Глава 11
– Что ж, вы первые за последние лет двадцать, кто приходит ко мне на начальную оперативную практику в третий раз, – Олег Васильевич окидывает взглядом подошедших Азамата и Сашу.
Адепты стоят перед оперативником по стойке смирно. Смотрится это довольно комично, если учесть, что встречу им назначили на детской площадке перед самой обычной пятиэтажкой. Сейчас, поздним вечером, детей здесь уже нет, так что на украшенной зверюшками лавочке сидит оперативник, а перед ним стоят по струнке двое адептов. Выглядит это так, словно полицейский поймал пару подростков за мелкое хулиганство и теперь делает строгое внушение или и вовсе оформляет протокол.
Почти так и было, если учесть, что всего два дня назад они завалили свою последнюю, казалось, попытку сдать ненавистную практику.
– Ввиду особых обстоятельств вам разрешили пересдать еще раз, – усмехается Олег Васильевич. – Я удивлен, если честно. Думаю, шеф видит в вас что-то выдающееся. Приступим.
Амулеты, уже знакомые подвески на разноцветных шнурках, были извлечены из сумки.
– Как я прошлый раз говорил – вы сдали минимум мне, но это вовсе не значит, что при случае лучше пользоваться своими силами, чем артефактами. У вас должно быть и то, и то в арсенале. Но если еще раз кто-то разрядит глушилку в напарника – оба вылетите из Ордена. Я вам это гарантирую.
– Да, Олег Василевич, – адепты согласно кивают.
– Хорошо, что это понятно. Я привлекаю вас к самому простому заданию. Самому простому, господа. Если вы и тут найдете приключения себе на задницу… Я даже не знаю, что может быть проще. Итак, мы с вами работали на выезде, делали оперативный обход. Сейчас займемся сканированием местности. Здесь проездом был один маг, ныне мирно живущий человеческой жизнью. Он сообщил, что где-то не то в этом, не в каком-то из соседних дворов ощущал подозрительную темномагическую активность. Здесь с одной стороны проезжая часть, за которой нет ничего интересно, – оперативник открыл карту на телефоне. – С другой за жилым массивом школа. Работаем вот в этом квадрате. Вы начинаете с этих домом, я с этих, – он указывает на несколько строений. – И идете вверх. Удерживать друг друга в поле зрения. В конфликты не ступать, в дома не заходить. На Изнанку не Шагать. Работаем на улице, просто обходим местность и ищем остатки активности Обращенных. Ощутите вы ее сразу – в зубах заноет, как минимум, даже если в Отражении ничего не разглядите. Вперед, господа адепты. Встречаемся здесь через три часа. Ну или если что найдете, то позовете. Ясно?
– Да, Олег Васильевич.
– Ну и прекрасно. Вперед.
Азамат с Сашей сверились еще раз с картой и отправились ко двору указанного для начала обхода дома.
– Так, Неродова, меньше всего я хочу три часа с тобой шастать.
– Взаимно.
Азамата по-прежнему Саша на дух не переносила. И сейчас он раздражал неимоверно. Не влез бы тогда, то и Ане не пришлось бы убегать, а им – лазать тут.
– Так что идем так, что друг друга видеть, но и только. И быстрее будет, – Азамат явно был сам не в восторге от ее компании.
– Не вопрос, – Саша углубляется во первый по счету двор, рассматривая его в Отражении. Скорее не глазами, а ощущениями изучая все, что рисует внутренний взор.
На Изнанке это место воспринималось разом как очень похожее на реальное и совершенно не похожее разом. Словно все предметы обрели какое-то еще дополнительное измерение, иной смысл. Вот явно любимые местными детьми качели, чьи краски в отражении были яркими и теплыми, куда теплее, чем все вокруг. Вот два дерева, служивших для ребятни футбольными воротами и почти превратившихся в них на Изнанке, где соединение дерева и металла выглядело разом сюрреалистичным и донельзя органичным. Детское воображение легко позволяло совместить несовместимое. Или наделить демоническими чертами то, у чего их не было: в углу двора стояли несколько покосившихся, наполовину вкопанных в землю шин, явно не раз подожжённых. В Отражении они почернели и съёжились, чуть подрагивая – а посередине, словно заключенными меж них, виднелось облако тьмы, клубящееся и переливающееся. Саша невольно вздрогнула, когда облако под пристальным взглядом вдруг начало обретать знакомые очертания. Не одно поколение местных детишек рассказывало страшилки про это место – и вот, пожалуйста, страх поселился и здесь, и около странной недостроенной горки, от которой остался только каркас и лестница с уже изрядно облупившейся краской. А вот пара столиков, где в Отражении еще стояли напитки и словно бы витал алкогольный дух. Не надо спрашивать, где обычно собираются местные алкоголики.
Даже дом, на который Саша мельком кинула взгляд, изменился. Некоторые окна его сияли приветливым светом, другие казались пустыми и равнодушными, третьи отпугивали неестественно глубокой темнотой за закрытыми шторами. Если присмотреться, можно было бы даже увидеть силуэты людей, живущих тут сейчас или живших раньше. Она, по крайней мере, смогла бы. И Серафим, и некоторые из преподавателей отмечали ее высокую чувствительность к Изнанке, способность видеть эхо событий и эмоций там, где для многих не будет заметно ничего. Иногда это было полезным. Иногда, Саша вздрогнула, вновь бросив взгляд на тьму между обгорелых покрышек, лишало спокойствия.
Азамат прогуливался по другой стороне двора, что-то рассматривая. Ну и пускай. Саша скользнула по парню в Отражении. Сейчас, без маскировки, ненужной на осмотре, амулеты на нем ярко и неприятно светились каким-то словно бы колким светом. Впрочем, и она сама выглядит не лучше, вот уж точно.
Саша отошла к паре гаражей из тонкого металла. Самострой. И здесь – ничего, только силуэты машин, искаженных фантазией их владельцев. Например, на небольшом паркетнике обнаружились шипы по всему периметру. Саша усмехнулась про себя. Была бы психологом – точно смогла сделать интересные выводы. Строго говоря, если вышвырнут из Ордена, то можно и правда попробовать доучиться в университете. Все косвенные взаимодействия с Гранью для несостоящих в Ордене запрещены, но ощущать Отражение она будет всегда, и делать нужные выводы о клиентах точно будет не слишком сложно.
Пара соседних дворов мало отличались друг от друга. А вот около дальней девятиэтажки что-то привлекло ее внимание. Азамат, увлечённо рассматривающий трансформаторную будку около гаражей, примыкавших к небольшой проезжей части, которая в этом спальном районе вела к местной школе, явно не заметил странного, пульсирующего сгустка тьмы около подъезда. Ныли зубы. Саша усмехнулась, ощутив это. И правду сложно не заметить такой признак. Что-то было тут, на углу дома. Что-то… Словно бы отголосок тьмы.
Кажется, кое-что есть – отправила она сообщение куратору.
Адрес?
Саша нашла глазами табличку и вбила номер дома.
Прекрасно. Не уходите, сейчас приду.
Вот и ладно. Неплохо, если здесь все и закончится.
Саша с интересом отметила и почти истаивающий темный контур вокруг двора, который они с Азаматом пересекли, даже не заметив. Контур был невероятно слабым, поблекшим. Интересно – что это? Сигналка или тоже чья-то фантазия? Кажется, в углу двора даже лежала какая-то полуистлевшая кукла, замыкающая этот самый контур. Артефакт?
Саша сделало было шаг вперед к кукле, как неожиданно краем глаза она заметила стремительное движение. Из-за угла дома выбежал мальчишка лет тринадцати в белой ветровке. Мазанул взглядом по ней, по Азамату в дальней части двора, и остановился.
Саша пожала плечами. Время было поздним, но с другой стороны – подросток есть подросток. Да и несмотря ни на что жизнь, здесь не замирала, пусть и находились они в спальном районе. Ездили авто припозднившихся с работы или из гостей, светились вывески магазинов чуть поодаль, да и редкие прохожие не были какой-то невидалью.
Подросток замер и уставился на нее. Саша скорее ощутила взгляд, чем увидела его в темноте. Вновь противно заныли зубы, и по спине пробежал холодок. Она не боялась парня, но…
Но в Отражении мальчишка держал пульсирующий все ярче и ярче сгусток тьмы, разгоравшийся в его руках. Сгусток тьмы, чьи щупальца явно тянулись в ее сторону.
Дальнейшие несколько секунд слились для Саши во что-то невообразимое.
Оглушалка, та самая, чья сильная версия была заключена в амулет, сорвалась с ее рук быстрее, чем она успела подумать про выданный оперативником артефакт. Саша надеялась, что мальчишка так же упадет на месте, как тренировочные пособия, как товарищи на отработке или как Азамат с той незнакомой волшебницей.
Но что-то пошло не так. Плетение вышло слишком сильным, и подростка отбросило назад на несколько десятков метров, прямо на дорогу. Под визг тормозов. Под колеса именно сейчас проезжавшего автомобиля вызывающе-красного цвета. Такого же цвета, как и кровь из тела мальчишки, перекувыркнувшегося несколько раз от удара и рухнувшего на асфальт.
Саша остолбенела. Ноги приросли к земле. Отражение подергивалось, словно бы пытаясь насытиться болью, кровью и жизнью.
Что-то кричал водитель авто. Что-то кричал и Азамат рядом. Что-то кричали и из окон вмиг, вспыхнувших электрическим светом жизни, пробудившихся домов в округе.
Только Саша не кричала. Она просто молча стояла и смотрела на то, как течет кровь по асфальту.
Глава 12
В кабинете Михаила Ефимовича их четверо. Сам глава ордена, Олег Васильевич, Саша и Азамат.
– Неродова, – взгляд Михаила Ефимовича тяжел настолько, что она едва может стоять под его весом. – Ты отдаешь себе отчет, что твое заклинание покалечило человека? Мальчик останется инвалидом на всю жизнь, и не успей вовремя Олег Васильевич – сейчас бы лежал в морге с биркой. Когда вам говорили о недопустимости использования магии применительно к людям, речь шла, разумеется, о попытках помочь и спасти в первую очередь, тогда как нападение на человека даже не рассматривалась как возможный вариант. Мы защищаем людей, а не убиваем их. Я только недавно снял блок, установленный потому что ты не умеешь сдерживать свой нрав. Поверив в поручительство твоего наставника. И теперь ты, освоив боевое заклинание, нападешь на человека. С тяжелыми последствиями. Ты понимаешь, что Закон подразумевает за это минимум лишение магии, а максимум – лишение жизни? Сила Отражения не должна оказываться в руках того, кто не умеет ее контролировать. Зачем ты напала на ребенка? Что он сделал тебе?
– Я не хотела причинять вреда, клянусь, – Саша шагнула вперед, словно так могла доказать свою искренность. Ее колотило, но все же она старалась хотя бы речь удержать под контролем, не срываясь в истерику. – У парня был темный артефакт, он начал его активировать, я бросила глушилку, без амулета, надеясь ударить послабее, и он отлетел, прямо на дорогу. Я не хотела его убивать! Ни за что!
– Наши желания – это одно, но и о последствиях нужно думать, Неродова. Что за артефакт?
– Не знаю, – девушка качает головой. – Что-то темное, боевое. Я не разглядела, только увидела усиливающееся свечение. Не знаю, что это такое. Но разрушительное.
– Азамат, ты находился рядом с Александрой, как вас и инструктировали, верно?
– Да, Михаил Ефимович.
Саша вскипает.
– Это не так, он стоял в углу двора! Мы шли в прямой видимости, но не рядом!
– Я все видел, я был рядом.
– Лжешь!
– Достаточно, – спокойное слово Михаила Ефимовича словно бы проливает на нее ушат холодной воды. – Азамат, артефакт можешь описать? По типу свечения, хотя бы. На теле ничего не найдено, но есть и саморазрушающиеся амулеты.
– Да и не было ничего, – пожал плечами парень. – Я бы заметил.
Саша замерла, повернувшись в сторону недавнего напарника.
– А что ты на меня смотришь? – армянин поморщился. – Не знаю я, что тебе привиделось. Но ничего у парня не было. Александрова подговорила его убрать?
– Что?
– А ничего. Ты с ней вместе в магазине видела ту неорденскую колдунью, что магию применяла на людях – и ничего не сделала. Думаешь, я не знаю, что там случилось? Думаешь, я не догадался? Ты заодно с этой фанатичкой. И всегда была.
– Что? Нет! Мы общались, но и только.
– А кто поручится, что вы сейчас не общаетесь?
– Ты бредишь!
– Так, достаточно, – Михаил Ефимович вновь голоса не повышал, но и Саша, и Азамат вздрогнули от его тона. – Разберемся. И пока, Неродова, не обессудь – посидишь в изоляторе. Браслеты я возвращаю – временно, пока не поймем, что случилось. Такова процедура.
Уже знакомые наручники опять сковали запястья Саши.
– Я предполагал, что поручительство Александра дисциплинирует тебя. Но, видимо, ошибся. Олег, проводи даму в изолятор, пока мы не закончим расследование.
Оперативник подходит и без всяких церемоний хватает ее за предплечье, жестко – и от хватки веет не только физической силой, но и магией.
– Идем. И без фокусов.
Они выходят из кабинета и направляются куда-то вниз по лестнице, еще ниже тренировочных классов, на полуподвальный этаж резиденции Ордена.
Изолятор оказался за стеной от поста охраны, который Саша как-то раз видела в конце коридора, ведущего в морг, где у них было одно из занятий по основам первой помощи. Это небольшое помещение со стулом и крошечной кроватью в углу и одной-единственной обшарпанной дверью напротив входа.
– Я не хотела…
– Мы выясним. И телефон отдай, вместе со всеми артефактами. Сейчас же. Все. А пока сиди тут.
Тон оперативника заставляет Сашу вздрогнуть.
Она покалечила человека. Едва не убила. Понятно почему он так говорит.
Саша стягивает с шеи и вторую глушилку, и артефакт связи, и все остальное, выданное перед началом пошедшего настолько не так задания.
– Вот и прекрасно. Сейчас проверю все ли это, – маг прищуриваться, и Саша слишком поздно понимает, что выданный Серафимом после той самой первой неудачной практики щит так и остался висеть на шее. Снимать его уже поздно. Да и оперативник, на удивление, его, не замечает, убирая неприятный щуп сканирования. – Здесь сиди. Туалет – за дверью.
Не успевает Саша ничего сказать, как Олег Васильевич покидает комнатку и она слышит, как в замке поворачивается ключ.
Саша сидит несколько часов на продавленном матрасе, рассматривая темные стены изолятора. Свет пробивается из-за двери, но в самом помещении темно.
Никого нет. Ни единого человека.
Не то чтобы она вообще кого-то ждала. Сколько времени прошло? Два часа, три, все пять?
Где-то глубоко внутри жило сожаление. За прошедшее время в этом странном магическом мире, в Ордене, среди других адептов и магов, Саша привыкла к присутствию в ее жизни Серафима. Когда на фестивале, при первой судьбоносной встрече, он объяснял, что по традициям мира Затронутых несет за нее ответственность, это казалось чем-то вроде неприятной необходимости. Вроде чиновника, бдительно следящего за только что открытым предприятием. Чуть что не так и сразу будут штрафы, а то и закрытие. Или адвоката – вроде и готового проконсультировать по всем вопросам, но в конце рано или поздно платить придется сполна.
Но время шло – и счет не приходил. Любитель рока, заставший события, о которых сама Саша читала только в книгах, наставник не был для нее кем-то близким. Более опытным, более знающим – пожалуй. Кем-то вроде репетитора, только не в химии или философии, а в магии – определенно. Но и все
Саша в своей жизни близка была разве что с братом, и то в далеком детстве, пока Виталик не уехал в университет на другом конце страны. Да и никто не был ей нужен, на самом деле. Она прекрасно справлялась сама со всем. Так было проще и меньше разочарований, на самом деле. С дружбой у нее никогда не складывалось, и история с Анной тому пример. Парни… Пара случайных неловких разговоров в школе. Девушки – примерно так же. Но и желаний и стремлений в этом отношении у нее никогда не доставало. Никаких мечтаний о принце – не потому, что он на нее не посмотрит, а просто потому, что с принцем пусть живут принцессы. Она себя таковой уж точно не считала, и не стремилась к отношениям. Ей было комфортно с самой собой. Она привыкла жить так – без партера, без друзей, без семьи.
Но сейчас, сидя на этом матрасе в полном одиночестве, Саша отчетливо понимала – где-то глубоко в душе она надеялась на вмешательство мага, называвшего себя ее наставником. После той памятной драки Серафим появился в поле зрения очень быстро. Удачно заглянул во время той вечеринки, когда она впервые совершенно свободно использовала собственные силы, пусть и играя в настольные игры. Неудачная практика в пригороде – и тут же и выволочка, и защитный амулет. Поручительство вместе с тем странным, но легким вечером за футболом и пивом. Разговоры после побега Анны… К тому же, как она знала от других адептов, большинство наставников принимали деятельное участие в жизни учеников. Иногда даже слишком. Чего стоили жалобы Кати на совместные походы в музеи после того, как ее наставница узнала о купленном экзамене по истории в университете. Или жалобы совсем немного полноватого Коли на принудительную запись в зал на рукопашный бой.
Серафим же редко появлялся вне оговоренного времени занятий и не слишком влезал в ее жизнь. Но он все же появлялся – единственный из всех магов и вообще всех Затронутых, с которыми она успела познакомиться. Коля и Катя были заняты друг другом в последнее время. Красивая пара. Зависти это у Саши не вызывало. Не в первый раз. Аня бы пришла… Но она сделала то, что сделала.
Ей было настолько наплевать на вашу дружбу, что она шарахнула тебя глушилкой и неслабо подставила ради какой-то впервые в жизни увиденной волшебницы, – привычно едкий, пусть и затихший в последний год, внутренний голос вернулся и вновь озвучил сомнения, до того только иногда прорывающиеся в мысли.
Отвали. У нее своя дорога, у меня – своя, – Саша привыкла возражать своим страхам и сомнениям. Привыкла спорить с ними в поисках наилучшего решения. Или просто желая заставить замолчать неприятные мысли.
Прекрасно. А что же твой наставник? Не хочет узнать, как все было, и почему его ученица торчит в этой клетке?
Он занят.
Как и все вокруг, а? Так что сидеть тебе здесь до скончания веков. И всем на тебя плевать.
Заткнись.
Саша почти подскочила с матраса. Одиночество она переживала хорошо – если было, чем заняться. Если нет… То дурные мысли лезли в голову. Так было всегда и дурацкий внутренний голос никогда не замолкал вовремя, сколько она не хотела бы этого. Вот и сейчас незримый судия ее собственного разума продолжал гнуть свою линию.
Теперь у тебя будут годы, чтобы чем-нибудь заняться. Никакой больше магии, никаких бросков подушками и телекинетической дженги. Никаких Шагов. И ты будешь помнить, кем была и что упустила, перебирать в памяти воспоминания о силе.
Этого не будет.
Будет.
Она помотала головой, словно бы пытаясь выкинуть из нее голос. Убрать его – навсегда.
Она была адептом меньше года. Мало что умела – но все же, все же.
В груди ворочался противный страх. Она заглянула за Грань. Узнала правду о мире, получила силы чувствовать реальность без иллюзий, что отделяют для обычных людей правду от успокоительного вымысла. И вовсе не хотела упускать даже ту малость, что имела.
И ты все потеряешь.
Заткнись.
Саша еще сильнее мотает головой и почти бегом бросается в туалет. Страх, до того просто поселившийся внутри, теперь ворочается в животе, словно паук. Огромный, ядовитый, отвратительно настоящий паук, просящийся наружу.
Она долго умывает лицо водой, еле текущей из маленького крана у крошечной раковины. Зеркала тут нет – и к лучшему. Свою бледную, жалкую физиономию она и так хорошо представляет. На удивление, здесь есть свет, просачивающийся через небольшое окно. Созданное для вентиляции или каких-то еще целей. Маленькое. Но она могла бы протиснуться. Наверняка. Если как следует подтянуться на руках…
Если я сбегу, станет только хуже.
А сейчас хорошо? – противный внутренний голос вновь набирает вес. – Ничего они не найдут. Нашли бы – сказали бы уже. И тебя лишат силы. Или казнят – выбирай, что нравится. Кому поверят – этому Азамату с папочкой-оперативником и прекрасным будущим или тебе, которая никто и звать никак?
Когда мы подрались, Михаил Ефимович использовал Круг Правды.
Но сейчас он этого делать не стал. Почему-то, а?
Может, потом…
Или потом тебя вытащат отсюда, затащат в ритуальный зал и заберут те крохи силы, что есть сейчас. И никто ничего не скажет. Твой наставник легко выкинет тебя из своей жизни без всяких сожалений – зачем ему такая ходячая проблема? Тебе никто не поможет. Надо что-то делать. И в первую очередь надо валить отсюда.
И куда? Домой?
Ты тут считаешь, что не всем на тебя наплевать. Вот и проверь это. Если эти важные маги поймут, что ты не виновата – то и побег простят. Что ты выигрываешь, сидя здесь?
Защита не даст уйти…
Ну так рискни и проверь. Или так и будешь как полное ничтожество страдать в темноте? Сделай что-нибудь, в конце концов.
Саша оглядывается назад, на свет из-за двери погруженной во тьму комнаты-изолятора. Не похоже, что там прямо сейчас кто-то стоит. Но времени все равно мало – пусть план и приходит в голову почти моментально. Может это глупый план… Но не глупее, чем ситуация, в которой она оказалась. Саша тщательно закрывает дверь в туалет, скорее ради собственного призрачного спокойствия, чем надеясь, что она кого-то тут удержит.
Она стягивает с себя толстовку. В фильмах разбивать стекло предметом, обернутым во что-то, было не так громко. Вот сейчас и проверит. Крышку от бачка унитаза она, хоть и не сразу, но все же освобождает от всех креплений. И обматывает курткой. Руки дрожат, по спине течет пот.
Но терять и правда нечего.
Стекло поддается с третьего удара и разбивается с глухим треском, но все же не так громко, как она думала. Несколько резких движений и почти все его куски высыпаются наружу.
Почти – когда Саша подтягивается и с трудом пролезает на улицу, едва не застревая по дороге, осколки ранят руки, впиваются в плечи и рассекают голень. Но стоит ей бегом пересечь мелкий дворик и пробежать мимо пункта охраны на входе, бросив что-то об опоздании на важный праздник увлеченному футболом дежурному, как ощущение наручников истаивает вмиг. Пара коротких заклинаний, не так давно выученных под руководством Серафима, снимают боль и останавливают кровь. Саша быстрым шагом отдаляется на несколько кварталов от резиденции Ордена, которая для людей выглядит как просто большой частный дом за забором в окружении таких же частных домов, стараясь не привлекать к себе внимания.
У нее нет телефона. Ничего нет – только оставшаяся в карманах мелочь завалявшиеся две сотни да взятые сегодня на сдачу практики на всякий случай часы. Не из дешевых. Но, кажется, такси не отвозят никого за часы.
Благо, до дома Серафима не так уж и далеко. Вопрос только в том, когда ее хватятся. Или уже хватились?
Саша припускается бегом, так, словно за ней гонится весь мир. До трамвайных путей, поминутно озираясь. Дальше – до много лет ремонтируемой «Авроры», темной и тихой, молясь, чтобы трамвай ехал быстрее и страшась на любой остановке увидеть среди редких пассажиров знакомое лицо или ощутить волнение сканеров на Изнанке. Оттуда бегом вниз по переходу, и дальше, мимо едва работающего завода, в переплетение улиц, к знакомому двухэтажному дому.
Здесь не горит свет. Ни в одном из окон.
Серафим, конечно, видит в темноте – но едва ли он стал бы сидеть без света.
Он на работе, красавица. Там, откуда ты только что сбежала. Просто у него свои дела. Как и у всех вокруг.
Отвали.
Саша подходит к двери в подъезд, нажимает знакомую комбинацию цифр – и попадает внутрь. На деле все квартиры здесь принадлежат Серафиму. Маг как-то сам об этом обмолвился, сказав, что ему так попросту проще жить. Сам он обитал только в одной, на первом этаже, а остальные были или складами, или просто пустовали. Зато – никаких соседей.
Она долго стучит в дверь. Очень долго. Но никто не открывает.
Выяснила, что хотела? А теперь пошли отсюда, пока тебя не нагнали.
Саша медленно выходит из подъезда, поминутно оглядываясь на выкрашенную коричневой краской дверь. Но так не открывается ни через пять вдохов, ни через десять.
Страх в животе теперь дополняется комом в горле.
И что ты страдаешь? Просто еще раз выяснила, что полагаться можно только на себя, да и всего.
Между учеником и наставником есть связь. Ты можешь воспользоваться ей, позвать меня. Он так говорил, верно?
Саша прикрывает глаза. Она действительно ощущала эту связь, призрачную, словно бы легкой паутиной висящей на границе сознания. До сегодняшнего дня. До какого момента? До практики? Или до того, как швырнула под колеса авто мальчишку?
Сейчас же на месте паутины – глухая стена. Словно бы там, где была дорога, кто-то место шлагбаума установил бетонную плиту. Высотой с небоскреб.
Убедилась? А теперь – валим отсюда, пока не поздно.
И куда?
Ты знаешь куда. Если хочешь сохранить свою силу и свою жизнь.
Саша сглатывает. Адрес, присланный Анной, она помнит хорошо. Хотя бы потому, что не раз пробивала его через гугл-карты, так, ради любопытства. Обычный дом, обычная улица.
Тебя скоро найдут здесь. Так и будешь стоять столбом?
Саша сглатывает, и так зная, что сделает дальше. Она ощутила изнанку мира. Его правду. Почувствовала во всей полноте – и никогда не откажется от этого чувства. Никогда.
Саша сжала в кармане оставшиеся две сотни и рванула легкой трусцой к ближайшей остановке. Если ей повезет, то успеет доехать на автобусе в тот самый обычный дом. И будет надеяться, что ее пустят в ту самую обычную квартиру.