– Погляди сюда, – сказала она, указав на поверхность творения Селиха.
Каким-то невероятным образом воин понял, что девушка злится не на него, а, скорее, на себя.
Он подошел. Из зеркала на него смотрел мускулистый древяк с зелеными глазами. Только волосы остались темными, как ночь. Лицо его будто светилось изнутри каким-то неземным светом. Он похудел, скулы заострились, но это придавало ему вид совершенный и прекрасный, как у всех встреченных им древяков.
В изумлении Селих сделал шаг назад, выставив перед собой правую руку, словно отодвигая видимое.
– Этого не может быть! – наконец, смог произнести он. – Не может…
– Ты теперь один из нас, а я такая же, как ты до этого, – деревянным голосом произнесла Сарина. – И что делать, я не знаю.
***
Селих уходил от стены деревьев, из-за которой доносились сдавленные ругательства. Он не собирался причинять вред Сарине, просто защитил ее ото всего извне, зная, что вернется. Воину нужно было обдумать услышанное от девушки в более спокойной обстановке. Если принцессе будет грозить опасность, его предупредят. Селих был в этом уверен, но откуда, не помнил, хотя Сарина уверяла, что какое-то время до полного вступления в силу, это будет его обычное состояние. Еще она рассказала, что воин пробыл в саркофаге ровно десять лет. Его пытались оттуда вытащить, но древесные корни защищали его не на жизнь, а на смерть. На смерть всех воинов, пытавшихся вскрыть саркофаг, причем делалось это не для того, чтобы давать воину обещанные задания. После того как Селих поцеловал Сарину, то забрал все ее способности себе, ей отдал свою суть кровяка (именно поэтому девушка кинулась его целовать, когда он открыл саркофаг – надеялась вернуть свою силу). Как это получилось было непонятно для обеих сторон, поэтому все время его заточения древяка-хранителя постоянно штурмовали, но так ничего и не добились. Ближе к концу десятилетнего срока защита начала слабеть. Только по этой причине Сарине удалось подобраться к бывшему кровяку так близко, но она допустила ошибку – засмотрелась на новый облик Селиха. Тут-то он и очнулся. Почему древесные корни защищали воина, хоть он изначально не был древяком, никто не знал, и это пугало. По какой причине кровяк стал древяком, также было неизвестно. Кроме того, нахождение в саркофаге было достаточно болезненно для недревяка, однако с Селихом все прошло иначе. Единый дух мира древяков впустил воина, как свою полноправную частичку. И, судя по тем способностям, которые демонстрировал бывший кровяк, еще и показал, как пользоваться новым даром. «Все правильно», – теперь Селих знал, что за голос звучит в его голове – дух леса и древяков. Единый. Живой. Объединяющий. Перед глазами воина мелькнул старый дуб-великан. «Ты теперь мой, Селих», – в голове задребезжал смех ведьмы-древячки. – «Навеки мой». Боль пронзила голову воина со страшной силой. Ноги подогнулись, и Селих рухнул в высокую траву.
***
Сколько Селих пролежал без чувств, он не знал. Но когда очнулся, то обнаружил себя почти полностью накрытым покрывалом из листьев. Руки и ноги занемели, но подвижность быстро вернулась к ним. Воин поглядел на небо и понял, что занимался рассвет. Мужчина увидел, как от ноги с легким чпоком «отсосался» корень одного из деревьев. По ощущениям его, скорее, не высасывали, а наполняли, кормили. Чувство голода отсутствовало. Селих хотел поблагодарить Единый Дух за помощь, но тут его пронзила страшная мысль.
– Саррринаааа! – прорычал воин и кинулся в сторону, где должна была быть стена из корней. Окружающие деревья помогали ему, подсаживая и перенося с места на место.
Открывшаяся взору Селиха картина поразила его в самое сердце. Древесные корни были прорублены с нескольких сторон, образуя огромную зияющую рану в стене. По щепкам, лежащим внутри защитного круга, Селих понял, что ломали стену снаружи, а не изнутри. Сарины в круге не было, а в том месте, где воин оставил ее, алело яркое, уже успевшее побуреть, пятно.
Он опять потерял ее! Но теперь уже навсегда! И никакие опыт и знания древяков здесь уже не помогут!
Сколько его не было? День? Два? Месяц?! Что здесь случилось?!!
Дух леса мягко опустил свою ладонь на плечо Селиха.
– Ты должен найти Мору.
Селих с удивлением обнаружил рядом седого длиннобородого старца с располагающей улыбкой.
– Кто такая Мора? – спросил он, уже предполагая каким будет ответ.
– Это та самая ведьма, которая наложила на тебя заклятие.
– Но где ее искать?
– Иди вглубь себя. Ты теперь часть Леса. А он часть тебя. Иди вглубь.
Если бы воин был только кровяком, он не понял бы, чего от него хотят, но теперь он – древяк. Все вековые знания этого народа стали ему на службу, нужно было только найти нужную страницу.
Селих выбрал солнечную часть поляны, удобно устроился под крепким деревом и закрыл глаза. Тысячи голосов заполнили его голову. Воин выбрал один и пошел за ним. Наступила тишина…
***
– Хивус!
Селих открыл глаза.
– Хивус!
Теперь он знал.
– Хивус!
Он знал правду.
– Хивус!
Еще долго воин слышал, как голос в его голове повторяет это имя. И хоть Селиху приятно было слышать его, но он запер в себе эти мысли и попросил деревья перенести его к ведьме, иначе Сарина, которая все еще была жива, хоть и ранена, могла получить очередную дозу мучений. Вопреки страхам воина прошло всего три дня. Ведьма отошла недалеко. Она ждала воина во всеоружии. Сарину Мора растянула на земле. Руки и ноги девушки были привязаны к вбитым колышкам. Все тело пленницы покрывали большие и маленькие порезы. В красных глазах боль и ненависть.
Не долго думая, Селих вырастил между Сариной и ведьмой стену из корней. Сам под ее прикрытием кинулся освобождать девушку. Сила колдовства древяков помогла разорвать веревки, заполненные магией Моры.
Сарина лежала, как кукла, пока последняя веревка с нее не слетела. Огненный смерчь выжег аккуратный круг в стене Селиха. Одновременно с этим Сарина кинулась на воина.
– Ах, Селих, какого чудесного воина я сотворила благодаря тебе, – ведьма переступила древесные угольки.
Сарина придавила бывшего кровяка к земле. Она держала его за руки, навалившись всем телом. В другой ситуации воин порадовался бы такому раскладу, но не сейчас, когда не мог пошевелиться, так как магия Моры прибавила Сарине сил, одновременно сделав из нее послушную ведьме рабыню.
Селих не мог колдовать, руки не шевелились в чудовищной хватке. Тогда воин вспомнил боевые навыки.
– Прости, – прошептал кровяк, ударив девушку лбом в переносицу.
Сарина слегка опешила, но лишь на долю секунды. Селих и не надеялся, что одним ударом сбросит ее. Пришлось задействовать ноги.
Казалось Сарина совсем не чувствует боли: схватилась за живот, куда пришелся удар, но мгновение, и она снова на ногах стоит напротив Селиха. В ее глазах безумие.
Проклятие или благословение колдуньи все еще действовали на воина. Однако Мора сделала Сарину сильнее, поэтому девушка не чувствовала ударов бывшего кровяка. Это значило, что и Селих не чувствовал боли, причиняемой им ей.
Они кружили на пятачке, свободном от деревьев и кустарников. Сарина нападала, Селих защищался, отбивая удары и стараясь сильно не вредить девушке. Волосы ее растрепались, платье порвалось и испачкалось. От прежней неземной красоты принцессы ничего не осталось. Девушка сейчас напоминала, скорее, предводительницу кровяков, чем древяков, если бы такое было возможно. Глаза ее заливало темно-красное марево. Однако Селиху она показалась самой великолепной девушкой во Вселенной. Он понял, что эта ее ипостась тоже нравится ему, и, притом, очень.
Тут Мора поняла, что голыми руками Сарине воина не одолеть. В руках девушки материализовались острые ножи серповидной формы. Селих еле успел отпрыгнуть, когда один из них полоснул его в районе горла. Девушка действовала так, как будто всю свою сознательную жизнь провела, тренируясь с бывалыми воинами.
– Сарина, очнись. Я здесь, чтобы помочь тебе, – Селих разговаривал с Сариной так, будто перед ним та самая древячка, которую он нашел в чреве великана.
Девушка будто не слышала.
– Сарина, ты мне дорога. Очнись, пожалуйста, – воин перехватил одну ее руку, потом другую.
Девушка не давала ему ни малейшей возможности воспользоваться магией древяков. Его руки каждую долю секунды вынуждены были отбивать удар за ударом. Отвлечься, значит, умереть. Сейчас он пытался хоть как-то стабилизировать ситуацию, захватив Сарину в плен. Однако девушка воспользовалась его приемом, ударив в живот только в положении стоя, и освободилась.
– Ты – идиот, Селих, – проскрежетал совсем рядом голос ведьмы, – Это она прибежала ко мне, пока ты был в спячке. Она попросила, чтобы я помогла справиться с тобой. Сарина хочет власти больше, чем твоей любви. И сила, которую ты у нее отнял, ей важнее.
Мора стояла в пяти шагах от Селиха. Ее глаза торжествующе горели красным светом.
– Твои глаза.., – Селих чуть не пропустил удар.
Ведьма усмехнулась.
– Когда мы заключили разговор, часть ее перешла ко мне. Это была и твоя часть, воин. Твоя бывшая часть. Благодаря этому, я могла наблюдать за вами.
Селих слегка покраснел, понимая, что Мора видела, как Сарина его целовала, как он утешал ее… Также воин понял, что колдунья специально выводит его из себя. И она смогла бы достичь желаемого, если бы воин не знал, чего хочет. Сарина начала убыстряться. Ее ножи больше не давали ему форы во времени. Он и она превратились в единое существо, грациозно двигавшееся по поляне. Они сосуществовали в едином ритме, дышали в унисон, и это движение с одинаковой вероятностью можно было назвать и танцем любви, и танцем смерти. Даже ведьма засмотрелась на него. Внезапно воин прыгнул в сторону и, перекатившись, поднял руку. Больше ведьма не побеспокоит их. Один из корней, направляемый Селихом, подкрался к колдунье со спины и, пронзив ее, частично вышел из груди, частично остался внутри раскрывшись, как солнышко. Мора не успела закричать, лишь злорадно улыбнулась, а в ее глазах Селих увидел лишь собственную смерть.
Он понял, что Сарина стоит у него за спиной, но обернуться не успел, как не успел проверить, дошло ли его послание до адресата. Боль от смерти колдуньи была так велика, что он не почувствовал боли от собственной смерти, заметив только острый кончик серповидного ножа, торчащий спереди из его груди. На сей раз воина накрыло безвозвратной темнотой. Он освободился от проклятия.
***
Сарина брела в неизвестном направлении, ведомая каким-то наитием. Дурман ведьминого колдовства начал рассеиваться. Девушка не помнила ни того, как раз за разом опускала ножи уже в мертвое тело Селиха, ни залитую кровью и ошметками плоти поляну, ни свою руку, сорвавшую амулет Моры с шеи. По дороге ножи выпали из ее рук. Сначала один, потом другой… Она не обратила на это никакого внимания.
Ветер превратил кровь на лице и теле Сарины в сухую корку. Спутанные пряди закрыли изрезанное лицо с красными глазами.