Яга приподняла бровь.
– Ну да! – с жаром продолжил Валериан. Он вдруг протрезвел и даже вскочил с табурета, но поймав на себе пронизывающий взгляд хозяйки, тут же сел, и постарался излагать спокойнее, – Тема моей научной работы «Происхождение и эволюция нечистой силы в славянской мифологии» – это же непочатый край для любого исследователя. Я неоднократно участвовал в различных этнографических экспедициях, ездил в забытые медвежьи углы и по крупицам собирал факты…
«Ишь, разошелся!» – хмыкнула старуха. И несмотря на то, что сбивчивую речи Валериана она про себя назвала позаимствованным у Кощея красивым словом «галиматья», однако наблюдала за гостем с нескрываемым интересом. Давно ей не приходилось встречать такого увлеченного рассказчика.
– Я провел сравнительный анализ вашего образа в различных славянских, и не только славянских, культурах. Обнаружил много общего. Мои выводы были поистине революционными. И вдруг, – он помолчал, обкусывая губы, – в один день все это стало никому не нужным.
– Почему? – поинтересовалась Яга
– Наступили темные времена.
– А, говорят, в темные времена хорошо видно светлых людей, – произнесла она так спокойно, что Валериан даже вздрогнул и огляделся, туда ли он попал.
– Абсолютно так, – опустил он глаза, – однако не сумел. Не борец я, как оказалось. Пал в неравном бою с зеленым змием.
– Почему же в неравном? – возразила старуха, – Испытания даются по силам.
– Так это ж оттуда, – Валериан показал пальцем наверх.
– Да нет, и отсюда тоже, – ответила Баба Яга, – Мы, нечисть, не со зла, а развлечения ради, подбрасываем искушения. А вы и ведетесь, как дети малые. Да нет, дети-то как раз и не ведутся. Потому как света в них много. Души у них чистые. Вот меня, старую, все винят в том, что я младенцев в печи живьем запекаю. А ну, фольклорист, – с вызовом сказала она, – скажи, сколько невинных душ я погубила?
Валериан поднял глаза и шепотом стал вспоминать, загибая пальцы: «Гуси-лебеди», «Терёшечка», «Сестрица Аленушка и братец Иванушка»…
– И впрямь, Яга Виевна, ни один ребенок не пострадал.
– Так и я ж про это толкую, – чистая душа для нечисти, как кость в горле. А пьяниц, воров, подлецов и пустобрехов очень даже жалуем. От них у нас повышается этот… – она пощелкала пальцами.
– КПД? – пришел на помощь Валериан.
– Это у вас КПД. А у нас КВД. Коэффициент…
– Вредного действия, – догадался гость.
– Верно, – кивнула Яга и встала, – Сейчас мы с тобой кино посмотрим, а дальше я решу, что с тобой делать.
Она подошла к резному буфету, дернула за ручку, пытаясь выдвинуть верхний ящик.
– Что ж ты будешь делать, – старуха развела руками, – Заело! Ни туда, ни сюда! Леший, подлец, обещал починить, но такие деньжищи запросил! Он же не чинит, а ре-став- ри-рует, – по слогам произнесла она.
– А мыло у Вас найдется? – осторожно поинтересовался Валериан.
– Ну там в сенях, у рукомойника есть. А тебе зачем? – подозрительно спросила она.
– Может, пока и без Лешего обойдетесь, – ответил он и принес из сеней грязный, рассохшийся обмылок, – Это первая помощь для таких случаев.
Он пару минут смазывал на треть выдвинутые боковины ящика, задвигал обратно и снова выдвигал, пока тот не заскользил, как по маслу.
Баба Яга даже прицокнула.
– Ишь. А руки-то из того места растут.
Валериан смутился. А старуха достала из ящика волшебное блюдце, поводила по нему яблочком.
– Теперь – внимание на экран! – скомандовала она.
Валериан снял очки. Яга только сейчас заметила, что левый глаз у него сильно косил. Подслеповато щурясь, он уставился на мелькающие картинки, которые Яга смахивала одну за другой.
– Так, детство твое меня не интересует, – сказала она, – а здесь начинается самое интересное. Вот он ты, Валериан. Человек вроде неплохой. Ученый. Даже увлеченный, что в наши времена большая редкость. И при первом же испытании чуть руки на себя не наложил. Потом передумал и полбутылки водки выдул. Это был первый крючок с наживкой, который тебе нечисть подбросила, и ты его послушно проглотил.
Валериан увидел себя в тот день, когда завернули его диссертацию, потому что их университет лишился господдержки. Мечта, цель его жизни оказалась никому не нужна. Да и сам он оказался ником