Вам куда, или Женихи

Глава четвертая
Выбор

Вяжите крепче золотые нити

И каждый миг молитвенно стелите

Свою любовь, как маленький ковёр.

М. Цветаева

У меня с детства были идеалистические представления о мужчинах. Папа присутствовал в моём глубоком, мало отложившемся в воспоминаниях, детстве. А потом существовал, как мифический герой – положительный, хорошо зарабатывающий, но так ни разу не нарисовавшийся в реальной жизни. Был ещё из мужского пола в моём "бабьем царстве" – дядя, мамин брат. Суперположительный герой, увлечённый своей женой, своей жизнью "душа в душу" без детей. И три мужских, сердечно хранимых, фотопортрета в бабушкином доме: деданьки, мужа и сына.

Я вышла из женской стаи и мужчины были для меня малоизученными объектами. Близко взаимодействовать с ними я не умела. Мне ещё предстояло пройти этот длинный путь изучения мужчин не только на портретах.

Ааааа, ещё же был "мужчина" – принц из сказки. Вернее, из удачно поставленного чехословацкого фильма "Три орешка для Золушки". Который в детстве я смотрела всегда, когда его показывали по телевизору с трепетом и воздыханием о прекрасном принце. Золушкой я себя не считала, а вот красота этого фильма запала в душу. Всё было сказочно красивым – и актёры, и костюмы, и музыка. Всё завораживало и увлекало, а к красоте и гармонии я была неравнодушна с детства. Этот идеализм стал такой поролоновой прокладкой между мной и мужчинами. Их притягивало и мягко отталкивало: "Нее, не прыыынц!"

Когда очень хочешь чего-то, может и сбыться. Хочешь принца – вот тебе принц. С ним мы познакомились ещё на подготовительном отделении. Знакомый парень привёл весёлую толпу к себе в комнату. В общежитие, где селили иностранцев из нашего вуза. Сидели, смеялись и тут появился Он.

– Мой сосед, из Чехословакии, – представил его приятель.

– Вета, – промямлила я, заливаясь румянцем.

Он мне сразу понравился. Такой весь гладкий, складный, улыбчивый. С аурой – чистоты, красоты, обаяния и… Недосягаемости. Возможно, таким его рисовало моё воображение. И он был из Чехословакии, как и мой сказочный герой. Всё сошлось в моей голове. Не хватало только "трёх орешков", как в сказке.

А ещё не хватало смелости, уверенности, открытости и опыта, который приходит с годами. Нужен-то он всегда в тот момент, который невозможно вернуть и повторить. И всё же, этот платонический роман, который длился всю мою студенческую жизнь, я с теплотой и воздыхательно-завораживающим трепетом вспоминаю до сих пор.

А приятель, к которому мы пришли, сразу оборвал все мои надежды, сказав:

– У него есть девушка. Подумав, многозначительно и мечтательно добавил, – И не одна.

Это правда. Вокруг него всегда были какие-то женщины, а вокруг меня – мужчины. Но это ничего не значило. Мы были похожи обаятельностью и притягательностью для других, и застенчивостью в реальных ситуациях. Мы просто изредка встречались в коридорах института, говорили: – Привет! И меня уносила волна чувственности, романтики, фантазий. Я была влюблена в этот образ. Это стало приятным фоном, а жизнь- жизнью.

В жизни были парни реальные, с которыми можно было строить отношения здесь и сейчас. Каждый парень и девушка в студенческих стенах рассматривались, как потенциальные женихи и невесты. Парни, как выяснилось тоже разные. Кто-то искал тихую, уютную гавань, даже не начав путешествие. А кто-то, как пират – захватывал и отвоёвывал новые и новые территории и сокровища.

С детства я была обаятельной, милой, привлекательной, но не красавицей. А в Москве вдруг на меня обрушился поток мужского внимания. Правда одна смешная история всё расставила по своим местам.

Собрались в комнате девчонки – "всех цветов и мастей". И дело дошло до обсуждения парней, – кто кому нравится?

И что я слышу? Все, кто, как мне казалось, ищут только моего внимания и любви, точно так же ищут его и у других девушек. Абсолютно спала завеса "собственной исключительности и неземной красоты". Для парней всё дело было в поиске совпадения интересов или проще и честнее говоря – "даст-не даст". Тут не помешает одно маленькое уточнение, на подготовительном отделении было много ребят после армии, в самом соку, уже взрослых, готовых к решениям про свою дальнейшую жизнь.

Один парень преподал мне урок чёткости, ясности, трезвости ума – мужской логики. Ухаживал, возил пирожки из дома, водил по театрам. Добывая билеты в театр, на так называемом, Ломе. Это когда молодёжь, студенты с вечера занимали очередь в кассу театра по одному, потом появлялось подкрепление "из своих" и начиналась битва за место в очереди. Всё это было похоже для того, чтобы потусить и подраться, "спустить пар". И как приятный бонус – билеты в театр на Таганке, Современник, Ленком…

Я всё воспринимала, как должное. И, пожалуй, это всё, чем я могла ответить ему на тот момент. Но в один прекрасный вечер всё изменилось.

В соседней комнате жили девушки-пятикурсницы. Вот-вот и уже закончится учёба и пора возвращаться домой, в свой город. Похоже девочки всегда жили тихо, без приключений. Бывают такие люди, куда их не посади, в большой город, маленький, не важно. У них свой мирок и своя программа. Они чётко знают когда и что предпринять. В общем, к парню на чай мы пришли большой компанией, а ушли не все.

Одна из пятикурсниц осталась.

Объяснение мне потом было дано чёткое и понятное.

– Тебя я уже полгода обхаживаю и ничего. А здесь всё ясно: хочу-бери. Да-Да! Давай так же с тобой и для меня не будет вопроса, кого выбрать.

Ошарашил, но уважаю. Хотел отношений серьёзных, со свадьбой и сделал. И это стремление оказалось взаимным. Мне кажется это очень по-мужски. Когда сам понимаешь, чего хочешь, тогда и легко объясниться с другим человеком, не ранив его. Сделал свой осознанный выбор, взял за него ответственность и вперёд в счастливую семейную жизнь. Ничего, что ещё только-только исполнилось двадцать лет и жизнь в полном расцвете. Но так у нас тогда было принято: рано жениться и рано выходить замуж. У кого по любви, у кого по залёту. Как получиться. У меня пока таких планов не было.

Мне было интересно играть в этот "чувственный пинг-понг"– влюблённые взгляды, признания, отказы. Нравилось ходить на субботние студенческие дискотеки, танцевать, стрелять глазами и просто радоваться происходящему.

Вся эта неповторимая "любовная мишура", свойственная юной молодости. А потом-то ещё будет – взрослая молодость, потом – ответственная, семейная и так до бесконечности. Вся жизнь впереди! Хотя, родители, родственники и их окружение, так и норовили сложить пару, как будто это пирамидка из детской игры.

«Засланным казачком» стал сын директора завода, от которого меня направили учиться. Он служил в армии в Москве и мне было велено «передать ему деньги, от родителей».

Я честно предприняла несколько попыток встретиться. Приезжала к воинской части, благо она находилась не далеко от метро. Но, не судьба!

Солдат – на дежурстве, в строю, ещё где-то.

Кое-как созвонились, договорились, что он заедет ко мне в общагу за деньгами. Я готовилась. Караулила колбасу в гастрономе. Её вывозили в тележке, нарезанную кусками. Неожиданно. И тут уж не плошай, кто успел, тот и схватил. Я успела. Чай и бутерброды служивому были обеспечены. Но встреча снова не состоялась. Этой "родительской задумке" не суждено было сбыться. И всё к лучшему!

Было ещё много разных коротких историй «о любви». В этот период я узнала себя, как влюбчивую и влюбляющую в себя, романтичную недотрогу, весёлую любительницу дискотек и шумных компаний, надёжную подругу, солидарную с женским полом и в целом – дружелюбную, общительную, улыбчивую девушку. Я себе нравилась.

Возможно в этом и есть смысл жизни – в узнавании себя разного, в открытости и в свободе действовать и проявляться так, как ты считаешь нужным, уважая себя и соблюдая простые общечеловеческие правила.

Свои маленькие влюблённости и фантазии я пропускала через свою душу и отпускала, не задерживала, не копила, не складывала. Просто всегда была открыта новому. Это обогащает, но не травмирует.

Моя Любовь всегда со мной!

Глава пятая
Практика

После второго курса была студенческая практика. Мы попали в гастроном "Таганский". По тем временам, это было огромное, современное из стекла и бетона, широко раскинувшееся здание, которое было видно со всех концов площади. Оно и сейчас там стоит, на Таганской площади, только почему-то маленькое и незаметное. Всё меняется со временем.

Нас с подругой поставили за прилавок в небольшом кафетерии. Готовили молочные коктейли, разливали сок и торговали выпечкой. Народу было всегда много.

Вообще, в стране было туго с продуктами и товарами.

А в "Таганском" – был рай!

Особенно за закрытыми дверями директора и товароведа. Вот кто правил "умами и животами" людей в те времена дефицита. По блату приходили все, и министры, и артисты. И можно было – дать, не дать, отказать, промурыжить, поинтриговать. Во житуха! А если ещё учесть, что спиртное было по талонам… – Ого, какая выгодная была профессия, – поэтому и в торговый было не пробиться. Унижались все, даже те, у кого были деньги. Хорошо, что эти времена прошли. Ну да не об этом.

Во время нашей практики, в институт по обмену из Польши прибыла группа студентов-футболистов. Все ребята знали русский язык. Кто лучше, кто хуже, видимо, в зависимости от школьной успеваемости. Тогда русский изучали в школах, во всех странах соцлагеря.

Их поселили в нашем общежитии. И так как мы с подругой составили им протеже в "Таганском" для закупки "поесть и выпить" – стали закадычными друзьями. Ходили в кафе на Арбате, где нам ставили семнадцать раз песню «Вояж», и мы плясали под неё. Делали канапки по-польски – маленькие бутерброды со всякой всячиной. Даже выезжали куда-то за город в ближайшее Подмосковье, на шашлыки, с катанием на лодках.

И ещё перед ребятами стояла коммерческая задача – закупиться золотишком: кольцами, серьгами, цепочками и провести это всё через границу. Тогда наше золото было в цене в Польше, и ещё электрокофемолки и оптика. Всё это можно было купить в наших магазинах, если постараться.

У поляков была прекрасная привычка целовать ручки девушкам при встрече и прощании. Русские "пани" были в восторге. Все парни умели танцевать быстрые танцы в паре. Я оказалась мастером в танцах, спасибо танцевальной школе. Перетанцевала со всеми, под песню "Вояж", «Ламбаду» и другие новомодные иностранные композиции. Эта страсть и увлечённость танцами будет ещё долго служить мне добрую службу в разные моменты жизни.

Почему не вступила в романтические отношения?

Я не была готова. Мой идеализм стоял на страже. Как верный рыцарь сопровождал меня во всех пересечениях с мужским полом.

Да и, пожалуй, я не смогла бы выбрать из этих красавцев. Хотя был там один самый большой, как и я, любитель потанцевать. А чисто внешне мне нравился другой. Меркантильность и расчётливость отсутствовали. Поэтому в сухом остатке было общение, заряженное красотой, молодостью, неприступной сексуальностью, мужской конкуренцией и конечно же верой в прекрасное будущее.

Параллельно развивалась история моей подруги. Более взрослая, романтичная, с поэзией и дружбой. Взрослая, потому что её участники были действительно взрослые люди. Бронислав – руководитель группы польской «футбольной» команды и моя подруга. Она была на пять лет старше меня. В ней был восточный аромат безгрешности, чистоты и поэтичности. Она умела дружить и ценить женскую дружбу, порой включая в наших с ней отношениях – заботливую мамочку или старшую сестру. И она совсем не умела врать. Худенькая, красивая, с утонченными чертами лица и карими глазами – она не выглядела на свои двадцать пять лет. Но всегда, при любом знакомстве, сразу озвучивала цифры своего возраста.

– Мира! Так красиво звали мою подругу. – Ну зачем ты сразу сообщаешь свой возраст? – спрашивала её я.

– Это же правда, – отвечала она мне, пожимая плечами.

Это был какой-то пунктик, который бежал впереди неё. Своеобразная защита – «оберег от всяких глупостей». И ещё, она любила поэзию – меланхоличную, мечтательную, романтичную. И это ей очень шло, придавая шарм, глубину, серьёзность и желание пообщаться и побольше узнать об этой интересной девушке. Она вызывала доверие и у женщин, и у мужчин. И в дальнейших событиях, эти её качества, сыграют не последнюю роль.

Глава шестая
Гадалка

В этот же период, практики в Таганском гастрономе, мы случайно попали с Мирой к гадалке. Да не простой, а образованной.

Моя тётушка приехала в Москву на курсы повышения квалификации и жила в одной комнате с женщиной из Армении, которая гадала на кофейной гуще. Женщину в упор не помню – брюнетка, блондинка, рыжая? Моё воображение рисует черноглазую красивую женщину, плавную и текучую, как вода. А вот слова её, после распития кофе, запомнились на всю жизнь.

Вначале, конечно, она погадала моей тёте, которая была в полном ауте, от правды про прошлое и какое-то там её – тётино будущее.

– Удивительно, как она всё угадала про моё прошлое. Я ведь ей ничего не рассказывала, – восторженно вещала нам тётя.

– Ага, удивительно! – вторили мы.

– Интересно, что она скажет вам! – сгорала она от нетерпения и любопытства пока везла нас в гости.

Глядя в мою чашку, гадалка сказала сразу без раздумий:

– Ждут тебя девонька дороги, дороги, дороги… Будешь много путешествовать, в дальние страны.

– Куда это интересно? – недоумевала я. Тогда мы ещё жили за железным занавесом, и чтобы отправиться за границу нужно было иметь вескую причину: дипломатическая работа, культурный обмен или туризм «для своих». У меня таких причин не было.

– Замуж выйдешь, но не скоро, родишь двоих детей, причём второго еле увидела – поздний ребёнок. Будут трудности, в которых поможет тебе человек, похожий на молодого Володю Ульянова (Ленина), как на значке октябрёнка, со светлыми кудрями. – продолжила гадалка.

Это меня насмешило тогда. И ещё она чего-то предсказывала, но я, к сожалению, не записала.

Мы тоже с энтузиазмом заглядывали в свои чашки и задавали себе единственный вопрос:

– Ну как, как она в этой маленькой чашке разглядела всё это?

Я теперь тоже варю кофе и обязательно переворачиваю чашку с гущей, а потом рассматриваю её. Интересно! Рисунки там точно есть, разные. Я для себя всегда хорошие выбираю.

Кстати, Мире гадалка, посмотрев в её чашку, ничего не сказала. Вернее так:

– Давай девонька я тебе говорить ничего не буду, сама всё узнаешь со временем.

Неужели она там увидела, что Миру отчислят из института, она не выйдет замуж и не родит детей. Уедет в свой городок и станет жить там с мамой.

Правда, что ли, она это увидела и не сказала ей ничего?

Недавно слышала, что настоящие гадалки не говорят о плохом. И правильно делают! Всё же у человека остаётся право выбора из множества вариантов. А не один заданный, даже если и кому-то заранее известный. В общем, среди нас, обычных людей, есть пробудившиеся – видящие, слышащие. И это здорово!

Потом ещё пару раз были в моей жизни удивительные подсказки и вещие сны. Сбывалось!

Глава седьмая
Иностранцы

А сейчас, после летних каникул я возвращаюсь в Москву, в общежитие. Уже третий курс.

Оказалось, что моя подруга Мира, приехавшая чуть раньше, по счастливой случайности, получила два места в более комфортном, ближе расположенном к метро и институту общежитии для иностранцев. Там жили все ребята, приехавшие учиться в наш институт из других стран, а оставшиеся места занимали обычные студенты. Правда только благонадёжные – те, кто постарше, от предприятий или после армии. Я от предприятия, Мира от предприятия и постарше. Всё сходится.

Проживание здесь отличалось не только хорошими бытовыми условиями, но и другим "человеческим составом". В нашем распоряжении была однокомнатная квартира с кухней, балконом и ванной комнатой на четверых. С нами жили две девушки из Монголии. Жили дружно.

Ребята из других стран привносили каждый свой колорит. Наши соседки привозили из дома вяленое мясо, пили чай с молоком и солью. Угощали нас. Они были доброжелательны, улыбчивы, общительны. Иностранные студенты больше общались между собой, устраивали вечеринки, дискотеки, ходили друг к другу в гости, обращались за помощью. Они были так же далеко от дома, как и мы, но они ещё и были иностранцы, гости в чужой стране и это их сближало. Да и в роли гостя проще воспринимается окружающая действительность. Знаешь, что всегда можешь уехать домой, где тебя любят и ждут. Правда, так было не для всех.

На нашем этаже жил парень из Ливана. В его стране тогда шла война.

Когда была сессия, он стучал к нам в дверь и говорил:

– Девчонки, пойдёмте есть курицу, я приготовил. А то вам некогда.

Или мог запустить к себе в комнату толпу ребят, чтобы те посмотрели футбольный матч на большом экране. С любовью рассказывал нам о своей стране, о красивых пляжах с Ливанскими кедрами. И ни слова о войне.

С этими иностранными ребятами можно было просто дружить без всяких подтекстов. Девушки были другие, а мы подружки, хорошие соседи. Нас это очень устраивало.

Ещё один парень пригласил нас в Киев, на встречу арабского Нового года. Вернее, приглашал он меня одну, но я сказала:

– Без подруги не поеду.

На тот момент у меня появилась ещё одна закадычная подруга Лара. Она была с другого факультета и с ней мы до этого встречались возле раздевалки, у зеркал в стенах института. Знали друг друга "шапочно", но у неё была удивительная, отличающая её ото всех остальных особенность – делать комплименты. Это было, как-то не принято в нашем окружении. А от неё при встрече я всегда слышала:

– Как ты хорошо выглядишь. Какое у тебя красивое платье, причёска, сапоги и т.д.

Она всегда что-то подмечала хорошее и говорила об этом. И я ей стала отвечать тем же. С Ларой всегда было приятно встретиться. На этом мы и сошлись, и подружились. Для меня всегда было важно, как я выгляжу. До сих пор хочу отойти от этой привычки и не париться так много об этом.

На самом же деле, внутреннее состояние важней?!

Хотя…, одно цепляется за другое, как нитка за иголку. И без красивой нитки не вышить красивый узор. Узор своей жизни. И этот узор только мой, ни у кого другого такого узора нет.

В Киев ехали вместе и как-то неожиданно – большой компанией, всю дорогу играли в Мафию, конечно, не спали. В Киев на праздник съехались студенты из разных городов, которые стали для них временным пристанищем на период учёбы. Был большой потрясающий концерт, с национальным колоритом. Было очень необычно, интересно узнавать чужие традиции, пробовать национальные блюда, соприкасаться с культурой людей, живущих далеко, на другом континенте, но всё же на одной планете Земля. Мы тогда не путешествовали по миру и не знали, что до Марокко ближе, чем до Владивостока.

Ночью гуляли по Крещатику, вдыхая аромат чуть зацветающих каштанов. В спешке пронеслись по прекрасному городу. Обещая себе, обязательно вернуться, на более длительное время, чтобы облазить все уголки этого великолепного, гостеприимного, утопающего в зелени красивейшего города.

Про мои путешествия, как вы уже поняли, гадалка не обманула. Буквально с этого учебного года, с третьего курса, открылся для меня "портал странника".

Глава восьмая
Польша

А дальнейшие события развивались так.

Бронислав сделал нам приглашения в Польшу – благонадёжной Мире и мне, её подруге. Мы с вытаращенными от изумления глазами начали спешно оформлять загранпаспорта и получать выездные визы. И ближе к концу этого учебного года, в период только-только пробуждающейся мартовской весны, двинулись за границу. Предварительно получив инструкции от Бронислава:

– Что купить, что привезти с собой? Чтобы уехать из Польши не с пустыми руками.

Был, на минуточку, 1989 год.

Мы затарились. По паре золотых колец и по паре электрокофемолок. На этот товар бухнули все свои деньги и с лёгким сердцем и пустыми кошельками были готовы к отправлению.

На таможне к нам в купе вошла оочень строгая женщина. Грозно спросила:

– Что везёте?

Мира с чистой искренней простотой выложила всё:

– По золотому кольцу и по две электрокофемолки.

Таможенница отчеканила:

– Положено по одной кофемолке на человека!

Ещё раз посмотрела на наши растерянные, недоумевающие лица, на которых застыл немой вопрос, – и что нам теперь делать? Закатила глаза и скорее всего подумала, – ну и дуры… И ушла.

И в общем-то, эта таможенница была права. Мы были полные профаны в этом "челночном бизнесе". Кто-то в эти годы сколотил состояние на поездках, кто-то кормил семьи. Респект вам ребята! А мы, что называется, потолкались у дверей и заглянули в замочную скважину этого бизнеса.

Нас тогда больше поражало и удивляло, что на границе у вагонов «меняли колёса». Потому что железнодорожные пути в Европе были более узкими и приходилось «переобуваться» при въезде и выезде. Менять, так сказать – стоптанные тапки на модельную обувь и наоборот.

В Польше мы взяли столько товара, сколько нам дали, за привезённые кольца и электрокофемолки. Затарили нас, как тогда, казалось, на "изобильном польском рынке" вещами, косметикой… И как вы думаете, что ещё везли из Польши эти две очаровательные пани?

Книги. Прикупили Ахматову, Цветаеву, Гумилёва, Солженицына. Все слава Богу на русском, на русском языке.

Мы помогали тогда с поляками друг другу подниматься, вставать с колен, вылазить из дефицита, блата и прочей х… И справились. Теперь-то сам Бог велел дружить!

А тогда, нас встретил Бронислав с женой. Привёз в квартиру в панельке. Усадили за стол, раздали ножи и вилки. Нам дали курицу. Я не умела есть курицу ножом и вилкой.

Почему?

Не знаю. По-моему, у нас в СССР были лозунги общепита: "Птицу едят руками." и "Яйцами и пальцами в соль не тыкать».

А за столом меня прямо заклинило. Может вспомнился фрагмент из детства. Когда я с дядей и тётей в ресторане. И нам подали бульон в тарелке посередине которой лежало яйцо. Абсолютно круглое и скользкое. И мне нужно было с помощью ложки и ножа поймать его, разрезать и не обляпаться. Тетушка строго смотрела на меня, со словами: «Сделай это, что тут сложного?!" А дядя робко пытался помочь, но останавливался от строгого тона тёти. Это слёзное яйцо, по-моему, улетевшее на соседний стол, и вспомнилось мне тогда.

Наверное, моя чрезмерная застенчивость, когда кусок в горло не лезет, могла вызвать какие-то подозрения. Но, нет! Всё дело было в не вовремя нахлынувших воспоминаниях. Это я к тому, что не стоит судить и приписывать какие-то мысли и поступки другим людям. Бывает, что всё совсем не так, как кажется. Какие бы мы не сделали выводы, они могут оказаться ошибочными.

Кстати, Бронислав с женой доверяли друг другу. Ванда, его жена довольно радушно и приветливо встретила нас. Мы не заметили никакой ревности, косых взглядов, недовольства с её стороны.

И правильно делала. Они вместе использовали все свои новые и старые связи себе во Благо!

И нам эта поездка была во Благо и в копилку Души.

Помимо коммерческой составляющей, ребята предложили и культурную программу. Свозили в Варшаву. На тот момент, по общему облику, архитектуре и внутреннему состоянию людей она не очень отличалась от Москвы. Только была более рыночная и торговая.

Отдельным, значимым пунктом была поездка в музей концлагеря Освенцим. Вот это событие точно было в копилку Души. В музее меня изнутри разрывал вой и стон замученных людей. Возникало и захватывало чувство…, вмещающее – трепет, страх, нарастающий ужас, слёзы. Мне кажется, если есть переселение Душ, то я точно была молоденьким безусым солдатиком, которого убили в первые же дни боёв и для которого был невыносим этот страх и кошмар войны. С этим чувством я встречусь ещё не раз в путешествиях по Европе.

В эту же поездку мы побывали в Кракове и в небольшом городке у Чешской границы – Закопане. Там мы уже гостили у другого парня из футбольной команды.

Он нас так запросто пригласил в свой родительский дом. Красивый, добротный, двухэтажный, с уютной гостиной и зоной отдыха во внутреннем дворе. Сейчас и у нас таких домов много, а по тем временам было редкостью.

Мама его говорила на польском, с небольшими вставками русских слов. Но всё было понятно. Меня она приняла за девушку своего сына и даже похоже одобрила. Мне почему-то было очень неловко в этот момент. Ведь, по правде, это было не так. Он просто был тот самый поляк из футбольной команды, который танцевал лучше всех. На этом и сошлись.

В Закопане мы погоняли на машине, по абсолютно гладким и пустым дорогам, с какой-то умопомрачительной скоростью. Ездили в горы. Было здорово, как в каком-то кино. Возвращались с прогулок радостные, возбужденные и его мама усаживала нас за красиво сервированный стол. Я ничего не предприняла, чтобы там остаться. Наверное, потому что я никогда не была корыстной, а шла только за своими чувствами. Кстати, с Мареком мы остались друзьями. И он даже побывал у меня на родине, в моём отчем доме. Но об этом позже.

Ещё религиозность поляков поразила наше атеистическое воображение. Можно сказать потрясла до духовных колыханий. Когда в великолепном Краковском костёле Марек преклонил колени и стал молиться, мы с Мирой оторопели от неожиданности. У нас тогда только старые бабульки молились так неистово. Это потом мы все стали православными. А тогда ещё атеисты, комсомольцы, строем идущие в светлое будущее. А будущее в итоге оказалось у всех разное – на любой цвет и вкус.

В обратную дорогу нас собирали те же Бронислав и Ванда. Мы, как заядлые аккуратистки, разложили всё по пакетикам, вещичка к вещичке. Но эта аккуратность оказалась излишней. Нужно было сделать всё наоборот: максимум новых вещей надеть на себя, а остальное просто распихать по сумкам, как попало.

Почему-то обратно мы возвращались почти в пустом вагоне. И было более волнительно на границе при въезде в СССР, чем когда только выезжали в Польшу. Было ощущение, что мы что-то украли и хотим протащить незаметно какой-то «запретный груз». И для этого нужно произвести благонадёжное впечатление и не попасться, поэтому мы нарядились и сидели на своих полках во всём новом.

Как сейчас помню. Я в новых розовых кедах, джинсовой юбке, фильдеперсовой кофточке, с небрежно распиханной косметикой по всей сумке. И какая-то уже немножко другая. Более смелая, глотнувшая воздуха свободной рыночной экономики и чуть-чуть другой жизни.

На таможне, как полагается, пока снова «переобували» вагоны, вошли таможенники с проверкой документов и вещей. Советские были чуть посуровее, решили помимо паспортов заглянуть и в наши сумки. Мы с готовностью приподняли нижнюю полку, расстегнули молнии своих толстобоких сумок. И первое, что они там увидели – это связки книг. На этом и завершили досмотр.

Но, не всё было так лучезарно.