Рапсодия моей мечты

 Родители ушли, а Катя вскочила с кровати и вихрем влетела на кухню. Она вытряхнула из домашней аптечки всё снотворное, что смогла найти, добавила к этому свои таблетки – их оставалось ещё много, полторы упаковки.

 Она чувствовала, что сегодня её силы закончились окончательно. Всё. Она дошла до края. У нее не было намерения кому-то что-то доказать. Она не думала о том, как будет здорово, если Денис узнает и пожалеет о своих гадких словах… Об этой гнусной клевете…О том, как поступил с ней… Нет. Она просто устала. Смертельно устала. Ей просто надо поспать… подольше…

 Катя потянулась за графином с водой и нечаянно глянула в окно.

 Весь день шёл дождь. Он утих лишь к вечеру и оставил после себя свежесть, какая бывает после генеральной уборки. По небу ещё плыли рваные клочья свинцово-серых туч – уже совсем не страшных.

Верхний край этих обрывков непогоды последние лучи заходящего солнца выкрасили в ярко-розовый цвет. Мрачно-серый и розовый- контраст этот был столь необычен и столь прекрасен, что Катя замерла, глядя на небо.

  «А что, если это знак судьбы? – вздрогнув, подумала она. – Что, если всё плохое, что было, уже пролилось дождём моих слез и унеслось  ураганом душевных мук? А вдруг эта розовая полоска на небе говорит мне о том, что нельзя отчаиваться? Что теперь всё у меня будет хорошо?..»

  Солнце село, а Катя ещё стояла у окна, обхватив себя руками. Ее немного потряхивало, словно в ознобе. Из глубокой задумчивости её вывели голоса родителей, которые доносились с улицы – окно было открыто. Они уже возвращались с прогулки и остановились около подъезда поговорить с соседкой.

 Девушка обернулась увидела россыпь упаковок на столе и в ужасе прикрыла рот рукой. Что она натворила! Сейчас родители зайдут домой и увидят все это… Быстрее, быстрее! Катя сгребла упаковки обратно в аптечку, с трудом закрыла крышку, аптечку засунула в подвесную полку – кое-как, тут уже было не до аккуратности, и успела добраться до своей кровати ровно в тот момент, когда щёлкнул дверной замок. Второй раз за сегодняшний день Хронос был милостив к ней…

– Спит, – с нежностью сказала мама, заглядывая к Кате из коридора.

– Ей надо набраться сил. Пусть отдыхает, – тихо отозвался папа, и дверь её комнаты закрылась.

    Катя открыла глаза за и села на кровати. «Ну что я за дура такая? – ругала она себя и из ее глаз слезы лились ручьем. – Что за эгоистка? Так страдать из-за того, что прекрасный принц оказался вруном и мерзавцем? Правильно, что он меня глупой назвал! Глупая и слабая! Придумала себе выход… А родители? Боже, что я хотела натворить? Папа и мама обожают, а я…Да как мне это вообще в голову пришло? Как бы они это пережили?..

Нет, хватит! Теперь я знаю, что ни в чём не виновата, никого не обидела, никого не заставила страдать. А этот…Страдать из-за этого… Красивый фантик и дрянная начинка!..  Нет, довольно! Забыть как страшный сон!..

 У меня своя жизнь, свои мечты и планы. И этому там места нет! Уеду в Москву, как и планировала.  И в училище поступлю. На вокал! Я всегда мечтала быть певицей, я знаю, у меня всё получится! У меня есть талант! Сколько можно бояться? Сколько можно обижаться? Сколько можно считать себя недостойной?

 Бросила петь, потому что дразнили в школе… это даже звучит глупо!.. Как жаль, что я столько времени потеряла зря! Лучше бы нашла педагога и занималась вокалом, чем просто ходить и перебирать свои обиды…

 Глупая… Да, я была глупая. Только это в прошлом. Спасибо за урок, я поумнела. Как там? Верхняя ступенька? Так вот, я дойду до неё. И, в отличие от некоторых, дойду сама, а не с помощью папиных денег!..»

 Немного успокоившись и приняв решение, Катя легла и тут же уснула. Она спала до самого утра и, на этот раз, вообще без сновидений.

 На следующие утро родители Кати были разбужены не будильником, а каким-то бряканьем и звяканьем на кухне. В панике, не сговариваясь и не медля, они оба бросились туда. И остановились на дороге.

  Стол был уже накрыт к завтраку, а Катя раскладывала по тарелкам кашу.

– Кофе сейчас сварю, не хотела кофемолкой шуметь, пока вы спали, – сказала она, обернувшись к изумлённым родителям. – Доброе утро, мама! Доброе утро, папа!..

  Родители кинулись к Кате и вместе обняли её.  Они поняли, что в эту ночь болезнь ушла. Их дочь выздоровела.

Глава седьмая. В Москву!

Следующие две недели пролетели почти незаметно. На удивление, они состояли из приятных хлопот и приятных открытий. Началось всё с того, что после своей болезни Катя обнаружила – почти вся одежда болтается на ней свободно. А ведь совсем недавно джинсы и юбки еле-еле сходились на талии и угрожающе трещали по швам. Не веря своему счастью, Катя достала из шкафа напольные весы. Они были для нее злейшим врагом и постоянным источником расстройства, поэтому, собственно, и были отправлены в самый дальний угол шкафа. С замирающим сердцем девушка встала на весы и даже запищала от восторга – оказывается, она похудела почти на пять килограмм.

– Да, Катюш, я понимаю, насколько для тебя это важно, – поддержала её мама. – Предлагаю отметить это событие походом по магазинам и обновлением гардероба – и Катя, чуть ли не впервые за много лет, с радостью согласилась.

  За аттестатом в школу Катя сходила сама. Не стала просить родителей.  Вот ещё! Она взрослая и больше никого не боится!.. Тем более, одноклассников. Теперь уже бывших. В школе она никого из них не встретила, а если бы и встретила – не растерялась бы и ответила достойно. Хватит! Надоело бояться!

А вот на выпускной девушка не пошла. Она и раньше не планировала этого делать – по понятным причинам, а теперь и вовсе не понимала зачем ей это нужно. Зато они с родителями отметили окончание школы в ресторане. Вот это было для неё намного приятнее, чем провести вечер в компании подростков, которые отравляли её последние годы учёбы своими насмешками и издевательствами. «Надеюсь, никого из вас я больше никогда не увижу!» – думала она об одноклассниках.

 Словом, все было спокойно и гладко. Единственное, что далось ей тяжело, – разговор с родителями.

– Пап, мам… Я хочу вам сказать, – девушка немного замялась, подбирая слова. – Хочу сказать, что мои планы насчёт поступления в музыкальное училище несколько … эммм… корректируются. В смысле, я по-прежнему собираюсь туда поступать… только… на другую специальность. Не на фортепиано. На сольное академическое пение…

– Вот это новость! – удивился Папа. – А почему мы узнаём об этом за неделю до твоего отъезда?

– Да, дочка… Ну как же так? – подхватила мама. – Какое пение? Ты ничего не говорила. Да и не готовилась совсем… Тебя, по большому счёту, даже ни один приличный педагог по вокалу не слышал. Голос у тебя есть, это правда, но достаточно ли твоего таланта для поступления? Времена Фроси Бурлаковой давно прошли. У тебя нет школы, нет подготовки…

– Зато у меня есть голос, огромное желание и работоспособность! – возразила Катя. – А ещё мечта… Вы же знаете, что с самого детства я мечтала стать певицей! Что на фортепиано пошла только потому, что не было выбора! Нет, моя мечта никуда не исчезла. Она просто спряталась вовремя подальше… от насмешек… Но она есть. Она стала ещё сильнее.

– Мечта-мечтой, – строго проговорил папа. – Однако ко всему нужно подходить рационально. С холодным умом. Образование – это очень важно и нужно. Мне нравится твоя уверенность в себе. Это здорово. Только… Ну, допустим. Поступишь, выучишься, а дальше? Ты знаешь, какая сейчас конкуренция в этом мире? Гораздо больше вероятность найти работу, став пианисткой. Ты можешь быть концертмейстером, педагогом в нашей музыкальной школе. Даже давать частные уроки! А певица? По кабакам петь?..

– Надо будет – и по кабакам! – упрямо сдвинула брови Катя. – Мама, ну скажи уже! Это моя жизнь! А если у меня всё получится? Если я буду петь в театре? Стану знаменитой?..

– Н-не знаю, Катюш, – неуверенно проговорила мама. – Тут я, наверное, соглашусь с папой. Тебе же никто не мешает получить образование… ну, хотя бы, и концертмейстера – вполне достойная профессия. И очень востребованная, кстати. А вокалом заниматься в качестве хобби…

– Хобби! – фыкнула Катя. – И крестиком ещё вышивать.

– Ты столько вложила сил!.. Так готовилась, – продолжала уговаривать мама, а Катя почувствовала, как к глазам подступают слёзы.

– А куда мне было ещё эти силы вкладывать? Куда? Мои подружки от меня шарахались, как от заразной! Говорили, что я им всех парней распугаю своим видом… Мне даже погулять было не с кем!.. Меня за последние годы ни разу не пригласили на день рождения! С танцами мне пришлось тоже расстаться, – Катя говорила всё громче, и её голос уже начинал предательски дрожать. – Знаешь, мама, как меня называли в школе? «Саловей»! От слова «сало»! Да я просто пряталась за занятиями музыкой и книжками! Убегала от реальности, не более того. У меня просто ничего в жизни не было, кроме школы и музыкалки!..

– Катюш, – папа выглядел ошеломлённым. – Почему ты нам раньше ничего не рассказывала?

– Смысл? – шмыгнула носом Катя, а мама успокаивающим жестом погладила её по руке.

– Котёнок, – сказала она, – всё это уже в прошлом. Сейчас надо думать о будущем.

  Катя посмотрела на маму. Потом на папу. И поняла, что ей не удалось убедить родителей в своей правоте. Придётся пустить в ход тяжёлую артиллерию.

– Папа, – спросила она, – Ты помнишь, какая мечта была у мамы?

– У мамы? – растерялся тот. – Конечно, помню. Мама мечтала стать пианисткой.

– И была рекомендована к поступлению в Консерваторию, – подхватила Катя. – И тут познакомилась с тобой. Молодым специалистом-целевиком,  который только что закончил институт и должен был возвращаться сюда, в родной город, чтобы работать в своём НИИ.  Я ничего не путаю?

– Ничего, – согласилась мама. – Только я пока не понимаю, к чему ты клонишь.

– А к тому, мои любимые родители, что у мамы был ты, папа. Она полюбила тебя так, что отказалась от своей мечты, уехала из Москвы. Не потому, что ей запретили родители. Не потому что она просчитала выгоду. Не потому что не хватило таланта. Ради тебя, папа. А вот у меня нет такого человека, ради которого я могла бы поступить как мама… И не факт, что будет… Вы предлагаете мне забыть свою мечту просто так. Отступить просто потому, что у меня может не получиться. Из-за этого вы хотите лишить меня даже шанса. Даже шанса… Не хотите, чтобы я хотя бы попыталась…

– Ну не знаю… – задумчиво протянула мама, и Катя поняла, что попала. Она готова уступить.

– И ещё, – Катя сделала паузу. – Я вполне могла бы уехать молча. Вам ничего не сказать. Вернее, сказать, что, как и планировалось, еду поступать на фортепиано. Только это было бы нечестно. Я вас люблю и на такой обман бы не пошла, – поставила она красивую точку.

Родители переглянулись.

– Так, – папа побарабанил кончиками пальцев по столу. – Хорошо, Катерина. Считай, что ты меня убедила. Понятно, что мы с мамой всё равно будем волноваться… Но ты права. Лишать тебя шанса осуществить свою мечту было бы неправильно.

– Да и едешь ты всё-таки не совсем в неизвестность, – кивнула мама, – Тётя Женя тебя ждёт.

  Евгения Петровна, объективно говоря, была тётей самой Марины Николаевны, родной сестрой ее отца, а Кате приходилась, соответственно, двоюродной бабушкой, однако Катя, когда ездила с родителями в Москву привыкла называть её именно тётей. А пожилая дама против этого нисколько не возражала.

– Она уже несколько раз звонила, спрашивала, когда ты приедешь. И несколько раз напомнила, чтобы ты даже не думала ни о каком общежитии. Да! – вдруг вспомнила мама и обернулась к папе. –  Юр, ты помнишь, тётя Женя говорила, что занимается в какой-то самодеятельности? Не то поёт, не то пляшет… Нет, всё-таки поёт. Я думаю, у неё вполне могут оказаться знакомые среди педагогов по вокалу.

– Резонно, – согласился папа. – Думаю, такое вполне возможно.

  Катя вздохнула с облегчением. Раз родители перешли на обсуждение рабочих моментов и деталей, значит, в целом, решение уже принято.

– Катюш, ну а если все-таки не поступишь? Будешь пробовать на фортепиано или вернёшься домой? – спрашивала мама неделю спустя.

  Они стояли на перроне у здания вокзала и ждали поезда. Он останавливался здесь всего на пять минут, и Катя очень боялась, что может не успеть в него сесть – со всеми своими сумками. Она категорически отказалась от того, чтобы мама поехала с ней. Хватит. Не маленькая. Теперь со всеми своими трудностями она будет справляться только сама.

– Нет, мам, – ответила она, всматриваясь вдаль. Поезда пока не было. – Если не поступлю, устроюсь на работу. Найду педагога, буду готовиться и поступлю на следующий год. Но я поступлю, – Катя всё-таки посмотрела на маму и обняла её. – Мам, я уже совсем взрослая. И еду не в неизвестность – ты сама говорила. И телефоны у нас есть, не голубиной почтой переписываться будем. Ты бы лучше спросила, взяла ли я деньги и документы.

– А ты взяла? – переполошилась мама, а Катя весело рассмеялась.

В Москву! В Москву! Она едет в Москву! Она поступает в музыкальное училище учиться на певицу! Вот это да! Даже не верится, что это происходит на самом деле. Теперь она не просто мечтает – она сделала первый шаг к осуществлению своей мечты…

 Ночью в поезде Катя крепко спала, а утром, едва успев умыться,  заметила, что в окне уже замелькал пригород. Всё правильно. Чуть меньше часа, и поезд прибудет на Курский вокзал. Цифры километровых столбиках уже давно сменились с трёхзначных на двузначные и теперь, казалась, ещё быстрее бежали в обратном направлении. Ещё на десять километров ближе, ещё на пять…

Катя забыла, что нужно позавтракать или хотя бы попить чаю – девушка смотрела и смотрела в окно и, если бы не сборы попутчиков и громкий голос проводницы, наверное, так бы и сидела до самого прибытия  на вокзал.

Она позвонила родителям, сказала что всё хорошо, а, когда поезд остановился, не стала спешить, чтобы выйти в числе первых. Какой смысл нервничать, толкаться?.. Нет, если кто-то торопится, у кого-то срочные дела – пожалуйста. А Катя подождёт. Тем более, что тётя Женя позвонила ей пару часов назад и извинилась – с утра шалит давление, поэтому на вокзал она не приедет, будет ждать Катю дома.

– Тётя Женя, ты что? – испугалась Катя. – Лечись! Выздоравливай! Я сама прекрасно доберусь на такси. Я помню, как ехать, адрес есть. Может, тебе что-то надо из продуктов? Или в аптеку зайти?

– Вот ещё, – рассердилась тётя Женя. – Ты из меня инвалида-то не делай! Всё у меня есть. Таблетки приняла, жду тебя.

 Катя, действительно, прекрасно помнила, какой выход с вокзала ей нужен и где находится стоянка такси. До дома тётушки они всегда добирались именно так.

– Два тысяча! – сверкнул золотыми зубами смуглый таксист и Катя приуныла – надо же, как за два года выросли цены… В прошлый раз с них взяли всего тысячу… Однако, делать было нечего: метро Катя боялась и совсем не знала. «Обязательно заблужусь. Потеряюсь,» – думала она, вспоминая редкие поездки с родителями до театра, Красной площади или Третьяковской галереи. Все эти поезда, переходы, ветки, эскалаторы… И толпы, толпы людей, которые постоянно куда-то спешат.

– Согласна, – вздохнула она. – Откройте, пожалуйста, багажник.

– Ну и дура, – услышала она голос за спиной и вздрогнула. А, обернувшись, вздрогнула ещё раз.

   Определенно, это была девушка. Высокий звонкий голос, длинные чёрные волосы, ярко накрашенные глаза и губы – конечно, девушка. Но какая!..

 Не смотря на почти тридцатиградусную жару, одета она была во всё чёрное: чёрная кожаная куртка, чёрные широкие штаны, чёрные огромные ботинки на толстой платформе. На шее у девушки красовался кожаный ошейник со множеством шипов. Дополняли образ какие-то массивные браслеты, кольца и цепи. Девушка откинула за плечо волосы, и Катя увидела у неё на шее татуировку с непонятными символами.

«Вот это да! – пронеслось в голове у Кати за те несколько секунд, в течение которых она приходила в себя от удивления и восторга: таких девушек и парней она раньше видела только по телевизору – Какая она… необычная…»

– Дура, ты, говорю, провинциальная! – повторила тем временем девушка. – Ты что, не понимаешь, что он тебя обманывает! Видит, что ты города не знаешь – и нагло заламывает цену.

– Ээээ! – заволновался таксист. – Иди, куда шёл! Не мешай бизнес!..

– Хапуга! – рявкнула девушка. – А регистрация у тебя есть, бизнесмен?

Таксист вздрогнул – кажется, девушка попала в точку – и отвернулся, что-то ворча. Девушка, тем временем, подхватила одну из Катиных сумок и скомандовала:

– Идём!..

 Словно под гипнозом, Катя взяла оставшиеся две сумки и направилась вслед за девушкой.

– Настя Морозова, – представилась та, не оборачиваясь. – Журналистка. Пока в свободном плавании, но с ооочень хорошими перспективами.

– Катя Соловьёва, – ответила Катя, пыхтя под тяжестью сумок – шагала Настя довольно быстро. – Певица.

– Вау! – Настя остановилась, поставила сумку на тротуар и, развернувшись, смерила Катю оценивающим взглядом: – Настоящая?

– Будущая, – выдохнула Катя и тоже поставила сумки. – Приехала поступать. А куда мы идём?

– Упс! – Настя хлопнула себя по лбу – Сорян! Мне надо было тебя как можно скорее увести оттуда – у этих таксистов там целая мафия… Я торопилась и забыла тебе объяснить… В общем, Катюх, такси на вокзалах никто не берёт. Деньги они дерут сумасшедшие, а приезжие, не зная цен и города, соглашаются платить. Поэтому урок первый. На вокзале такси не брать. Урок второй. Если сильно надо, в идеале, вызывать такси по телефону – там, чаще всего, сумма фиксированная – в зависимости от адреса. И урок третий. Сразу начинай изучать общественный транспорт, если планируешь какое-то время жить в Москве. Это дешевле и быстрее. Особенно метро.

– Ого, спасибо, – Катя даже не думала, что даже в таком, казалось бы, простом деле, как передвижение по городу, столько тонкостей и хитростей. Москва, что поделаешь… – Так сейчас-то мы куда? – уточнила девушка. – В метро?

– Тьфу! –  Настя снова шлепнула себя по лбу. – Нет, не в метро, хотя оно – вон, рядом. Я почему ещё остановилось… услышала, как ты адрес называешь. Я же тоже там живу. Буквально на соседней улице. А отсюда идёт трамвай – смотри, там, за палатками, остановка. Минут пятнадцать самое большее, и мы на месте. Вперед! – она снова взяла сумку Кати и пошла к остановке.

– Мы? – Катя, тяжело дыша и отдуваясь, поспешила следом.

– Ага, – Настя кивнула. – Я сейчас тоже домой. Взяла интервью, освободилась рано, решила тут, рядом с вокзалом, в рок-арсенал заглянуть – она дернула подбородком куда-то в сторону, видимо, показывая, где именно находится означенный магазин – В общем, не забивай себе голову – я теперь еду домой, мне по пути, поэтому я тебя провожу.

– Спасибо, – снова поблагодарила Катя.

– А, не за что! – беспечно махнула рукой Настя и ткнула пальцем в направлении прибывающего на остановку трамвая: – Наш!

– Расскажи про себя, – попросила новая знакомая, когда они загрузились в полупустой трамвай и удобно уселись напротив друг друга. – Что поёшь? Как давно? Куда поступаешь? С кем занимаешься?

– Ни с кем. В музыкальное училище. Всю жизнь. В основном, романсы, – в обратном порядке ответила Катя.

– Блин, –  погрустнела Настя. – У меня для тебя плохие новости… Тебе придётся нелегко. Знаешь, какой конкурс, чтобы поступить даже на платку? Люди годами готовятся, большие деньги на педагогов тратят, ищут выход на преподов училища. А ты такая с улицы – хоба! – я пришла, я хочу певицей быть!

– Я поступлю, сдвинула брови Катя. – Обязательно. Я должна поступить.

– Блин, сорян, если обидела, – извинилась Настя. – Тут, похоже, что-то сильно личное… Лан, слушай, не парься!.. Если так в себе уверена – поступишь. Если честно, я только с третьего раза на журфак поступила. Родаки ругали, говорили, что дурью маюсь. А я упёрлась – хочу быть журналисткой. С детства мечтаю.

– И я, – тихо проговорила Катя, – Я тоже с детства мечтаю стать певицей.

– Воот!.. – просияла Настя. – Что-то мне подсказывает, что ты такая же упёртая, как и я. Значит, у тебя всё получится! Блин! – подскочила она, – Катюх, наша следующая! Заболтались, чуть не проехали!..

Девушки взяли сумки и вышли из трамвая. Дом тети Жени, старый, монументальный, сталинской постройки – был буквально в двадцати метрах от остановки. Действительно, удобно и никакое такси не нужно.

– Собственно, здесь и живет моя тетя, – показала на дом Катя.

– Неплохо, неплохо! Я знаю, какие здесь квартиры – огромные, с высокими потолками… Еще пленные немцы строили… И я не ошиблась – мы с тобой соседки, что не может не радовать, – задумчиво проговорила Настя и, словно спохватившись, добавила – Блин.

Катя засмеялась – кажется, она поняла, что стиль общения новой подружки – это всего лишь маска, что на самом деле девушка прекрасно умеет объясняться вполне нормально, без «блинов» и «сорянов». Когда захочет, конечно.

– Я тебя все-таки провожу, ладно? – предложила тем временем Настя, – Мало ли что… вдруг тети дома нет… Тогда ко мне пойдем.

Катя позвонила в домофон, дождалась, пока замок откроется и кивнула Насте – идем! Девушки поднялись по лестнице на третий этаж и оказались перед добротный деревянной дверью.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала почему-то вдруг оробевшая Настя, но не успела сделать и шагу, как дверь распахнулась и на пороге появилась худощавая седая дама в нарядном домашнем платье.

– Здравствуй, Ка… –  она осеклась на полуслове, увидев рядом с Катей незнакомую и очень странную девушку.

– Тёть Жень, это Настя, она журналистка, она мне очень помогла – не дала таксистам меня обмануть, – без пауз протараторила Катя, боясь, как бы тётушку не хватил удар.

– Добрый день! – очень вежливо поздоровалась Настя и очаровательно улыбнулась.

– Добрый день, – улыбнулась в ответ тётя Женя и в ее голубых глазах запрыгали бесенята. – Евгения Петровна, – представилась она и пригласила девушек: – Проходите! Я уже успела сходить за тортом. Сейчас будем пить кофе.

– Кофе? Тёть Жень, а давление? – удивилась Катя, замерев со снятой туфелькой в руке.

– А, – легкомысленно махнула рукой тётушка, – я с коньячком.  Прекрасно расширяет сосуды.

 Настя прыснула, украдкой показала Кате большой палец и прошептала:

– Тётушка просто огонь!..