источник этих «идей» не важен. Возможно, в поэзии и прозе, живописи и музыке личность творца не столь значима. Музыка Моцарта и Чайковского прекрасна, какая разница, были ли Моцарт и Чайковский просветлёнными. Было бы неверно сказать то же самое про религиозную и эзотерическую философию. Учение христианское, индуистское и буддийское истинны именно потому, что Христос, Кришна и Будда были божественными учителями.
Вновь соглашусь с Толстым, что Пятикнижие Моисея, псалмы и пророческие книги Ветхого Завета как минимум менее существенны для христиан, а в некоторых случаях даже абсолютно бесполезны. Лев Толстой совершенно прав, говоря, что постановления церковного руководства и труды отцов Церкви не могут быть более значимыми, чем учение самого Иисуса Христа, изложенное в Евангелии. Увы, в реалиях многочисленных церковных организаций мы часто наблюдаем обратное.
Толстой отрицал Деяния апостольские и Соборные послания, что является большой ошибкой. Именно в Деяниях апостольских находит всю полноту учение о Святом Духе, а Соборные послания раскрывают учение Иисуса Христа.
Каждый христианин может иметь свои любимые части Библии, однако это не должно приводить к отрицанию остальных частей. Когда я говорю, что большая часть книг Ветхого Завета не имеет смысла для христианина, я высказываю лишь персональную точку зрения и не предлагаю изъять эти книги из Библии.
Читаем дальше знаменитое предисловие к «Краткому изложению Евангелия», где Лев Толстой продолжает размышлять про христианское учение: «Объяснений таких, имеющих целью не истину, а согласование несогласуемого, т. е. писаний Ветхого и Нового Заветов, очевидно, может быть бесчисленное количество, и таково оно и есть. Так что для того, чтобы известное соглашение признать истинным, остаются средства только внешние: чудеса и сошествие Святого Духа».
Лев Толстой продолжает указывать на глубинные противоречия Ветхого и Нового Заветов. Очевидно, что это одна из самых сложных тем христианской философии. На мой взгляд, Бог Ветхого Завета и Бог Иисуса Христа – это один и тот же Бог, однако сильно по-разному понимаемый. Во многом смысл рождения Иисуса Христа был в том, чтобы прояснить некоторые заблуждения пророков Ветхого Завета.
В своём рассуждении Толстой пренебрежительно отзывается о чудесах и опять саркастически упоминает Святой Дух. Возможно, рациональный ум Толстого не мог допустить, что чудеса реальны и они имеют духовное значение. Скорее всего, Толстым чудеса воспринимались как мифы, фантазии и сказки для наивной аудитории. В таком случае вновь возникает вопрос: а верил ли Лев Толстой в Бога? То, что Толстой принимал моральные, нравственные и этические аспекты учения Иисуса Христа, ещё не означает, что Толстой верил в Бога.
Святой Дух был ему непонятен потому, что до него было невозможно «дотронуться», а также понять логически. Святой Дух может быть понятен только мистику, который практикует медитации, созерцание, молитвы, осознанные сновидения и многое другое. Святой Дух является величайшим источником откровений, прозрений, осознаний, мистических переживаний божественности. Вполне можно согласиться с Львом Толстым, что слишком часто люди, не имеющие отношения к Святому Духу, просто спекулируют этим явлением. Некоторые вполне легко могут оправдать свои действия или точку зрения, ссылаясь на якобы дарованные им откровения от Святого Духа. Ещё большей проблемой становится то, что некоторые церковные организации пытаются объявить о своём «копирайте» на Святой Дух. Можно ли получить мистическое переживание Святого Духа, если человек не является частью церковной общины? Если да, то зачем нужна церковная община с духовной точки зрения?
Наличие обмана на религиозной почве не должно перечёркивать суть духовного пути. Существование обманщиков не отрицает подлинные источники знаний и откровений. Если Толстой отрицает Святой Дух лишь только потому, что Дух нельзя понять рационально или «пощупать», тогда Толстой должен отрицать Бога, которого также нельзя понять рационально или проверить его существование, «пощупав».
Анализируя высказывание Льва Толстого, порой я соглашаюсь с ним, а иногда нет. Можно задать вопрос: а зачем вообще тратить время на анализ его высказываний, если у меня нет полного согласия? Важность размышлений Льва Толстого заключается в том, что его жёсткие идеи и суждения наталкивают на глубокие размышления. Некоторые из его мнений вызывают во мне полное согласие, а те, что нет, заставляют мыслить. Даже если какое-то из высказываний Толстого вызывает несогласие, оно стало результатом размышления, созерцания и самоанализа. Лев Толстой задаёт трудные вопросы, и, даже если ваши ответы будут другими, давайте поблагодарим гениального писателя за то, что он заставил нас поразмышлять.
Далее Толстой приходит к следующему умозаключению: «Только согласование огромного числа откровений может быть бесконечно различно; толкование же учения одного лица, почитаемого за Бога, не может порождать сект. Учение Бога, сошедшего на Землю, чтобы научить людей, по самой цели сошествия Бога на Землю не может быть понимаемо различно».
Очевидно, что Толстой ошибается, потому что любое учение может быть интерпретировано различно, а секты возникают не по философским, а по финансово-политическим причинам. Толстой утверждает, что учение Христа вполне понятно, увы, мы видим, что это не так, ибо даже сам Толстой не понял главного – учения о Святом Духе. Чем больше Лев Толстой высказывает непонимание Святого Духа, тем больше у нас есть возможность понять великое значение Духа Божия.
Далее Толстой пишет: «Недостаток этот состоит в том, что все секты эти, признав последним откровением Святого Духа, сошедшего на апостолов и перешедшего и переходящего на мнимо избранных, лжетолкователи нигде не выражают прямо, определённо и окончательно, в чём состоит это откровение Святого Духа, а между тем на этом мнимо продолжающемся откровении основывают свою веру и называют её христовой».
Великий писатель пытается рационально понять феномен Святого Духа, задаётся вопросом о сути «откровения Святого Духа», но тщетно. Ответ на этот вопрос можно получить только в мистическом переживании. Почувствовать присутствие Святого Духа возможно только в своём духовном сердце. Для того чтобы понять таинство Святого Духа, следует вначале почувствовать, что такое душа и каковы её взаимоотношения с Богом. Лев Толстой имел весьма путаные представления про душу, в этом также была проблема. Какой ответ может получить Толстой со своими попытками понять умом Дух Божий? Очевидно, что никакого ответа тут нет и как результат есть раздражение и отрицание. Ум Толстого не мог понять, что такое Дух Бога, и как следствие этого в раздражении отрицал его.
Далее в своей работе Лев Толстой поднимает ещё несколько сложных вопросов: «Так что по их учению выходит, что Христос объявил то, что он искупил своей кровью род человеческий, павший в Адаме; что Бог – Троица, что Святой Дух сошёл на апостолов и перешёл через рукоположение на священство, что для спасения нужны семь таинств, что причастие должно быть в двух видах и т. п. Выходит, что всё это есть учение Христа, когда в учении Иисуса нет ни одного намёка ни о чём этом».
В этой цитате Лев Толстой задаёт множество важнейших вопросов. Давайте рассмотрим их по очереди. Действительно ли Христос искупил своей кровью весь род человеческий? Действительно ли Христос своим распятием и воскрешением очистил всех людей от грехов? В чём значение распятия, смерти и воскрешения Христа?
Я не думаю, что Иисус Христос искупил все грехи человечества своим распятием, это бездоказательный догмат, провозглашённый моим любимым апостолом Павлом, а также в Соборных посланиях других апостолов.
Если находиться строго в интеллектуальном пространстве церковного христианства, всё вполне понятно. Есть один Спаситель, и он искупил грехи всего человечества, потому что так говорится апостолами и отцами Церкви.
Если рассмотреть духовные и религиозные традиции шире, то возникает вопрос о Кришне, Будде, Заратустре и многих других учителях человечества. Никто из вышеупомянутых Спасителей ничего не упоминал про то, что подобное возможно и нужно сделать. Как вообще вы себе это представляете? Вы накопили карму, а кого-то за неё распяли на кресте? После этого вы свободны от кармы? Полная чушь.
Даже на следующий день после воскрешения Иисуса Христа грехи мира не исчезли, а со временем они только умножились. Для того чтобы понять абсурдность этой идеи, нужно знать закон кармы, а также просто оглянуться вокруг и увидеть, что грехи мира на месте.
В своих комментариях к Евангелию Парамахамса Йогананда пишет, что Иисус Христос воскрес не в том же качестве, в старом теле, но воскрес в новом теле, именно поэтому апостолы не узнали его. Воскрешение Христа было его абсолютным просветлением, достижением физического бессмертия. Очевидно, что его персональное просветление имеет огромное вселенское общечеловеческое значение, которое даровало путь для всех христиан, ибо он наш учитель. Высшее просветление Иисуса Христа, произошедшее во время воскрешения, столь же важно для христиан, как и просветление Будды для буддистов.
Рассуждать про значение и смысл распятия, смерти, воскрешения и вознесения Иисуса Христа крайне сложно. По сути, никто из людей не в состоянии до конца понять глубину событий последней недели земной жизни Спасителя. Существуют официальные точки зрения православной, католической, протестантской, баптистской, коптской, англиканской и многих других церквей, а также мнения и догадки эзотериков, но всё это только предположения.
Лев Толстой задавал вопросы о жизни и учении Иисуса Христа, причём сам Толстой далеко не всегда имел убедительные ответы на свои собственные вопросы. До Льва Толстого серию глубоких вопросов пытался задавать Мартин Лютер, что привело к реформации западного христианства.
При сравнении жизни Иисуса Христа с жизнью Будды возникает очередной вопрос: зачем Иисусу Христу нужно было пройти великие страдания и смерть для того, чтобы обрести абсолютное просветление? На этом фоне спокойная медитация Будды под священным деревом бодхи выглядит более благоприятной.
Жизненный путь Будды и его учеников показывает, что для обретения просветления не обязательно входить в конфронтацию с социальной средой, но можно просто спокойно медитировать. Для того чтобы познать истину и проявить её в жизни, не обязательно быть распятым на кресте и стать мучеником, но можно просто практиковать медитацию. Жизнь Будды является примером того, что для спасения мира не обязательно проходить через страдания и мученичество. Для достижения цели мирового спасения нужно практиковать медитацию, а также обучать медитации других людей.
Для того чтобы разорвать колесо страданий, следует погрузиться в медитацию и обрести внутренний покой. Если вы хотите помочь другим людям также освободиться от страданий, научите их медитировать.
Путь Будды показывает, что для того, чтобы очиститься от грехов, не нужно «приносить в жертву учителя» и надеяться, что его смерть очистит от грехов. Путь Будды предполагает высокую персональную ответственность самого человека, которая возможна, только если человек достигает внутренней гармонии и осознанности.
Не стоит забывать, что Будда жил в Индии, где многие эпохи формировалась благоприятная среда для развития альтернативных духовных традиций. У Будды просто не было необходимости конфликта с социальной средой, во всяком случае в том варианте, как это происходило у Иисуса Христа в Палестине.
Почему я пытаюсь сравнивать жизнь Иисуса Христа и Будды? Потому что это два величайших Спасителя человечества, которые пришли в разные части мира с идентичными целями – освободить людей от страданий, раскрыть истину о внутренней божественности каждого человека. Их цели были идентичны, однако методы отличались.
У меня нет ответов на многие из вопросов о жизненном пути Иисуса Христа. Я не знаю, почему и зачем он должен был пройти через распятие и смерть, – возможно, для того, чтобы показать пример своей приверженности истине.