Воин расслабился и заснул крепким сном, – так, как никогда еще в жизни не спал. Пожалуй, если бы кровяка сейчас спросили, счастлив ли он, то Селих без сомнения ответил бы утвердительно. Каким-то образом простая благодарность изменила его существо коренным образом.
– Доброй ночи, – не понятно кому сказал воин перед тем как окончательно заснул. Он не заметил, что трава слегка колыхнулась ему в ответ, а деревья чуть шевельнули кронами. Мир отвечал ему тем же, что он посылал ему. Воин не мог видеть также, что его красный глаз на долю секунды стал зеленым, а потом снова красным. Селих уже спал.
***
– Помогите!
Сквозь сон Селих не сразу разобрал, откуда идет звук. Воин вскочил с теплого самодельного ложа из мха и плащ-палатки. Лок, взбудораженный резкими звуками, беспокойно всхрапнул. Из чащи леса выбежала маленькая древячка. За ней гнался огромный зверолюд. Его мускулистые руки были в зеленой крови. Видимо, он убил кого-то из соплеменников девочки. Волчья голова преследователя была огромна, и если бы не развитое мускулистое покрытое густыми волосами человеческое тело, то создалось бы ощущение, что голова вот-вот упадет с плеч зверолюда. Девочка бегала хорошо, вот только преследователь был быстрее. Это Селих понял сразу же. Зверолюд развлекался погоней, похоже ему надоело просто убивать. Такие существа были значительно сильнее многих жителей Полесья, в том числе кровяков, не говоря уже о мирных древяках. Последних зверолюди даже не ели, так как кровь древесного народа была зелена и не вкусна. Это было еще одной причиной, по которой Селих решил помочь девочке. Убийство лишь тогда становится оправданным, когда имеет цель, например, территории и пища. В данном случае зверолюд просто получал удовольствие.
Селих отлично понимал, что в открытом поединке ему не победить человека-волка, поэтому воин схватил самодельный лук, натянул тетиву и выстрелил. Стрела угодила зверолюду прямо в желтый глаз, убив его мгновенно. Это спасло девочке жизнь, так как человек-волк уже успел ее догнать и замахнулся рукой-лапой с внезапно отросшими когтями, пытаясь разорвать древячке горло.
В следующее мгновенье Селих корчился от боли в высокой траве. Когда воин очнулся, то обнаружил, что кто-то накрыл его плащ-палаткой. Огромные звезды смотрели на него прямо с темно-синих небес. Селих был все еще слишком слаб, чтобы двигаться, поэтому почувствовав движение слева, воин смог только слегка повернуть голову. Маленькая древячка почти слилась со стволом огромного клена: ноги-корни ушли в землю, руки превратились в древесный ствол. Она питалась вместе с деревом, никого не убивая. Странно умиротворенный этим видением Селих чуть вздохнул и снова заснул.
***
– А куда ты идешь? – вперившись в Селиха огромными зелеными глазищами, уже в который раз спрашивала маленькая древячка.
Селих молчал. Как он мог объяснить этой маленькой нахальной пигалице, куда идет. Он и сам не знал куда. После того как он понял, что с ним происходит какое-то невероятное превращение – проклятие, как назвали это его соплеменники, хотя в какой-то момент Селиху стало казаться, что он гораздо больше узнает о жизни, находясь под воздействием этого проклятия, чем без него – так вот, после этого он уже не знал, куда ему идти. Он по-прежнему хотел в жены ту древячку с такими же зелеными глазами, как у этой девочки, однако почувствовал то, что никогда до этого не чувствовал – неуверенность. Он понял, насколько сильно древолюди отличаются от кровяков. Они питались по-другому, у них отсутствовала врожденная воинственность, и, как они продолжают род, было для Селиха загадкой, ведь до встречи с девушкой, ведьмой и этой светловолосой пигалицей, воин был уверен, что женщины в племени древолюдов отсутствуют вовсе. Продвигаясь по территории древяков, Селих со своими воинами перебили многих мужчин, настолько многих, что если бы предводитель кровяков умел считать, то сбился бы. И ни одной женщины они не встретили. Более того, детей тоже не было, поэтому Селих молчал. Он мог узнать всю интересующую его информацию прямо сейчас, но боялся открыть свои намерения ребенку. Кроме того, воин понял, что древяки владеют какой-то магией. Не все. Видимо, только их женщины, а пигалица была будущей женщиной. Уже сейчас было видно, что она расцветет и превратится в красавицу, как та другая, но какими еще способностями она обладает? Она ничего не сделала, когда зверолюд гнался за ней. Быть может, никаких способностей и нет? Селих подозрительно глянул на маленькую древячку.
– Как тебя зовут? – решил для начала поинтересоваться воин.
– Элия, – не задумываясь ответила девочка.
– Странное имя, – буркнул Селих.
– В переводе с нашего языка – это значит «весна», – Элия улыбалась, казалось неразговорчивость воина ее ни капли не расстроила, а только развеселила.
– А тебя как зовут?
– Селих, – снова буркнул предводитель кровяков.
– Странное имя, – передразнила воина наглая девчонка и хихикнула.
– Слушай, тебе разве не надо домой? – поинтересовался раздосадованный воин.
– Вообще ты сейчас находишься в моем доме, – снова хихикнула девочка.
Селих не нашелся с ответом, а пигалица снова захихикала.
– Почему ты не расстроена? Тот зверолюд убил твоих сородичей.., – продолжал спрашивать воин.
– Они ушли туже же, откуда пришли. И они по-прежнему здесь, дома, – Элия раскинула руки, показывая широту пространства, – Нет причины для печали.
Селих слегка опешил. Если бы он потерял одного из своих друзей или родных, то убил бы того, кто в этом виновен. Если же это был несчастный случай, то разрушил бы место, где этот случай произошел и уничтожил то, что стало причиной несчастья. Кровяки только так и поступали. Это было в их правилах, а девчонка говорит об отсутствии печали.
– Как ты питалась, стоя там у дерева? – Селих решил выяснить самую что ни на есть наиважнейшую для себя информацию.
– А ты научишь меня ездить на коне? – древячка хитро так исподлобья взглянула на Селиха.
– Мой конь – моя собственность! – у кровяков не было традиционным обучение женщин езде на лошадях. При этом животные были на вес золота и принадлежали только воину. Никому даже в голову не приходило просить покататься на чужом коне, а уж тем более красть его. Все знали, что наказанием за это является смерть.
– Значит, не скажу, – коротко провозгласила Элия, ни капли не смутившись.
Воин собрался было задать девчонке взбучку, но тут она показала ему язык и юркнула в лес. Селих не удержался от улыбки, хотя в данном случае это скорее можно было принять за нервное подергивание уголков губ.
– Нахалка, – пробурчал он себе под нос, надеясь, что древячка больше не побеспокоит его.
Далее воин шел в блаженной тишине, изредка косясь в сторону леса, где то и дело мелькало платье девчонки.
Ближе к вечеру Селих сильно проголодался и вопрос к маленькой древячке приобрел вполне насущную форму, особенно, когда воин увидел ее стоящей перед деревом и получающей пищу буквально из воздуха (по крайней мере, ему так казалось).
– Эй! – невежливо попытался привлечь к себе внимание бывший предводитель кровяков.
Девочка продолжила заниматься своим делом, не обратив на воина никакого внимания.
– Эй! – мужчина замахал руками, но никакого результата не добился. – Да ты издеваешься! – Селих разозлился ни на шутку. Он спрыгнул с коня и ринулся к древячке, думая только о том, что научит гордячку уважать старших.
Однако в трех метрах от цели, прямо перед воином, вырос из земли толстый древесный корень, преграждая ему дорогу.
– Ах, ты! – Селих решил, что девчонка, наконец, проявила свои способности. Это разозлило его еще больше. Она играла с ним. И в помощи не нуждалась вовсе изначально.
Вытащив меч, кровяк рубанул корень, но тот оказался значительно прочнее, чем думалось на первый взгляд. Меч застрял. Воин дернул его на себя, но ничего не добился. Более того, в свою очередь, корень потянул в другую сторону, и кровяк, упав на колени, выпустил оружие.
В следующую секунду Элию со всех сторон окружили подземные корни, образуя крепкую стену. Селиха же корни связали и, словно на дыбе, растянули его руки и ноги в стороны.
– Хватит! – сердитый окрик послышался как раз в тот миг, когда один из смертоносных на вид корней уже почти пронзил грудную клетку Селиха. Древесный отросток тут же рассыпался в прах в волоске от кожи кровяка.
Оставшиеся корни продолжали держать воина в узде. Глаза Селиха блистали нехорошим красным блеском, но он молчал. Воин уже понял, что опрометчиво и, главное, не вовремя сказанные слова могут стоить головы.
Девочка сделала к нему шаг, потом другой, на глазах взрослея и превращаясь в принцессу древяков. От удивления и восторга Селих перестал злиться. Глаза его позеленели, тело расслабилось.
– Как тебя зовут? – восхищение в голосе воина заставили девушку нахмуриться. Теперь ее глаза, ставшие цвета листвы после дождя, метали молнии.
– Я уже сказала тебе свое имя, воин.
– Элия, ты прекрасна!
– А ты жалок, воин, – девушка развернулась, намереваясь уйти теперь уже навсегда. Ее превращение в девочку было просто испытанием, а Селих не выдержал его. Рот принцессы был упрямо сжат, спина гордо выпрямлена. Ее намерения были более чем серьезны.
– Нет, пожалуйста, не уходи! – взмолился воин. Просить о чем-то было ему не свойственно, тем более умолять. – Я не причиню тебе вреда…
Элия метнулась назад так быстро, что у Селиха даже моргнуть не получилось.
– Ты и не успеешь этого сделать, кровяк, – девушка оказалась с ним лицом к лицу, однако вместе с ней рядом с воином выросло не менее дюжины острых, направленных на него древесных корней.
– Я прошу простить меня. Я вел себя грубо.
– Насколько я вижу, ты всегда так себя ведешь!
– Ты несправедлива! – голос, послышавшийся со стороны, не принадлежал Селиху. – Он же спас тебя!
Из-за высокого ясеня показалась фигура в длинном травяном балахоне, цветы, хотя больше стебли, казались живыми, несмотря на отсутствие почвы под ними. Борода старца напоминала пышное белое облако. Глаза мужчины были наполнены смехом, хотя рот отказывался улыбаться.
– Отец, я поддалась ему, – щеки Элии заалели всего на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Селих приободрился – в ней есть что-то человеческое, значит, не все потеряно.
Девушка развернулась и через долю секунды была рядом с отцом.
– Верно, но его порыв говорит о наличии хорошего в этом кровяке, – старик слегка улыбнулся, обняв дочь за плечи.
Одновременно с этим изо всех кустов и даже с деревьев послышались одобрительные возгласы.
«Не лес, а проходной двор», – успел подумать Селих до того, как его отпустили корни.
Со всех сторон воина обступили воины в легких кольчугах и с луками. Казалось его ни капли не боятся, но к принцессе и ее отцу не пустили, а чуть подтолкнули в их сторону, держа между ними достаточное расстояние, чтобы гость слышал разговор, а подойти не мог. Вот и беззащитные древяки! Селих заметил, что их глаза наполовину красные.