Собрание творений. Том IV. Аскетическая проповедь

Поучение во вторую Неделю Великого поста
Значение поста для человека

Внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством^[226].

Возлюбленные братия! Душеспасительно нам в дни святой Четыредесятницы не только удручать тела наши постом, но и беседовать о посте; душеспасительно нам в дни святой Четыредесятницы обратить все должное внимание на предостережение от пресыщения и насыщения, сделанное нам Самим Господом: Внемлите себе, – сказал Он, – да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством.

Установление поста – Божие установление. Первая заповедь, данная Богом человеку, – заповедь о посте. Она была необходимо нужной для нас в раю, до падения нашего: тем нужнее она по падении. Заповедь о посте дана в раю, – повторена в Евангелии. Вознесем мысли к Божественному установлению поста и созерцанием этого установления оживим, как бы душою, самый подвиг поста.

Подвиг поста не принадлежит исключительно телу; подвиг поста полезен и нужен не единственно для тела; он полезен и нужен преимущественно для ума и сердца. Внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством. Спаситель мира открыл нам в этих словах достойное особенного внимания последствие от излишнего употребления пищи и пития, последствие страшное, последствие душепагубное. От угождения чреву отягощается, грубеет, ожесточается сердце; ум лишается своей легкости и духовности; человек соделывается плотским. Что значит плотской человек? – Именем плотского отмечает Священное Писание того несчастного человека, который пригвожден к земле, который неспособен к помышлениям и ощущениям духовным. Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во веки, зане суть плоть^[227], – засвидетельствовал Бог. Плотской человек неспособен к Богопочитанию. Даже человек духовный, подвергшись насыщению, теряет свою духовность, теряет как бы самую способность знать Бога и служить Ему. Яде Иаков, – говорит Священное Писание, называя Иаковом истинного служителя Божия, – и насытися, и отвержеся возлюбленный. Уты, утолсте, разшире: и остави Бога, сотворшаго его, и отступи от Бога Спаса своего^[228]. В такое состояние приходит подвижник, когда исключит из своих подвигов подвиг поста. Дебелость и мгла, сообщаемые телу обилием и неразборчивостью в пище, мало-помалу сообщаются телом сердцу, и сердцем уму. Тогда эти душевные очи, сердце и ум, притупляются; вечность скрывается от них; земная жизнь представляется для болезненного зрения бесконечной. Соответственно понятиям и чувствованиям направляется земное странствование, и злосчастный слепотствующий странник вместе с отверженным змеем на чреве ходит и землю снедает вся дни земного живота своего^[229]. Нарушение поста угрожает ученику Христову отпадением от Христа.

Такое влияние неумеренного или даже неосмотрительного и неосторожного употребления пищи на человека объясняет причину, по которой человек, в самом состоянии невинности своей, посреди наслаждений рая, нуждался в заповеди о посте. Ей предоставлено было сохранять новосозданную тварь, совокупленную из двух естеств, телесного и духовного, в духовном состоянии; ей предоставлено было уравновешивать два естества и соблюдать перевес при естестве духовном. С помощью ее человек мог непрестанно предстоять мыслью и сердцем пред Богом, мог быть неприступным для помысла и мечтания суетных.

Тем нужнее заповедь о посте для человека падшего. Пристрастие к земле, к кратковременной земной жизни, к ее сладостному, к ее великому и славному, самая наклонность к греху сделались свойственными падшему естеству, как свойственны недугу производимые им беспорядочные влечения и ощущения. Мы пригвождены к земле, прилеплены к ней всей душой – не только телом; соделались совершенно плотскими, лишены духовного ощущения, не способны к помышлениям небесным. Заповедь о посте опять является первой, необходимой для нас заповедью. Только при помощи поста мы можем отторгнуться от земли! Только при помощи поста мы можем противостать увлекательной силе земных наслаждений! Только при помощи поста мы можем разорвать союз с грехом! Только при помощи поста дух наш может освободиться от тяжких оковов плоти! Только при помощи поста мысль наша может возникнуть от земли и воззреть к Богу! По мере того, как мы возлагаем на себя благое иго поста, дух наш приобретает большую свободу: он устремляется в область духов, ему родственную, начинает часто обращаться к созерцанию Бога, погружаться в это неизмеримое и чудное созерцание, умедлять в нем. Если предметы вещественного мира, освещенные лучами вещественного солнца, непременно заимствуют от него и издают сияние, то как не просветиться нашему духу, когда он, свергнув, при посредстве поста, грубую и густую завесу плотяности, предстанет непосредственно Солнцу Правды – Богу? Он просвещается! Он просвещается и изменяется! Возникают в нем помышления новые, божественные, и открываются пред ним доселе неведомые ему таинства. Небеса поведают ему славу Божию^[230]: твердь возвещает всемогущество сотворившей ее руки; все создания, видимые и невидимые, громко проповедуют неизреченную милость Создателя; он вкушает духовно и видит духовно, яко благ Господь^[231]. Благодатные легость и тонкость духа сообщаются телу; тело, вслед за духом, влечется к ощущениям духовным и предпочитает пищу нетленную, для которой оно создано, пище тленной, к которой оно ниспало. Первоначально оно с трудом подчиняется врачеванию и насилию поста; первоначально оно возмущается против установления поста, восстановляет против него дух наш, вооружается против него различными умствованиями, почерпнутыми из лжеименного разума; но, будучи укрощено и уврачевано постом, оно уже ощущает и мудрствует иначе. Его отношения к пресыщению таковы, каковы ощущения выздоровевшего человека к зловредным яствам, которых он неистово желал во время болезни; его отношения к пресыщению подобны отношениям к обнаруженному и уже явному яду, которым отнимается у духа преобладание над плотью, которым человек от подобия и сродства Ангелу низводится к подобию и сродству бессловесных. – Духовные воины, одержавшие победу над плотью посредством поста, представшие пред лице Господа для научения величайшим тайнам и возвышеннейшим добродетелям, слышат из уст Его учение о высокой добродетели поста и откровение тайны – того состояния, которое мало-помалу образуется от насыщения и пресыщения: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством. Напоминается победителям тщательное хранение при себе оружия, которым добыта победа! И получается победа! И получается победа и сохраняется добыча, приобретенная победой, одним и тем же оружием – постом.

Подвижник Христов, озаренный свыше и научаемый своими благочестивыми опытами, обращаясь к рассматриванию собственно постного подвига, находит вполне нужным не только воздержание от пресыщения и постоянного насыщения, но и строгую разборчивость в пище. Эта разборчивость представляется излишней только при поверхностном, беглом взгляде на себя; но в сущности качество пищи особенно важно. В раю воспрещено было единственно качество. В нашей юдоли плача, на земле, находим, что неразборчивость в качестве производит гораздо более душевных бедствий, нежели излишество в количестве. Не должно думать, что одному гроздью свойственно действовать на наш ум, на нашу душу; каждый род пищи имеет свойственное ему действие на кровь, на мозг, на все тело, а посредством тела – и на дух. Кто внимательно наблюдает за собой, упражняясь в подвиге поста, тот найдет непременно нужным истрезвление тела и души от продолжительного употребления мяс и самых рыб; тот с любовью облобызает уставы святой Церкви о посте и подчинится им.

Святые отцы нарекли пост основанием всех добродетелей, потому что постом сохраняется в должной чистоте и трезвенности ум наш, в должной тонкости и духовности наше сердце. Тот, кто колеблет основание добродетелей, колеблет все здание добродетелей.

Братия! Будем протекать поприще святого поста с усердием и тщанием. Лишения, которым по видимому подвергается наше тело по уставу поста, ничтожны пред душевной пользой, которую способен принести пост. Отрешим посредством поста наши тела от роскошной и тучной трапезы, а сердца – от земли и тления, от той глубокой и пагубной забывчивости, которой мы отделяем себя от предстоящей нам и готовой объять нас вечности. Устремимся и духом, и телом к Богу! Убоимся плотского состояния, производимого нарушением поста, убоимся производимой презрением поста совершенной неспособности к Богопочитанию и Богопознанию. Эта гибельная неспособность – начало вечной смерти. Эта гибельная неспособность является в нас тогда, когда, от пренебрежения Божественной заповедью о посте, мы попустим отягчать сердцам нашим объядением и пиянством. Аминь.

Поучение в третию Неделю Великого поста
О крестоношении

Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет, – сказал Господь ученикам Своим, призвав их пред Себя, как сегодня слышали мы в Евангелии^[232].

Возлюбленные братия! И мы – ученики Господа нашего Иисуса Христа, потому что мы – христиане. И мы призваны пред лицо Господа во святой храм сей для слышания учения Его. Мы стоим пред лицом Господа; взоры Его устремлены на нас. Пред Ним обнажены наши души; тайные мысли и сокровенные ощущения наши явны Ему. Он видит все намерения наши; Он видит правды и согрешения, содеянные нами от юности нашей; видит всю жизнь нашу и прошедшую, и будущую; несодеянное еще нами, уже написано в книзе Его^[233]. Он прозирает час перехода нашего в неизмеримую вечность и возвещает нам для спасения нашего Свое всесвятое заповедание: Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет.

Силой живой веры возведем к Господу мысленное око наше, – и мы узрим Его! Узрим Его, Вездесущего, – присутствующего здесь с нами. Отверзем наше сердце, отвалив от входа в него тяжкий камень ожесточения; услышим, рассмотрим, примем, усвоим себе учение Господа нашего.

Что значит – отречься себя? Отречься себя – значит оставить греховную жизнь. Грех, при посредстве которого совершилось наше падение, так объял все естество наше, что сделался для нас как бы природным: отречение от греха сделалось отречением от естества; отречение от естества есть отречение от себя. Вечная смерть, поразившая нашу душу, обратилась для нас в жизнь. Она требует пищи своей – греха, своего наслаждения – греха; при посредстве такой пищи и такого наслаждения вечная смерть поддерживает и сохраняет свое владычество над человеком. Но падший человек признает поддержание и развитие в себе владычества смерти развитием и преуспеянием жизни. Так зараженный смертельным недугом преобладается насильственным требованием недуга и ищет яств, усиливающих недуг, ищет их как самонужнейшей пищи, как необходимого, приятнейшего наслаждения. Против этой вечной смерти, представляющейся жизнью болезнующему страшным падением человечеству, Господь произносит приговор Свой: Иже аще хощет спасти душу свою, развивая в ней жизнь падения или вечную смерть, тот погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, умерщвляя в себе греховные пожелания и отрицаясь от греховного наслаждения, той спасет ю^[234]. Указывая на весь мир, предстоящий нашим взорам, со всеми его красотами и прелестями, Господь говорит: Кая польза человеку, аще приобрящет мир весь, и отщетит душу свою? Какая польза для человека, какое приобретение, если б он возобладал не чем-либо маловажным, но даже всем видимым миром? Этот видимый мир – только кратковременная гостиница человека! Нет никакого предмета на земле, нет на земле ни одного преимущества, которое мы могли бы признать нашей собственностью. Все отнимает у нас неумолимая и неминуемая смерть, а часто и прежде смерти отнимают их непредвидимые обстоятельства и перевороты. Само тело наше мы слагаем с себя на заветном праге в вечность. Собственность наша, наше имущество и сокровище – это наша душа, одна наша душа. Что даст человек измену на души своей?^[235] – говорит слово Божие. Нечем нам вознаградить потерю души, когда убьет ее вечная смерть, обольстительно представляющаяся жизнью.

Что значит взять крест свой? – Крест был орудием поносной казни для черни и пленников, лишенных права гражданского. Гордый мир, мир, враждебный Христу, лишает учеников Христовых тех прав, которыми пользуются сыны мира. Аще от мира бысте были, – говорит Господь Своим последователям, – мир убо свое любил бы: якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. От сонмищ ижденут вы, и всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу^[236]. Взять крест свой – значит великодушно переносить те насмешки и поношения, которыми мир осыпает последователя Христова, те скорби и гонения, которыми грехолюбивый и слепотствующий мир преследует последователя Христова. Сие бо есть угодно пред Богом, – говорит святой апостол Петр, – аще совести ради Божия терпит кто скорби, стражда без правды. На сие бо и звани бысте^[237] Господом, Который известил Своим возлюбленным: В мире скорбни будете: но дерзайте, яко Аз победих мир^[238].

Взять крест свой – значит доблественно претерпевать тяжкий невидимый труд, невидимое томление и мученичество, ради Евангелия, при борьбе с собственными страстями, с живущим внутри нас грехом, с духами злобы, которые с яростью восстанут против нас и с ожесточением воспротивятся нам, когда мы вознамеримся свергнуть с себя иго греха и подчиниться игу Христову. Несть наша брань, – сказал святой апостол Павел, – к крови и плоти, но к началом и ко властем, и к миродержителям тмы века сего, к духовом злобы поднебесным^[239]. Оружия воинства нашего не плотская, но сильна Богом на разорение твердем: помышления низлагающе, и всяко возношение, взимающееся на разум Божий, и пленяюще всяк разум в послушание Христово^[240]. Одержав победу в этой невидимой, но многотрудной брани, апостол восклицал: Мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа: имже мне мир распяся, и аз миру^[241].

Взять крест свой – значит с покорностью и смирением подчиниться тем временным скорбям и бедствиям, которые благоугодно Божественному Промыслу попустить нам в очищение наших согрешений. Тогда крест служит для человека лествицей от земли к небу. Востек по этой лествице упоминаемый в Евангелии разбойник, востек из среды ужаснейших преступлений в светлейшие обители рая: он с креста своего произнес исполненные смиренномудрия глаголы; смиренномудрием вступил в Богопознание, Богопознанием приобрел небо. Достойная по делом наю восприемлева, – сказал он, – помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии си^[242]. И мы, возлюбленные братия, когда окружат нас скорби, будем повторять слова разбойника, слова, цена которых – рай! Или, подобно Иову, благословим карающего нас правосудного и вместе милосердного Господа. Благая, – говорил этот страдалец, – прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим? Яко Господеви изволися, тако и бысть: буди имя Господне благославенно во веки^[243]. Да сбудется над нами неложное обетование Божия: Блажен муж, иже претерпит искушение: зане искушен быв, приимет венец жизни, егоже обеща Бог любящим Его^[244].

Взять крест свой – значит добровольно и с усердием подчиниться лишениям и подвигам, которыми обуздываются бессловесные стремления нашей плоти. К такому распятию плоти прибегал и святой апостол Павел: умерщвляю тело мое, – говорит он, – и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам не ключим буду^[245]. Сущии во плоти, то есть не обуздывающие своей плоти, но допустившие ей преобладание над духом, Богу угодити не могут. И потому, живя во плоти, мы должны жить не для плоти! Аще по плоти живете, имате умрети вечной смертью; аще ли духом деяния плотская умерщвляете, живи будете вечной блаженной жизнью^[246]. Плоть существенно обуздывается духом; но тогда только дух может владычествовать над плотью и управлять ею, когда она приготовлена к повиновению распятием ее. Распинается плоть постом, бдением, коленопреклонениями и другими телесными трудами, возлагаемыми на нее благоразумно и умеренно. Благоразумный и умеренный телесный подвиг освобождает тело от тяжести и дебелости, изощряет его силы, содержит его постоянно легким и способным к деятельности. Иже Христовы суть, – говорит апостол, – плоть распяша со страстми и похотми^[247].

Что значит взять крест, и взять крест именно свой? Это значит, что каждый христианин должен терпеливо переносить именно те оскорбления и те гонения от мира, которые его постигают, а не какие-либо другие. Это значит, что каждый христианин должен с мужеством и постоянством бороться именно с теми страстями и с теми греховными помыслами, которые возникают в нем. Это значит, что каждый христианин должен с покорностью, с преданностью воле Божией, с исповеданием правосудия и милосердия Божия, с благодарением Богу переносить те именно скорби и лишения, какие попустит ему Божественный Промысл, а не другие какие-либо, рисуемые и предлагаемые гордостным мечтанием. Это значит – довольствоваться именно теми телесными подвигами, которые соответственны нашим телесным силам, в которых именно нуждается плоть наша для содержания ее в порядке, а отнюдь не стремиться, увлекаясь тщеславным усердием, по выражению святого Иоанна Лествичника^[248], к усиленному посту, к усиленному бдению и прочему безмерию в подвигах, разрушающему телесное здравие и направляющему дух к самомнению и самообольщению. – Все человечество трудится и страждет на земле; но как разнообразны эти страдания! Как разнообразны страсти, которые нас борют! Как разнообразны те скорби и искушения, которые посылает нам Бог для врачевания нашего, для очищения наших согрешений! Какое различие у человеков в самых телесных силах, в самом здравии! Точно: у каждого человека – крест свой. И этот-то крест свой заповедано каждому христианину принять с самоотвержением и последовать Христу. Кто принял крест свой, отвергшись себя, тот примирился с самим собою, с обстоятельствами своими, с положением своим, внешним и внутренним; тот только может разумно и правильно последовать Христу.

Что значит – последовать Христу? Значит: изучать Евангелие, иметь Евангелие единственным руководителем деятельности ума, деятельности сердца, деятельности тела. Значит: заимствовать свой образ мыслей из Евангелия, настроить сердечные чувства по Евангелию и служить выражением Евангелия всеми поступками, всеми движениями, тайными и явными. К такому последованию Христу способен, повторяем, только тот, кто, избежав обольщения изволенным ему смиренномудрием^[249], восхотел обрести истинное смиренномудрие там, где оно почивает – в послушании и покорности Богу. Вступивший в повиновение Богу, в повиновение, соединенное с полным самоотвержением, взял крест свой, признал и исповедал этот крест своим.

Возлюбленные братия! Воздавая сегодня, по уставу Святой Церкви, поклонение честному Кресту Господню телами нашими, воздадим ему поклонение и духом! Почтим честный Крест Христов, – орудие победы и знамя славы Христовой, – исповедав каждый с креста своего: «Достойное по делам моим восприемлю! Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!» Сознанием своей греховности, благодарением Богу, покорностью воле Божией соделаем крест свой – орудие казни и знамя бесчестия – орудием победы и знаменем славы, подобно Кресту Господа. Отверзем себе крестом рай. Не позволим себе зловредного ропота, в особенности не позволим себе душепагубной хулы, которые часто слышатся из уст ослепленного, ожесточенного грешника, терзающегося и бьющегося на кресте своем, тщетно порывающегося избавиться от креста. При ропоте и хуле крест делается невыносимой тяжестью, увлекающей во ад распятого на нем. «Что я сделал?» – вопиет несознающийся грешник, и укоряет в неправосудии и немилосердии правосудного и милосердого Бога, порицает и отвергает Промысл Божий; увидев распятым Сына Божия, насмешливо и лукаво требует от Него: Аще Ты еси Христос, спаси Себе и нас^[250], сниди со Креста^[251]. Но Господь наш Иисус Христос волею благоволи плотию взыти на Крест и смерть претерпети^[252], чтоб Крестом примирить с Богом человечество, смертью спасти человечество от вечной смерти. Приуготовляя святых апостолов к великому событию – к имеющему совершиться искуплению рода человеческого страданиями и поносной смертью вочеловечившегося Богочеловека, Господь благовременно поведал апостолам, что Ему надлежит быть предану в руки грешников, много пострадать, быть убитым и воскреснуть. Такое предсказание показалось некоторым из святых апостолов странным и несбыточным. Тогда Господь призвал пред Себя учеников Своих и сказал им: Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Аминь.